Наталия Антонова
Родной самозванец

Глава 2

Едва успела закрыться дверь за посетительницей, как из маминой из спальни, вернее, из комнаты Андрианы, выплыли две царственные особы с проницательными глазами изумрудно-зелёного цвета. Это были Фрейя и Маруся – серые гладкошёрстные кошки русской голубой породы. Обе кошки сели возле порога и не мигая уставились в глаза Андриане.

– Ну, довольно меня гипнотизировать, – отмахнулась она. – За то, что вы себя хорошо вели и не высовывались при постороннем человеке, получите дополнительную порцию варёной говядины.

Кошки обменялись между собой снисходительными взглядами, мол, чего это она там говорит. Но стоило Андриане направиться в сторону кухни, как кошки понеслись за ней и заняли места возле своих чашек.

Побаловав таким образом своих любимиц, Андриана села за стол и открыла свой блокнот. Глядя на имена и фамилии на листке, переданном ей клиенткой, сыщица стала переписывать их, оставляя при этом достаточно свободного места после каждой фамилии, чтобы вписать сюда всё, что она узнает об этом человеке. А чуть ниже разместить полученную от него информацию. Время от времени в голову Андрианы приходили мысли о том, что, может быть, Артур прав и теперь ни один детектив не работает таким, как он выразился, примитивным образом. Не раз и не два он говорил ей: давай отправимся в магазин и выберем для тебя ноутбук.

– Не хочу! – всякий раз отвечала она.

– Почему? Ты же у нас теперь в некотором роде сыщица. – Его губы трогала ироничная улыбка. – И ноутбук тебе просто необходим.

– Ничего подобного! – с жаром возразила она. – Все великие сыщики прекрасно обходились без всяких гаджетов!

– Ага, а в древности люди носили звериные шкуры и жили в пещерах, – саркастически замечал он.

– И что ты этим хочешь сказать? – хмурилась Андриана.

– Ничего, кроме того, что у каждого свои тараканы. Но у тебя не тараканы, а динозавры! И я, человек современный, не могу тебя понять.

– И не надо! И вообще, отстань от меня, иначе я изнутри завалю вход в свою пещеру камнями так, что ни один саблезубый тигр и носа в неё не просунет.

– Я что, похож на тигра? – хмыкал Артур.

– Иногда ты принимаешь его обличье, – подтвердила она.

И вот теперь в её душе зародились первые хрупкие ростки сомнений, вдруг Артур прав…

Но, так как сию минуту ноутбук не появится на её столе, она снова уткнулась в свой блокнот, внимательно прочитала всё, что записала, и стала раздумывать над делом, за расследование которого взялась. «Итак, – думала Андриана, – если экспертиза показала, что самозванец, будем называть его пока именно так, на самом деле приходится сыном Томилину, это может значить только то, что он его незаконнорожденный ребёнок. Было ли известно об этом самому Серафиму Андреевичу? Если да, то почему он отказался признавать его? Для этого должна быть веская причина. Хотя, возможно и то, что мужчина не желал этого ребёнка, а женщина всё-таки родила его вопреки воле возлюбленного. Или же Томилин просто струсил? У него этого уже не спросишь. Зато знать об этом в первую очередь может близкий друг покойного, Родион Михайлович Истомин». Андриана подумала о том, что, скорее всего, ей придётся съездить в Питер. Она вовсе не была против такой рабочей командировки. Город Гоголя и Достоевского она любила, но уже давно не была в нём. Поэтому совсем неплохо будет пройтись по набережной Невы, насладиться белыми ночами, заглянуть в Эрмитаж. И прочее, прочее. «Фрею и Марусю я отдам на время поездки Миле. Обе кошки прекрасно ладят с забавным пёсиком, добрейшей души Тишкой. Чего это я размечталась, – одёрнула она саму себя, – сначала надо созвониться с человеком. Вполне вероятно, что Родион Михайлович проинформирует её обо всём по телефону и ехать никуда не придётся», – подумала она с некоторой печалью.

На то, чтобы найти адрес и телефон Истомина, у неё ушло два дня. От бесконечных разговоров по телефону у Андрианы уже язык еле ворочался. Был, конечно, соблазн позвонить Артуру. Он мог при помощи компьютера найти что угодно и кого угодно, как ей казалось, почти моментально. Но она так и не решилась позвонить ему. Во-первых, потому что пришлось бы признаться в том, что она взялась за расследование нового дела, а Артур-младший её детективных занятий, мягко говоря, не одобрял. А во‐вторых, он опять бы стал уговаривать её купить ноутбук и подшучивать над её старомодностью и нежеланием шагать в ногу со временем. «Короче, одна головная боль», – решила Андриана и продолжила свои поиски посредством телефона до тех пор, пока её усилия не увенчались успехом. Но на деле успех оказался минимальным. Когда абонент в Питере снял трубку и мужской голос произнёс: «Алло», у неё, как говорится, в зобу дыханье спёрло. Она вежливо поздоровалась, представилась и попросила позвать к телефону Родиона Михайловича Истомина. Всё тот же мужской голос ответил ей, что сделать этого он не может при всём своём желании, так как Истомина в квартире нет.

– Вы его сын? – спросила Андриана.

– Нет, я Родиону Михайловичу абсолютно посторонний человек. Мы просто снимаем у Истомина-младшего квартиру.

– Разве это квартира не Родиона Михайловича Истомина?

– Нет, она принадлежит его сыну, Артёму Родионовичу Истомину. Сам хозяин с семьёй уехал в Италию. С ним ли его отец, мне неизвестно. Я знаю только, что до этого Родион Михайлович жил в этой квартире.

– Так, может, он вообще умер? – воскликнула Андриана в отчаянии.

– На момент сдачи квартиры Истомин-старший был жив и здоров, – заверил её мужской голос.

– А как у вас там, в Питере, погода? – неизвестно зачем спросила Андриана.

Если её собеседник и был удивлён этим вопросом, то вида не показал, спокойно ответив:

– Как всегда, прохладно и сыро.

Андриана Карлсоновна вздохнула и сказала:

– До свиданья и извините, что побеспокоила.

– Ничего страшного, – ответил голос из Питера и вежливо попрощался.

Андриана несколько минут пребывала в расстроенных чувствах. Ниточка, за которую она так надеялась уцепиться, порвалась, как тонкая осенняя паутинка. К тому же и погода за окном по-прежнему стояла осенняя, хотя июнь считается самым жарким месяцем в году. По крайней мере, именно таким он был в пору её детства, юности и молодости. Ей даже непреодолимо сильно захотелось поворчать, что теперь воздух и вода стали грязными, продукты ненатуральными, а люди… Но она вовремя остановилась, вспомнив о том, что ворчание – признак старости. Андриане Карлсоновне хотелось всегда оставаться молодой. Андриану буквально передёргивало, когда она слышала или читала в книгах о старушках и стариках шестидесяти лет. Она воспринимала это как личное оскорбление. Но годы, не прислушиваясь к её мнению, бежали и бежали. И всё чаще ей приходилось сталкиваться с людьми, которые считали её, мягко говоря, пожилой. Она не знала, как с этим бороться, и упорно твердила, что она молода, вызывая недоумение, а порой и усмешки у собеседников. Вот и на этот раз она только упрямо тряхнула головой и проговорила вслух:

– А всё-таки раньше июнь был жарким!

Неожиданно ей вспомнился ясный июньский день. Было не особенно жарко, хотя солнце уже начинало припекать. Они отправились в Загородный парк. На входе Артур купил ей милую соломенную шляпку и тут же надел её на голову Андрианы.

– Какая ты хорошенькая, – сказал он, любуясь её лицом.

– Мог бы сказать, что я просто красавица, – пошутила она.

Артур ничего не ответил, просто подхватил её на руки и понёс по аллее в сторону Волги. В прокате лодок он взял вёсельную лодку на целых два часа, и они отправились кататься по реке. Артур умело и неторопливо грёб, и их лодка скользила по сверкающей от солнечных лучей глади реки, точно по маслу. Андриана тихо засмеялась от удовольствия.

– Ты чего? – спросил он.

– Ничего, – ответила она, – просто я такая счастливая!

– Я тоже очень счастлив, моя маленькая обезьянка, – улыбнулся он.

– Нет, я не хочу быть обезьянкой! – живо возразила Андриана.

– А кем ты хочешь быть? – спросил он, продолжая улыбаться. – Мышкой? Рыбкой? Киской?

– Нет! Я хочу быть тем, кто летает. Например, твоей соколихой.

Осознанно ли она ему намекала на брак с ней или это получилось на уровне подсознания? Ведь фамилия Артура была Соколов.

Он ничего не ответил, только рассмеялся и стал грести энергичнее. А когда они оказались возле берега, заросшего ивняком, он положил вёсла и потянулся к ней с намерением обнять её и поцеловать. Но она так резко отшатнулась от него, что чуть не перевернула лодку. Его улыбающееся лицо сразу помрачнело, точно на него набежала туча.

– Ты чего? – спросил он.

– Ничего, просто ты напугал меня.

– Я что, чудище лесное? – спросил он, рассердившись.

– Нет, но мы здесь одни. – Она быстро оглянулась по сторонам.

– А ты предпочитаешь целоваться в толпе? – усмехнулся он.

– Нет, но…

– Что – но?

– Мы с тобой не женаты.

– И что с того?

– Ничего, – вздохнула она.

Артур молча взялся за вёсла и направил лодку в обратном направлении. За всю дорогу он не проронил ни слова. Воскресная прогулка была испорчена.

Сдав лодку, они сразу покинули парк и поехали на трамвае к ней домой. Артур довёл Андриану до квартиры, сухо попрощался и почти бегом сбежал с лестницы. Она услышала глухой звук захлопнувшейся подъездной двери и позвонила в дверь своей квартиры.

Открыла ей мать.

– Что с тобой? – всплеснула она руками. – На тебе лица нет!

– Ничего, мамочка, – ответила Андриана и вдруг уткнулась в грудь матери и разразилась безутешным плачем. – Он не любит меня, – повторяла она сквозь слёзы, – не любит!

– Кто?

– Артур!

– Ты поссорилась со своим мальчиком? – Мама ласково погладила Андриану по рассыпавшимся в беспорядке волосам. – Успокойся, деточка, между влюблёнными иногда случаются ссоры.

– Но вы же с папой не ссоритесь, – сквозь слёзы пробормотала Андриана.

«Не ссоримся при вас», – подумала про себя мать, а вслух проговорила:

– Просто мы повзрослели и стали более мудрыми, а на первых порах и у нас с твоим отцом всякое случалось.

– Да? – неуверенно протянула Андриана.

– Конечно, мой котёночек. – Женщина достала из кармана фартука носовой платок и осторожно промакнула слёзы на лице дочери. – Иди, моя маленькая, умойся, а я пока молочка согрею, и будем пить его с мёдом и с сухариками.

Андриана послушно закивала и направилась в ванную комнату.

Артур пришёл к ней только через четыре дня, она уже все глаза проглядела, выглядывая его и опасаясь, что он её оставил навсегда. Ведь вокруг столько более доступных девушек, которые не откажутся целоваться с ним хоть все дни и ночи напролёт. И зачем только она уродилась такой скромницей?

Глава 3

На следующее утро случилось настоящее чудо! Будто кто-то неведомый размазал розовые румяна утренней зари по вновь скопившимся на небосклоне облакам и прогнал их прочь! Все до единого! Из открывшейся синей глубины небес выплыло яркое солнце и спросонья тряхнуло золотыми кудрями света и ярко осветило мир земной, истосковавшийся по жаркому лету. И сразу же затрепетали листья на деревьях, зашептались травы, заулыбались цветы, любуясь своими отражениями в ещё не испарившихся зеркалах луж, и защебетали птицы, слагая из разрозненных трелей восторженный гимн сияющему в небе солнцу.

Андриане тоже захотелось петь, смеяться и прыгать на одной ножке, как в далёком детстве. Но она, как человек ответственный, решила в первую очередь заняться делом. Андриана разложила на столе принесённые клиенткой фотографии и стала их рассматривать. В основном это были фотографии брата, его второй жены, сына Прохора и жены сына, Раисы Дмитриевны Топилиной. Интересно, что среди фотографий было и фото тёщи Топилина-младшего – Ульяны Никитичны Замоскворецкой. Андриана отложила все фотографии, кроме тех, на которых Прохор и Раиса были вместе.

На тех кадрах, что были сняты в начале их брака, оба супруга выглядели счастливыми. А на последующих изображениях было заметно почти неуловимые изменения в их лицах, появилась то ли настороженность, то ли недоверие, которое на последних фотографиях переросло в отчуждение.

«Интересно, что произошло в их жизни? Какая чёрная кошка пробежала между ними? Нет, пожалуй, кошка здесь ни при чём, – подумала Андриана. – Пробежать между супругами мог только кто-то третий, любовник или любовница. Или не поделили деньги? Стоп! – сама себе сказала Андриана. – Ведь все деньги принадлежат Прохору! Ну, конечно, Ветлова говорила, что у Раисы ничего своего не было. Нажили ли они что-то в совместном браке? Навряд ли, – покачала она головой. – Вот и мотив! Если бы Прохор развёлся с ней, то Раиса ушла бы с тем, с чем пришла». Андриана быстро нашла среди отложенных фотографий фото матери Раисы, Ульяны Никитичны Замоскворецкой. «Женщина как женщина, – подумала она, – на ведьму, летающую по ночам на метле, не похожа. Но чего не сделает мать ради счастья своей дочери, такого счастья, как она сама его понимает».

Мысли Андрианы унеслись так далеко, что она сама удивилась! Ей вспомнился Лжедмитрий, которого мать настоящего Дмитрия признала своим сыном. По-видимому, здесь сработал метод мисс Марпл – искать объяснение настоящему в прошлом. Но нет, Андриана вернулась к Топилиным, пример Гришки Отрепьева ей ничем помочь не может.

Что ж, Андриана сложила все фотографии в одну кучу, самое время познакомиться с так называемым самозванцем. Но не заявиться к нему и объявить, мол, я частный детектив, Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль, и пришла, чтобы вывести вас на чистую воду. Так что давайте обоюдно порадуемся совершившемуся знакомству. Нет! Пока она познакомится с ним издалека. То есть посмотрит на того, кто является, по словам Ветловой, её лжеплемянником. И неплохо было бы проследить за ним. Днём он, естественно, находится на работе.

Андриана задумалась. Что он там делает? Перебирает бумажки? Смотрит на монитор? Или всё-таки он знаком с работой фирмы? Если он не настоящий Прохор Серафимович Топилин, то кто-то должен был его проинструктировать. Это могла сделать жена настоящего Прохора. Ветлова что-то говорила о бухгалтере, но навряд ли его стали посвящать в авантюру, если она на самом деле была. Бухгалтер, если он не глупый человек, не мог не заметить изменений в поведении Топилина-младшего. Как бы ни старался тот, кто выдавал себя за Прохора, он не может копировать точно все его повадки.

Итак, сегодня суббота, супруги Топилины навряд ли станут сидеть дома в такой чудесный день. Андриана решила срочно отправиться к дому, в котором жили супруги. Машины у Андрианы не было, а следить на мотоцикле не слишком удобно. Андриана вывела своего «Буцефала», названного так в честь строптивого коня Александра Македонского, из конюшни, которой ему служил гараж соседа. Иван Абрамович не только любезно разрешал соседке ставить своё транспортное средство в свой гараж, но и выдал ей запасной ключ. Так что она могла в случае необходимости заходить в гараж даже ночью. Что она и делала уже несколько раз.

На «Буцефале» Андриана доехала до компании по прокату автомобилей, взяла скромную «Ниву» и отправилась выполнять задуманное. Поначалу, въехав во двор, где жили Топилины, Андриана выбрала уютную лавочку на солнышке и, достав книгу, открыла её на первой странице. Трудность слежки заключалась ещё и в том, что читать было нельзя ни в коем случае. Если Андриана начнёт читать, то забудет обо всём на свете, и все события и люди незаметными пройдут мимо неё. Поэтому книга, которую она держала в руках, была на японском языке.

Просидев полчаса и для вида перелистнув несколько страниц, Андриана поняла, что солнце, вспомнив о том, что наступило лето, принялось припекать всерьёз. Поэтому она поменяла дислокацию и переместилась на другую лавочку, которую затенял своей кроной старый ясень. Ждать ей пришлось довольно долго. По-видимому, Топилины любили спать в выходные дни до обеда. Во всяком случае, они вышли из подъезда во втором часу пополудни. Раиса тотчас взяла мужа под руку, и Прохор, или Лжепрохор, повернувшись к жене, приветливо ей улыбнулся. Пара села в стоявший здесь же «Опель», и автомобиль тронулся с места. Андриана выждала, пока машина доедет до дороги, и кинулась к своей старушке «Ниве», прикорнувшей у обочины. Машина, мирно дремавшая всё это время, встрепенулась сразу же, как только Андриана нажала на газ. «Не подведи меня», – сказала ей ласково Андриана, и та в ответ мигнула фарой, не подведу, мол. Андриана повернула направо и через несколько метров увидела движущийся впереди «Опель». Казалось, он никуда не спешил, выехал всего лишь размяться. Андриана тоже сбавила скорость. Проехав несколько кварталов по прямой, «Опель» сделал круг по кольцу на пересечении двух улиц и поехал в сторону парка Советских космонавтов.

«Интересно, куда это они, – подумала Андриана, – в парке, что ли, гулять собрались?» Андриана и сама очень любила этот парк. В нём было всё! Или почти всё… Каштановая и липовые аллеи, столетние дубы, на одном из них даже цепь была, которая, собственно, не приглашала в сказку, а защищала древний дуб от порывов сильных ветров, которые иногда налетали на город. Росли в парке и другие деревья, всех не перечесть. Андриана благоволила к плакучим ивам и берёзам. Любила она посидеть на скамейке рядом с лебединым озером. Хоть озеро и называлось лебединым, его обитателями также были гуси и утки.

Повсюду с весны до поздней осени благоухали цветы. А на другой половине парка располагались всевозможные аттракционы, колесо обозрения, с которого был виден противоположный берег Волги, и бессчётное количество каруселей. Андриана любила кататься на тех, что отрываются от земли и взлетают вверх. Ещё Артур-старший в пору её юности подсмеивался над её привязанностью к каруселям, а уж об Артуре-младшем и говорить нечего. Гогочет, как гусь, ещё и руками себя по бокам прихлопывает. Точь-в-точь гусь, хлопающий крыльями. Хотя чего тут смешного? Ну любит она карусели, и что? Должны же у неё быть маленькие капризы, на то она и женщина. Пусть даже элегантного возраста.

Топилины проехали мимо стоянки, расположенной сбоку от входа в парк. Андриана пребывала в некоторой растерянности, так как сразу за парком высилось величественное здание одной из самых высоких в Европе мечетей, на верхушке которой был полумесяц, горящий и сверкающий на солнце, точно был вылит из чистого золота. «Но навряд ли они в мечеть», – подумала Андриана. И точно, Топилины проехали мимо. Андриана Карлсоновна не выпускала «Опель» из виду. Автомобиль остановился через два квартала, Раиса и Прохор вышли из него и направились к тротуару. Только тут Андриана сообразила, что пара направилась в сторону грузинского кафе «Витязь в тигровой шкуре». Она ни разу не была внутри его, но его внешний вид всегда притягивал её взгляд и зачаровывал душу. Одноэтажное здание было построено из природного камня и выглядело точь-в-точь как старинные грузинские строения. По его стенам, сплетаясь, ползли плющ и виноград. Рядом в чаше тихо бил фонтан, а вокруг него цвели ярко-алые, пурпурные, бордовые и ослепительно белые розы. Над их цветками всегда роились насекомые. Описать аромат роз, каким они наполняли воздух, было просто невозможно. Андриана не знала, что представляло собой кафе внутри, и даже не могла предположить, как она будет скрытно следить за парой. Возможно ли это вообще в интерьере кафе?

Но ей повезло! Молодая пара разместилась на импровизированной террасе кафе, которую соорудили, воспользовавшись наступившей жарой. Андриана выбрала столик с краю, который стоял впритык к большому кусту роз. Её немного смущали пчёлы и шмели, перебирающие своими лапками бархатистые лепестки махровых цветов, но в то же время слух её ублажало сладкое воркование фонтана, и она понадеялась, что насекомые, занятые своим делом, не обратят на неё внимания. На всякий случай Андриана решила не заказывать ничего сладкого. Зато с места, где стоял выбранный ею столик, прекрасно было видно обоих Топилиных.

Андриана приветливо улыбнулась подошедшему к ней стройному, подтянутому брюнету и заказала лобио по-гурийски, хачапури и чашку чая.

Ела принесённые блюда она не торопясь. Было понятно, что с террасы никого из гостей прогонять не станут, даже если он больше часа будет пить чашку чая или тянуть через соломинку минеральную воду.

На столе Топилиных сыщица заметила глиняные горшочки и предположила, что супруги заказали суп чанахи. При этом она подумала, что для блюда из баранины сегодняшний день жарковат. О том, что им подали на второе, она догадаться не сумела. А вот вместо чая муж и жена, скорее всего, заказали напиток из граната и малины «Арагви», так как к их столику подлетела парочка ос, пожелавших разделить с ними трапезу. Раиса быстро допила свой бокал, а Прохор вернул его официанту выпитым лишь наполовину. И парочке тут же, к большому разочарованию ос, принесли минеральную воду.

Андриана смотрела на Прохора и Раису и диву давалась! Какой там развод! Супруги вели себя так, точно у них совсем недавно начался медовый месяц. О чём они говорили, Андриана не слышала, но то, что ворковали, как два голубка, видела отлично. И, как ни странно это может кому-то показаться, именно эту взаимную привязанность Андриана сочла доказательством того, что Прохор, который сейчас сидел за столиком с Раисой, не был настоящим.

Через час с небольшим Топилин подозвал официанта и расплатился, потом взял за руку жену и повёл к автомобилю. Андриане пришлось, не доев хачапури, расплатиться по счёту и последовать за ними.

Проехав вслед за влюблённой парочкой несколько кварталов, Андриана сообразила, что они едут на набережную. Хорошо бы, если не на пляж. У неё-то с собой купальника нет. А сидеть в брюках и блузке на разогретом песочке как-то не комильфо. «Или всё-таки ничего, – думала она, – у меня в сумке есть газетка, постелю и сяду».

Оставив машины на верхней площадке, супруги гуськом спустились на набережную, а Андриана задержалась наверху, возле чугунного переплетения, и стала следить за парой. Она невольно вспомнила, казалось бы, недавнее, советское время. Вот тогда на пляжах, тянущихся вдоль берега Волги, яблоку негде было упасть не только в выходные дни, но и в будни. Народ ехал купаться и загорать сразу же после рабочего дня. Тогда отыскать кого-либо, а тем более наблюдать за ним было практически невозможно.

А сейчас одна сплошная благодать! Андриане Карлсоновне было видно, как Раиса зашла в кабинку для переодевания и вскоре выскользнула из неё в зелёном купальнике, который очень подходил к её ярко-рыжим волосам. Жаль, что ей не удалось рассмотреть глаза молодой женщины. Сыщица почему-то предполагала, что они у неё цвета зелёного ореха или… тины.

Андриана увидела, как Раиса подбежала к каёмке пены, белой от накатывающих на берег тихих волн. Молодая женщина попробовала воду ногой, потом вошла в неё и вскоре уже поплыла. Волга не море, и глубина здесь часто начинается всего в нескольких шагах от берега. Прохор подошёл к воде позже жены минуты на две и сразу же вошёл в воду, вскоре нагнал Раису, и они поплыли рядом.

«Чего это он так долго переодевался, – гадала Андриана, – мужчине ведь только трусы натянуть, и вся недолга». Ответа на свой вопрос она так и не нашла и, решив, что это неважно, выбросила его из головы.

Она увидела, как Раиса заплыла за буйки, Прохор, кажется, что-то говорил ей, наверное, уговаривал вернуться. Но она только заливалась в ответ смехом. «Рисковая», – подумала Андриана. Но тут зашевелились спасатели, один из них грозно рявкнул в свой рупор, и Прохору удалось-таки заставить жену плыть обратно.

Андриана решила, что ничего нового она сегодня не узнает. Можно, конечно, дождаться, пока Топилины вдоволь наплещутся в воде, позагорают, может, даже поужинают в каком-нибудь кафе и отправятся домой. Но к чему ей терять на наблюдение за ними остаток дня? Решив, что в этом нет никакого смысла, Андриана добралась до пункта проката на «Ниве», сослужившую ей добрую службу, похлопала на прощанье старушку по бамперу и, пересев на «Буцефала», отправилась восвояси. Дома Андриана Карлсоновна застала Макара Пантелеймоновича буквально раскалённым от звонков. Сбросив босоножки, она поспешила к аппарату.

Звонила Лео.

– Где ты пропадаешь? – набросилась она на Андриану, едва та сняла трубку.

Лео, она же Леокадия Львовна Стрижевская, была одной из близких подруг Андрианы, они дружили с юности. Леокадия работала искусствоведом. И в силу своей профессии сочетала в себе как утончённый романтизм, так и необходимый любой независимой женщине прагматизм.

У Лео было два друга, вернее, два поклонника. Интеллигентный профессор, преподаватель романо-германских языков Иннокентий Викентьевич Лавидовский и реалистичный, приземлённый генерал сухопутных войск в отставке Андрей Яковлевич Полуянов.

Леокадия ссылалась на то, что никак не может выбрать лучшего из двоих, они оба ей по сердцу. На самом деле её просто устраивало такое положение вещей. Но самым необычным было то, что её мужчины ладили между собой и, можно даже сказать, дружили. Может быть, они были уже в таком возрасте, что махнули рукой на соперничество и ревность.

– Меня не было дома, – ответила Андриана.

– Я догадалась, – хмыкнула Леокадия. – Судя по твоему дыханию, ты занималась бегом.

– Нет, я… – начала Андриана и вдруг спросила: – А почему ты не позвонила мне на сотовый?

– Я звонила, – передразнила её Леокадия, – только он у тебя молчал.

– Ой, точно! – воскликнула Андриана. – Я же отключила его.

Она действительно отключила телефон во время слежки, чтобы он не выдал её присутствие супругам Топилиным. А потом, как водится, забыла его включить.

– Росомаха, – беззлобно обругала её подруга.

– А ты чего звонишь? – спросила Андриана. – Что-то срочное?

«Хотя у Лео всегда всё срочное», – подумала про себя Андриана.

– Мы завтра едем на дачу, – объявила Леокадия и спросила: – Ты с нами?

– Я… – начала мямлить Андриана.

– Клубника поспела! Ты же знаешь, что её у Андрюши столько, что девать некуда! – сердито воскликнула Леокадия.

Дача принадлежала генералу Полуянову, но профессор Лавидовский не только трудился на ней наравне с хозяином, но и привозил для посадки на ней всевозможные семена и саженцы из своих командировок, в том числе и заграничных.

Вторая подруга, Мила, так же охотно отправлялась на дачу генерала по первому зову Лео.

Оба мужчины Леокадии относились к Миле с большим почтением. Она не только в одиночку, хотя и не без помощи подруг, подняла на ноги внучку Виолетту, она ещё и обвязывала всю честную компанию. Всё свободное время Мила вязала на спицах или крючком. Благодаря её стараниям, у обоих мужчин были вещи, которыми не стыдно было похвастаться даже перед зарубежными знакомыми. Один немец, приятель Иннокентия Викентьевича, настолько влюбился в пуловер, который для Лавидовского связала Потапова, что Миле пришлось, чтобы утешить его, связать ему точно такой же. От радости немец прислал ей из Германии огромную посылку со всевозможными мотками шерсти и прочих ниток для вязания. Так что все остались довольны друг другом.

И вот теперь на даче генерала снова поспела клубника, и Лео, как все они подшучивали над ней, сгоняла на дачу крепостных. Андриана всякий раз старалась под любым предлогом избежать трудовой повинности, и время от времени ей это удавалось. Вот и теперь, представив себя ползающей по грядкам, Андриана почувствовала, как внутри неё нарастает протест, и более решительно ответила:

– Я не могу. Я занята.

– Чем это ты там занята? – насмешливо проговорила Леокадия. – Так и скажи, что тебе лень.

– Это тоже, – не стала кривить душой Андриана, – но я правда не могу на этот раз.

– Андрюша приготовил такие удобные скамеечки!

– В прошлом году они уже, кажется, были, – заметила Андриана.

– На этот год он сделал новые! Тебе понравятся!

Полуянов и впрямь старался облегчить труд рабочей силы, собирающей урожай на его даче, и изобрёл скамеечки, усевшись на которые можно было собирать клубнику гораздо удобнее. Собрав ягоды в одном месте, скамеечку переставляли на другое.

– Лео! Я бы с удовольствием, – соврала Андриана и добавила толику правды: – Я работаю.

– Ты работаешь? – изумлённо воскликнула подруга. – Что же ты делаешь, позволь тебя спросить.

– Я взялась за расследование нового дела, – была вынуждена признаться Андриана, иначе от Лео было не отбояриться.

– Боже мой! – воскликнула Леокадия, и Андриана ясно представила, как подруга закатила свои глаза. – Мила едет! – воскликнула Леокадия полминуты спустя. – И даже Виолетта!

– Здорово! – обрадовалась Андриана. – В таком случае вы и без меня прекрасно справитесь.

– Справиться-то мы справимся, – согласилась наконец Леокадия, – но тебя, лентяйку, варенье варить заставим.

– Ладно, – вздохнула Андриана, – так и быть, из части ваших ягод сварю варенье.

– Из большей части! – Андриана услышала, как подруга притопнула ногой, и уже открыла рот, чтобы высказать своё мнение, как Лео повесила трубку. Леокадия Львовна Стрижевская предпочитала, чтобы последнее слово оставалось за ней.

Андриане осталось только вздохнуть и смириться с неизбежностью, тем более что варила она не просто варенье, а шведское варенье. Именно в честь этого варенья она назвала своё детективное агентство. Рецепт же этого варенья был не чем иным, как свадебным подарком молодого шведа любимой девушке. Она передала рецепт варенья своей дочери, та – своей, так и стало шведское варенье достоянием всего их рода. Андриане Карлсоновне рецепт передала её мама. А вот кому передаст его она – неизвестно. Разве только Виолетте, внучке подруги Милы, которую все три подруги считали своей общей внучкой. Из них троих только Мила побывала замужем.

Всё то время, что Андриана разговаривала с Лео, а потом пребывала в задумчивости, её в два голоса бранили обе кошки. И если Маруся только обиженно мяукала, Фрейя вопила во весь голос.

– Сейчас, сейчас, – спохватилась Андриана и кинулась наполнять едой кошачьи миски.

Лишь после этого Андриана Карлсоновна смогла заварить себе чашку чая и опуститься с ней на свой любимый синий диванчик. Сделав первый глоток, она закрыла глаза и улыбнулась от блаженства. Так и сидела она, босая, с чашкой чая, пока косые лучи предзакатного солнца не упали ей на лицо.