Наталья Брониславовна Медведская
Птичья тропа
«Конечно, Шурка местный и по сто раз переплывал эту речку, а Макс за прошлое лето единожды сплавал на тот берег. Не совсем честное соревнование», – подумала Алька.
Последней из воды вышла Диана. По сравнению с подружками она выглядела сформировавшейся девушкой. Алька внезапно поняла: «Мальвина» не просто красивая девочка, она красавица. Мальчишки не сводили с неё глаз и больше никого не замечали вокруг. Аля смотрела на Макса, выражение его лица показалось по-идиотски глупым. В её душе разгоралось неприятное чувство жгучей ревности. Она понимала: Диана не виновата, что нравится Максиму, но всё равно злилась.
– Ну что проиграли? Теперь дружно прыгаем на одной ножке и кукарекаем, – заявил Шурка, ухмыляясь.
Среди деревенских мальчишек это считалось самым большим унижением. Алька с неприязнью посмотрела на довольное лицо Шурки, на его серые прищуренные глаза и широченную улыбку.
– Я не буду прыгать, – пробурчал Макс и, прикусив губу, вызывающе посмотрел на соперника.
– Не умеешь проигрывать? – угрожающе произнёс Шурка и сплюнул сквозь зубы.
Дэн, стоящий рядом с Алькой, довольно потёр руки.
– Счас Молоток вашего красавчика уроет.
– Почему молоток? – поинтересовалась Аля.
– Фамилия Шурки – Молотов, – пояснил Дэн. – Он давно на него зуб держит.
– Мальчики, не ссорьтесь – это ведь игра. – Диана взмахнула руками и потешно кукарекая, запрыгала вокруг них.
Получилось у неё замечательно: весело и смешно. Жанна постояла и присоединилась к ней. Максим вздохнул и прыгнул пару раз на месте. Потом все катались по песку, держась за животы от смеха. Хихикал даже Дэн, отчего два его подбородка тряслись, как желе. Отсмеявшись, Диана осмотрела покрасневшую кожу.
– Пойдемте в тень, кажется, я немного обгорела.
До самого вечера они играли в карты на желание. Проигравшие пели, читали стихи, говорили глупости, изображали зверей. Альке не хотелось себе признаваться, но с новыми друзьями оказалось весело. Её тревожило только одно. Максим с трудом скрывал свою неприязнь к Шурке. Молоток полностью завладел вниманием девчонок. И Диана, и Жанна не сводили с него глаз. Алька жалела друга, понимая, что он ощущает. Она сама только недавно узнала о своих чувствах к нему – это было для неё открытием. И теперь Аля с обостренным вниманием замечала все тонкости отношений. Она обнаружила, что Шурка именно Жанну выбирает себе в пару во всех играх. А вот Диана ровно общается со всеми мальчишками. Ещё Аля заметила, что в отличие от подруг, Молоток не делает ей поблажек. Когда играли в волейбол, ей он бросал мяч со всей силы, а Жанне с Дианой подавал мягко. Когда она выиграла в городки, Шурка одобрительно похлопал по спине тяжелой рукой. Аля не понимала, чем она отличается от подруг, и отчего он воспринимает её как равную, но его отношение сердило.
Утомившись, компания уселась перекусить. Диана, запивая тёплым квасом бутерброд, поинтересовалась у Шурки:
– За сколько секунд ты проплываешь стометровку?
– Ух ты, секунд, какого же ты хорошего обо мне мнения. На олимпиаде в Лондоне южноафриканец Камерон Ван дер Бург установил мировой рекорд. Он проплыл сто метров брассом за пятьдесят восемь секунд. Для меня лично полторы минуты – потолок, – ухмыльнулся Молоток.
– Ясно. – «Мальвина» отхлебнула квас и поморщилась. – Надо было положить его в воду.
– А знаете, Шурка на спор в прошлом году прыгнул с моста, – похвастался Дэн.
Жанна восхищённо посмотрела на героя.
– Ничего себе.
– Глупо и опасно, – заявила Аля, – ради идиотского спора рисковать жизнью.
Под мостом в большом количестве над водой и под водой лежали огромные валуны. Купаться там, а тем более прыгать, значило играть со смертью.
– А ты всё делаешь правильно? – ожог её сердитым взглядом Молоток.
– Нет, конечно, но тебе бы только выпендриться перед другими, – съязвила Алька.
– Перестаньте. Ты молодец, Шурка. Алечка не хотела тебя обидеть, – миролюбиво произнесла Диана, дотрагиваясь до руки мальчишки.
Он белозубо улыбнулся Мальвине. Почему-то от его обаятельной улыбки у Альки потеплело на душе.
Над их головами послышался рокот мотора. Низко над деревьями, чуть не задевая макушки, пролетел вертолёт.
– Опять кто-то из туристов потерялся. Вот бараны, – ухмыльнулся Дэн.
– И часто теряются? – Жанна, задрав голову, проследила за вертолётом, пока он не скрылся из виду.
– Три, четыре раза за лето.
– Такой грохот от винтов… – задумчиво сказала Алька. «Почему я не слышу криков людей о помощи? Значит ли это, что могу улавливать сигналы только от животных».
– А знаете, что звук частотой ниже двадцати герц человеческое ухо не воспринимает. Звук ниже десяти герц вызывает у людей тошноту, тревогу и головную боль, – озадачил друзей своими познаниями Дэн.
– А вертолёт с каким звуком пролетел? – спросила Диана.
– Приблизительно сто десять децибел и где-то тридцать герц, – ответил Дэн. На его широком лице появилась улыбка, и неожиданно на щеках прорезались ямочки.
– Герц… поясни нормально, – потребовала Диана.
– Звук – это волны. Одна волна – одна вибрация – один герц.
Жанна посмотрела на толстяка с уважением.
– В школе запомнил?
– Дэн увлекается физикой, – пояснил Шурка. – Он все олимпиады по физике в районе и крае выиграл.
– Надо же, – удивилась Алька и подумала: «Вот тебе и жир-трест, а котелок-то у него хорошо варит».
Новые приятели незаметно отодвинули Макса в сторону. Он привык, что девочки общаются только с ним и теперь чувствовал себя обделённым. Аля видела мучения друга, и её сердце сжималось от жалости к нему.
Вечером подростки покинули пляж. Серебристо-белая лиса вылезла из кустов ивняка. С ветки слетела ворона такого же цвета и опустилась на песок рядом со зверем.
– Что будем делать? Девочка не прогрессирует, её мысли заняты чем попало, – понурила голову Кара.
– Ты слишком торопишься. Дар у людей развивается по-разному. – Лиса зевнула. – Походишь в этом облике по земле и начинаешь уставать, а впереди ещё целая ночь. Аля напоила дерево, может, этого достаточно. С чего ты взяла, что со временем из неё получится хранитель? – Рыжуля недовольно посмотрела на собеседницу, подняла узкую морду. – Чувствуешь гармонию этого маленького мирка?
– Детского пляжа? – уточнила ворона.
– Да. Это место наполнено радостью, смехом, любовью ко всему живому.
– А также ревностью, обидами, недовольством, – пробурчала Кара.
– Жизнью, Кара, жизнью во всех проявлениях пропитано это место. – Лиса повела носом и чихнула.
– Что, слишком концентрированный коктейль получился? – съехидничала Кара.
***
Алька, размахивая пакетом, шла по улице. Бабушка отправила в магазин, купить пирожные к чаю. Волна огромной радости, нежности и любви окутала её с ног до головы. Девочка глубоко вздохнула, пытаясь унять сердце, пустившееся в галоп. На лавочке, мимо которой она прошла, сидела парочка. Парень держал девушку за руки и что-то ей говорил. Аля облизнула пересохшие губы: «Вот, значит, как ощущается любовь».
Она сосредоточилась и попыталась отключиться от эмоций влюбленных. Со второй попытки удалось. Аля перевела дух, слишком ошеломляющими оказались для неё такие чувства. Возле магазина уловила лёгкую радость ребенка, получившего долгожданную шоколадку. Стало смешно: во рту она ощутила сладкую горечь тёмного шоколада. «Ну вот, можно и не есть конфеты, достаточно постоять рядом со сладкоежками». Аля купила пирожные и отправилась в обратный путь окружной дорогой. Ей не хотелось снова попасть в вулкан страстей влюбленных. Дома выкладывая на тарелку выпечку, поинтересовалась у бабушки:
– Бабуль, а как ты познакомилась с дедом? – Аля осторожно прислонилась к шершавой спинке дивана. Плечи и спина обгорели на солнце и теперь болели.
– А что это ты вдруг заинтересовалась? – Анна Григорьевна отложила вязанье и, подняв очки на лоб, посмотрела на внучку.
– Просто интересно.
– К нам на дискотеку в медучилище пришли парни из пединститута. Твой дедушка пригласил меня на танец и больше не отстал. Прицепился, как клещ, – засмеялась она.
– Ты его полюбила сразу? С первого взгляда?
– Нет, но он мне очень понравился. А оценила я его после. – Глаза Анны Григорьевны затуманились. Перед глазами её мелькали картинки из прошлого.
– Бабушка, а у тебя было такое, чтобы люди, которых ты считала лучшими друзьями, переметнулись к другим. – Алька запнулась. Не умея выразить свои чувства.
– Они предали тебя, оболгали?
– Нет. Просто теперь они общаются не только со мной, – сказала Аля и почувствовала себя глупо.
– Можно уже и не отвечать. Ты сама поняла: люди не вещи. Они не могут быть чьей-то собственностью. Человек волен в своих действиях и поступках, а если ты требуешь дружить только с тобой – это глупо и эгоистично, – бабушка усмехнулась. – В детстве я через это прошла. У меня была подруга детства Соня. Она устраивала истерики и скандалы, если я играла с другими девочками. Чтобы не огорчать подругу я уступала, пока не поняла: она сузила мой мир до себя. В этом тесном кругу я буквально задыхалась. Постепенно мои дружеские чувства к Соне переросли в неприязнь. Так что, внучка, нет ничего хуже, чем отбирать у человека личную свободу.
Алька вздохнула: «Как всё сложно».
Залаял соседский пес Джульбарс. С улицы послышались голоса. Потом кто-то постучал в их калитку. На шум из дому вышел дедушка.
– Сидите. Я узнаю, что случилось. – Он махнул рукой, останавливая жену, поднявшуюся с дивана.
Через пару минут Алексей Кириллович вернулся с гостями: женщиной средних лет и подростком. Когда они вышли на свет, Алька с удивлением узнала в незнакомце Шурку.
– Что случилось? – Анна Григорьевна настороженно посмотрела на мальчишку.
Шурка молчал. Он выглядел взволнованным и расстроенным.
– Тетя Аня, мы к вам с просьбой. Дело в том, что Маруська пропала… – Гостья заплакала.
Алька с бабушкой переглянулись в недоумении.
– Мама, я сам объясню. – Шурка обнял мать, утешая. – Моя сестренка Маша и соседский мальчик Ваня после обеда сбежали из детского сада. Воспитательница сообщила родителям о пропаже детей в два часа дня, после того, как обыскали группы. Расспросили малышей, и один из детей вспомнил, что Маруська с Ваней пошли в лес искать серебряного оленя. Я с вами был на реке и ничего не знал. К вечеру родители и их друзья обыскали окрестности. Дядя Егор работает в службе спасения, это он с моим отцом пролетал тогда над рекой на вертолёте, – пояснил Шурка Алине. – В общем, малышей не нашли. Уже стемнело, а они до сих пор в лесу. Им, наверно, страшно. Маруське только пять лет исполнилось, Ваня на год старше. – Подросток погладил плачущую мать по плечу.
Женщина перестала всхлипывать, вытерла мокрое лицо платком и посмотрела на Альку.
– На улице мы встретили Дарью. Она уже знала о нашей беде и сказала, что ты сможешь нам помочь. – Мать Шурки – Лидия кивнула на соседку, стоящую поодаль. – Она сказала, что у тебя необычный слух. Помоги, милая. Вдруг услышишь малышей. Маруська темноты боится, она плакать будет.
– Но-о-о, – протянула Алька, – как же я услышу, они могут быть где угодно.
Лидия посмотрела на Алексея Кирилловича.
– Дядь Леш, тётя Аня, отпустите внучку ненадолго. Дети не могли уйти далеко, пусть Аля походит с нами по лесу. Шурка проведет по тропкам, с ней ничего не случится. Пожалуйста! – Лидия снова заплакала, закрывая лицо руками.
Дед покосился на внучку.
– Попробуешь?
Алька кивнула.
– Тогда иди, одевайся. – И, обратившись к Лидии, добавил: – Я с вами пойду.
– Спасибо. Спасибо. – Мать Шурки промокнула глаза и горько вздохнула: – Поиски прекратили до утра, завтра всё село пойдет разыскивать наших беглецов, но я не могу ждать, не могу…
Впереди группы из пяти человек шёл отец Шурки – Сергей. Он освещал тропинку большим фонарем, за ним вплотную двигалась его жена и Алексей Кириллович. Аля шагала за дедушкой. Замыкал это странное шествие по ночному лесу Шурик. Время от времени люди громко выкрикивали имена потерявшихся малышей. Потом замолкали. Минут десять стояло напряжённое молчание, все с ожиданием смотрели на Альку. Она изо всех сил вслушивалась в звуки ночного леса и мечтала, уловить хоть что-нибудь. Ничего не получалось. В отличие от своих спутников она знала: ей нужно поймать отголоски отчаяния и страха у детей.
«Почему же мне удалось услышать зов собаки и кота, а с малышами ничего не выходит. Может они далеко, поэтому мне не удаётся уловить их мысли?»
Круженье по тропинкам продолжалось уже больше трёх часов, все устали и присели на ствол упавшего дерева.
– Извините, тетя Лида. – Алька опустила голову.
– Ничего. Ты старалась, – утешила её Лидия, но голос выдал разочарование.
Шурка отыскал в темноте руку Альки и крепко сжал. В ту же секунду в мозг девочки ворвался отчаянный плач детей. Испуганная Алька вскочила.
– Я что-то услышала в той стороне.
Взрослые затаили дыхание – ничего.
– В какую сторону идти?
– Туда. – Показала Алька. – Но у меня такое чувство, что они далеко от нас. И я их перестала слышать.
– Сергей, придется отложить поиски до утра. В той стороне много мелких оврагов – опасно идти напролом. Направление ты знаешь. Дети живы. Правда, внучка, ты же их услышала? – с надеждой в голосе поинтересовался Алексей Кириллович.
Алька кивнула.
– Лида, нужно возвращаться. – Сергей тронул жену за плечо.
Она в отчаянии замотала головой.
– Послушай ещё, – попросила она Альку. – Второй час ночи, через четыре часа рассветет, зачем возвращаться в село?
– Затем что все устали, – попытался Сергей образумить жену. – Утром я с односельчанами продолжу поиски. Мы поищем малышей в том направлении, какое указала Аля.
– Ты слышишь их? – Лидия подошла к девочке и взяла её за обе руки. Алька вздрогнула и перед внутренним взором мелькнула картинка. Дети обнявшись, спят под деревом в яме, полной прошлогодней полуистлевшей листвы.
– Они заснули. В яме, в листве, – прошептала Аля.
– Ты меня утешаешь? – Лидия сглотнула слезы. – Хорошо, возвращаемся домой.
***
В половине седьмого Альку разбудили голоса людей на улице. Почти всё взрослое население Кижуги вышло на поиски детей. Алька вскочила с постели, торопливо оделась и помчалась на кухню.
– Ты чего подхватилась, поспала бы ещё. – Бабушка поставила на стол тарелку с горячими оладьями.
– Дедушка уже ушёл?
– Да. – Анна Григорьевна подала внучке кружку с чаем.
Алина быстро съела пару оладий.
– Аля! – раздался голос Шурки с улицы.
– Ба, я пойду. – Алька вытерла рот и руки салфеткой. – Спасибо за вкусные оладушки.
– Куда собралась? Без тебя справятся.
– Я буду на нашем пляже с ребятами. – Аля положила в сумку бутылку с водой и полотенце.
– Вот возьми. – Бабушка подала ей пластиковый контейнер. – Как всегда обед пропустишь.
У калитки стоял бледный, не выспавшийся Шурка. Вчера ночью Аля попросила его пойти с ней на пляж или в любое другое тихое место. Она догадалась, что через него сможет установить связь с сестрой – случайно обнаружилось, когда Шурка прикасался к её руке, тотчас перед внутренним взором возникала картинка. Тоже самое произошло, когда она коснулась тети Лиды. Родные потерявшегося ребенка служили усилителем, транслятором или чем-то ещё и помогали установить связь с малышами. Альке нужно было сосредоточиться, а большое количество людей только помешало бы этому.
– Ты уверена, что сумеешь услышать Маруську?
– Нет, Шурик, не уверена, но вряд ли от нас там больше толку. – Она кивнула на лес, наполненный голосами односельчан.
Они быстро добрались до маленького пляжа, сели на бревно. Аля взяла Шурку за руку и закрыла глаза. Тишина. Сквозь ресницы посмотрела на реку. Маленькая серо-чёрная птичка с коричневой головой и белой грудкой опустилась у воды на песок, а потом спокойно зашагала под воду. Аля с удивлением проследила за ней. Птичка, окутанная серебряными пузырьками воздуха, бродила по дну у самого берега. Потом она вышла, держа в клюве рачка, встрепенулась, расправила сухие крылья и взлетела на ветку ивы.
– Эту птичку называют – оляпка, птичий рыбак, – пояснил Шурка, заметив её интерес.
– Оляпка выглядела серебряной под водой, – с восхищением произнесла Алька. – Я поняла, – вдруг озарило её. – Бабушка говорила мне, что родственные узы, как серебряная нить между душами. – А про себя подумала о причудливости человеческой мысли. – У тебя есть что-нибудь принадлежащее твоей сестре?
Шурка достал из кармана заколку Маруси. Аля сжала её в ладони, другую руку положила ему на плечо.
– Думай о сестре.
Перед внутренним взором девочки медленно проступала, проявлялась картинка: лес, огромный дуб. Под ним в яме зарывшись в листву, сладко спали дети.
– Они спят под деревом – поэтому я не слышала их. – Аля убрала руку с плеча Шурки. Твоя сестренка и её друг находятся в дубовой роще, неподалёку лежит пара огромных круглых валунов.
– Я понял, где они! Сейчас позвоню отцу. – Шурка набрал номер на мобильнике. – Папа, ты где сейчас находишься? Хорошо. Идите к мячам Великана, Маруся с Ванькой сейчас там. Неважно откуда я знаю. Пап проверь, тебе до них идти не более двух километров. Перезвони, как обнаружите их. Ладно?
– Ты поверил мне, а вдруг я ошиблась, – заволновалась Алька.
– Скоро узнаем. – Шурка потрогал песок. – Прогрелся. Я прилягу. Всё равно придётся ждать. Я почти не спал ночью. – Он вытянулся на песке, прикрыв лицо кепкой.
Аля покосилась на него, отметила впалый живот, который не скрывала даже мешковатая футболка, загорелую до черноты кожу, сильные плечи и трогательно пушистые выгоревшие на солнце волосы. Послышалось сопение. Шурка мгновенно заснул.
«Кара говорила, что я смогу понимать зверей: их переживания и беды. С соседской собакой я часто играла, кота кормила и частенько держала на коленях. Я их любила, наверно, поэтому и услышала. А малышню смогла уловить только через Шурку. Он стал моим… моим компасом» – осенило её.
Громкий звонок телефона заставил Альку подпрыгнуть на месте, а Шурку проснуться.
– Да, пап, слушаю. Нашли? И как они? Всё хорошо? Здорово. Да, пап, иду домой. – Шурка положил телефон в карман шорт и обнял растерянную Алю.
– Ты молодчина! Они нашли мелюзгу возле камней. С ними полный порядок. Только комары искусали, и они немного поцарапались. Как ты сумела определить место, где искать Ваньку с Маруськой?
– Я не знаю. Это получилось случайно. – Алька освободилась от крепких объятий мальчишки. – Ты дрых, а для меня минуты ожидания звонка тянулись невыносимо долго. Ну что, пошли по домам, а то я тоже усну на песочке, – хмыкнула она. – И это, Шур, – Алька замялась, – не рассказывайте всем подряд обо мне.
– Само собой. Иначе начнут приставать, найди да найди пропажу всякой ерунды.
Шурка дотронулся рукой до щеки Альки и, наклонившись, неожиданно коснулся её губ своими сухими и обветренными губами. Она вздрогнула от хлынувшего на неё коктейля из эмоций радости, благодарности, смущения и чего-то ещё очень приятного. Аля отстранилась, хотя ей очень хотелось продлить свой первый поцелуй. На самом краешке сознания мелькнул образ Максима, мелькнул и растворился.
Шурка взял её за руку.
– Теперь можно и по домам.
Подростки стали подниматься по травянистому склону на дорогу. Из кустов показалась лиса и посмотрела им вслед.
– Скажи-ка мне, Кара, почему мы не могли подсказать девочке, как использовать дар? Почему Аля должна доходить до всего своим умом?
– Ключевое слово – своим умом. – Ворона слетела с ветки и опустилась у воды. Птица скосила глаз на проплывающую у берега мелкую рыбешку. – Если бы у Али ничего не вышло с поисками, но она всей душой желала помочь, мы бы нашли способ подсказать ей. Но нет, не понадобилось, наша садовница справилась сама. Когда-то у юных садовников были учителя-наставники, но мы с тобой хранители и знаем о воспитании лишь понаслышке. За Алей мы ещё понаблюдаем немного, и если она правильно развивает свой дар, оставим в покое. Пора отправляться дальше, одна садовница – это слишком мало, люди так недолговечны, – посетовала Кара.
Лиса переступила лапками на горячем песке.
– Ты немного жестока, – пожурила собеседницу Рыжуля.
Кара повела клювом.
– А ты слишком сентиментальна и всегда привязываешься к садовникам, а потом долго тоскуешь после их ухода. Мы хранители и должны быть беспристрастны.
– Это ужасно, скоро в нас не останется ничего живого, поэтому наша кровь и не помогает дереву. А у людей она наполнена жизнью, жаждой познания, солнцем и любовью! – воскликнула лиса.
– Чего-чего, а страсти и в тебе хватает, – хмыкнула ворона. – Не очень-то хвали людей, сама видишь: измельчал народец, и кровь у многих отравленная – чёрная. Земле не хватает хранителей. Последний умер лет сто назад.
– Кара, ты разглядела в нитях мироздания, что на планете грядут перемены. Какие? – Рыжуля повернула к вороне острую мордочку.
– На земле появится поколение людей-одиночек, живущих только для себя. Образуются сообщества по интересам. Чувства будут считать устаревшими и ненужными. Люди-автоматы без сердца возникнут не сразу, но постепенно они заполонят прежде прекрасную планету.
Жёлтые глаза лисы затуманились.
– Неужели это сбудется? Как же землянам избежать этой участи?
– Это только один из вариантов развития человечества, – пробурчала Кара. – Зря испугалась, думаю, они сами найдут выход. А у нас с тобой есть более насущные проблемы, охранять Древо и найти ещё садовников.
– Мне кажется, ты что-то скрываешь, – предположила Рыжуля. – Все-таки ты старше меня на несколько веков и понимаешь больше.
– Это только твои подозрения. – Ворона взлетела и уселась на верхушку ясеня. – Мы убедились, что с девочкой всё в порядке. Пора заняться другими делами. – Кара покинула дерево и направилась в сторону дольмена.
Лиса фыркнула и исчезла в кустах.
***
Аля проснулась в пятом часу вечера. В открытое окно дома доносились голоса из беседки. Дедушка с кем-то разговаривал. Из кухни в дом проник умопомрачительный запах яблочного пирога с корицей. Алька сглотнула слюну, в животе заурчало. Оладьи, съеденные на завтрак, давно растворились в желудке. Она направилась в кухню, мечтая о кружке сладкого компота с куском пирога.
– А вот и наша соня, – дед поприветствовал внучку. – А мы тебя поджидаем.
Алька с удивлением увидела в беседке всё семейство Молотовых в полном составе.
