Натали Бонд
Связь
8
Алексей откинулся на диване, открыв бутылку пива, молча начал пить. Эмоционально ему не нравилось такое состояние, эти детские обиды на родителей, постороннего человека, его соседку, особенно почему—то на нее, – все это давило на его мозг и солнечное сплетение. Он прикрыл глаза и вздохнул. Разговор в ресторане был долгим, отца казалось прорвало, он заказал себе виски, и начал сначала.
Леша был желанным ребенком, любимым, его ждали оба родителя, только вот кто бы мог подумать, что спустя несколько лет после его рождения в жизни его отца появится Маргарита, хотя она тоже была на тот момент уже замужем, у нее была дочь, и в отличии от Леши, девочку не ждали, сама Маргарита всегда была очень амбициозной, уверенной в себе, стильной, она умела себя подать, поддержать разговор на любую тему, она была для Владимира – идеалом. Но оба были несвободны. И если Маргарита ушла от мужа почти сразу, спустя полгода или больше, их отношений, забрав дочь, и оставила свободу выбора его отцу. Но он был слаб, не мог бросить жену, которая целиком посвятила себя ему, его делам, и на тот момент заканчивала обучение, такие отношения затянулись еще на три года. Владимир предполагал, что супруга скорее всего знала о любовнице, но ничего не говорила. А спустя еще год, Владимир решился на развод, ему все сложнее удавалось скрывать тайный роман, сексуальная жизнь с законной супругой сошла на нет, участились ссоры и обвинения в холодности, придирки, обиды. Казалось бы, всё шло к разводу, но всегда бывает так, что обстоятельства против людей. В тот день, когда маленький Алеша подслушал разговор родителей, мама просила его их не бросать, дать еще один шанс их семье, Владимир был не приклонен, и тогда она призналась, что беременна. И это стало основной причиной почему он остался. И хотя на тот момент близость у них была редкой, Владимир помнил, тот вечер, а точнее ночь. Он поссорился с Маргаритой, которая считала, что они должны быть вместе спустя такой долгий срок отношений, она смогла уйти от мужа, и он сможет, что такое происходит постоянно; он вернулся домой, выпил и уснул, а проснулся уже от того, что жена его целует. Алкоголь, сонное состояние, темнота сделали свое дело.
Через несколько дней он бросил Маргариту окончательно, еще позже она уехала, он слышал о ее успехах в психологии, читал ее научные труды, слышал, что она работает при МИДе. Потом он больше никого так не любил.
– Понимаешь, сын, такие женщины, которые манят, они дразнят, они влекут, сними хорошо всегда и везде. Их хочется слушать даже если они несут чушь, хочется улыбаться, когда она жалуется на маникюр, погоду, хочется спорить – даже если она права, а ты нет. Они как цветы с нектаром, и предсказывая твой сарказм, не все они убивают. Маргариту я любил и люблю до сих пор. Она была моим человеком. И согласись, я уехать с ней, все наши жизни не сложились бы так. Ника не чувствовала бы себя ненужной, ты позлился бы, но потом меня понял, твоя мать….. Стала бы другой. Но увы, я был трусом, твоя мама моей первой любовью, а Ника, то что нас связало.
Леша знал, что отец прав, всё было бы по—другому. Но это не отменяет тот факт, что из—за этой женщины вся их семья была разрушена. Что некогда близкие люди, стали чужими, в доме поселились ссоры, крики, обвинения.
Жизнь такая сука, она, казалось бы, преподносит вам что—то приятное, но под ним обязательно какая—нибудь мерзость. Его окутывала злость. Ведь эта девушка начала ему нравится, своей непосредственностью, отстранённостью, фигурой, запахом духов, желанием мыслить позитивно. Ему нравилось на нее смотреть, слушать болтовню. Леша хотел к ней прикоснуться. И сейчас всё это сменяла тупая злость.
Алексей все так же сидел на диване, бездумно глядя в глянцевый потолок, подсвеченный тусклым светом лампы, его силуэт был размыт, неясен и затемнен. Почему—то ему показалось это забавным.
«Так же, как и все в этой жизни – смутно, неясно, и х*й разберёшь.»
Выйдя на балкон, он задумчиво смотрел на улицу. Вспоминал Алису, девушку, по которой сходил с ума несколько лет, но эти размышления были прерваны въехавшим во двор Ниссаном, он слышал, как в машине играла музыка, даже на свомй этаже, в их жилищном комплексе, это была такая редкость, дома погружались в шум только на новый год, и возможно на майские праздники. Повинуясь какому—то порыву, неописуемому желанию, увидеть дочь женщины, которую много лет любил его отец, которую ненавидела его мать, Леша, накинув футболку и взяв из ведра пакет с мусором, в котором лежала одна банка пива, вышел из квартиры.
Ксения сидела в машине и пила сок, дослушивая песню, когда увидела, как из дома вышел ее сосед сверху, вынес, казалось бы, пустой пакет, это показалось странным, от Степана Игнатьевича, она знала, что у того приходит уборщица.
– Мышь выкидывает что ли? – пробормотала она, выбираясь из авто.
Ксюша не переоделась после зала, да, не очень гигиенично, но душевые с голыми женщинами ей вообще не внушали доверия и желания оголяться. Ковыляя к дому, она углубилась в мессенджер, Алексей зашел за ней. Ему хотелось ее толкнуть. Сильно.
– Степан Игнатьевич, добрый вечер, – проговорила бодро она. – Как ваша жена?
– Здравствуй, Ксеничка, все хорошо, а ты чего так поздно?
– В зал ходила, спорт сила… – договорить ей не удалось парень сзади немного толкнул ее, чтобы пройти вперед.
– Разрешите, – грубо сказал он, глядя прямо ей в лицо, Ксения глянула на него с неким удивлением.
– Конечно.
Леша прошел к лифту, в руках у него был мобильник и ключи от квартиры. Девушка, еще перекинувшись парой фраз с консьержем подошла к нему. Лифт приветливо открыл им двери, и Алексей кивком пропустил Ксению, все так же глядя ей в спину, буквально сверля ее взглядом. Он уловил аромат ее тела, увидел влажную кожу на затылке, до боли в руках ему захотелось погладить эту шею. Она же, пробормотав «спасибо» зашла. И вот опять двое в двух квадратных метрах.
– Я благодарна миру, что живу в мир цифровых технологий, – как всегда начала бездумный диалог Ксюша.
– …. – Леша молчал, сверлил ее взглядом, пытаясь понять, есть ли в ней что—то от очарования её матери, которую отец так любил.
– Можно не общаться с людьми в реальности, особенно если ты интроверт. – продолжила Ксения, листая новости в интернете.
– Вы со мной общаетесь регулярно в лифте.
– Да? Возможно, воспринимаю вас не как живого человека.
– Спасибо, – Леша все же не смог сдержать улыбки, хотя если бы Ксюша ее увидела, то поняла, что это скорее оскал.
– Та не за что. – пробормотала девушка, не отрывая глаз от смартфона, Алексей продолжал ее разглядывать. Раскрасневшееся лицо, волосы собраны в неряшливый хвост, спортивный костюм, который сильно облеплял ее пятую точку, девушка кому—то что—то писала, прикусив нижнюю губу. Где же эта магия, о которой говорил отец.
Дверь лифта открылась, и она вышла, в первые повернувшись к нему и сказала:
– Ну, пока.
– Пока. – как только двери захлопнулась он обрушил кулак на стенки лифта.
Придя домой, Леша уселся на диван и включив телевизор, бездумно его щелкал. Ему хотелось причинить ей боль. Даже с бывшей он не чувствовал такого желания причинить боль и отомстить. В отдалённом уголке уже пьяного мозга, мелькнула мысль:
«А что сделала эта девушка тебе? Ничего. Вот именно. Она не виновата, что дочь этой женщины, не виновата в их разводе. Она виновата в том, что появилась здесь. Сука.»
Молодой человек устало закрыл глаза. Он понимал, что злость к ней утихнет, неприязни к ней он не испытывал, было раздражение, что она ему нравится. Ему надо прости принять тот факт, что кто она. И расслабиться, игнорировать и не пересекаться.
Ксения устала, она сидела в теплой ванной, слушая «Анну Каренину», и немного удивлялась тупости главной героини, голова начинала болеть, а все потому, что, вернувшись из спортзала, ей позвонила мама и начала расспрашивать о встрече с Владимиром. Но что она могла сказать, кроме того, что все прошло нормально. Поток маминых слов, о том, что он давний ее друг и очень дорог, что она могла бы расспросить его как он живет, закончился банальной ссорой.
– Мама, я его не знаю, мне не о чем с ним говорить, кроме слов благодарности о рекомендации на работу.
– Ты всегда была бесчувственной, не обращала ни на кого внимания, кроме себя! – в сердцах кричала Маргарита.
– Было у кого учиться, мама. –сказала она и повесила трубку.
Впервые за долгие месяцы ей захотелось чтобы кто—то был рядом, желательно мужчина. Что бы она могла ему рассказать о работе, подругах, маме в конце концов. На глазах навернулись слезы. Собственное одиночество ее давно не пугало, а вот желание быть любимой насторожило. Одинокая слеза скатилась по щеке, смахнув ее, Ксюша вспомнила слова мамы.
– Не надо плакать если тебе не больно.
– Мне больно мама, мне одиноко, мне больно от сознания того, что я стану как ты. – сказала она и с головой ушла под воду.
«Раз, два, три….» Ксения вынырнула. Больше слез не было. Есть вещи, на которые мы с трудом можем повлиять или как—то их изменить. Следуя заповеди – мыслить позитивно, девушка вздохнула, выключила Толстого, произведения которого, явно не способствовали положительному настроение.
Ксения вышла из ванны, раздумывая над романом Льва Николаевича; девушка считала Каренину немного истеричной и эгоистичной, еще в школе ей казалось таким странным, не обсудить проблему с мужем, а обвинять его в черствости. И хотя Анна довольно сложная натура, которая любит, страдает, ковыряется своих эмоциях и мыслях, Ксюша не могла не отметить, что все это зарыто под тягостными описаниями ее, достаточно, банальных душевных терзаний, героиня вызвала у девушки только сочувствие. Куда приятнее, ей было наблюдать за Ливеным.
Ксения села за ноутбук, продолжая думать об актуальности темы любви, ненависти, злости, измен и ревности.
«Почему нельзя сказать правду? У тебя петрушка в зубах, или тебе надо похудеть, хотя за это можно и получить…А ведь скажи она сразу правду, и прими свою жизнь, Толстому не о чем было бы писать.»
Ксюша махнула головой и начала поиски кровати, спать на матрасе, конечно, здорово, но не до такой степени, чтобы делать это постоянно.
9
Очередной рабочий день приблизился к концу. Траффик вечернего города был даже хуже, чем утром, Ксения свернула во двор дома, устало обратив внимание, что ее парковочное место было занято автомобилем соседа, пришлось поставить машину под деревом, на котором обитали птички, явно любители пачкать красивые блестящие предметы.
Сидя в салоне своего автомобиля, бездумно убирая мусор из машины, она глянула на стоявший рядом мерседес, как всегда идеально чистый, ни пылинки, ни слезинки, даже отпечатков пальцев она не увидела, а ведь сидела как раз напротив его руля – очевидный плюс ее автомобиля можно близко—близко рассматривать водителей.
«Странный какой—то. Ведь красивый, явно успешный, но все время такой недовольный, будто какашка под носом.» – Ксения не верила в таких красавчиков, а он был именно таким. Для нее слишком красив, явно умен и успешен, она такими только любовалась со стороны. Смотреть можно, руками трогать нельзя – музейный экспонат. А вот отрицать, что сосед сверху привлекателен не было смысла. Она попыталась рассмотреть есть ли кто в салоне, но не смогла.
– Красивые мужики – это всегда проблема, – сказала ей подруга, когда они общались в скайпе. – у них или чсв уровень бог, или требования к бабе такие же, а обычно и то и другое.
«Мда, – скептически глядя на себя в зеркало, думала Ксения. – Надо все же покрасить волосы, во что—то воздушное, блондинку, например. Цвет выжженной сломы давно не в моде. А с губами то что делать? Попробовать пилинг губный? Или как его там? Надо спросить у Лизы.» – и она отщипнула кусочек обветренной кожи с нижней губы. Сразу же пошла кровь.
– Отлично, *ть.
Ксюша вышла из машины прикусив нижнюю губу и пошла к дому, а через три минуты из своего мерседеса вышел Алексей.
Всё это время он сидел в авто, откинувшись на сиденье, наблюдая как паркуются соседи, молодой человек не чувствовал так остро свое одиночество. Спустя несколько месяцев позвонила Алиса. Опять звонила и просила приехать, сказала, что скучает, просит побыть с ней. Так было всегда, она сбегала на другой конец мира, движима какими—то идеями, и спонсируемая деньгами родителей, под властью якобы любви, потом возвращалась и шла к нему. Это были отношения – резинка, оттянуть и отпустить, и всегда боль. Алексей знал ее еще с университета, знал с кем она встречалась, кого любила, в какой момент он полюбил ее сам, не помнил. Помнил, что потом на протяжении почти пяти лет, всегда она то приближала, от удаляла. На его вопрос – почему они не могут быть вместе как нормальная пара, она ответила:
– Ты слишком сладкий, как суфле, мне становится от тебя плохо, ты меня так ценишь, так ухаживаешь, утомляет. – и это стало началом конца.
Алиса была капризной, единственная дочь хозяина самого большого агентства недвижимости, она получала все что хотела. Леша относился к ней как к ребенку, возможно, потому что его сестра была далеко, а он привык всегда ее защищать, и ему надо было кого—то любить. Эту фразу она сказала за пару месяцев до того, как они окончательно расстались, потом она исчезла на полгода. С тех пор Алиса появлялась в его жизни, пытаясь затащить в отношения, но не получалось, и, хотя Леша всегда ее принимал, он уже не спешил с ней спать или возобновлять связь. Девушка же в ответ знакомила его со своими новыми парнями, могла прислать фото в объятиях другого, или при встрече рассказывать о том, как «классно заниматься сексом на пляже». И таким образом она испытывала его предел прочности, из любви сначала пришла ревность, потом раздражение, после ненависть, равнодушие же наступило недавно. Девушка пыталась выяснить с кем он встречается. Где—то полтора года назад ей удалось с ним переспать. Она появилась на пороге и начала целовать, Леша пожалел об этом почти сразу, и попросил уйти, перестать его беспокоить и со своими проблемами разбираться впредь самой. Алиса сказала, что он может прогонять ее сколько угодно, но она всегда будет пятном в его жизни, а потом призналась, что не любила его, просто он был милый, красивый такой, хороший, послушный, идеальный Кен. И ей с ним становится скучно.
– Ты такой спокойный и правильный, я устаю от этого. – В тот вечер она ушла, и не появлялась достаточно долго.
А сегодня она снова появилась и сказала им нужно поговорить.
Говорить, лично он, не хотел.
Выйдя из автомобиля, следом за своей соседкой, Алексей отметил, что они чем—то похожи, несчастные одинокие люди. Несколько дней он ее не видел, старался выходить раньше или позже, чтобы не переносить на нее свои негативные эмоции. Парень даже не выходил на балкон и не следил за ней, ему нужно было остыть. Принять этот факт, кто она. Смириться с тем, что она вызывала симпатию. Осознание того факта, что он живет в одном доме с дочерью той—самой—женщины, отягощало, и, возможно, будь он моложе, ему хотелось бы причинить ей боль, равную нанесенному ущербу их семьи. Но ему уже не двадцать лет, он не движем только порывами души, и отчетливо понимая, что девушка не виновата ни в чем, Леша заглушить желание сблизиться с ней.
Зайдя на несколько минут позже нее в подъезд, молодой человек все же надеялся, что она уже уедет. Но девушка стояла в ожидании лифта. Коротко кивнув консьержу, Алексей встал чуть дальше, внимательно смотря на Ксюшу.
Ксения покосилась на подошедшего парня.
– Знаете, это здорово, что мы с вами так встречаемся, – проговорила она, глядя на двери лифта. – как приятели. Может я вам буду жаловаться?
– На что? – Алекс посмотрел на двери лифта
– Например, у меня на работе стол в кабинете с бухгалтерией, – Ксения повернулась к нему, и посмотрела в его светлые глаза. – Вы вообще представляете, какие они….женщины?
– В смысле? – он не понимал, но именно эта банальная пустая болтовня в ней привлекала.
– Они говорят о мужьях, детях, рецептах – двери лифта открылись, и пара вошла. – Я не такая. Все эти разговоры меня раздражают, не всем ведь женщинам нужно об этом разговаривать, не все хотят это слушать. Или рецепты! Вы знаете, что в день отдел бухгалтерии обсуждает до десяти рецептов различных блюд!? Я вот могу пожаловаться на цену на бензин, но тут же начинается – «это у тебя еще детей нет..» – девушка продолжала ворчать, чем вызвала недоумение на лице Леши. – А происходит в вашей жизни?
– Ничего. – солгал он.
– Так не бывает… – двери лифта распахнулись, и Ксюша вышла. – Каждый день что—то происходит и плохое, и хорошее. Моя машина стоит под деревом сегодня, как думаете это хорошо, если учесть, что там сидит много птиц? До встречи.
– До встречи – проговорил Алексей уже закрытому лифту. Сказать ей что он специально так поставил машину?
Самые важные перемены не приходят постепенно, они происходят резко, мгновенно. Однажды ты открываешь глаза, а все вокруг уже не то, как было.
Уже дома, поужинав и включив музыку, он позвонил Алисе. Разговор был недолгий, эмоциональный с ее стороны, немного рваный с его. Они условились о встрече в ближайшие выходные. Сейчас ему до одури захотелось общения, захотелось оторваться от этой слизи прошлых отношений, которые упорно его преследовали, забыться. Почему—то на ум пришла его соседка, дочь любовницы его отца. Хотелось слушать пустой трёп о пустяках, о цветах, бухгалтерии, о прыще на лбу. Леша спустился на этаж ниже, по расположению окон, приблизительно понял какая у нее квартира, и нажал на звонок. Почему пришел к ней, он не смог бы сказать точно, после двух стаканов виски, проснулось желание узнать эту девушку лучше, негативные эмоции, от понимания того, кто она такая и чья дочь, опять всплыли на поверхность. Он хотел её узнать. Понять. Прочувствовать. Молодой человек поймал себя на мысли, что это необходимо. Хотя бы потому, что между желанием уничтожить ее мать, в лифте появилось желание изучить ее, под микроскопом, влезть в ее личную жизнь, исследовать, понять, как она жила и чем. Найти слабые места.
– О как, – Ксения открыла дверь, на ее голове красовалась повязка с кошачьими ушками, лицо блестело, будто его терли полиролью, на самой девушке был надет простой домашний костюм нежного персикового цвета. – Привет.
– Привет, – Леша внимательно смотрел на девушку. – Можно зайти? У меня есть коньяк и вино.
Он поднял две руки с бутылками и улыбнулся.
– Мне нужна компания, а ты предложила делиться новостями. – добавил он, глядя в большие карие глаза.
– Окей, – отступив в глубь прихожей, Ксения его пустила, немного прикусив губу, из которой опять шла кровь.
– Проходи, – Ксюша кивнула в сторону комнаты, и сама пошла на кухню за стаканами, она накидала на поднос фруктов, ганноверских сосисок, порезала сыр, и со всем этим прошла на балкон. –
– Одеяло возьми, – сказала она ему. Леша взял одеяло и покрывало, вышел за ней. Привыкший к некоторой доли порядка и комфорта, когда все разложено по своим местам, кровать всегда заправлена, оформление же ее комнаты, которая служила и спальней, и залом, ему казалось странным. Все было чисто, в помещении витал запах легких духов, не было мусора, никаких коробок из—под пиццы, но вместо шкафа стоял комод, на нем зеркало и какие—то женские приблуды, рядом же находилось еще одно зеркало в пол, и большая вешалка, подобные находятся в магазинах, на ней аккуратно весели вещи, надувной матрас с бельем в цветочек, создавалось впечатление, что человек только что переехал, хотя он знал, что она живет тут несколько месяцев. Одна стена была болотного цвета, остальные мягкого бежевого оттенка, половину помещения занимал пушистый ковер, повторяющий зеленый оттенок стены.
– Садись. – девушка подняла на него глаза.
– Алексей, – понял ее мысль молодой человек и сел в кресло подушку.
– Ксения. Разлей свои напитки, я музыку поставлю. И давай делиться новостями. – с улыбкой добавила Ксюша.
Это был один из самых странных вечеров в их жизнях, он изменил обоих, переплел судьбы, мысли и желания. Два человека, настолько далекие и, в тоже время, такие близкие к друг другу, растворились в этом городе. Оба смотрели как заходит солнце, как уютный чистый вылизанный двор, заполняется машинами, как прыгали воробьи в сумерках, и голуби ворковали на капоте чьего—то автомобиля.
10
Тяжёлый, суетливый, надоедливый рабочий день уходил, уступая место подавленному вечеру, оставляя людей наедине с собой и своими мыслями. И пока последние лучи солнца медленно, чуть поглаживая серые дома, скрывались за бетонными коробками города, молодые люди сидели на балконе и смотрели на этот краткий миг уюта и покоя. И возможно каждый думал о своем, не придавая значения почему сейчас они оба сидят тут, что их связывает, но никогда не дано объяснить откуда берутся эти узы и когда появились, а главное зачем.
– Новостей особенно и нет. День отстой, – он выпустил сигаретный дым, и посмотрел вниз, на улицу.
– У некоторых жизнь отстой. – Ксюша отхлебнула из стакана вино, совсем не по—женски. – Неужели девушка бросила?
– Девушка… вроде того, – Алексей поднял глаза и посмотрел на Ксению. Она не вызывала раздражения, или глухой ненависти, которую он ожидал почувствовать.
– Беда, – она протянула это слово и глянула на парня.
«Вообще слишком смазлив, красивый, явно успешный, выпить не с кем что ли?»
У него были светлые волосы, концы которых слегка выгорели, немного взъерошенные, будто он их только взлохматил. Глаза же были светлые, что—то между серым и голубым, но привлекательно было то, что, его брови были темными, аккуратной красивой формы, ровный нос, немного вздернутая верхняя губы. Парень был действительно симпатичным. Красивые парни – всегда проблема.
«Преступление иметь такие волосы парню, – мелькнуло в голове Ксении. – просто мне только салон красоты поможет сделать их такого цвета, а тут природа…»
– Слушай, я не против, конечно, что ты пришел выпить, но почему ко мне? Мог бы к другу, к другой девушке…
– Мой друг занят, девушки другой нет, а за тобой я наблюдаю часто с балкона, почему нет?
– Это странно. – мотнула головой Ксюша и начала перевязывать хвост, поднятые руки, дали обзор красивой форме груди, которую облепила майка, это показалось Леше очень сексуальным. При том что она не ставила целью его соблазнить, простые движения, но в них было что—то эротичное. Его это задело, он не хотел видеть в ней девушку, не сейчас, не сегодня
Его цель была узнать ее лучше, возможно найти сходство между ней и ее матерью, которую отец просто обожал. Леша внимательно смотрел на свою собеседницу, пытаясь вспомнить образ той женщины, но не смог. Все движения Ксении были обычными, она не жеманничала и не кокетничала, казалась довольно открытой. Во всех ее действиях сквозила естественность, в какой—то момент он задумался, следствие ли это ее воспитания?
– Ты, наверное, права, но мне не захотелось быть одному, а ты меня не знаешь. – Он отхлебнул коньяк. – Иногда надо расширить круг знакомств.
– Ясно…вру, не ясно. Но сделаю вид, что ясно. Ясно?
– Ясно. – Парень улыбнулся уголком рта.
Это не была какая—то бурная беседа с перескакиванием тем, или жаркая дискуссия об экономике Нигерии, это было – скучно. Просто. Спокойно. Буднично. Так обычно беседуют мало знакомые люди, которых вместе свела судьба. Алексей следил за мимикой и стилем речи Ксении, поймав себя на мысли, что ему нравится за ней наблюдать, в очередной раз заметив, что не испытывает какой—то ненависти к ней или неприязни. Сидя рядом с девушкой, он понимал, кто она и чья дочь, но также знал, что уже ничего не изменить. В какие—то моменты мужчина просто смотрел на ее губы, с мыслью, что было бы не плохо их поцеловать, до боли.
Ксения, в свою очередь, смотрела на парня. Она удивилась, когда увидела его па пороге, где—то в мозжечке звучал голос:
«Можетонманьякипришелтебянасильничать?! Ничего не имею против» – тут же сама себе ответила Ксюша.
Он ей нравился, симпатичный, даже красивый, спокойный, приятно пахнет, в добавок пьет хороший коньяк и не хохочет громко, судя по всему, не чавкает. Нет, она не влюбилась, но теперь, когда будет видеть его машину, сможет домыслить его жизнь и историю. Пока что, в ее видении его жизни, он был успешен везде.
– Странный вечер, – промолвила Ксюша. – Хотя, это не первый раз, когда я пью в обществе мало знакомого парня. Но обычно это происходит в баре, иногда в кафе или ресторане, но никак не в квартире.
– Все случается первый раз. У тебя есть парень? –
– А… нет, уже несколько месяцев я храню вынужденный целибат.
– Почему? – Леша немного нахмурился, в потихоньку охмелевшем мозгу, ему казалось, что у нее должен быть кто—то, возможно женатый любовник.
– Ну… – девушка дернула плечами. – Я рассталась с парнем до переезда сюда. Тут мало кого знаю, и вот так.
– Сильно переживала из—за разрыва? – в какой—то момент стало интересно, что может испытывать она, какие эмоции. Алкоголь, плохое настроение и дочь бывшей любовницы отца, компания весьма странная.
– Не очень, я даже не могу сказать, что была сильно влюблена, или он был особенный…. – девушка глянула на улицу. – Да он замечательный человек, но… Знаешь, он просто не мой человек.
– Не твой? –
– Это сложно объяснить, – она вздохнула. – Забить кальян?
– Помочь?
– Развлекай меня беседой.
Ксения уверенно взяла большой грейпфрут, аккуратно отрезала верхушку и вычистила мякоть, подставив пиалу с ней к Леше ближе.
– С коньяком вкусно, ешь.
Пока он попробовал закусить коньяк этим фруктом, девушка сделала отверстие, сформировала днище и начала выкладывать табак, минимум вкусового разнообразия. Она сама его и раскурила, неспешна, смакуя вкус дыма. Алексей внимательно за ней наблюдал, аккуратные пальчики ловко возились с кальяном, черты лица были расслаблены, как будто каждый день к ней приходит парень и они курят вместе, сидя на балконе, заедая дорогой коньяк сосисками. В этом было что—то уютное, родное. Эта мысль поразила его.
– И всё же, как понять «твой человек»?
– Это надо прочувствовать, кожей знать, что человек будет с тобой, примет любое твое решение, даже если не согласен.
– У тебя был такой человек?
– Да, подруга. Она мой человек. Мы ссоримся, миримся, она меня воспитывает, я ее ругаю, мы можем не общаться, но она всегда придет если мне плохо.
– Подруга и парень – это разные вещи.
– Да, с парнем сложнее. – она передала ему трубку. – Не каждый захочет принимать личных тараканов.
– Возможно…– Леша неспешно затянулся.
Одурманенная алкоголем и каким—то навалившимся умиротворением, в голове Ксении пронеслась мысль:
«Блин, это же как поцелуй, вместо языка мундштук только. Интересно он его языком трогает?…Идиотка, надо думать о взрослых серьезных вещах, о пенсии, например!»
– Кем ты работаешь? – вырвал ее из размышлений голос Алексея.
– Логист, а ты?
– Недвижимость.
– Круто, так и почем тут нынче жилье? А то квартира очень нравится.
– Дорого. – Парень повернул голову и посмотрел на девушку.
Что было в её матери такое, что отец готов был бросить семью? Не обязательно ведь Ксения должна быть точно такой же, но все же, она ее дочь. Поведение человека, его манеры, привычки – это в почти шестидесяти процентах воспитание, условия в которых он рос, остальное – генетика. В ней было что—то, неуловимое, то за что он ухватился еще в первый день встречи в лифте, Ксения немного отличалась от знакомых ему женщин, он пока не мог сказать, что в ней привлекло, может быть умение пить текилу из горла?
Алексей усмехнулся, и снова посмотрел на девушку, насколько глупо хранить детские обиды, и испытывать странное чувство к девушке, сидящей рядом, это не ненависть, а любопытство, смешенное со злостью и агрессивным желанием проникнуть в ее жизнь. Ему хотелось понять, что он испытывает к ней. Ведь сидеть на балконе, и просто болтать, оказалось куда приятнее чем он думал. В этом было что—то по—юношески романтичное. Никак это не входило в его планы.
Леша продолжал периодически поглядывать на Ксюшу, в сумраке города, ее лицо казалось бледным, волосы, зачесанные назад неаккуратным хвостом, придавали мягкость, профиль девушки особенно привлек его, уже не в первый раз. Пухлые губы, аккуратной формы, нос немного курносый, щечки, у нее были щечки. Она не была сухой, поджарой, вымученной диетами и спортом девушкой, но в тоже время, Ксюша казалась ему женственной, именно такой как надо, ей это удивительно шло.
Этот калейдоскоп испытываемых к ней эмоций и чувств, мыслей и рассуждений – все сильнее переплетался.
Они посидели еще минут тридцать, перекидываясь разными ничего незначащими фразами, о погоде, пробках, машинах.
Ночь вступала свои права, погружая шумный, суетливый каменный улей, в некое подобие спокойствия.
– Спасибо за вечер, – сказал Алекс, при выходе.
– Не с кем будем выпить – заходи. – Кивнула Ксения на прощание.
– Доброй ночи, – одновременно сказали они.
