Мона Кастен
Снова мечтай

Глава 5

До конца недели я избегала Блейка – насколько это возможно, если вы делите ванную и кухню. Эзру я тоже практически не видела. Я дожидалась подходящей возможности, чтобы еще раз спокойно с ним поговорить, однако он пропадал либо на тренировках, либо в университете, либо находился в компании Кэма, Отиса и Блейка. В мою комнату он больше не заходил, но удивительным образом замок в двери на веранду оказался смазан, так что ключ теперь легко вставлялся и вытаскивался.

С поиском работы в Вудсхилле дела по-прежнему обстояли плохо, и я понемногу оставляла надежду быстро куда-то устроиться. Поэтому в субботу днем я вновь отправилась в кампусное кафе, выпила карамельный макиато и продала две последние дизайнерские сумочки, которые у меня остались. Хотя выручка не дотягивала и до половины первоначальной цены, за которую я их покупала, так у меня по крайней мере будет небольшая подушка безопасности… Хотя ее и близко не хватит, чтобы снять собственную квартиру.

Потом я попыталась отвлечься, продолжив изучать Вудсхилл и его окрестности. С музыкой в наушниках я позволила интуиции меня вести и в конце концов оказалась у невероятно красивого озера у подножия горы. Там села на скамейку и смотрела в никуда, пока не стемнело, а я совсем не продрогла. После этого я уже не могла и дальше откладывать возвращение домой, к тому же желудок громко урчал от голода.

Я очень надеялась, что у ребят имелись планы на вечер и они уже разошлись. Впрочем, отперев дверь веранды, я быстро убедилась в обратном. Я сразу услышала громкую музыку, звучавшую где-то в доме, а в моей комнате сидело трое человек, которых я раньше никогда не видела.

Я уставилась на них:

– Эм-м… Здравствуйте?

– Привет, – отозвалась девчонка за столом, не поднимая носа от мобильника.

– Может, хотя бы слезете с моей кровати? – спросила я, обращаясь к парочке, удобно устроившейся на одеяле.

– Я даже не знал, что здесь живет пятый человек, – заявил парень, который со скрещенными за головой руками прислонился к изножью кровати.

А я не знала, что тут сегодня вечером будет вечеринка, – подумала я. Очевидно, никто из соседей не счел необходимым сообщить об этом мне.

– Только с начала недели, но вообще это к делу не относится, – ответила я, раскручивая шарф с шеи. Потом я сняла пуховик и демонстративно прошла к двери, чтобы ее распахнуть. – Мне бы хотелось переодеться, если вы будете так любезны.

Плевать, посчитают они меня грубой или нет. То, что после утомительного дня я прихожу в свою комнату и сталкиваюсь с абсолютно незнакомыми людьми, после того как всю неделю на цыпочках передвигалась по дому, будто преступница, меня категорически не устраивало. Это напомнило дом в Лос-Анджелесе, в котором я жила и где в мою комнату тоже кто угодно мог войти и выйти, когда ему вздумается. Здесь я такого не хотела, ни за что.

– Нечего злиться, котенок. Мы уже уходим.

От клички, которую дал мне этот тип, я с отвращением скривилась.

Он встал с кровати, взял за руку свою спутницу, и они оба покинули мою комнату. Девушка с мобильником следовала за ними по пятам.

Судя по уровню шума в гостиной, в доме стало еще больше гостей. На мгновение я взвесила мысль просто переодеться в пижаму и сразу лечь в постель. Я была абсолютно не в настроении для знакомства с новыми людьми, не говоря уже о тусовке. Но тогда желудок уже в который раз протестующе зарычал, напоминая о том, что после завтрака в нем ничего не было, кроме карамельного макиато. Мне срочно нужно что-нибудь съесть.

Издав вздох, я опустила глаза вниз и проверила, годится ли мой наряд для вечеринки хотя бы немного.

Могло быть и хуже: джинсы-бойфренды с дырками на коленках и футболка оверсайз, завязанная узлом сбоку на талии. Я взъерошила волосы в надежде придать им нарочно растрепанный вид, сделала глубокий вдох и открыла дверь.

Когда я зашла в гостиную, мне мгновенно стало ясно, зачем парням столько спиртного в шкафах. В школьные годы я постоянно умоляла Эзру и Блейка взять меня на вечеринку к спортсменам, хотя я была слишком маленькая для этого. Гулянки устраивались каждый выходной в разных домах, которые в большинстве случаев набивались до отказа, и не единожды полиция разгоняла тусовки, даже не дав им по-настоящему начаться.

То, что в данный момент творилось у нас, казалось усовершенствованной версией тех вечеринок: из динамиков в гостиной грохотала музыка, повсюду люди стояли вплотную друг к другу и танцевали, болтали, смеялись. Из сада перед домом тоже слышался громкий гул голосов и смех, а на кухне были выставлены многочисленные бутылки с алкоголем, которые я недавно обнаружила в шкафчиках, вместе со всякими закусками и громадными коробками с пиццей.

Я высматривала брата, но нигде его не увидела. В итоге я протолкалась через толпу народа, чтобы хотя бы раздобыть немного хлеба и бутылку воды, прежде чем опять удалиться в свою комнату. Здесь тоже везде стояли люди, и некоторые из них как ни в чем не бывало залезали в холодильник. Наверное, мне стоит пересмотреть свой вклад в общий бюджет, раз тут постоянно закатывают такие вечеринки.

Дверь холодильника захлопнулась, и за ней показалась девушка с черными волосами. Она уставилась на меня так же ошарашенно, как и я на нее.

– Джуд?

Я с облегчением выдохнула и обняла Эверли.

– А ты что здесь делаешь? – поинтересовалась она.

Я отпустила ее.

– Я тут живу. Это дом моего брата.

У нее открылся и снова закрылся рот.

– Кто твой брат?

– Эзра.

Движения рта повторились, и я, не удержавшись, усмехнулась.

– Эзра? Хмурый неразговорчивый Эзра? – в шоке переспросила она.

– Ну… мы не такие уж разные.

Эверли разглядывала меня, как будто впервые видела.

– Ты права. Но ты такая… – она явно подыскивала правильное слово, – такая милая.

Я прыснула от смеха и почувствовала, как потихоньку ослабевает мое напряжение. Благодаря присутствию Эверли я уже не ощущала себя непрошеным гостем, а словно заслужила свое место на этой вечеринке, поскольку она для меня кто-то вроде подруги.

– Эзра умеет быть милым, если захочет. – Я вяло попыталась заступиться за брата. Сама знала, какое отталкивающее впечатление он производит на посторонних. Так было еще с детства. Но одно дело, когда я о нем так отзывалась, а другое – когда так говорил кто-то другой.

– Ну, со мной он редко хочет быть милым, – ответила она и сделала глоток апельсинового сока из стакана. – Хочешь тоже чего-нибудь? Постой, забудь. Ты же здесь живешь. Зачем я тебя об этом спрашиваю?

Ухмыльнувшись, я подошла к кухонному шкафу, чтобы достать стакан. Увы, полки уже полностью опустошили. Я открыла второй и замерла. Это тот самый, откуда Блейк вчера вытащил коробку. Я не собиралась думать о жаре, который вызвала во мне близость к нему, и о непонятном ощущении, от которого колени внезапно стали ватными.

Я быстро выхватила первую попавшуюся кружку и одну из бутылок водки и плеснула себе щедрую порцию.

– Это очень много водки, – прокомментировала Эверли.

– Много водки за отвратительную неделю, – откликнулась я и задумалась, не добавить ли еще, но решила, что лучше не надо.

В итоге я вытащила из холодильника апельсиновый сок и долила его в чашку. Затем повернулась к Эверли и подняла руку.

Она чокнулась своим стаканом о мою кружку.

Я сделала пару больших глотков. Заметив улыбку, которую старалась спрятать Эверли, внимательнее присмотрелась к чашке. На ней обнаружилась надпись: «баскетбол ˃ секс».

Я закатила глаза. Блейк подарил эту кружку Эзре на какой-то день рождения, и мне она всегда казалась идиотской. Чудо, что именно эта вещь пережила дорогу из Сиэтла сюда. Возможно, она настолько священна для Эза, что он завернул ее в двадцать слоев газеты, чтобы не разбить.

– Есть новости по поиску работы? – неожиданно полюбопытствовала Эверли.

Я помотала головой:

– К сожалению, только куча отказов. Зато сегодня мне все-таки удалось продать парочку вещей.

Упс. Это вырвалось совершенно случайно. Вообще-то никто не в курсе моих проблем с деньгами, и так должно оставаться. По всей видимости, все дело в гипнотических глазах Эверли. Я лихорадочно копалась у себя в мозгах в поисках какой-нибудь фразы, чтобы сменить тему.

– Вы с Эзрой хорошие друзья? – выпалила я.

Она расхохоталась:

– Не особо. Иногда у меня возникает ощущение, что он просто меня терпит. Я здесь только потому, что…

– Эверли, – раздался голос Блейка.

Я вздрогнула, а потом повернулась к нему.

Он стоял на границе гостиной и кухни, прислонившись боком к кухонной стойке.

– Ах вот ты где! – воскликнула Эверли и просияла. Она подошла к Блейку и обняла его так порывисто и крепко, что у меня заныло в животе.

Он тоже обнял ее одной рукой, не отпуская костыль, и через плечо Эверли бросил на меня пронизывающий насквозь взгляд.

– Ты не говорил, что у вас новая соседка, – сказала она, после того как отстранилась от него и стукнула по плечу.

– Вы знакомы? – тихо спросил Блейк.

С ней он разговаривал совершенно иным тоном, нежели со мной. Заметно, что Эверли много для него значит. Он смотрел на нее с теплом в глазах, и это тоже причиняло мне боль. Как же хотелось избавиться от подобного чувства, но пока не получалось.

– Мы познакомились сразу после ее приезда. Это она была со мной на тренировке. Кстати! Все так хорошо прошло. Тренер Карлсон сказала, что на следующей неделе даст мне два часа. Одной! Можешь себе представить?

– Конечно могу. Ты лучший ассистент тренера, которого они только могли найти, – ответил он.

– Какой ты милый. И насколько я вижу, теперь ты спустился добровольно. Разве это не прогресс?

– Потому что в противном случае ты бы приволокла меня сюда за волосы. Как на Новый год.

Эверли фыркнула:

– Чушь какая. Я даже не приближалась к твоим волосам. Они были слишком сальными, а ты тогда чересчур долго не мылся.

Блейк попытался ткнуть ее костылем, но она проворно увернулась и лишь засмеялась. Если бы в прошлый раз Эверли с сияющими глазами не рассказывала мне о своем парне, который работает преподавателем в университете, в этот момент я бы спросила себя, не связывает ли их с Блейком нечто большее. Очевидно, что эти двое очень близки.

В животе что-то болезненно завязалось узлом.

– В следующий раз будь быстрее. Пошли, Джуд. – Она махнула мне, и я нерешительно последовала за ней.

Когда я проходила мимо Блейка, тот поймал меня за руку. Он мягко меня удержал, даже слишком мягко. Я боялась поднять на него глаза, но все же сделала это. Стоило Эверли выйти из зоны слышимости, как тут же вернулся ледяной взгляд Блейка, предназначавшийся, видимо, исключительно для меня.

– Из-за тебя я уже поссорился с Эзрой, – произнес он, – и не допущу, чтобы теперь ты отняла у меня еще и лучшую подругу.

Мне показалось, что стены вдруг начали вращаться. В горле пересохло, и я сильнее стиснула в пальцах кружку. Я видела Эверли, которая села за стол рядом с Эзрой и заговорила с ним, хотя того это, похоже, не особенно волновало. Она пихнула его плечом в плечо, в результате чего у него слегка дрогнули уголки губ. После этого она взглянула на свой телефон и что-то напечатала, прежде чем снова посмотреть на меня, стоящую на кухне. Ее выжидательный взгляд словно выдавил весь кислород у меня из легких.

– Ясно, – еле слышно отозвалась я.

Потом я стряхнула руку Блейка, пересекла гостиную и вышла на улицу, где мне в лицо ударил жуткий холод. Я ни разу не оглянулась назад. Ни на Блейка, ни на Эверли.

Если бы днем кто-то сказал мне, что через пару часов я буду лепить снеговика с абсолютно незнакомыми людьми, я бы, наверное, презрительно хмыкнула. Однако сейчас… я смеялась. Действительно смеялась, стоя среди небольшой компании на морозе и катая гигантские снежные шары. И даже по-настоящему получала удовольствие, хотя в этом могло быть виновато огромное количество алкоголя, которое я продолжала пить на пустой желудок.

– По-моему, ему нужен другой нос, – произнесла девчонка рядом со мной, склонив голову набок и глядя на банан, который кто-то принес из кухни.

– Вид немного специфический, – согласилась я, – но, может, это его изюминка.

После того как мы добавили снеговику еще пару-тройку самодельных пуговиц и кто-то пожертвовал свой шарф, он стал выглядеть просто идеально.

– Давайте сфотографируемся! – закричал присоединившийся к нам в какой-то момент Отис.

Остальные напились не меньше меня, так что никого уже не волновало, насколько все это глупо. Однако фотографироваться я не стала. Я не знала этих людей и не знала, на какие аккаунты в итоге попадет снимок и кто его сможет увидеть. Меня и так напрягала необходимость постоянно внимательно следить за собственными социальными сетями, поэтому не хотелось лишний раз рисковать.

– Я сфотографирую, – предложила я и протянула руку Отису.

Он передал мне смартфон и побежал к ребятам, которые уже выстроились вокруг снеговика.

Я немного неуверенно стояла на ногах, поскольку пила все, что мне предлагали. Поэтому на то, чтобы сделать фотографии, ушло несколько секунд. Затем я вернула Отису телефон, и наша группа постепенно разбрелась, потому что в гостиной вечеринка к тому моменту достигла своего пика.

Когда я вошла в дом, Эверли нигде не было видно, но, возможно, это даже к лучшему. Так меня по крайней мере минует опасность рассорить Блейка с лучшей подругой.

Подойдя к дивану, я плюхнулась на него. Музыка гремела и гудела. Вскоре меня нашли Отис и Кэм. Увидев, что моя чашка пуста, они сунули мне какой-то коктейль. Я отсалютовала им обоим и сделала глоток, хотя в животе уже бурлило.

Перед глазами все слегка расплывалось, когда я огляделась по сторонам… и как будто в меня был встроен внутренний радар, взгляд скользнул по толпе и остановился на обеденном столе. За последние два часа Блейк обзавелся компанией. Какая-то девчонка придвинула свой стул вплотную к нему. Одной рукой она подпирала подбородок и буквально не отрывала глаз от его губ. При этом она накручивала на палец прядь волос и снова ее распускала, что вызывало у Блейка улыбку. Он поднял руку и, подражая ее движению, дотронулся до ее щеки.

– С ума сойти, – как будто издалека донесся до меня голос Кэма. – Даже так он цепляет одну за другой. Как ему это удается?

– Без понятия, – ответил Отис.

– Нет, серьезно. Мне интересно, как с точки зрения анатомии это возможно с ортезом.

– Если лежишь снизу, особенно не напрягаешься.

У меня не получалось не обращать внимания на их слова. Не сводя глаз с Блейка, я сделала большой глоток коктейля.

Я прекрасно помнила, как раньше чувствовала себя, когда Блейк так на меня смотрел. Одного его взгляда хватало, чтобы совершенно сбить меня с толку. А когда он прикасался, меня просто охватывало пламя. Такое ощущение за всю жизнь я испытывала лишь с ним. Наблюдать, как он соблазняет другую женщину, видимо, было моим наказанием за то, что я разрушила нашу любовь.

Блейк наклонился вперед и шепнул что-то на ухо девушке, отчего она покраснела. Когда он снова отстранился, она кивнула. Мгновение спустя она поднялась, и Блейк сделал то же самое. Он на секунду положил руку ей на спину, прежде чем взять костыли и вместе с ней направиться в сторону коридора, без сомнения, чтобы уединиться в его комнате.

Мое сердце буквально выскакивало из груди. Я не могла больше спокойно сидеть и так резко встала, что жидкость выплеснулась из бокала и потекла по пальцам. Тихо выругавшись, я вытерла ладонь о джинсы, и одновременно с тем у меня закружилась голова. Тем не менее я залпом опрокинула в себя остатки алкоголя и поставила стакан на журнальный столик, стукнув по нему сильнее, чем надо. Потом покачнулась и вынуждена была опереться на стол.

Кэм поймал меня за руку, чтобы я не упала.

– С тобой все в порядке? – спросил Отис.

Я обернулась к нему и Кэму и кивнула с натянутой улыбкой:

– Спасибо за коктейль. Думаю, мне лучше лечь в постель.

И прежде чем кто-то из них успел что-либо сказать, отвернулась.

Стены кружились, а музыка как-то приглушенно грохотала у меня в ушах, пока я пробиралась мимо веселящихся гостей к себе. Единственным, что я слышала громко и отчетливо, был собственный зашкаливающий пульс.

Трясущимися пальцами я открыла дверь в комнату и захлопнула ее за собой. Потребовалось несколько заходов, чтобы снять штаны, и все равно я споткнулась. Потом из последних сил доползла до кровати и зажмурилась.

Через несколько секунд сверху донесся скрип. Поначалу такой тихий, что из-за музыки его почти не было слышно, однако с каждой минутой он становился громче.

Я уставилась на потолок. Очень медленно до меня дошло, что происходило наверху.

Стены вращались все сильнее, и я перекатилась на бок. В последний момент мне удалось дотянуться до мусорного ведра под столом. Пока спинка кровати Блейка ударялась о стену, посылая в мою комнату ритмичный стук, я исторгала все содержимое желудка. И хотя я обещала себе больше не плакать после Лос-Анджелеса, ни секунды больше не могла бороться со слезами. Рыдая, я цеплялась за ведро, когда тело содрогнулось от второго приступа тошноты.

Глава 6

Четыре года назад

Я взяла маркер, который до этого сунула за ухо, и зубами сняла крышку. Зеленым стержнем провела по строчкам, которые нужно было выучить наизусть. Выделив все, прочла диалог несколько раз подряд. И лишь когда появилось ощущение, что я более-менее запомнила последовательность предложений, закрыла глаза и прошептала текст так тихо, чтобы меня никто не услышал.

– Что делаешь, Блинчик? – спросил кто-то и сел передо мной на скамейку. Я сидела на ней верхом, расставив ноги и болтая ими по обеим сторонам, и этот человек сделал то же самое.

Я хмуро взглянула на Блейка:

– Ты же в курсе, как я ненавижу это прозвище.

Он лишь ухмыльнулся:

– Могу придумать какое-нибудь другое.

– Не знаю, помнишь ли ты, но у меня уже есть имя.

Его ухмылка превратилась в улыбку – улыбку, которая была его секретным оружием. Я подозревала, что к тому моменту Блейк уже прекрасно понял, какое влияние на меня оказывает. В последнее время он улыбался мне еще чаще, чем обычно, и я гадала, к чему бы это.

– Джуд – очень красивое имя, но почти не оставляет простора для воображения в плане сокращений или прозвищ, – задумчиво произнес он. – Я придумаю что-нибудь получше. Что-нибудь, что будет принадлежать только нам с тобой.

Я старалась не искать в его словах скрытый смысл.

– Пока это не «Блинчик», я буду рада любому, – пробормотала я и снова уткнулась в строчки.

– Я запомню.

Он придвинулся ближе. Мое тело не могло решить, как на это реагировать. Мне стало одновременно жарко и холодно. Так происходило всегда, когда он находился рядом со мной – что случалось слишком часто. Блейк и Эзра каждый день зависали вместе. С тех пор как у меня перестало получаться просто отмахиваться от этого покалывания, его присутствие стало сводить меня с ума.

– Ну-ка покажи. – Он потянулся за моим сценарием, однако я оказалась проворней и убрала текст из зоны его досягаемости.

– Тебе больше нечем заняться?

Блейк отклонился на каменной скамье назад и оперся на руки. Пару мгновений разглядывал меня, а потом ответил:

– Вообще-то, нет.

Я приподняла бровь:

– «Вообще-то»? Тебя продинамили?

Он передразнил меня, тоже изогнув одну бровь:

– Во-первых, не надо так самодовольно смотреть. Во-вторых, естественно, меня не продинамили.

– Естественно, нет. – Теперь я не удержалась от ухмылки. В Блейке было больше самоуверенности, чем надо. Сейчас он уже стал даже хуже Эзры, и тем не менее ни на того, ни на другого просто невозможно злиться дольше одной секунды. Они самые дорогие люди в моей жизни. Пускай эти двое проводили слишком много времени за играми в приставку, слишком часто надо мной подшучивали и, по-моему, чересчур зазнавались.

– Если хочешь знать: это я кое-кого продинамил.

Я встретилась с пронзительным взглядом его зеленых глаз. Они сверкали на солнце. Если присмотреться, можно заметить в них маленькие крапинки, которые казались почти коричневыми и придавали его глазам еще бо́льшую глубину. Я могла бы часами просто смотреть на него. Со временем черты его лица все сильнее заострялись. И вместе с тем улыбка становилась все теплее, чем дольше мы дружили.

– Бедняжка, – чуть запоздало сказала я.

– Вот именно, бедняжка, – ответил он.

Он подвинулся еще ближе, так близко, что мы соприкоснулись коленями. Вверх по моей шее поднялась волна жара, и я затаила дыхание.

Когда на этот раз он потянулся за моим сценарием, я оказалась недостаточно быстра. Блейк открыл его и полистал страницы. А через пару секунд присвистнул:

– Как много текста.

Я согласно заворчала. К сожалению, мне не удавалось нормально сконцентрироваться, пока он дотрагивался до меня. В голове как будто осталась одна каша. Мне очень хотелось податься еще вперед и закинуть свои ноги на его. Или просто сесть к нему на колени.

– Это для фильма, – пробормотала я. – Сомневаюсь, что роль отдадут мне, но на кастинг все равно пойду.

– Прочь сомнения, Джуд. Я с удовольствием тебе помогу. – Он перевернул страницу, откашлялся и громко прочел выделенный маркером отрывок: – Я так не могу, Мэттью!

– Это моя реплика. Я пробуюсь не на роль Мэттью, – возразила я, но Блейк как будто меня не слышал. Слишком пылко воспроизводил душераздирающий монолог.

– Если мой отец обо всем узнает, он убьет нас обоих! – Он продолжал, пока я не расхохоталась в голос.

Блейк поднял взгляд и посмотрел на меня с открытым ртом. У меня не получилось правильно истолковать выражение его лица, но, кажется, я заметила в нем смущение. Затем он помотал головой, и усмешка вернулась.

– Ты справишься, Джуд. Ты самая лучшая актриса из всех, кого я знаю.

Я улыбнулась:

– И многих ты знаешь?

– Только тебя.

– Тогда это не очень-то весомый аргумент, не находишь?

– Я видел, как ты играешь. Так что сужу с большой долей вероятности.

– Ты ходил только на репетиции, Блейк.

Он взглянул на меня, склонив голову к плечу:

– Почему ты пытаешься убедить меня, что не обладаешь талантом, Джуд?

Во рту пересохло, и я сглотнула. Больше всего мне хотелось снова уставиться в текст, но Блейк так пристально смотрел, что я была не в силах отвести глаза.

– Потому что мне страшно, – тихо призналась я. Произносить эти слова вслух казалось практически чем-то запретным. – Мама с папой столько денег тратят на уроки актерского мастерства. Я больше ничем не занимаюсь и почти не вижусь с друзьями. А что, если все это зря? Что, если на прослушивании я опять опозорюсь? Ты же в курсе, что случилось в прошлый раз.

Блейк махнул рукой:

– «Что, если» – это жутко тупая фраза. Я имею в виду, что, если в следующую секунду рухнет здание? Что, если в любой момент начнется зомби-апокалипсис? – Он медленно покачал головой. – Нет смысла ломать голову над тем, «что, если».

– Я не могу просто перестать. Моя голова работает двадцать четыре часа в сутки. И кнопки выключения нет.

Внезапно Блейк вскочил и протянул мне руку.

Мой взгляд скользнул вверх от его ладони до лица.

– Что ты собираешься сделать?

– Помогу тебе нажать на кнопку выключения, – откликнулся он. И требовательно потряс рукой.

У меня перехватило дыхание. Я не имела ни малейшего представления, что он задумал. Но как бы там ни было… это показалось мне в тысячу раз лучше, чем грузиться из-за сценария и прослушивания. Так что я дала ему руку и позволила поднять меня со скамейки.

От длительных тренировок его ладонь стала мозолистой. Он слегка ее сжал, и покалывание превратилось во всепоглощающую силу, от которой все мое тело охватила дрожь.

Мне захотелось, чтобы он никогда меня не отпускал.

Проснувшись, я почувствовала себя зомби.

После того как чуть не выблевала все внутренности и поревела навзрыд, я провалилась в беспокойный сон… где меня буквально преследовали мечты. В мире грез воспоминания обгоняли друг друга, словно даже собственный сон хотел надо мной поиздеваться и напомнить о том, что я разрушила.

Я потерла лицо руками, еле вылезла из постели и поплелась наверх, в ванную.

А пока чистила зубы, пришла к выводу, что выглядела точно так же, как себя чувствовала: просто мерзко. Волосы торчали во все стороны, лицо приобрело зеленоватый оттенок, а губы высохли и потрескались. Я спокойно могла бы сыграть в «Ходячих мертвецах»^[4] и проделать блестящую работу. Причем без необходимости три часа сидеть перед этим у гримеров.

Взгляд упал на косметичку, которую я спрятала под раковиной. Не хотела отнимать пространство у парней, поэтому засунула ее в самый дальний угол рядом с парочкой рулонов туалетной бумаги. В таком состоянии, как сейчас, мне ни за что нельзя спускаться вниз. Не важно, сколько времени прошло – Блейк мгновенно заметит, как я раздавлена. А я любой ценой хотела это предотвратить.

В надежде смыть с себя вчерашний вечер я терла тело, не жалея геля для душа. После того как вымыла голову, нанесла любимый бальзам, который нужно надолго оставлять на волосах. За это время воспользовалась бритвой. Сполоснув волосы второй раз, еще немного постояла под обжигающими струями. Я наслаждалась горячей водой, пока она буквально не выпарила все мои мысли о прошлой ночи.

Затем я обернула волосы и тело полотенцем и продолжила процедуры, намазавшись любимым лимонным маслом для тела. Потом использовала сыворотку, которую порекомендовала мне одна стилистка из Лос-Анджелеса, за ней в ход пошли крем для лица, средство против кругов под глазами и спрей, от которого кожа должна просто засиять.

В тот момент, когда я брызнула спреем в зону декольте, кто-то покрутил дверную ручку. Я замерла на середине движения и взглянула на тонкую полоску матового стекла на двери. Смутно виднелась только верхняя часть мужской головы, но этого хватило, чтобы у меня сердце ушло в пятки.

Я не готова столкнуться с Блейком. Пока нет. Пока я недостаточно эмоционально стабильна.

Проигнорировав человека за дверью, я продолжила распределять спрей по телу, после чего снова посмотрела на себя в зеркало. В отличие от того, как выглядела, когда проснулась, сейчас я буквально светилась. И внутренне чувствовала себя заметно лучше. Прошла целая вечность с тех пор, как я делала для себя что-то хорошее, и теперь была рада, что не рассталась со средствами для ухода, перед тем как переехала сюда.

Я надела черные джинсы с потрепанными краями на щиколотках и к ним белую футболку. После того как высушила волосы феном и целый час укладывалась, я наконец решила, что готова идти вниз. Затем вышла из ванной, намеренно оставив свои вещи лежать на открытом месте. Я не собираюсь больше делать вид, что не живу здесь, только ради того, чтобы не раздражать Блейка. Ведь его явно не интересовало, каково мне.

Хотя в голове до сих пор стучало, а живот сводило от тошноты, я спустилась по лестнице.

В гостиной Эзра и Кэм уже сидели за столом и завтракали, в то время как Отис носился по кухне.

– Доброе утро, – пробормотала я и устремилась прямиком к кофеварке.

– Доброе. – Отис вручил мне кружку, и я поблагодарила его улыбкой, прежде чем поставить ее под кран кофеварки и нажать на кнопку с большой чашкой. Машина зарычала, и чуть погодя моего носа коснулся чудесный аромат свежесваренного кофе.

С кружкой в руке я развернулась в сторону гостиной. Ребята сидели за столом с полными тарелками. Они выглядели усталыми, но, похоже, уже устранили бо́льшую часть вчерашнего хаоса. Лишь несколько пятен на полу, о происхождении которых я бы предпочла не знать, и парочка стаканов и грязных тарелок указывали на то, что вчера здесь проходила вечеринка.

Я наклонилась, чтобы достать из нижнего ящика кастрюльку, которую поставила на плиту. Было что-то невероятно успокаивающее в приготовлении обычного завтрака. Я делала это с тринадцати лет. Готовила себе его в забронированной через Airbnb^[5] квартире, в которой останавливалась, когда только приехала в Лос-Анджелес; и в квартире, которую впоследствии снимала вместе с другими людьми. Эта незначительная часть распорядка дня дарила мне каплю умиротворения – даже после того, как полночи меня то рвало, то сотрясали рыдания, то преследовали мучительные воспоминания.

Я заварила овсянку с молоком и между тем глотнула кофе. Когда парни вдруг начали аплодировать, я так резко обернулась, что немного овсяных хлопьев пролетело по кухне и приземлилось на пол. Впрочем, я практически не обратила на это внимания. Была слишком занята тем, что наблюдала за появившимся в гостиной Блейком. Волосы растрепаны, а на щеке отпечаток подушки. Он казался помятым и усталым, однако томная улыбочка на губах выглядела довольной.

Мой желудок сделал неприятное сальто. Быстро оторвав от него взгляд, я принялась как одержимая мешать кашу.

– Ну, поздравляем, – сказал Эзра.

– А мы с Отисом как раз вчера гадали, как это получится с ортезом.

Тихий стук костылей зазвучал ближе.

– Джентльмен наслаждается и молчит.

Мне потребовалось все самообладание, чтобы сдержаться и не фыркнуть.

Блейк пришел ко мне на кухню. В последний раз, когда мы оказались тут вдвоем, это плохо закончилось. Как и почти все между нами. Он встал у шкафчиков слева от меня, чтобы вытащить оттуда сковородку. Потом взял миску и разбил в нее яйца.

Я не отрывала глаз от своей овсянки.

– У Фрости вчера ночью уже отвалился нос, – сообщил Отис.

Кэм неуверенно проворчал:

– Готов поспорить, что его кто-нибудь съел.

Я сосредоточилась на их болтовне. Не на Блейке, который поставил сковороду на плиту возле моей кастрюли. Не на том факте, что он находился всего в паре сантиметров от меня. Не на том, что он провел эту ночь с девушкой, а мне пришлось слушать, чем они там занимались. Я почувствовала болезненный укол в груди. И просто не понимала почему.

– Кто способен на такое? Кто, черт возьми, украл бы нос у бедного беззащитного снеговика? – сердито воскликнул Отис.

– Я.

Я оглянулась через плечо на брата. Тот в этот момент сунул в рот сразу почти половину панкейка. А когда заметил, что все уставились на него, перестал жевать.

– Зачем ты делаешь такие вещи, чувак? Мы целую вечность трудились над этим снеговиком, чтобы сделать ему идеальную фигуру.

– Насколько я помню, вы вернулись с улицы меньше чем через час, – произнес Блейк так тихо, что остальные его сто процентов не услышали.

– Поразительно, что ты в принципе что-то заметил. В конце концов, ты явно был занят другими вещами. – Эти слова выскочили у меня изо рта, прежде чем я успела их удержать. И тут же осознала, что совершила огромную ошибку.

– Да, был. – Он сказал это так медленно и таким довольным тоном, что я просто не могла не взглянуть на него, хотя это последнее, что мне хотелось сделать.

Он смотрел самодовольно и как будто с вызовом. Словно собирался добиться от меня еще какой-нибудь реакции. И в этот миг мне стало ясно, что вчера он специально так поступил.