Морган Монкомбл
Люби меня, я бегу от тебя

2

ДЖЕЙСОН

Сегодня – день после пьянки, но мой будильник звонит в то же время, что и всегда.

Больше никакого Рождества, Нового года, Крещения Господня и прочих глупостей. Этим утром у меня последний экзамен, а я не перечитывал свои конспекты уже… сколько, недели три?

Сойдемся на том, что это недоразумение.

Я киваю в знак согласия с самим собой и откидываю одеяло, чтобы размять мышцы затекшей спины. Суставы хрустят, и в этот момент я чувствую, как что-то мягкое касается моей лодыжки.

Хан Соло, Лея и Дарт Вейдер, трое моих котят, ждут, что я их покормлю. Последний прижимается ко мне в надежде, что я его поглажу, но я прожигаю его взглядом, все еще сердясь.

– Даже не пытайся, приятель, никаких вам ласк, – говорю я и иду на кухню.

С того самого момента, как я привел домой Розововласую Незнакомку, я их «наказывал»: наложил вето на обнимашки и дорогой корм. А все потому, что они сыграли настолько огромную роль в катастрофе, произошедшей в ту самую ночь, что на моей спине до сих пор не прошли болезненные следы.

Положив им еды, я тщательно бреюсь и принимаю разгоняющий кровь прохладный душ. Затем я включаю телевизор и завтракаю на балконе прямо в трусах. На улице всего четыре градуса, но меня это не останавливает.

Когда я купил эту квартиру, мой отец заявил, что я не буду пользоваться балконом. Но, поскольку я очень упрямый, я стараюсь выходить на него каждое утро.

Я доедаю хлопья, и тут звонит домашний телефон. Я смотрю, кто звонит. И когда я отвечаю, мое лицо озаряет легкая улыбка.

– Джейсон Делоне, охотник на драконов и морской пират, у телефона, – говорю я, прислоняясь к барной стойке на кухне. – Чем могу помочь?

Тут же раздается, как я и предполагал, детский голос. Только Матис может звонить мне в такой час.

– Дядя Джейсон! Ты правда охотишься на драконов? – пугается мой пятилетний племянник. – Но их ведь не существует!

Я наконец возвращаюсь в комнату и открываю шкаф, подбородком прижимая телефон к плечу. Какие же дети глупые.

– Ну а ты как думаешь? Девушки любят искателей приключений. Но не типа Индианы Джонса, – добавляю я. – Кнут – это для взрослых. Потом поймешь.

Он ничего не говорит – значит, размышляет. Черт, поверить не могу, что сказал что-то подобное. Я просто ужасный дядя.

– Кстати, не говори маме, что я только что сказал.

– Ладно!

Я представляю его кукольное личико с кудрявыми каштановыми волосами и торчащей прядью, которая выводит из себя мою сестру, и то, как он хмурится.

– Блокнот с «Дядюшкиными советами о том, как влюбить в себя девушек» все еще у тебя?

– Да, у меня! Я даже спрятал его под подушку, чтобы мама ни за что его не нашла.

Гм. Потом для журналов для взрослых, пожалуй, посоветую ему какое-нибудь другое местечко. К счастью, до этого еще далеко.

– Молодец, чемпион, – вместо этого говорю я. – Возьми его и запиши то, что я только что сказал.

– Охотиться на драконов?

– И это тоже.

– Но я никогда их не видел… Только голубей, у дома. Скажи, а с голубями это работает?

– Нет, нет, не трогай голубей, особенно вот тех странных и суперподозрительных, которые крутятся рядом с домом. Ты же не хочешь заразиться чесоткой или чем-то еще?

Я слышу, как он смеется, хотя уверен, что он не понял ничего из того, что я ему сказал, а затем вдруг раздается голос Джули, подгоняющий Матиса доедать хлопья.

– Ну ладно, коротышка, – говорю я, натягивая джинсы и черную футболку. – Чего так рано звонишь? Я ел «Чокапик».

– И ты, и ты ешь «Чокапик»?

– Ну конечно. Погоди… ты тоже?!

Мысленно я умираю от смеха.

– Да! Каждый день! – потрясенно говорит он.

– Вау. Офигеть как круто, приятель.

Бенуа, муж Джули, кричит сыну поторопиться. Я слышу, как Матис впихивает в рот, вероятно, все оставшиеся хлопья разом и с набитым ртом говорит мне:

– Я просто хотел сказать тебе привет. Я передам телефон маме, она хочет с тобой поговорить!

– Привет, Матис.

У нас с племянником особые отношения, возможно, потому что он был первым – вскоре за ним появилась его сестра Леа. У меня три старшие сестры: Джули, Джейд и Джессика, но дети есть только у первой.

Пока что.

Я каждые две недели нахожу время зайти к Джули и при этом даю Матису ценные советы по поводу того, как стать донжуаном, уважая при этом женщин, – и теперь его мать пристально за мной следит.

– Алло.

Трубку берет моя сестра, и я спрашиваю, чего она хочет, параллельно убирая со стола. Она проверяет, не забыл ли я о сегодняшнем ужине с мамой и Джейд. Я отвечаю, что, к несчастью, помню о нем.

– Тебе лучше прийти. Мы не так часто видимся…

– Да-да, я знаю, я ужасный сын, и вы все хотите лишить меня наследства. Ладно, до вечера.

– Пф-ф. Люблю тебя, придурок.

– Люблю тебя, заноза в заднице.

Не верьте первому впечатлению, Джули – моя любимая сестра. Я знаю, что у нас не должно быть любимчиков, но, если вам интересно мое мнение, люди, которые так говорят, просто боятся показаться ужасными.

Что до меня? Мне плевать.

В свою защиту скажу, что Джессике всегда было не до того, чтобы проводить время с семьей, да и к тому же она так и не смогла принять факт моего усыновления. Младший брат с Карибов? Нет, спасибо.

Что же до Джейд, то она холодая и расчетливая стерва. Естественно, Джули выигрывает с большим отрывом.

В остальном же моя жизнь великолепна.

Нет, правда. У меня крутая жизнь, мне не на что жаловаться. У меня любящая и крепкая семья, квартира в центре Парижа, любимая учеба и насыщенная сексуальная жизнь.

Я никогда еще не был так счастлив, что живу.

* * *

Лоан: У меня к тебе просьба.

Я: Нет, я не стану с тобой спать. Точнее, зависит от условий. Ты мне заплатишь?

Лоан: Побудь серьезным хоть пару минут. У Виолетты новая причуда. Она хочет, чтобы у нас была компания, как в «Друзьях» (не спрашивай).

Я закатываю глаза, пытаясь спрятать от остальных телефон. В духе Виолетты. Да, я знаю ее совсем недолго: мой лучший друг решил нас познакомить уже после своего расставания с Люси. И если я правильно понял, то сначала она была его соседкой, а теперь они живут вместе.

Из-за того, что они всегда вместе, мы называем их Виолан. Это как Бранджелина, только не так роскошно.

Потом к их дуэту, очевидно, присоединилась ее лучшая подруга, хотя с ней я еще не встречался. Я стараюсь не приходить к ним в гости: там царит скрытое сексуальное напряжение.

– Ты согласен, Джейсон?

– А, эм, абсолютно, – говорю я рассеянно.

Понятия не имею, с чем я только что согласился. Мама рассказывает девочкам какую-то историю, сидя на кожаном диване. Я стою, прислонившись к стене в гостиной, держа в одной руке стакан, а в другой – ноутбук.

Я: Ага. И что дальше?

Лоан: То, что она хочет, чтобы мы все встретились. Ты, я, она, Зои и Итан.

Я: В «Друзьях» их было 6. Нас 5.

Лоан: Да какая разница, Джейсон. Просто притащи свою задницу сегодня вечером к нам.

Я: Только если я буду Моникой. Будешь моим Чендлером;-)

Лоан: Насколько смогу.

Я идиотски улыбаюсь, и это привлекает внимание моей матери. Я поднимаю глаза и вижу, что они с сестрами пристально на меня смотрят. Уличенный, я тут же перестаю улыбаться.

– Надеюсь, это ты так из-за женщины улыбаешься, – комментирует моя мать, выгибая бровь. – Ну, или из-за мужчины, если уж на то пошло! Мне все равно, пока ты счастлив, ты же знаешь.

Все та же история. Моя мать – как старая заезженная пластинка. Я убираю стакан и подхватываю куртку, чтобы надеть. Пора идти.

– Его зовут Фабиан, и я люблю его, мама.

Джейд раздраженно закатывает глаза. Не пытайтесь найти у нее чувство юмора – у нее его нет. Мама же шлепает меня по руке, когда я подхожу, чтобы поцеловать ее в лоб.

– Перестать издеваться надо мной.

– Это слишком просто.

Она спрашивает, куда я иду, а Джули добавляет, что ужин почти готов. Не хочу их кидать, но…

– Простите, не могу остаться. Лоан только что написал, что у него сломалась машина, а он на автостраде.

Понятия не имею, зачем я упрямо продолжаю так лгать, хотя прекрасно знаю, что они мне не верят. Мама улыбается мне, но я чувствую ее разочарование. В горле появляется неприятный комок, и я почти задумываюсь, не остаться ли.

А потом я вспоминаю полные подробностей разговоры о кесаревом сечении и эпизиотомии – единственное, о чем в последнее время говорит Джули, – и быстро делаю выбор.

– Что ж… Тогда вперед. Передавай привет Лоану.

– Обязательно.

Я подмигиваю им, надеваю шапку и выхожу через главные ворота. Я иду к своей машине, когда слышу позади звук гравия.

Моя сестра Джейд, держа что-то в ладони, тоже вышла и догоняет меня.

– Держи, – говорит она, протягивая руку.

Это конверт. Не нужно быть гением, чтобы понять, что в нем. Естественно, я тут же завожусь:

– Ты что, издеваешься? Убери это.

– Мама настояла, – злится она. – Уверяю, мне это нравится не больше твоего. Она убеждена, что ни у нее, ни у папы ты бы денег не взял. Поэтому она умоляла, чтобы тебе их передала я. Она просто волнуется.

– Да, но для этого нет повода. У меня все хорошо.

– Ты безработный, Джейсон.

– Я не безработный, я студент, сноб ты несчастный, – возражаю я. – А по средам работаю тренером по плаванию в школе. Это считается!

Джейд смотрит на меня с каменным выражением лица. Она просто хочет, чтобы я заткнулся и взял этот чертов конверт, но я этого не сделаю.

Меня правда достало, что меня постоянно жалеют, потому что я решил не идти по стопам папы. Не то чтобы я наркоманил вместо учебы – я просто не знаю, чего хочу в жизни. Точнее, знаю: я хочу путешествовать.

Вот только, по их словам, это пустая трата времени.

– Возьми его.

– Нетушки, – говорю я с улыбкой. – Но спасибо.

Я подмигиваю ей напоследок и разворачиваюсь. Однажды они поймут, я уверен.

Когда я выезжаю в сторону квартиры, мой телефон вибрирует. У меня три непрочитанных сообщения: два от Марго, подруги, и одно от «What’s her name again?», но я игнорирую их и отвечаю на входящий звонок.

– Привет. Ты где? – спрашивает меня Лоан.

Я сразу же понимаю, что он немного волнуется. Не знаю почему – я обожаю Виолетту. Гораздо больше, чем Люси, которая всегда казалась мне холодной и замкнутой.

Как и у Джейд, у нее не было чувства юмора. Я же живу ради смеха, поэтому у меня нет привычки тратить время на зануд.

Виолетта же забавная. Крыша у нее точно едет.

– Еду.

– Класс. Однако должен сразу тебя предупредить: не трогай Зои. Ясно? Не хочу поссориться с Виолеттой, если ты вдруг переспишь с ее лучшей подругой и разобьешь ей сердце. Так что держи своего дружка в брюках и будь лапочкой.

Я хмурюсь, качая головой от напускной обиды. Ладно, хорошо, я несколько раз задумывался, как выглядит лучшая подруга Виолетты, но разве это преступление?

Но если она вне конкурса, то я не стану рисковать своей шкурой ради того, чтобы с ней переспать. Я бы слишком побоялся, что Виолетта натравит на мой член своего кролика-людоеда.

– Насчет этого не волнуйся, – успокаиваю его я, включая поворотник. – В свете чудовищной подставы полторы недели назад в ближайшее время я не собираюсь к этому возвращаться.

Лоан на другом конце линии смеется, а затем отвечает Виолетте, что уже нарезал сыр и достал начос.

– Было настолько плохо?

– Хуже. Это был худший секс в моей жизни, приятель. Ты бы видел мою спину…

– А что с ней, с твоей спиной?

Я вздыхаю, склоняя голову (люблю драматичные паузы), и торжественным голосом отвечаю:

– Мне еще рано о таком говорить.

Лоан снова смеется и просит поторопиться. Когда я отключаюсь, на меня накатывают воспоминания о той самой ночи. И не впервые за последние полторы недели. Все начинается хорошо: длинные ноги моей незнакомки, обвитые вокруг моей талии, ее цветочные духи, короткие розовые волосы, разметавшиеся по моим белым простыням…

Бесподобно.

Мое тело все еще помнит все это, это точно. Но и все остальное.

– Сначала я решаю похвастаться и поднять ее… а потом роняю между столом и диваном. Ладно, признаю, здесь я облажался.

Затем она едва не давит моих котят, что, как я теперь думаю, вероятнее всего, и поспособствовало последовавшему с их стороны переполоху.

Впервые с моих пятнадцати лет мне потребовалась целая вечность, чтобы раздеть женщину – ей правда нужно было надевать настолько узкие джинсы?

Худшее: открыть презерватив. Стыдно признаться, но это правда. В спешке я попытался открыть его зубами, прямо как в порно. Это круто выглядит, понимаете? Очевидно, я преуспел лишь в том, что порвал его. Когда я, разочарованно зарычав, бросил его на пол, он приземлился прямиком на маленькую головку Хана Соло.

Этим я тоже не горжусь.

К счастью, его это, кажется, не особо травмировало. Она опередила меня с новым презервативом и достала его сама, пока я боролся с котом, пытаясь вытащить предыдущий из его пасти.

Когда я наконец вошел в нее – какое-то крайне короткое время казалось, что наступил рай на земле, – наши движения были очень неуклюжие. Не знаю, что хуже: осознание того, что она симулирует, или то, что Дарт Вейдер, обеспокоенный ее стонами, яростно вцепился в мою спину.

В общем, все это я к тому, что от случайного секса… я отказался на месяц.

Стоя у квартиры Лоана и Виолетты, я провожу рукой по волосам и лишь затем стучу. Мой лучший друг открывает мне дверь с перекинутым через плечо кухонным полотенцем.

– Привет. Заходи.

Я бросаю взгляд в сторону кухни, соединенной с гостиной, и замечаю сидящего на одном из высоких стульев Итана. До того как стать нашим другом, он был просто коллегой Лоана – они оба пожарные. Честно говоря, с тех пор как Лоан познакомился с Виолеттой, я провожу с Итаном времени больше, чем с ним.

– Тебя тоже сюда затащили?

Он улыбается, пожимая плечами:

– Никогда не говорю «нет», если речь заходит о «Друзьях».

Я указываю на него пальцем:

– Предупреждаю, я уже забил Монику. Лоан – Чендлер. Виолетта, очевидно, Фиби, потому что, ну, знаешь… – добавляю я, покрутив пальцем у виска. – А ты… эм… Росс. Пойдет?

Он морщит лоб и мрачно на меня смотрит:

– Ты шутишь, что ли? Я прирожденная Рейчел!

Я улыбаюсь и даю ему пять. Лоан в остолбенении смотрит на нас, то на одного, то на другого. В этот самый момент врывается Виолетта, одетая в платье из фиолетового тюля и с широкой улыбкой на лице. Она похожа на маленькую сладкую конфетку.

Она целует меня, а я закидываю руку ей на плечи под взглядом Лоана. Не знаю, понимает ли он это, но он сжимает челюсть.

– Рада, что мы собрались.

– Зои еще не вернулась? – спрашивает Лоан, незаметно приближаясь к ней.

Виолетта высвобождается из моих объятий и подхватывает стаканы, чтобы отнести их в гостиную. Итан решает ей в этом помочь.

– Нет, она в пу…

Словно в подтверждение ее слов, кто-то стучит в дверь. Виолетта закатывает глаза, жалуясь, что та снова забыла ключи. Будучи ближе всех к двери, я встаю, чтобы ее открыть.

– Забей, давай я.

И угадайте что.

Нет, давайте, угадайте.

Верно: гребаная карма.

Я открываю дверь, уже готовясь поприветствовать Зои, но, когда я вижу стоящего на пороге человека, слова застревают в горле.

Вот дерьмо.

Розовые волосы, пирсинг в ноздре и самая незабываемая грудь в мире. Не говоря уже о в ужасе уставившихся на меня круглых глазах.

Незнакомка – это Зои.

Я замираю на несколько секунд, не зная, что сказать, пока она не выдыхает, разочарованно закрывая глаза:

– Пожалуйста, убейте меня.

3

ЗОИ

Не знаю, что я натворила в прошлой жизни такого, что заслужила это.

Джейсон в замешательстве стоит в дверном проеме. Что ж, это хотя бы доказывает, что он тоже был не в курсе. В его защиту, он не знал моего имени. Да, я знала его, но этот придурок, очевидно, не единственный Джейсон в столице. Как я должна была догадаться, что он Джейсон Лоана?

Да пошло оно.

– Привет, красавчик, – говорю я, выдавливая из себя вежливость.

Ситуация неловкая, о том, чтобы испортить Виолетте вечер, не может быть и речи. Это не пойдет на пользу ее тревожности, да и к тому же раз мы с Джейсоном сексуально несовместимы, то сможем стать друзьями… Если приложим много усилий. И алкоголя. Где там напитки?

Я прохожу мимо него; он молчит и смотрит на меня. Я делаю вид, что не знаю его, и машу остальным, снимая пальто.

– Зои, это Джейсон и Итан. Ребята, это Зои, – представляет меня моя лучшая подруга.

И так искренне мне улыбается, что благодаря этому я почти расслабляюсь. Я понимаю, что он ровно такой же, каким его и описывала Виолетта: простой и приветливый. Что до Джейсона, он все еще не сказал ни слова. Я взглядом заставляю его следовать моему примеру, и на его лице наконец-то появляется привычное выражение: идиотская улыбочка и похотливый взгляд.

– Вот мы все и в сборе, – жизнерадостно восклицает Виолетта. – Угощайтесь, Лоан приготовил начос!

Мы рассаживаемся за небольшим круглым столиком, уставленным закусками. Виолетта, совсем не обращая внимания на общую неловкость, подает нам еду. Бедро Лоана само по себе трясется, Итан насвистывает, разглядывая стены квартиры, а Джейсон смотрит на меня так, как смотрел в прошлый раз, когда я лежала под ним обнаженной. Я бросаю на него злобный взгляд, и между нами происходит безмолвный диалог, длящийся не больше трех секунд.

– Отвернись, если не хочешь, чтобы я на тебя набросилась!

– О, не стесняйся…

– Чтобы воткнуть зубочистку в твои глазные яблоки.

– Ого, успокойся.

– Не говори мне успокоиться!

– Психопатка.

– Ботан.

Он возмущенно отводит взгляд. В дальнейшем вечер проходит без происшествий. Несмотря на то что Джейсон исподтишка бросает на меня взгляд каждый раз, когда думает, что я этого не увижу, все постепенно налаживается. В основном благодаря Виолетте, на которую приходится три четверти всего разговора. В этом она хороша.

Когда она немного отходит от темы, Лоан очень аккуратно возвращает ее на путь истинный. От него же я узнаю, что они с Джейсоном знакомы еще со старшей школы. Это меня удивляет, поскольку у них нет ничего общего: один – громкий и уверенный в себе, а второй – тихий и сдержанный. Но, полагаю, это та же аномалия, которая связывает и нас с Виолеттой.

Противоположности притягиваются.

Конец вечера мы проводим за просмотром «Голоса». Я достаю из морозилки мороженое, когда вдруг краем глаза замечаю приближающегося Джейсона. Я напрягаюсь, как натянутый лук, и не только потому, что мне неловко.

Я и забыла, как он горяч.

– Зои, – мечтательно бормочет он. – Красивое имя.

Я раздраженно ставлю ведерко с карамельным мороженым на стойку. Я уже собираюсь прогнать его, но сдаюсь в ту же секунду, как замечаю, что сидящая на диване Виолетта ободряюще мне улыбается.

Любовь делает человека слабым, вот что я вам скажу.

Я поворачиваюсь к Джейсону, прислонившемуся к стойке рядом со мной, и лицемерно улыбаюсь.

– Слушай… Очевидно, ситуация неловкая. Мы переспали, ты был не в лучшей форме, а теперь оказалось еще, что наши лучшие друзья живут вместе. Все это довольно неуютно. Но нам обо всем этом надо забыть, потому что Виолетта – моя лучшая подруга, и пусть она и вправду немного чокнутая, но я ее люблю. Так что давай постараемся понравиться друг другу. Лады? Если тебе станет легче, я никому не скажу. В конце концов, моя репутация тоже на кону.

Понимаете, да? Я готова принять удар на себя! Вот только мои слова отклика не находят. Джейсон перестает улыбаться и начинает обиженно хмуриться:

– «Я был не в лучшей форме»? Ты шутишь?

Я поднимаю бровь, не понимая, к чему он ведет. В конце концов он начинает смеяться, и я поздравляю себя с тем, что я такая забавная, лишь затем понимая, что он притворяется.

В глазах Виолетты, сидящей слишком далеко, чтобы слышать подробности нашего разговора, моментально появляются сердечки.

Я тихо отвечаю Джейсону, что в этом нет ничего страшного и что «главное – не опускать руки».

Да в порядке все.

Вот только теперь его это реально задевает.

– При всем уважении, я чертовски хорош в постели!

– Хуже всех.

– Проклятье, да это же бред собачий! – снова смеется он. – Даже мой первый раз был лучше, а он длился одну минуту и тридцать две секунды. Я оценил твои старания, но, если честно, ты сделала только хуже.

Кажется, я просто послала его в жопу. И поскольку его это, судя по всему, никоим разом не задело, я добавила: «Надеюсь, твоя спина до сих пор болит, мудак».

Нет, вы представляете? Этот парень появляется из ниоткуда и во всеуслышание заявляет, что я плоха в сексе. Что он о себе возомнил? Он даже не может нормально открыть презерватив!

Кажется, последнюю реплику я произношу, потому что он сильно краснеет и шипит:

– Я перенервничал, ясно?!

Я закатываю глаза и протягиваю ему ведерко мороженого:

– Держи. Для спины.

После этого я разворачиваюсь и возвращаюсь в гостиную. Виолетта едва ли не на автомате отводит меня в сторонку:

– Ну как? Ребята классные, да? Я же говорила, что они классные. Естественно, какими еще им быть, у меня не может быть не классных друзей, потому что я и сама классная, что бы там ни говорили люди.

Помните, я сказала, что люблю ее и не хочу ранить?

Ну да фиг с ним, ее маленькое сердечко переживет. Не имею ни малейшего желания терпеть этого придурка на протяжении следующих лет лишь потому, что она уверена, что я неплохо к нему отношусь.

– Джейсон – тупица. Он мне не нравится.

Соглашусь, я могла бы сказать это помягче. Но деликатность – не мой конек. Виолетта удивленно оборачивается. Она говорит, что поначалу он кажется странным, но в глубине души – отличный парень. Я прерываю ее на полуслове:

– Прости, но нет. А вот Итан очень милый!

Виолетта, явно разочарованная, кивает, но больше не произносит ни слова. Мне больно видеть ее такой, но своего решения я не изменю.

Есть пределы тому, что я могу выдержать, даже ради нее.

ДЖЕЙСОН

Злиться – не в моем стиле. Я серьезно, я почти никогда не злюсь. Когда мне было три года, родители думали, что я социопат, – потому что я постоянно улыбался. Позднее выяснилось, что я не был социопатом, я просто был счастлив.

И так продолжалось до моих двадцати двух лет.

Но сегодня… сегодня… Я злюсь. Я злюсь, потому что эта девушка с розовыми волосами и волшебными формами думает, что наша ночь была испорчена из-за меня.

МЕНЯ.

Знаю, звучит как полный бред.

Я мог бы забить на это и не переживать. Но она задела мое эго, и меня бесит осознание того, что остаток своей жизни я проведу, гадая, права ли она. Неужели я был настолько плох?

Нет, Оби-Ван. Не позволяй этой безумной женщине разрушить твою уверенность в себе (да, именно так я обращаюсь к себе в мыслях).

– Так что, Зои, – продолжает Итан, пока я накладываю всем мороженое, – ты хочешь специализироваться на нижнем белье, как и Виолетта, или будешь делать нечто совершенно иное?

Зои, не сводя глаз с ведерка с мороженым, ждет свое мороженое.

– Нет, меня больше привлекает высокая мода. Дизайнерские наряды, которые знаменитости надевают для выхода на красную дорожку, понимаешь?

Как ни странно, мне кажется, что ей это очень идет.

– Здорово, – отвечает Итан, когда я протягиваю Зои ее тарелку с мороженым.

Она уже собирается сказать мне спасибо, как вдруг замечает, какой крошечный шарик я ей положил. Очередная шутка, которая не вызывает у нее улыбки: она замирает и поднимает на меня взгляд.

Если бы взглядом можно было убить, я бы уже лежал на кладбище.

– Козлина.

Я одариваю ее яркой улыбкой:

– Кинозал.

– Что? – раздраженно говорит она.

– Анаграмма «козлины». Кинозал.

Все молчат до тех пор, пока не вмешивается Лоан, забирая из моих рук ведерко.

– Кончай выделываться и дай мне мороженое. Зои, хочешь еще?

– Нет, – ворчит она.

Я крайне горжусь воспроизведенным эффектом. Бабушка всегда говорила, что человек с большим словарным запасом, умеющий выражать свои мысли, гораздо привлекательнее того, кто этого делать не умеет. Угадайте с трех раз, кто каждое воскресенье приходил к бабуле поиграть в «Эрудита».

– Высокая мода, значит. У тебя уже есть любимые бренды? Я знаю, что Виолетта любит «Миллезию»…

– Эли Сааб, – на автомате отвечает она. – Но еще мне нравятся Джордж Хобейка, Валентино, Зухаир Мурад и Паоло Себастьян.

Я молча смотрю на нее, скрывая свое удивление. Все они действительно великие дизайнеры, и у каждого свой стиль, и все же я понимаю, что она во всех них нашла. И пусть я не слишком интересуюсь высокой модой, в самой теме я более чем подкован.

С учетом того, кто мой отец, как может быть иначе?

– Извини, я не знаю никого из них, – говорит Итан.

Выражение лица Зои смягчается, и она отвечает, что это не страшно. Я бросаю взгляд в ее тарелку с мороженым и понимаю, что она так к нему и не притронулась. Она отрешенно поигрывает ложкой, и я морщусь.

Ой, да пошло оно! Просто не надо было относиться ко мне так, будто я мудак.

Но поскольку я все равно чувствую себя немного виноватым, я предпринимаю попытку ее задобрить и протягиваю ей свою тарелку, полную вишневого мороженого:

– Вот, хватит дуться. Держи, в знак мира. Не хочу продолжать эту словесную перепалку.

Она сверлит меня немигающим взглядом, и наступает тишина. Один удар. Два удара. А затем:

– Дурак.

– Что?

– Анаграмма от «драку». «Дурак». Доказательство того, что все в мире неслучайно.

С этими словами она выхватывает из моих рук тарелку, берет свою собственную и исчезает в коридоре. Спустя несколько секунд мы слышим, как захлопывается дверь, и у меня не получается не улыбнуться.

Видно, не только я эксперт в «Эрудите».

* * *

– Виолетта жуть как разочарована. Она уже предвкушала, как мы будем все вместе ездить в отпуск, ходить в походы и все в таком духе…

Я хмурюсь, прижимая телефон к уху. Я лежу на диване, все еще не переодевшись, а Хан Соло сидит на моем животе. Он смотрит телевизор так же сосредоточенно, как и я. После тусовки у Лоана я решил больше не злиться на своих котов. Я понял, что не они были виноваты в том, что наша с Зои ночь оказалась столь ужасна.

Виновата была она.

– Я все равно не хожу в походы.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Она переживет, – успокаиваю его я.

– Хм… Что ж, я хотя бы уверен, что ты не станешь с ней спать, – шутит он.

Я нервно смеюсь, обмениваясь полным ужаса взглядом с Ханом Соло, который, обеспокоившись дрожанием моей груди, повернул ко мне голову.

Телефон начинает вибрировать: на второй линии отец. Я говорю Лоану, что перезвоню позже, и, радуясь тому, что мне удалось избежать этого разговора, жизнерадостно приветствую своего нового собеседника.

– Привет, Джейсон. Прости, хотел позвонить раньше, но никак не мог выкроить время. Как твой последний экзамен?

– Как и всегда – на высшем уровне, – нагло вру я.

– Отлично. А работа как?

Я отвечаю, что в бассейне все хорошо. Это не лучшая тема для разговора с ним: как бы я его ни обожал и ни восхищался им, он не одобряет профессию, которую я выбрал.

Знаю: я – одно сплошное чертово клише.

Мой отец – генеральный директор сети люксовой одежды и аксессуаров. Чтобы компания оставалась семейной, он настоятельно предлагал мне пойти к нему на стажировку в первый год моей магистратуры. Вот только я предпочел устроиться на работу с неполным рабочим днем, заявив, что не планирую задерживаться в Париже. В конце учебного года я собираюсь съездить в Австралию с одним лишь рюкзаком на спине.

– Все в порядке. Дети просто прелестны. Ну, большинство.

Он тихо смеется и продолжает:

– Ну и слава богу. Слушай… На этой неделе к нам на пару дней приезжает Жан-Поль. В пятницу вечером мама хочет куда-нибудь его сводить. Девочки тоже придут.

Жан-Поль – это брат моего отца. Балансирует на грани расизма, но в целом приятный человек, если держать его подальше от бутылки.

– Дай угадаю: я тоже приглашен?

– Именно.

– Ты идешь?

– Нет, я работаю допоздна.

Я ворчу себе под нос, но соглашаюсь – просто потому, что ни в чем не могу отказать матери.

Мы с отцом разговариваем еще пару минут, а затем я говорю, что мне пора. На этой неделе я не ходил за продуктами, поэтому я заказываю китайской еды и провожу остаток вечера в компании своих котят за просмотром фильмов от «Марвел».

Я успеваю посмотреть аж три и затем ухожу спать. Лежа в своей огромной кровати и разглядывая потолок, я думаю об отце и матери. О Джули и Бенуа. О Лоане и Виолетте.

А затем о себе.

Меня охватывает странное и непривычное чувство. То, что раньше никогда меня не беспокоило.

Одиночество.