Крестьянин со своей семьей жил в ветхом доме под плоской земляной кровлей. Со временем в кровле стали появляться щели. Крестьянин каждый раз замазывал эти щели глиной.
Однажды он вернулся с поля домой и увидел, что кровля рухнула, а дети получили ушибы. Крестьянин. рассердился:
– Ах, ты, злосчастная кровля, неужели не могла предупредить меня, что должна рухнуть?
– Сколько раз я раскрывала рот, – ответила кровля, чтобы сказать тебе об атом, но ты каждый раз замазывал его глиной. Ты не захотел выслушать меня, кто же виноват?
Царь Александр, когда ему строили дворец, более возвеличил кузнеца, чем плотника.
И зависть возымели к кузнецу плотник и земледелец; один говорил, что он создает жилище, а другой – пищу.
Когда царь услышал об этом, то он, будучи сам мудрецом, позвал ещё и других мудрецов, чтобы решить, кому же из спорящих отдать почет.
И ответили мудрецы:
– Сказано ведь, что Адам впервые возделывал землю. Но ведь для возделывания земли нужны орудия! Значит кузнечество установлено раньше, так как кузнец делает орудия и для себя, и для плотника, и для земледельца. Поэтому первый в почете – кузнец, а земледелец нуждается в обоих.
И убедили плотника и земледельца не завидовать.
Князь Шахназар часто поручал Пул-Пуги решать споры односельчан.
Однажды пришли две женщины.
– Это моя курица, да продлится жизнь князя! – сказала одна из жалобщиц, – а соседка ее присвоила и не отдает.
– Да продлится жизнь князя! Она неправду говорит, эта курица моя, – утверждала другая.
– Идите-ка вы обе к Пул-Пуги, – сказал князь Шахназар.
Пул-Пуги, узнав суть спора, взял курицу и вышел на улицу.
– Где вы живете? – спросил он жалобщиц и, выпустив курицу неподалеку от их домов, крикнул: "Кыш!"
– Теперь следите, – сказал Пул-Пуги присутствующим, – в чей двор курица пойдет, тому она и принадлежит.
Жили муж и жена. И был у них один-единственный сын. А родители были престарелыми. Им трудно стало заниматься домашними делами: приносить воду, убирать дом, печь хлеб. Посоветовавшись, они решили женить сына.
– Давай женим сына, – сказал старик жене. – Мы стары, и нет сил заниматься домашними делами.
Женили они сына, привезли в дом невестку. Прошла неделя, другая, прошел месяц, а невестка ничего по дому не делает… По-прежнему домашними делами занимались старики. Невестка же ела да целыми днями валялась на тахте. Старик и старуха задумались: как сделать так, чтобы заставить невестку работать?
– Вот что, – говорит старуха мужу, – пойдем во двор и станем там спорить, кому сегодня идти за водой. Невестка услышит наш спор, устыдится, встанет и принесет воды.
Так и поступили: пошли во двор и стали спорить.
Старик говорит жене:
– Сегодня твоя очередь идти за водой.
А жена кричит мужу:
– Нет и нет, сегодня твоя!
Услышав во дворе спор, невестка приоткрыла дверь и, высунув голову, сказала:
– Отец, что вы спорите? Сегодня сходи за водой ты, а завтра пойдет мама, и, хлопнув дверью, пошла и села на ковер.
Жили в одном селе муж и жена – лентяй Тюни и бездельница Ури. Тюни и Ури целыми днями ничего не делали, только спали. Они даже ленились вскипятить себе чаю и встать попить воды.
У них был осел, но его кормили родители Тюни. После смерти родителей Тюни супруги продолжали жить так же. Односельчане решили проучить лентяев: заживо их похоронить, чтобы они не подавали дурного примера молодежи. Бездельников положили на арбу, накрыли старым, поношенным ковром и повезли на кладбище.
В пути от палящего солнца Ури стало плохо, и она сбросила с себя ковер, а когда арба подъехала к кладбищу, Тюни и Ури стали стонать и охать. В это время у ворот кладбища появился всадник и спросил:
– Куда вы везете этих людей?
– Эти люди – бездельники, мы хотим их похоронить, чтобы они дурно не влияли на нашу молодежь, – ответил один из крестьян.
– Все равно у них нет хлеба, чтобы прокормиться, и в конце концов они умрут с голоду, – заметил другой.
Всаднику стало жалко лентяев, и он сказал:
– Не надо хоронить их заживо, я дам им пшеницу, и они проживут.
Тюни, услышав слова всадника, крикнул:
– Пшеница эта обмолочена или ее еще надо молотить?
– А хлеб он будет печь или нет? – в свою очередь, спросила лентяйка Ури.
– Б-а-а, неужели такие люди еще водятся на этом свете?! – с удивлением воскликнул всадник и ускакал.
Сказали ленивой невестке:
– Возьми эту ткань и сшей себе платье.
Поломавшись немного, невестка ответила:
– Но ведь, чтобы шить, мне нужна игла из отцовского дома.
Маки из Арцаха со своими четырьмя верблюдами приехал в Хндзореск. Он искал место для ночлега верблюдов. В селе он встретился с Лоти.
– Братец, не знаешь ли ты, у кого есть большой двор, чтобы можно было оставить там на ночлег моих верблюдов?
– Знаю, – ответил Лоти, – двор Саки очень большой, там можно разместить десять верблюдов, и сам Саки гостеприимный человек.
Маки еле отыскал дом Саки.
– Братец Саки! Братец Саки! – стоя в ущелье недалеко от дома Саки, кричал Маки.
– Слышу, – ответил Саки с крыльца своего дома.
– Не разрешишь ли оставить моих верблюдов на ночлег во дворе твоего дома?
– А почему бы и нет? Милости просим, мы гостям рады. Поднимись по тропинке мимо родника к моему дому: если в моем дворе будет место, приводи хоть десять верблюдов, – ответил Саки.
Маки по узенькой тропинке поднялся вверх, добрался до дома Саки и увидел… какой двор?! Посредине двора сидела собака, а хвост ее свисал со стены двора.
Лентяй лежал под буком и мечтал себе:
– Ох! Был бы бук грушёвым деревом, упала бы груша прямо мне в рот, да хвостиком вверх.
Один человек, умирая, дал наказ жене, чтобы она после его смерти не горевала долго, а постаралась выйти замуж, но только не за того соседа, который причинил ему много вреда.
– Нет, нет, – ответила жена, – ты можешь умереть спокойно, я не стану женой этого человека, потому что дала слово другому.