Наталья Дёмина
Держись, Захар!
Часть 48.
Ирина нахмурилась и зло засопела, когда Ольга Петровна завершила разговор.
«Ничего, – взяла она в руки телефон, – я извинюсь. Так извинюсь, что Вика навсегда забудет, как жаловаться. Трусиха. Сразу видно, что привыкла за чужими спинами прятаться».
Она нашла в списке контактов нужный номер и нажала на кнопку вызова. Лениво потянулись длинные гудки. Девушка закусила губу и нервно забарабанила ноготками по столу, за которым сидела, бросая недовольный взгляд на экран компьютера.
– Да, – наконец раздалось из динамика.
– Подруга, выручай! – произнесла Ира.
– Что у тебя стряслось? – встрепенулась собеседница.
– Вика пожаловалась Ольге Петровне, что я всем озвучила, что она возможно болеет, – всхлипнула громко и протяжно.
– Ты плачешь, что ли? – удивилась собеседница.
– Да-а-а. Меня грозились выгнать из универа, если я не извинюсь перед Викой. В чате! Представляешь?
– Сочувствую, – вздохнула подружка. – А от меня-то ты чего хочешь?
– Помоги мне.
– Как? Текст извинения написать? Я в словах не сильна, ты знаешь.
– Нет, – заговорщицким голосом зашептала Ира. – Надеюсь, ты не удалила фотографии, на которых Вика и Захар целуются? Те, которые мне прислала.
– Нет, не удалила. Разве от такого компромата избавляются.
– Вот за что я тебя люблю, так это за твою практичность.
– Взаимно!
– У меня есть несколько пикантных снимков, как Вика лезет в окно мужского туалета в общежитии.
– Да ты что! – воскликнула собеседница. – Это же бомба!
– Но я сама не могу, – замялась Ира.
– Понимаю, – улыбнулась подружка. – Ты под колпаком. Но не волнуйся. Я сделаю всё в лучшем виде.
– Тогда я отправлю тебе снимки и выставлю своё извинение в чате.
– Ох, и рванёт! – захихикала девушка. – Не люблю ябед и выскочек.
– Спасибо, дорогая!
– Всегда, пожалуйста.
Ира завершила разговор и сразу отправила несколько снимков знакомой.
– Вот теперь, – ударила пальчиками по клавиатуре, – посмотрим, Викуся, кто будет смеяться последней. Тоже мне, прима, нашлась. Посмотрим, как Ольга Петровна запоёт, когда увидит фотографии, как ты используешь её племянника в качестве «лестницы», чтобы забраться в окно мужского туалета.
А Вика, выплакавшись на плече матери, забылась беспокойным сном, ещё не зная, какие потрясения несёт ей завтрашний день.
Но не только Ира долго не ложилась спать в этот вечер, Захар извёлся, набирая номер Виктории, которая выключила свой телефон.
– Почему? – только и мог раз за разом спрашивать парень, глядя на экран телефона.
– А что ты хотел? – зевал, лёжа на своей койке, Юра. – Девушка расстроена. Да и кто не был бы расстроен, после такого ведра помоев, что на неё вылила Ира, которую Вика считала своей подругой.
– Но я же волнуюсь! Ты же сам стал свидетелем, как пришло сообщение, что «абонент снова в сети», значит, она восстановила свой номер. Почему мне не позвонила?
– Мало ли, – пожал плечами приятель. – Были дела.
– А сейчас дел нет, – вздохнул парень, – поэтому она выключила телефон.
– Ну, – пожал плечами Юра.
– А может она уже пожалела, что поцеловалась со мной?
Друг захохотал:
– Да, она вчера, как кошка, ластилась к тебе. Хватит накручивать себя.
– Легко тебе, – вздохнул.
– Чем же? – насупил брови Юра. – Или думаешь, я железный и не переживаю, что моя любимая считает меня малолеткой?
– Прости, – сдулся Захар. – Просто, ты такой уверенный в себе, собранный. Оптимист, одним словом. А я, – махнул рукой, – почти инвалид, – погладил гипс на ноге.
– Тебя послушать, так я робот какой-то.
– Почему сразу робот, – улыбнулся друг. – Усовершенствованная версия человека.
– Скажешь, – улыбнулся ему в ответ Юра. – Напиши сообщение Вике и спать ложись. Когда она включит телефон, то сможет прочесть его. Пусть сама решит, что ты ей нужен.
– А если, – улыбка исчезла с губ Захара, – она решит, что я ей не нужен?
– Тогда ты сделаешь всё, чтобы она поняла, как ошибалась.
– Легко сказать.
– А кто сказал, что должно быть легко?
– Ты прав, – согласился с ним парень. – Всё, что даётся с трудом и ценится больше.
– И я о том же.
Часть 49.
«Ля-ля-ля… Тополя…» – надрывался телефон Вики на полу около кровати. Девушка опустила руку, чтобы дотянуться до гаджета.
«Ещё семи нет», – удивилась она, принимая вызов от Жени.
– Доброе утро, – сонным голосом произнесла Виктория.
– Утро совсем недоброе, – отозвалась подруга. – Пока ты дрыхнешь, в университетском чате новые сплетни поползли.
– Какие? – села на кровати девушка.
– О тебе и Захаре.
– Чем я ещё провинилась?
– Тебе лучше самой увидеть.
– Да, что там может быть такого, – Вика сбросила одеяло, торопливо поднялась с постели и села за стол, включая ноутбук.
– Это… – мялась Женя.
– Ужас, – выдохнула Виктория, когда на экране появилась закреплённая запись с пафосными извинениями Иры, а под ними в комментариях видео, на котором девушка без труда узнала себя и Захара, целующимися, и несколько снимков, на которых она стоит на спине одного парня, а тянет руки к другому, чтобы забраться в окно мужского туалета общежития. Чем больше «откликов» она читала, тем краснее становилась.
– Самый настоящий ужас, – бубнила Женя в динамик телефона. – А ты заметила, что все вчерашние сплетни о том, что ты больна нехорошей бякой, исчезли.
– Удаляй, не удаляй, все и так успели не только прочитать, но и высказаться, и я уверена, ещё и поделиться новостью.
– Вот поэтому, я тебе и позвонила. Ночью не могла до тебя дозвониться, поэтому решила попытаться с утра пораньше.
– Да, я вчера телефон выключила. Прости, не хотела ни с кем разговаривать. А потом включила, но не смотрела, кто звонил или писал.
– Ну, ты даёшь! Небось Захар извёлся, бедный.
– Извёлся? – удивилась девушка. – Скорее, наоборот, разозлился. Кому понравится, когда его личную жизнь обсуждают и осуждают все, кому не лень. И было бы что обсуждать, – вздохнула, – один поцелуй.
– Зато какой! – мечтательно улыбнулась Женя.
– Эй, – возмутилась Вика, – это был мой поцелуй.
– Однако, его оценить смогли очень многие. Смотри на жизнь позитивно.
– Позитивно?
– Только представь, сколько девчонок, после просмотра видео, захотели оказаться на твоём месте.
– Сомнительное счастье быть в эпицентре сплетен.
– А как тебе, в качестве плюса, то, что мы сидим на дистанте, и тебе не придётся ловить на себе завистливые или осуждающие взгляды.
– Однако, после новой порции скандальных фоток и видео, меня легко могут, мягко говоря, попросить уйти из университета.
– Не утрируй, – поспешила успокоить подругу Женя, – подумаешь, с парнем поцеловалась. У вас было свободное, личное время. И в общежитие, когда ты лезла в окно, была не в платье, так что кадры совершенно приличные. Я, кстати, тоже штурмовала то окно.
– Однако, тебя на снимках нет.
– О чём это говорит? – оживилась Женя.
– О чём? – Вика непонимающе рассматривала снимки на экране ноутбука.
– О том, что вся эта травля направлена против тебя. И я знаю только одного человека, который способен на такую подлость.
– Ты на Иру намекаешь?
– Нет, я не намекаю.
Виктория нервно заёрзала на стуле:
– Она же, вроде как, извинилась.
– Вика, не будь наивной. Ты читала её извинения?
– Читала.
– Читала, – передразнила её девушка. – Она же ни разу не назвала тебя по имени. И слова все такие…. Такие…
– Пафосные.
– Вот, вот. Поэтому я считаю, что ты должна пожаловаться на травлю Ольге Петровне. Это именно травля. Она отвечает за воспитательную работу. Вот пусть и воспитывает. Личная жизнь неприкосновенна, между прочим, и охраняется законом.
– Ну, не знаю.
– И знать не надо. Надо потребовать, чтобы из чата удалили все записи.
– Неудобно.
– Неудобно на потолке спать, а попросить о помощи – это нормально.
– Хорошо. Я подумаю, – сникла Вика.
– Думай, только быстро. Иначе, сплетня может и бородой обрасти.
– Это как?
– Разве ты не поняла, что Ира пытается себя выставить жертвой. Вот и старается тебя побольнее укусить, уверена, что девушка, которая выставила видео и фотографии, подруга Иры.
– Зачем ей это?
– Вика! – вспылила Женя. – Я поражаюсь твоей наивности. Её заставили извиниться, вот она и бесится.
– Это был риторический вопрос.
– Ладно, ладно, не обижайся. Просто ты такая добрая и беззлобная, что это пугает. Как ты живёшь?
– Нормально я живу.
– Вика, я серьёзно. Позвони Ольге Петровне.
– Я же сказала, что подумаю.
– Вика! – воскликнула девушка.
– Женя! – передразнила её Виктория.
А пока девушки прощались, в общежитии Захар и Юра, разбуженные телефонным звонком общего приятеля, хмурясь пересматривали видео с поцелуем.
– Ну, техника, конечно, хромат, – беззлобно подколол Захара Юра. – Надо было сильнее прижимать её за талию к себе и активнее шевелить губами. Эх, я бы показал класс!
– Вот когда будешь свою мадам целовать, тогда можешь своими губами шевелить, как угодно, хоть быстро, хоть медленно. А в мой стиль поцелуя не лезь.
– Ой, ой, – подмигнул приятелю Юра. – Стиль у него. Ещё скажи, танец.
– Да, хоть бы и так. Ты сальсу предпочитаешь, я вальс.
Юра громко рассмеялся:
– Ну, ты и загнул!
– Хватит ржать, – осадил друга Захар. – Только представь, что будет с Викой, если она увидит это… – затряс телефоном.
– Всё-таки над техникой тебе надо поработать.
– Юрка! – Захар вытащил из-под спины подушку и бросил её в приятеля, который, также как и он, полусидел на своей койке.
– Всё просто, – усмехнулся тот, поймав подушку, – надо написать официальную жалобу на Иру. Пусть разбираются, почему администраторы чата допускают подобное.
– Думаешь, подействует? Как-то это по-девчачьи, жаловаться, не находишь? – сомневался Захар.
– А что ты предлагаешь? Сплетни о ней распространить? Око за око, так сказать.
– Предлагаю, раскопать компромат на Иру и пригрозить ей.
– Шантаж, – усмехнулся Юра.
Захар пожал плечами.
Часть 50.
Такой злой, как этим утром, Ольга Петровна ещё никогда не была в своей жизни. Она даже не знала, что её больше разозлило, то, что любимый племянник участвует в нарушении режима жизни в общежитии за её спиной или то, что Ира обманула её, прикинувшись раскаявшейся. В том, что шумиха вокруг Виктории затеяна этой лже-подругой, красиво льющей слёзы, женщина не сомневалась.
«Надо было гнать её из университета, – сожалела она, составляя объяснительную записку ректору о новом скандале в чате учебного заведения. – Бедная Вика, – качала головой, – то одно, то другое. Хотя, – улыбнулась, – парню повезло ещё меньше. Боюсь представить, сколько девушек теперь будут ему свои губы подставлять для поцелуев. Ужас!»
Она почти закончила писать, пытаясь как-то оправдать себя и молодых людей, так как боялась, что разбирательство может коснуться и её племянника, услужливо подставившего спину Вике…
«А ведь была ещё одна девушка, – неожиданно вспомнила она и нахмурилась. – Однако, её на снимках нет», – вздохнула.
На экране ноутбука, что стоял перед ней на столе в кабинете, замигал значок видеовызова.
– Доброе утро, Геннадий Петрович, – поздоровалась она с мужчиной средних лет. Он смотрел на неё в упор, щуря рыбьи глазки, которые казались ещё более выпученными из-за медицинской маски, что закрывала часть его лица.
– Доброе, Ольга Петровна, – нахмурился собеседник. – Почему вы без маски?
– Я в своём кабинете, одна, – пояснила женщина.
– Прошу, немедленно, надеть маску, – не дослушал её он, явно, изучая простуду на её губе.
«Боится, что я через монитор его могу чем-нибудь заразить», – сдержала саркастическую ухмылку женщина, растягивая на лице белую трикотажную маску.
– Итак, – недовольно произнёс он, – мне стало известно, что ваш племянник принимал участие в несанкционированном проникновении в общежитие.
Ольга Петровна побледнела. Она, конечно, предполагала такое развитие ситуации, но слишком уж резво ректор начал, как говорится, с места в карьер.
– Я как раз только закончила писать объяснительную записку по данному факту, – твёрдым голосом произнесла она, глядя на мочку правого уха мужчины. Женщина всегда так делала, когда разговаривала с кем-то из руководства. Во-первых, это нервировало собеседника, и он начинал ошибаться, гадая, что же она так пристально рассматривает. А, во-вторых, начальство не любило, когда ему смотрели в глаза, считая за вызов, но желало, чтобы смотрели в рот, вот только зубы, увы, не у всех в хорошем состоянии, да и запах изо рта, иногда, оставлял желать лучшего…
– И что же там? – мужчина вытянул шею, будто хотел заглянуть через экран в бумагу, которая лежала сбоку от ноутбука.
– В записке я изложила о внеплановом учебном мероприятии, которое было проведено вверенном мне общежитии. Его целью было выяснение возможных путей проникновения в здание в обход центрального входа.
– Вы хотите сказать, что на снимках запечатлён как раз момент учений, – ехидно заметил ректор, заёрзав в кресле.
– Абсолютно верно. В учениях принимала участие ещё одна девушка, которая не попала в кадр. Кстати, я стояла в двух метрах от, якобы, нарушителей, – уверенно солгала она.
– А поцелуй? – опять нахмурился Геннадий Петрович.
– А что с поцелуем? – улыбнулась под маской Ольга Викторовна. – Молодые люди любят друг друга. По-моему, это очевидно.
– Но они, – он наклонился к экрану своего ноутбука, – делают это без масок.
«Посмотрела бы я, – ещё шире улыбнулась под своей маской женщина, – как вы со своей любовницей целуетесь в масках, хоть жену повеселили бы. Ей-то и в маске подобное, как я слышала, не достаётся».
– К сожалению, – театрально вздохнула Ольга Петровна, – молодые люди были заняты поцелуем в своё свободное время. Вокруг них других студентов не было, а значит, технически, они не нарушили правила.
– Но они могли заразить друг друга! – выпалил мужчина.
– Вы предлагаете их изолировать, как условно больных, в отдельной комнате?
– Ну, – замялся Геннадий Петрович.
– Боюсь, что тогда необходимо будет подать соответствующие документы наверх, – она подняла указательный палец вверх и выдержала паузу. – А там… – вздохнула.
– Нет. Нет, – затараторил он. – Никаких документов отправлять не надо.
– А что делать с поцелуями? – заговорщицким голосом спросила женщина.
– Пусть проветривают помещение и дезинфицируют губы, – серьёзно ответил мужчина.
– Хорошо, я внесу дополнения.
– И уберите всё из чата, – нервно забарабанил он по столу.
– Разумеется.
«Кажется, пронесло», – подумала Ольга Петровна, набирая номер компьютерного отдела.
Часть 51.
– Ты чего такой хмурый? – спросил Толя, когда зашёл в комнату к ребятам, чтобы вернуть кастрюлю, которую он одолжил на пару дней, а решил занести спустя три месяца да то только потому что горел желанием узнать последние новости, так сказать, из первых уст.
– Всё нормально, – огрызнулся Захар, продолжая буравить тяжёлым взглядом экран телефона, переживая, что Вика так ничего ему не написала и не перезвонила.
– Девчонка что ли бросила? – не обращая внимание на молнии, что сверкали в глазах парня, поинтересовался Анатолий.
«Какое дело? – пыхтел он. – Да все девчонки только и обсуждают, как ты смачно целовал Вику, а у неё потом на губе какая-то зараза вылезла».
– Тебе какое дело? – пробурчал Захар, закипая от наглости приятеля.
«И Юрка, как назло, – вздохнул, – вышел в магазин».
– Мне? – хмыкнул Толя. – Вообще, без разницы.
– Ну, если так, то оставь кастрюлю на столе и можешь быть свободен, – скрипя зубами, процедил Захар.
– О, – усмехнулся молодой человек, – видимо наш принц облажался по-королевски!
– Брысь! – бросил в него подушку парень, но та не долетела, шмякнувшись у ног молодого человека.
– А вот и не подумаю. Я же вижу, что тебя что-то гложет. Поделись, легче будет, – поднял подушку.
– С тобой? – теперь пришла очередь Захара кривить рот в ухмылке.
– А чем я плох?
– Да тем, что у тебя язык без костей.
– Ох, уморил, – захохотал тот. – Будто у тебя он не такой.
– Да я о том, что ты болтун и сплетник, – выпалил Захар, теряя терпение.
– Я! – швырнул подушку на пол Анатолий. – Я к тебе как к другу… А ты!
Молодой человек бросился с кулаками на Захара.
– Смелый какой, – дёрнулся Захар, перехватывая руки напавшего. – И заразиться не боишься?
– Что? – отшатнулся от него парень.
– Заразиться, говорю, не боишься?
– Так ты, действительно, болен? – отошёл ещё на один шаг Толя, доставая из кармана маску, чтобы надеть её.
– А ты разве не видишь? – развёл руками Захар.
Молодой человек пристально осмотрел его и нахмурился:
– Кроме ноги в гипсе, ничего не вижу.
«На губах болячек нет, – отметил для себя. – Может где в другом месте вылезло?»
– Мне раздеться, чтобы тебе виднее было? – усмехнулся Захар, хватаясь за край футболки.
Толя хотел было отказаться, но вспомнил, что не мешало бы немного искупаться в лучах славы, как единственный, кому удалось разузнать правду о, якобы, страшной болезни Захара и Вики. Переписку об этом час назад удалили из общего университетского чата, равно как и видео с поцелуем, но неудовлетворённое любопытство-то осталось. Всем хотелось знать. – А это заразно?
– Ну, как сказать, – вздохнул Захар, а Толя сделал ещё один шаг назад. – Так будешь смотреть или нет?
– Буду, – твёрдо произнёс молодой человек, решив, что сейчас не время пасовать перед трудностями. В любом случае, с утра он уже съел одну луковицу и два зубчика чеснока, запив горячим чаем с мёдом, лимоном и имбирём.
– Что ж, – Захар снял футболку. – Как?
– Ну, – прищурил глаза начинающий журналист. – Я ничего подозрительного не вижу.
– Н-да, – протянул парень, – что же делать. Может и тут ревизию проведёшь? – спросил, хватаясь за резинку спортивных шорт.
– Больной! – выпалил Анатолий, спешно покидая комнату, чуть не сбив с ног Юру, который как раз заходил.
– Чего это он? – удивился Юра, озадаченно глядя на дверь, за которой скрылся Толя, красный, словно рак, и свирепый, как бык.
– Кастрюлю принёс, – пожал плечами Захар, надевая футболку.
– А подушка чего на полу валяется?
– Упала.
– Ну, ну, – усмехнулся Юра, поднимая её.
– Ты принёс? – нетерпеливо заёрзал на койке молодой человек.
– Ага, – широко улыбнулся приятель и зашуршал пакетом. – Вот!
Часть 52.
– Ты уверен? – поинтересовался Захар, разглядывая то, что Юра держал в руке.
– Ещё бы! – усмехнулся тот. – Когда мой дядька два года назад зимой поскользнулся и сломал ногу, пользовался точно такой же.
– Ну, не знаю, – откинулся на подушку. – Надеюсь, что не этой же самой, – тихо засмеялся в кулак.
– Эта новая, – Юра поставил пакет на стол. – Держи, – и протянул другу длинную деревянную линейку.
– Мне кажется она короткая, – Захар с недоверием крутил в руках покупку. – И слишком толстая, она не влезет…
– Влезет, – перебил его приятель. – Давай, покажу. Сам убедишься, что нет ничего сложного.
– Давай, давай, – нетерпеливо заёрзал парень. – Жуть, как чешется.
– Сейчас станет легче.
Юра сел на кровать. Взял линейку.
– Где больше всего чешется? – спросил он у Захара.
– Вот здесь, – ткнул пальцем в гипс молодой человек.
Юра принялся осторожно засовывать линейку между гипсом и ногой Захара.
– Как? – поинтересовался у приятеля.
– Ммм. Кайф! – застонал Захар. – Ещё. Давай сильнее.
– А так? – двигал линейкой Юра.
– Блаженство, – выдохнул Захар.
– Ещё?
– Да, не останавливайся. Держи её крепче!
Парни вздрогнули, когда неожиданно дверь в их комнату открылась и на пороге появилась разъярённая Ольга Петровна:
– Что вы вытворяете! – пыхтела она сквозь маску.
– А что? Что такое? – развернулся к ней Юра. – Мы чешемся, – зачем-то добавил.
– Уверены, что какая-нибудь девушка за занавеской не прячется? – хмуро смотрела она на них. – Или в шкафу? Или под кроватью?
– Абсолютно, – заверил её Захар. – Нога в гипсе так чешется, что мне кажется, что под кожей бегают муравьи. – Но вы можете проверить. Мы препятствовать не будем. Правда в шкафу носки, – замялся, – нестиранные.
«А ещё трусы», – умолчал он.
– Да? – выгнула бровь женщина, стараясь заглянуть за спину Юры.
– Да, – пожал плечами Захар. – Простите, сил нет терпеть, – и принялся сам чесать ногу линейкой.
– Ольга Петровна, – поднялся с койки Захара Юра, – вы что-то хотели нам сообщить?
– Да, нет, в общем-то, – замялась женщина. – Я просто проходила мимо, а у вас дверь не закрыта была.
«А я уже устала от скандалов, связанных с вами», – промелькнула мысль в её голове.
Она молчала, а парни вылупились на неё, ожидая продолжения.
– Но это неважно. Да, совсем неважно, – забормотала женщина. – Пойду я. Мне ещё девочек на верхнем этаже надо проверить.
– Ну, ладно, – кивнул Захар. – До свидания.
– До свидания, – повторил за ним Юра.
– Да, да. До свидания, – заторопилась женщина. – И вот ещё что, – обернулась, – закрываете плотнее дверь, а то мало ли какие слухи могут по университету пойти.
Парни переглянулись, не понимая к чему Ольга Петровна завела разговор о незакрытой двери.
– Хорошо, – произнёс Юра.
Женщина нахмурилась. Покачала головой и вышла из комнаты.
«Вот беспечные балбесы, – думала она. – Им повезло, что это я мимо их комнаты проходила. А если это был кто-то из любителей сплетен, то всё могли бы вывернуть шиворот навыворот. Вот бы шумиха поднялась. То две девушки и один парень, то два парня и одна девушка. Что за дети пошли. Им бы только чего-нибудь «жареного» снять. Все думают только о просмотрах, лайках и репостах. А о человеке, жизнь которого будет разрушена – никто. Главное, чтобы посмешнее, пострашнее и как можно сенсационнее».
