Наталья Александрова
Убийство в спальном вагоне

– Ты, Надя, только не паникуй, но сдается мне, что в планы этих уродов не входит нас домой отпускать, – осторожно подбирая слова, заговорил Виктор. – Сама посуди, не стали бы они так перед нами раскрываться. В лицо мы их запомнили, адрес этого дома тоже выяснить нетрудно…

– Ты хочешь сказать, что нас убьют? – удивилась Надежда. – С какого это перепугу? Что мы им сделали? Я уж точно ничего не знаю…

Виктор промолчал, и Надежде стало стыдно – вдруг он подумает, что она хочет от него отмежеваться.

– Слушай, ты совершенно не представляешь, кто они такие и что им от тебя нужно? – тихо спросила она, тронув его за плечо.

– Ну не понимаю я! – Он взъерошил волосы. – Чушь какая-то, бред полнейший!

– А что за бумаги были в портфеле? Ну там, в поезде… Конечно, если секретные… – заторопилась Надежда.

– Секретные, – ответил Виктор, – и очень важные. Но понимаешь, важны они для узкого круга людей. К примеру, если бы ты их нашла, то тебе с них никакой пользы, даже и не разобрала бы, что это такое и с чем его едят…

– Это почему же не разобрала? – обиделась Надежда. – У меня, между прочим, высшее образование, ты не забыл?

– Извини… – Он сделал вид, что смутился. – Ты же не разбираешься в бизнесе…

– Ну, насколько я понимаю, тот, кто украл портфель с бумагами, прекрасно знал, что там находится, – ехидно заметила Надежда. – И бумаги эти были ему очень нужны, знал он, куда их применить, раз даже убил твою спутницу. Вот, кстати, зачем он это сделал?

– Ну… может, она проснулась и видела его… – неуверенно ответил Виктор.

– Ты, значит, не проснулся, а она проснулась? – прищурилась Надежда.

– Выпили мы виски… – Он отвел глаза. – То есть она-то почти не пила, а я…

– Ты что, вообще-то увлекаешься этим? – спросила Надежда протокольным, занудным голосом.

– Ну нет, конечно… Но сплю всегда плохо в поезде, думал расслабиться…

– Вот и расслабился, – констатировала Надежда, которая сама плохо спала в поезде, но вылакать перед сном едва ли не целую бутылку виски ей не приходило в голову.

– С другой стороны, может, и к лучшему, жив остался… – Она решила Виктора подбодрить.

– Не факт, – серьезно возразил он. – Эти вот еще на нашу голову. Ну в толк не возьму, кто они такие! Судя по виду, бумаги им мои напрочь не нужны, не те люди! Да и не спрашивали они ничего про них. А мне, понимаешь, срочно нужно передать одному человеку, что эти бумаги пропали. Я потому и от милиции схоронился. Потому что они сцапали бы и позвонить не дали. Да такую информацию по телефону никак нельзя передавать.

– Все-таки… нельзя ли в общих чертах разъяснить про бумаги, – деликатно попросила Надежда, которая не любила ничего недосказанного.

– Ну слово «акция» тебе, надеюсь, знакомо?

– Уж как-нибудь, – мгновенно обиделась Надежда. – Что ты меня за полную дуру-то держишь… И слово «биржа» тоже знаю, и «котировка», и «брокер».

– Умница, – похвалил Виктор, как будто она была собачкой, которая по команде встала на задние лапы и тявкнула три раза. – Значит, представь себе, что один крупный концерн…

– «Норильский никель»? – тотчас встряла Надежда.

– Упаси тебя Боже называть имена! – Виктор замахал руками. – Значит, концерн… ну, к примеру, «Тамбовская сметана» собирается объединиться… с «Казанскими сливками»!

– У них же кумыс, – удивилась Надежда, – какие уж там сливки…

– Это монголы кумыс пьют, – терпеливо ответил Виктор, – а татары молоко. И вообще, не сбивай меня!

– Молчу! – пискнула Надежда.

– Информация секретная, поскольку после объединения акции обоих концернов возрастут в цене, то есть тот, кто будет знать об этом заранее, может сделать большие деньги – сначала купить, а потом – продать. А если еще учитывать тот факт, что на объединение претендуют не только «Казанские сливки», но и…

– «Урюпинский творог»! – радостно крикнула Надежда.

– Точно! – согласился Виктор и поглядел на Надежду с уважением. – Дело получается выгодное, но рискованное. Поэтому я и должен предупредить о пропаже портфеля, должен предупредить, что информация может попасть в чужие руки. Тот человек, что мне доверился, денег не заработает, но хоть свои не потеряет.

Виктор тяжело вздохнул, и Надежда поняла, что даже если он успеет предупредить нужных людей, все равно у него будут серьезные неприятности.

Она хотела еще подробнее расспросить о девушке – кто такая да кем она приходилась Виктору, но в это время из соседней комнаты послышались голоса. Надежда бесшумно подскочила к двери и приникла к плохо пригнанным доскам. Дверь с той стороны запиралась на здоровенный железный крюк, но доски рассохлись, между ними образовались щели. В комнате говорили на повышенных тонах.

– Что это за кадры мне достались? – бушевал старший. – Охламоны какие-то, честное слово! Ну что я Профессору скажу, когда он приедет? Где люди? – он спросит. А я – ох извините-простите, заболели мои люди! Одному в морду вчера дали, так у него в ушах звон и глаз заплыл.

– В ушах звенит после того, как этот козел ботинком в челюсть врезал, – обидчиво заметил парень с синяком.

Надежда теперь не только слышала, но и видела всех действующих лиц, поскольку нашла в доске дырку от выпавшего сучка и приникла к ней глазом.

– Второй, видите ли, больничный собирается брать, потому что его баба в руку укусила! – орал старший.

– Так рука-то болит! – проныл второй. – Вон, гляди, распухла вся и посинела!

Надежда вгляделась и действительно оказалось, что рука отекла и стала под цвет изоленты – идиот слишком сильно ее перетянул. Надежда хотела стукнуть в дверь и посоветовать парню просто убрать изоленту, но вспомнила, что он обозвал ее в машине неприличным словом, и решила промолчать, тем более что печень все еще побаливала.

– Отпусти его, свезу в травмпункт, – сказал вошедший водитель, – а то и правда рука отсохнет.

Надежда по голосу почуяла, что он прикалывается, однако парень понял все буквально и взвыл:

– А вдруг она туда яду напустила?

– Ага, змеиного, – саркастически заметил старший.

– Скорпионы тоже ядовитые, – на полном серьезе добавил водитель, – или тарантулы.

– Черт с вами! – выругался старший. – Езжайте, только быстро, пока Профессор не приехал.

– Не горюй, Колян! – Водитель хлопнул пострадавшего по плечу. – Главное дело, надейся, что не бешеная она. Тогда пришлось бы тебе шестьдесят уколов делать, а потом девять месяцев спиртного капли в рот не брать!

– Да ну? – поразился первый парень, с синяком. – Не врешь, Васята?

– Вот те крест! – побожился водитель. – Даже пива нельзя!

Надежда сообразила, что сейчас автобус уедет, а потом можно сумки не досчитаться. Водитель – тот еще прохиндей, глазки так и бегают, скажет, что потерял. А что? Вещи все ценные, платье немереных денег стоит, хоть и из позапрошлогодней коллекции, подарки мужу вообще запакованные, а еще особый сувенир коту Бейсику – две запаянные в полиэтилен игрушечные мыши, одна белая, а вторая серая. Племянник Димка, который помогал выбирать подарки, утверждал, что мыши пропитаны каким-то составом, особенно притягательным для кота.

Этого подарка тоже жалко, к тому же кот обидится на нее навеки.

Надежда попыталась сдвинуть комод с места. Виктор глядел на нее нелюбезно, но потом усовестился и подключился к трудовому процессу. Вдвоем они легко сдвинули комод к окну. Надежда с помощью приятеля взгромоздилась на самый верх и успела заметить, как выезжает со двора синий микроавтобус с надписью на боку «Доставка цветов» за номером УГУ 7840.

– Постой-ка! – Надежда уселась на комоде, расстегнула две пуговки на кофточке и вытащила на свет божий кошелек на веревочке, именуемый в народе «ксивник». Там у нее лежал паспорт, использованный билет из Москвы в Петербург и немного денег.

– У тебя не отобрали? – удивился Виктор.

– Не доперли, – усмехнулась Надежда. – Эх, если бы я еще сюда и ключи от квартиры положила!

Она записала номер машины карандашом для бровей, который случайно завалялся в кармане.

– Опаньки! – воскликнул Виктор, уставившись себе под ноги.

На том месте, где только что стоял комод, в полу оказался квадратный люк.

– Вот видишь, – оживилась Надежда, – а ты не хотел мне помогать! Главное, не опускать руки…

– Ага, только не надо рассказывать мне притчу про двух лягушек в кувшине со сметаной! И вообще, неизвестно, куда ведет этот люк и ведет ли он куда-нибудь…

– А вот это мы сейчас и выясним! – И Надежда ухватилась за кольцо.

– Ну, Надя, ты только не надрывайся! – Виктор оттеснил ее и сам потянул кольцо вверх.

Люк не открывали, должно быть, много лет, он разбух и не поддавался на усилия. Виктор побагровел от напряжения, на лбу у него выступили капли пота.

– Какой ты сильный! – проговорила Надежда. – Ты его непременно откроешь!

Виктор крякнул, охнул, поднатужился… и едва устоял на ногах, когда люк со скрипом распахнулся.

Из открывшегося проема потянуло холодом и сыростью.

– Ну вот видишь… я в тебе нисколько не сомневалась! – Надежда покосилась на дверь. – Теперь быстро удираем, пока эти не спохватились… И знаешь что, давай-ка забаррикадируем дверь, это даст нам дополнительное время!

Вдвоем они передвинули комод к входной двери, и Надежда устремилась к открытому люку.

– Пусти меня вперед! – Виктор отодвинул ее в сторону. – Мало ли что там…

Он спустился по скрипучей лестнице, и снизу донесся приглушенный голос:

– Ну погреб как погреб… что мы тут будем делать…

Надежда торопливо спустилась следом за ним.

Это действительно был погреб – темный, сырой и холодный. По углам прятались глухие тени.

– Ну вот, я поддался на твои уговоры, и что мы выиграли?.. – ворчал Виктор. – Тебе здесь больше нравится? Там хоть было тепло и сухо…

– Ага, и в тепле мы должны были покорно ждать, когда с нами расправятся? Чем ворчать и ныть, лучше осмотрись – нет ли здесь другого выхода…

Виктор, продолжая ворчать, достал зажигалку, выщелкнул из нее язычок теплого, живого огня. Тени расступились, но выхода из подвала не было видно, только в самом дальнем углу стоял прислоненный к стене мешок, из-под которого доносился подозрительный писк. Надежда попятилась: мышей она не слишком опасалась, благодаря коту Бейсику, который на даче приучал ее к виду дохлых мышей, мелких птичек и ящериц, но с крысами совершенно другое дело, крыс Надежда Николаевна, как всякая женщина, боялась панически.

Виктор в несколько шагов обошел подвал, светя перед собой огоньком зажигалки.

– Нет ничего, ты же видишь…

– Постой-ка, – остановила его Надежда, – посвети снова там, в углу…

Виктор послушно поднес огонек к мешку. Писк под ним усилился.

– Тебя что, интересует здешняя живность? Знаешь, ты уникальная женщина…

– Да нет. – Надежда шагнула к нему, боязливо поглядывая на мешок. – Ты посмотри на пламя…

Действительно, огонек зажигалки тянулся в сторону мешка, как будто хотел получше его разглядеть.

– Пожалуйста, отодвинь мешок! Оттуда тянет сквозняком!

Виктор недоуменно пожал плечами, брезгливо ухватился за грязный мешок, оттащил его в сторону. Из-под мешка во все стороны прыснули крошечные розовые крысенята. Надежда охнула и схватилась за сердце. В первый момент она хотела оглушительно завизжать, но немыслимым напряжением воли сумела удержать себя: на визг непременно явились бы их тюремщики.

Однако нет худа без добра: когда Виктор оттащил мешок, в стене за ним обнаружился темный лаз.

– Что и требовалось доказать! – проговорил Виктор и с уважением взглянул на Надежду.

До этого момента Надежда проявляла чудеса решительности и смекалки, но теперь, когда они нашли выход из, казалось бы, безвыходного положения, она испуганно отшатнулась от этого выхода.

– Ну что – полезли? – проговорил Виктор, оглянувшись на нее.

– Туда?! – Надежда побледнела. – Да я в такую узкую нору ни за что не пролезу!

– Ну ты зря! Ты и не толстая совсем! – поспешил уверить ее Бегунов. – По-моему, ты легко пройдешь… Ты сколько весишь?

– Да ты что! – возмутилась Надежда. – Как ты смеешь даме такие неприличные вопросы задавать? Да эта информация засекречена почище, чем твои акции! Да я под пыткой не признаюсь! А самое главное… – Надежда испуганно понизила голос, – самое главное… вдруг там… вдруг там крысы?!

– Не знаю как там, а здесь крысы точно есть, так что в твоих же интересах скорее сбежать отсюда! – Виктор поднял зажигалку над головой, и Надежда увидела наглую здоровенную крысу, которая сидела прямо посреди погреба и недовольно поводила кончиком носа. Видимо, она хотела выяснить, кто разорил ее гнездо и лишил крова ее многочисленное потомство.

– Ой, мама! – вскрикнула Надежда и попятилась, отступив к темному лазу.

В это же время сверху до них донеслись тяжелые удары – это их тюремщики попытались войти в комнату и наткнулись на придвинутый к двери комод.

– Скорее, Надя, нужно уходить! – заволновался Виктор.

– Ну давай, только ты первый…

Виктор кивнул, опустился на четвереньки и юркнул в лаз.

– Ну что там? – осведомилась Надежда.

– Ничего страшного… – пропыхтел из темноты Виктор. – Давай догоняй меня…

Сверху послышался громкий скрип отъезжающего комода.

Надежда опасливо приблизилась к отверстию в стене, оглянулась…

Крыса посмотрела на нее злобными красными глазками и немного приблизилась. Надежда вскрикнула, нырнула в темноту и поползла вперед, опираясь на колени и локти.

– Зарядку надо делать, – вздыхала она, медленно подвигаясь вперед и тяжело отдуваясь. – Каждый день, а не раз в год… И на диету давно собираюсь сесть… Алка Тимофеева рассказывала про отличную диету, называется «диета папы римского»… правда, я не заметила, чтобы ей самой эта диета помогла… Хорошо хоть в дыру пролезла, а то перед Витькой со стыда сгоришь…

Спереди доносилось равномерное шуршание ползущего Виктора.

Надежда проползла еще немного, остановилась, чтобы перевести дыхание, и окликнула Бегунова:

– Ну что, долго еще?

– Не знаю, – отозвался тот, – но вроде дышать стало полегче… Давай поднажми…

– По-моему, мы уже целый час ползем, – жаловалась Надежда. – Этот туннель, он что, до самой Москвы прорыт? Так лично мне в Москву больше не надо…

На этот раз Виктор ничего не ответил, и шуршание впереди стихло. Надежда проползла еще немного… и увидела впереди свет.

Она рванулась вперед, и тут же сильные руки подхватили ее. Виктор помог встать на ноги.

Они стояли возле высокого глухого забора. Перед ними простирался осенний парк, а прямо на них беззвучно мчался огромный ротвейлер с горящими глазами и разинутой пастью.

– Конец! – охнула Надежда и попятилась, вжавшись спиной в забор.

– Не бойтесь! – крикнула высокая девушка в длинном песочном плаще. – Он не тронет! Он хорошо обучен! Рамзес, Рамзес!

Пес подбежал к Надежде, с размаху ткнулся носом в ее руку и облизал большим розовым языком.

– Рамзес, как ты себя ведешь! – укоризненно проговорила хозяйка. – Шлепните его по морде, он отстанет!

– Да нет, что вы, он очень славный! – возразила Надежда и опасливо погладила Рамзеса по загривку.

В это время бурьян возле забора зашевелился, и из той самой норы, откуда только что выбрались Надежда и Виктор, выкатился парень в перепачканной землей куртке и с огромным синяком под глазом – один из приставленных к ним тюремщиков.

Вскочив на ноги, парень вскинул руку с пистолетом и навел ствол на Надежду:

– Стоять, сука! А ну руки за голову!

– Фу, как невежливо! – фыркнула Надежда.

В то же самое мгновение Рамзес резко подпрыгнул и схватил злодея за руку. На собачьих курсах его учили приветливо обращаться с безоружными людьми, но нападать на вооруженных. Парень вскрикнул и выронил оружие. Рамзес выпустил руку и, мощным толчком свалив злоумышленника с ног, поставил лапы ему на грудь.

Инструктор собачьей школы был бы очень им доволен: Рамзес произвел образцовое задержание.

Увидев вблизи огромную морду с горящими глазами и открытой пастью, из которой торчали внушительные клыки, парень понял, что всего случившегося слишком много на сегодняшний день. Глаза его закатились, и он потерял сознание. Рамзес удивленно потрогал злоумышленника лапой – он же ничего не сделал плохого…

Не дожидаясь, когда подоспеют хозяйка Рамзеса и напарник обезвреженного похитителя, Надежда припустила к виднеющемуся неподалеку выходу из парка. На этот раз Виктору не пришлось ее торопить – наоборот, он еле поспевал за ней.

Выбежав за ограду парка и увидев перед собой улицу с проезжающими по ней машинами, Надежда замахала рукой.

Буквально через секунду возле нее остановилась скромная «девятка» популярного цвета «коррида».

– Скорее! – выкрикнула Надежда, плюхнувшись на заднее сиденье. Виктор втиснулся рядом с ней.

– На поезд, что ли, опаздываете? – осведомился водитель, седенький старичок в круглых металлических очках.

– На поезд… да, на поезд… – подтвердила Надежда, опасливо оглядываясь через плечо.

Погони пока не было видно, но это ничего не значило.

– Ну ничего, поспеем! – Старичок выжал сцепление, и «девятка» сорвалась с места, как гоночный болид.

Надежда испуганно вскрикнула и закрыла глаза – она никак не ожидала от пожилого водителя и его развалюхи такой прыти. Скоростью ее вдавило в спинку сиденья, как космонавта на начальной стадии полета.

– Не боись, поспеем! – повторил водитель, ловко обгоняя черную «БМВ» с тонированными стеклами. – Я ведь по молодости в ралли участвовал, призы брал! Сейчас, конечно, годы не те, но есть еще порох в пороховницах! И ласточка моя хорошо летает, мотор особый, форсированный…

Сзади послышался резкий сигнал очередного обойденного «мерседеса».

– И нечего сигналить! – огрызнулся старичок в зеркало заднего вида. – Не умеешь ездить – сиди дома!

Он резко вывернул руль и вылетел на площадку перед железнодорожной платформой.

– Платформа Озерки! – сообщил он, выключая зажигание. – Успели! С вас сто пятьдесят, за скорость!

Надежда вытащила из-под кофточки свой «ксивник», отсчитала водителю деньги и бросилась к платформе. К ней как раз подъезжала пригородная электричка.

– Ты куда? – пропыхтел, догоняя ее, Виктор.

– Раз уж приехали на платформу, сядем в поезд – так мы точно оторвемся от погони!

Виктор не стал спорить, и они вошли в вагон.

Поезд был полон – грибники с огромными корзинами, скромно прикрытыми ветками папоротника, утомленные садоводы с кирпичным деревенским загаром. В дальнем конце вагона виртуоз-балалаечник исполнял «Полет шмеля» из оперы Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане». Его перекрывал зычный бас бравого коробейника:

– Носки всех размеров! Отличное качество, низкая цена! Все желающие могут примерить… Компакт-диски с базой данных всех городских криминальных группировок… Электронное устройство для отпугивания крыс и соседей…

– Ну и куда ты сейчас? – осведомилась Надежда, отдышавшись.

– Даже не знаю. – Виктор задумался. – Ключей от дома у меня нет, денег тоже… Эти все отобрали… Наверное, поеду в свой офис, там у меня есть запасные ключи…

– В офис тебе нельзя, – авторитетно возразила Надежда. – Там тебя уже караулит милиция.

– Ты думаешь? – Лицо Виктора вытянулось.

– Не думаю, а уверена! Ты не забыл, что твою… попутчицу зарезали и все улики указывают на тебя?

– Что же делать?! – воскликнул Виктор.

– Ладно, так и быть! – Надежда Николаевна изобразила неожиданный приступ великодушия. – Напишешь записку и подождешь меня где-нибудь поблизости, я сама схожу в твой офис и принесу все, что тебе нужно!

В действительности великодушие тут было ни при чем. Надежда не очень-то верила, что в офисе Бегунова установлена милицейская засада. Она запугивала Виктора не из любви к искусству, у нее был в этом деле свой собственный интерес: получить доступ к хорошему компьютеру и выяснить, кому принадлежит микроавтобус «Доставка цветов». Любой ценой она намеревалась вернуть свои вещи – любимые итальянские туфли, Сонькино брусничного цвета платье, мобильник, ключи от дома и, самое главное, подарки для мужа и кота Бейсика…

Балалаечник закончил «Полет шмеля» и перешел к следующему номеру своей программы – популярной мелодии Энио Мариконе из фильма «Профессионал». Поезд начал тормозить, и часть пассажиров двинулась к выходу.

– Удельная, – пояснила Надежда. – Здесь многие выходят, станция метро… в такой толпе мы легко затеряемся!

Через полчаса они сидели в небольшом кафе на Итальянской улице, неподалеку от офиса Виктора Бегунова. В крошечном магазинчике рядом Надежда купила расческу и губную помаду, потом провела некоторое время в туалете, почистила куртку и брюки, причесалась и аккуратно накрасила губы. Вид в зеркале стал не то чтобы приличный – о таком она и не мечтала после бессонной ночи в поезде и похищения, но теперь появилась надежда, что охрана не выбросит ее с порога и все же пропустит в офис Виктора.

Крепкий кофе всегда действовал на Надежду возбуждающе, сытная еда – наоборот, так что она для начала ограничилась одной булочкой с маком. Виктор же заявил, что хочет есть. Пока он ходил к стойке за горячим бутербродом, Надежда думала грустные думы.

Надежда Николаевна Лебедева была женщиной приличной, свято чтила семейный долг, любила своего мужа, заботилась о нем и старалась всячески облегчить ему жизнь. Надо сказать, что муж ее по характеру был человек непротивный, а наоборот, имел умную голову и золотые руки, а также в быту был человек некапризный, требовал только, чтобы Надежда присматривала за котом Бейсиком, которого он обожал без памяти.

Надежда, как человек здравомыслящий, признавала за собой некоторые недостатки и знала их наперечет, муж же ненавидел в ее характере только одно качество – ужасно сильное любопытство, которое толкало его жену на необдуманные и опасные поступки. Надежда вечно вляпывалась в какие-то криминальные истории, стремясь помочь людям, которые, как ехидно замечал муж, не очень-то ее об этом и просили. Бывали в жизни Надежды случаи, когда приходилось расследовать совершенно посторонние дела, но таких было меньше. В основном все неприятности происходили с многочисленными знакомыми Надежды. И вроде бы все приличные люди, а вот поди ж ты… все не слава Богу!

Раньше по глупости Надежда многое рассказывала мужу, но получала за это только порицание и полноценный скандал. Ибо муж ее был, конечно, человек спокойный и неконфликтный, но очень любил свою жену и переживал за ее жизнь и здоровье. Надежда обещала мужу, что больше никогда не ввяжется ни в какую сомнительную историю, но по прошествии некоторого времени коварная судьба подбрасывала ей очередную криминальную загадку, знаменитое любопытство оживлялось, и не было сил с ним бороться.

Тогда Надежда приняла судьбоносное решение – никогда, ни при каких обстоятельствах не рассказывать ничего мужу. И неуклонно следовала этому правилу.

Но на этот раз любопытство молчало. Надежде не хотелось узнать, кто убил девицу в поезде и зачем. Также не хотелось ей узнать, что за люди похитили их с Виктором. Ну неинтересно ей было! Ей хотелось только одного: отыскать свою сумку с вещами и ключами, приехать домой, смыть с себя всю грязь и усталость и ждать мужа с работы.

От таких грустных мыслей захотелось есть, и Надежда, поругивая себя за чревоугодие, заказала кусок миндального торта.

Виктор съел свой бутерброд и допил кофе.

– Секретаршу зовут Саша, – инструктировал он Надежду. – Я написал ей, чтобы она запустила тебя в мой кабинет и не задавала никаких вопросов…

– Хорошо, я сориентируюсь по обстоятельствам. – Надежда сложила записку и спрятала в свой «ксивник». – А ты пока посиди в этом кафе… тебе-то все можно…

Она с сожалением взглянула на опустевшую тарелочку, на которой только что лежал большой кусок миндального торта. Теперь от торта остались только воспоминания, и они были восхитительны. Надежде очень хотелось взять второй кусок, но она взяла себя в руки. Даже один кусок она позволила себе только для того, чтобы преодолеть последствия стресса и набраться сил для новых испытаний.

Оставив Бегунова за столиком кафе, она перешла дорогу и подошла к помпезному подъезду офисного центра.

Пятачок около подъезда был плотно заставлен машинами.

При виде этих машин Надежда почувствовала знакомое покалывание в кончиках волос. Она бегло оглядела припаркованные автомобили. Ничего особенного, машины как машины, не столько роскошь, сколько средства передвижения среднего класса – от недорогих корейских марок до приличных изделий немецкого автопрома…

Но хорошо развитая интуиция никак не умолкала.

Повинуясь ей, Надежда Николаевна завернула за угол здания. Там стоянка была запрещена, и поэтому сразу бросалась в глаза скромная «девятка», оставленная на самом видном месте.

Если владелец такой недорогой машины паркует ее на запрещенном месте, этому могут быть как минимум две причины: либо он уж совсем безбашенный, либо… либо он может позволить себе такое наглое поведение по характеру своей работы.

Оглядевшись по сторонам, Надежда подошла к «девятке» и наклонилась над лобовым стеклом.

К этому стеклу был прилеплен изнутри пропуск с характерной печатью МВД.

– Интересно! – протянула Надежда и в задумчивости пошла вдоль улицы.

Неподалеку от подозрительной машины трое мальчишек лет двенадцати отрабатывали прыжок на скейтборде.

– Ребята, есть дело! – обратилась к ним Надежда Николаевна.

Сначала мальчишки с недоверием посмотрели на странную тетку, но когда она изложила им свою просьбу, они оживились, а когда пообещала каждому по пятьдесят рублей – ударили по рукам.

Закончив переговоры, Надежда вошла в подъезд офисного центра и поднялась на третий этаж.

На двери красовалась табличка «Финэкон» – так называлась фирма Виктора. Толкнув эту дверь, Надежда оказалась в просторном холле, отделанном в современном минималистском стиле.

Черные блестящие плитки на полу, светло-голубые стены, синие капельки светильников, круглый аквариум, несколько горшков с комнатными растениями.

За столиком из стекла и металла сидела вполне подходящая к офису секретарша – строгое бледное личико, голубой кашемировый свитер, скромная, но стильная прическа.

Единственное, что совершенно выбивалось из общего стиля, был сидевший рядом с секретаршей парень. Его поношенные джинсы, кожаная куртка, явно купленная на вещевом рынке, торчащие локаторами розовые уши и растрепанные волосы – все это совершенно не вязалось со стильной обстановкой офиса, и внутренний голос Надежды говорил о том, что этот парень работает в милиции.

Надежда вздохнула – ее слова о милицейской засаде в офисе подтвердились.

– Чем я могу вам помочь? – осведомилась секретарша, подняв на Надежду сдержанно-приветливый взгляд. Надежда остро почувствовала, что выглядит сейчас просто ужасно – после бессонной ночи в поезде, после похищения, после побега через подземный ход… Секретарша Бегунова не продемонстрировала своих чувств, но в самом ее взгляде сквозило скрытое неодобрение. В это время телефон на ее столе зазвонил, и девушка, жестом извинившись перед Надеждой, сняла трубку.

– Нет, Виктор Сергеевич еще не вернулся… нет… да, обязательно…

Лопоухий парень делал ей страшные глаза, бурно жестикулировал, пытаясь привлечь ее внимание. Наконец секретарша заметила его сигналы и, слегка кивнув, продолжила:

– А что ему передать, когда он вернется? Кто его спрашивал? Мамалыгин, «Бизнес-консалтинг»? Алексей Васильевич, может быть, я могу что-то для вас сделать? Я его помощник, Александра…

Она еще немного послушала, затем повесила трубку и сообщила лопоухому:

– Это деловой партнер Виктора Сергеевича, владелец фирмы «Бизнес-консалтинг» Мамалыгин…

Милиционер сделал в своем блокноте какую-то пометку.

Александра повернулась к Надежде и проговорила:

– Извините… Так чем я могу вам помочь?

Надежда начала длинно и невразумительно объяснять причину своего прихода, то и дело поглядывая на часы. С каждым ее словом лицо секретарши становилось все менее приветливым.

И в тот момент, когда Александра уже хотела прервать странную посетительницу, за окном офиса раздалось жалобное завывание автомобильной сирены.

Лопоухий милиционер подскочил, как будто его подбросило пружиной, и метнулся к окну. Выглянув, он побагровел и крикнул:

– Ну, шкеты, я вам сейчас уши пообрываю!

С этими словами он понесся прочь из офиса.

В ту же секунду, как за ним захлопнулась дверь, Надежда Николаевна положила перед Александрой собственноручно написанную Бегуновым записку.

– Что это? – растерянно спросила девушка.

– А вы прочитайте. Почерк, надеюсь, узнаете?

– Да… Это почерк Виктора Сергеевича… – проговорила Саша и прочла:

«Саша, у меня неприятности, поэтому я не могу сам прийти в офис. Женщина, которая принесет вам эту записку, – мой друг, я ей доверяю. Впустите ее в мой кабинет. И не верьте тому, что вам скажут обо мне – я ни в чем не виноват. В. Бегунов».

– Я знала, что это неправда! – воскликнула секретарша. – Хорошо, я пущу вас в его кабинет, раз Виктор Сергеевич просит… только… Ведь этот милиционер не велел никого пускать!

– Давно он тут сидит? – поинтересовалась Надежда.

– Да с самого начала работы, с десяти… Ордера какого-то ждет на обыск кабинета… Сказали, подвезут вскорости…

– Ну-ну, – вздохнула Надежда, – он вам и сообщил про случившееся?

– Ну да, так и бухнул с порога: ваш, говорит, начальник подозревается в убийстве некоей Алисы Радунской. Только я не поверила…

– А эту девушку, Алису… вы ее знали? – осторожно спросила Надежда.

– Никогда о ней не слышала! – Саша дернула худеньким плечиком, губы ее оскорбленно дрогнули, и Надежда сообразила, что секретарша неравнодушна к своему начальнику. А что – мужчина интересный, опять же не бедный…

– Идите скорее, а то милиция вернется! – сухо напомнила Саша.

– Не так скоро, как вы думаете! – усмехнулась Надежда. – Я верю в молодое поколение…

– Какое поколение? – переспросила секретарша.

– Да нет, это я так… Давайте не будем терять время!

Саша встала и отперла кабинет своего начальника.

Захлопнув за собой дверь кабинета, Надежда огляделась.

Судя по этому кабинету, фирма Бегунова процветала. Или по крайней мере стремилась создать такое впечатление у посетителей.

Дорогой антикварный стол черного дерева с бронзовыми инкрустациями хорошо вписывался в стильную современную обстановку. Стеклянные шкафы и стеллажи, низкие столики из нержавеющей стали и прозрачного пластика, на стенах, выкрашенных в холодный серебристо-голубой цвет, – репродукции картин Энди Уорхолла и старинные черно-белые фотографии.

Огромные, от пола до потолка, окна были до половины завешены серебристыми шелковыми шторами. Одна секция окна была приоткрыта, в нее врывались уличный шум и осенний воздух с примесью бензиновой гари.

Надежда скользнула к окну, осторожно выглянула из-за шторы.

Окно выходило в тот самый переулок, где стояла милицейская «девятка». И вокруг этой машины лопоухий милиционер гонялся за шустрыми мальчишками.

Убедившись в том, что ее план сработал, Надежда села за письменный стол, на рабочее место Виктора. Перед ней стоял отличный мощный компьютер, ради которого она и стремилась попасть в этот кабинет. Но прежде чем заняться своими поисками, нужно было сделать то, о чем просил ее Бегунов.