Наталья Александрова
Загадка уральской Мадонны

В это время к гнезду подлетела одна из птичек-родителей, в клюве у нее был извивающийся червяк. Крупный птенец растолкал своих братьев и сестер, разинул клюв и выхватил пищу.

А как только кормилец улетел – снова принялся за свою страшную работу.

Теперь он выталкивал птенцов одного за другим…

Юля хотела помешать ему, хотела спасти беспомощных птенцов, но ей было не дотянуться до гнезда. А несколько минут спустя все было уже кончено.

Большой птенец остался в гнезде один, и теперь ему доставалась вся еда, которую приносили родители.

А те как будто ничего не замечали, кроме его жадно разинутого клюва, – улетали за добычей, возвращались и кормили, кормили, кормили убийцу собственных детей.

Юля расплакалась от такой вопиющей несправедливости, побежала к дедушке и рассказала ему о том, что случилось у нее на глазах.

– Он убил их всех! – лепетала она сквозь слезы. – Он их всех выбросил из гнезда!

– Не расстраивайся так, – попытался успокоить ее дедушка. – В природе многое кажется несправедливым и даже страшным. Птенец, которого ты видела, – кукушонок, кукушка никогда сама не высиживает свои яйца, она подкладывает их в гнезда других птиц, а кукушонок выбрасывает остальных птенцов из гнезда, чтобы ему досталось больше еды. Слышишь голос кукушки?

Действительно, где-то вдалеке, в соседнем лесу, раздавалось гулкое, монотонное «ку-ку».

– Трудно представить себе летний день без этого голоса. А еще можно гадать по кукованию – сколько лет тебе осталось прожить. Впрочем, тебе это пока не интересно. В общем, в природе у каждого свое место и своя судьба. Чтобы жили кукушки, должны погибнуть птенцы других птиц. С этим ничего не поделаешь, и в этом нет несправедливости. Так уж все устроено…

Но Юля так и не смогла смириться с увиденным, и с тех пор она не любила голос кукушки, он напоминал ей голого голенастого птенца с разинутым клювом, птенца, который упорно и целеустремленно выталкивал из гнезда своих маленьких братьев и сестер.

Почему сейчас у нее в памяти всплыло то давнее, казалось, уже забытое воспоминание?

Потому, поняла Юлия, что в глазах Лоры, в глазах этой свалившейся на нее как снег на голову девчонки она увидела такое же упорство, такую же целеустремленность, как у кукушонка, выталкивающего маленьких птенцов из родительского гнезда.

Понять бы только, к какой цели Лора стремится… поссорить ее с Антоном? Но зачем? Какой ей от этого прок?

Юлии послышался какой-то шорох в темноте спальни.

Она широко открыла глаза и увидела совсем близко чьи-то чужие глаза, тускло блестящие во мраке. Глаза приближались, приближались, приближались…

Юлия вскрикнула…

И проснулась. Как оказалось, вовремя, потому что вчера со всеми неприятностями она забыла завести будильник. Что ж, нужно собираться на работу, причем как можно скорее, чтобы не встречаться с этой самой Лорой.

Она приняла душ и пошла на кухню – сварить кофе и сделать пару тостов. Хлеб покупал Антон, и он, как всегда, купил ненарезанный. Он говорил, что такой вкуснее, что нарезанный быстрее черствеет.

Юлия взяла хлебный нож, отрезала два куска, собралась положить их в тостер и тут услышала за спиной тихие крадущиеся шаги.

Она вздрогнула от неожиданности и обернулась.

За спиной у нее стояла Лора. Первой мыслью Юлии было – что она не успела вовремя уйти на работу, все же столкнулась с девчонкой.

А потом она пригляделась к Лоре. Лицо у нее было заспанное и совершенно детское.

Юлия даже устыдилась: может, она и впрямь совершенный ребенок и в ее действиях нет никакого злого умысла, а только детская непредсказуемость? Неумение представить последствия своих поступков?

– Хочешь кофе? – спросила Юлия примирительным тоном.

Лора кивнула, прошла мимо нее к столу и вдруг отшатнулась, схватилась за горло, на лице ее выступили красные пятна, и она вскрикнула, как от сильной боли.

– Ты что? – удивленно проговорила Юлия и шагнула к ней.

И только тут осознала, что все еще держит в руке большой хлебный нож. И еще она увидела в стеклянной дверце кухонного шкафчика отраженное лицо Антона.

Антон стоял у нее за спиной в дверях кухни, на лице его был испуг.

Юлия увидела себя и всю картину его глазами: Лора прижалась спиной к стене, в глазах у нее ужас, она закрывает горло руками, а перед ней стоит Юлия с ножом в руке…

– Не смей! – крикнул Антон, подскочил к Юлии и схватил ее за руку. За ту руку, в которой она держала нож.

– Ты что? – проговорила Юлия, пытаясь высвободить руку. – Отпусти, больно же!

– Отдай нож! – прошипел он сквозь зубы. – Положи его!

– Да что ты вообще подумал?

– А что я мог подумать? Вчера ты ее толкнула на пол, сегодня набросилась на нее с ножом…

– Да не говори ерунды! – Юлия кивнула на нож. – Ты что, не видишь, что это за нож? Это же пилка для хлеба! Уж если бы я и правда хотела ее убить, взяла бы разделочный нож для мяса!

– Ты еще можешь шутить? – процедил Антон, переводя взгляд с жены на падчерицу. – Лорочка, ты как?

Та молчала, тяжело дыша и искоса глядя на Юлию.

Юлия молча развернулась и вышла, не сказав более ни слова.

О чем будут говорить те двое, ее не интересовало. Она быстро собралась и ушла.

А вечером, вернувшись с тяжеленными сумками, которые она принесла из магазина, Юлия прочитала эсэмэску, в которой муж писал, что они с Лорой пойдут в клуб, там и поужинают, а вернутся поздно.

«Все, – думала Юлия, лежа в постели, – вот теперь – все! Не знаю, чего хочет эта девчонка, точнее, знаю, чего она хочет – поссорить нас с Антоном. Надо сказать, это ей удалось. Но вот зачем? Уж не рассчитывает ли она, что Антон меня выгонит, а ее оставит? Так это вряд ли. То есть если дело дойдет до развода, то ей в этой квартире тоже не жить, уж я об этом позабочусь!»

Юлия осознала то, о чем думает, и испугалась. В первый раз за три года семейной жизни она подумала о разводе. До сих пор все было у них хорошо, они были вместе до свадьбы больше года, и, когда Юлия выходила замуж, она считала, что это если не навсегда, то, во всяком случае, надолго. И что вышло?

Пока все было безоблачно, но вот теперь, при первом же серьезном испытании, их брак дал трещину? Из-за какой-то мерзкой девчонки муж сегодня готов был ее если не убить, то ударить. А потом нарочно потащил ее в клуб, чтобы с женой не встречаться.

Ну что ж, Юлия не станет опускать руки. Она будет бороться. Прежде всего нужно выяснить, кто такая эта Лора, откуда она свалилась на их с Антоном голову. Потому что сказать-то она может все, что угодно, Юлия знает, какая она врунья. И хоть Антон к ней очень расположен, просто пылинки с этой паршивки сдувает, он все еще считает ее маленькой девочкой, которую невольно бросил десять лет назад. И что она делала эти десять лет? Чем она занималась? В кого превратилась? Это нужно выяснить.

Вот именно, врага нужно встречать во всеоружии, а что девчонка – враг, Юлия была уверена.

Понемногу план созрел, и Юлия уснула.

Утром, тщательно следя за тем, чтобы не оставаться с Лорой наедине, Юлия сказала, подавая мужу тарелку с омлетом:

– Встретила вчера нашего управляющего, он спрашивал, кто у нас живет.

– А ему какое дело? – вскинулся муж. – Квартира наша, в собственности, кого хотим, того и приглашаем!

– Я ему примерно так и ответила, – согласилась Юлия, – а он сказал, что теперь новое положение, что обязательно нужно сообщать в ТСЖ о том, кто живет, и паспортные данные предоставить. В целях борьбы с терроризмом.

– Это что – Лора у нас террорист? – фыркнул Антон.

– Да нет, конечно. Управляющий сказал – только паспорт принести. Если гражданство российское, то вообще никаких вопросов. Самой Лоре туда ходить необязательно, можно копию паспорта принести или на телефон сфотографировать…

Произнеся эти слова, Юлия исподтишка глянула на девчонку. Показалось ей или нет, что у той в глазах мелькнул страх? Точнее, не страх, а досада, даже губу закусила, но быстро взяла себя в руки и снова смотрит невинно.

– Можешь сам вечером зайти, – сказала Юлия, – если управляющего не будет, Инне Сергеевне все объясни и передай.

Расчет ее был прост.

Муж понятия не имел, кто такая Инна Сергеевна, которая на самом деле являлась бухгалтером. Муж вообще знать не знал, где у них находится ТСЖ. Всюду ходила Юлия – и на собрания, и в бухгалтерию насчет квитанций по оплате, и сантехника она вызывала, если что.

Муж с удовольствием спихнул на нее это малоприятное занятие, мотивируя тем, что он очень занят и с соседями мало знаком, а Юлия вечно с соседками судачит, все сплетни по дому собирает, что было совершеннейшей неправдой. Но сейчас такая позиция Антона сослужила хорошую службу.

– Сходи сама, я до шести не успею вернуться, – буркнул муж, посыпая омлет тертым сыром, – Лора, паспорт принеси!

– Ветрова Флора Дмитриевна… – протянула Юлия, фотографируя страницы, – надо же, какое у тебя имя необычное.

– Меня зовут Лора, – отчеканила девчонка, поглядев хмуро.

– Ага, с детства она свое имя ненавидела! – усмехнулся Антон. – До скандала дело доходило! Это мать ее так назвала.

– В честь кого? – спросила Юлия. – В честь богини цветов?

– Вот-вот, а Лорке не нравилось.

Тут Юлия сообразила, что муж сейчас доест завтрак и уйдет, а она останется наедине с девчонкой. Нет уж, больше ее на такой трюк не поймаешь. Она сорвалась с места и побежала собираться и успела как раз к его уходу.

– Антон, подвези меня, я опаздываю! – крикнула она. – Хоть до метро!

Ее машина уже вторую неделю была в ремонте.

В метро Юлия рассматривала снимок паспорта. Значит, Флора Дмитриевна. Ну да, дочка жены Антона от первого брака. А вот интересно, куда делся этот самый папаша?

Антон нехотя сказал ей как-то, что девочка после смерти матери осталась у бабушки с дедушкой в Нижнем Тагиле.

Ну да, вот она прописка, все как полагается. Ага, а год рождения… стало быть, девчонке не восемнадцать, а все двадцать, а старается выглядеть моложе. Ладно, все выясним.

Юлия набрала номер Славки Окунева, говорил же он тогда в ресторане, что если понадобится ей помощь, пускай сразу обращается. Он там где-то зам по безопасности, ему не составит труда кое-что для нее выяснить.

Со Славкой условились встретиться в обед за ланчем в кафе недалеко от ее работы.

Не успела она войти в офис, как ее вызвал шеф и поручил подготовить отчет по продажам за прошлый квартал.

– К какому сроку он должен быть готов? – спросила Юлия, уже подозревая, каким будет ответ.

И не ошиблась.

– Срок уже давно прошел! – ответил шеф мрачно. – Этот отчет должен быть готов вчера!

– Но что я могу сделать… – начала было Юлия.

– Работать! – отрезал шеф и углубился в свои бумаги.

Юлия понурилась и побрела на рабочее место.

В отчете, конечно, конь не валялся, и она просидела над ним до самого обеда, да еще шеф крикнул вслед, когда она неслась на встречу со Славкой, что домой ее вечером не отпустит, пока она ему отчет на стол не положит.

Славка уже ждал ее, укоризненно показывая на часы – дескать, я тоже на работе, однако стол перед ним был заставлен тарелками.

Юлия не глядя заказала какой-то салат и воду, потому что кофе пить уже была не в состоянии.

– Не тяни кота за хвост, – посоветовал Славка, – говори прямо, чего надо.

Ладно. Юлия выложила перед ним свой телефон и попросила узнать как можно больше о вот этой самой Флоре Ветровой.

– Это то, о чем я думаю? – прищурился Славка, и в глазах его Юлия увидела некоторое презрение.

– Думаешь, за любовницей мужа слежу? – вспыхнула Юлия. – Не стала бы тебя привлекать. Боюсь, все серьезнее.

И она рассказала ему вкратце о девчонке, которая свалилась им на голову несколько дней назад.

– Понимаешь, у меня такое чувство, что они оба что-то недоговаривают, – призналась Юлия. – Вот хочу узнать, как она жила после смерти матери. Потому что меня она ненавидит, а за что? Что я ей плохого сделала? Мужа у ее матери не уводила, мы познакомились, когда та уж лет пять как в могиле была.

Славка сказал, что все понял, выяснит по базе данных, как там и что, и по своим каналам тоже попробует. За пару дней управится.

Юлия взглянула на часы и полетела на работу.

– Кочетова, отчет! – крикнул шеф из кабинета. – Я ведь не шучу и правда домой не выпущу, если не закончишь!

– Да иду уж, – процедила Юлия.

Но не успела она вникнуть в проблему, как в ее комнату влетела Саша, секретарша начальника, и торопливо проговорила:

– Юль, звонил твой муж…

– Что? – удивленно переспросила та. – Почему он звонил тебе, а не мне?

– Сказал, что до тебя не смог дозвониться и позвонил на фирму. В общем, не перебивай меня! Он сказал, что у вас дома протечка, заливаете соседей, а он никак не может уйти с работы, так вот чтобы ты скорее ехала домой…

– Черт! Только этого не хватало! – Юлия вскочила и бросилась к дверям.

Протечек она очень боялась, это было ее кошмаром, поэтому она не стала раздумывать и понеслась домой. Внизу такие соседи склочные, ремонт недавно сделали, так что, если что, деньги с них слупят приличные. А муж ей же и выскажет, он, видите ли, так устроился, что за квартиру она, Юлия, отвечает. Так что с нее и спросит.

Шеф с его отчетом перебьется, тем более что отчет все равно просрочен и никак ей не закончить к концу рабочего дня.

По дороге Юлия все же решила позвонить мужу, но когда достала свой телефон, увидела, что он разрядился.

Вот черт! Опять забыла поставить на зарядку!

Впрочем, в последние дни на нее столько всего навалилось, что в этом нет ничего удивительного…

Юлия поймала частника и упросила его ехать быстрее. По дороге она обдумывала возможные неприятности и их причину.

Наверняка это Лора оставила где-то открытый кран, и очень может быть, что нарочно…

Частник высадил ее возле самого дома, Юлия влетела в подъезд, еле дождалась лифта, поднялась на свой этаж.

Она думала, что увидит перед дверью рассерженных соседей с нижнего этажа, но вместо них на площадке стояла Зоя Павловна. Старушка была, как всегда, аккуратно одета и причесана, на лице ее была неизменная улыбка, и она вполголоса напевала:

– От улыбки сразу всем светлей – и слону, и даже маленькой улитке… Это ты, Юленька? – прощебетала соседка, оборвав пение. – А я думала, ты дома… звоню-звоню, а ты не открываешь…

– Зоя Павловна, что здесь стряслось? – спросила Юля, трясущимися от волнения руками доставая из сумочки ключи и пытаясь попасть в замочную скважину.

Она, конечно, понимала, что спрашивать это у старушки бесполезно, что Зоя давно в глубоком маразме, и задала свой вопрос просто, чтобы не молчать.

Ответ был вполне предсказуемый:

– Что стряслось? Ничего не стряслось. Я к тебе в гости пришла, давай чаю попьем… у тебя конфеты есть?

– Зоя Павловна, мне не до чаю…

Юлия наконец открыла дверь, влетела в квартиру и огляделась.

На первый взгляд, все здесь было в порядке – но первое впечатление часто бывает обманчивым. Она хотела закрыть за собой дверь, но не успела, Зоя Павловна сумела-таки просочиться внутрь и прямиком направилась на кухню, напевая прерванную песенку:

– …и пускай повсюду на земле, словно лампочки, включаются улыбки…

Юлия первым делом бросилась в ванную комнату, включила свет.

Пол в ванной был сухой, все краны закрыты.

На всякий случай Юлия опустилась на колени и заглянула под ванну, но и там было совершенно сухо.

Юлия поднялась на ноги.

Если протечка не в ванной, значит, она на кухне…

И тут свет в ванной погас, а с кухни донесся приглушенный крик и звук падения. Солидный такой звук, просто грохот.

Юлия выскочила в прихожую, добежала до кухонной двери, заглянула на кухню…

И увидела на полу бесчувственное тело Зои Павловны. Господи, неужели старуха окочурилась у нее в квартире? И так тошно, так теперь еще будут неприятности.

Юлия тут же устыдилась своей реакции. Может, старушка жива, просто голова закружилась или споткнулась на ровном месте, ей нужно помочь…

Она хотела было броситься на помощь, но что-то ее остановило.

Юлия осмотрела кухню.

На кафельном полу блестела вода. Здесь действительно была лужа, но не такая большая, чтобы вода протекла к соседям. Именно в этой луже лежала Зоя Павловна. А рядом с ней на полу Юлия увидела обрезанный провод.

Что за черт?

В ее памяти промелькнули правила техники безопасности. Начальник у них – зануда, каких поискать, раз в три месяца проводит инструктаж по технике безопасности и сумел-таки вдолбить сотрудницам, что вода – очень хороший проводник. Если по сухому полу пройдешь, когда провод под током там лежит, еще ничего, а уж если там лужа…

Юлия метнулась в кладовку, нашла резиновые перчатки, торопливо натянула их и выключила на всякий случай электричество во всей квартире. Затем снова вернулась на кухню и, стараясь не ступить в лужу, подняла провод и положила его на стол.

Только после этого она опустилась на колени возле старушки и потрогала ее шею, чтобы нащупать пульс.

Пульс был, хотя и слабенький.

Юлия похлопала старушку по щекам, потом плеснула ей в лицо водой. Той же самой, из лужи, все равно Зоя на полу валяется.

Зоя Павловна вздрогнула, ее глаза открылись, она хрипло выдохнула и удивленно проговорила:

– Юля? Где это я?

– У меня в квартире! Как вы себя чувствуете, Зоя Павловна? Болит что-нибудь?

– Как я себя чувствую? Так, как будто мне восемьдесят пять лет. А мне, вообще-то, столько и есть. А почему я лежу на полу?

– Боюсь, вас ударило током.

– Током? – переспросила старушка. – Как же это получилось? И вообще, почему я в твоей квартире, а не в своей?

– Вы зашли ко мне, чтобы выпить чаю.

– Странно… почему я пошла пить чай к тебе…

– Вот уж этого я не знаю.

Юлия помогла старушке подняться, усадила ее на стул и задумалась.

Все это выглядело более чем странно.

Лужа на полу… лежащий в ней оголенный провод…

Неудивительно, что Зою Павловну ударило током, едва она вошла на кухню.

Но ведь это чистая случайность, что первой на кухню вошла Зоя Павловна. Должна была войти она, Юлия. И ее должно было ударить током. И сейчас она должна была лежать на кафельном полу, причем вполне возможно, что она была бы уже мертва.

Причем все это явно тщательно подстроено.

Кто-то налил на пол воду, кто-то бросил оголенный провод…

Юлия шагнула к столу, на который бросила провод.

Это был провод от кофеварки, обрезанный и с зачищенным концом.

А рядом, на том же столе, лежал перочинный нож с открытым лезвием. Хороший швейцарский нож со множеством лезвий и других инструментов, который она, Юлия, подарила мужу на прошлый Новый год. Хотя ей и говорили, что дарить ножи нельзя, что это дурная примета…

Да уж, действительно дурная.

Зоя Павловна встала со стула и смущенно проговорила:

– Юленька, я, пожалуй, пойду к себе…

– А чаю вы не хотите? – машинально спросила Юлия.

– Да нет, я уж, пожалуй, у себя выпью. Я же вижу, что тебе не до меня. К тому же как-то мне некомфортно, вот блузочка мокрая совсем, нужно переодеться.

Юлия заинтересованно взглянула на старушку.

В ее глазах светился разум, тусклая пленка деменции исчезла без следа. Неужели удар током исцелил ее от маразма? Вообще, она где-то слышала, что некоторые психические болезни лечат электрошоком.

– Зоя Павловна, у вас точно ничего не болит? – спросила она. – Давайте я вас до квартиры провожу, там полежите.

– С чего это мне среди бела дня лежать? – удивилась соседка. – Дел полно, Танюша с работы придет, нужно обед готовить.

Так, бабулька точно пришла в себя. Помнит только то, что до болезни было. Теперь-то ее дочка давно работу бросила, пытается что-то дома делать, да платят гроши, жаловалась, что с трудом концы с концами они сводят. А мать в таком состоянии надолго не оставишь.

Юлия не стала удерживать соседку, пускай они там сами с Татьяной разбираются. Мысли у нее в голове летели со скоростью курьерского поезда.

Сперва муж позвонил ей и сказал, что в квартире протечка, что они заливают соседей.

Само собой, она перепугалась, примчалась домой. Никакой протечки здесь нет, зато на кухне налита лужа и брошен оголенный провод. Если бы она вошла на кухню первой, ее ударило бы током. Возможно, насмерть. И все, все указывало на Антона… звонок и его нож…

Внезапно Зоя Павловна, шедшая впереди, пошатнулась, схватилась за голову и упала бы навзничь, если бы Юлия тигриным прыжком не скакнула вперед и не успела ее подхватить в последнюю минуту. Они упали вместе, но старуха хотя бы не ушиблась. Но все равно дело плохо. Соседка была без сознания, глаза ее закатились, хотя вроде бы дышит.

Юлия посмотрела на серое лицо, посиневшие губы и поняла, что Зое срочно нужен врач. Надо же, а встала так бодренько и еще с ней разумно разговаривала!

Руки тряслись, когда она набирала 03.

Обещали приехать в течение получаса. Юлия подложила несчастной Зое Павловне под голову подушку и укрыла ее пледом. Пока она бегала туда-сюда, в открытую дверь заглянул другой сосед, посмотрел на старуху и покачал головой – отмучилась, мол, да и мы все тоже. Он работал сменами, отсыпался днем, старуха его здорово доставала.

Юлия убрала нож в ящик стола, вытерла лужу на кухне и включила электричество. Незачем посвящать в такое сложное дело посторонних, пока она сама не разберется. Обрезанный провод она на всякий случай спрятала в кладовке.

Пока ждала, Юлия набрала номер Антона, благо ее телефон уже зарядился. Однако телефон мужа не отвечал. Ну да, у него сегодня какие-то важные дела…

«Только его дела важны», – подумала Юлия с обидой, а она может рассчитывать исключительно на себя! Сейчас, когда ей так нужна помощь и поддержка…

Юлия оставила на автоответчике короткое сообщение: «Приезжай немедленно!»

И тут в дверь квартиры позвонили – приехала «Скорая».

Юлия открыла дверь, в прихожую ввалились две крупные, широкоплечие, громкоголосые тетки в просторной голубой медицинской униформе.

– Где наш клиент? – деловито осведомилась та, что выглядела постарше.

– Вот тут… – Юлия показала на неподвижное тело старушки. – Поскользнулась и…

– Понятно. – Женщины переглянулись, младшая разложила носилки, ловко уложила на них тело.

– Мать? – спросила старшая, одновременно проверяя пульс Зои Павловны.

– Соседка, – так же лаконично ответила Юлия.

Врач что-то коротко бросила своей спутнице на непонятном медицинском языке, та достала шприц, срезала головку ампулы, наполнила шприц.

В это время из прихожей донесся взволнованный женский голос:

– Мама! Где моя мама?

Юлия выглянула в прихожую. Там стояла Татьяна, дочь Зои Павловны, бюст ее взволнованно вздымался, из-за ее спины выглядывали другие соседи, набежавшие на запах скандала.

– Что с мамой?

– Она без сознания, я «Скорую» вызвала… они там, на кухне…

– Как это случилось? – проговорила Татьяна трагическим голосом, сжав руки на груди.

– Я только домой пришла, она за мной проскользнула, я и не заметила…

– Не заметила? – в голосе Татьяны прозвучали обвиняющие нотки. – Как можно не заметить? Это же человек, а не кошка!

Кажется, она хотела найти кого-то, кто виновен во всех ее несчастьях.

– А как можно больного человека оставить без присмотра? – огрызнулась Юлия. – Я, что ли, должна за ней присматривать? Она и так меня каждое утро будит!

– Я только в магазин вышла… – Татьяна попятилась, переходя от нападения к обороне. – Нужно же мне в магазин ходить… у нас на прислугу денег нет…

– Тогда ключи от нее прячьте!

– Верно, она по всем квартирам ходит, всем надоедает, нужно за ней лучше следить! – подал голос сосед Василий. – Это удивительно, что до сих пор с ней ничего не случилось! Вот вчера она так же к нам приперлась, и в прошлую среду…

Жена дернула его за рукав – тише ты, может, бабка померла, неудобно все-таки…

В это время в прихожую вышли женщины с носилками. Старшая оглядела присутствующих, наметанным глазом выделила среди них Татьяну и проговорила строго:

– Вы родственница?

– Дочь.

– Найдите ее документы. Поедете с нами. В четвертую больницу повезем.

– Я сейчас… я быстро, буквально одну секунду… – Татьяна метнулась в свою квартиру.

Остальные соседи тоже быстро ретировались, почувствовав, что спектакль закончен и не будет больше ничего интересного.

Юлия закрыла дверь и осталась наконец одна.

Точнее – наедине со своими безрадостными мыслями.

Приходилось признать очевидное – ее только что пытались убить.

Причем все указывало на мужа…

Но, что бы ни случилось в последние дни, какое бы напряжение между ними ни возникло, как бы Юлия ни злилась на него, она ни за что не могла поверить, что муж попытался убить ее. Это просто невозможно. Кто угодно, но не он.

Но все факты однозначно указывают на Антона… Его звонок и нож, его нож, которым он обрезал провод кофеварки.

Юлия помотала головой: несмотря ни на какие факты, она ни за что не может примириться с этой мыслью.

Значит, эти факты нужно проверить.

Первый факт – Антон позвонил ей на работу, чтобы сообщить о фальшивой протечке. Но сама она с ним не разговаривала…

Юлия торопливо набрала номер шефа.

Трубку сняла секретарша.

– Саша, это Юлия Кочетова.

– Ой, Юль, ну что там у тебя случилось? Разобралась со своими неприятностями? А то наш-то уже про тебя спрашивал, ругался очень, прямо на стенку лез…

– Это долгий разговор, – отмахнулась Юлия, настроение шефа интересовало ее теперь в последнюю очередь. – Ты мне лучше вот что скажи: когда ты с моим мужем разговаривала, тебе ничего не показалось странным?

– Странным? О чем это ты?

– Но это точно был он?

– Ну да… он сказал, что он твой муж…

– Извини, дурацкий вопрос. Ты же с ним незнакома. Спрошу иначе: какой у него голос был?

– Как – какой? Ты что, голос своего мужа не знаешь?

– Но все же – какой у него был голос? Ты ведь со многими людьми по телефону говоришь, каждый день, наверняка можешь многое об их голосе сказать.

Грубая лесть подействовала.

– Ну, какой голос… – Саша задумалась. – Не знаю… обыкновенный голос… мужской…

– Понятно, что не женский. А поточнее?

– Ну, как будто немножко простуженный…

– Гнусавый, что ли? Как будто у него насморк?

– Нет, скорее, хриплый.

– А что он тебе говорил? Только точно, если сможешь. Постарайся вспомнить каждое слово.

Саша снова задумалась и наконец неуверенно проговорила:

– Сперва он, значит, сказал, что он твой муж, а потом – что у вас дома протечка и чтобы ты скорее ехала, потому что он никак не может уйти с работы, а соседи бесятся…

– А еще точнее не помнишь?

– А, вот еще… мне это еще показалось странным… он сразу сказал, что он супруг Юлии Кочетковой. Я переспросила, а он тогда поправился – не Кочетковой, а Кочетовой…

– Ты уверена – он сказал именно «супруг»?

– Ну да, а что такого?

Тут в трубке послышалось недовольное басовое гудение, и Саша торопливо шепнула:

– Все, говорить больше не могу, шеф пришел! Александр Васильевич, это из налоговой звонили!.. – Секретарша отключилась.

А Юлия мрачно уставилась перед собой.

Выходит, ей звонил вовсе не Антон. У Антона голос вовсе не хриплый, голос у него красивый и звучный, что Юлии всегда нравилось. Но это еще не так существенно.

Гораздо важнее то, что звонивший в первый момент перепутал ее фамилию. То есть свою фамилию – если это был Антон. Трудно, вернее, невозможно представить, чтобы Антон – да и кто угодно другой – перепутал свою собственную фамилию. И вдобавок к этому он назвал себя ее супругом. Антон это слово на дух не переносил, его от него буквально воротило.

Значит…

Значит, ей звонил кто-то другой, кто-то посторонний, кто-то, кто хотел, чтобы она приехала домой посреди рабочего дня и попала в расставленную на кухне ловушку…

Но кто это мог быть?

В голове у Юлии мелькнула еще какая-то важная мысль, но в это время в двери заскрежетал ключ, дверь распахнулась, и Антон собственной персоной появился на пороге.

– Что стряслось? – проговорил он злым дрожащим голосом. – Я же говорил тебе – у меня сегодня очень напряженный день! А тут ты… мне совершенно не до…

– Это все, что ты мне можешь сказать? – выпалила Юлия. – Для начала хотя бы выслушай…

Но он прошел мимо нее и заглянул в детскую.

Вышел оттуда с красным от злости лицом и встал перед Юлией, смерил ее взглядом.

– Ты ее выгнала?

– Что? – Юлия удивленно заморгала. – О чем ты вообще говоришь?

– Как – о чем? Лоры нет и ее вещей нет! Все понятно – ты ее выгнала! Ты ее ненавидишь… ты ее возненавидела в первую минуту, как только она появилась в нашем доме, и вот теперь выгнала!

Только теперь Юлия осознала, что, вернувшись домой, не видела падчерицу Антона. Впрочем, ей было не до нее. У нее и без того хватило неприятностей.

– Да что с тобой? – попыталась она перебить мужа. – Ты только о ней и думаешь! Да я ее вообще сегодня не видела! Я даже не заходила в ее комнату! И вообще, ты не знаешь, что здесь стряслось!

– Что здесь могло случиться? – Антон смотрел на нее раздраженно и презрительно, как будто заранее не верил ни одному ее слову.

– Кто-то позвонил мне на работу, назвавшись твоим именем, и сказал, чтобы я немедленно приехала домой, якобы у нас протечка, мы заливаем соседей… – отчеканила Юлия.

– Чушь какая! – фыркнул Антон. – У меня и в мыслях не было тебе звонить!

– Теперь я это уже знаю, – перебила его Юлия, стараясь сохранять самообладание. – Но тогда я тебе перезвонила, а твой телефон был отключен, и я поехала домой…

– Разумеется, мой телефон был отключен! Я был на важном совещании…

– Не перебивай! – крикнула Юлия. – Ты слушаешь только самого себя! Выслушай, наконец, меня! Дай мне договорить!

– Ну, говори, что еще! Что ты можешь сказать?

– Я приехала домой – и только случайно избежала гибели! Совершенно случайно! На кухне была налита вода и лежал оголенный электрический провод. Если бы я вошла туда, меня бы ударило током, может быть, насмерть!

– Что ты такое несешь? – поморщился Антон. – Что за бред?

– И я знаю, кто это сделал, – проговорила Юлия, которая внезапно поняла все – или почти все. – Это твоя прекрасная падчерица! Это Лора, которую ты постоянно защищаешь! Это маленькое чудовище пакостило мне, как могло, и теперь докатилось до попытки убийства!

– Что?! – Антон побагровел, лицо его перекосилось. – Что ты такое несешь? Ты совсем обезумела? Такое обвинение… да у тебя совсем ум за разум зашел! Ты ненавидишь девочку и готова обвинить ее в чем угодно! Но надо же хоть немного смотреть в глаза фактам! Все, в чем ты ее до сих пор обвиняла, не имело ни малейшего смысла! Но дойти до такого… обвинить ее в попытке убийства… это уже немыслимо! Это переходит всякие границы!

– Значит, ты считаешь, что я все выдумала? – процедила Юлия, стараясь соблюдать спокойствие.

– Ну, в последнее время у тебя фантазия разыгралась.

– Вот как? Ты мне не веришь?

Ее спокойный голос немного отрезвил Антона. Он понял, что переборщил, и немного смягчил тон:

– Ну, согласись – это звучит неправдоподобно. Оголенный провод… надо же такое выдумать! Если бы то, что ты сказала, было правдой, ты бы сейчас…

– Была мертва? – договорила Юлия то, что Антон не решился произнести.