Logan L
Замурованные

ЧАСТЬ 4
«СТАРЫЕ ВРЕМЕНА»

– Так вот оно как было.

– Угу.

– Страшно было порой, да?

– Очень. Когда я убегал от них, я молился. Лишь бы не попасть назад к ним, а когда услышал их крики, которые догоняют меня… Я готов был все отдать, лишь бы не попасть опять к ним.

– Понимаю. Я много таких мест повидал, и возвращаться туда у меня нет желания.

– А где вы бывали?

– Да много где. Вот так я уже и не вспомню. Да и не хочется… В основном это города призраки: большие здания, сделанные из стекла или бетона, и в которых нет ни единой души. Эти города все однотипные – все мертвые. На улицах и в окнах видны скелеты, которые застыли в своих посмертных позах. В какую квартиру не зайди, можешь понять кто тут жил, как он жил и самое главное, как он умер. Большинство кончали жизнь самоубийством, часто в квартирах можно было найти скелеты в ванных с тостерами или ножами, повешенных скелетов или, если повезет, то скелеты с пистолетами и патронами. Но иногда. Иногда попадались интересные личности… Помню, нашел одного такого в квартирке маленького городишки. Он окружил себя иконами и умер, обнимая самую большую из них. Не помогло.

Последнюю свою фразу вояка произнес с острейшей иронией, которая резанула паренька, и из-за чего ему стало не по себе.

– Но это еще ладно, – продолжил вояка. – Этот умер хотя бы с верой, зато другие, бывало, держались за свои деньги, скульптуры и другие свои драгоценности. А один умер и вовсе, вцепившись в открытый холодильник! У кого какие ценности как говориться… Помню у него кусок здоровенной прогнившей колбасы в одной руке, и дверца холодильника в другой. И ведь крепко держал! Еле отцепил…

– А вам попадался еще кто-нибудь…? Ну… Кроме скелетов.

– Еще кто-нибудь. Увы… Но да. Хоть смерть и царила в этих местах, но мне изредка попадался кто-то живой. Либо такие же, как и я, странники, с которыми у нас пересекутся взгляды, и на этом мы разойдемся по своим сторонам, либо бандиты. Чаще всего последнее… Чего только не увидишь с ними.

– А для чего вы шли? – резко перевел тему паренек.

– В смысле?

– Ну, зачем вы ходили по всем этим местам? Зачем вы путешествуете?

– Я не хочу об этом говорить, – твердо сказал вояка с небольшим беспокойством в голосе. – Лучше помоги мне. Нам надо отсюда выбраться и как можно скорее.

Своими последними словами вояка перерезал мосты, ведущие на тему этого разговора. Говорить он явно не хотел, так что после этих слов он встал и начал из-за всех сил пытаться выкопать проход. Паренек присоединился к нему, и вместе они пытались пробить дыру в потолке, от их усилий с потолка начал сыпаться песок, и паренек стал как-то странно дышать… будто задыхаться.

– С тобой все нормально? – незаинтересованно спросил вояка, не отвлекаясь от попыток пробить дыру в потолке.

– Да-да все нормально.

Его кашель усилился.

– Нет же! Так, ты давно фильтр менял!?

– Я? Мне не надо его менять.

– Как не надо, если ты явно задыхаешься! Иди, поменяй! Твой уже испортился.

У вояки почему-то немного задрожали руки…

– Да-да, конечно… – произнес мальчишка, держась за грудь.

Он с огромнейшей неохотой полез в свой пустой рюкзачок, и с взглядом бедняка он вытащил оттуда фильтр. Он заменил его и задышал полной грудью – полностью облегченно.

– Вот видишь! – обернулся вояка в его сторону. – А ты говорил. Ты что не знаешь, когда фильтры надо менять?

Руки вояки перестали дрожать.

– Знаю.

– Ну, а что тогда?

– Да не знаю.

– Ага. Ладно, продолжим. Иди, помоги мне.

Вояка с пареньком продолжили раскапывать потолок то палками с камнями, которые найдут около себя, то и вовсе голыми руками.

– Сэр, а у вас не найдется лопаты?

– …А как ты блять думаешь!? Была бы у меня лопата или что-то подобное я бы давно ей воспользовался! Подай мне лучше вон тот камень.

– Хорошо…

Спустя получасовых копаний в одном месте они оба слегли с усталостью и замолчали на несколько минут, а потом… Паренек задал странный вопрос:

– Сэр, а кто такие черепахи?

– Эм, что!?

– Ну, черепахи! Те рейдеры орали на нас: «Черепахи! Мы вас выковыряем!» Ну и… Кто это!? Это ругательство…?

– Ха-х, не-е-е-т малой, это не ругательство. Это животные! Ты меня этим вопросом прям поразил! Неужто ты не знаешь кто такие черепахи?

– Не-а, – прошептал паренек удручающе, закопав свои ноги в песке, словно пытаясь спрятаться.

– Я-то думал, все дети знают, как выглядит черепаха!

– А как она выглядит?

– Ну… Она зеленая! И-и-и с панцирем! У меня плохо получается описывать…! Давай-ка я лучше тебе нарисую ее.

– Давай!

– Только надо найти чем…

Вояка стал осматриваться по углам и искать то, чем можно было бы порисовать на песке, на котором они сидели. Единственное, что он нашел – это каменная палочка, которая отвалилась от бетонной стены справа. Она подходила сполна, и вояка стал вырисовывать на песке что-то, напоминающее черепаху. Нарисовал большой круг, на нем нарисовал клеточки. Потом к этому кругу подрисовал еще четыре круга, а к ним подрисовал еще пять овалов, при этом думая: «Сколько там, у черепах пальцев …? Три или четыре? Ладно, будет пять». Затем он завершил свой рисунок головой черепахи, которая напоминала два склеенных треугольника с кругом.

– Ну, вот как-то так.

– Так это ж граната с лапами!

– Что!? Не-е-т, да где ты увидел…?

– Да! Вы же сказали, что она зеленая.

– Ну да…

– Так граната тоже зеленая! И рисунок такой же.

– Ну, я первый раз слышу такое сравнение…

Вояка присел на корточки около своего рисунка и странно посмотрел на паренька. Тот был неописуемо рад. Будто его первый раз обучают чему-либо. И еще это странное сравнение…

– А расскажите еще о ком-то! – крикнул резко паренек, выдернув вояку из его мыслей.

– А!? – вояка перестал думать о своем. – О ком…?

– Ну… Я много животных не знаю. Расскажите о любом!

Вояка стал искать в своей памяти экзотических животных.

– …Хм, змею знаешь? – наконец спросил он, окончив свои изыскания.

– Нет.

– Погоди.

Вояка нарисовал клетчатую веревку с глазами.

– Во! Это змея.

– О-о-о-у, погодите! А где же лапы!?

– Их нет.

– Как нет?

– А вот так! Она без них передвигается.

– Ой, да врете вы все…

– Как же вру!? Не вру. Ты червяка видел?

– Ну да… А-а-а, они так же передвигаются!?

Паренек выкопал свои ноги из песка, а вояка сам и не заметил, как, но убрал свой злобный голос.

– Ну да, змея считай то же самое что червяк, только больше и тебя сожрать может.

– А они каких размеров!?

– Маленьких, но если их разозлить… Они свою пасть откроют и хвать! Тебя нет.

Вояка рассказывал все эти факты, словно говорит не о змеях с ребенком, а будто готовит будущего путешественника к опасному заданию.

– Вот бы их натравить на тех бандитов! Они бы быстро их всех перекусали.

– Да… Согласен. А видел слона?

– Нет.

– Сейчас!

Вояка опять увлеченно стал что-то вырисовывать на земле своей каменной палочкой.

– Во! это слон.

Паренек залился милым и искренним смехом ребенка.

– Что ты смеешься!?

– Это… Ха-ха-х. Это похоже на…

Вояка посмотрел на свой рисунок. Он нарисовал на земле два больших шара, а посередине был овал с глазами.

– Это ушли блин! А не… Вот это у него уши, а вот это нос! Черт, да что с тобой? Черепаха у тебя граната, а слон – это хер…

– Простите… Ну… Просто я не видел никогда ничего подобного в жизни. Вот гранаты видел…! Как ни как в оружейной сколько провел…

– А про слона, откуда такие сравнения?

– Похожие рисунки были в заброшенных частях моего города. Мы однажды с оружейником пошли туда и наткнулись на них. Ну, он и объяснил…

– Лучше бы про слонов рассказал тебе.

– Ему было не до этого, – отмахнулся паренек и подполз поближе к рисунку. – Так это у него такие большие уши…?

Паренек ткнул пальцем в кружок.

– Да!

– …А он на них летать может?

Вопрос паренька был не саркастичный, а вполне серьезный, что ввело вояку в ступор. Он медленно поднял свою голову и с удивлением посмотрел на паренька.

– Нет, – сказал он сухо.

– Странно. Мне почему-то показалось, что может.

– Летают только птицы. Попугай, например. Как попугай хоть выглядит, знаешь?

– Да! Вот его я знаю.

– Молодец! И как же он выглядит?

– Ну… Он птица разноцветная, голубя напоминает.

– Ты знаешь, как выглядят голуби…?

– Да. У меня есть обрывочные воспоминания о том времени.

Услышав это, вояка сменился в голосе: он у него стал более спокойный и грустный.

– Да? И-и-и что же ты помнишь?

Вояка спокойно присел на песок и воткнул свою палочку около себя.

– Помню нашу квартиру. Я в ней часто время проводил, потому что родители не любили выпускать меня на улицу. На улицах уже тогда было всегда облачно: одни темные тучи и изредка дождь. Я часто выглядывал в окно, чтобы увидеть хоть кого-нибудь, но там было ни души, лишь гнилые деревья и цветы. И вот однажды, когда я в очередной раз выглянул в окно, на подоконнике моем сидел настоящий голубь! Он сидел и смотрел на меня своими любопытными глазками. Я решил его покормить и дал ему хлеба. Он взял весь кусок и улетел куда-то. Больше я его не видел.

– А еще кого-нибудь видел?

– Я мало своими глазами видел животных… В подъезде изредка был слышен лай соседской собаки, и я сразу же выбегал в подъезд, чтобы хоть глазком увидеть ее. И иногда я успевал. Она была оранжевая, с милым закрученным хвостиком, большого роста и с коричневыми глазами.

– Наверное, это была акита-ину… Еще кого-нибудь помнишь?

– Еще помню, как один раз увидел на соседнем балконе кошку. Она была далеко, и все что я понял так это то, что она была белого цвета.

– Понятно. А сколько ты в квартире пробыл?

– Ну как родился, так и сидел там до «Переезда».

– Переезда?

– Да, так мама назвала эвакуацию.

– Черт, – прошептал про себя вояка. – А может, еще чего помнишь?

– Да. Помню, когда был совсем маленьким, я видел солнце. Был яркий солнечный день. Мы гуляли по парку, и солнце согревало нас. Светило оно так ярко, что мне было тяжело смотреть. Потом мы пошли на озеро. Озеро было таким огромным, что оно казалось мне морем, и когда я пришел домой, я сразу же достал карандаши с листком и стал рисовать сегодняшний день. Вот этот-то рисунок я тогда и нарисовал.

Паренек опять достал свой детский рисунок с морем и солнцем и, смотря на рисунок, продолжил:

– А вы? Вы что-нибудь помните?

Вояка тяжело вздохнул, чуть помялся на месте и ответил:

– Я запомнил совсем другое. Так как я взрослый, я обращал внимание совсем на другие вещи. Мне надо было оберегать мою беременную жену. Заботиться о нашем будущем. Так что я постоянно следил за новостями, а по ним так и трубили: геологический кризис, фауна умирает, процент загрязнения воздуха возрастает каждую неделю, экономика в туристических странах падает из-за малой посещаемости туристами, многие страны закрыли торговые пути и стали развивать внутреннюю торговлю – весь мир как будто сошел с ума. И я один был в нем адекватный. Я старался из-за всех сил прокормить свою жену в этот кризис, и когда она родила мне дочку… Я-я старался как никогда! Я делал все для них, и в итоге я нашел новую работу, которая в данном положении была куда выгоднее, чем прошлая. Я проработал на ней до тех пор, пока какой-то человек не предложил эвакуацию моей жене. Она уговорила меня, и я, взяв все необходимое: свой противогаз и СВТ-40, которые достались мне от деда, отправился вместе с семьей в новый город.

– Так у вас семья есть…

– Да.

– А где она сейчас?

– Я не знаю.

– Как это не знаете?

– Вот так. Я давно их не видел. Слышал о городе «Столица»?

– Да…! Говорят, это один из лучших, на сегодняшний день, городов.

– Когда я уходил, они были там.

– А почему вы ушли!?

Мальчишка будто немного завелся…

– Почему вы бродите тут – в пустыне. Бродите по каким-то городам призракам. Зачем!? Вас ведь ждет семья в том городе!

– Ты… Ты ничего не понимаешь.

Вояка замолчал и отвернулся в сторону, пытаясь, кажется, удержать свой гнев. Паренек заметил это и понял: разговора не будет. Он вновь обнял свои колени и отвернулся в сторону.

– …Как только мы переехали в Столицу у нас начались проблемы с припасами, – неожиданно продолжил вояка с уже успокоенным голосом.

Мальчишка повернул свою голову к нему.

– Нам с женой приходилось пахать за мелкие крохи, чтобы прокормить дочь, а если хватит и себя. Работы там днем с огнем не сыщешь! А если и сыщешь, то на нее не прокормишь семью… И я ушел.

Голос вояки становился все ниже, и в нем появилась какая-то дрожь. От его голоса теперь так и веяло грустью и безнадежностью.

– Я поклялся своей семье, что найду лучшее место! Или хотя бы вернусь с лучшими припасами. И я ушел.

– Понятно, – тихо поставил точку в разговоре мальчишка.

И после недолгого и неловкого молчания вояка спросил:

– А что с твоими?

– Что с моими?

– Ну, родителями. Ты как-то упоминал что…

– Что их нет, да. Мои родители. Они не вернулись. Я помню, как мы ехали в специальном эвакуационном автобусе. Нас и других беженцев должны были переправить в безопасное место поезд, к которому мы ехали на автобусе. Так говорила мама… Но, когда мы приехали, была какая-то неразбериха. Люди в панике кричали, дети плакали, а по радио во весь голос говорил диктор. Все что я смог понять по радио это: «Граждане, внимание! В вагонах слишком мало мест! Вы должны избавиться от максимального количества багажа, чтобы могли войти максимум людей! Но все равно всем места не хватит! Просим вас вести себя адекватно!» и дальше шум-шум-шум… Помню, мама плакала, кричала и о чем-то спорила с папой. Они посадили меня на скамейку и велели ждать здесь, а сами отошли поговорить. Я видел, как они сильно ссорились, видел, как мама плачет. Я никак не мог услышать, о чем они там говорят, я даже не мог услышать, громко говорящее радио! Люди вокруг меня были в панике и орали так, что полностью заглушали все нужные мне звуки. По радио сделали какое-то объявление, и ко мне подошла мама и сказала: «Тихо сынок. Сейчас мы с папой отлучимся ненадолго и вернемся за тобой. Запомни: все будет хорошо». Мама отпустила меня и исчезла в толпе. Поезд уходит, и разъярённые люди, которые остались на станции, начали кидаться в него кто, чем может. А я жду, как и велела мама. Жду час – жду два – жду три. Со слезами на глазах начинаю ее искать среди разъяренной толпы, но ее нет. Я продолжаю дальше ждать… А люди, которые остались на станции, придумали уже новый план, как им выбраться. Они хотели взять меня с собой, но я отказался. Они уехали, а я все ждал и ждал. Прошел день-второй-третий. Я уже съел все свои запасы, которые у меня вообще были в рюкзаке, оставленные мамой с папой, и я стал обыскивать станцию и населяющие ее лавочки. Все что я нашел, мне хватило еще на три дня. Так я продержался почти неделю. Я все смотрел и смотрел вдаль, и выжидал ее, но она не появлялась. На седьмой день приехал мини автобус, я с радостью побежал к нему с надеждой, что там мама, но там оказались простые беженцы. Они предложили мне поехать с ними, и я согласился. Уезжая, я смотрел назад, с надеждой, что мама появится. Но она не пришла. Так я и попал в свой город… К тому времени, как мы туда приезжали, уже бушевала зараза в воздухе и нам выдавали бесплатно противогазы. Тогда я впервые и надел свой. И с тех пор не снимаю…

Мальчик зашмыгал носом и закричал:

– …Вы должны вернуться к семье! Вы должны вернуться к своей дочери…!! Я знаю, каково это, когда родители не возвращаются. Я представляю, как ей сейчас… Плохо!

Глаза вояки будто вспыхнули яростью, отчего его линзы загорелись красным цветом. А сердце его стало биться сильно и звонко…

– Мы вернемся, – сказал твердейшим голосом вояка, – я сделаю все, чтоб мы вернулись…! И сделаю это прямо сейчас!!

Вояка со злобой согнул свою руку в кулак и стал с бешеной скоростью и силой бить потолок. Из потолка сыпется пыль, потом отваливаются маленькие кусочки, а затем от сильнейшего удара вояки потолок проламывается! Он смог сделать дырку в потолке размером с его руку… но какой ценой.

– Да!! Вот так! – закричал с веселой злобой вояка.

– Молодец!

– Сейчас, еще чуть-чуть.

Вояка просунул руку в отверстие и попытался приподнять плиту над ним, тем самым пытаясь проделать еще большую дыру. Но ни чего не получилось. Плита стояла на месте.

– Черт! Ладно… Сейчас!

Вояка полез в свою сумку и достал красную сигнальную ракету. Нацелился ей в дыру и выстрелил. Сигнальная ракета со свистом вылетела и взорвалась снаружи с большим салютом, который точно был виден на несколько километров.

– Все. Думаю, сигнал кто-то да заметит. Кто знает? Может нам повезет, и мои коллеги заметят сигнал и помогут нам.

– Ваши коллеги?

– Да, такие же путники, как и я. Красная ракета, которую я запустил, означает, что путник в опасности и ему требуется помощь, а за помощь само собой, дается награда.

– Вы думаете, они придут?

– Да. Почему нет? Красная ракета означает вознаграждение – легкий куш. Так что… Придут. Да. Правда, совсем другое дело, если их нет в пустыне. Ай!

– Сэр, ваша рука!

Рука вояки в бешенстве дрожала. Он разбил свою руку в мясо и не чувствовал ее, но при этом она продолжала дрожать в конвульсиях.

– Все нормально. Сейчас только бинт достану…

Вояка полез в свой карман и достал оттуда запачканный, грязный бинт. Он снял свою перчатку, чтобы перевязать руку и ужаснулся вместе с пареньком от вида своей руки. От нее практически ничего не осталось. Его кисть была переломана, словно ее избили шипастым молотком, и стремительно истекала кровью.

– Ладно… Бинт тут, вижу, уже не поможет, но все же…

– Сэр… Черт!

– Так, сейчас я перевяжу и… Остановлю кровь.

Вояка в муках закричал и стал смачно выражаться, да так, что большинство слов паренек даже не понимал.

– Мне помочь!?

– Нет! Нет, не лезь!! Ах ты…!! Падла!!!

Вояка сжался от боли и, было слышно, как он скрипит зубами. В ужасных муках он вцепился сильнейшей хваткой в свою руку и стал терпеть боль, бешено при этом дыша. Спустя несколько минут он ослабил хватку и выровнял дыхание…

– Ну что? Ха-ха… – прошептал вояка через боль, пытаясь выглядеть неунывающим. – Зато мы себе дырку проделали!

– Какой ценой!

– Какой ценой? Хорошей ценой! С переломанной рукой, но зато выберемся! Уф… И кстати. Теперь из-за этой дыры в потолке к нам будет поступать больше самых разных загрязнителей воздуха. От нашего обычного отравленного воздуха, до песка пустыни. И учитывая то, что мы еще и в замкнутом помещении… Наши фильтры теперь буду портиться в полтора раза быстрее. Так что… Странно прозвучит, но. Постарайся дышать реже. Хорошо?

– Хорошо.

– Я не требую от тебя задерживать дыхание каждые пять минут, но… Дыши умеренно и спокойно. Ты понял?

– Понял.

– …Вот и отлично, а я пока что посплю…

Вояка зазевал. Положил аккуратно свою дрожащую раненную руку себе на колено и, облокотившись на каменную стену и положив свою голову себе на плечо, стал засыпать. Паренек же идею его не поддержал. Он достал свой детский рисунок и долго, о-очень долго стал рассматривать его, представляя, что он снова очутился в том парке, на том озере… Паренек все смотрел и смотрел, а вояка тем времен стал немного поддергиваться во сне…

ЧАСТЬ 5
«ТИТАН ГОРОД»

Сотни километров безжизненной пустыни, покрытой костями заглохших кораблей – вот что видел вояка на своем пути день за днем. Лишь бури веселили его на этом долгом отрезке пути. А другие путники? Другие путники были лишь призраками, которые прячутся в тенях минувших лет. Они лишь изредка приносили неприятности и то, они решались либо одной пулей, либо одним острым словом. Скука, в общем… Благо для вояки она продлилась вновь не долго, ведь на горизонте уже замаячил некий гигантский силуэт. Вояка поднялся на застывшую песочную волну и стал приглядываться. Гигантские тени величественного сооружения ослепили его, но вскоре глаза его привыкли к темноте, и он смог увидеть все… Перед воякой во всей титанической красоте стоял некогда великий город. Его обычные каменные дома стояли, словно стены крепости, а высокие индустриальные, словно сторожевые башни, которые не должны были впускать в город никого. Но все эти большие сооружения не сравнятся с главным чудом этого города: башней «Титан», которая уходила своими последними этажами далеко в небо, а шпиль ее и вовсе не был виден простым смертным. Вот оно… Гигантское чудо этого света. Любой пришедший сюда сразу мог произнести название этого города, даже если он и не знал его. Ведь перед ним стоял во всей свое красе «Титан-город».

– Ну, здравствуй, старый друг, – промолвил вояка, глядя на город.

Для многих других этот город был лишь очередной памяткой старого мира. Максимум из них можно было выдавить реакцию по типу: «О-у… Я когда-то хотел сюда приехать». Но для вояки это место было особенным. Ведь тут – среди каменных домов, был когда-то его дом. И буквально каждый уголок этого гигантского города пробуждал в нем теплые воспоминания. Любой другой видел бы этот город, как завораживающие, величественные, красивые, но все же мертвые развалины… Но только не он. Он, смотря на длинные тени замершего во времени города, видел совсем другую картину: он видел, как здание «Титан» сияет всеми прожекторами, а его спутники «Кометы» – это здания вдвое меньше его, подмигивали ему. Эти шесть зданий являлись символами единства города. Город был разделен на пять районов: экономический, технический, промышленный, развлекательный и творческий. И в каждом из районов было по одному ведущему зданию – по одной «Комете». «Кометы» экономического, промышленного и технического районов это гигантские офисы с малым числом отличий. В одном обитают конкурирующие компании, в другом весь канцелярский коллектив города. Гораздо интереснее «Кометы» развлекательного и творческого района. Развлекательная «Комета» представляла собой гигантский торговый центр, где каждый мог найти себе что-то по вкусу: от маленького невинного ребенка, до пошловатого взрослого, которого интересует только то, что ниже пояса. Это здание можно сравнить с гигантским легальным казино. Тут хоть и были установлены часы, но их никто не замечал, ибо у всех разбегались глаза от количества и качества удовольствия предлагаемого «Кометой». Тут можно было оставить тысячи часов и денег, даже и не заметив. Да что уж там со временем и деньгами!? Тут можно было умереть, а твой труп, лежавший на скамейке у всех на виду, могли заметить только через три дня! И то… Только потому что он стал сильнейшим образом вонять. Вот настолько люди не замечали всего вокруг, входя в эту развлекательную «Комету». Хотя… Не то чтобы люди замечали многое, не входя в «Комету»… Не суть… Впрочем, человеко-часы тратились на пролет не только в развлекательной, но и в творческой «Комете». Только уже в этой «Комете» люди больше предпочитали тратить свое время на созерцание. Ведь в этой «Комете» были объединены все культурные разветвленности – под одной крышей объединялись писатели, художники, философы и скульпторы разных мастей и стилей. Благодаря хорошей звукоизоляции на одном этаже могли выступать во весь голос известные металлисты, на другом этаже скромничать неизвестные любительские музыканты, а этажом выше и вовсе могла идти классическая симфония. Чудеса гармонии… Да и только. Жаль, что сейчас эта гармония нарушена… От прежней гармонии осталось лишь обветшалое здание с пустующими помещениями.

– Спасибо, озверевшие люди… – промолвил тихо вояка, глядя на гигантский кусок отвалившейся «Кометы».

Затем он посмотрел на «Титана» возвышавшего свой лик над всем городом и твердо сказал:

– Ты-то мне и нужен, старый друг…

Он посмотрел на город и продумал свой план действий. Чтобы безопасно добраться до «Титана» надо идти по мертвым районам – по тем районам, которые были разграблены и полностью уничижены в первые дни катастрофы. Одним из таких районов был развлекательный. Люди, узнав о своей скорой кончине, первым делом стадом побежали грабить бутики – это все, что было у них самое дорогое и желанное. Это то, что они хотели получить бесплатно перед смертью. И никто хоть с граммом ума не стал бы искать сейчас припасы в таком месте… Так что руины развлекательного были идеальным местом, чтобы пройти до «Титана». Туда и направился вояка. Он съехал с песочной волны и оказался в…

– Окраины…?

У любого мегаполиса всегда есть пригород, у «Титан-города» он тоже был. Его называли абсолютно незамысловатым названием – «Окраина». То место, где стоял вояка, было когда-то окраиной. Его сравняли с землей… Здесь раньше стояли милые маленькие домики. Спокойный был район… Прямо около моря. Но как только катастрофа произошла, это место сравняли с землей из-за жадности и зависти. Так что все, что осталось от милых деревянных домиков – это лишь груды обломков из гвоздей и дерева. Вояка стоит на пересечении каких-то улиц. Уже не понять каких… Знаки выцвели, почтовые ящики сгорели. Он посмотрел налево и там лишь километры обломков, посмотрел направо – там тоже самое. Но вдруг, его глаз зацепился с правой стороны за что-то блестящее. Еле заметный стальной блеск… Он подошел поближе, чтобы рассмотреть и это оказался почтовый ящик, еле уцелевший от огня. На нем адрес: «Улица 123А – Окраина. Дом 23». Рука вояки дрогнула.

– Моя улица…

Тут он раньше жил со своей женой. До того, как в компании не случилось сокращение работников, и ему с женой не пришлось переехать в «Титан-город». Вояка стал считать вслух, глядя на обломки домиков.

– Двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть. И… Двадцать семь…

Он стоял перед обломками своего дома… Выцветший синий цвет палок с гвоздями напоминал ему о любви его жены к небу, а фиолетовый цвет кирпичей о ее страсти к фиалкам… А два сгоревших до основания дерева, для вояки вовсе и не сгорели… Они для него сияют зелеными лепестками, и на них по-прежнему висит их гамак, на котором качается его любимая. Все тут, несмотря на разруху, напоминало ему о ней. Так что больше ему тут нельзя было оставаться! Надо идти к своей цели и не задерживаться, но стоп. Что это там, вдали – в самом конце улицы?

– Неужто это оно…? – промолвил со страхом вояка, глядя на трехэтажное здание вдалеке.

Он с боязнью и дрожью в ногах прошел через всю улицу развалин и дошел до него. Перед ним было здание из самых страшных кошмаров человека – психушка из самых неприятных фильмов ужасов. Прогнившие стены, словно пропитанные кровью, белая штукатурка, покрытая серой пылью безысходности, разбитые темные окна, на стекле которых словно отпечатались мученики этой клиники. И из одного такого окна вояке кричит призрак.

– Это девочка, любимый! – кричит ему призрак. – Девочка!!!

Он протирает табличку, вывешенную на въезде в это здание. На ней написано: «Роддом №96».

– Девочка… – с грустью и тоской прошептал он.

Подул ветер, и призрака сдуло, а вместе с ним и грусть вояки.

– Я найду выход, – сказал он, посмотрев на «Титана». – Найду.

Вояка резко повернулся в сторону города. Теперь он держал путь в развлекательный район. Пройдя через засохшее море, он за два часа добрался до пляжа, а там уже за полчаса он был на месте. И вот он… развлекательный район во всем своем великолепии. Сотни тысяч рекламных вывесок, которые словно вывесили на показ все грехи и пороки человечества за последнюю тысячу лет. «Вечный виртуальный оргазм!», «Замена любых конечностей», «Flammeummetalli любит вас! Позаботьтесь о своем будущем вместе с Flammeummetalli!», «Бесплатные деньги? Реально!», «Почувствуйте себя богом в нашей ВС» – и это лишь малая часть. Все остальные рекламные вывески отправились в небытие вместе с электричеством, и теперь на их месте была лишь пустота. И тоже можно сказать и про весь район – все вокруг стало пусто. Тишина правит в этом новом мире. Вояка идет по проезжей части сквозь овальные камни, которые некогда были электрокарами. Он идет сквозь тишину пустоты района. Он не хочет идти по тротуару… Ведь там – в нем, закопаны миллионы жизней. Мужчины, женщины, дети – все оставили свои души в этом месте. Некоторые спешили на работу или собрание, некоторые отмечали выходной или праздновали день рождения, другие, может, шли на шопинг по поводу свадьбы, а другие просто шли в скромный бар с друзьями. Все они, будь разные или похожие, оказались с одной судьбой: похоронены в этом асфальте. Поэтому вояка не идет по тротуару. Идти по этому тротуару – идти по костям и душам падших здесь. В прямом… И в переносном смысле. Так что вояка бредет по проезжей части, стараясь не замечать ужас, который окружил его. Он идет и наслаждается тишиной, которая ранее не была знакома ему, когда он ходил тут. Сейчас… Все стало… Таким… Безмятежным. Если закрыть глаза на ужас, который буквально повсюду, и попытаться абстрагироваться от него, то этим миром даже можно наслаждаться. Миром без огней городов и шума машин. Миром без людей… Миром, который не живет движением. А живет… Дыханием. Медленным, убаюкивающим, спокойным.

– Мир, живущий дыханием, которое скоро прекратится, – промолвил вояка, глядя на скелет, слившийся с сиденьем машины. – Интересно вот только одно: как долго еще он будет дышать? И сможет ли задышать снова, после того как задохнется…?

В конце улицы раздался скрежет, похожий на взрыв, прервавший мысли вояки. Он рефлекторно засел за укрытие в виде машины, достал свою СВТ-40 и моментально вставил в нее магазин. Он дернул затвор и аккуратно выглянул из-за укрытия, да так, что только его снайперский прицел выглядывал из-за него. Он смотрит в прицел и видит лишь дым в конце улицы, но уже спустя пару секунд, из дыма выходит то, что создало шум. Зрачки вояки сузились. Кровь чуть поледенела. На вояку двигался целый отряд. У него не было времени осматривать какой именно отряд движется к нему навстречу. Вооруженный или невооруженный – без разницы. В этом мире уже никто не мог не представлять опасности… Что уж говорить о тех, кто издает звуки, внушающие угрозу, и появляется словно бес из тьмы. Вояка, ни капли не думая, рванул к первому многоэтажному дому, у которого была открыта дверь. Он перепрыгнул через похоронный тротуар и прыгнул сразу на порог этого дома. Он аккуратно, пытаясь подавить страшное желание убежать с криками, закрыл дверь, чтобы не издавать шума. А затем побежал со всех ног на последние этажи. Чем выше – тем лучше. Им в любом случае будет тяжелее его достать на последних этажах, нежели если он будет на уровне их глаз. Он забегает на пятый этаж – закрыто. На шестой – тоже. Седьмой – закрыто. Восьмой – нет! Девятый – дверь выломана кем-то. Отлично! Он забегает туда с облегченной душой. Он бежит через одну жилую комнату в другую, и там, из-под тени ему навстречу вылетает некто. Они сталкиваются лбами и как бешеные псы достают свое оружие. Они, вцепившись в курки, направляют его друг на друга и начинают очень медленно расходиться в разные стороны. Вояка в левую сторону, уходя дальше в квартиры, а незнакомец в правую – наоборот, выходя из квартир. «Чего же он медлит!?» – подумал вояка, а затем посмотрел внимательно на его оружие. В его винтовке не было магазина. – «Понятно. Патронов нет». Вояка стал медленно спиной отходить от незнакомца, а он в свою очередь стал повторять за воякой. И так они и разминулись… Незнакомец, который скорей всего был такой же, как и вояка, скиталец, выбежал на лестницу и рванул вниз. Вояка же стал потихоньку уходить, но вдруг опять рефлекторно упал и занял укрытие под окном. Его потревожили те зловещие звуки, которые теперь были совсем близко – они уже были под окном… Вояка прислушался. Судя по всему, на центральной улице по проезжей части шло нечто массивное. И кажется, не человек, а робот. Или что-то роботизированное… Ведь каждый его шаг ощущался как микроземлетрясение. И звук… Словно две металлических балки шагают сами собой, издавая характерный противный металлический скрежет.