Наталья Александровна Цикоза
Проклятие рода Рэслини

Пролог

Мужчина стоял в углу большой палаты, освещённой несколькими лампами, и прижимал к груди маленький чуть посапывающий свёрток. На странном сооружении, представляющем из себя гибрид кровати и кресла, лежала женщина. Дыхание тяжёлое, на лбу выступил пот. Схватки продолжались уже больше суток, естественно, она была вымотана.

– Тужьтесь! – скомандовал седовласый врач.

Рядом суетились две женщины в белых халатах, одна совсем молодая, другая постарше. Роженица напряглась, на висках проступили вены.

«Как же тяжело приходится простым людям, – отрешённо подумал мужчина, – особенно в этом мире, буквально высасывающем энергию из своих обитателей». Но эта женщина выживет, в отличие от её ребёнка. Возможно, будь у этого седовласого врача способности мага из родного мира Кагора, он бы увидел это и не стал так мучать женщину. Девочка пока ещё жива, но совсем скоро её маленькое сердечко остановится. Именно поэтому Кагор выбрал эту женщину на роль матери для своей дочери. Он не смог уберечь свою Лауру, но дочку обязательно спасёт.

Бригада врачей тихо переговаривалась между собой, пока уже порядочно вымотанная женщина отдыхала между схватками. Мужчина шевельнулся, и маленький комочек в его руках заворочался, причмокивая очаровательными пухлыми губками. Полог невидимости тоже качнулся. Если бы в этот момент кто-нибудь из присутствующих в помещении посмотрел в дальний угол, то немало бы удивился появившемуся мутному, мерцающему сгустку воздуха на пустом месте. Полог становилось держать всё труднее. Любое магическое действие в этом мире заставляло тратить и без того скудный резерв силы. И сколь бы он ни был велик у высшего демона, всё же имел и свои границы. Слишком много было потрачено магии на то, чтобы справиться с ищейками императора, которые напали на них с женой несколько часов назад. Перед глазами снова промелькнула картина боя. Лаура была уже не так быстра, как раньше, всё-таки последние дни беременности, а псов было слишком много. Кагор просто не успел, пока отбивал нападения сразу пятерых порождений Хауса, трое из них атаковали женщину. В какое-то мгновение Лаура вскрикнула и упала, больше не издав ни звука. Когда разгорячённый боем мужчина уничтожил последних тварей и обернулся к жене, не смог сдержать крик отчаянья. Его прекрасная женщина смотрела остекленевшими глазами в синее небо, покрытое чужими звёздами. Горло разорвано, а большой живот вздрагивал. Ребёнку не хватало воздуха. Кагор рассёк нежную плоть и достал малышку. Громкий детский крик огласил поляну. С трудом сглотнув колючий ком, отец прижал маленькое тельце к своей груди:

– Тихо, маленькая, тихо, я позабочусь о тебе.

Почувствовал, как щёки обожгли горячие капли, провёл по лицу рукой и с удивлением уставился на солёную влагу, оставшуюся на пальцах. Последний раз он плакал ещё в детстве.

…Вздрогнул от резкого звука голоса врача, выныривая из воспоминаний.

– Тужьтесь! Сильнее! Остановитесь! – умелые руки откинули пуповину с горлышка ребёнка. – Ну, давайте, максимально сильно! Вот и всё.

Маленькое тельце в руках врача издавало странные звуки. Его приняла женщина, та, что была моложе, обмыла, почистила носик. Ребёнок закричал, но даже крик его был тихим, больше похожим на всхлипы. Врач мельком глянул на новорождённую, украдкой, чтобы не видела мать, тяжело вздохнул и снова занялся ей. Снова заставил тужиться, рассмотрел послед. Сделал несколько стежков, стягивая разрывы. Ребёнка положили на грудь матери:

– Девочка, – едва скрывая сочувствие, произнесла та, что старше.

Женщина дрожащей рукой отёрла лицо и потянулась, чтобы обнять дитё, но его уже понесли пеленать. Кагор видел, как осуждающе посмотрел на своих коллег врач. Вновь отрывистая команда, на этот раз уже им, чтобы роженице ввели препарат с труднопроизносимым названием. Удивлённый взгляд медсестры, но всё же укол был сделан. Вымотанная тяжёлыми родами женщина вскоре уснула.

– Не стоило давать ей ребёнка, – тихо проговорил врач.

– Мы всегда так делаем, – возразила та, что была моложе, пожав плечами.

– Всегда… – протянул мужчина, – только каково ей будет завтра узнать, что ребёнок не выжил. Ты же видела, дыхание не стабильно, сердце бьётся с перебоями, да и изменения уже начались, ребёнок до утра не доживёт.

– Сергей Викторович, мы же с самого начала видели, что будет тяжело, но надеялись, и она надеялась, всё-таки первые роды в таком возрасте… – вставила более старшая.

– Так куда её теперь, в бокс? – взяла на руки ребёнка молодая.

– Нет смысла. Отнеси в свободную палату, – со вздохом ответил мужчина, тяжело поднимаясь, – документы о смерти оформлю утром, у нас ещё две мамаши в предродовой.

Кагор вошёл вслед за молодой женщиной в тёмную холодную палату. Проследил, как она положила беспокойно кряхтящего ребёнка и вышла. Мужчина приблизился и посмотрел на маленькое существо. Девочка морщилась и постанывала. Сердечко работало неправильно, несколько раз вздохнув, малышка умерла, очень тихо. Едва появившись на свет, она даже не успела осознать своего существования в мире, и вот её уже нет. Кагор наблюдал, как едва заметный сгусток света отделился и взмыл вверх, растворяясь в воздухе. Демон положил рядом с бездыханным тельцем свою дочь, она спала, мерно посапывая. Красивая, сильная, меньше суток назад она впервые самостоятельно набрала в лёгкие воздух, но уже сейчас напоминала свою мать. Тонкие черты лица, словно нарисованные талантливым художником брови и глаза, такие же тёмно-карие, как у матери.

Вновь и вновь демон раскладывал всё по полочкам, ища выход, что он может сделать, чтобы остаться рядом с ней, но с болью в сердце осознавал, что другого выхода нет. Он должен отдать её людям, чтобы дать шанс выжить.

Кагор с Лаурой специально выбрали этот мир для бегства с Гаджи – их родного мира, где не могли скрыться от преследования. Осознавая всю опасность проживания в мире без магии, они всё-таки решились на этот отчаянный шаг, выбор особо не было. Они так надеялись, что ищейки императора не последуют за ними сюда, а значит, у них будет несколько спокойных счастливых лет, которые они надеялись посвятить друг другу и своей дочери. Но они ошибались, император и не думал прекращать преследования. Он стремился уничтожить своего единокровного брата, посмевшего ослушаться и взять в жёны женщину, которую тот желал для себя.

Древняя легенда о проклятой крови рода Рэслини, к которому принадлежала Лаура, послужила поводом к преследованию. Кагор же знал, в чём заключается проклятие. Все женщины этого рода обладали пленяющей красотой, идеальными формами и колдовской властью над мужчинами. Ни один из представителей сильного пола не мог устоять перед этими красавицами, и лишь избранник женщины рода Рэслини имел власть над той, которая выбрала его.

Брат же видел эту легенду в другом свете. Униженный отказом неприступной красавицы, он объявил, что род Рэслини является угрозой для остальных родов высших демонов. Благодаря своим способностям именно этот род может уничтожить остальные рода высших, а значит, он сам должен быть уничтожен. Первыми жертвами стали мать Лауры и её муж. И никакие доводы, что после свадьбы женщина уже принадлежит роду мужа, не могли убедить императора в неправильности его действий.

Кагор окутал помещение толстым пологом – теперь никто не сможет увидеть или услышать, то, что будет происходить здесь. И даже если кому-то приспичит войти сюда в момент совершения ритуала, это будет невозможно сделать, пока он, высший демон рода Глуорон, Кагор Ашах, не закончит задуманное.

Развернув обоих детей, он заботливо укутал свою девочку тёплым коконом, не желая раньше времени тревожить её. Привычными движениями прямо в воздухе принялся чертить огненную пентаграмму, читая заклинание на языке древних. Остатки магии ушли на то, чтобы поставить метку над левой грудью малышки – три маленькие родинки. Очертания малышки поплыли, приобретая совсем другую форму, одновременно с этим другой ребёнок тоже менялся. И вот уже недовольно ворочается и кряхтит та, которая пару часов назад рассталась с душой. А ребёнок, имеющий внешность дочери Лауры, лежит бездыханной куклой. Кагор внимательно осмотрел свою дочь с внешностью человека и принялся пеленать её, в точности повторяя движения медсестры. Напоследок прикоснулся губами к недовольно сморщенному лобику:

– Тебя будут звать Эльмара – дарящая радость, и когда придёт время, ты вернёшься в мир Гаджи.

Завернув в свою рубашку бездыханное тельце, Кагор снял полог с палаты. Надо было уходить как можно быстрее и как можно дальше от этого места. Теперь отследить его дочь невозможно, её магические силы запечатаны, аура закрыта аурой смертного человека. В этом мире нет таких магов, чтобы могли разглядеть её. А когда от несчастного случая или после наступления критического для человека возраста повредится искусственно созданная аура, его дочь окажется в мире Гаджи, где найдётся маг, который подскажет, как избавиться от человеческой личины.

Он был уже на улице, когда услышал громкий, требовательный плач голодного ребёнка. Улыбнулся, взглянув на окно палаты, в которой зажёгся свет.

Резерв был совершенно пуст, ему предстояло отправиться в междумирье, и нужна была крупица силы для создания портала. Но где её взять? Чуть не бегом мужчина преодолел три квартала. Горизонт уже окрасился нежно-розовым светом, ночь подходила к концу. Навстречу попадались прохожие, с удивлением разглядывая высокого красивого мужчину в изодранной, окровавленной одежде со свёртком на руках. Надо было быстрее покинуть город, и он шёл быстрым шагом. Рядом остановилась машина, издав громкий протяжный вой. Из неё вальяжно вышли люди в одинаковой одежде:

– И кто это у нас? – протянул один, подтягивая норовящий спуститься вниз с выпирающего живота ремень.

– А одежонка-то не из дешёвых, – подхватил сослуживца другой, не стесняясь рассматривать золотые пуговицы с изображением родового герба, – хоть и потрёпанная. А это что? – он потянулся к свёртку.

– Моя дочь, – тихо произнёс Кагор, – она мертва.

Мужчины переглянулись. Первый вытащил оружие и мотнул головой в сторону машины:

– С нами поедешь!

Другой открыл заднюю дверцу:

– Пошла отсюда, – грубо схватив за руку, вытащил из машины девушку, толкнул её на асфальт.

Она бы упала, если бы свободной рукой Кагор не задержал её падение. Демон скользнул взглядом по хрупкой фигурке: разорванная на груди блузка, короткая юбка, заплаканное лицо в потёках туши. Сморгнув, осмотрел её ауру, кое-где из сиреневой оболочки выдраны куски. Девушка явно подверглась насилию, и не надо долго искать тех, кто в этом повинен. Они сейчас стояли рядом, самодовольно ухмыляясь. «Что ж, теперь у меня есть, где взять немного силы», – мысленно усмехнулся Кагор. Он безропотно сел в машину, а дальше случилось то, чего люди не ожидали. Когда дверца машины хлопнула, демон приказал:

– Выезжаем из города в ближайший лес!

– Что? – удивлённо обернулся к нему пузатый, но тут же его глаза стали бессмысленными, и он повторил водителю приказ.

Приехав на место, они открыли дверцу машины, выпуская демона, и застыли в ожидании приказа. Тот зло усмехнулся, эти мерзкие создания не заслуживают перерождения. Быстрый взмах зачарованным родовым клинком – и два подонка кулями осели на землю, схватившись за горло. А их мерцающие в утреннем прозрачном воздухе сгустки энергии впитались в клинок, передавая магию жизни своему новому хозяину.

Кагор шёл по каменистой пустыне междумирья, уже автоматически прижимая к груди тельце. Он не удивился знакомому рыку, ищейки нашли его даже здесь. Положив на землю свёрток, он прямо из воздуха извлёк два меча и развернулся лицом к опасности. Магии у него не осталось совершенно, и теперь можно было надеяться только на физическую силу, которая также таяла с каждым новым шагом. Из тумана медленно выходили твари Хауса, а ещё император в боевой трансформации.

– Я всё же нашёл тебя, брат! – он взмахнул рукой, посылая огненный сгусток в Кагора.

Тому ответить было нечем, междумирье нейтрально к магии, здесь невозможно найти, чем пополнить свой резерв. Удар отбросил Кагора на острые камни, опалив грудь и лишив возможности двигаться. Но он видел краем глаза, как сразу несколько тварей рванули к оставленному свёртку и принялись рвать его на куски.

– Вот и всё, от проклятого рода Рэслини ни осталось ничего, – склонившись над поверженным противником, зло усмехнулся император.

Глава 1

Загорелся разрешающий сигнал светофора, я в толпе таких же пешеходов ступила на проезжую часть. Визг тормозов, чьи-то вопли, тупой удар…

Несколько холодных капель упали на лицо. Смахнула их, удивляясь причудам погоды, только что шёл снег. Открыла глаза, надо мной стояли высокие деревья, покрытые уже начавшими желтеть листьями, сверху моросил дождь. Ещё боясь пошевелиться, скосила глаза в сторону: слева кусты, справа поляна. Я лежу на краю поляны под дождём. Вокруг тишина, только шелест листвы. Прислушалась к себе, ничего не болит, мокро только. Наверное, я провела здесь не меньше часа. Пальто промокло насквозь, сумки рядом не было. Всё ещё опасаясь, что это какая-то галлюцинация, поднялась на ноги. Нет, если бы галлюцинация, то не было бы так мокро. Оглянулась на своё лежбище. Жухлая трава плотно укрыта палой листвой, так что я почти не испачкалась. Ощупала левый бок, куда, как я помню, пришёлся удар, – ничего. Ну вот, я уже начала подозревать, что везение, сопутствующее мне, изменило. Ведь за все свои шестьдесят восемь лет я ни разу не ломала кости, и вообще для своего возраста я ещё «довольно бодрая старушка», как говорит мне сын, закатываясь при этом смехом. Пожалуй, только ему я разрешаю так говорить со мной. Мы с мужем усыновили его, когда ему было чуть больше года, эта идея принадлежала Коле. Именно таким образом он вывел меня из депрессии, когда на четвёртом месяце беременности я потеряла ребёнка. А бабушка – это больше должность, у меня ведь двое внуков. Но кроме них, да ещё сына, меня никто не решается так называть. Возможно, потому, что я не чувствую себя старой. Болезни, которыми страдают мои сверстники, обходят меня стороной. Врачи, к которым время от времени приходится обращаться за какой-нибудь справкой, в растерянности цокают языком. А терапевт вообще рекомендовал мне лечь на обследование. На мой изумлённый вопрос «зачем мне это надо?» глубокомысленно объявил, что в моём возрасте стоит провериться, чтобы не пропустить какую-нибудь патологию. На что я, смеясь, отвечала, что умереть собираюсь совершенно здоровой.

Но к бесам лирическое отступление, кто бы мне объяснил, где я и как сюда попала. Где-то в стороне услышала, как заржал конь. Вот это да, похоже, я за городом, где-то в районе конезавода. Хотя это тоже вряд ли, даже при резком потеплении здесь лежал бы снег. Но всё же я решительно повернулась в сторону звуков и принялась продираться сквозь кусты, трезво рассудив, «если есть кони, есть и люди». Неожиданно вышла на размытую дождями дорогу и в нерешительности остановилась. По этой самой дороге двигался караван гружёных повозок, навскидку телег десять-двенадцать, запряжённых лошадьми. На каждой повозке сидели по одному, а где и двое мужчин, управляющих животными. С обеих сторон ехали верховые, крупные вооружённые мужчины, судя по всему, охрана. Вначале я облегчённо выдохнула, кажется, здесь снимается исторический фильм. Но через пару секунд беглого осмотра внутренне застонала: не было видно ни съёмочной группы, ни сопровождающих машин, которые обычно наличествуют при таких масштабных съёмках. Пока я в растерянности крутила головой, меня заметили. Ещё бы, моё оранжевое пальто ярким пятном выделялось на фоне промозглого серого дня. Один из охранников натянул поводья, поворачивая коня в моём направлении. Может быть, стоило рвануть обратно в лес, чтобы там спокойно обдумать ситуацию, в которую я угодила наилепейшим образом. Но к своему стыду, я впала в некий ступор, мозг отказывался воспринимать информацию, которую предоставляли глаза. Ещё теплилась смутная надежда, что всё же это сьёмки, я рассматривала приближающегося воина. Но пока я смотрела на одного, с другой стороны ко мне двигался другой, отрезая путь к возможному отступлению. Удостоверившись, что я не собираюсь бежать, они приближались неспешно, то и дело обшаривая взглядами ближайшие кусты. Остановились в паре метров от меня и друг от друга и обменялись фразами, чем отняли у меня последнюю надежду разобраться в ситуации. Язык был совершенно не знаком, хотя через мгновение я уже осознала, что без труда понимаю его.

– Ты тоже это видишь? – спросил тот, что выглядел моложе, с чёрными, как смоль волосами.

– Ведьма, что ли. Тогда почему так одета? – отозвался обладатель рыжих волос и аккуратной бородки. – Ты кто? – обратился он ко мне.

– С утра человеком была, – ответила, растерянно глядя на мужчин из-под намокшего капюшона, с трудом принимая тот факт, что знаю язык, на котором говорят эти люди.

Как ни странно, мужчину удовлетворил мой ответ, он кивнул с совершенно серьёзным видом.

– Ну и как ты сюда попала?

Хотелось бы и мне знать ответ на этот вопрос.

– Случайно, – развела я руки в стороны.

Оба мужчины внимательно проследили за моим движением. Снова переглянулись, спешились. Я обратила внимание, как слаженно они выполнили все движения, как будто были одним целым, ну или, по крайней мере, тренировались вместе довольно продолжительное время. Оставив коней, смирно стоявших на месте, подошли ближе. Черноволосый откинул со лба мокрую прядь. А я обратила внимание, что длиной волосы доставали мужчине практически до лопаток. Да и у рыжего они были не меньше, только забраны в хвост, перетянутый шнурком.

– Ты не маг и не ведьма, – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнёс рыжий, всматриваясь в мои глаза.

– Нет вроде бы, – усмехнулась я, с лёгкостью выдерживая его взгляд.

– Да брось, Лук, – черноволосый сделал ко мне ещё один шаг, – посмотри на неё: оружия нет, одежда явно не для того, чтобы скрываться в лесу, да и возраст для разбоя не подходящий.

Вот, значит, за кого они меня принимают. Я снова внимательно оглядела их:

– Тут что, разбойники промышляют? – сдвинула назад мешающий разглядеть их капюшон.

– Бывает, – рыжий вглядывался в моё лицо, и я почувствовала, как он расслабился, мне показалась странной такая резкая перемена настроения.

– Так куда путь держишь, женщина? – спросил черноволосый.

– Постой, Барк, – положил ему на плечо руку тот, кого назвали Лук, и вновь посмотрел на меня, – ты что, с магом поссорилась, и он тебя сюда закинул? – он усмехнулся, глядя на меня.

А я вдруг поняла, что такая легенда меня устраивает, не стоит говорить лишнего незнакомцам. Вот только что он имел в виду под словом «маг»? Может, здесь и маги водятся? Кивнула головой ему в ответ:

– Вроде того, – виновато улыбнулась, – мне бы только до жилья какого-нибудь добраться. Подскажете, в какую сторону идти?

– Мы в город Хорсин направляемся. Хочешь, пойдём с нами, – Лук тоже приветливо улыбнулся, – к вечеру на месте будем.

Он махнул рукой, и я с удовольствием последовала к остановившейся по его просьбе телеге. Устроившись на ней, заметила, с каким интересом мужчины смотрят на брюки, которые стали видны, когда полы пальто разъехались в стороны.

– Ну, рассказывай, откуда ты, где женщины одеваются подобным образом, – потребовал Лук, когда я устроилась.

– А у вас одеваются иначе? – спросила сама вместо ответа. Да, звучало глупо и наивно, но что я могла объяснить мужчинам?

И вообще выглядело всё очень странно. Почему вдруг такое благожелательное отношение к появившейся неизвестно откуда женщине от неглупых, явно прошедших огонь и воду воинов. Да я и сама бы подозревала что-то нечистое в такой странной ситуации, а эти ещё и с собой позвали. Нет, мне это, конечно, на руку, бывало, и раньше незнакомые мужчины проявляли ко мне подобное доверие, но то мой мир, и там не носят на себе целый арсенал оружия. Я постаралась скрыть свои чувства за благодарной улыбкой.

– Иначе. В штанах ходят только воительницы, но у меня в отряде женщин нет. Ладно, не хочешь рассказывать, не рассказывай. Барк, – обратился он к черноволосому, – предупреди остальных, что у нас всё в порядке, а то Костел скоро шею сломает, оглядываясь на нашу нечаянную попутчицу. Кстати, зовут-то тебя как?

– Эля, – представилась я.

– Даже имя у тебя странное, – Лук прищурился, глядя, куда только что ускакал Барк.

Я проследила за его взглядом, и увидела, как черноволосый, размахивая руками, что-то объясняет здоровяку с двумя мечами за спиной, с такими же длинными, но наполовину седыми волосами. Тронув поводья, Лук поторопился к товарищам. А я вдруг почувствовала внезапно накатившую усталость. И даже промокшая насквозь одежда не доставляла особого беспокойства, это была ещё одна странность. По логике вещей, я должна была уже трястись от холода и шваркать сопливым носом, но ничего подобного, лишь лёгкий дискомфорт. Я прижалась к бочке, которая стояла рядом, чтобы не свалиться, если вдруг усну, подсунула руку под верёвку, которой та была привязана для устойчивости. Закрыла глаза, пытаясь разложить по полочкам все имеющиеся сведентя. Их было немного, но всё же: я попадаю в незнакомый мир, переходя дорогу. Большей нелепицы и представить было трудно, но тем не менее вместо белого снега, белого, это, конечно, условно, где вы видели белый снег в большом городе? В общем, вместо середины зимы я оказываюсь, похоже, в глубокой осени. Дальше мои попутчики и их странное отношение ко мне, вначале подозрительность, что вполне объяснимо, но потом… Навязчивость мужского внимания мне с самой юности не давала покоя, со временем я научилась справляться. Здорово помог отец, ему я могла поведать всё. Осознав мою проблему, он забеспокоился, что в какой-то момент его может не оказаться рядом, и отвёл меня в клуб единоборств. Там я и познакомилась со своим Колей – вторым главным мужчиной в своей жизни, которому бесконечно доверяла. Первым, естественно, был отец. С Николаем мы прожили длинную счастливую жизнь, его не стало два года назад. Несчастный случай на стройке – и я осталась одна. Конечно, был сын, который меня очень любит, но у него своя семья. Мысли стали путаться, и я погрузилась в сон под мерное покачивание и скрип колёс.

– С чего ты решил предложить ей помощь? – возмущался оборотень Костел. – Мы груз охраняем, подбирать по дороге всяких подозрительных старух не обязаны.

– Тебе что, жалко? Она долго по лесу бродила, вымокла вся, – проворчал Лук.

– Ладно, если бы девка молодая была, может, обогрела бы в благодарность, а что с этой взять? – продолжал возмущаться здоровяк.

Лук задумался, и вправду, чего это он так расчувствовался, не замечал раньше за собой сердобольности. Он обернулся в седле, усмехнулся, глубоко не молодая женщина, бабулей её назвать было трудно, обняла бочку и не шевелилась. Неужели заснула? Ну да ладно, интуиция ему подсказывала, что опасности от неё ждать не стоит, а интуиции он доверял. Женщина ему и вправду понравилась: не испугалась оборотней, разговаривала открыто, даже не пыталась скрыть эмоций, а что не хотела говорить, не говорила. Наверное, она и в молодости не особой красавицей была, но открытая манера общения подкупала. Будь она лет на двадцать моложе, замутил бы с ней, жаль только, что человек. Он усмехнулся собственным мыслям.

– Что веселишься? – услышал недовольное.

– Не ворчи, Костел, не одному мне она понравилась, вон и Барк с ней с удовольствием общался. И вообще ей только до города, там разойдёмся в разные стороны и неизвестно, встретимся ли ещё.

– Ты командир, тебе и решать, – услышал в ответ.

Отряд наёмников, собранный в основном из оборотней, сопровождал караван уже четвёртый месяц. Были, конечно, в отряде и люди, четверо, если быть точнее, сильные, опытные воины и даже один вампир, побратим Костела. Но это, скорее, исключение, вампиры обычно не любят общаться с оборотнями, людей вообще не замечают – такая их натура. Да и в этом отряде к вампиру относились настороженно, уж больно непредсказуем был характер, и вообще сам себе на уме, но в бою ещё ни разу не подводил.

На днях купец, хозяин каравана, свалился с лихорадкой, тогда можно было остановиться в деревушке на несколько дней. Но места здесь неспокойные, купец попросил Лука взять на себя и обязанности хозяина каравана, пока не доберутся до города Хорсин, конечного пункта назначения, естественно, за отдельную плату. Лук согласился, всего-то три дня надо было последить, чтоб товар оставался в целости, да лошади накормлены и ухожены, а десяток лишних золотых им не помешает.

– Ты что такой мрачный, Костел? Эту ночь мы уже в тепле проведём да с весёлыми молодками, – Лук, снова обернувшись на странную попутчицу, поскакал проверять остальных своих воинов. Двое из них странно покачивались в сёдлах, забывая вертеть головой по сторонам, никак расслабились и решили подремать. При такой погоде не мудрено, только не стоит делать это сейчас, место для засады тут отменное.