Надежда Игоревна Соколова
Попаданка. Любовь сквозь века
Глава 2. Не буди лихо, пока оно тихо
История это порой то, чего никогда не происходило, описанное тем, кто никогда там не был.
Э. Понсела
Все, что изменяет нашу жизнь, – не случайность. Оно в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием.
Александр Сергеевич Грин
– Дядя! Это… Это! Это нечестно! Я работаю без напарника! И уж тем более – без стажёра! – я кричала на родственника в его кабинете, выплёскивая тем самым и страх за Сару, и отчаяние из-за невозможности избавиться от навязанного стажёра.
– Елизавета! – не уступал мне Лори. – Чем дольше ты тут выступаешь, тем меньше у нас шансов отыскать пропавшего сотрудника!
– Дядя! – попыталась я воззвать к совести родственника.
– Я все сказал, – мужчина откинулся на спинку кресла. – Свободна. И Алекса прихватить не забудь, иначе премии лишу. За весь год. Как там твоя квартира поживает?
Я только зашипела от безысходности: на квартиру была оформлена ипотека, по драконовским процентам, и получить годовую премию означало удачно выплатить очередную часть, не садясь при этом на очень жесткую диету. Естественно, Лори прекрасно был осведомлен о данном факте из жизни любимой племянницы, иначе не подложил бы мне такую свинью в виде несовершеннолетнего напарника.
Дверь я закрыла аккуратно, можно даже сказать – бережно. С меня же потом за малейшую царапину и спишут часть зарплаты. Как любит выражаться дражайший родственник: «В воспитательных целях».
Стажер с той же идиотской улыбочкой подпирал стенку в коридоре. Боги всех миров и народов, вот за что, а? Где я настолько сильно успела нагрешить?!
– Лизка. Откликаюсь только на это имя. Запомнил?
Мальчишка счастливо закивал. Подавив раздражение, повернула в сторону своего кабинета. Боги! Нашего! Нашего кабинета!
Знакомый заяц, казалось, в этот раз ухмылялся нагло и невероятно довольно.
– Ух ты! Дух-защитник? А почему только у тебя одной? Или другие их в кабинетах прячут?
Лизка, спокойно. Спокойно. Тут дети. Материться нельзя. Даже если очень хочется.
Промолчав, я приложила палец к дактилографу и, недовольная, ввалилась в кабинет.
– Дарик! Дарик! Вылезай сейчас же! – закричала я, едва переступив порог комнаты.
Очередное правило, на этот раз негласное, сообщало, что домового следует показывать как можно меньшему количеству посетителей, и уж тем более не вызывать существо для знакомства с новым членом команды. Всё так. Но…
– Дарик! – громыхнула я в очередной раз.
– Лизка, совесть имей! Дай поспать несчастному домовому!
Серый пушистик эффектно появился из воздуха и, снова не рассчитав потребление энергии, рухнул на пол. Позёр.
– Ой!
– Лизка, это что за дите? С каких пор ты стала малолетками увлекаться? Малолетка стоял, некрасиво раскрыв рот, и восторженно пялился на домового.
– Дарик, познакомься, это Алекс. Мой напарник. Постоянный.
Ругался пушистик красиво и красочно. На древнефранцузском, правда, но так даже лучше: мальчишка ничего не сможет понять.
– За что так с тобой?
– Лизка, это домовой? Живой? Не игрушка?!
И на чей вопрос мне отвечать? Как-то не очень вовремя к пацану голос вернулся.
– Если б я знала, Дарик… Дай ему пропуск. Алекс, выходим в портальную комнату через пять минут.
Портальная комната – огромный круглый зал с несколькими неширокими кабинками-порталами – располагалась на самом верхнем этаже. Добежали мы туда за десять минут. Вернее, добежала я, привычная к постоянным тренировкам. А вот напарничек… Надо будет у матери список всех богов потребовать и по очереди к каждому обратиться – постараться узнать, кто именно мне так подгадил и за какие конкретно грехи… Мальчишка упал замертво без чувств уже через два этажа. Два! Этажа! Да кто ж его к полевой работе готовил?! Конечности оборву этому умнику, если имя узнаю! Пришлось возвращаться и вкалывать малолетке стимулятор из аптечки. И все равно мальчишка ожидаемо запыхался к концу бега. А как он от рыцарей и их оруженосцев улепётывать будет? Вот же, навязали на мою голову бездаря…
– Лизка, ты ж недавно вернулась! – Витольд, или Вит, распоряжавшийся порталами высокий брюнет с голубыми глазами, равнодушно скользнул взглядом по напарничку и укоризненно покачал головой. – Когда уже в отпуск?
– Покой нам только снится, – отшутилась я. – Вит, нам во Францию, двенадцатый век, Лангедок.
– Вам? – чёрные густые брови вопросительно взлетели вверх.
– Нам. Все вопросы к начальству.
– Понял. Кабинка свободна. Лёгких шагов.
– К Предкам, – привычно послала я приятеля и уверенным шагом направилась к пятой с края кабинке.
Очередной дактилограф прилежно считал информацию, затем открыл дверцу. Я встала у выхода, загнав стажера к стенке. Паренек и не думал возражать, пребывая в тихой эйфории. Боги, ну за что мне этот инфантильный сотрудник?
Несколько секунд, куча физико-математических терминов, десятки, если не сотни, витков истории, и мы на месте – в подвале купеческого дома, выкупленного нашей фирмой десять лет назад.
Ворсистые ковры на каменном полу и стенах, канделябры с зажженными свечами по бокам от портала, кресло возле входа для ожидающих прибытия – вроде все на месте…
– Лизка… – потеряно прошептал стажёр.
Вижу. В тёмном углу, практически не заметный для невнимательного взгляда, лежал труп. Здравствуйте, я ваша тётя.
– Алекс! – позвала я напарника.
– Я… В порядке…
Оно и видно: стоит бледный, весь трясется, того и гляди на пол рядом с телом грохнется.
– Проверь, кто там.
Мальчишка вздрогнул, вскинулся, посмотрел укоризненно, будто его на плаху отправляют, но покорно пошел. Шаг, другой, третий. Дошел-таки, что странно. Нагнулся, зажал рот руками, повернулся и опрометью бросился назад.
– Лица нет… Месиво…
Тяжело вздохнув, я вытащила из болтавшейся на правом плече холщовой походной сумки аптечку, оттуда достала таблетку.
– От стресса. Потом накатит слабость, но прямо сейчас станет немного легче.
Малолетний напарник благодарно кивнул, аккуратно взял лекарство, засунул, как того требовала инструкция, за щёку. Что ж… Чему-то его все же научили…
Вообще, по всем правилам, писаным и неписаным, при любой внештатной ситуации я обязана была вызвать группу «чистильщиков». Натренированные бойцы не оставили бы в городе камень на камне, за считанные дни нашли бы всех злодеев, а жителям тщательно подтерли бы память.
Если бы не Сара, я так и сделала бы, тем более для этого нужно было всего лишь сжать охватывавший запястье латунный браслет с незатейливым «фруктовым» орнаментом. Но… Бросить подругу на произвол судьбы сейчас, когда дорога каждая секунда… Для «чистильщиков» поиск сотрудника приоритетной задачей не является. Я же простить себе не смогу, если сейчас брошу всё и вернусь на базу… Поэтому пришлось сжать зубы и сделать несколько шагов по направлению к трупу.
Итак, что мы имеем? Судя по строению тела, мужчина, среднего роста, торс узкий, плечи широкие. В принципе, все. Одежды на теле нет, каких-либо опознавательных знаков – тоже, череп лысый. Класс. Кроме Сары, никто из наших здесь не пропадал. Значит, местный? Впрочем, что гадать, надо подниматься наверх.
– Алекс, наверх, осмотрись, но аккуратно. Я включу здесь «заморозку»: без нужды сюда не спускаться. Ясно?
Паренек кивнул и, явно красуясь, трусцой побежал вверх по крутым каменным ступеням. Ну… Может, он и не так безнадежен…
Нажав на скрытом от посторонних глаз, вмурованном в стену пульте несколько кнопок, я вышла, закрыв за собой огромную деревянную дверь. Сверху послышался визг.
Безнадежен. Боги, за что?
В комнате с забитым досками небольшим окошком было относительно светло только благодаря трем канделябрам, стоявшим на высокой каминной полке. В интимном полумраке, как заметил бы Мартин, друг напротив друга стояли в напряженных позах мой стажер и непонятным образом оказавшаяся здесь девчонка лет тринадцати-четырнадцати.
Приехали. Что в доме компании делает ребенок? Причем, судя по грубо сколоченным башмакам на ногах, простенькому длинному платью, косынке на голове и простоватой мордашке, ребенок определенно местный? Не конспиративное жилье, а проходной двор!
Прелесть одежды, в которой сотрудники обязаны направляться на задание, в том, что эта длинная серая роба, чаще всего сшитая изо льна, шерсти или хлопка, подходит практически для любого времени и народа. Обычно, конечно, в помещении, предназначенном для проживания агентов, посторонних не наблюдается, и переодевание в необходимый костюм проходит без помех. Но случаются и форс-мажоры. Как, например, сейчас. Девчонка, естественно, никогда не догадается, кто именно перед ней. И слава всем богам, хоть иногда они бывают милостивы к своей подопечной. Второго «Стивена» моя совесть не выдержит.
– Дети, спокойней. Милая, ты кто?
Да, вот так, покровительственным тоном, сразу давая понять, что выше по социальной лестнице не только мелкой, но и собственного напарника. Придется мальчишке потерпеть: роль слуги просто идеально ему подходит. Судя по молниям в глазах, сам стажер так не считал, но благоразумно промолчал, скорее всего, решил выяснить отношения наедине. Что ж, пусть помечтает.
– Госпожа, я Иви… – присел в реверансе ребёнок. – Отца потеряла… Он сюда зашёл ещё вчера…
Речь чистая, правильная. Не крестьянка. Дочь богатого горожанина? Или служанка в местном замке? Отец… Нет тот ли это бедолага, что лежит сейчас в импровизированной криокамере?
– Зашла как?
– Так дверь не заперта была…
Да ну? Это команда Сары двери не запирает? Не верю. Там опытные ребята работают. Кстати о команде. Сара пропала, а остальные? Они обычно втроем как минимум в этих веках появляются. Где еще двое? И почему я из дражайшего родственника всю информацию не вытрясла?
– Здесь, кроме нас троих, никого нет. Ступай домой.
Ребенок послушно кивнул. Алекс отправился следом за гостьей – закрыть дверь. Пока напарник отсутствовал, я оглядела помещение: обычная комната, с камином, свечами, заколоченным окном и диваном. Современным. Сил удивляться не было – я уселась на предмет мебели, вытянула ноги. И куда мы оба влипли?
– Лизка… – начало было парень.
– Помолчи, Алекс… – оборвала я его. – Что-то мне всё это не нравится…
– Там у порога иголка воткнута… Длинная… – и смотрит потерянным взглядом.
Ещё пару месяцев назад я, дипломированный специалист с боги их знают каким опытом работы, с огромным удовольствием высмеяла бы мальчишку и велела бы забыть о глупых древних суевериях. Увы… Те пара месяцев очень многое изменили в моей жизни, в том числе научили не пренебрегать знаками Судьбы, пусть и выраженными порой в форме суеверий.
– Иголка, говоришь… – задумчиво протянула я. – Это что ж за колдун появился: через иголки порчу наводить?
– Мог и сосед…
– Мог… – я согласно кивнула. – Да вот только не понимаю: иголки втыкают те, кто не способен внутрь проникнуть. У нас же труп внизу лежит. Значит, кто-то все же проник… Или это два разных человека? И еще: кому мы успели дорогу перейти? Дом куплен относительно недавно, всего лишь десять лет назад, мы с тобой здесь третьи. До того сюда дважды приходила только группа Сары.
– И чем займемся? – в голосе Алекса не слышалось ни капли энтузиазма.
– Побудем параноиками…
Над моей «манечкой», или манией преследования, порой хохотал весь отдел. Да что там, спроси любого в нашем здании, кто в Академии Современной и Экспериментальной Истории (кратко – АСЭИ, или «Аське», как называет ее народ между собой), больше всех озаботился вопросами безопасности, кто главный перестраховщик и чей домашний адрес знает от силы пятеро агентов, исключая родных и близких, все сотрудники дружно укажут на мою скромную персону. Дядя морщился, но исправно подписывал запросы на новые девайсы, предназначенные как для слежки, так и для избавления от оной, а я совершенствовала свое искусство садиться на хвост, ставить прослушку, уходить от погони. Сколько раз эти способности спасали мне жизнь, даже сказать трудно. Маленький мешочек с кучей прибамбасов отправлялся со мной в любую командировку. Вот и сейчас я порылась в сумке, достала девайсы и первым делом проверила прослушку.
Как и ожидалось, все помещения были «чистыми». Разбросанные в самых неожиданных местах «жучки» прилежно принялись за работу, а я, установив защиту с помощью индикатора поля, повернулась к навязанному мне ребенку.
– Значит так, твое имя прежнее. Мое – Лизавета фон Таубе, для тебя –Лиззи, но не Лизка. Смотри не перепутай. Ты – внебрачный сын графа, моего отца, приставлен ко мне официально как паж, неофициально – как шпион. Вести себя идеально не заставляю, но осторожность соблюдай, помни, мы не в демократичной «Аське». Ешь со мной, спишь в комнате рядом. И никакой самодеятельности, иначе искать потом нашим придется не только Сару. Всё понял?
Паренек серьезно кивнул. Ладно, поверим…
Лангедок… Земля куртуазных трубадуров и еретиков… Мой любимый район, моё любимое время. Процветают поэзия, манерность, любовь к жизни и Прекрасной Даме. Ещё далеко до кровопролитных религиозных войн, и никто слыхом не слыхивал о Симоне де Монфоре. На престоле Вильгельм Десятый, герцог Аквитанский. Его дочь Элеонора скоро станет королевой Франции, а затем – и Англии. Тишь да гладь. По сравнению с другими эпохами, естественно.
Окситания – страна, не обделённая Богом: плодородные поля, густые леса, полноводные реки, наполненные рыбой озёра. При мудром правителе народ здесь не бедствовал. По идее, в данное время люди жили сытно, а значит, и бояться, например, бунтов, которые могли бы помешать расследованию, не стоило. Тогда что могло случиться такого страшного, приведшего к расформированию команды и исчезновению моей подруги? В голову лезли самые дурацкие предположения, включая пресловутых «зелёных человечков»…
– Алекс? – позвала я.
– Да?
Мы со стажером только что пообедали местной едой, найденной на кухне: говядиной, тушенной с овощами, сырокопченым окороком, булочками с повидлом, – запили все это великолепие домашним вином и сейчас оба сидели на стульях, доже, кстати сказать, не из этого века, откинувшись на спинки, с физиономиями сытых котов.
– Ты, надеюсь, единственный?
– В смысле? – недоуменно нахмурился парень.
– У нас в Академии. Единственный стажер?
Широкая, от уха до уха, ухмылка мне не понравилась.
– Неа. Я – первый.
Ё-моё…
– Если ты так пошутил, то это не смешно… Вы же перевернете вверх дном не только здание, но и наш привычный уклад…
– А чем это плохо? – пожал плечами мальчишка.
Действительно…
Только я набрала побольше воздуха в лёгкие, чтобы в подробностях объяснить ребенку, что серьёзные дяди и тёти не просто так в другие эпохи прыгают, а делом занимаются, но в дверь неожиданно постучали. Прихожая находилась от кухни далеко, я бы и не услышала стук, если бы не датчик движения, прилепленный на стену с внешней стороны, прямо возле входа. Сигнал передался на пульт, лежавший возле меня. Я мгновенно насторожилась. Кого еще принесла нелегкая?
– Подойди к двери, аккуратно открой окошко, стоя справа, – приказала я напарнику. – Не высовывай голову полностью. Если что, ты ничего не знаешь, госпожа изволит почивать.
– Лиз…зи.
Быстро учится, молодец.
– Алекс, здесь и сейчас все серьезно. Иди.
Паренек нахмурился, но продолжать спорить не стал, вместо этого выбрался из-за стола и, громко топая, направился к выходу.
Вернулся напарник через пару минут, с корзинкой свежих домашних яиц, довольный, аки тот огурец на грядке.
– Соседка приходила, сказала, что каждый день яйца приносит. Продает.
Я молча достала ручной сканер и тщательно проверила продукты и тару. Детеныш смотрел на мои действия неодобрительно, но, слава всем богам, не вмешивался.
– Чисто. Интересно, кто у нее покупал… – задумчиво пробормотала я. – Сара яйца терпеть не может, даже в салатах…
– Она же здесь не одна была, – заметил парень.
– Угу, – кивнула я. – Только готовит для всей компании именно она.
Меня всегда удивляло, как подруга, совершенно домашняя девочка, можно сказать, тепличный цветок, набралась решимости идти учиться вместе со мной на «историка-практика», а затем с головой нырнула в эту самую практическую составляющую нашей работы, хотя у нее была возможность остаться в Академии, работать с бумагами, обучать студентов, наконец. Нет, девочка-цветочек отважно скакала по эпохам, выполняя вместе со своей командой сложные задания, и при этом умудрялась окружать заботой напарников, создавала в каждом временном жилище поистине домашний уют.
– Ладно. Это все потом. Алекс… – я испытующе поглядела на паренька. Тот ответил умоляющим взглядом:
– Лиззи, я смогу!
– Ты даже не знаешь, что именно нужно сделать, – я хмыкнула, краем глаза все еще посматривая на корзинку с яйцами, как на лазутчика в стане врага.
– Ничего сложного! – мальчишка просто-аки рвался в бой. – Лиззи, я же учился! Четыре года!
А кстати…
– Четыре года? Это тебе сейчас…
– Девятнадцать!
Да? А выглядит максимум на пятнадцать. Надо будет по возвращении уточнить этот момент.
– Раздобудь наемный экипаж.
Боги, куда и зачем я посылаю ребенка…
– Наверху, насколько я знаю наших, из общего зала оборудованы отдельные комнаты. Там же должен быть и гардероб. Оденься подобающим образом. На все про все у тебя два часа. Вечером отправимся кататься.
Напарник обрадованно кивнул и вихрем умчался переодеваться. Спустился он минут через десять в короткой серой тунике, и темно-синих панталонах. На ногах – кожаные черные сапоги, слегка потрепанные жизнью, на плечах – синий плащ, на голове – шляпа. Этакий мальчик-трубадур. Ну посмотрим, как он в таком виде справится с заданием…
Пока парень отсутствовал, я поднялась наверх по крутой деревянной лестнице с высокими ступеньками, вышла в коридор, осмотрелась: итак, три комнаты и небольшой закуток с открытой дверью. Первым делом сунула нос туда. Оказалось, что-то вроде гардероба. Одежда разнообразием не баловала, но изобразить из себя девушку из высшего света позволяла. Что ж, одной проблемой меньше.
Я внимательно прошерстила все три комнаты. Обстановка везде одна и та же: кровать, стол, стул, узкие окошки, почему-то зарешеченные. Прямо-таки монашеские кельи, а не жилища якобы благородных господ. И нигде ни единого документа, ни единой книги, вообще ничего. Полностью нежилые помещения. Отдав дань своей паранойе, цветущей сейчас пышным цветом, я с помощью новенького дактилоскопического прибора тщательно сняла отпечатки пальцев и сразу же пробила их по базе. Сара, Дирк, Рик, три оперативника, ушедшие недавно на задание. Больше никто здесь не появлялся.
Вздохнув, я нырнула в гардероб, достала необходимые вещи, свалила их на кровать Сары и начала переодеваться. Так, сперва льняную камизу2, затем – голубое шёлковое платье-котт, длиной до лодыжки, сверху – тёмно-синий сюрко3 в его потайной карман, пришитый внутри, положим парализатор, а сверху – холщовый мешочек с тремя золотыми, пятью серебряными и несколькими медными монетами, на ноги – пигаш4. Всё, теперь готова. Жаль, зеркала нет.
Спустившись вниз, я собралась было подождать Алекса в гостиной, так я мысленно окрестила комнату с забитыми окнами, но в дверь заколотили, причем не только кулаками. Это что за вторжение в частную собственность? Пожалев, что ничего опаснее парализатора при себе нет, я подошла к деревянной конструкции и как можно громче поинтересовалась:
– Кому жить надоело?
С той стороны воцарилась тишина, затем послышались тихие всхлипы, и неуверенный мужской бас произнес:
– Дык… Ваша… милость… вора поймали… Говорит, здесь живет…
Вора, говорите? Ох, чувствую, спущу я с этого вора шкуру…
Я открыла дверь, грозно уставилась на честную компанию, втайне боясь, что придется отправлять Алекса назад, в Академию, так как здесь средств для сращивания костей и тканей, увы, не наблюдалось. Внимательно осмотрела пацана и перевела тайком дух: да, тумаков ему надавали, лицо разукрасили хорошенько, глаза вон аж светятся в ночи, из губы кровь течет, но ничего вроде не сломано.
– И? – повернулась все с той же властностью к двум громилам, возвышавшимся по обе стороны от паренька.
– Дык… – замялся тот, что справа, – Ваша…
– Светлость.
Мужик побледнел, но упрямо продолжил:
– Ваша Светлость, вот… вор, значится. Лошадок герцогских… свести со двора хотел…
Идиот… Хотя и я, конечно, виновата: нашла, с каким заданием новичка первый раз в средневековый город выпускать. Весь отдел надо мной ржать несколько лет будет…
Небрежным жестом я вытащила из-за пазухи кошель, достала две серебряные монеты и подбросила вверх. Пока громилы ловили деньги, потянула мальчишку на себя и быстро захлопнула дверь, а затем и заперла её на засов.
Молча направилась к лестнице, даже не сомневаясь, что стажёр потопает следом. В спальне Сары установила защиту, повернулась к мелкому и вопросительно приподняла бровь:
– Где, повтори, ты учился?
Пацан набычился:
– Ты должна была меня у них отбить, а не деньгами швыряться!
Боги, за что?! Мне надо подругу освобождать, а тут этот…
– Да не вопрос, – как можно равнодушней пожала я плечами. – Возвращайся и отними у них серебро. А сам ступай в тюрьму. К крысам. Голодным и злым. Интересно, тебя казнят, или, как аристократ, розгами отделаешься? Прилюдно? На площади? С обнажённым задом?
Мальчишка резко побледнел.
– Лиззи…
– Я. Уже демоны знают сколько дней я, – пока ещё мне удавалось сдерживать рвавшийся изнутри гнев.
– Я не крал! – голос мальчишки «дал петуха». – Я пытался рассмотреть одного типа.
– На конюшне? – скептически подняла я бровь.
– Нет, выглядывая из нее! – ребёнок чуть не плакал. – Лиззи, ну правда!
– И чем он тебя так привлек?
– Я его в коридоре видел.
– В смысле? – удивленно моргнула я. – В каком коридоре?
– Ну там, – начал путано объяснять Алекс. – В Академии. Мы к твоему кабинету подходили, а он за угол заворачивал.
Ну здравствуй, шиза. Давно не виделись.
– Алекс… – начала я, мягко, осторожно, стараясь не вызвать истерику или обострение. С шизиками надо быть предельно аккуратной.
Пацан, похоже, понял по тону, что ему не верят, и насупился:
– Я не вру! И не ошибаюсь! Это правда был он! Со звездочкой на шее!
Ноги подогнулись сами. Хорошо хоть на кровать уселась, а не на жесткий пол.
Со звездочкой, говоришь. Шрам в виде звездочки был только у одного сотрудника Академии – главы отряда «чистильщиков». Мысленно тяжело вздохнув, я повторила свой вопрос к мирозданию: ну и куда я снова вляпалась?
