Настасья Карпинская
Остановка у края
Глава 13
Пятница, клуб, мы сидим на диванах за столиком. Наша компания небольшая, но шумная. Генка притащил с собой трех девок из группы. Димка с Инкой и Федосеев, с которым я виделся пару раз. С ним больше Фролов общается.
Девчонки ушли танцевать, а я, развалившись на диване, высматриваю в толпе какую-нибудь симпатичную мордашку, с которой можно зависнуть на эту ночь.
– Лавров, у тебя вид маньяка. Завязывай уже с потр*хушками, – проговорил Димка, потягивая пиво из бокала.
– Завидуешь?
– Было бы чему.
– Ден, не обращай на него внимания. У него просто, кроме Инки, уже год никого не было. Вот он и сохнет от зависти, – заржал Генка.
– Дебилы вы, – смеясь, окрестил нас с Козловым Фролов. – Казановы доморощенные.
– Берём то, что предлагают, – пробасил Козлов.
– А что не предлагают, сами берём, – вставил я свои пять копеек. Генка, смеясь, подставил ладонь, соглашаясь с моими словами, а я хлопнул по ней. – Вон ту видишь у бара? Тёмненькая в светлом платье? – спросил я Фролова, указывая на девушку.
– Вижу, но готов поспорить на сотку, что она тебе не даст, – ответил Димка, а я рассмеялся.
– Три коктейля, и я тр*хну её прямо в сортире этого клуба.
– Слишком правильной выглядит, не подпишется, – согласился с Фроловым Сашка.
– Вы совсем в меня не верите? – спросил я у парней, ухмыляясь.
– Ден, проспоришь, как пить дать.
– Фролов, если я её тр*хну, с тебя ящик пива.
– А если нет, с тебя пять соток, – Димка протянул ладонь, предлагая закрепить спор.
– Ок, – я принял вызов. – Сань, разбей, – допив своё пиво, двинулся к бару, не сводя взгляда с девушки.
Чему уж меня научила ситуация со Светкой, так это тому, что каждая продаётся. Дело лишь в цене. Кому-то достаточно букета, другой на тачке по городу прокатить, третья будет на всё согласна после пары коктейлей. У каждой своя цена, и чувствами тут не пахнет. Каждая без исключений продаст себя, главное правильно предложить. За это время у меня было много возможностей в этом убедиться. Вон, мою мамашу даже наличие ребенка не остановило, продалась по выгодной цене.
Вечер закончился самым наилучшим образом. Я выиграл спор, взяв крошку в кабинке мужского туалета. Можно сказать, я даже завысил её стоимость. Она не допила даже вторую порцию коктейля. Возвращался я за столик с довольным лицом, а Фролов разразился потоком матов, видя, как вышла из-за угла та самая девушка, поправляя на ходу волосы, одергивая подол платья и даря мне призывный взгляд. Я лишь подмигнул ей в ответ.
– С тебя пиво, – обратился я к Димке, обнимая одну из девушек, что были с нами.
– Вы на что-то спорили? Почему мы не в курсе? – спросила сидящая со мной шатенка.
– Секрет, милая, не напрягай свой прелестный мозг, – одернул я девушку и поцеловал её смачно в губы.
– Ты по номеру звонил, что я давал? – вспомнил Димка.
– Звонил. Пятнадцатого числа выхожу. Спасибо!
– На здоровье, – недовольно буркнул Фролов, всё ещё обижаясь на проигрыш. Но зная Димку, был уверен, что оттает он быстро.
Весь остальной месяц прошёл в том же режиме: работа, гулянки и каждое утро с новой девушкой. Благо я снял однокомнатную квартиру недалеко от института, было удобно добираться на учёбу.
Последняя неделя следующего месяца выдалась интересной. И это впервые касалось не гулянок, а работы. Разбираясь с бумагами на кирпичном заводе, куда меня взяли по протекции Фролова, я нашёл много интересного. Картинка вырисовывалась любопытная. Похоже, что кто-то не хило на*бал руководство завода, слив прибыль себе в карман и поставив завод на грань банкротства. Надо бы довести эту информацию до Герцена, но сначала надо найти железобетонные доказательства. Чем я и занялся, забив даже на учебу.
– Ты чего хмурый? – спросил Димка неделю спустя, когда я курил на балконе.
– Да мысль одна покоя не дает… Завод Герцена помнишь?
– Ну.
– Я пока бумаги к ликвидации готовил, много чего интересного откопал. Слили завод. Прибыль ушла в карман предыдущему заместителю и управляющему, а завод оказался на грани банкротства. Чтобы восстановить работу и выйти в прибыль, необходимо всего полгода и пару «лямов». Но Герцену это неинтересно. Он упрямо хочет продать производство и землю в придачу.
– А ты загорелся этой идеей?
– Можно сказать и так. Герцен готов дать рассрочку, если я внесу пятьдесят процентов суммы сразу. Но, как понимаешь, таких денег у меня нет.
– Сколько он просит за завод?
– Шестьдесят четыре «ляма», – от озвученной цифры Фролов присвистнул, а я затянулся сигаретой.
– Есть ещё вариант: выкупить только пару цехов и отполовинить кусок прилегающей территории. Тогда сумма уменьшиться вдвое, но Герцен на это согласен только в том случае, если я лично сначала продам для него вторую часть. Но, бл*ть, для меня, что тридцать два, что шестьдесят четыре «ляма» одинаково приятно. Всё равно денег нет и взять неоткуда.
– Сколько осталось до продажи?
– Неделя-две, не больше. Как вся документация будет готова, Герцен объявит торги.
– Ясно. Дай подумать. Я завтра с отцом переговорю. Может, он что посоветует. Но, Ден, ты же понимаешь, что замахнулся ты ого-го как. И если не выгорит, то ситуация будет, мягко сказать, дерьмовая.
– Выгорит.
– Уверен?
– Уверен, Дим. За*бался я на съемной хате жить и в охране вкалывать.
– Денег захотелось? – с иронией спросил Фролов.
– Не поверишь, захотелось. А кому их не хочется, лучше скажи? Все их хотят, и как можно больше. Только я не просто хочу. Я землю грызть готов и пахать, как проклятый, чтобы всё было.
Глава 14
Фролов ушёл, а я сел за работу. Разгребая и пересматривая пачку документов с завода, не мог избавиться от мыслей, что всё крутились вокруг Светки и её слов. А когда в памяти неожиданно всплыло письмо матери, адресованное отцу, я откинул в сторону бумаги и, выйдя на балкон, закурил.
Как там отец учил? Надо верить, прощать и любить. Хрень всё это. С первого взгляда было понятно, куда эта вера нас двоих завела. Может, раньше в жизни главными были любовь и искренние чувства, а сейчас приоритеты кардинально изменились. Во главе угла встало бабло. Затушив сигарету, сплюнул больше от горечи собственных мыслей, чем от вкуса никотина, и вернулся к работе.
***
Две недели спустя
– А ты борзый. Но я хочу до тебя донести простую истину. Наглость, конечно, счастье, но лучше быть живым и скромным, чем мертвым и наглым. Профукаешь деньги – закопаю, – спокойно произнес Сергей Александрович, сидя в своём кресле и покручивая в руках бокал с коньяком.
– Я вас понял. Мотивировать вы умеете, – с этим человеком меня свел друг Димкиного отца и посоветовал рассказать ему о своей идее, подкрепляя это всё реальными фактами.
– А то, студент, стаж не пропьешь даже коллекционным коньяком. Ладно, честно скажу, особой веры в успех твоего мероприятия я не вижу. Герцен прав, от завода надо избавляться. Но мне нравится твой напор, амбиции. Не скрою, даже наглость симпатична. Я дам тебе деньги, но будут условия.
– Слушаю.
– Во-первых, возьмёшь моего сына в долю. Он лентяй ещё тот, надо его хоть чему-то научить.
– Вы меня в няньки записываете?
– Если хочешь завод, то не только нянькой станешь, но и кренделем свернешься, если понадобиться, – строго отрезал Сергей Александрович. – Если дело выгорит, пятнадцать процентов сверху к сумме, что я даю. Если прогоришь, то вернешь то, что взял. Считай, этим я выражаю свою лояльность к тебе. Но это всё только при условии, что Марат будет работать с тобой.
– Я согласен.
– Обложили тебя старые псы, да? – хрипло засмеялся мужчина, имея в виду условия Герцена по продаже второй части завода. Обсудив детали, мы пожали друг другу руки и договорились встретиться через два дня, когда будет готов вариант договора.
Конечно, был большой соблазн завалиться в клуб всё это отметить, но я понимал, что это просто эйфория от первого успеха. А такого рода эмоции могут здорово ослепить. Поэтому, отбросив в сторону даже мысли о клубе, я сел за работу, и к трём часам ночи был готов список потенциальных покупателей земли и оставшихся цехов. С шести утра я со списком в руках рассылал коммерческое предложение на почту каждой из компаний. Потом пошёл на учёбу. После того, как закончились пары, зашёл в деканат и написал заявление о переводе на заочное отделение. Спустя два дня позвонил Сергей Александрович, как и обещал. Вариант договора был готов.
– Я возьму свой вариант на денёк? Хочу обстоятельно ознакомиться.
– Поди, и с юристом пойдёшь советоваться? – с издёвкой протянул Сергей Александрович.
– Пойду. Доверяй, но проверяй, Сергей Александрович, – мужчина рассмеялся на мои слова.
– Молодец, молодец. Хорошее качество. Ну, проверяй, я подожду.
Договор пришлось переделывать. Во-первых, в нём было слишком много лишнего. Во-вторых, юрист обнаружил, что он содержит серьёзные ошибки, а также заявленный процент и условия не соответствовали заявленным. Распечатав свой вариант документа, я снова отправился к Тимченко.
Увидев новый договор, Сергей Александрович рассмеялся, но уже по-доброму. Мне стало понятно, что вся эта чехарда была простой проверкой.
– Молодец. Вот, если бы ту записюльку сразу подписал, не читая, я бы тебе денег не дал.
Герцен, узнав, что я отыскал спонсора, повременил с торгами. Спустя две недели я нашёл покупателя на вторую часть завода для него. Оформив все сделки купли-продажи, я, наконец, стал совладельцем части кирпичного завода и теперь имел долг за плечами в 36,8 миллиона, почти пять из которых процентных, и бестолкового Маратика в придачу.
Конечно, всё это было аферой чистой воды с мой стороны, риском, который может не оправдаться. Но раз влез в дерьмо, то нечего страдать. Надо брать в руки лопату и разбрасывать, превращая экскременты в удобрение.
Глава 15
Прошло два месяца с покупки завода. Чтобы нанять сотрудников и запустить первый цех и сушку, пришлось распродать оборудование, что стояло в третьем цеху. Сдал в аренду кусок прилегающей территории под строительную базу. На появившиеся деньги закупил первое сырье, и пошло – поехало. Дни сменяли друг друга с бешеной скоростью, проносясь перед глазами, как картинки на киноленте. Маратик оказался не просто лентяем. Мажор, избалованный баблом, не приучен к какому-либо труду. Если и приходил на работу, то бухой или с похмелья, а то и под наркотой.
Заставить его что-либо делать было невозможно. Был вариант, конечно, дать ему в морду, что я бы сделал с превеликим удовольствием, но меня пока останавливал тот факт, что он сын Тимченко. Поэтому я просто не обращал на него внимания.
У меня не было выходных. Я спал по четыре часа в сутки и работал по двадцать. Первые партии удалось сбыть всего с двадцатипроцентной прибылью, как пробные. Но следующие заказы пошли большего объема и по полной стоимости. Я был в постоянном поиске каналов сбыта, поставщиков, поиска сотрудников и прочих забот. Иногда казалось, что я просто не вывезу больше, но просыпаясь поутру и глядя на себя в зеркало, понимал, что если я сдамся, то не просто подтвержу слова той суки, но и сам себя уважать перестану. Каждый день я доказывал самому себе, что чего-то стою. Это желание «доказать» подкреплялось скребущими сердце словами Светки, что всё ещё пульсировали в моём сознании. Они оказались моим кнутом, который подстегивал меня, заставлял сжимать зубы и рваться вперед, несмотря на усталость, нехватку связей и ресурсов. Несмотря ни на что.
Первый выходной я взял спустя год после запуска завода, но он оказался значимым для меня. Сидя в тату салоне, в котором мастер набивал мне рисунок на предплечье, я разговорился с ещё одним посетителем, что ожидал своей очереди. Слово за слово, и оказалось, что он ищет работу.
– А у тебя какое образование? – обратился я к парню.
– Высшее инженерно-техническое. Но без опыта работы либо не берут, либо предлагают совсем мизерную зарплату.
– Мне технолог на предприятие нужен, если хочешь, можешь попробовать. Зарплата зависит полностью от тебя. Если будешь работать на совесть, то сможешь получать, как специалист со стажем. Скажу сразу, нахлебники и лентяи мне не нужны.
– Ну ни к тем, ни к другим я не отношусь. Поэтому глупо будет не воспользоваться таким предложением, – уходя, я протянул ему визитку.
– Звони в любое время, я скажу куда подъехать.
Вадим набрал мой номер на следующее утро и в обед уже занял рабочее место. Парень оказался смышленый, хваткий и работящий, что было словно бальзам на мою душу. Он быстро влился в коллектив, и даже мне приходилось порой обращаться к нему за советом.
Сентябрь. Пришлось идти в институт, чтобы взять расписание на ближайшую сессию, список предметов и прочие студенческие радости заочников. В холле встретил Фролова.
– Привет пропащим! – крикнул Димка, оглашая помещение своим басом.
– Привет, студент! – пожав друг другу руки, отошли в сторону.
– Рассказывай, как у тебя всё? Мне кажется, я тебя полгода не видел уже, если не больше.
– Что-то типа того. Да нормально, работаю.
– В плюс хоть вышел?
– Давно. Уже рассчитываться с Тимченко начал. Четверть долга погасил за год.
– Ну ты даешь! Молодец, – Димка похлопал меня по плечу, искренне улыбаясь. От разговора нас отвлек громкий женский смех. Из одного из кабинетов в холл выскочили, хохоча, две девушки, по-видимому, первокурсницы. Миниатюрная блондиночка и рыжая с шевелюрой до задницы. Они, смеясь и оборачиваясь, словно за ними кто-то бежал, ринулись к выходу. Следом из кабинета выскочил парень, который, извергая из себя запас русского матерного, оглядывался вокруг, видимо, выискивая этих девушек. Присмотревшись, мы с Фроловым заметили, что вся рубашка парня была залита клеем ПВА.
– Не хило девки его приложили. За что, интересно? – произнес Фролов, усмехаясь.
– Как хорошо, что я уже далек от этого зоопарка. Один год осталось, и всё – я с дипломом.
– Не скучаешь по студенческим дням? У нас тут весело.
– Не, мне и на работе неплохо. Тем более, смотрю, у вас тут бабы совсем дикие.
– Это с первого курса две девчонки. У них «шило в одном месте». Уже две недели общага на ушах от них стоит. Не успели заселиться, их уже выселить хотят.
– Бл*дуют?
– Если бы. Юморок у дамочек своеобразный, да и погулять, потусить любят. Короче, ещё ни дня не было, чтобы они кипишь не навели. Скучно им, видимо.
– А ты, смотрю, прямо в курсе всех новостей.
– Да, я с блондиночкой, что выскочила из кабинета, на днях познакомился. Вероника Смирнова.
– Чего? Надоело с Инкой в семью играть? На баб потянуло? – не смог удержаться, чтобы не подколоть Димку.
– Да знаешь, как-то приелось, что ли, не знаю. В общем, я в процессе осознания происходящего в своей жизни.
– Философ прям. Ладно, пошёл я в деканат. Заезжай в гости как-нибудь.
– Хорошо.
