Мэри Влад
Грешник

Глава 3

Ощущение, будто кто-то разламывает мою голову с диким треском. Это заставляет открыть глаза. Сходу не понимаю, где нахожусь, но довольно быстро до меня доходит, что я лежу одетым на кровати в доме Маттео, а кто-то ломится в дверь. Я закрыл её. На всякий случай.

Включаю ночник, смотрю на часы, отмечая, что поспал всего часа полтора, затем встаю и иду к двери. Хмель ещё не выветрился, чувствую себя хреново. Но кто бы ни ломился ко мне в комнату, он настроен очень серьёзно и явно не намерен ждать, пока я просплюсь.

– Какого дьявола, Дерек? – с порога спрашивает Лоренцо.

Он разъярён, но мне плевать. Голова раскалывается и кружится, глаза хотят закрыться обратно, в горле пересохло. Виски правда был убойный, и я знатно с ним переборщил. Есть у меня дурная особенность: после определённого количества выпитого, начинаю вливать в себя спиртное бесконтрольно. Видимо, очередной побочный эффект обучения.

– Ты о чём? – спрашиваю охрипшим голосом и морщусь от неприятного привкуса во рту.

– О Беатрис! – Лоренцо бесцеремонно вторгается в спальню и с грохотом захлопывает дверь. – Что ты наговорил ей?

Смотрю на него, не понимая совершенно ничего.

– Приди в себя! – рыкает Лоренцо, встряхивая меня за грудки. – Вы поговорили, а теперь она мертва. Что ты ей сказал?!

– Как мертва?

– Так! – снова рявкает он, отпуская меня. – Вскрыла себе вены. Ты уехал, часа не прошло, как прислуга нашла её в кровавой ванне. Карлос обвиняет тебя. Говорит, что ты расстроил её до слёз, и у Беатрис началась истерика. Он успокоил её, наполнил ванну. Карлос и подумать не мог, что девчонка покончит с собой от горя! Что ты ей наговорил?!

– Погоди, стоп. Мне надо сесть.

– Не мешало бы, – Лоренцо смеряет меня взглядом. – Со мной, значит, ты не пьёшь, а с Маттео решил налакаться?

В его голосе сквозит обида, но мне насрать. Сейчас я точно не способен понять причину её появления. Игнорирую его вопрос, сажусь в кресло и морщусь теперь уже от головной боли. Какого хрена так раскалывается? Сколько я вообще выпил? И что случилось с Беатрис?

Она не была похожа на человека, который хочет совершить самоубийство. Мы расстались мирно. Беатрис не плакала. Она всё поняла и не обиделась на меня. Об этом я и говорю Лоренцо, но он не верит.

– Врёшь, – шипит он, склоняясь надо мной. – Ты обо всём мне врёшь. Карлос сказал, ты приезжал за деньгами. Зачем тебе такая сумма? И почему ты не попросил меня? Он отказал тебе – и что? Ты вымогал деньги у Беатрис? Она тоже отказала, тогда ты послал её и наговорил кучу дерьма? Так было дело?

– Хочешь, чтобы я тебе на штаны блеванул? Отойди, прочисти уши и перестань орать. Я уже всё сказал. Не моя вина, что до тебя не доходит.

– Как ты разговариваешь со мной?! – вновь орёт Лоренцо, но всё же отстраняется. Ещё бы. Это его любимый костюм. – Щенок, – цедит он, испепеляя меня ненавидящим взглядом.

– Ну давай, скажи, что нужно было убить меня ещё давно. Что без тебя я никто. Что жив только потому, что ты позволил мне дышать. Заведи свою забытую любимую шарманку. Самое время вспомнить о том, какое я отребье и обуза. Прости, не могу вспомнить все эпитеты. Голова сейчас дурная.

Лоренцо усмехается и садится в кресло напротив. Он смотрит на меня долго, изучая, вновь выискивая что-то в моём лице. Слишком сложно удерживать маску. Как хорошо, что в данную минуту я не испытываю ненависти. Лишь усталость и раздражение. Но показывать их совершенно нет сил. Моё лицо – ничего не выражающий пластик. Наверняка ещё и помятый пластик. Похмелье наслоилось на опьянение, и я еле сдерживаюсь, чтобы не послать Лоренцо и не заснуть прямо в кресле. Держать глаза открытыми очень сложно.

– Расскажи, как было, – говорит он наконец. – По порядку. Ничего не утаивая. Начни с того, зачем тебе понадобились деньги.

– Тебе правда интересно?

– Ты замышлял что-то за моей спиной, сукин ты детёныш. Разумеется, я хочу знать правду.

– Моя мать не была сукой.

– Откуда ты можешь знать? Она погибла, когда тебе было два года.

Молча перевожу взгляд в стену.

– Рассказывай. И смотри мне в глаза.

Он не отстанет. У меня всего три варианта: послать его и вытянуть смертельный билет, убить его и опять же подписать себе смертный приговор или рассказать всё от начала и до конца.

И я начинаю говорить. Рассказываю без утайки. Как захотел создать что-то своё, легальное, не связанное с семьёй. Как копил деньги. Как искал нужных мне людей – юриста и консультанта. Как перебирал кучу вариантов. Как остановил свой выбор на покупке именно этих зданий. Как заключил предварительные сделки, внеся небольшой залог и пообещав потом приплатить агентам лично в их карманы. Как договорился с Карлосом, и как он меня в итоге опрокинул.

– Так ты отказался? – с нажимом спрашивает Лоренцо.

– Конечно. Я не наёмник.

– Дальше.

– Карлос сказал, что я пожалею об этом. Когда я уходил, меня перехватила Беатрис. Позвала в беседку поговорить. Поздравила с днём рождения, сунула мне деньги, но я их не взял. Сказала, что завтра снимет наличные со своего счёта, но я отказался от её предложения.

– Почему?

– В смысле «почему»? Ты думаешь, я бы взял деньги у женщины?

– И ты поехал к Маттео, – Лоренцо кивает.

– Да. Беатрис надоумила. Говорила, что он не откажет, и оказалась права. Слушай, я не знаю, что произошло после того, как я уехал. Беатрис правда не выглядела расстроенной. Мы мирно пообщались. Она поняла меня и не обиделась. Когда я уходил, она выглядела вполне нормально. И вела себя тоже. Мы сошлись на том, что останемся друзьями. Кажется, до неё наконец дошло, что я действительно в ней не заинтересован.

– Я тебе верю, – задумчиво произносит Лоренцо. – Верю, что ты её не обидел. С головой у девчонки всегда было не в порядке. Может, они с Карлосом поругались, кто знает. В любом случае теперь понятно, почему он обвиняет тебя. Это месть за твой отказ. Знаешь, кого он хотел убрать твоими руками?

– Нет.

– Понятно. Значит, теперь ты должен Маттео восемьсот сорок миллионов.

– Пока ещё нет, но завтра буду. Точнее – уже сегодня, – уточняю, видя за окном проблески рассвета. – Вечером.

– Ты ничего не подписывал?

– Ещё нет.

– Я дам тебе нужную сумму. С Маттео поговорю сам. Ложись спать. Сегодня будь здесь, никуда не езди. Дарио требует крови. Я всё решу. Тебя никто не тронет.

– Стоп. Нет, Лоренцо. Нет. Я не возьму у тебя деньги.

– Хватит! – вдруг срывается он на крик и вскакивает на ноги. – Вместо того, чтобы пойти ко мне, ты поехал побираться словно голодранец! Я бы дал тебе всё, стоило только попросить!

– Знаю. И ты тоже знаешь, почему я не пошёл к тебе.

– Ты же обещаешь отдать с процентами. Какая разница, у кого занимать?

– Большая.

– Тогда выиграй их, – Лоренцо скидывает пиджак, затем и галстук. – Заслужи честно – и не будешь мне должен ни цента.

– Чего? – спрашиваю, наблюдая, как он избавляется от рубашки.

– Вставай.

– Не буду я с тобой драться. Ты с ума сошёл? Мне не десять лет, Лоренцо, а тебе уже далеко не тридцать и даже не сорок. Я ж тебя теперь убить могу.

– Вставай и дерись со мной. Выиграешь – деньги твои, и ничего ты мне не должен. Проиграешь – всё равно их возьмёшь и отработаешь каждый грёбаный цент.

– Разве есть вариант, что я проиграю?

– Ты всё ещё пьян, но при этом у тебя уже похмелье. Это уравнивает шансы.

– Хочешь разгромить здесь всё?

– Возмещу, – рычит он. – Вставай!

– Нет.

– Весь в свою мамашу. Рассказать тебе о ней? Сука, породившая тебя, была лживой тварью. Шлюха обманывала своего мужа и меня, своего Босса. Она раздвигала ноги перед каждым. Чей ты сын? Да кто знает! Её трахал любой, кому хотелось. А хотелось многим. Красивая была сука, но гнилая. До тебя ей дела не было. Бросила на моё попечение, а сама умотала с муженьком в путешествие. Только тварь не доехала. И поделом ей. Как по мне, шлюха легко отделалась. Нужно было…

Договорить он уже не может, потому что зажимает нос рукой. Я разбил его, знаю, хоть и не вижу ни черта. Перед глазами чернота, а в ушах стоит жуткий звон. Хочу выйти из комнаты, чтобы не сорваться окончательно, но Лоренцо вновь подаёт голос:

– Хотел знать, почему я тебя ненавижу? Так знай. Ты. Сын. Грёбаной. Шлюхи.

В себя прихожу, уже сидя на полу. Лоренцо валяется рядом. Его лицо в крови, как и мои руки.

– Ты выиграл, – хрипит он.

– Мне плевать.

Поднимаюсь с пола и иду в ванную комнату. Долго смываю с рук кровь. Меня дважды выворачивает прямо в раковину. Непролитые слёзы душат, как и злоба, а в голове стучит лишь одна мысль: «Он врёт, моя мать была хорошим человеком».

Глава 4

Дарио так и не поверил, что я ни при чём. Многие не поверили. За мной навсегда закрепилось клеймо убийцы Беатрис. Но я не убивал её. Не подталкивал к тому, чтобы она наложила на себя руки. И уж точно я не верю, что Беатрис сама это сделала.

Карлос – вот кто виноват в случившемся. Вполне возможно, что он сам убил свою сестру.

Под предлогом того, что Дарио рвёт и мечет, Лоренцо через пару дней после кончины Беатрис сплавил меня в Италию. С того дня я частенько наведываюсь сюда, чтобы разбираться с любой возникающей проблемой. Я выполняю всю самую грязную и опасную работу. Лоренцо говорит, что может положиться только на меня, но правда в том, что мной не жалко пожертвовать.

Прошло уже пять лет с той ночи, когда я избил Лоренцо. У него остался шрам над губой. Надо сказать, Лоренцо тогда легко отделался. Я не помню, как бил его. Мог запросто отправить на тот свет. Меня порой накрывает, и я творю полную хрень. Самое ужасное, что в такие моменты я не только не контролирую себя, но и будто выпадаю из реальности. А потом ни хрена не помню. Просто провал в памяти. Чёрная дыра. Если я и боюсь чего-то, то именно этого. Своего безумия.

За все пять лет мы так и не говорили об этом. Даже не заикались. Ни о его разбитой роже, ни о моей матери, ни о тех миллионах, которые он перечислил на счета бывших владельцев зданий, пока я спал.

Да, так всё и было. Я разбил ему морду в мясо, а потом завалился спать. Соображал ли я тогда хоть что-то? Сильно сомневаюсь. После его слов о моей матери сознание словно выключилось. Как и тормоза.

Я больше не голодранец. Не приживала. Теперь у меня есть свой бизнес. Легальный. Честный. Но всё-таки запятнанный именем Савиано. Как я ни пытался впихнуть Лоренцо деньги, он не брал. Если я перечислял сумму на его счёт, она возвращалась в удвоенном размере. Если приносил наличность, Лоренцо смеялся мне в лицо. Тогда я сказал ему, что буду отдавать процент со своего личного дохода в семью. Против этого Лоренцо возражать не стал, но взял с меня слово, что я никому никогда не расскажу о нашей с ним потасовке и последующей сделке. А, как все знают, слово я держу. К тому же я и сам не хочу, чтобы кто-то узнал, что я принял очередную подачку своего Босса. Пусть и против воли.

Я ненавижу ложь. Но иногда она необходима. Главное – не врать себе. Я знаю, кто я. Этого достаточно. А то, что думают обо мне другие люди – это только их проблемы. Я не имею ничего общего с чужим мнением обо мне. Образ, который люди рисуют у себя в голове, – лишь проекция их ожиданий, оправдывать которые я не намерен.

Мне всего двадцать пять, а я уже спокойно могу врать о том, что всегда честен со всеми. Что будет дальше? Свою совесть я усыпил в ту ночь, когда пришёл к Маттео за деньгами. Ложь бывает двух видов: во спасение и ради личной выгоды. Я не брезгую обоими. Но, конечно, я никогда не вру. Никому.

Правду о том, каким именно образом я сколотил состояние, до сих пор знаем только мы трое. Маттео тоже делает вид, что не в курсе истинного положения вещей. Уж не знаю, как Лоренцо заставил его молчать и заставлял ли. Маттео всегда относился и продолжает относиться ко мне лучше, чем я того заслуживаю.

Теперь я купаюсь в деньгах, но поводок от ошейника всё ещё в руках Лоренцо. Я не выиграл в той драке, а проиграл. Лоренцо специально меня спровоцировал и позволил себя избить, чтобы навечно сделать меня своим рабом.

Я впахиваю за троих. На своё дело времени остаётся немного. Хорошо, что я нанял толковых людей. Они отлично выполняют свою работу. Бизнес процветает, растёт. Да, я вникаю в процесс, но у меня нет возможности постоянно контролировать всё это.

Чем я занимаюсь? Выполняю приказы Лоренцо. Каждый день. Семь дней в неделю. Вот прямо сейчас я сижу в ресторане Роберто, своего троюродного брата. Он был так рад видеть меня с утра. Интересно, что он скажет после того, как я выполню очередной приказ Лоренцо? Сдаётся мне, Роберто захочет меня убить, а, по крайней мере, два клана итальянской мафии назначат за мою голову награду. Зато сицилийцы станут благосклонны. Не все. Но Анхель точно сменит гнев на милость. Самый молодой Дон на данный момент. Самый вспыльчивый. Самый непредсказуемый. Анхель настоящий псих. И я не шучу. Он славится своей жестокостью.

И он рвёт и мечет. После того, как я увёл у него из-под носа выгодную сделку, Анхель орёт, что Лоренцо обокрал его моими руками. А ведь ещё примерно полгода назад мы с Анхелем мирно распивали вино на террасе. Тогда Анхель был нужен нашей семье, мы сотрудничали. Потом планы Лоренцо слегка поменялись, и пришлось пойти на небольшую подлость. Я сразу сказал, что это недальновидно, но Лоренцо меня не послушал. Теперь, чтобы задобрить Анхеля, мне нужно убить наёмников, которые охотятся за ним и Марией.

Первую партию охотников за головами солдаты Анхеля перебили довольно быстро, но вторая партия оказалась куда проворнее и профессиональнее. Однако мне они вполне по зубам. Разумеется, нет никакой гарантии, что эта партия окажется последней. Но свой вклад я внесу, и, вполне возможно, после сегодняшнего «застолья» Анхель рассыпится в благодарностях, оттает, и между нашими семьями снова наступит хрупкое перемирие. Только надолго ли? Хотя ответ я и так знаю: пока у Лоренцо не изменятся планы. Ради личной выгоды он вновь с лёгкостью подставит Анхеля. Но сейчас мне нужно вернуть его расположение. А для этого придётся раздраконить Роберто. Не специально, конечно. Но последствия будут ужасны. Чёрт. Я так устал от этой клоунады.

И я мог бы убить их в другом месте, но Лоренцо приказал подкараулить их здесь. Ресторан Роберто – очень популярное место среди мафии. Это будет показательная кара. После такого представления на нашу семью и её друзей долгое время никто не попрёт. Но вот злобу затаят. И отомстят. В своё время. Такие блюда подают холодными.

Я даже не уверен, что Анхель вновь перейдёт на нашу сторону. Разве что чисто для вида. Его улыбка будет фальшивой, как и добрые намерения на наш счёт. И он точно возглавит список тех, кто захочет пустить кровь Савиано. Об этом я тоже говорил Лоренцо, но он меня не слушает, а против приказов Босса не пойдёшь. Мне придётся устроить эту резню, хоть я и считаю этот приказ верхом тупости.

Лоренцо очень хороший Босс, при нём наша семья стала одной из самых сильных и влиятельных не только в Штатах, но и за их пределами. Однако жажда власти и самоуверенность его погубят. А заодно и всех Савиано.

Нельзя недооценивать врагов. Нельзя недооценивать «друзей». Нельзя не считаться даже с самой мелкой пешкой на шахматной доске. Иногда вот эта самая мелочь может сделать решающий ход и нанести удар, который станет смертельным.

И вроде мне всего двадцать пять, а Лоренцо уже стукнуло пятьдесят восемь. Так почему я понимаю эти простые нюансы, а Лоренцо о них будто напрочь забыл? Абсолютная власть развратила его мозги. Он заигрался в Бога, это плохо кончится. Но как повлиять на него? Я как был никем, так и остался. Теперь я знаю, что деньги решают очень и очень многое. Но при этом они не решают ровным счётом ничего, если дело касается действительно важных вещей.

– Дерек! – низкий женский голос окликает меня, и я чертыхаюсь сквозь зубы. Только её тут не хватало. – Какими судьбами? – Мария присаживается напротив. – Что-то ты зачастил в наши края.

– Ну, строго говоря, я не в ваших краях.

– До Сицилии рукой подать.

– Как сама, Мария? Что нового?

– Да много нового, – она улыбается и делает официанту знак рукой. – Полгода прошло, если ты не заметил.

Заметил. Конечно, я заметил. Мария – самая моя большая ошибка. И она зла, я вижу. Чувствую, месть её будет изощрённой. К тому же Мария имеет на неё полное право. Вот почему я никогда не сплю с теми, кто входит в ту или иную семью. Но с Марией что-то пошло не так. Красивая она. Яркая. Вызывающая. Пошлая. Развратная. Стерва. От неё сексом разит за километр. Вот я и не устоял. Или всему виной несколько бутылок вина, которые мы распили с Анхелем, прежде чем я поимел его жену в его же доме. Точнее – около дома, но какая разница?

Я трахнул Марию, потом её подружку. Между прочим, на глазах Марии, она любит подглядывать. О чём думал Анхель, когда выбирал себе жену? О чистоте крови? О скреплении союза между семьями? Да, Мария чистокровная итальянка, дочь Дона Паоло, нынешнего партнёра Анхеля. Но об их обоюдной ненависти и проблемах с зачатием знают все. Если Мария подарит Анхелю наследника, это будет просто чудом.

На следующий день после того, как мы с Марией весело провели время, я обвёл Анхеля вокруг пальца и покинул страну. Неудивительно, что он зол. Хотя вряд ли он знает о нашей с Марией шалости. Камер там не было, а Марии трепать языком – себе дороже. Анхель бы с неё за такое шкуру спустил. В буквальном смысле. Но Мария сидит здесь, значит, её муж так и остался в счастливом неведении. Сам он не верен Марии, но, если бы узнал о том, что это взаимно, не простил бы её ни за что.

– Дел было много, – отвечаю резко, возможно, даже чересчур. – Ты зачем здесь?

– А мне нужно спрашивать твоего разрешения, чтобы посетить этот ресторан? Извини, не знала, – она презрительно кривит губы.

– Мария, я понимаю, ты имеешь право злиться.

– Злиться? – шипит она, склоняясь над столом. – О, я в ярости!

– А чего ты ожидала? Я сразу сказал, что это разовый перепихон. Мы получили удовольствие – и всё.

– При чём тут это?! Ты кинул нас! Лоренцо приказал тебе подставить – и ты подставил.

– Он мой Босс.

– Какая хорошая отговорка! Наша семья понесла большие убытки и не только денежные. Тебе придётся заплатить.

– Давай отложим моё наказание, окей? Не сочти за грубость, но тебе лучше уйти и поскорее. Здесь с минуты на минуту станет очень жарко.

– С чего вдруг?

Я отодвигаю край пиджака, демонстрирую два пистолета и нож, и Мария усмехается.

– Дерек, Дерек, – произносит она, растягивая гласные. – Там, где ты, не бывает спокойно. Никогда. Ты сам как ураган, – Мария проводит своей ногой по моей и медленно облизывает ярко-красные губы.

– Мария, не сейчас. И вообще – не нужно нам больше этого делать.

– Уверен? Ты же хочешь, Дерек. Я вижу, – она хищно ухмыляется, откидывает тёмную прядь, упавшую на лицо, и садится прямо. Идеально прямо, гордо вскинув голову. Словно королева. Королева похоти.

И тут какого-то чёрта я уступаю ей. Может, сказывается висящее в воздухе напряжение. А, может, я просто хочу снова поиметь именно её. Жёстко и сзади. От воспоминаний о её заднице в штанах становится немного тесно.

– Встретимся вечером, в гостинице. Если захочешь – без труда узнаешь, где меня найти. А сейчас уходи. Для своего же блага.

– Обещаешь, что останешься жив?

– Если меня не убьёт Роберто, то да.

– А он ведь может, – Мария издаёт низкий смешок и грациозно встаёт со стула. – До вечера, Дерек. Если подохнешь, я спущусь за тобой в ад и трахну так, как тебе и не снилось.

Я уже не слышу её. Всё моё внимание переключается на только что вошедших головорезов. Наёмников, которых я должен показательно покромсать. Мария ещё здесь. Это плохо, ведь за её голову назначена награда. Но, с другой стороны, теперь у меня есть повод убить их всех. А у Анхеля появится ещё более весомая причина сменить гнев на милость и благодарность. Ведь я спасу его жену. Если, конечно, её случайно не убьют в перестрелке.

– Сядь на место! – рявкаю, достаю пистолет и нож. – Где твоя охрана?

– Я сегодня одна, – Мария послушно садится на стул. Она тоже их заметила, и теперь уже не такая борзая.

– Искала приключений? Поздравляю, ты их нашла. Быстро лезь под стол.

Они окружают наш столик, и я встаю.

– Какие-то проблемы?

– С тобой – никаких, – отвечает их главный. – А вот её мы забираем.

– Значит, всё-таки у нас проблемы. Она никуда с вами не пойдёт.

Раздаётся гогот, а в следующую секунду – трёхэтажный мат, потому что трое из гоготавших оседают на пол, хрипя, зажимая горло, но, один хрен, забрызгивая своей кровью всё вокруг. Я вспорол им глотки, крутанувшись вокруг своей оси. Этому приёму меня научил Лоренцо. Сам. Лично.

Меня сразу же берут на прицел, но я опережаю их: успев пару раз пальнуть, поднимаю стул и швыряю в наёмников, а затем отступаю за соседний столик и припадаю к полу. Как раз вовремя, потому что раздаётся шквал выстрелов.

Следующие минут десять, перестреливаясь, мы разносим в щепки весь ресторан. Посетители с визгом сбежали, персонал тоже благоразумно ретировался, только Мария осталась. Чокнутая. Сидит, согнувшись под столом, и сжимает пистолет, выуженный из сумочки. Ещё и палить из него умудряется. Кажется, она положила двоих. Хоть какая-то польза.

Наёмников было одиннадцать. Но сейчас счёт почти сровнялся: их осталось только четверо, а у меня лишь царапина на плече. Задело вроде несильно. Потом узнаю.

Вставляю сменный магазин, вылезаю из укрытия и, пригнувшись, продвигаюсь в другой конец ресторана. Два выстрела – минус ещё двое. Третий нападает на меня сзади, пытается душить. Только ни хрена у него не выйдет. Бью по коленной чашечке, и громила чуть ослабляет хватку. Этого мне хватает. Мой нож никогда не подводит. Он быстро вонзается в цель. И ещё раз. Ещё. Пока наёмник не распластывается на полу.

Сзади раздаётся звук выстрела, а следом за ним – стук тела об пол. Оборачиваюсь и вижу Марию. Её лицо бледное, волосы растрёпаны, бретельки красного шёлкового платья спущены по плечам, руки лихорадочно сжимают ещё дымящийся ствол, а глаза… В них читается животный страх, но при этом и восхищение. Она прекрасна сейчас. Говорю же: больная стерва.

– Нужно убираться отсюда, – произносит она, опуская пистолет.

– Нельзя, – подхожу к ней. – Бери сумку и идём со мной. Быстро.

Странно видеть её послушной, однако в этом и прелесть итальянских женщин мафиози. Они все бойкие, будь здоров, но знают, когда нужно заткнуться и стать блёклым пятном. Тенью своих мужей.

А мне сейчас нужна именно тень. Послушная, готовая расставить ноги и принять. Пусть я не муж ей, но Мария понимает, зачем я тащу её за собой. Семенит за мной, едва поспевая, но даже не возмущается. Мы спешно проходим в кабинет управляющего, чем пугаем Густава до полусмерти.

– Синьор Савиано, – пищит он, выныривая из-под стола. – Это вы! Какое счастье!

– Думал, я сдох?

– Их было так много, а вы один.

– Роберто уже выехал?

Густав кивает.

– Встреть его у входа, скажи, что Лоренцо покроет ущерб. Мы подождём здесь. Оповести охрану Марии, пусть едут сюда. Иди.

– Конечно, синьор Савиано.

Когда Густав скрывается за дверью, я закрываю её на замок и поворачиваюсь к Марии. Здесь нет камер. Идеальное место, чтобы выпустить пар.