Наталья Александрова
Очи наяды

© Н. Александрова, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

– Куда вы это несете?! Вы что, читать не умеете?

Надежда вздрогнула и едва не выронила из рук две сложенные картонные коробки, а также большой пакет со старыми тряпками и еще непонятно с чем.

Коробки, которые закрывали обзор, все-таки плюхнулись на мокрый асфальт, и перед Надеждиным взором предстала внушительная тетка в куртке цвета пожарной машины. Глаза ее были зло сощурены, так что веки, жирно намазанные бирюзовыми перламутровыми тенями, предстали во всей красе. Надежда, признававшая бирюзовый цвет исключительно на бирюзе (ни шарфики, ни блузки, ни купальники такого цвета ее никогда не привлекали), а перламутр – на ракушках, посмотрела на тетку не слишком приветливо.

– Женщина, вы что, немая от рождения? – поинтересовалась вульгарная особа, при этом губы ее, накрашенные ярко-красной помадой, двигались как две гусеницы, хватившие лишку.

Хамства Надежда не терпела и, хотя была воспитанной и интеллигентной, постоять за себя умела.

– Что вам угодно? – сухо спросила она. – Отчего вы стоите на дороге и мешаете мне пройти с мусором?

– Вот именно, с мусором! – взвизгнула тетка. – Куда, интересно, вы его несете?

– На помойку. Куда же еще его нести? В химчистку, что ли? – удивилась Надежда.

– А читать вы умеете? – толстый палец с квадратным ногтем, по цвету схожим с пожарной машиной, указал куда-то вверх.

Задрав голову, Надежда увидела на двери в мусорокамеру, где теперь стояли баки, грозное объявление: «Крупногабаритный мусор не бросать! Кто бросит – будут приняты крайние меры!»

Стиль объявления впечатлял.

Когда-то давно Надежда Николаевна работала в НИИ в должности старшего инженера и каждый год сдавала экзамен по технике безопасности. Среди вопросов попадались, например, и такие: «Виды плакатов». Надежда до сих пор помнила, как инструктор занудным голосом перечислял, что плакаты бывают оградительные, информирующие и строго запретительные, как, скажем, «Не влезай, убьет!». Коротко и ясно. Еще и череп нарисован, наверное, для неграмотных. Но это в крайнем случае, когда действительно может убить, если влезешь, к примеру, в трансформаторную будку.

Интонация объявления была та самая, советская, сурово запретительная, что никак не совпадало с масштабом, так сказать, самого преступления. Разумеется, если под крайними мерами не подразумевался немедленный расстрел на месте того, кто посмел нарушить приказ.

Надежда хмыкнула и хотела уже уточнить, что именно ей грозит, но не успела.

– А вы, женщина, из какой квартиры? – строго спросила тетка.

– А вы? – тут же спросила Надежда.

Что, в самом деле, за допрос с пристрастием! Хотя, судя по интонации и внешнему виду, было понятно, что тетка в красном – мелкое начальство.

– Я – председатель тесеже! – от возмущения теткин голос уподобился сирене пожарной машины.

От этого самого «се», а не «эс», как говорят грамотные люди, Надежду покоробило. Впрочем, кто бы сомневался, учитывая бирюзовые тени и прочую боевую раскраску.

– Вот и написали бы, куда нести крупногабаритный мусор, – посоветовала Надежда, – тогда вам не пришлось бы целый день проводить возле мусорных баков.

От злости теткино лицо слилось по цвету с помадой, и она процедила:

– Знаю, вы с пятого этажа, там однокомнатная пустует, никто не живет уже два года.

«А тебе какое дело? – хотела огрызнуться Надежда. – Все коммунальные услуги я оплачиваю полностью и вовремя, никогда не задерживаю…» – но взяла себя в руки и промолчала, решив не давать настырной тетке против себя никакого козыря. Все же она хоть мелкое, да начальство, может сделать гадость.

– Обойти дом, свернуть за угол, там по тропинке через скверик, мимо стоянки – вот и будет контейнер, – скороговоркой отбарабанила тетка и отвернулась.

Надежда была так зла, что даже не поблагодарила, а, подхватив размокшие коробки, пошла в указанном направлении, сетуя, что взяла слишком много. Знала бы, что помойка далеко, сходила бы два раза.

Из знакомых и бывших соседей по пути ей никто не встретился, что, впрочем, было неудивительно – время-то дневное, все на работе, но когда она пересекла крошечный сквер и повернула к импровизированной автомобильной стоянке (полдюжины машин, огороженных полосатой лентой), внезапно перед ней возникло жуткое существо.

Существо было одето в сильно поношенное женское пальто с меховым воротником-шалькой, до того поеденным молью, что было непонятно, чей это мех – не то песец, не то чернобурка, а может, вообще какая-нибудь водяная крыса. Надежде Николаевне сразу стало ясно, что ничего хорошего от этой встречи ожидать не приходится, она сделала шаг назад, но нога подвернулась, и она едва не упала, натолкнувшись на ближайшую машину и выронив коробки и пакет.

Существо шагнуло к ней, и Надежда увидела горящие, как угольки, маленькие глаза под нависшими кустистыми бровями и неопрятную клочковатую бороду, сливавшуюся по цвету с воротником пальто.

«Значит, все-таки песец», – совершенно некстати подумала Надежда.

– Деньги есть? – прохрипел бомж.

Денег у Надежды не было, поскольку она шла на помойку и не взяла с собой ни сумки, ни кошелька – зачем?

Она отступила и ощутила холодный капот машины. Хоть бы сигнализация включилась, что ли…

– Давай деньги! – Бомж приблизил лицо и обдал Надежду зловонным дыханием.

– Нет! – закричала она, опомнившись и попытавшись его оттолкнуть. – Нет денег!

– А ты поищи, – он легко усмирил ее трепыхания, – как следует поищи, для тебя же лучше…

Надежда испугалась, но не сомлела, а напротив, испытала прилив энергии и попыталась пнуть бомжа в уязвимое место, но пальто было таким просторным, что определить это самое место было практически невозможно.

– Ищи! – приказал бомж.

И Надежда полезла в карман, хотя знала, что все это зря, поскольку на ней была старая куртка, провисевшая на вешалке невесть сколько времени, и никаких денег в ней не могло быть по определению.

Она нащупала в кармане какую-то бумажку, предположив, что это давно оплаченная квитанция или билеты в кино, и каково же было ее удивление, когда бумажка оказалась купюрой, правда, малого достоинства.

– Вот, – она протянула бомжу десятку.

Тот сгреб купюру грязной лапой и выжидающе уставился на Надежду.

– Еще давай!

– Да нет!

Она зашарила по карманам и выложила ему в лопатообразную ладонь еще сколько-то случайно найденной мелочи – рубля три, не больше.

– Все! – сказала Надежда и втянула голову в плечи в ожидании удара по голове. Ножа у него вроде не было, так может, и обойдется. Хотя лапища такая, что и кулаком убить может.

Бомж, однако, драться не стал. Будто не веря, обшарил Надеждин карман, ругнулся тихонько и сказал:

– Дело сделано!

Затем подмигнул Надежде, шагнул в сторону и пропал, как не было. Просто растворился среди бела дня. Ну, эти прятаться умеют. Жизнь научила.

Надежда сумела перевести дух только минут через пять. А до этого времени так и стояла, облокотившись на капот чужой машины. Потом спохватилась, что пора уносить ноги, а то еще кто-нибудь привяжется, а денег у нее больше не было. Чудо, что еще та мелочь в кармане оказалась.

Подхватив вконец отсыревшие коробки, она устремилась к помойке, выбросила мусор в контейнер и вернулась в квартиру, заперев за собой все двери.

Только тогда она успокоилась. Точнее, не успокоилась, а разозлилась: на себя – за жуткий страх, испытанный перед бомжом, на тетку из ТСЖ, которая послала на дальнюю помойку, а заодно и на Ирку Мурашову, втравившую ее в эту историю.

С Иркой, точнее с Ириной Анатольевной Мурашовой, они когда-то работали вместе и даже дружили. Потом Ирка уволилась, поскольку ее мужа-военного перевели в другой город, а когда вернулась, в институт уже не стала устраиваться, нашла что-то получше, со свободным графиком. С Надеждой они перезванивались и даже изредка встречались.

Вот и позавчера Ирина позвонила и, как всегда, торопливой скороговоркой изложила просьбу:

– Надя, я знаю, конечно, что неудобно, но мне просто не к кому обратиться.

– Да что случилось-то, все у тебя здоровы? – всполошилась Надежда Николаевна.

Выяснилось, что все здоровы и в семье даже радость – Илья женился. Надежда искренне обрадовалась, поскольку женитьба сына была самым больным Иркиным вопросом. Она родила его рано, и сейчас ему было уже прилично за тридцать, а он все не мог найти девушку.

Сначала Ирка переживала, что Илья женится рано, потом ей не нравились девицы, которых он приводил в дом, – все как одна нагловатые и вульгарные, а по прошествии времени, когда она уже была согласна на все, заупрямился сын. На все разговоры матери о женитьбе он отвечал, что ему и так неплохо, и просил оставить его в покое. Хорошо еще, не посылал куда подальше открытым текстом! Правда, такого за ним никогда не водилось. Илья, насколько помнила Надежда, был незлым и довольно вежливым.

– Ну, я за вас всех рада! – сказала Надежда, ничуть не кривя душой. – А девушка-то кто, как познакомились?

Далее последовал пространный рассказ. Познакомился Илья с будущей женой, как это теперь часто бывает, в Сети, в каких-то чатах. Подробностей Ирка не знала, потому что сын тщательно скрывал свою личную жизнь. Девушка жила в далеком сибирском городе, и сын отправился туда, наврав матери, что его послали в командировку.

– Если ты думаешь, что я ничего не поняла, когда он вернулся, то ты плохо меня знаешь! – тараторила Ирина.

Надежда так не думала, ибо прекрасно ее знала. Ирка была мастером перекрестного допроса и очень внимательна к мелочам и деталям, почти как сама Надежда. И если бы Ирка не тарахтела, как неисправный мотоцикл, не трещала, как сорока, и не выбалтывала все даже малознакомым людям, то цены бы ей не было. Так что скрытность Ильи понять было можно.

В общем, вернувшись, сын стал нервным и дерганым. Ирка, как мать, заподозрила неладное, взяла грех на душу и залезла в его почту.

– Ну, это ты зря… – укорила ее Надежда, – этак можно совсем с сыном рассориться.

И верно, разразился жуткий скандал. Девушка оказалась не первой молодости, ей, как и Илье, было прилично за тридцать, а в этом возрасте если замуж не выйти, то можно и на всю жизнь остаться одной. Илья же все колебался – с родителями он жить не хотел, а больше жену привести было некуда.

Короче, история тянулась около полугода, с сыном стало совершенно невозможно общаться, она, Ирка, едва инфаркт не получила, пока девушка наконец не взяла все в свои руки. Она уволилась с работы, собрала вещи и приехала в Петербург. Илья снял ей квартиру, и два месяца они выясняли отношения, после чего сын привел ее в дом и объявил, что женится.

– Ну и как она тебе?

– Ну… скромная такая, неказистая… – в Иркином голосе слышались нотки заправской свекрови.

Насколько Надежда помнила, Илья тоже был далеко не красавец – вечно лохматый, плохо выбритый, и вес явно лишний.

– На работу устроилась, она вообще-то врач… – нехотя пробормотала Ирка.

– Ну вот видишь, свой врач в семье всегда пригодится!

– Ну да… Слушай, я чего звоню-то! – спохватилась Ирка. – Сейчас всю проблему изложу!

«Да уж сделай такое одолжение, – подумала Надежда, – а то минут сорок уже болтаем, а у меня дел невпроворот».

Время близилось к вечеру, часа через два с работы должен вернуться муж, а у нее, Надежды, ужин не готов. Сан Саныч много работал, так что ее долгом и святой обязанностью было о нем заботиться, а не по телефону часами болтать.

Ирка, как уже говорилось, была наблюдательной, так что по Надеждиному выразительному молчанию поняла, что той время дорого, и приступила к сути.

– Надя, войди в положение! Ребята поженились, а квартирная хозяйка вдруг им отказала – нашла жильцов, которые больше платить будут. Они сунулись туда-сюда, а везде цены подняли, или уж такая халабуда, что и войти страшно. Мы маму мою к себе взяли, ее квартиру продали, купили жилье в новостройке. Да только там обещали дом сдать через полгода. А надо же еще на ремонт подкопить… В общем, Надя, ты сейчас у мужа живешь, а…

– Поняла, – перебила ее Надежда, – так бы сразу и сказала: пусти молодых пожить в свою однокомнатную квартиру. Она все равно пустует.

– Ну да, всего на несколько месяцев…

– Пущу, конечно, только коммуналку пускай сами оплачивают.

– Что? Нет, бесплатно Илья не согласится, он такой стал упрямый, гордый… Знаешь, он ведь работу поменял, теперь у ювелира в помощниках. Давно, говорит, мечтал этим заниматься, а не в офисе сидеть, груши околачивать…

Договорились, что платить будут половину обычной цены, въедут на выходных, а то сидеть друг у друга на головах сил уже не было.

После разговора Надежду одолели заботы. Давно она в той квартире не была… И пусть в свое время ремонт был сделан и сантехника новая стояла, но все же надо бы и проветрить, и пыль вытереть.

Квартира стояла пустая и грустная, так что даже хорошо было, что кто-то в ней поживет. Надежда вытерла пыль, очистила вся ящики на кухне и набила пакет ненужными тряпками и обувью. Даже удивительно, почему она раньше все это не выбросила. Включила воду, убедилась, что все исправно функционирует, нигде не протекает, и пошла на помойку. И вот что из этого вышло.

Пока она вспоминала Ирку, злость прошла. И время тоже. Так что Надежда спохватилась, наскоро протерла пол и оглядела квартиру. Все в порядке, пускай Илюшина молодая жена сама теперь чистоту поддерживает. Кстати, Ирка хоть и свекровь, но девушку хвалила: аккуратная, дескать, и расторопная, домашней работы не боится.

Что ж, похоже, Илье повезло.

На вешалке в прихожей скучала та самая куртка, в которой Надежда ходила на помойку. И куда ее деть? Выбросить? Она рассмотрела куртку и обнаружила, что та почти не ношенная. Что ж, надо взять домой, постирать да отвезти на дачу, там теплые вещи всегда пригодятся.

Надежда убрала куртку в непрозрачный пакет и отправилась домой.

Уже наступили ранние осенние сумерки. Чтобы срезать путь до метро, Надежда, свернула за угол и пошла по знакомой тропинке, но тут же пожалела об этом: единственный фонарь не горел, и в сумерках едва можно было различить дорогу.

Возвращаться не хотелось, и она двинулась дальше, благо идти было недалеко. Впереди, метрах в ста, виднелась освещенная улица, спешили по своим делам люди, проезжали машины. Надежда миновала крошечный сквер и увидела темнеющий за стоянкой мусорный контейнер, возле которого происходило едва заметное движение.

Она вспомнила странного бомжа и прибавила шагу, чтобы скорее пройти опасное место, но ее взгляд как магнитом притягивало к мусорке. Надежде показалось, что там возится какое-то большое животное. Отблеск фар проехавшей вдалеке машины на мгновение вырвал из темноты взъерошенный мех… Точно животное. Медведь? Да откуда в городе медведь! Разве что большая собака… Но все равно опасно.

В это время темная фигура возле контейнера выпрямилась, и Надежда разглядела женщину средних лет в странной старомодной шляпке, отделанной мехом. Этот-то мех и сбил ее с толку.

Надежда невольно замедлила шаги и сочувственно спросила:

– Женщина, у вас все в порядке?

Незнакомка шагнула ей навстречу и взволнованно, торопливо проговорила:

– Темно, фонарь не горит, ничего не видно!

«Что же вы здесь делаете, в темноте?» – хотела ответить Надежда, но сдержалась. Она уже пожалела, что начала разговор, нужно было просто пройти мимо.

– У вас есть чем посветить? – продолжила незнакомка.

– Ну, если только телефоном… – и Надежда машинально достала и включила аппарат.

Неужели у этой странной женщины нет своего телефона? Свет от дисплея упал на незнакомку, и Надежда разглядела какое-то хитрое и недоброе лицо с острым любопытным носом и узкими, неприязненно поджатыми губами. Хотя, может быть, ей это только показалось от падающего снизу голубоватого искусственного света.

– Вы зачем на меня светите? – фыркнула женщина. – Вы туда посветите, на землю…

– Вы потеряли что-то?

Внезапно женщина шагнула к Надежде и скороговоркой произнесла:

– Это у тебя? У тебя? Он тебе продал?

– Что? – Надежда попятилась. – Да о чем вы? И что это вы мне тыкаете?

– Скажи правду! Правду скажи! – пробормотала незнакомка, надвигаясь на Надежду, и вдруг схватила ее за рукав: – Это у тебя?

– Да отпустите же!

Надежда попыталась сбросить руку незнакомки, но та вцепилась в рукав, как бультерьер, и повторяла, сверля Надежду маленькими неприязненными глазами:

– Это у тебя? Лучше признайся!

– Да что же это такое! Сколько можно! – Надежда сильнее дернула руку, но незнакомка так крепко держала рукав, что Надежда едва его не оторвала.

Наконец ей удалось-таки вырваться, но незнакомка забежала вперед и встала на пути Надежды, приоткрыв рот и оскалив мелкие острые, будто лисьи зубы.

– Лучше скажи! – повторила она и шагнула вперед.

«Этак она меня еще покусает! – испуганно подумала Надежда. – Сумасшедшая какая-то! Прививки от бешенства делать придется!»

Она перехватила сумку, чтобы в случае чего стукнуть сумасшедшую, как вдруг рядом раздался тонкий сердитый лай, и из темноты вырвалась маленькая черная собачка с квадратной бородатой мордой. С грозным лаем она кинулась к ногам незнакомки и попыталась ее укусить. Та взвизгнула и бросилась наутек.

– Тяпа, паршивец, ты что делаешь? – раздался удивительно знакомый голос, и тут же появилась соседка Надежды – Мария Петровна.

Надежда облегченно выдохнула. Теперь она и собачку узнала – это был скотчтерьер Марии Петровны по кличке Тяпа.

– Женщина, извините, он вас напугал… Он безобидный, не знаю, что это он вдруг разошелся… никогда с ним такого не бывало… – смущенно проговорила Мария Петровна и тут наконец разглядела Надежду. – Надя, это ты? – удивленно проговорила она. – А я думаю, кто это тут в темноте ходит… Не напугал тебя мой хулиган?

– Да нет, все в порядке! Мы же с ним старые друзья! – Надежда наклонилась и потрепала Тяпу за ушами. Тот благодарно тявкнул и потерся об ее ноги.

– Ты у себя была? А что же к нам не зашла? – с упреком заговорила соседка.

– Не успела, Мария Петровна, – покаялась Надежда, – провозилась с уборкой, домой бегу, Сашу встретить надо да ужином накормить.

– Квартиру сдать надумала? – догадалась Мария Петровна. – Что ж, давно пора. Чего добру пропадать? Люди хоть приличные? А то я присмотрю.

Надежда уверила ее, что люди приличные и всего на несколько месяцев, и пошла было в сторону улицы, но соседка увязалась за ней.

– У вас теперь товарищество организовали? – спросила Надежда. – Я председателя видела.

– Ну да. Как организовали, так она сразу и проявилась, Копылова эта, – Мария Петровна недовольно нахмурилась. – Грубая женщина, замашки у нее начальственные, но за порядком следит, этого у нее не отнимешь.

Тут Надежда увидела нужную маршрутку и бросилась вперед, на ходу крикнув соседке, что еще увидятся.

И как в воду глядела.

Утром раздался телефонный звонок. Это была Мария Петровна.

Поднося трубку к уху, Надежда успела подумать, что раньше месяцами не видела и не слышала соседку, а тут – вчера встретила, и вот она снова звонит… Что стряслось? Неужели все-таки сантехника не в порядке или трубы прорвало и она залила соседей? Этого еще не хватало!

– Да, Мария Петровна, слушаю!

– Ты только не пугайся, Надя… – проговорила соседка озабоченным голосом.

Надежда была не из пугливых, но такое начало разговора заставило ее занервничать. Значит, все-таки залила…

– Что случилось?

– Да говорю же – не пугайся. Ничего особенного…

– Да говорите уже!

– Ты сидишь?

Надежда опустилась на подвернувшуюся кухонную табуретку.

– Ну что все-таки случилось?

– В твою квартиру залезли…

Тяпа с утра вел себя странно, нервничал, лаял, вертелся возле входной двери. Мария Петровна решила, что он торопит ее на прогулку, и строго проговорила:

– Подожди немножко, у меня суп на плите. Доварится, тогда и пойдем!

Но Тяпа все не унимался.

Мария Петровна открыла окно на кухне и услышала странные звуки, доносящиеся из соседнего окна: шаги, подозрительные скрип и стук, как будто в соседней квартире что-то искали и при этом двигали мебель.

«Надя, что ли, опять приехала, – подумала Мария Петровна. – Да еще с утра пораньше… вроде вчера только была…»

– Надя, это ты? – окликнула она соседку, но никто не ответил, однако шум затих.

Тяпа между тем все не унимался.

Марии Петровне передалось его беспокойство, она выглянула на лестничную площадку и увидела только, как мелькнули спины двух убегающих людей.

Она подошла к соседской двери, дернула за ручку – и дверь легко открылась.

Мария Петровна вошла в квартиру. На полу в прихожей виднелись грязные следы, кухонные шкафчики были распахнуты, возле стола, рядом с опрокинутым стулом, валялись осколки разбитой чашки.

Увидев следы, оставленные незваными гостями, Мария Петровна тотчас же позвонила соседке.

– Спасибо, я сейчас приеду! – проговорила Надежда, выслушав взволнованный рассказ.

– Приезжай, Надя, приезжай! А то я тут караулю, а у меня суп варится, и Тяпу на прогулку вывести нужно!

Надежда приехала так быстро, как смогла. Хотела такси взять, но решила, что на метро получится быстрее. Так и оказалось. Муж бы отвез ее на машине и разобрался, что там, в квартире, случилось, но сегодня ранним поездом Сан Саныч уехал в Москву.

Мария Петровна сидела на стуле, на пороге ее квартиры, зажав в руках швабру. У ее ног примостился Тяпа.

– Ну, что тут у вас случилось? – проговорила Надежда энергичным голосом.

– Вот, гляди – дверь открыта, в квартире кто-то наследил… А что пропало, ты уж сама смотри!

– Ну, тут особенно ничего и не было.

Надежда вошла в квартиру и огляделась. Да, тут, несомненно, кто-то похозяйничал, – грязные следы на полу, распахнутые дверцы шкафов, выдвинутые ящики. На первый взгляд ничего не пропало. На второй и третий – тоже. Впрочем, в квартире и не было ничего ценного. Только телевизор, да и то не новый… И кому он нужен-то?

Мария Петровна шла следом, с любопытством озираясь по сторонам. Тяпа, тихонько поскуливая, жался у ее ног.

– Вот ведь странно, – проговорила соседка задумчиво, – столько времени ты здесь не была, и ничего не случалось, а как вчера приехала – так сразу такое дело…

– Ну, может, я и сама виновата. У меня вообще-то два замка, но один, который более надежный, вчера заедал, и я закрыла только на второй, а он хлипкий, его открыть ничего не стоит. Я смазку привезла, сейчас смажу замок…

– Ну да, ну да, может, в этом все дело… Хотя наша Копылова за порядком следит, и краж в доме за последнее время не случалось. Да и у тебя, считай, не кража, а так, мелкое хулиганство. Квартира-то пустая стоит…

– Надо же, только вчера полы вымыла, а эти снова грязи нанесли, – сокрушалась Надежда.

Мария Петровна смекнула, что Надежде болтать недосуг и ретировалась, тем более что Тяпа громко требовал, чтобы его вывели наконец на прогулку.

Оставшись одна, Надежда Николаевна не стала охать и всплескивать руками, а, засучив рукава, принялась за уборку. Управилась быстро, и мусора набралось немного, так что тащиться на дальнюю помойку нужды не было.

Покосившись на объявление в подъезде и вспомнив тетку в красном, она усмехнулась и направилась в сторону метро, решив по обыкновению срезать путь. Проходя через скверик, Надежда на всякий случай внимательно смотрела по сторонам. Если снова появится вчерашний бомж (или кто-нибудь другой), она уж не растеряется, сразу заорет благим матом. Но никого не было.

Прежде чем повернуть в сторону улицы, она бросила взгляд на контейнер и не поверила своим глазам. За контейнером лежал человек в старом зимнем пальто. Поношенная ткань и воротник-шалька, до того проеденный молью, что непонятно, из меха какого зверя он был сшит. То самое пальто, в котором вчера на этой самой тропинке ее встретил бомж и отобрал деньги. Небольшие, правда. Не впрок значит, денежки-то пошли…

Надежде стало нехорошо. А кому, спрашивается, приятно видеть труп? Что делать? Звонить в «скорую»? В полицию? Или просто пройти мимо, как будто ничего не заметила? Последний вариант был самым разумным, но ноги словно приросли к земле, а взгляд невольно притягивался к бесформенной куче, в которую превратился вчерашний бомж.

– Безобразие! – послышался сзади знакомый голос, и Надежду смели с тропинки, как осенний листок, так что ей пришлось ступить прямо в лужу.

Мимо пронеслось что-то красное, объемное. Ага, появилось официальное лицо, как раз кстати.

– Безобразие! – повторила Копылова и, не подходя к трупу, нырнула за контейнер, откуда выволокла хлипкого смуглого человека в оранжевой жилетке дворника и нависла над ним. – Я тебе что велела? Я тебе велела убрать эту гадость! А ты что?

Человек что-то жалобно блеял в ответ.

– Немедленно его выброси и подмети тут! – продолжала орать Копылова, и Надежда встревожилась.

Уж не собираются ли они выбросить труп в мусорный контейнер? Да с этой Копыловой станется.

В это время дворник подошел к трупу и наклонился над ним. Надежда подумала, что, учитывая его хилое телосложение, он не сможет поднять тело в одиночку. Тем не менее дворник без труда поднял пальто, кое-как сложил и хотел уже бросить в контейнер, но Копылова раздраженно завопила:

– Да не так! Все вас, косоруких, учить надо!

Подскочив к дворнику, она выхватила пальто, встряхнула как следует, отчего поднялось облако пыли и полетели какие-то щепки, а затем ловко свернула в аккуратный сверток и засунула в контейнер. Не веря своим глазам, Надежда уставилась на грязный асфальт, где ничего не было.

– И прибери тут все! – Копылова ногой брезгливо отшвырнула мусорный мешок, который Надежда приняла за голову мертвого бомжа. – Вон люди смотрят…

Втянув голову в плечи, Надежда хотела рвануть к улице, но на чем-то поскользнулась, и повалилась на плохо выметенную дорожку. Хорошо, что Копылова была занята дворником и не увидела ее позора.

Осознав, что ничего не повредила и даже пальто не запачкала, Надежда встала и заметила, что поскользнулась на пуговице, которая валялась на дорожке. Надо же, обычно она более твердо стоит на ногах.

«Да уж, у страха глаза велики, – посмеивалась Надежда, направляясь к метро. – Пальто приняла за покойника…»

Но следующая мысль заставила ее помрачнеть. Дело в том, что Надежда Николаевна была слегка близорука, однако очки надевала только дома перед телевизором или в темном зале кинотеатра. Неужели теперь и на улице придется носить очки?

Какой ужас! Они ей совершенно не идут…

Вернувшись домой, Надежда наткнулась в коридоре на большой пакет. Ах, ну да, это ведь та куртка, которую она привезла вчера из своей квартиры. Снимая сапоги, она наклонилась и заметила, что пластиковый пакет разорван в нескольких местах. Разглядев пять аккуратных дырочек, Надежда поняла, кто тут орудовал, и привычно, без должного драйва сказала:

– Бейсик, как тебе не стыдно!

Тотчас в прихожей беззвучно материализовался пушистый рыжий котяра.

«А, это ты?» – говорил его удивленный взгляд.

– Нет, не я, – сердито ответила Надежда. – Бейсик, прекрати свои штучки. Если ты порвал куртку – выдеру!

«Да ладно! Это пустые угрозы!» – Кот мигнул желто-зелеными глазами и потянулся.

И то верно, вздохнула Надежда, кот прекрасно знал, что ничего ему не будет. Ну, шлепнет Надежда его пару раз газетой или полотенцем – вот и все наказание.

Кот ушел на кухню, а Надежда достала куртку, чтобы постирать, но, прежде чем засунуть ее в машинку, по укоренившейся привычке проверила все карманы. А то всякое бывает. Один раз она оставила в кармане джинсов бумажную салфетку, и та превратилась в кучу размокших клочков, так что пришлось джинсы перестирывать. А одна знакомая как-то постирала мужнин летний пиджак вместе с паспортом…

В правом наружном кармане она нащупала какой-то маленький твердый предмет и, достав, удивленно уставилась на прозрачную, чуть вытянутую вещицу размером с некрупную виноградину, в тонкой металлической оправе.

Откуда она взялась?

Надежда была уверена, что, кроме мелочи, которую она выгребла и отдала бомжу, в этом кармане ничего не было. Десятка еще завалялась, но ее бомж тоже экспроприировал. После этого карман оказался совершенно пуст. Она его тогда чуть не вывернула, показывая бомжу.

Надежда еще раз удивленно осмотрела находку.

Простая стекляшка?

Однако, приглядевшись, она заметила, что оправа вещицы – лоза с изящными виноградными листьями – представляет собой очень тонкую работу. Надежда отправилась на кухню за лупой, и в это время случайный солнечный луч из окна прямиком упал на стекляшку в ее руках. Та вспыхнула ослепительным радужным сиянием, вокруг брызнули искры голубого, белого, синеватого света.

– Это вовсе не стекляшка! – Надежда так поразилась, что произнесла эти слова вслух.

Даже Бейсик, почувствовав волнение в голосе хозяйки, оторвался от своей миски.

Надежде нечасто случалось видеть настоящие бриллианты, но все же бывало. Например, в старинном кольце, которое муж подарил ей на свадьбу. Но в нем бриллиант был совсем маленький, хоть и чистой воды. А размер того, который она сейчас держала в руке, впечатлял.

Но как он оказался у Надежды в кармане?

Она вспомнила, как шла в этой куртке на помойку, как к ней подошел странный бомж, как она отдала ему все деньги… А наглый бомж, не поверив, сам залез в карман, чтобы проверить…

Не может быть, чтобы это он положил в карман Надежды драгоценный камень! Бред какой-то!

С каких это пор у нас бомжи раздают прохожим бриллианты?

Вспомнив уличного попрошайку, Надежда тщательно протерла бриллиант антисептиком и положила его на стол, предварительно подстелив салфетку. Потом достала лупу и внимательно изучила украшение.

Что это может быть? Подвеска? Но нет никакой петельки, на что вешать и куда цеплять. И не брошка, поскольку нет замочка.

Кот с грустью оглядел пустую миску и вспрыгнул к Надежде на колени. Ему тоже было интересно, и он даже легонько тронул бриллиант лапой, но Надежда сурово это пресекла. Кот повозился немного и задремал, а Надежда задумалась и поняла, что бомж был какой-то странный. В самом деле, бомжи обычно не то чтобы безобидные, но не такие агрессивные. В основном ошиваются возле магазинов, пробавляются мелкой работой, а если уж совсем невмоготу с похмелья, то на пиво просят. Сейчас, правда, редко кто дает, люди деньги считают.

А если уж бомж попался такой агрессивный, то тринадцатью рублями с копейками он бы не удовлетворился. Взять, конечно, с Надежды было нечего, но сережки золотые снял бы…

– Сережка!

Надежда, забыв о коте, резко вскочила с места. Но и кот был не промах – не открывая глаз, вцепился всеми четырьмя лапами в хозяйку, да так и повис.

– Ой! – Надежда плюхнулась обратно.

Кот даже не проснулся, а она снова рассмотрела фигурную оправу и заметила на веточке небольшой скол. Ну понятно, это дужка серьги отломилась. Надежда приложила «капельку» к уху. Что ж, подходит. Точно, это серьга.