Наталья Гимон
Я всегда буду рядом
– Здравствуй, Павлик.
Мальчик попятился, чувствуя, как сердце вдруг заколотилось где-то у самого горла, и всё тело покрылось холодным потом от страха.
– Вы кто? – выдавил он.
– Я? Я… – Женщина на секунду замялась, а потом ответила чуть дрогнувшим голосом, – …твоя бабушка, мама твоего папы.
– Бабушка? – растерянно переспросил Пашка и взглянул на дверь за её спиной. В другое время он бы удивился, обрадовался, ведь Павлик никогда прежде не видел ни её, ни своего отца. Он бы вежливо поздоровался, потом проводил свою внезапно обретённую бабушку на кухню и напоил чаем, пока мамы нет дома.
Но сейчас нечто удерживало его от такого радушия. Да, появилась бабушка, но…
– Где моя мама?!
– Мама заболела, – женщина неуверенно шагнула к мальчику. – Она в больнице. Но мы с тобой обязательно сходим к ней через несколько дней. Нам нужно только немного подождать, быть сильными, и она поправится.
После этих слов Пашка почувствовал, как его сердце рухнуло в пятки, а в ушах будто гулко лопнула тугая струна. Перед глазами всё поплыло и превратилось в смазанную кляксу с расплывшимся солнцем-светильником под потолком.
Но мальчик всё-таки высвободился из внезапно обнявших его незнакомых рук.
– Хорошо, я подожду. Спокойной ночи, – твёрдо сказал он и скрылся за дверью своей комнаты.
Знала бы его бабушка, чего стоили десятилетнему ребёнку эти слова. Видела бы, как он, закрыв дверь, включил тусклый ночничок, снял со стены их с мамой фотографию, забрался на кровать. Как, дотрагиваясь дрожащими пальцами до дорогого лица и изредка вытирая тыльной стороной ладони беззвучные слёзы, долго, бесконечно долго, пока усталость не сморила его, шептал, словно заклинание: «Мама, вернись. Пожалуйста, вернись. Мама, вернись…»
А она улыбалась ему со снимка и молчала…
Она не вернулась домой ни в тот вечер, ни на следующий день, ни через неделю. Не смогла. Заклинание не подействовало…
_________
– Павлик, сбегай за хлебом, – раздался с кухни голос бабушки.
Парень сморгнул, возвращаясь из воспоминаний к реальности и ставя маленькую рамку с фотографией обратно на свой письменный стол.
– Пять минут, ба, – громко откликнулся он, ещё раз взглянул на улыбающееся с фото лицо мамы, отложил в сторону гитару, которая в молчаливом ожидании лежала у него на коленях, и тихо повторил сам себе: – Пять минут.
Получив команду, компьютер недолго поразмыслил, подмигнул ярко светящимся экраном и отправил загруженный файл по указанному адресу. Убедившись, что запись пришла куда надо и доступна для просмотра, Павел хотел уже отключить тихо гудящий комп, но подумал и всё же заглянул на странички своих «друзей» по сайту.
У «Имхотепа» – новый стих, как всегда острый, бьющий по мозгам. «Маруся» – лирика, хоть и любовная, но всё равно хорошая. «Гил Галад», наконец-то, выложил последнюю главу своей повести. Классно пишет мужик, ничего не скажешь. «Надо будет дочитать после сессии», – подумал Павел и, помедлив, нажал на пустую аватарку «Анастасия». Ничего. Последнее обновление было три дня назад. Сказка.
Выключив компьютер, парень натянул свитер, порылся в карманах, проверяя наличие денег, вышел из комнаты, обулся и, сняв с вешалки пуховик, оглянулся в дверях:
– Ба! Кроме хлеба ещё что нужно?
Женщина выглянула в прихожую.
– Нет, вроде…
За прошедшие с их первой встречи десять лет она не сильно изменилась, только волосы стали совсем белые. И ещё руки. Кожа на них теперь была тонкая, как пергамент, и вся сжалась, как смятый лист бумаги.
– Не задерживайся только, я ужин разогреваю.
На улице царил глубокий святочный вечер. Семь часов. Днём валил снег, и его насыпало столько, что некоторые машины, припаркованные на дворовой стоянке, стали похожи на огромных разноцветных наседок. Они сидели в своих снежных пушистых гнёздах, зарывшись по самый бампер, и тихо дремали в белой темноте. Небо нежданно расчистилось и таинственно улыбалось тонким серпиком народившегося месяца, подмигивая редкими глазками самых ярких звёзд. Россыпь алмазной пыли на чернеющем небосводе увидеть в городе никогда не удавалось, к сожалению.
Павел вздохнул и перевёл взгляд на ватагу ребятишек, с радостными воплями кувыркавшуюся в высоких сугробах. Вот кто-то из мальчишек, сделав небольшой подкоп вглубь белого наноса, неожиданно с громким «страшным» криком выскочил наверх, подняв к небу целый рой маленьких ледяных красавиц. Остальные дети счастливо завизжали и засмеялись и тут же бросились повторять придуманную товарищем забаву.
Январский морозец ощутимо щипал лицо, и Павел непроизвольно втянул голову в плечи и поглубже нахлобучил капюшон. Спрятав руки в карманы, он торопливо зашагал по ещё толком не протоптанной после снегопада дорожке к магазину. Мысли прыгали в голове в такт шагам, перескакивая с одной темы на другую.
«Последний экзамен будет почти через неделю, надо бы конспектами озаботиться… К Альке сегодня не пойду, у неё завтра история экономики, просила не мешать, жаль… Может, завалиться к Лёхе? У него отец поздно приходит. Посидим, пивка попьём… Нет, не охота… Интересно, а существуют ли на самом деле ангелы?..»
– Алло! Мамуль! Привет! Я задержусь немного… – мимо Павла серым мышонком прошмыгнула невысокая девушка в светлом полушубке и такой же шапочке, чуть задела его локтем и побежала дальше, продолжая по телефону уговаривать свою родительницу.
«Алло! Мамуль! Привет! Вернись ненадолго», – внезапно даже для себя самого подумал парень и споткнулся от неожиданности, когда мозг обработал пришедшую мысль. Мысль, которая впервые посетила Павла пару месяцев назад, в день его двадцатилетия. Он встал как вкопанный посреди дорожки и вдруг вздрогнул:
– О! Анастасия! Сколько лет!.. Как поживаешь?..
В нескольких шагах от Павла незнакомые мужчина и женщина встретились в свете уличного фонаря и вдруг оказались не просто старыми знакомыми, а такое ощущение, что самыми близкими людьми на земле – так они обрадовались этой случайной встрече.
«Однокашники?» – отстранённо подумал Павел и снова замесил снег ботинками. Проходя мимо, он бросил быстрый взгляд на женщину. Она улыбалась своему собеседнику и была явно рада его видеть. Только что крылья за спиной не росли от переполнявших её чувств.
