Надежда Игоревна Соколова
Магическая академия. В кресле ректора
Глава 5
Дальнейшие переговоры не заняли и двух минут. Шарш с неохотой признал, что был неправ, и я села в подъемник. Высадившись наверху, я направилась обратно, в свой кабинет. На душе было спокойно. Сейчас поем, затем проведу педсовет с участием кентавра. А потом посмотрю по самочувствию. Или спать лягу, или все же почитаю что-нибудь. Географию, экономику и культуру разных рас этого мира я уже успела изучить. Сейчас разбиралась в политических системах и истории. Не все расы, конечно, были представлены подробно. Но основные знания я получила и имела относительно четкое представление о жизни эльфов, вампиров, гномов, оборотней и нагов.
Уриса принесла мне обед: на первое – в глубокой порционной тарелке густой мясной суп, очень ароматный и вкусный. На второе – не менее ароматные и вкусные грибы, тушенные с овощами, жареная рыба и рассыпчатая каша из ротанка, местного овоща, похожего на тыкву.
Голодная, я с удовольствием проглотила все, запила стаканом компота и сыто прикрыла глаза. Блаженство. И даже есть несколько минут перед тем, как начнется педсовет.
Он традиционно проходил в большой просторной комнате через две двери от моего кабинета. Как и в земной школе, именно на педсовете решались все вопросы, связанные с обучением адептов. Двадцать преподавателей разных рас, часть из которых являлась также деканами, собирались обычно два раза месяц. Дисциплина среди адептов, распределение бюджета академии на нужды деканатов, очередной набор первокурсников – что только ни обсуждалось на этих собраниях.
Общаясь с коллегами, и во время педсовета, и вне его, я поняла, что Ториса пользуется среди них уважением. А еще ее почему-то боялись. Аурелия не смогла объяснить причину страха. Она не наблюдала за леди-ректором никаких странностей. Та вела себя так же, как и остальные преподаватели, многие из которых являлись аристократами. И опять причина могла крыться в так неудачно исчезнувшем шаркаре.
– Лерна Ториса, – в открытую дверь кабинета зашел Антер лорн Жарт, – преподаватели собрались, ожидают вас.
Я кивнула. Да, пора идти. Кто знает, сколько часов на этот раз продлится наша встреча. Чем раньше начнем, тем быстрее закончим.
С этими мыслями я поднялась и вышла из кабинета.
Несколько шагов по коридору, и вот я уже переступаю порог комнаты с большим овальным столом. Все кресла, кроме одного, во главе стола, оказались уже заняты. Преподаватели дисциплинированно появились вовремя.
– Здравствуйте, лерны, рада вас видеть сегодня, – произнесла я, зайдя в комнату и двигаясь к своему пустовавшему креслу.
Мне ответил гул голосов. Все сидевшие за столом преподаватели были одеты в теплые костюмы. И все выглядели уставшими. У каждого из них сегодня было по три-четыре пары. А адепты, любых рас и возрастов, умеют выматывать нервы. Я сегодня наслаждалась днем без занятий. У меня они планировались позже, у старшего курса.
Сначала должны были выступать деканы факультетов. Девять существ разных рас. Они вкратце рассказывали о делах своих подопечных, а затем, если не нужно было решать какие-то серьезные проблемы, мы переходили к общим вопросам.
– Кто выскажется первым? – спросила я, усевшись в свое кресло. Удобное, по фигуре, как я любила, с широкой высокой спинкой и широкими подлокотниками, оно позволяло с комфортом просидеть в нем не один час.
Слово взял декан факультета зельеварения, Заринас лорн Никийский, оборотень со второй ипостасью медведя. Плотный широкоплечий шатен с синими глазами, он говорил басом, был выше меня на две-три головы и умел, при желании, сварить любое зелье, даже самое смертоносное.
– У адептов заканчиваются ингредиенты для приготовления зелий. Нужно ваше письменное разрешение, лерна Ториса, на телепорт в столицу.
Я кивнула. Официальный телепорт, в отличие от частного, был бесплатным и не требовал магии от тех, кто им пользовался. Конечно же, я подпишу разрешение на пользование подобным телепортом. Адепты должны быть обеспечены всем необходимым. Заринас лорн Никийский самолично появлялся в столице два раза в год и закупал по максимуму все, что могло пригодиться для учебы.
– Адепт третьего курса Виторис Горайский подает надежды как умелый зельевар, – продолжал между тем Заринас лорн Никийский. – Я буду подавать на личную стипендию от академии для него.
Я посмотрела на лица остальных преподавателей. Некоторые выразили недовольство, но молча.
Личная стипендия платилась из «кармана» академии, и получить ее мечтали многие адепты. Потому что это означало, что они до конца обучения будут учиться и жить на полном обеспечении академического совета. Но больше десяти существ в год совет спонсировать не мог. А потому за личную Стипендию всегда бывала настоящая драка. Судя по отсутствию приставки перед фамилией адепта, он был выходцем из горожан или крестьян, максимум – купцов средней руки, то есть обычным существом. За его спиной не стояли именитые предки, у него не имелось защиты и связей. И дорогу в жизни он должен был пробивать себе сам. Личная стипендия от академии снимет с его плеч большую часть проблем и забот. Ему останется только учиться.
Естественно, у остальных преподавателей тоже имелись претенденты. Здесь, на педсовете, никто скандалить не станет, но имя адепта запомнит. И я не удивлюсь, если у того внезапно резко упадет успеваемость по всем остальным предметам.
– Подавайте, – согласилась я. – Академический совет в нужное время рассмотрит его кандидатуру и вынесет свое решение. Что-нибудь еще?
Заринас лорн Никийский мотнул головой и замолчал.
Следующим поднялся декан некромантов, вампир Шанрашар лорн Кардиданский. Брюнет среднего роста, с крючковатым носом и голубыми глазами, он был хитрым, пронырливым, упорным существом. Такой если вобьет себе в голову что-либо, потом так просто не отступится от своей идеи.
Глава 6
– Некроманты пока ничем не отличились, – сообщил он. Преподаватели дружно хмыкнули, видимо, вспомнив появление свежеподнятых зомби на предыдущем педсовете. Визгу было тогда среди женской части… Потом оказалось, что парочка шестикурсников на спор подняла двух покойников, отвлеклась, забыла о них, а они стали бродить по всей академии. – Единственная проблема – разрядился портал, перебрасывающий нас всех на кладбище. Идти туда, как вы все знаете, далеко, минут двадцать в один конец. И если для старшекурсников это легкая вечерняя прогулка, то адепты первого курса пока еще очень нервные. Их и само кладбище пугает, а поход в темноте туда и обратно – тем более.
Я кивнула, принимая во внимание сказанное. Зарядить стационарный портал не так долго. Но энергии, в переводе на местный язык, магии, потребуется немало. Впрочем, ради адептов специалисты академии готовы были и выложиться по полной.
После Шанрашара лорн Кардиданского выступила декан факультета, на котором обучали общению с магическими животными, Варесира лорн Богулавская – худенькая женщина среднего роста, с ярко-карими глазами и длинными волосами необычного серого цвета, на вид довольно молодая и симпатичная. Поговаривали, что в ее роду когда-то давно отметились дриады, поэтому-то она за те несколько десятков лет, которые проработала в академии, и не постарела ни на каплю.
– Адепты факультета, – начала она, манерно закатывая глаза в своей привычке, – отличились на последнем занятии. Они вызвали из спячки шушаров3, а те, как известно, животные теплолюбивые, зимой им находиться на снегу некомфортно…
– Они остались живы? – насмешливо поинтересовался Заринас.
– Шушары? – уточнила Варесира, славившаяся любовью к животным и равнодушием к другим живым существам.
– Адепты.
– А, да что им сделается, – как настоящая аристократка, взмахнула ручкой Варесира. – Я всего лишь отправила их на отработку к саблезубым зайцам. На неделю. Может, поумнеют.
Я с трудом сдержала смех, не зная, кого жалеть: несчастных плотоядных зайцев, обладавших клыками до двадцати сантиметров длиной, или адептов, которым предстояло чистить грязные клетки.
Преподаватели подумали о том же, и за столом раздались смешки.
Варесира обиженно поджала губы и завершила свое выступление.
Следом стал отчитываться преподаватель левитации, Оскат лорн Горницар. Сильный, высокий, зеленокожий тролль, Оскат легко мог поднять одной рукой любого кентавра. Для меня оставалось загадкой, почему именно он не вел общение с магическими животными. Этот предмет идеально подходил его внешности. И грифоны, и ехидны, и василиски испугались бы его при одном взгляде на строение его тела.
– Три разбитых окна, – прогудел он. – Боевики и некроманты. И те и другие удаль свою показывали. Вот кого надо отправлять к саблезубым зайцам.
– Вам не жаль зайцев? – уточнила я.
– Мне окна жаль.
Логично…
Следующей должна была выступить декан факультета бытовой магии, эльфийка Араниуриэль лорн Лараунирайская, но ее прервал стук в дверь. Она отворилась, и порог перешагнул Лотар, предводитель кентавров. В отличие от русалок, кентавры могли свободно появляться в стенах академии. Другое дело, что пользовались они этой возможностью не так уж часто. И тем не менее никто из преподавателей не удивился, увидев Лотара.
– Лерн Лотар, прошу, присоединяйтесь к нам, – пригласила я его к преподавательскому столу. И уже остальным участникам педсовета. – Лерны, лерн Лотар пришел, чтобы поговорить насчет увеличения числа пастбищ для кентавров.
Лотар неспешно подошел, стуча копытами по паркету. Многолетняя жизнь бок о бок с адептами и преподавателями научила его вести себя так, словно он являлся выходцем из семьи потомственных аристократов. Хотя ничего подобного у кентавров, как и у русалок, не имелось.
– Приветствую, лерны, – произнес он, едва оказался рядом с нами, и сразу же перешел к делу: – Нашим жеребятам уже негде пастись. Стадо разрослось, и теперь нам приходится принимать пищу бок о бок друг с другом.
Кентавры ценили личное пространство. Их загоны строились из расчета «количество проживающих плюс два-три свободных места». И потеря возможности пастись в одиночку могла негативно сказаться на психическом состоянии этих существ.
Разозленный кентавр способен был в одиночку растоптать луг с травами для зельеваров за пять-семь минут. А потому нам, обеим сторонам, конечно, следовало мирно договориться сегодня и найти решение данной проблемы.
– Сколько лугов вам нужно? – спросила я.
– Хотя бы три, – последовал ответ.
– Тогда не останется трав для зельеваров, – тут же сообщил то, что я и так знала благодаря Аурелии, Заринас лорн Никийский.
Пренебрежительный взгляд Лотара дал понять, что проблемы зельеваров кентавра не интересуют.
– Грифоны откладывают яйца на тех лугах, – вступила в разговор Варесира лорн Богулавская. – Их нельзя отдавать кентаврам!
– Яйца или грифонов? – иронично уточнил Заринас.
– Луга, – поджала губы Варесира.
– Вы предлагаете молодняку голодать? – недовольно спросил Лотар.
– Зачем голодать? – вскинулась Варесира. – Питайтесь дома! Что за неразумная трата пространства?!
Я с трудом сдержала усмешку, так и рвавшуюся на губы. Варесира частенько выражалась так, что понять ее могла только она сама.
Спор набирал обороты. Лотар успешно отбивался от претензий каждого из преподавателей. А я видела, что практически все за столом имеют к кентаврам претензии, в принципе, вполне оправданные. Те были частенько чересчур горделивы, иногда наглы и всегда уверены в собственной правоте.
– У вас женщин на всех хватает? – внезапно спросил Осат. – Если нет, может, молодняку поискать счастья в других общинах? Или основать свою за стенами академии?
Лотар задумался. Кентавры редко, но все же отселялись от клана. Но обычно они отправлялись в другие общины или клан. Свой основывали крайне редко.
– Есть десяток молодых, которые недовольны жизнью здесь, – произнес наконец Лотар. – Я спрошу у них. Но проблему это не решит.
– Вы сначала узнайте, – предложила я. – Если все захотят остаться, будем думать насчет луга.
Лотар кивнул, попрощался и вышел из комнаты. Педсовет продолжился.
Глава 7
Педсовет закончился позднее, чем я рассчитывала, возможно, из-за споров с кентавром. В свою комнату я попала в одиннадцатом часу ночи. Ни о каком чтении не могло быть и речи – глаза закрывались сами собой.
Я переоделась в теплую плотную пижаму для сна, темно-серого цвета, и сразу же улеглась в кровать. Глаза закрылись практически мгновенно. И я уплыла в волшебный мир сновидений.
Снилось мне разное. Обычно – то, что я прочитала днем. Подсознание, переработав информацию, выдавало русалок, плетущих мировые заговоры, и кентавров, влюбленных в гномок.
Но иногда я попадала и на Землю, в свою родную тридцать седьмую общеобразовательную школу не особо крупного города. Работа завучем в течение нескольких лет закалила мой характер, приучила к трудностям и неожиданностям. Подумаешь, разбитое стекло. Лишь бы клей преподавателю в стакан с компотом не выдавливали. Были у нас и такие умники.
Жила я одна, родители умерли, у меня никого из родных не имелось. Обитала в небольшой однокомнатной квартире в не особо престижном спальном районе. Там же и работала.
Вот и сегодня я перенеслась во сне в свой город, в тихий спальный район со старыми многоэтажками и высокими лиственными деревьями, в самую жару дающими тень и прохладу. Стояла на пешеходной дорожке и смотрела, как идут из школы те, кого я учила не один год. А они шли сквозь меня, как если бы я была призраком. Впрочем, на Земле я действительно в этом теле могла быть только призраком.
Проснулась я рано утром, за несколько минут до «будильника» – громкого, горластого грифона, оравшего так, что подскакивали в своих стойлах кентавры, что уж говорить и сонных адептах в академии. С другой стороны, на пары с отговоркой «извините, проспал» практически никто не приходил.
Вспомнив, что снилось, я грустно улыбнулась. Еще при первом разговоре с Аурелией она ясно дала мне понять, что ни о каком возвращении в родной мир и думать не стоит. Если боги закинули мою душу в это тело, значит, им от меня что-то нужно, именно здесь. И поэтому никто и никогда не вернет меня назад.
Мылась я под душем, радуясь, что местные удобства в этом смысле не так уж и далеко ушли от земных.
Когда я вышла в спальню, завернувшись в широкое банное полотенце желтого цвета, на кровати уже лежала подобранная Урисой рабочая форма. Ее я и надела.
День сегодня обещал быть тяжелым. Три пары у трех групп. Первый, третий, шестой курсы. К занятиям я подготовилась позавчера. Но сначала, перед парами, следовало заглянуть в кабинет, узнать, все ли в порядке и не требуется ли мое присутствие для чего-либо.
Антер лорн Жарт уже сидел за своим рабочим местом, в приемной ректора. Идеально чистый стол, ни пылинки на нем. Все, что нужно, в ящичках. Сам Антер – исполнительный и аккуратный помощник. Торисе повезло.
– Все в порядке, лерна Ториса, – ответил на мой вопрос Антер.
– Тогда я забираю планы занятий, и на пары. Мое расписание у тебя есть, – проинформировала я его.
– Конечно, лерна Ториса, – последовал невозмутимый ответ.
Успокоенная, я отправилась на пары.
Первокурсники. Я вела их с начала года. Понятия не имею, какие слухи ходили о Торисе, но адепты довольно сильно ее боялись. Не тряслись от ужаса, конечно, но смотрели настороженно, при ответе были напряжены и старательно выполняли все задания. Причем это касалось как первого курса, так и шестого.
Сегодня у первого курса я вела историю магии. На пару, как обычно, пришли все три потока, шестьдесят восемь существ разных рас из семидесяти – практически стопроцентная посещаемость.
– Как вы уже знаете, история развития магии насчитывает более двадцати пяти тысяч лет, – читала я, стоя за кафедрой. – Первые маги называли себя шаманами, умели предсказывать погоду и лечить от ревматизма. Не уверена, что их умения всегда работали во благо, но в то время эти существа были единственными, кто умел связываться с силами природы и, возможно, божествами. Долгое время магия была в зачаточном состоянии. И только десять тысяч лет назад она начала активно развиваться. Кто мне напомнит, почему? Альгер?
– Ритийская катастрофа, лерна Ториса, – поднялся со своего места за партой высокий худой эльф с бирюзовыми глазами и черной как ночь шевелюрой. Альгер считался подающим надежды огненным магом. Сын богатого купца, он с рождения имел возможность развивать свои способности. – Из-за нее исчезли все лекари, которые лечили магией. Часть знаний была утрачена. И многое пришлось восстанавливать заново.
– Правильно, – кивнула я, – садитесь. Итак, сегодня мы подробно поговорим о Ритийской катастрофе. Это была первая серьезная катастрофа за все развитие нашего мира. После нее во многих государствах остались пустыми целые города. Большая часть магов исчезла. И мы разберем в том числе и причины этого исчезновения…
Пара прошла нормально. Адепты были вовлечены в занятие, отвечали на вопросы, проявляли активность. Довольная, я вернулась в свой кабинет. Позавтракаю и пойду на следующую пару, теперь уже к третьему курсу.
Рассыпчатая шарана, желтоватого цвета каша, по вкусу похожая на гречку, была приготовлена с мясом и отлично утоляла голод. Запив ее киселем, я почувствовала, что наелась, поднялась и покинула кабинет. Пора было идти на занятие к третьему курсу.
Глава 8
У третьекурсников я преподавала магическое стихосложение. Сама до конца не верила, что стихами можно воздействовать на какое-либо существо. Однако же факты утверждали обратное: ритмичные заклинания имели большую силу чем те, которые произносились в прозе. Я, испорченная земным телевидением, как-то иронично предложила Аурелии ввести здесь еще и танцы типа движений шамана, тоже при чтении заклинаний. На что Аурелия вполне серьезно ответила, что тогда сила действия подобного заклинания может увеличиться в несколько раз. И вместо излечения от насморка можно будет подарить существу едва ли не бессмертие. А боги за такое самовольство точно по головке не погладят.
Я только вздохнула и посетовала, что творческой личности не дают нигде развернуться.
– Тебе повезло, что твой бывший мир – немагический, – последовал ответ. – Иначе вы все давно разрушили бы его своим «творчеством».
– Как будто здесь нет обычных песен и танцев, – проворчала я тогда недовольно.
– Есть, – кивнула Аурелия. – Но всех, кто хочет, как ты выражаешься, построить на этом карьеру, тщательно проверяют на отсутствие магии. В древности уже случались, скажем так, недоразумения. И теперь правители разных стран намного осторожней себя ведут по отношению к «творческим личностям».
Я тот разговор запомнила и старалась заниматься практикой исключительно на полигоне. Там, под защитными куполами, адепты могли читать свои стихи сколько угодно долго. В аудитории же я начитывала исключительно теорию.
Адепты уже сидели на своих местах, когда я переступила порог аудитории. В отличие от перепуганных, мало что умевших и часто так же мало успевавших первокурсников, они, третий курс, выглядели спокойными, собранными, решительными. Они больше знали, больше умели, больше понимали. И общаться с ними лично мне было проще, чем с первым курсом.
Поздоровавшись, я прошла за кафедру и сразу же начала читать лекцию.
– Как вы помните, основой магии являются заклинания. Они часто составляются в стихотворной форме, потому что природа слова такова, что оно, подчиненное ритму и размеру, имеет возможность влиять на многочисленные силы этого мира и легко подчинять их воле могущественного мага. Именно по этой причине следует тщательно следить не только за каждым словом, но и за каждым звуком, которые появляются у вас в заклинании: различные звуки, как я уже рассказывала раньше, имеют возможность усилить или ослабить действие заклинания. И вместо того чтобы разрушить один дом, вы можете стереть в пыль небольшое поселение или же даже крупный город.
Адепты тщательно записывали каждое мое слово, благо говорила я медленно. Здесь имелись вполне земные и карандаши, и шариковые ручки. Так что с этим проблем не возникало.
Закончив читать лекцию, я предупредила, что на следующем, практическом занятии мы направимся на полигон и будем разрушать силой звука камни. Адепты воодушевились.
Распрощавшись, мы расстались.
Шестой курс, выпускники, уже точно знали, куда пойдут. После третьего курса у них были занятия по профилю не реже трех раз в неделю. Я шла к бытовикам. Их декан, Араниуриэль лорн Лараунирайская, не одобряла облегчения жизни с помощью бытовой магии. Она всегда твердила адептам, что магия – это отличное средство экономии энергии. Но если пользоваться только магией, настолько обленишься, что даже с кровати встать не захочешь. Поэтому теория и практика у бытовиков редко когда соединялись вместе на одном занятии.
Я шла на крытый полигон – широкое просторное помещение в самом дальнем крыле академии, защищенное от любого влияния как изнутри, так и снаружи. Сегодня именно там бытовики, десять парней и восемь девушек, должны были продемонстрировать свое умение стирать, как вручную, так и с помощью магии.
Аурелия, услышав об этом так называемом практическом задании, долго хохотала.
– Они аристократы почти все, у них замки и дворцы с уймой прислуги, между прочим. Ну какая стирка? – пыталась она объяснить мне очевидные вещи. – Ну глупость же несусветная.
– Не глупость, а очень важное умение, – невозмутимо отвечала я. – Пусть докажут, что хоть чему-то полезному научились в стенах академии. А то уже мысленно влюбились и замуж вышли друг за друга, а руками делать ничего не умеют.
– Бедные твои адепты, – покачала головой Аурелия. – Знаешь, я бы на их месте послала тебя далеко и надолго.
– Пусть попробуют, – пожала я плечами. – Пересдавать экзамен будут три-пять раз, не меньше. Если вообще сдадут.
– Ты ужасная женщина, – фыркнула Аурелия. – Боюсь представить, как ты жила в том, другом мире.
– Нормально жила, – я вздохнула с ностальгией, – не отвечала за лоботрясов, ничего не умеющих и не желающих уметь. Наслаждалась тем, что дала мне жизнь, радовалась каждому дню. И не чувствовала себя заложницей в академии.
Разговор тогда свернул в другое русло, и тема со стиркой забылась. Но сейчас, идя по коридорам академии, я вдруг вспомнила ее и подумала: как же действительно отреагируют выпускники на подобную практику? Не сказать чтобы я делала что-то не то. Тех же некромантов заставляют вручную вытаскивать кости скелетов из-под земли, чтобы неженками не выросли. Но уборка для аристократов действительно выглядит по меньшей мере странно.
В любом случае, менять что-то было уже поздно: никакого другого плана на эту пару у меня не имелось, шестой курс следовало чем-то занять. А значит, придется все же с ними что-то постирать.
Я как раз дошла до полигона, потянула за ручку, переступила порог.
Адепты уже были на месте: бродили по залу, с интересом рассматривая подготовленное для них оборудование. Заслышав звук открываемой двери, они повернулись и едва ли не в струнку вытянулись передо мной.
– Доброе утро, лерны, – поприветствовала я их. – Готовы к занятию?
Согласный гул был мне ответом. Бедные. Это они еще не знают, что им предстоит.
