Народное творчество
Гибель художника
Все устают, Ованес, от всего устают. И ты забудешь, как бывал счастлив, найдя новый узор, оттенок, изгиб… Начнешь по-новому искать ещё не созданный кувшин, искать смысл своей жизни. Остановишься, когда найдешь, перед седобородым дедом. С головой, ушедшей в плечи. Мозолистыми руками. Натруженными ногами, будто вросшими в землю. Ногами, прошедшими не одну сотню вёрст. Спина старика согнулась под тяжестью лет. В глазах глубина небес и величие гор. Сила старости – в мудрости. А там, где мудрость, крика не может быть: не спешит старик раздать накопленное случайным людям. Увидишь его, и будто молния тебя озарит – как соединить глубину небес с величием гор через согнутую спину, натруженные узловатые руки-ноги, сжатую мудрость губ, чтобы через него – одного – передать трудолюбивый народ… Вот когда создашь ты большой кувшин. Не кувшин – итог своей жизни. Ованесу тут же захотелось одарить художника. Но он не знал, как и чем.
Поспешно сказал:
– В селении думают о тебе, как о сумасшедшем. Но ты – ясновидец! Разгадываешь мысли и людей видишь насквозь. Сразу нашёл то, что я годами искал. Одного не соображу: почему не рисуешь иконы?
– Ованес! Бога надо искать, найти, понять! И не выдумать – увидеть хочу, чтобы спросить, почему в мире так много зла.
– Тогда рисовал бы богачей, как они хотят. Зачем коверкаешь их? Так и моришь голодом и жену Майрам, и своих детей, Мануг.
– Ованес джан, зря о детях сказал. А жена – что жена? Им всегда всего мало. Дар даётся немногим. Немногим, но для всех. Смею ли я продать, что не только моё? Даже ради детей. Вырастут – поймут.
– Не сердись, Мануг джан, не для обиды спросил. Лучше посмотри на наши горы. Видишь, сколько камней? Мечта моей жизни – разбогатеть, закупить во всех селениях арбы и на них привезти землю из долин – прикрыть выступы. Бог свидетель, эти камни – кости наших
Вздрогнул художник. Впился глазами в доброе лицо Ованеса, словно видел впервые, рывком обнял его, резко повернулся и побежал в свой старый дом. А скоро жена художника увидела картину: с чудовищем сражался богатырь. И был он лицом похож на гончара.
Майрам поспешила насмешить соседей. Соседи – своих соседей. Вскоре чуть ли не всё селение хохотало до слёз. Почти каждый встречный теперь кричал гончару: