Надежда Викторовна Ляхова-Люлько
Когда расследование вышло не из-под пера, а из-под контроля
– Ну как, как его убить?! – целый час я билась всё над той же проблемой.
– Может его просто застрелить? – предложила подруга.
– Свет, ну ты сама подумай, что говоришь! Всем сразу станет понятно, что это убийство, а нам нужно, чтобы все подумали про несчастный случай.
– Ну, тогда скинуть со скалы, с обрыва какого-нибудь.
– Хорошо, но тогда возникает проблема – как заманить туда Боксёра.
– Ну, я тогда не знаю! – разозлилась Светка.
– А, может, напоить Боксёра водкой и выкинуть с балкона?
– Думай сама. – буркнула Светка Зашихина, моя подруга, …летняя красавица и по совместительству мой помощник.
– Свет..
– Ну что – Свет, Свет?! – возмутилась она. – Это же ты у нас основной мозг, вот ты и думай. Я бы вообще ему в машину взрывчатку подложила и дело с концом!
– Хорош несчастный случай! Нашла что сказать!
– А чего ты ко мне привязалась с этим Боксёром? Я, между прочим, до сих пор никого не убивала и не знаю, как это делается!
– Ничего, опыт приходит со временем!
– Не думаю, это же ты у нас талант, а я кто? – здесь Светка хотела сказать, что она просто декоратор, точнее гений-декоратор, но не успела.
– А ты бестолочь! – оборвала её я.
– Да ну тебя. – тихо сказала Светка и демонстративно уставилась на мужчину за соседним столиком. Мужчина заметно занервничал и заелозил по стулу. Мне его состояние было понятно, так как Светка смотрела на него не как на предмет обожания, а как на возможную жертву, прикидывая, какой несчастный случай мог бы его постичь. Когда она стала размышлять о том, умрёт ли этот мужчина, если попадёт головой в капкан, мужчина вскочил и кинулся бежать.
– Ну как? – спросила я.
– Пока никак. – призналась Светка.
– М –да..
– Вот денёк.
– Да и местечко.
Мы со Светкой сидели в каком-то обшарпанном кафе и обдумывали мой новый детектив. Вообще-то, за всю неделю мы смогли придумать только название – ''Бей первым'' и главного героя – Боксёра. Дальше дело у нас не продвигалась, особенно сегодня. Возможно, на наши способности повлияли последние события, а может быть – жара, плохое настроение и отсутствие поблизости классных мужиков. Всё вкупе это толкало на мысли о том, что жизнь не удалась, особенно в эту неделю.
– Нет, этот твой Боксёр меня достал! – вырвалось внезапно у Светки.
– Убьём его любым доступным способом, остальное доделаем потом. А, Свет?! – предложила я, так как он надоел уже и мне.
– Согласна! – ответила Светка, которая к тому моменту была уже близка к мысли убить и меня, а не только Боксёра.
В этот момент я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Я, не поворачиваясь, скосила глаза (что мне далось без особого труда, так как глаза у меня с детства немного косили, что придавало мне в юности некий шарм и пугало в детстве одноклассников, когда они пытались показать у меня за спиной фигу, и получали за это в ухо) и увидела парня за соседним столиком – шатен, короткая стрижка, волевой подбородок с ямочкой. Одет он был в светло-серые брюки и белую футболку, которая красиво обтягивала его развитые, я бы даже сказала, сильно развитые мышцы. (А вот Димочке такие никогда не накачать. – злорадно подумала я про Светкиного ухажёра, который поднимал штанги по три раза в день, но мышц от этого у него не прибавилось, появился только вывих чего-то там в руке, когда он, хвалясь, демонстрировал мне и Светке своё умение махать гирей, и видимо перемахнул). На ногах парня были серые летние туфли. – Неплохо. – подумала я, разглядывая одежду, которая была явно фирменной, а не с ближайшей барахолки, к тому же очень шла этому занятному представителю сильного пола. К занятным я отнесла его, потому что он явно интересовался мною, что мне очень польстило. Но парень, вероятно, был очень стеснительным, потому что когда наши взгляды встретились, он опустил глаза, а вскоре вообще ушёл из кафе. Вот так всегда, стоит только даме заинтересоваться, а впрочем, ладно, что у нас там с Боксёром?
– Понравился? – перебила ход моих мыслей Светка, кивая вслед уходящему парню.
– С чего ты взяла? – делано удивилась я.
– А я тебя уже третий раз спрашиваю – а что если этого твоего Боксёра утопить в ванне?
– И как ты его утопишь, хотелось бы мне знать?
– Покрыть каким-нибудь скользким слоем дно ванны и всё, он в неё полезет, поскользнётся и утонет.
– Это если ванна уже будет с водой, а если нет?
– А если нет, всё равно можно – он ударится головой, потеряет сознание и дальше уже дело техники.
– Ну ладно, я подумаю – тяжкий вздох вырвался непроизвольно.
– Думай, только недолго. Мне в этом ободранном кафе не нравится, к тому же жара уже спала, можно идти гулять. – стала торопить меня Светка.
– Ты сама выбрала это кафе, могли бы пойти и в нормальное! – вступилась я за честь города.
– Ага, ещё час бродить в его поисках? – возмутилась Светка. – Ты здесь столько раз была и ничего не знаешь!
– Ладно, не злись. – пошла я на мировую. – Ты же знаешь, какая у меня память на достопримечательности.
– Это ты кафе называешь достопримечательностью?
– Ну, смотря какое, вот это стоит здесь, наверное, ещё со времени набегов татар.
– Каких татар? Ты и истории не знаешь?!
– Ну ладно, со времени набегов горцев.
– Это ты откуда взяла? – удивилась Светка.
– Из ''Кавказского пленника''. – гордо ответила я.
– Мы его в пятом классе проходили! – заметила Светка.
– Ну, представляешь, какая у меня память?!
– Молчи уже! – оборвала меня Светка. – Я хочу нормального отдыха! Ты мне обещала!
* * *
У нас со Светкою был честно заработанный отпуск, и мы решили провести его в гостях у моей тётушки. У нас в городе стояла невыносимая жара, было пыльно и душно и хотелось умчаться поскорее отсюда хоть куда-нибудь, но желательно, конечно, к морю. Мы со Светкой долго спорили куда лучше – в Анапу или в Сочи, пока Светка не простыла, и первый же врач, обследовав её, как на предмет самой простуды, так и весь организм в целом, запретил ей ехать на море, и к тому же рекомендовал как можно реже бывать на солнце. Встал вопрос – куда же нам деваться? У меня вообще-то мелькала не совсем приличная мысль – бросить Светку и поехать на море одной, но она догадалась обо всём и напомнила, что она моя близкая подруга, заняв у меня срочно двадцать тысяч рублей. Оставшись без половины суммы, отложенной на отдых, я поняла, что на море мне теперь не хватит. Оставалось выбирать между каким-нибудь завалящим пансионатом или тётушкой. После недолгих прений мы остановились на тётушке.
Тётушка жила в тихом городке, который тоже считался курортом, а каких-то лет десять назад вообще процветал, и достать туда путёвку можно было только по блату. Хотя там и не было моря, зато рядом с тётушкиным домом пробегала речка, метко названная Светкой – ''вонючкой'', а где-то дальше она даже вливалась во что-то менее грязное и мелкое, но воспоминание о том, откуда берётся её начало, отбило у нас всякую охоту не то что в ней купаться, а просто полоскать ноги. Тётушка тоже, в отличие от многих аборигенов, в речку не ходила и занималась тем, что разводила кошек и собак, и вообще была женщиной приятной во всех отношениях. Правда, не так давно, в день, а точнее, в ночь нашего приезда мы с ней за ужином немного поскандалили из-за моей таксы Филимона. Я категорически отказалась его разводить, хотя тётушка очень настаивала. У неё был весомый аргумент – в их городе таксы почти не встречаются, а Филимон (в быту – Филька) ей очень понравился и она стала мечтать, как и у них в городе появится много таких прелестных такс, и даже предложила для этого Кляксу – болонку чёрно-серого цвета. Я стояла на своём, пытаясь объяснить, что в этом случае такс её город ещё долго не увидит, а беспородных метисов там и без помощи моего Филимона хватает. Тётушка обиделась и приняла обет молчания – десять минут её не было слышно, а потом она снова взялась тарахтеть, забыв на время про Филимона, и, вспомнив, что мы приехала к ней в гости. Я её не перебивала, так как понимала, что бываю у неё очень редко, и ей хочется поделиться со мной всеми новостями, скопившимися за время моего отсутствия.
В общем, выслушав тётушку, я хотела было предложить пойти спать, но тут влезла Светка и поведала горькую историю, случившуюся с нами по дороге от аэропорта, который находился в соседнем городе..
Мы со Светкой, по опыту зная, что возле аэропорта таксисты заламывают дикие цены, отошли метров на сто от их стоянки и поймали проезжавшую машину. Водитель направлялся в нужную нам сторону и вскоре мы уже запихивали чемоданы в багажник. Водитель оказался молчаливым человеком, но нас это не огорчило. Мы рассматривали дорогу, освещённую фарами, и мечтали поскорее попасть в дом к тётушке, как вдруг нас обогнала незнакомая белая Тойота и, развернувшись, перегородила нам дорогу. Водитель нажал на тормоз и, достав пистолет из бардачка, пошёл разбираться.
– Это таксисткая мафия! – подала голос Светка. – Сейчас будут разбираться, почему он нас подобрал.
Я промолчала, но потихоньку началась трястись. Наша машина находилась метрах в пяти от Тойоты, и яркий свет её фар мешал разглядеть, что там происходит, и я слышала только крики ссорящихся и видела их мечущиеся по кругу тени.
– Давай сбежим отсюда, а то сейчас и нам достанется. – прошептала испуганная Светка. – Мне страшно.
Я хотела возразить ей, что вокруг нас лес и там может быть ещё страшнее, но она уже выскользнула из машины и пыталась открыть багажник, ожесточённо дёргая крышку, что, однако не приносило никаких результатов.
– Он закрыт. – подсказала я ей.
– Так возьми ключи и открой. – разозлённо прошипела она.
Я заглянула в салон – ключей не было.
– Он взял их с собой. – проинформировала я Светку, бьющуюся над закрытой крышкой.
– Что будем делать? – запаниковала Светка.
Я пожала плечами.
– Пошли отсюда скорее! – зашептала вдруг Светка, увидев, как в нашу сторону направляется мужчина из чужой машины. – Вдруг это ограбление, а у меня серёжки дорогие.
– А вещи? – растерялась я.
Возьми документы, по ним найдём водителя. – толкнула она меня к дверце.
Я схватила водительскую барсетку, лежавшую между сиденьями, и мы кинулись в сторону от машины. Забежав в лес, мы немного успокоились. Хорошо, что уже наступила ночь, и одеты мы были не в белое – нам удалось оторваться от преследователей, если они и были.
Мы побежали вдоль дороги, стараясь одновременно смотреть на дорогу и не врезаться в какое-нибудь дерево. Прошло полчаса как мы бежали, и мы решили ненадолго остановиться, точнее решила Светка, упав на землю, зацепившись ногой за корягу. Пока я её поднимала, выслушивала её проклятия в адрес Тойоты, леса и меня лично, да плюс пока я её успокоила, прошло ещё полчаса и мы рискнули выйти на дорогу, не боясь быть пойманными. До дороги было несколько метров, но этого расстояния хватило, чтобы Светка, зацепившись снова, сбила с ног меня. Не став выслушивать теперь уже мои замечания по поводу этой подлой подсечки, Светка вышла к краю дороги и стала в позу ''Верной дорогой идёте, товарищи'' и замерла. Первая же проезжавшая машина заинтересовалась нами и мы с огромной радостью плюхнулись на сиденья, но отдышались и успокоились мы уже только у тётушки. Хорошо, что деньги и документы у нас остались, они лежали в моей сумочке, которая болталась у меня на плече. Водитель оказался разговорчивым мужчиной, к тому же ярым коммунистом, поэтому ехали мы с разговорами, хотя лучше бы, конечно, молча, потому что Светка коммунизма как такового не помнила, но очень не любила и вскоре в машине началась такая полемика, что Светку чуть не выкинули на дорогу. Водитель в своём отдельном островке коммунизма терпеть эту наглую харю капитализма отказался принципиально, по идейным соображениям, тогда она предложила ему не брать с нас, как при капитализме денег, потому что при развитом коммунизме потребность в деньгах отпадает. Водитель озадаченно задумался, и за это время мы успели подъехать к тётушкиному дому. Отдав ему полагающуюся сумму, мы вышли из машины и направились к калитке. Я на прощанье пожелала водителю счастливого пути в его светлое будущее, а Светка показала ему язык. Не дожидаясь ответного шага, мы распахнули калитку и заскочили во двор. Филимон нагло продрых всю дорогу у Светки в рюкзаке за спиной. Опасаясь какой-нибудь подлости с его стороны, мы, по совету одной нашей знакомой, напоили его снотворным. Однако подлость пришла оттуда, откуда не ждали – Филимон, предаваясь сладким снам, описался, и Светке пришлось долго отстирывать кофту, спасло же Филимона от немедленной расправы только то, что сделал он это своё мокрое дело уже в машине строителя коммунизма, оставив тому о нас долгую память.
Вот так мы и оказались у тётушки в гостях, о чём ей и поведала Светка. Тетушка, дослушав до конца нашу историю, испуганно заохала, потом спросила:
– Что же вы полицию не вызвали? Вдруг с водителем что-то случилось?
– Во-первых, машины ещё ездили по дороге, должны были увидеть нашего водителя, а во-вторых, если с ним что-то и случилось, полиция не помогла бы, до машины ещё сначала нужно добраться, а в вашем городе это можно сделать только днём, мы на всём пути даже ни одного поста ГАИ не встретили. – заступилась я за себя.
– Ну хорошо, доедайте поскорее, а то уже глубокая ночь на дворе, а я вам постелю. – вспомнила тётушка, что мы у неё в гостях, когда вода из приготовленной для нас ванны полилась на пол.
Мы со Светкой быстро поглотали ужин и уже скоро нежились в постелях. Тётушка постелила нам в одной комнате, поэтому уснули мы не сразу, а проболтали ещё часа два.
– А классная у тебя тётушка. – расщедрилась Светка на комплимент.
– У нас вся семья такая! – гордо отозвалась я.
– Ну, я слышала поговорку – в семье не без урода. – заявила Светка.
– Это ты меня уродом обозвала? – возмутилась я.
– Я тебя не обзывала, – ответила Светка, – а просто констатировала факт.
– Свет, лучше б ты спала! – обиделась я.
– Не хочется. – призналась Светка.
– А мне хочется. – демонстративно зевнула я.
– Настя, Настюша! – услышала я во сне далёкий голос.
Открыв глаза огромным усилием воли, я увидела над собой склонившуюся тётушку.
– Пойдём кушать. – ласково позвала она меня также, как звала в детстве.
– Не хочу! – закрыла я снова глаза.
– А у нас на завтрак блинчики. – не отступала тётушка.
– Ну, тогда ладно! – обрадовалась я и села на кровати.
– Пойдём, милая, пойдём. – не отходила от меня тётушка, по своему горькому опыту знавшая, что я могу тут же бухнуться обратно в постель.
– Уже иду. – открыла я глаза и посмотрела на Светкину кровать.
Кровать была пустая. Это меня сильно удивило, обычно Светка раньше одиннадцати не просыпалась, и поднять её с постели можно было разве что криком – ''Пожар, горим''! Однажды я её так подняла на свою голову, за что впоследствии и поплатилась. Светка тогда вскочила с постели моментально, и, по-моему, даже не открывая глаз, выскочила из квартиры и понеслась с диким криком по улице. Соседи, идущие на работу с удовольствием смотрели на эту неожиданную картину и тут же принялись обсуждать, что это с ней случилось. Светка часто крутила на магнитофоне и напевала сама прилипчивую песенку – ''Я сошла с ума'', поэтому в этом давно уже никто не сомневался, и всё же.. Я выскочила следом за Светкой и соседи кинулись ко мне. Не желая вступать с ними ни в какие объяснения, я ответила, что за Светкой гонится маньяк с топором. Соседей в тот же миг как ветром сдуло, а я помчалась разыскивать сбежавшую. Обежав вокруг дома, я с нею встретилась лицом к лицу, но она промчалась мимо. Я снова понеслась за ней и тут мне здорово повезло – когда она выходила на третий круг вокруг дома, её огрела по спине метлой дворничиха Варвара. К Светке вернулось сознание, и теперь уже она кинулась ко мне. Минут пять она гонялась за мною и ещё бы немного и поймала, но тут примчалась вызванная убежавшими соседями полиция, на отлов маньяка. Увидев двоих бегущих по улице в ночных рубашках дам, они удостоверились, что звонок был правдой, и вызвали подкрепление. Через несколько минут двор был оцеплен, а мы со Светкой отловлены и, вот она ирония судьбы, нас запихнули в одну машину, где Светка и въехала мне в глаз. Полицейский вовремя оттащил её от меня, и во второй попасть она не успела. Полицейских очень срочно интересовала полная картина случившегося, и у меня появилось желание сообщить им, что просто Светка свихнулась. Но, представив последствия, я рассказала им, как всё было, упустив лишь несколько деталей. Полицейские выругались, на всякий случай проверили двор, обзвонили все квартиры (а время было около семи утра и выходной день, и потревоженные соседи ещё долго не разговаривали со Светкой, считая её главной виновницей, остальные же не разговаривали со мной) и, сказав всё, что они думают о нас обеих, уехали. Так как вызывали полицию не мы, и я свою какую бы то ни было причастность к слуху о маньяке категорически отрицала, никаких санкций к нам предъявлено не было. Со Светкой за завтраком мы помирились, но больше у меня никогда не возникало желания повторить эксперимент. А вот теперь она встала сама, и это в такую-то рань! В восемь часов!
– Куда это она смылась? – спросила я тётушку.
– Она не смылась, – спокойно ответила Тётушка, – она сбежала.
– Как сбежала?!
– Так, надела мой купальник и побежала.
Вот тут я, честно говоря, всерьёз обеспокоилась Светкиным состоянием – купальник тётушки был модным в шестидесятых годах и доходил ей до колен. Вообще, купальником назвать его в наши дни было сложно, и я, представив себе, как Светка в нём побежала, чуть не свалилась с кровати.
– А куда она побежала? – повернулась я к тётушке.
– Да вокруг улицы.
– Ты что и её будила? – мелькнула у меня догадка.
– Ну да, она же сама вчера просила, говорит – бегать по утрам буду, здоровье поправлять.
– Фу. – успокоилась я, значит всё нормально.
Светка вечно поправляла своё здоровье, и иногда мне начинало казаться, что ей нужно сначала поправить голову – она была вегетарианкой, потом она становилась сыроедкой – всю неделю ела только сыр, потом занималась гимнастикой, теннисом, потом вставала на голову и в заключении облилась водой у проруби. Последнее мне запомнилось больше всего – мы отдыхали на даче у друзей в новогодние праздники. Рядом с их домиком протекала речка, которая с наступлением зимы покрывалась льдом, и местные моржи сделали прорубь и ныряли в неё головой, а не такие смелые обливались водой, стоя рядом. Светка, увидев их, не на шутку загорелась и заявила – раз люди даже на такое идут, значит, оно очень полезно. В то же утро она с ведром в руке, неслась в купальнике к проруби, причём именно – неслась, так как я за ней в шубе еле поспевала. Встав возле проруби, она победным взглядом окинула зрителей, выплеснула на себя воду и заорала. Всё было бы ничего, если бы она, как остальные, обливалась водой из проруби, но она вскипятила для этого целое ведро, которое за дорогу не успело остыть до той температуры, на какую она рассчитывала, и даже это было ничего, что ведро горячей воды, попав на небольшой слой льда, растопило его, и разгорячённая Светка провалилась. Вот тут она, я вам скажу, кричала! На её счастье местные моржи нырнули за ней и успели вытащить её до того, как она бы окоченела окончательно. Но даже это было ещё ничего, но когда моржи содрали с меня шубу, чтобы закутать в неё Светку, вот это было что-то!
В общем, с того времени Светка бросила заниматься своим здоровьем, и я облегчённо вздохнула. И вот теперь, похоже, всё начинается сначала.
– Идём, Настюша. – снова окликнула меня тетушка, и я оторвалась от грустных мыслей.
– У, какая вкуснятина! – сделала я привычный комплимент и не согрешила против истины, у тётушки всё получалось вкуснятиной, чтобы она не готовила.
Тётушка расцвела и подложила мне ещё блинчиков.
На время завтрака я отвлеклась от дум о своих друзьях и очнулась только тогда, когда услышала радостный визг за окном. Не было нужды проверять, я и так знала, что это означает – мой Филимон довольный носится по двору в окружении шайки таких же, как он охламонов. Скорее всего, среди них нашлась какая-нибудь Клякса и вскоре появится на свет какой-нибудь Филимончик неизвестной породы. Я сурово посмотрела на тётушку, её взгляд тут же упёрся в пол и она, теребя фартук, поведала:
– Да я же ничего, я только дверь в твою комнату открыла, а он сразу шасть – и на улицу.
Насчёт – шасть, я бы не поверила никогда, Филимон также, как и я любил поспать до двенадцати, зарывшись носом в моё одеяло и, скорее всего, тётушке пришлось выносить его на улицу на собственных руках. Ну что ж, будем теперь надеяться, что тётушкина мечта относительно разведения такс оправдается. Однако, где же Светка?
Я вышла на улицу и огляделась. За те три года, что я здесь не была, ничего не изменилось. У тётушки был свой крепкий одноэтажный домик на четыре комнаты, садик во дворе, огород и летняя беседка, овитая виноградом. Как здорово было в ней летом! Жара не проникала сюда даже в самое пекло. Я зашла в беседку, села на своё любимое кресло-качалку и стала наслаждаться близостью природы. Я разглядывала кусочек неба, пробивавшийся сквозь резные стены и думала о том, как хорошо хотя бы иногда возвращаться в тот дом, где провёл своё детство, к тем людям, которые растили тебя и любили как родную. По сути, у меня было с детства два дома, и с детства же я вынесла одно горькое ощущение – в какой бы дом я не приехала, через месяц начинала скучать по другому.
Вздохнув, я встала с кресла и пошла на улицу. По дороге я наклонилась и подобрала с пола кусок какого-то ремня. Странно, это был не кусок ошейника, как я предположила вначале, но что-то этот кусок мне напоминал. Не додумавшись ни до чего, я осмотрелась и не найдя мусорного ведра, положила ремешок в карман.
– Нет, ну где носит эту заразу! – только успела подумать я, как она вернулась. Причём вернулась не одна, а в сопровождении всей тётушкиной шайки, которая каталась вокруг Светки клубком. Подойдя к нему, я поковырялась в этом клубке и ухватила кусок наиболее чистой шкуры. Это оказался не Филимон, а какая-то серая визжащая от удовольствия дворняга.
– Вот он. – помогла мне Светка выдрать из шумного скопища псов моего Филимона.
– Да отстаньте вы! – прикрикнула я на остальных, но они на меня внимания не обратили и покатились дальше по двору. Филимон захотел с ними и стал отчаянно вырываться и порыкивать.
– Да отпусти ты его, не мучай! – вступилась за него Светка.
– Ага, тебе хорошо говорить, а мне его теперь целый вечер отстирывать придётся. – вздохнула я и отпустила Филимона на землю. Филимон довольно взвизгнул и скрылся в клубке. – А ты неплохо выглядишь. – сказала я, осмотрев Светку.
– Скажи же, что даже не скажешь, что это купальник. – обрадовалась Светка.
– Ага. – согласилась я.
Я его сама выбрала из тётушкиных вещей. Кстати, пора бы начать поиски наших вещей. – напомнила Светка, что у меня кроме затасканного ещё в юности халата, здесь больше вещей нет. – Я пойду быстренько в душ, переоденусь и жду тебя за завтраком.
– Жди-жди, я уже поела!
– О чём шушукаетесь? – спросила тётушка, высунувшись из окна и подставив в нашу сторону ухо.
– Да так, ни о чем, в общем. – ответила я, но тётушка меня не расслышала.
– Да угомонитесь вы! – крикнула она на свой зверинец и махнула рукой. – Вот развизжались, ужас! Они такие в первый раз, что с ними случилось, ума не приложу.
– Филимон приехал! – подсказала я.
– А. – снова махнула тётушка рукой, не расслышав меня.
– Мы за вещами хотели поехать, – обратилась Светка к тётушке, – а где коричневая барсетка, что мы вчера привезли, я её на трельяж положила.
– Ох. – выдохнула я, и вспомнила, что же именно мне напоминал кожаный хлястик, найденый в беседке – ручку от той самой барсетки. Ну, так и есть, мягкая натуральная кожа была любимой игрушкой Фильки. Он мне уже погрыз две пары туфель, и с тех пор я обувь закрывала в шкафу. Как же я не подумала о барсетке?
– А где барсетка? – снова спросила Светка, выйдя из ванной. – Она же вот тут лежала, я же её ещё утром видела.
– Вот. – тихо ответила я, протягивая ей остатки барсетки. – Больше не увидишь.
– Только не это! – простонала Светка. – А где всё остальное? – с тайной надеждой спросила она, заглядывая в мои глаза.
– Наверное, Филимон зарыл где-нибудь. – не стала зря обнадёживать я её.
– Ну, Филька, я тебя убью! – от чистого сердца прорычала взбешённая Светка.
– Я с тобой согласна, но это нам не поможет.
– А что будем делать?
Я пожала плечами.
– Я знаю, дадим понюхать Филимону этот огрызок, и он приведёт нас к барсетке! – обрадовалась вдруг своей сообразительности Светка, и зря, между прочим, радовалась, этого у неё никогда раньше не наблюдалось.
– Не уверена. – я была настроена скептически, но Светка уже завелась.
Она отловила Филимона, сунула ему под нос ремешок, потом спрятала его в карман и опустила Филимона на землю. Филимон понял это по-своему – подпрыгнул и попытался ухватить её за карман. Это ему удалось только на половину, то есть подпрыгнуть и раскрыть пасть он смог, а вот дотянуться до кармана – нет. Но видно Филимон рассудил, что раз уж приготовился, то надо укусить, и впился Светке в ногу. Светка взвизгнула и стала яростно тереть укушенную голень.
Скажи спасибо, что он тебя по-дружески укусил, а то могла бы и без ноги остаться. – съязвила я.
В другой бы раз Светка сделала из моей таксы хина, но сейчас от него, как она надеялась, зависело, найдём мы барсетку, а значит и чемоданы или нет, поэтому она снова махнула перед носом Фильки ремешком и дёрнула руку вверх. Филимон был уже подготовленный, поэтому успел вцепиться в него зубами. Светка ухватилась за ремешок всем кулаком и отдавать не захотела. Минуты две они соревновались в тупости, и, наконец, победа досталась Светке. Она, тоже уже наученная, помахала теперь ремешком в воздухе и приказала – Ищи! Филимон не сдвинулся с места. – Ищи! – снова приказала она. – Ну?! – нетерпеливо уставилась она на него. Филимон, в свою очередь, недоумённо и выжидающе посмотрел на неё. С минуту они не сводили глаз друг с друга, пока, наконец, Филимону это не надоело и он достаточно выразительным взглядом окинул Светку, гордо развернулся и ушёл.
– Ну как успехи? – усмехнулась я.
– Сама не видишь? – с досадой пробурчала Светка.
– Да, дрессировщик из тебя никакой!
– Всё хватит! – разозлилась Светка. – Что теперь будем делать?
– Копать!
– Ты думаешь, он её закопал? – ещё сильнее огорчилась Светка.
– Он всегда так делал до сих пор.
– А куда он мог ей закапать?
– Да куда угодно!
– Слушай, – заявила Светка после минутного раздумья, – а давай поищем то место, где он её закопал! Ведь это так просто – закопать он должен был её сегодня утром, значит, земля в этом месте будет ещё не такая сухая, как остальная!
Повздыхав, мы отправились на поиски. Быстро осмотрев двор и сад, мы перебазировались на огород. Увы, там нас ждало жуткое разочарование – тётушка с утра полола картошку и прополола не менее половины огорода. Тщательно осмотрев огород, мы оказались в затруднительном положении, мало того, что там было столько свежевскопанной земли, так ещё тётушка с утра пораньше полила остальные рядки водой. Отличить теперь место недавнего захоронения барсетки стало непросто, совсем непросто.
– А теперь что? – спросила Светка, зло ковыряя ногой землю.
– Придётся перекапывать. – огорчила я её в конец.
– Весь огород?! – ужаснулась она.
– Ну, может нам повезет, и он закопал её в первых рядках. – попыталась я вернуть ей боевой настрой.
– Тогда пошли за лопатами. – предложила Светка.
Мы прошли в сарайчик, выбрали себе лопаты и вернулись на огород.
Когда мы приближались к третьему ряду, на огород выскочила тётушка с ведром. Весь её вид не предвещал ничего хорошего для нас. Так оно и оказалось, а точнее, эта половина огорода являлась тётушкиным экспериментом – она хотела выкопать эту картошку в октябре и ни днём раньше. Закончив причитать, тётушка стала собирать картошку в ведро и недобро поглядывать на нас.
– А давайте мы её обратно закапаем. – не выдержала Светка.
– И что? – удивилась тётушка.
– Ну, она там дорастёт до октября.
– Она там теперь и до сентября сгниёт вся! И чего вас понесло на огород! Это ж надо, на полчасика вздремнуть легла! – прорвало тётушку.
– Ну, не бушуй, тётушка, не бушуй! У нас большие проблемы. – стала подлизываться я.
– Ага, – согласилась тётушка, – с головою.
– В общем, этот подлый Филимон спёр барсетку с документами водителя и где-то закопал.
– А мой огород причём?! – возмутилась тётушка.
– А притом, что если бы кое-кто из присутствующих не разбудил его до двенадцати, барсетка была бы цела! – сказала я и со значением посмотрела на тётушку.
– Ох, что же делать, что же делать! – заохала тётушка, оценив последствия своего грешка и махнула рукой – копайте.
Отдав нам на разорение свой огород, она не в силах сдержать своего горя быстро удалилась.
– Свет, давай сначала прокапаем на другой половине? – предложила я, чувствуя свою вину перед тётушкиным экспериментом.
Это, кстати, был не первый сорванный мною эксперимент, когда-то в детстве, я в первый же день своего пребывания в гостях у тётушки, пошла прогуляться по саду и наткнулась там на одиноко висящую на дереве черешенку. Рассудив, что ей просто незачем там висеть, я со спокойным сердцем и без зазрения совести – по словам тётушки, съела её, не отходя от дерева. А вечером был устроен показательный суд – меня и мою племянницу привели на ковёр и стали допытываться – у кого из нас поднялась рука совершить такой варварский поступок. Племянница испуганно отрицала свою причастность к этому злодейству, а я, не чувствуя за собой никакой вины, честно ответила – да съела. У тётушки тогда чуть не случился инфаркт, по крайней мере, она очень убедительно стала падать на пол, успев, правда, проверить, попадает ли она на диван. Как в последствии оказалось, та одинокая черешенка, на которую я покусилась, была опытным экземпляром – тётушка посадила новый сорт черешни, и вся родня долгие годы ждала результата и вот когда он проявился, она по три раза в день ходила вокруг этой черешенки и категорически, под страхом порки, запретила приближаться к ней всему малолетнему составу наших родственников. Тётушка ждала окончания эксперимента со дня на день, но тут приехала я, и меня не успели предупредить об этом, потому что за те три минуты, что я находилась в гостях, я успела весь эксперимент провалить. Немного придя в себя, тётушка стала расспрашивать меня о вкусовых ощущениях, причём ответить нужно было очень подробно, чего я сделать не смогла, так как жевала черешню вместе с конфетой ''Мишка на севере''. Никакого заслуженного и показательного наказания я не понесла, так как предупреждена о последствиях не была, хотя, мой дядя Павлик, тоже активно участвовавший в эксперименте, потому что хотел посадить себе такую же черешню, и заявил, что незнание закона не освобождает от ответственности. Но тут я напомнила, что всё ещё являюсь его незабвенной племянницей, и приговор был смягчён – меня просто поставили в угол. А вот теперь, значит, проваливается второй тётушкин эксперимент, и как всегда, я в эпицентре, представляю, что думает сейчас она обо мне. Светка тоже чувствовала свою вину перед тётушкой, да и по вскопанному копать было легче, поэтому она без лишних вопросов согласилась.
