Настасья Карпинская
Ты – мой воздух
Глава 43
− Слушаю.
− Бл*ть, – Фролов матерится в трубку, понимая, кто ответил на звонок. − Где Ника? Я хочу ее услышать.
− Я тоже много чего хочу. Все вопросы теперь ты решаешь только со мной.
− Да пошел ты! Дай ей трубку, – басит пьяным голосом Фролов.
− Перебьешься.
− Не много ли ты на себя взял? Смотри, не унесешь. Ты всего лишь любовник, мать твою!
− Спешу тебя расстроить, но ты ошибаешься. Это все? Ты позвонил, обсудить мой статус?
− Я хочу поговорить с женой.
− Во-первых, с бывшей женой, во-вторых, можешь забыть об этом. Есть еще вопросы? − ответом был поток матов, на что я просто сбросил вызов.
− Что он хотел? – поинтересовалась Ника.
− Да фиг его знает, не сказал. Бухой, видимо. Пошли в дом. Что стоишь, мерзнешь?
***
Этот мудак скинул вызов, а я всего лишь хотел услышать ее голос. От злости и бессилия сжимаю в руке телефон, а потом срываюсь и бросаю ненавистную трубку в стену. Осколки пластмассы разлетаются в стороны. Отхлебываю виски из бутылки. Хочу забыться. Хочу, чтобы стало хоть немного легче, чтобы боль, сжимающая грудь, прошла. Но ничего не помогает. Все эти дни смешались в один нескончаемый ад. И каждый новый день − это его очередной круг. Я не знаю, какое сегодня число и день недели. Мне все равно… Мне плевать на то, что происходит вне этого дома, разгромленного моими руками. Прохожу на кухню. Под ногами хрустят осколки и обломки каких-то вещей. Опускаюсь на стул, вытаскиваю из кармана найденную в шкафу пачку ее сигарет, закуриваю. Дым наполняет легкие, но облегчения не приносит…
Как мазохист, раз за разом прокручиваю в голове последние события, последние месяцы… Я полный дебил… Непроходимый идиот… Она изменилась, а я не заметил. Не видел очевидных вещей… Мысли скачут, как у безумного. Я сам привел в дом этого мудака, сам их познакомил, и все были в курсе их связи, но ни один не сказал, не намекнул. Все приняли ее сторону. Все играли на их с Волковым стороне. Почему? Почему мать их? Сколько это уже продолжается? Сколько времени я в дураках?
Предала…
Сейчас он поднял трубку, значит, она с ним. Не просто левый секс? Неужели серьезно?
За эти дни я прошел почти все стадии: от ненависти до прощения. Да, я тряпка. Я простил. Я простил ее. Я готов ей все простить, чтобы она не сделала. Даже если бы она приставила ствол к моему виску, простил бы. Но дело в том, что она не простит, даже шанса не даст. Меня занесло, сорвало планку. Лавров оказался прав, мою крышу напрочь сбило. Дело в том, что я словно повернут на ней. Я люблю ее, всегда любил. Все эти годы любил. Мои чувства не побледнели ни на тон, не уменьшились ни на грамм. Но я не учел одного: ее чувств…
Она была моим миром, моим кислородом. Я жил, я дышал только ею. За эти дни я понял одно: без нее мне не нужен ни этот дом, ни эта долбаная фирма. Мне даже плевать на то, что подумают люди. Все равно… Я готов все отдать… Все спустить к чертям, лишь бы она была рядом.
Я обманулся… Обманул сам себя. Не принимал ее слова всерьез, когда она говорила, что ей не нужны ни шубы, ни тачки. Ведь всем нужны… Считал, что лукавит, но ошибся. Оказалось, я и не знал ее совсем. Недооценил, недолюбил, все не до… Вчера открыл ее шкаф и присел возле него, увидев, что все, что я ей дарил, висит с бирками и этикетками. Не одевала ни разу, не нужны оказались… Она кричала о внимании, а я одаривал очередной безделушкой. Она просила о совместном походе в кино, а я притаскивал новую дорогую шмотку… Она просила выслушать ее, а я просил совета у матери. Ведь мама опытней, она знает как правильно…
С*ка! Я бился, словно в агонии, а сделать и что-то исправить уже не мог. Ненависть, бессилие, любовь, жалость и желание все вернуть, смешалось в ядерную смесь, опаляя внутренности жутким огнем.
Ее взгляд. Этот страх в глазах. Эта уверенность в своем выборе, когда она выходила за дверь. Не дрогнула, ни слова не проронила, ушла…
Эти десять лет рядом с ней превратились в гонку. Я только сейчас понимаю, что подсознательно соревновался с ней, как с равной, за право быть мужчиной. Но в итоге проиграл. Эта хрупкая, миниатюрная женщина оказалась сильнее меня, здорового мужика, сильнее духом, сильнее характером. Даже уходя, даже будучи виноватой, она ушла с высоко поднятой головой и достоинством победителя, оставляя меня позади, уставшего и проигравшего.
Я позволил себе ее ударить… Ярость застелила глаза… И тут Ден оказался прав: ударить женщину − это проявление слабости. Да, я слабак. Слабак и тряпка, потому что пускаю сопли, бухаю и мечтаю ее вернуть…
***
Оставшийся вечер мы паковали сумки в дорогу, благо вещей у меня немного. Только самое необходимое, то, что я купила на днях. Если что-то понадобиться, придется докупить на месте. Перелет прошел спокойно. Игорь, узнав, что я боюсь летать, сжимал мою ладонь, пока самолет не приземлился. В Краснодаре днем он решал рабочие вопросы, а вечера мы проводили вместе, гуляя по окрестностям или наслаждаясь друг другом в своем номере. За две недели, которые пролетели для нас словно пара дней, мы успели посетить несколько выставок и сходить в театр. Но большую часть свободного времени просто не могли оторваться друг от друга.
− Завтра летим домой, – сообщил Игорь, когда мы гуляли по набережной и любовались закатом.
− Хорошо.
− Не хочешь возвращаться? – Игорь чувствовал меня настолько хорошо, что замечал даже самые незначительные перепады моего настроения.
− Не хочу. Кажется, что стоит вернуться, как все наше счастье сложится, как карточный домик. Я настолько сейчас чувствую себя счастливой, что страшно становится.
− Ник… − Игорь обнял меня, и я прижалась к его груди.
− За всё приходится платить, и за счастье, в том числе. Мне страшно представить, какой счет будет выдвинут судьбой мне.
− Ник, все будет хорошо, тебе не нужно бояться. Я люблю тебя и не позволю никому и ничему причинить тебе вред. И вообще, выходи за меня! – в заключение своей фразы неожиданно произнес Игорь.
Я только хотела сказать, что даже еще не получила развод, но не успела.
− Ах, да… ты же не хотела пропускать важные события, – с этими словами он достал бархатную коробочку с кольцом и опустился на одно колено. – Ник, ты выйдешь за меня? – я не могла сдержать улыбки и от неожиданности, и от восторга. Нет, все-таки нельзя быть настолько счастливой. Ответ просто застрял у меня комом в горле, и я просто кивнула.
− Это твое «да»?
− Это мое «да», − сглотнув, выдавила я из себя, совершенно по-глупому улыбаясь. Игорь поднялся, взяв мою руку в свою ладонь, снял старое обручальное кольцо и швырнул его в реку, а на его место надел новое. Мне трудно было подобрать слова, я могла только улыбаться и смотреть на этого невозможного мужчину влюбленными глазами. Он перевернул мой мир с ног на голову. Он заставил мое сердце впервые сбиться с привычного ритма. Он насытил мою жизнь яркими красками и показал мне, какого это, дышать полной грудью. Теперь я дышала им.
− Я люблю тебя.
− И я тебя люблю.
Наше возвращение домой ознаменовалось звонком Льва Петровича, который сообщил, что Фролов не чинил препятствий для бракоразводного процесса и уже завтра у меня на руках будет заключение о расторжении брака, что если честно, вызвало во мне очень смешанные чувства. Несомненно, я была рада, что Дима не стал тянуть и превращать все это в нескончаемый фарс. Но в то же время это означало, что точка действительно поставлена, и моя жизнь приобрела совсем иной ракурс, что пугало своей новизной.
Вечером позвонила родителям. Сообщила о нашем возвращении, о том, что уже завтра получу документ о разводе и, конечно же, о предложении Игоря. Оказалось, что папа перезванивался все это время с Игорем, о чем я даже не догадывалась, и был уже в курсе происходящего. Сговорились эти два орла за нашими спинами.
***
В один из дней моего добровольного затворничества явился Ванька. Прошел, осмотрелся, сел напротив и, немного помолчав, спросил.
− И в чем причина того, что я пашу за двоих?
− Развод, – отхлебнул из горла водку.
− Долго еще будешь сопли разводить? Волков из проекта выходит, вчера неустойку выплатил. Улетел в Краснодар закрывать сотрудничество.
− Ожидаемо.
− Из-за него весь сыр-бор?
− Она к нему ушла, – Ванька задумчиво цокнул на это.
− Ясно… Завязывай с этим, – кивнул на бутылку. – Проект добьем, и хоть на год в запой уходи.
− К черту проект.
− Хватит сопли жевать! Раз ушла, то не вернется. Да и алкашкой ты ничего не исправишь и себе не поможешь. В понедельник жду тебя в офисе, − Ванька ушел. На следующий день я проснулся от какого-то шума. Кому, бл*ть, еще я понадобился. Поднявшись с дивана, прошел в коридор и наткнулся на отца с матерью. Только их еще не хватало тут…
− Дим, что случилось? Ты почему так выглядишь? Что с телефоном? Я второй день не могу до тебя дозвониться, и Вероника тоже трубку не берет.
− Ты у нее в черном списке. Не расстраивайся, я тоже там скоро буду, – буркнул в ответ. В горле сухо, как в пустыне. Прошел на кухню под охи и ахи матери по поводу бардака в доме и моего внешнего вида.
− Это ни в какие ворота. Разве так можно? Она совсем не убирается, тут же свинарник…
− Пап, уйми ее, а! Башка трещит, – выпил залпом пару стаканов воды и умыл лицо. Вроде полегчало.
− Дмитрий, что случилось? Ты, почему в таком состоянии? – строго спросил отец.
− Развожусь! Радуйтесь! – отсалютовал им очередным стаканом прохладной воды. После этих слов на кухне воцарилась тишина. Мать перестала суетиться и причитать, а отец задумчиво склонил голову.
− Димочка, ну так это же хорошо. Я давно говорю, что тебе нужна хорошая жена… − мать первая оценила новость и снова, уже воодушевленно, включила старую песню.
− Ира! Заткнись! – неожиданно рыкнул отец. Такой грубости от него я не слышал никогда. Мать, видимо, тоже, поэтому так и замерла, открыв рот на полуслове.
− Объяснись, – обратился он ко мне.
− Что объяснять? Это только нас касается, меня и Нику.
− Кто виноват?
− Оба, – отец утвердительно покачал головой, о чем-то размышляя.
− Дим, это не страшно. Что не делается, все к лучшему. Оксане, кстати, ты понравился. Она такая хорошая… − снова влезла мать.
− Мама, хватит! Хватит, слышишь! Хватит с меня твоих Оксан, твоих советов хватит! Ты сначала мне ее сестру Ларису сватала полжизни. Теперь, как Ларка замуж вышла, ты Оксану мне спихнуть пытаешься! А знаешь почему? А я тебе скажу! Потому что Ярослав с Ларкой шашни крутил! А я не он! И никогда им не был! И становиться им не собираюсь! Он умер, мам! Умер! Я его жизнь проживать не буду. Я свою хочу жить, – от злости ударил себя в грудь. − Свою, слышишь? Свою! И Нику я любил. И мне плевать всегда было, что она тебе не нравится! Мне нравится! Мне!
− Ты почему кричишь на меня? Дима…
− Оставь меня в покое! Сам в своей жизни разберусь! Зачем приехала?
− Сына, я тебе всегда только, как лучше хотела, и не ошиблась же ни в чем…
− Ошиблась! Ты во всем ошиблась!
− Толя, Толя, почему он кричит? Скажи ему…
− Иди в машину, – проговорил отец, не повышая голоса.
− Но…
− Иди в машину, – жестче повторил отец. На удивление мать послушалась и вышла из кухни. − Сын, приходи в себя. Хватит пить, это еще никому не помогло. Развод − не смерть, его можно пережить, – похлопав меня по плечу, отец вышел вслед за мамой.
На следующий день проспавшись, сбрив щетину и приняв душ, я поехал в офис.
***
Проводив Игоря на работу, точнее, почти вытолкав его за дверь, так как он никак не хотел убирать свои ручищи от меня и порывался остаться дома, я начала собираться в офис и за документами ко Льву Петровичу. Пока мы были в Краснодаре, Артём по просьбе Игоря пригнал мою Ласточку. Поэтому мы с ней сегодня прокатимся и покрасуемся в новых дисках.
Я уже закрывала дом, когда раздался телефонный звонок. Не глядя на дисплей, подняла трубку.
− Слушаю.
− Ник… привет… Пожалуйста, не клади трубку, – Дима выдохнул в трубку слова, а я замерла на месте.
− Привет… − внутри словно ком перевернулся.
− Мы можем с тобой поговорить?
− Мы уже разговариваем, – ответила сдержанно.
− Не по телефону.
− Личные разговоры у нас не получаются, Дим.
− Ник…я… блин…я хочу извиниться. Можем встретиться в кафе или любом общественном месте, если ты боишься. Я понимаю, что я повел себя, как поддонок. Просто пойми меня, я … блин… − он все не мог подобрать слова, но чувствовалось, что он говорит искренне, и чувство вины поднималось с новой силой.
− Хорошо. Скажи мне, я могу забрать одежду и личные документы?
− Конечно, в любое время.
− Мне нужно еще отдать тебе ключи от дома и Лексуса, они в сумочке остались.
− Ник, Лексус твой. Ты можешь забрать его, он мне не нужен.
− Мне тоже не нужен.
− И не был нужен, – Дима выдохнул как-то обреченно.
− И не был… никогда. Я могу сейчас подъехать?
− Конечно.
Подъехала к дому, припарковала Ласточку у ворот. Внутри возникло странное чувство, вроде бы прожила в этом доме столько лет, а по ощущениям, он так и остался для меня чужим. Прошла во двор, потом, не спеша, вошла в дом.
− Привет!
− Привет! – огляделась. Осколки разбитой посуды и куски развороченных стульев были собраны в кучу, ковер свернут и лежал в углу.
− Прости, не успел прибраться. С утра ездил в офис.
− Не страшно. Я просто вещи заберу. Хорошо?
− Конечно, я принесу сумки, – Дима ушел, а я прошла в кабинет. Собрала свои документы и бумаги: личные и рабочие. Попутно написала сообщение Игорю, что я заехала за вещами к Фролову. Почти сразу раздался звонок.
− Да, Игорь.
− Ник, какого черта ты туда поперлась? Он хоть адекватный сегодня?
− Адекватный, не волнуйся. Я просто заберу вещи и документы.
− Купили бы новые, повод обновить гардероб.
− Волков, а документы ты мне тоже новые купишь?
− Сделаю, – рыкнул мне в ответ Игорь.
− Да не волнуйся ты так, все хорошо. Правда. Бумаги уже все собрала. Вот сейчас вещи соберу, только то, что мне дорого: фотоальбомы, подарки родителей и поеду до Льва Петровича.
− Ник, отзвонись, пожалуйста, как выйдешь оттуда.
− Ладно. Не паникуй только.
− Люблю тебя.
− И я тебя, – нажала отбой.
− Волнуется? – проговорил Дима, стоя в дверном проеме.
− Да.
− Ты на самом деле любишь его?
− Дим… не надо… Давай, я просто соберу вещи и уйду, и мы не будем это обсуждать.
− Я просто хочу, чтобы ты знала: если у вас что-то не получится, ты всегда можешь вернуться.
− Даже если у нас с Игорем ничего не выйдет, я не вернусь, Дим, – я поднялась в спальню, в которой уже стояли дорожные сумки, раскрыла и стала перебирать вещи в шкафу, складывая необходимое. Дима вошел следом.
− Сколько времени ты с ним?
− Фролов, ты мазохист? – я повернулась и посмотрела Диме в глаза, видя в них подавленность и боль.
− Наверное.
− Все случилось, когда ты уехал на рыбалку. После я хотела тебе все рассказать сама, но не успела.
− Прости, что ударил, – после паузы произнес Дима.
− Я, конечно, заслужила, но ты явно перестарался.
− Прости.
− Когда-нибудь прощу, – проговорила, застегивая сумку.
− Смотрю, Волков зря времени не теряет, – Дима кивнул на новое кольцо на моем пальце. Я не стала это комментировать. Просто продолжила паковать сумки.
− Надеюсь, я порадовала Ирину Олеговну своим уходом, – Дима криво улыбнулся.
− Ты порадовала, я расстроил.
− Можешь помочь отнести сумки в машину?
− Это все? А остальное? Ты не будешь забирать?
− Нет, мне это не нужно. Отдай, раздай, выкинь. Мне все равно. И да, вот, – я вытащила из сумочки ключи. − От машины и дома.
Мы спустились. Дима погрузил сумки в багажник. Потом повернулся ко мне, пройдясь ладонью по своей шее.
− Ник… будь счастлива…
− И ты Дим… И прости, что все так получилось.
− Уже простил, – как-то грустно улыбнулся. Я лишь качнула головой в ответ и села в машину.
Глава 44
Отъехав от дома Димы, я написала Игорю, что все хорошо, и отправилась ко Льву Петровичу.
Забрав у него все документы, направилась в офис.
− Привет Вер!
− О, Ника, привет! Ты вовремя. Тут завал небольшой. Все, словно с ума посходили. Еще два месяца до конца года, а они панику развели, сводят, подсчитывают. У меня аврал, цифры уже перед глазами пляшут.
− Позвони Алинке, скинь ей халтуру, – Алинка − моя давняя знакомая, однокурсница, подрабатывает на дому. Когда мы с Верой не справляемся, подключаем в работу ее.
− Хорошо. Видела, что на улице творится? Снег с самого утра порошит и подтаивает. Сейчас все это к вечеру замерзнет.
− Да, в машине по радио слышала прогноз погоды. Еще и на завтра тоже снег с дождем.
− И это, к тебе тут девушка приходила несколько раз. Говорила, что по личному вопросу, мне ничего не объяснила.
− Что за девушка? Как выглядела?
− Темненькая такая, Анной представилась, – неприятный холодок прошелся по позвоночнику. Что ей нужно от меня?
− Ясно. Вер, если хочешь, можешь пораньше сегодня домой пойти и так больше двух недель без выходных.
− Спасибо, Ник. Я только Алинке позвоню и скину ей Михайлова и Габриенко, – Вера ушла в свой кабинет, а я села за свой стол и никак не могла отделаться от неприятного предчувствия. Покрутила в руках телефон и набрала номер Игоря.
− Ник, что-то случилось?
− Нет, просто решила позвонить. Занят?
− Если честно, то да. Тут Хмельницкий приперся со своим договором. Весь мозг уже затр*хал.
− Тогда не буду отвлекать.
− Ник, не задерживайся в городе. Сегодня гололед к вечеру обещают.
− Хорошо, я в четыре планирую выехать.
− Я наберу тебя еще через полчасика, как освобожусь. Хорошо?
− Конечно. Целую.
− И я тебя.
После разговора немножко успокаиваюсь и принимаюсь за работу.
Часы показывали половину пятого, когда дверь в мой кабинет открылась без стука, и вошла Анна. Я уже собиралась уходить и убирала документы в стол.
− Ну, здравствуй! –проговорила она и без приглашения села напротив.
− Чем обязана? Извини, но кофе, чай не предложу.
− Не утруждайся. Я ненадолго.
− Уже радует.
− А язычок у тебя, смотрю, острый.
− Зачем пришла? Говори и уходи, мне не до тебя, – не нравится мне ее ухмылка, и она сама мне не нравится.
− Хорошо. Раз ты так спешишь, перейду сразу к делу. Я беременна от Игоря, – Анна сделала паузу, видно, оценивая эффект от произнесенных слов. − И упускать шанс его вернуть, не собираюсь. Так что, можешь паковать вещички обратно к своему мужу.
− Ты лжешь… − спокойным тоном произнесла я в ответ. Если бы это было действительно так, то она бы сообщила об этом самому Игорю, а не мне. Хотя, что-то же заставило ее пойти к Фролову… Червячок сомнения все же заворочался внутри. Эта же змея улыбнулась.
− Ну, лгу я или нет, ты не знаешь наверняка. Когда мы трах*лись с Игорем, знаю только я и он. Может, это было уже в то время, когда он с тобой встречался?
− Ты же понимаешь, что он тебя не любит. Зачем тебе это?
− Полюбит. Это всего лишь вопрос времени. Знаешь, таких, как ты, у него было много, но он всегда возвращался ко мне. Я надеюсь, ты не думала, что такая единственная и неповторимая? Ты просто очередная.
− Пошла вон, – произношу твердо, глядя ей в глаза, но не повышая голоса. Хотя внутри все сжимается от ее слов.
− Я пару минут назад черкнула ему сообщение с этой замечательной новостью. Теперь вот звонит сам. Уже двадцать пропущенных, – она повернула дисплей телефона в мою сторону, на котором действительно на беззвуке мигал вызов от Игоря. – Поэтому не жди его сегодня, мы будем заняты. И да, как ты думаешь, кого он предпочтет: тебя или мать своего будущего ребенка? – произнесла эта с*ка, вставая и направляясь к выходу.
Анна вышла из кабинета, а я так и осталась сидеть на своем месте. Мысли метались от уверенности в ее лжи до предположений о правдивости ее слов…
Нет, я должна услышать это от Игоря. Хватаю телефон и набираю его номер. Гудок за гудком, он не поднимает трубку. Даже если он не знает наверняка правда это или нет, я хочу просто услышать его голос. Хочу услышать это его: «Все будет хорошо» или «Тебе не о чем переживать». Раз за разом набираю номер, но итог один − он не берет трубку. Ну, ответь, Игорь, пожалуйста! Скажи, что это все неправда! Пожалуйста!
Кладу телефон на стол, смотрю на него и, подумав пару секунд, набираю его секретаря.
− Надежда Эдуардовна, добрый день! Это Вероника. Скажите, а Игорь на месте?
− Игорь Константинович сейчас на совещании, – проговорила секретарша сдержанно. Видимо, я ей не сильно нравлюсь.
− Вы можете ему передать, чтобы он позвонил мне, как только освободится.
− Конечно.
− Спасибо, – положила трубку, но легче не стало. Скорее всего, я зря себя накручиваю. Он просто выключил звук на время, пока у него был Хмельницкий и забыл включить… А что если нет… А что если… Нет… даже думать не хочу…
Собираюсь и выхожу из офиса, при этом продолжая набирать номер Игоря. Результат прежний. Прогрела машину. Подумав, набираю номер Ливанова, он же с ним работает.
− Саш, привет, это Ника.
− Привет!
− Саш, Игорь в офисе?
− Нет, отъехал минут тридцать назад. А что? Что-то случилось?
− Ничего страшного, просто дозвониться не могу до него. Спасибо!
− Да не за что…
***
Весь день прокрутился как белка в колесе. Сначала банк, потом поставщик мозг выносил. Следом Хмельницкий приперся, будь он неладен. Всё договор его не устраивает. Наконец, проводив его за дверь, беру в руки телефон позвонить Нике и натыкаюсь на сообщение от Ани. Вот неугомонная. Что на этот раз? Открываю СМС и зависаю немного, перечитывая его несколько раз. Что за дебильная шутка? Прокручиваю в голове последний раз, когда я с ней спал. Нет, не может быть. Хотя, я был пьян тогда… Звоню ей, но она не берет трубку. Набираю номер еще несколько раз, не отвечает. Взяв ключи от машины, уже хотел выезжать в сторону квартиры ее родителей, но она, наконец, подходит к телефону.
− Ты считаешь, это смешно? – без приветствия рычу в трубку.
− Не думаю, что в беременности есть что-то смешное, Игорь.
− Я не верю тебе − это раз, и даже если ты беременна, то ребенок не мой − это два.
− Я бы не стала тебе писать, если бы ребенок был не от тебя. ДНК и все такое, это легко проверить. Ведь так?
− Срок?
− От четырех до шести недель, так врач сказал. УЗИ я еще не делала.
− Где ты сейчас?
− А что?
− Где ты, сейчас? – произношу, выделяя каждое слово. Неужели она думает, что я такой тупой и поверю ей на слово?
− В торговом, на Линейной.
− Жди у входа, – не дождавшись ее ответа, бросаю трубку и еду за этой дурой. Через двадцать минут торможу у входа в ТРЦ, опускаю стекло.
− Садись!
− Зачем?
− Садись, я сказал! − Анна с опаской открывает дверь машины и садится.
− Игорь, если ты хочешь, чтобы я сделала аборт, то этого не будет.
− Начнем с того, что я ни на грамм не верю в твою мнимую беременность. Поэтому мы едем в ближайшую клинику.
− Я наблюдаюсь только у своего врача и к другому не поеду.
− Я вот не пойму, ты реально меня таким идиотом считаешь? Или просто сама конченая идиотка? Ты наблюдаешься у своего гинеколога, потому что это твоя подруга. Так что нет, милая, облапошить меня у тебя не получится. Лучше начинай молиться, чтобы твоя беременность подтвердилась.
Торможу у первой попавшейся на пути медицинской клиники.
− Выходи.
− Игорь, я не пойду к чужому врачу. Вдруг он будет мужчиной?
− Переживешь! – обхожу машину и вытаскиваю ее за руку из автомобиля. Почти силком затаскиваю ее в здание. Подхожу к администратору, объясняю свою просьбу, девушка провожает нас к кабинету.
Захожу в кабинет вместе с Анной.
− На что жалуемся? – спрашивает врач, поправляя очки.
− На мнимую беременность жалуемся, – отвечаю, все так же удерживая Анну выше плеча.
− Девушка, проходите за ширму, раздевайтесь.
− Игорь, ты же не будешь тут стоять? – возмущенно спрашивает Аня. Я вижу страх в ее глазах. Лжет же, с*ка.
− Буду. И даже больше тебе скажу, буду слушать каждое слово врача. Иди, – толкаю ее к ширме.
Опускаюсь на стул, ожидая завершения осмотра. Наконец, врач выходит из-за ширмы.
− Девушка не беременна.
− Это сто процентов?
− Это двести процентов.
− Спасибо, – благодарю врача. – Выходи! – обращаюсь уже к Анне.
Вывожу ее из клиники.
− Игорь…
− Заткнись нах*й, − останавливаюсь у машины. – Я не знаю, что в твоей голове вообще происходит, но тебе сказочно повезло, что я не бью женщин. Ты конкретно меня подза*бала своей тупостью! Поэтому, дабы у тебя не возникло очередной гениальной мысли, завтра я звоню ректору твоей шараги, в которой ты работаешь, и тебя переводят как можно дальше отсюда. В любой самый дальний филиал вашего учебного заведения. Откажешься, значит, уволят по статье. Можешь паковать чемоданы.
− Ты не можешь этого сделать! – взвизгнула эта дура.
− Большие деньги открывают большие возможности, милая. Я тебя предупреждал! До дома доберешься сама.
И сев в машину, выжимаю газ. Машина с визгом шин трогается с места. Надо позвонить Нике. Из-за этой долбанутой совсем забыл. Вытаскиваю из кармана телефон. Блин, он до сих пор на беззвучном режиме. От Ники больше тридцати пропущенных звонков. Твою ж … Сразу куча вопросов начинает роиться в голове. Почему она столько раз звонила? А если что-то случилось? Набираю ее номер. Гудки идут, но она не поднимает трубку. Сердце тут же сжимается от плохого предчувствия….
***
− Да ответь же ты! – бью по рулю от бессилия, но в салоне раздаются только монотонные гудки, действующие на нервы, и «абонент недоступен» снова и снова. Слезы сами сбегают по щекам. Вытираю ладонью. Не плакать, только не плакать, сначала нужно во всем разобраться. Но пелена из слез застилает глаза. Эмоции сильнее. Сердце замирает от страха, пропускает удары. Одна мысль о том, что всё может быть правдой, отдается болью под ребрами. На дороге каша из снега. Машины еле плетутся. Я рассеяна, пропускаю нужный поворот. Приходится делать крюк и разворачиваться. Наконец, выезжаю на трассу. На спидометре всего 80 км/ч, автомобилисты осторожничают, приходится ползти, как и все. Снова набираю номер Игоря, отмеряя гудок за гудком. Бесполезно… «Абонент недоступен»…
Погруженная в собственные переживания, не сразу замечаю, что едущий впереди старый Форд Фокус притормаживает. Резко бью по тормозам в попытке избежать удара. От резкого торможения на скользкой дороге заднюю ось Ласточки выносит на встречку прямо под идущую Газель. Секунда. Удар. Меня закручивает. На рефлексах выкручиваю руль, но поздно. Машину вышвыривает с дороги. Дерево, удар, темнота…
