Мирослава Вячеславовна Кузнецова
Княгиня Ольга
– Музыку эпохи барокко, – ответила я, не вспомнив ни одно имя того времени, кроме Баха.
– Корелли, Вивальди, Гендель, – добавила Ольга. Я обратила внимание на её руки без перчаток: длинные тонкие пальцы и ухоженные ногти. Улыбка Ольги тоже была приятной, и в этот момент она не показалась мне такой уж серой мышкой.
-Это было очень интересное время, – продолжила Ольга, – "Барокко" с итальянского переводится как "причудливый, странный". Важным инструментом тогда был также орга'н. Его можно услышать во время католических служб в храмах. Это потрясающий инструмент, и он имеется далеко не в каждом городе Европы.
– Мы ездили в Германию, к родственникам мужа, – Дарья давно уже с любопытством прислушивалась к нашему разговору, – там слушали старинный орга'н. Это было что-то!
– Тебе понравилось? – улыбнулась Ольга, – мы тоже ходили раньше на концерты. В нашей консерватории хороший орга'н, есть и замечательные исполнители.
– С мужем ходила? – уточнила Дарья, смачно откусывая от большого яблока.
– Да, – спокойно ответила Ольга и развернулась в сторону дороги, желая, видимо, отойти от нас подальше.
– Музыку он любит, значит, – неопределённо произнесла Дарья, – это хорошо.
– Да кто же её не любит, – сказала Ольга, – я раньше часто дома играла. Кристине тоже нравилось.
– А сейчас? – неизвестно почему спросила я.
– Пианино моё продали, – тихо ответила Ольга, – "Zimmermann", очень известный производитель. Глеб сразу покупателей нашёл. Деньги очень нужны были.
Мы промолчали, и наша княгиня отправилась поближе к дороге – там часто водители покупали сигареты, не выходя из машин, и стоять там было выгодно. Потихоньку девчонки разошлись по "точкам", а я стала собирать товар в коробки. Стоять подолгу мне было ещё тяжело.
– Иди уже, – сказала Катрина, – во сколько твой Вадим за товаром заедет?
Я отправилась домой намного раньше. Светлана Кондратьевна будет довольна, подумала я, и это хорошо. Мне нужно было с ней поговорить. Я заказала билеты на ёлку, в цирк и в театр – к нам на рынок каждый день заглядывали распространители. Согласится ли свекровь сопровождать наших сорванцов, это был ещё тот вопрос. У моей сестрёнки начиналась сессия, папа работал, а мама в настоящее время болела.
– Светлана Кондратьевна, Вы всегда были близки к искусству, – начала я, издалека подбираясь к нужному вопросу, – выставки, концерты. Я узнала, что у нас в консерватории есть орга'н. Вот бы на концерт попасть!
– Очень хорошая идея, – поддержала меня свекровь, – я бы тоже не отказалась. А знаешь, самый большой орга'н в мире находится в Атлантик-Сити, штат Нью Джерси; у него 33 тысячи труб и 1200 клавиш. Самая высокая труба достигает 20 метров в высоту.
– Ничего себе! – восхитилась я.
– Да! Это самый большой и самый громкий инструмент в мире. Его звук в шесть раз громче самого громкого паровозного свистка.
Светлана Кондратьевна рассказала ещё немало любопытного про музыкальные инструменты, не преминув заметить под конец, что рада моему интересу к миру музыки:
– Вадим всегда тяготел к искусству и с большим удовольствием ходил со мной на концерты. Я не понимаю, почему вы не посещаете концерты и не водите детей. Я с удовольствием сводила бы мальчиков куда-нибудь. Лариса, ты мало уделяешь внимания сыновьям!
Вот и решился вопрос сам собой, обрадовалась я. Светлана Кондратьевна уехала к себе чуть пораньше, и я довольно быстро разобралась с ужином. Стоять долго у плиты не было сил, мне всё время хотелось лежать.
Я спокойно относилась к классической музыке – мою сестрёнку с восьми лет отдали в музыкальную школу, и с тех пор у нас дома постоянно играли на пианино. Иногда нам устраивались домашние концерты, и мы терпеливо сидели, аплодируя от души нашей пианистке. Да, наверное, музыка – это замечательно, это хорошо, может, включить сейчас что-нибудь и послушать с мальчиками вместе? Я посмотрела на сыновей. Они играли в войну, носясь на небольшом свободном пятачке нашей единственной комнаты. На одном квадратном метре у них кипела целая жизнь – воображаемые боевые машины, танки, стрельба и крики радости.
Вошёл Вадим и остановился в прихожей, улыбаясь. Я приняла из его рук большой пирог.
– Будем пробовать, – сказал глава семейства, – наша новая продукция.
Я рассказала и свои новости. Узнав, что сказала его мама о концертах классической музыки, Вадим громко расхохотался:
– Лучше застрелиться! Всегда терпеть не мог эти нудные произведения. Лар, вон "Ласковый май" приезжает, давай сходим? Классно поют пацаны.
Я согласно кивнула и рассмеялась, представляя, что сказала бы сейчас мама Вадима в адрес "Ласкового мая".
Последние предновогодние дни мы пахали, что называется, на износ. Дела у всех шли хорошо, товар уходил влёт.
– Девчонки, хочу ещё раз за товаром съездить, – заявила Катрина, – готовьте деньги, привезу и вам маленько. Вы не поедете?
Мы с Ирой дружно отказались, и Катрина ушла в конец второго ряда договориться насчёт поездки.
– Отдохнуть хочу, – прошептала Ира, – Лар, я с таким мужиком познакомилась…
– Здорово! – обрадовалась я. Мне было хорошо известно, как мечтает наша Ируня о хорошей полноценной семье, а главное, о добром, непьющем муже. С ребёнком ей помогала мама, делясь последним. Свекровь, с которой у Ирки были неплохие отношения, недавно умерла, муж спился за короткое время, и где он сейчас, чем занимается, никто не знал.
– Хоть бы навсегда пропал, – однажды в сердцах воскликнула Ирка, – полдома пропил, оказывается! Мою цепочку, колечки продал, а я так хотела дочке хоть немного приданого оставить, так сказать, золотой запас, на чёрный день.
– Ты золотишко прикупить надумала? – вернувшаяся Катрина с ходу вклинилась в разговор, – есть у меня человечек, как раз этим занимается. Продаёт намного дешевле, чем в магазинах. Турецкое вообще за копейки продаст. Могу поговорить.
– Ой, пожалуйста, – обрадовалась Ирка, – дашь знать, когда он появится, а я денег пока подкоплю.
– А серебром он не занимается? – спросила я, – мне браслет нужен, мужской. Только не какой попало.
– Занимается, кажется, – задумчиво ответила Катрина и рассмеялась, – а ты, значит, мужика к себе навечно привязать захотела? То есть пристегнуть? Надёжней чтоб было?
– Ты о чём? – не поняла я, – браслет Вадиму подарить хотела, у него день рождения скоро. Плетение только чтоб обычными звеньями было, он такой давно хочет.
– Если браслет подарить, то навсегда к себе человека пристегнуть можно, – засмеялась Катрина, – ещё девчонкой была, когда узнала примету. Бабушка говорила, я и запомнила.
– А мне можно будет заказ сделать? – к нам подошла Ольга и улыбнулась, – девочки, не помешала?
Я быстро ответила, что нет. Интересно, что хочет заказать Ольга? Она продала все свои драгоценности, это я уже слышала не раз, и сейчас подумала, что Ольга хочет купить хоть что-то для себя. Молодец, подумалось мне, однако радоваться оказалось рано.
– Хочу своим подарки сделать, удивить их к праздникам. На Новый год не успею, наверное, – "княгиня" посмотрела на нас вопросительно и продолжила, – к двадцать третьему февраля тогда, а Кристиночке ко дню рождения, двадцать четвёртого февраля. Она цепочку давно хочет, с крестиком, а Глебу печатку надо бы. У него была красивая, подарок от родителей, но пришлось продать. Никакой памяти от них и не осталось.
– У тебя самой ничего не осталось, – усмехнулась Дарья, которой тоже понадобились какие-то украшения, и она придвинулась к нам поближе. – Себе что, ничего не хочется?
– Хочется, – спокойно ответила Ольга, – но сейчас не время думать об этом.
– Мы, бабы, всегда так, – миролюбиво согласилась Дарья, – о себе в последнюю очередь. Я тоже так с мужиками моими – накормить получше, повкусней. Все им. Сытый мужик – хороший муж, меня ещё бабушка так учила.
– Она права, – улыбнулась Ольга и взглянула на меня. Я молчала, и Ольга обратилась к Катрине, – всё верну вовремя, не сомневайся. У меня теперь с деньгами получше будет, можно даже сказать, хорошо!
– На работу, что ль, муж пристроился? – недоверчиво спросила Катрина и добавила всем нам, – да без разницы мне, как долги возвращать будете. Продавец придёт, с ним и решайте!
– Нет пока у Глеба работы, – Ольга чуть понизила голос и продолжила, – мне водку будут давать, под реализацию. Вкладывать ничего не надо, это самое главное!
– Рано радуешься, – охладила пыл "княгини" Дарья, – значит, навар меньше будет. Под реализацию совсем другая цена.
– Ну и пусть, – не согласилась "княгиня", – должно хорошо получиться. Я всё просчитала несколько раз.
Я не вмешивалась в разговор, думая о своём. Точнее, о своём здоровье. Я вроде бы вылечилась, но постоянная слабость и головокружение пугали. Я никому не говорила о своём самочувствии и раздумывала, может, и правда, нужно сходить в поликлинику? Надо, уже не раз твёрдо говорила я себе, но поход к врачу всё откладывался. Дома я умело скрывала своё состояние, и Вадим ничего не замечал.
– Лариса, а ты водкой не хочешь заняться? – прервала мои тревожные раздумья Ольга, – это надёжные люди, и водка у них хорошего качества, не сомневайся.
– Нет, – ответила я, удивляясь, – у меня и так много товара.
– Заработаешь побольше. Денег лишних не бывает, – улыбка Ольги была искренней и одновременно усталой, но я покачала головой. Ольга продолжила разговор, – а я рада этому предложению. Дома своим сказала, они, конечно, не одобрили. Переживают за меня. Но что делать?
На этот вопрос у меня был готовый ответ, но уподобляться нашим торговкам не хотелось. Они и так без конца клевали "княгиню", словно курицу, по ошибке забредшую в чужой курятник. Нет, конечно, злые языки перемывали косточки практически всем, поводов было достаточно, но зацепить именно Ольгу мог любой. Наверное, я одна из всех не подсмеивалась над "княгиней", не упивалась неким превосходством. И не потому, что испытывала жалость к Ольге – пожалеть можно было любого из нас, слишком тяжело доставался сейчас кусок хлеба. Нет, было в Ольге что-то такое, что зацепило меня, зацепило и не отпускало. И чем больше я узнавала её, тем больше она мне нравилась. С ней было интересно, мы иногда разговаривали, и вскоре я почувствовала, что это доставляет мне удовольствие. Ни с кем другим на рынке мне не хотелось общения так сильно, как с Ольгой.
– Да идите вы все! Вечно лезете не в свои дела! – Катрина вернулась разозлившейся со второго ряда. Видать, чем-то там задели нашу смотрящую, и мы, как по команде, повернулись к ней. – Водку уже принесла?
Вопрос адресовался "княгине", которая смотрела в нашу сторону, привлечённая шумом.
– Принесла, – растерянно ответила Ольга, – не знаю, как начать продавать.
– Давай сюда! И с почином тебя! Да не ищи сдачу, орешков насыпь, вкусные они у тебя, – скомандовала Катрина. Я прохаживалась по тропинкам, стараясь согреться. Покупателей не было, и я тоскливо рассматривала редких прохожих, которые, бросив взгляд в сторону нашего рынка, торопливо отворачивались, как бы чувствуя за собой какую-то вину. Катрина выпила одна, не пригласив никого на этот раз за компанию.
– Хорошая, – сказала она Ольге, подразумевая качество спиртного, – не обманули тебя поставщики. Торгуй спокойно!
Перебранка между Катриной и вторым рядом возобновилась вновь. Прислушавшись, я поняла, в чём дело. Нашу смотрящую периодически тоже цепляли, в основном одиночеством и отсутствием детей. То одна, то другая товарка время от времени подступалась к Катрине с советом или вопросом, почему бы ей "не родить для себя, раз уж мужика достойного не нашла". Мне казалось неприличным не только давать советы, но и спрашивать кого-либо на эту тему. Но у всех были разные понятия о приличиях, вот и сегодня, видимо, кто-то пристал к Катрине в очередной раз и вывел её из себя. Выпив вторую рюмку, она молча стояла за своим столиком.
– Да не обращай внимания, – начала успокаивать её Дарья, подобравшись поближе. Я рассматривала их издалека, и, несмотря на серьёзность ситуации, еле сдержала смех. Маленькая полная Дарья смотрелась комично рядом с Катриной, росту которой позавидовали бы любые баскетболистки мира. Высокая, крупная, даже дородная Катрина высилась за прилавком, и я даже теоретически не могла представить рядом с ней какого-либо мужчину. Хотя она и рассказывала, что в деревне жила с мужем, но развелась незадолго до переезда в город.
– У нас не было детей, – неожиданно услышала я и скорее почувствовала, чем увидела слёзы на глазах Катрины, – я не смогу стать матерью. Никогда. Надорвалась на ферме. С шестнадцати лет фляги да бидоны таскала, матери помогала. Вот и результат. Муж бросил меня, когда выяснилось всё.
– Мужики, они такие, – сочувственно закивала Дарья, – не переживай, Катрина. Может, тебе в детском доме кого присмотреть?
– Вот они мне также сказали, – усмехнулась Катрина, махнув рукой в сторону второго ряда, – а я их послала, советчиков, подальше…
Я с удивлением узнала, что Катрине всего 34 года. Конечно, не возраст, ещё можно рожать и рожать! Но не судьба! Не судьба, подумала я грустно, и кто же в этом виноват? Я жалела Катрину, которой не познать счастья материнства, и думала о том, что мой Вадик мечтает о дочке. Уже давно, но я решила, что это произойдёт, как только мальчики начнут учиться в школе. Тогда и появится у нас лапочка-дочка. Я так и видела в руках Вадима розовый кулек с большим белым бантом. На душе потеплело, как всегда, когда я думала о детях. О мальчиках и будущей малышке, которую мы назовём…
– Эй, оглохла? – резкий, грубый голос вернул меня к действительности, и, повернувшись, я увидела блестящий бампер какой-то иномарки. Машина затормозила прямо за моей спиной, и меня спасло, получается, чудо? Хотя…
– А вы ослепли? – не удержалась я, – это тротуар, между прочим!
– Самая умная здесь? – выбравшийся из машины водитель напоминал кубик – невысокий, плотный, в чёрной шапочке, низко надвинутой на глаза. Из машины вышли ещё двое, таких же крепких, здоровых парней, только ростом повыше "кубика". Они внимательно осмотрели меня, и один из них сказал:
– Ты с этого рынка, что ли? Старшую позови, быстро!
Я хотела ответить, как следует, хамоватым парням, но, осмотрев их ещё раз, отказалась от своего намерения и громко крикнула:
– Катрина! Подойди, пожалуйста, сюда!
– Катрина, – фыркнул водитель, – итальянка, что ли?
– Ну ни фига себе, – протянул один из парней, – ну и баба! Эта, точно, коня на скаку остановит.
– Родина-мать, – отозвался третий, – пацаны, я в восхищении!
– Чего надо? – неприветливо отозвалась Катрина, подойдя почти вплотную к парням. Роста они были одинакового, а "кубик" еле доставал ей до плеча.
– Пойдём в машину, разговор есть, – уже серьёзно сказал один из парней. Катрина спокойно уселась в машину с парнями, а водитель остался стоять возле меня.
– Ну, как на рынке дела? – спросил он, поеживаясь, – толк есть?
– Нормально дела, – отозвалась я, краем глаза заметив призывающие жесты Дарьи. Подойдя к девчонкам и услышав кучу вопросов, я ответила, что ничего не знаю и надо ждать Катрину. "Кубик" тем временем прошёлся по рынку, внимательно рассматривая всё вокруг, и вновь подошёл к машине. Я так и стояла рядом, переживая за Катрину и не зная, что делать.
– У Ларисы брат в милиции работает, – неожиданно заявила Дарья "кубику", – вот, можете спросить у неё. А на рынке у нас полный порядок!
"Кубик" бросил на меня заинтересованный взгляд:
– И в каком отделении братан ведёт незримый бой?
Я коротко ответила, а "Кубик" рассмеялся:
– Знаем, наслышаны. Пашут там ребятишки на совесть, претензий к ним нет. А "премудрый пескарь" большой молодец, всё в строгости держит. Пацан классный, любит в бассейн нырнуть, а затем в парилку с коньячком. Мы в сауне иногда вместе отдыхаем. Знаешь, как круто – парная, коньячок, девочки рядом. В сауне любишь отдыхать? Могу пригласить, ты вроде ничего, нормальная.
Я покачала головой. "Премудрым пескарем " прозвали начальника отдела милиции, где работал мой брат. Фамилия начальника была Пескарев, и до меня наконец-то дошло, что гости на рынок пожаловали непростые. Видимо, многие подумали также, потому что на рынке стояла непривычная тишина. Наконец Катрина вышла из машины и медленно направилась к своему столику. "Кубик" слащаво улыбнулся и сказал мне, что как-нибудь заедет с приглашением отдохнуть, как следует, в сауне, а затем сел за руль, и машина умчалась. Ошарашенная всем происходящим, я слушала нашу смотрящую, которая, подозвав всех поближе, проводила срочное собрание.
– Так что, девочки и мальчики, платить придётся, вот им, которые приезжали, – излагала Катрина, которая мне стала напоминать Родину-мать, и сейчас я удивлялась, что никто не замечал этого раньше.
– За что платить? Почему ты не защитила нас? Ты старшая здесь, или кто? – вопросы летели, словно стрелы, в Катрину, но она и не думала уворачиваться от них.
– Последний раз объясняю! – рявкнула Катрина, – рынок этот кто-то купил, как и другие торговые точки. А приезжал управляющий, Ванька Жуков, так он представился. А всю их группу "жуковскими" кличут. Так вот, Ванька Жуков все условия сказал, кому не понравится, могут перейти на другой рынок или ещё куда. Нам тут железные прилавки установят с козырьками, дворник убирать вокруг будет. Может, дороговато, но так будет стоить место. Платить нужно раз в месяц, сразу всю сумму. Кто со своими столиками хочет остаться, пожалуйста, вон там, за рынком. Платить всё равно придётся, поменьше, правда. С первого числа начнём считать, сразу после Нового года. Так что думайте, покуда время есть.
До самого позднего вечера не утихали крики, споры и ссоры. Рынок почти не работал. Многие отказывались верить в то, что кто-то купил кусок земли, и теперь мы должны платить неизвестно кому. И, главное, за что? До этого мы тоже платили, сущие копейки, администрации ближайшего магазина. Нам говорили, что рынок расположился на их территории, а теперь, оказывается, всё иначе.
