Наталья Александрова
Кольцо княжны Таракановой

Тот ответил.

– Вот, пошли еще туда кого-то из ребят, пусть посмотрят, что там с его машиной.

– А с этим что делать? – Косой взглянул на курьера, как на неодушевленный предмет или деталь обстановки. – Может, его уже пора отправить на базу?

– На базу всегда успеется. Сначала он нам расскажет все, что знает. И даже больше.

Косой исчез.

Курьер тяжело вздохнул и опасливо покосился на пса. Тот тут же грозно зарычал.

– Спокойно, Цезарь, спокойно! – проговорил Степаныч. – Твоя очередь еще не подошла… а ты сиди тихо и на Цезаря не смотри – он этого не любит!

Через несколько минут в кабинет без стука вошел Косой.

– Ну что там? – осведомился Степаныч.

– Белого «ниссана» там, где он говорил, конечно, нет, – доложил Косой. – Зато его нашли возле автобусной станции. Пустой, и даже внутри все протерто. И тетка, которая на станции мороженым торгует, видела девицу, которая вышла из этого «ниссана» и купила билет на автобус до Больших Грязей.

– До Больших Грязей? – переспросил курьер. – Что ей там делать?

Косой скользнул по нему взглядом и проговорил:

– Вот и я думаю – что ей делать в Больших Грязях? Там кроме грязи ничего нет. В общем, я одного парня послал за этим автобусом…

– Правильно. А что там с машиной этого орла? – Степаныч кивнул на курьера. – Нашли ее?

– Нашли. Машина в полном порядке, завелась с полуоборота…

– Не может быть! – вскинулся курьер. – Я чего только не пробовал… не заводилась – и все!

– Завелась с полуоборота, – повторил Косой, не обращая на него внимания. – Но Кардан… он в машинах хорошо разбирается, так он понюхал выхлопную трубу и сказал, что она жареной картошкой пахнет…

– Понимаешь, козел, что это значит? – Степаныч тяжелым взглядом посмотрел на курьера.

Тот только отрицательно помотал головой – язык у него от страха прилип к гортани.

– Ну, ты совсем тупой! Это значит, что твоя подруга – Ольга, кажется? Так вот, она в выхлопную трубу запихнула картофелину. Вот твоя машина и заглохла. А потом, когда ты в ее машину пересел, она эту картофелину вытащила…

– Не… не может быть!

– Очень даже может!

В это время у Косого зазвонил телефон. Он взглядом извинился перед Степанычем и ответил.

Немного послушал, отключил телефон и доложил:

– Это тот парень звонил, которого я послал за автобусом. Он этот автобус догнал, не доезжая до Грязей, остановил и проверил пассажиров. Ни одной молодой девицы там не было, только старухи местные да один сумасшедший, который все время взад-вперед катается. Но водитель сказал, что была одна молодуха, села в городе, билет был до Грязей, но вышла раньше, попросила его возле Дуболомовки остановиться…

– Возле Дуболомовки? Это еще что такое?

– Деревня на полпути к Грязям.

– И что ей там понадобилось?

Косой ответил не сразу, и Степаныч проговорил:

– Надо было твоему парню туда наведаться…

– Наведался уже. В Дуболомовке ее уже нет, но там рядом остановка, откуда автобус идет в аэропорт. Нечасто, но ходит. Так что теперь понятно, что ей понадобилось в этой Дуболомовке…

Даша явилась с работы чуть живая, потому что второй менеджер села на больничный с ребенком по свинке и предупредила, что это – дело долгое, десять дней минимум. Начальник же жутко разозлился, потому что, как злорадно сообщили Даше тетки из бухгалтерии, имел с этой сотрудницей кое-какие неформальные отношения.

Так, ничего серьезного, о чем стоило бы сигнализировать его жене, но, однако, свинка – болезнь очень заразная, и опять-таки у мужчин бывают серьезные осложнения, так что опасения начальника вполне справедливы. Только Даша не поняла, при чем тут она и зачем срывать злость на ней. В общем, начальник подсиропил ей кучу работы, да еще и обругал. Нет, надо увольняться.

Еще на лестнице она услышала, как заливается телефон. Не иначе, снова тетя Лика. Так и оказалось.

– Дашка, тут такое случилось! – как обычно, тетка слишком громко орала в трубку.

– Господи, тетя Лика, ты здорова? – испугалась Даша.

– Да со мной-то все нормально! – отмахнулась тетка. – Тут, понимаешь, какое дело… Этот урод, Анин муж… в общем, я, конечно, виновата. Говорила я, что три дня от него ни слуху ни духу, а мне-то через стенку все слышно, так там тишина стоит мертвая.

Страх меня взял, и уговорила я Виктора Палыча, соседа, к нему зайти, проверить. Он и пошел. Тот его пустил, а сам за столом сидит наедине с бутылкой. Ну, Виктор человек серьезный, непьющий, но когда наливают, какой мужик откажется?

Короче, подпоил он Палыча нашего, тот и проболтался, что отвез Аню три дня назад к поезду, что идет тот поезд в Питер и что остановится Аня у моей племянницы, то есть у тебя, Даша.

– Ну и что? Что, он за ней к нам поедет?

– Уже, – повинилась тетка, – уже поехал. Сегодня утром рано смотрю в окно, а он с сумкой на автобус идет.

– А адрес он мой знает?

– Боюсь, что знает. У Ани где-то нашел, наверно. А потом встретила я Марьяну, что через дом живет, так она говорит, видела Антона этого, когда он в автобус садился, который в соседний город идет, а там аэропорт есть. Так что, Даша, будьте вы там осторожнее, дверь никому не открывайте, кто знает, что этому психу в голову взбредет…

– Ну, спасибо! – от души поблагодарила Даша. – Ну, устроила ты мне проблемы!

Тетка покаянно молчала.

Даша в сердцах бросила трубку и заглянула в гостиную. Ани там не было.

Вот куда она все время уходит, подумала Даша, вроде бы говорила, что никого в нашем городе не знает, ни друзей у нее, ни знакомых, кроме Даши. Работу ищет? Так даже не спросила, куда идти, газету с вакансиями не купила, в интернете вроде бы не смотрит. Да к тому же у нее, кроме паспорта, и документов‑то никаких нет, ни диплома, ни книжки трудовой, говорила же тетя Лика, что потом вышлет.

Так что же эта Аня делает целыми днями, где пропадает? По городу гуляет, достопримечательности осматривает? Нашла тоже время…

Даша проверила, заперла ли она дверь, оказалось, что нет, торопилась на звонок телефона.

Ладно, нужно ужин приготовить. Кстати, могла бы и Аня озаботиться. Денег нет на продукты? Так вот же, целая морозилка забита, выбирай и готовь. И ждала бы Дашу с ужином, чем где-то шляться.

Даша была уставшая и голодная после рабочего дня, оттого и мысли злые в голову лезли.

И вот еще что… она вытащила из морозилки кусок свинины и поставила размораживаться. Как ни крути, а не подходит эта Аня под тот стереотип – мол, бедная, несчастная, мужем запуганная… ага, а как Черепа отделала…

И потом вещи. Одежда – это что-то конкретное. А одета Аня странно. С одной стороны, жуткий старенький плащик, с другой – дорогое нижнее белье. Вон в ванной висит бюстгальтер очень престижной фирмы, у Даши и то не все такие. Или эта Аня одевается как настоящая леди: верхняя одежда может быть абы какая, но белье и обувь – самого высшего качества. Смешно… – Даша фыркнула и неожиданно для себя вошла в гостиную с целью осмотреться.

В конце концов, Аня живет в ее квартире, она имеет право.

В комнате было не проветрено, на диване неубранная постель, на полу валялась ночная сорочка и колготки. На столе, однако, стоял вполне приличный ноутбук, чему Даша удивилась. Машинально она нажала кнопку включения.

Компьютер засветился и тут же потребовал пароль. Ну, кто бы сомневался.

В углу стоял клетчатый потертый чемодан на колесиках. Молния была закрыта не до конца, и Даша решилась заглянуть.

Чемодан был абсолютно пуст. Вот интересно, а где вещи-то. Она что, с пустым чемоданом сюда приехала? Даша постояла в раздумье, потом услышала, как печка подала сигнал, что мясо разморозилось, и поспешила на кухню.

Она нарезала свинину плоскими ломтями и собралась отбивать. Потом следовало посолить, добавить приправу…

Даша сама не знала, зачем она готовит. Сказались старые привычки. Давно не готовила, забыла, когда на кухне вертелась. Она полезла в шкаф за молотком для отбивания мяса и нашла его с трудом. Надо же, вот что значит давно не пользовалась…

И тут вдруг Даша услышала какие-то подозрительные звуки из прихожей. Скрипнула дверь – тихонько, как будто кто-то ее придержал. Даша замерла на месте, вся превратившись в слух. Вот дверь прикрыли, затем несколько осторожных шагов в прихожей, как будто человек крадется…

Так, может, это Аня пришла? У нее ключи есть…

Даша открыла было рот, чтобы спросить, но вовремя опомнилась. Да что же она делает? Ведь тетя Лика специально позвонила, чтобы предупредить насчет психованного мужа Ани. Но как он мог попасть в квартиру? А что, если он подкараулил Аню и… И Даша, как поступают полные дуры в плохих триллерах, будет кричать «кто там?». Чтобы маньяк схватил ее и мучил?

Нет уж, не дождетесь!

И Даша, сняв тапки, босиком прокралась из кухни в прихожую с молотком наперевес, затаилась за дверью и, увидев мужскую тень, с размаху жахнула молотком по тому месту, где должна была быть голова у фигуры, что отбрасывала эту тень.

И, к счастью, плохо рассчитала, потому что фигура отшатнулась и закричала вдруг удивительно знакомым голосом:

– Дашка, ты что, с ума сошла?

Даша ахнула, увидев перед собой своего мужа Владимира.

Бывшего мужа, но в данном случае это ничего не меняет. Он держался за голову, закрывая лоб, и смотрел на Дашу круглым испуганным глазом.

– Что ты тут делаешь? – изумилась Даша.

– Вот пришел… а ты меня молотком встречаешь… Убить же могла! – Он отнял руку, и Даша увидела у него на лбу здоровенную кровоточащую ссадину.

– Иди сюда! – Она провела его на кухню и усадила на стул, а сама суетилась вокруг, доставая йод и пластырь.

– Промой сначала, а то инфекция попадет! От мяса-то…

– Ничего не будет, он чистый! – Она все же промыла ссадину перекисью и залила йодом.

– Больно… – заныл бывший муж, как все мужчины не переносивший даже крошечной боли.

– Потерпишь, это скоро пройдет! – Даша заклеила рану пластырем и села напротив. – И скажи, пожалуйста, зачем ты пришел? Да еще тайно, крадучись…

– Я не тайно, я просто открыл дверь своими ключами, а ты сразу молотком…

– А позвонить в дверь ты не догадался? – прищурилась Даша, не успев удивиться своему тону.

Раньше она никогда бы не стала разговаривать с ним таким тоном. Ну, не то чтобы боялась, ей это просто в голову не приходило. Не хотелось ей с мужем ругаться по пустякам, а по-крупному и незачем было, он повода не давал.

Да… как выяснилось, повод он давал, да еще какой, просто она ничего не замечала. Вот честно, не то чтобы отгоняла от себя подозрения, просто в голову не могло прийти, что он…

Дура, в общем, была несусветная.

Сейчас она удивилась не только своему тону, а еще и своим ощущениям. Вот она крутится вокруг мужа, совсем близко его лицо, до боли знакомые черты, машинально она отметила родинку над верхней губой, откуда всегда самолично состригала три выросших волоска. И под глазами у него мешки, значит, не высыпается, и ворот на рубашке несвежий…

И что? Она думала, что никогда больше не увидит его так близко, а если увидит, то не сможет держать себя в руках. Либо ослабеет и потеряет сознание, либо еще что-нибудь подобное.

Даша отошла подальше и прислушалась к себе.

Да ничего, вроде бы с ней все нормально, может, даже смотреть на мужа без дрожи и заикания. Бывшего мужа, тут же поправилась она. Именно бывшего.

– Так в чем дело? – спросила она. – Ты забыл кое-что из вещей? Так забирай быстро и уходи! Ключи кстати отдай, они тебе больше не понадобятся.

Муж тяжело вздохнул, опустил голову и сделал попытку встать. Но тут же плюхнулся обратно на стул.

– Ой, что-то голова закружилась… – пробормотал он, – ты не могла бы дать мне чаю? Я с работы, с утра не ел ничего…

Даша подавила желание высказаться в том смысле, чтобы он шел к своей новой жене, пускай она его кормит и чаем поит, и слегка устыдилась. Правда может голова у него кружится, все-таки она его молотком звезданула…

– Ну хорошо! – Под его алчным взглядом она убрала мясо обратно в холодильник, заварила чай и выставила на стол простое печенье, поискала в буфете чего-нибудь сладкого, но нашла только несколько кусков темного сахара.

– И это все? – Глядя, как на его лице проступает разочарование, Даша ощутила даже некоторое злорадство, чему опять-таки несказанно удивилась. Да что с ней такое? Не она ли эти три месяца буквально умирала от обиды и от ощущения своей ненужности и никчемности? Не она ли всерьез подумывала о самоубийстве? Да нет, не всерьез, конечно.

– Извини, больше у меня ничего нет, я теперь мало готовлю… – сказала она.

– Да? А это? – Он указал на холодильник. – Ты ждешь кого-то?

– Ах да, жду! – спохватилась Даша.

– Мужчину? – нахмурился он.

Даша хотела сказать, что его это совершенно не касается, чтобы он пил свой чай и проваливал, но сдержалась. Ну не могла она хамить, когда он сидел тут с раной на голове, заклеенной пластырем!

– Так все-таки зачем ты пришел? – спросила она.

– Я… – муж (бывший) снова тяжело вздохнул, – понимаешь, тут такое дело… Я много думал… И…

И тут хлопнула входная дверь, и Даша полетела в прихожую. На пороге стояла Аня, и Даша обрадовалась ей как родной.

– Ой, как хорошо, что ты пришла! – тараторила Даша. – У меня, правда, ужин не готов, но это мы сейчас быстро сообразим!

– Да я не голодна… – Аня смущенно опустила глаза, – у тебя гости, я лучше…

Это она увидела мужа, который стоял на пороге кухни.

– Познакомьтесь, это Аня, подруга моя, точнее теткина знакомая, она пока у меня живет! – тараторила Даша. – А это…

– Владимир, – выдавил из себя муж (бывший), – надолго к нам?

– Как получится… – прошелестела Аня и поглядела испуганно.

– Ой, я же не рассказала тебе, что тетя Лика звонила! – Даша наклонилась к Аниному уху и пересказала вкратце про мужа, который поехал ее искать и, надо полагать, вполне может найти.

– Ты на виду, что ли, адрес мой оставила?

– Я не помню, – потупилась Аня, – слушай, я в таком состоянии была… Что делать? Мне нельзя с ним видеться!

– Спокойно! – сказала Даша. – Мы будем осторожны!

И тут раздался звонок в дверь. Звонок был требовательный и настойчивый. Девушки переглянулись.

– Может, соседка? – неуверенно проговорила Даша.

– Так открой! – подал голос муж.

– Спроси кто! – шепнула Аня.

– Кто там? – Даша подошла к двери, преувеличенно громко топая.

– Это квартира Дарьи Соловьевой? – послышался мужской голос.

– Ну да, а вы кто такой?

– Откройте, не на лестнице же разговаривать будем!

– С чего это я должна вам открывать, я вас знать не знаю! – бухнула Даша, повинуясь Аниным знакам.

– Открывай, я знаю, что Анна у тебя живет!

– Ах вот это кто… – протянула Даша. – Послушайте, Антон, кажется, я не знаю, где Анна, она съехала буквально вчера, сказала, что нашла работу и сняла квартиру.

– Это неправда! Откройте дверь, я чувствую, что она там!

В дверь бухнули ногой.

– Слушай, ты, козел, будешь чужую дверь портить – я полицию вызову! – пригрозила Даша.

– Не надо полицию… – одними губами прошептала Аня, была она очень бледная, руки тряслись.

– Если не откроем, то соседка обязательно полицию вызовет, ей до всего дело… – так же прошептала Даша мужу, – ты сможешь этого типа отвадить? Скажи, что никакой Ани тут не было, мы тут живем.

Аня схватила сумку и бросилась в ванную. Даша открыла дверь. На пороге стоял невысокий, худой и чахлый тип с выкаченными и какими-то выцветшими глазами. Жидкие волосики были коротко подстрижены, наверно, чтобы скрыть намечающуюся лысину, от этого уши казались более оттопыренными, чем на самом деле.

– Слушай, мужик! – Владимир откашлялся и сделал шаг вперед. – Тебе, вообще, чего надо? Чего ты ломишься в квартиру к посторонним людям? Ты откуда свалился на нашу голову? Кто тебе адрес этот дал?

Муж у Даши был высок и широкоплеч, так что, сделав пару шагов, он буквально навис над вновь прибывшим.

– Но… – тот попытался шагнуть назад, но уперся в стену, – но мне сказали… что Аня…

– Нет здесь никакой Ани, я бы уж разглядел! Тут мы с женой живем уже больше трех лет, – Владимир по-хозяйски положил Даше руку на плечо, – так что ищи свою Аню в другом месте.

– А где?

– В Караганде! – отрубил Владимир, так что Даша просто восхитилась. – Так что вали отсюда, пока я не рассердился! Мы тебя знать не знаем, впервые видим, нам по фигу, что там у вас с женой произошло. Так что быстро развернулся на сто восемьдесят градусов и, как кенгуру австралийская, большими скачками отсюда поскакал в свои прерии. Вопросы есть?

– Н‑не-ет… – промямлил Анин муж и, не отрывая взгляда от мощной фигуры Владимира, нашарил за спиной ручку двери и выкатился на лестницу. Даша тщательно заперла за ним дверь и поглядела в глазок. Этот тип не стал ждать лифта и побрел пешком.

– Ну и козел! – сказала Даша появившейся Ане. – И как тебя угораздило за него замуж выйти?

– Сама не знаю… – Аня опустила голову и ушла на кухню.

– Пожалуй, тебе тоже пора, – Даша повернулась к бывшему мужу.

– Как? Разве мы?.. – Он растерялся.

– Мы – что? – спросила Даша. – Слушай, спасибо тебе, конечно, за помощь, здорово ты этого козла отвадил, извини за то, что поранила, но это пройдет.

– Но я думал, мы посидим, поговорим…

– Слушай, тебя жена молодая не заждалась? – Даша окончательно потеряла терпение. В самом деле, на работе устала как собака, так дома тоже покоя нет!

Ее выпад попал в цель: Владимир помрачнел и засобирался уходить.

Даша снова тщательно заперла дверь и пошла на кухню.

– Что, мириться приходил? – усмехнулась Аня, переворачивая отбивные. – Дура будешь, если обратно его пустишь.

– Да я и не собиралась…

Тут Даша спохватилась, что откровенничает с совершенно незнакомой девицей. И вообще, до этого времени она и думать не думала, что муж (бывший) придет к ней с повинной головой, будет заглядывать в глаза как побитая собака, и только присутствие Ани помешало ему высказать пространные жалобы на то, как ему хорошо было с Дашей и как плохо теперь со Светкой.

«Нет уж, дорогой мой, – подумала Даша, – с этим не ко мне…»

– Не тебе бы говорить, – сказала она, чтобы оставить за собой последнее слово.

Аня сразу поскучнела и отвернулась к плите.

Владимир вышел из Дашиной квартиры, оглянулся на закрытую дверь и вздохнул.

Его охватило странное чувство. Только что, когда Даша ухаживала за ним, хоть и нехотя, когда она обрабатывала его рану (ну, пусть не рану, а ерундовую ссадину), касаясь его легкими ласковыми руками, когда она поила его чаем, машинально подав его любимую красную чашку с петухом, он почувствовал забытое, щемящее удовольствие.

Три года, целых три года эта ласка, эта забота, это слепое обожание окружали его каждый день, каждую минуту… он так привык к ним, что перестал ценить, ему стало казаться, что Даша опутала его заботой, как паук паутиной, лишила его свободы, независимости, что ему от них тяжело дышать. Оттого он так легко ушел к другой женщине, стоило той только поманить…

Тем более что Светка поступила умно: долго наблюдала за их семейной жизнью, таскалась в дом как на работу, выяснила все, что нужно, и только потом стала делать ему прямые намеки. Она его соблазнила, она устроила ему такой секс, что он совершенно потерял голову. Она внушила ему, что они созданы друг для друга, ты – мой мужчина, повторяла она, а я – твоя женщина, только твоя.

Она так часто повторяла эту волшебную мантру, что он поверил ей, как полный дурак, а оказалось, что ей просто надо было напакостить ближайшей подруге. Непонятно только за что, но кто их разберет, этих женщин…

И он ушел от заботливой Даши к другой.

Но эта другая женщина не способна была и на сотую часть Дашиного обожания.

Первые дни это казалось ярким и необычным. Ему казалось, что страсти, бурные выяснения отношений вдохнули в него новую жизнь. Но с каждым днем он все сильнее чувствовал, что в этих отношениях его что-то не устраивает, что-то раздражает, чего-то не хватает – и только сегодня осознал чего.

Вот этой Дашиной заботы, ласкового прикосновения ее рук, тихого голоса… Как она смотрела на него сияющими глазами, как выслушивала внимательно, чуть склонив голову набок, как готовила разные блюда, как ни за что не ложилась спать, когда он задерживался с друзьями…

Он захотел вернуться к бывшей жене, к ее тихой и всепрощающей любви, к тихому, ровному, ласковому голосу. И ничуть не сомневался, что Даша непременно примет его – нужно только поговорить с ней один на один, напомнить о том хорошем, что у них было, обнять ее… но для этого нужно остаться с ней наедине…

А тут толчется какая-то посторонняя баба… Приехала и поселилась, Дашка, конечно, ума небольшого, раз пустила в дом неизвестно кого. Этих, из провинции, потом никакими силами из дому не выставишь.

Как бы от нее отделаться? Потому что у него уже нет сил терпеть эту наглую Светку, еще и упрекать вздумала, что он в ее квартире живет. Даша никогда себе такого не позволяла.

Владимир вышел на улицу и увидел на скамейке перед подъездом того мужика, который только что ломился в Дашину квартиру. Откровенно говоря, полный козел, его, Владимира, до чертиков испугался, едва в штаны не наложил.

Козел сидел, сгорбившись, мрачно смотрел перед собой и что-то рисовал на песке прутиком.

И тут в голове у Владимира сложилась гениальная комбинация. Он даже засиял от ее простоты и совершенства и в который раз поразился собственному уму.

Он подошел к мужику на скамейке и деликатно кашлянул.

Незнакомец дернулся, поднял на него глаза и вздрогнул:

– Чего тебе надо?

Владимир придал своему лицу приветливое и доброжелательное выражение и проговорил:

– Разговор есть, братан.

Мужчина на скамейке нахмурился, сжал кулаки:

– Чего? Какой разговор? Ты же меня только что чуть с лестницы не спустил!

– Ну, мне пришлось, жена попросила. У меня тоже с женой не складывается, так что спорить с ней мне сейчас не с руки. И у меня есть хорошее предложение.

– Какое еще предложение? – голос незнакомца по-прежнему звучал недобро, но в его выцветших глазах вспыхнул интерес.

– Можно я присяду, братан?

– Да садись, скамейка общественная. Только какой я тебе братан? Гусь свинье не товарищ!

– Товарищ, товарищ по несчастью! – Владимир подсел к этому козлу и доверительно проговорил: – Ты ведь просто хочешь вернуть свою жену, так? Что там у вас случилось – мне по барабану. И я хочу того же. И мне для этого нужно поговорить с ней один на один. И тебе со своей – тоже. Я все верно понимаю?

– Верно. – Мужчина слушал теперь внимательно, и враждебность исчезла из его взгляда.

– Но мне со своей не остаться один на один, пока там твоя ошивается. При посторонних, сам понимаешь, какой разговор, – втолковывал Владимир.

– Так она все же там?

– Там, там, не сомневайся!

Незнакомец сжал кулаки и очень нехорошо сверкнул глазами. Владимир сделал вид, что не заметил этого, и продолжил:

– Так вот, я тебе помогу. Устрою так, чтобы вы с женой смогли пообщаться. Завтра утром моя… Даша уйдет на работу, и ты сможешь поговорить со своей.

– Так она меня в квартиру не впустит!

Владимир с самого начала чувствовал, что в этом – слабое место его плана. И тут же придумал, как его обойти.

Он почувствовал в кармане тяжесть ключей. В суматохе Даша забыла забрать их у него, а он не стал напоминать.

– А я тебе дам ключи от квартиры! Ты тихонько войдешь и поговоришь с женой без помех…

Глаза незнакомца вспыхнули. Причем вспыхнули очень нехорошо.

– Да? – спросил он чужим голосом, а сам как-то собрался, облизнул губы. – Правда дашь ключи?

В душе у Владимира мелькнуло какое-то сомнение – все же нехорошо давать ключи от Дашиной квартиры незнакомому человеку. Мало ли, что у того на уме.

И тут же он успокоил свою совесть – человек этот не то чтобы совсем незнакомый, он все же муж Дашиной подруги, что ли. И потом, все, что Владимир сейчас делает, он делает из самых лучших побуждений – чтобы вернуть счастье в семью… даже в две семьи.

Он достал ключи, связку с брелоком в виде голубого дельфина, и протянул их собеседнику:

– На! Доверяю! Потом вернешь!

– Ну, спасибо! – Мужчина по-хозяйски спрятал ключи в карман. – Значит, завтра?

– Завтра, в девять утра моей уже не будет. Точно тебе говорю. Ключи потом в почтовый ящик брось.

«Все равно замки менять придется!» – подумал Владимир и ушел.

На следующий день Даша вернулась с работы, на всякий случай позвонила в дверь, не дождалась ответа и открыла дверь своими ключами.

В прихожей никого не было.

– Аня, я пришла! – крикнула она в глубину квартиры, вчера они договорились, что Аня к ее приходу будет дома. Она вообще сказала, что из квартиры не выйдет.

Но сейчас никто Даше не отозвался.

Может, она в ванной? Хотя оттуда не доносились звуки льющейся воды.

Даша почувствовала легкое беспокойство. На всякий случай она заглянула на кухню.

Ани там не было.

Куда-то вышла? В магазин за продуктами?

Но Даша советовала ей никуда не уходить – вдруг ее ненормальный муж караулит возле подъезда… Договорились же!

Ну, в конце концов, она взрослая женщина, сама может за себя отвечать…

Даша почувствовала, что ей все это уже изрядно надоело. Вот устроила ей тетка заботу! В собственной квартире никакого покоя.

Даша вернулась в прихожую, сняла куртку, открыла стенной шкаф, чтобы повесить куртку туда…

И в ужасе отшатнулась.

Из стенного шкафа на нее набросился человек.

Она вскрикнула, оттолкнула его…

И тут же поняла, что он на нее вовсе не напал, а просто вывалился из шкафа, как только она открыла дверь.

Человек рухнул на пол и лежал, не шевелясь, лицом вниз.

Даша попятилась и проговорила дрожащим голосом:

– Ты, вообще, кто?

Он не ответил и не пошевелился.

Кажется, он даже не дышал.

Но кто это такой и как он оказался в ее квартире?

На какой-то сумасшедший миг она вообразила, что это бывший муж снова пришел в квартиру, как вчера, – ведь он так и не отдал ей ключи. Пришел сюда, спрятался в шкафу… и потерял там сознание.

Она пригляделась к мужчине на полу.

Бритый затылок, оттопыренные уши… одно точно – это не Владик. Но тогда кто?

Даша на подгибающихся ногах, дрожа от страха, приблизилась к неподвижному телу и осторожно толкнула его ногой, чтобы он перевалился на спину.

Это оказалось неожиданно трудно, человек был очень тяжелый, но она на адреналине все же сумела перевернуть незнакомца, чтобы разглядеть его лицо…

Она наклонилась над ним.

И действительно узнала, хотя и видела всего один раз.

Это был Анин муж, который приехал сюда за своей женой. Как же его… Антон. Точно, Антон, садист и истязатель жены, лежал перед ней на полу.

Но как он попал в квартиру и что с ним случилось?

Голова и лицо были испачканы чем-то темным.

Даша осторожно дотронулась до головы мужчины – и тут же отдернула руку: рука была в крови.

И тут до нее дошло очевидное: этот человек был мертв. Только труп может быть так неподвижен.

А еще Даша заметила что-то блестящее, зажатое в его руке.

Она пригляделась и увидела связку ключей.

Связку ключей и брелок в форме голубого дельфина.

Она сразу узнала этот брелок – еще бы, ведь это она сама купила его когда-то мужу (бывшему, конечно, но в данном случае это ровным счетом ничего не меняет).

И тут картина происшедшего возникла перед ее внутренним взором во всей ужасающей ясности.

Бывший вчера не отдал ей ключи и сегодня снова пришел, чтобы поговорить с ней, попытаться снова влезть к ней в душу. Уж не дура она, понимает, зачем он к ней вчера притащился.

А этот… как же его… Антон наверняка крутился возле дома, чтобы подкараулить Аню. И, увидев, как сюда вошел Владик, пришел следом за ним…

И тут…

Тут случилось ужасное.

Они подрались, и Владик его убил.

И… сбежал отсюда, оставив труп в ее квартире!

Даша затряслась от ужаса.

Ко всему прочему, ее руки были в крови…

Спотыкаясь и всхлипывая, она добрела до ванной, тщательно вымыла руки, машинально надела кольцо, как целых три года надевала обручальное, и только после этого до нее дошло, что свое обручальное кольцо она выбросила после того, что произошло. Просто взяла и выбросила в Неву, когда шла как-то по набережной в первую неделю после такой подлянки. Смотрела на темную воду и представила вдруг, как взбирается на гранитный парапет, встает там во весь рост, а потом, раскинув руки, летит вниз. И темная маслянистая вода смыкается над ней навсегда.

Тогда Даша едва удержалась, но сняла обручальное кольцо и выбросила его в воду. И поняла, что все кончено.

Но тогда что это за кольцо? И как оно оказалось в ее ванной? Ах да, это же Анино кольцо, она мыла руки и забыла его надеть, Даша тоже так с обручальным кольцом делала, Владик еще обижался, а тетя Лика предупреждала, что так делать – плохая примета. И права была тетка…

Сейчас простое серебряное колечко так ладно, так аккуратно наделось на ее палец, как будто она носила его всю жизнь. И Даше совсем не хотелось его снимать. Надо же, тонкий ободок и две веточки, а как красиво…

А еще… что-то случилось с ее душой.

В лавку булочника вошел нарядно одетый господин.

Лизхен оживилась: господа редко появлялись у них, обычно за булками и штруделями они присылали слуг.

Господин остановился перед витриной с выпечкой, но смотрел не на булочки с корицей и не на пончики.

Он во все глаза смотрел на хорошенькую молодую булочницу.

– Как тебя зовут, дитя мое? – проговорил он наконец с голландским акцентом.

Лизхен сделала книксен и проговорила весьма сдержанно:

– Элизабет, милостивый государь.

– Какое милое имя! Да и сама ты мила! Ты куда аппетитнее всех этих булочек!

Прекрасная булочница засмеялась серебряным смехом.

Господин ущипнул девушку за подбородок.

Лизхен покраснела и проговорила:

– Я порядочная девушка, сударь!

– Да ты, я погляжу, недурно воспитана! Для булочницы, по крайней мере…

– Я случайно оказалась в этом доме, сударь. Происхожу я из очень благородной семьи.

– Вот как? Знаешь что, милочка, у меня сегодня будут гости. Я куплю дюжину булочек с корицей, и еще полдюжины с марципаном, и маковый рулет… а ты принесешь все это ко мне домой. Я снимаю дом барона Шенка на Рихардштрассе.

– Я принесу вам ваши покупки, но не забывайте, что я – не какая-нибудь булочница…

Барон Шенк посетил голландского купца, который снимал его дом.

В гостиной его встретила нарядно одетая особа. Она держалась весьма непринужденно, умело поддерживала разговор и произвела на барона сильное впечатление.

После обеда господа удалились в кабинет, куда им подали ликеры и новомодный кофе.

– Вижу, барон, вас заинтриговала моя подруга… – проговорил голландец, когда слуга вышел.

– Не буду скрывать, она и впрямь хороша. Кто она и где вы ее отыскали?

– Ее зовут фройляйн Владимирская. Она – особа знатного происхождения, в детстве попала в Персию и воспитывалась в доме шаха. Там она получила блестящее воспитание…

– Удивительная история! Но вот скажите, мой друг… я сейчас нуждаюсь в деньгах, и было бы очень кстати, если бы вы смогли заплатить мне за аренду дома.

– Ах, барон, как это неудачно! Как раз сейчас я немного поиздержался. Скоро мне должны заплатить по одному векселю, и тогда…