Mila Mazan
ПоDруга MаNьяка
СЕПАРАЦИЯ
Как правильно жить? Ха! Да кто даст правильный ответ? Написано столько книг и поведано историй, но только вот никто до конца ничего не знает. Чем старше мы становимся, тем все непонятнее. Оглядываясь назад, смеемся с ошибок и пытаемся не повторить их. Планируем, бежим, стремимся к новым целям. Падаем, спотыкаемся, встаем, кто то не встает и гибнет от своей же руки. Кто-то вверх, кто-то вниз. Но все, при-все без исключения пытаемся жить. Задумайтесь, пытаемся жить и по делу не живем. Только единицы, если их можно назвать психологически здоровыми, счастливы, дошли до нирваны, обрели дзен. Лично мне кажется это самообман. Но какой? Правильно, комфортный. И это замечательно, ведь остальные скитаются в поисках самого лучшего. Чего-то своего, цели, смысла, чего угодно и всегда не довольны. А помните, как легко было в детстве? Сыт, одет, поспал, погулял, любим. Что еще надо? Поигрался и хорошо. Об остальном думают взрослые. Все предельно ясно, потребности маленькие. Исключение дети из неблагополучных семей и из детдомов, но тут тоже есть ложка меда в бочке дегтя. Эти если выжили и не спустились ко дну, только станут сильнее. Натуральный естественный отбор. А другие живут так, как учат законы семьи. А под флагом этого замечательного и благородного слова, каждый несет свою правду. Ошибки, комплексы, обиды, не сбывшиеся надежды. Родители не могут быть идеальными людьми. Со своим тяжелым багажом боли, проблем и страхов, какими бы они хорошими не были, только и могут воспитать следующую партию таких же взрослых детей, какими и являются сами. Круговорот не эталонного общества с иллюзией порядка и системы в больших городах. На улицах еще пахла зеленая трава ранней осени, но ветерок сегодня был прохладным, темнело поздно и день еще весел высоко над тротуарами наполненными людьми. По утоптанной тропинке между садика недалеко от высокоэтажных домов шла семья. Красивая стройная мама, широкоплечий и статный отец, а между ними моложавый только оперившийся юнец. Все богато одетые, с причесанными вьющимися русыми волосами. На первый взгляд счастливая семья, но только если присмотреться с грустными лицами.
Высокий и крепкий сын с рельефной грудью застегнул кожаную куртку, всовывая одну руку в карман, другой зачесывая неровную челку назад, шел немного сгорбившись. Густые брови нахмурено висели над серо-зелеными огромными глазами. Часто хлопая густыми и длинными ресницами, он пытался не заплакать. Прикрываясь спускающимися по высокому лбу пальцами, к широким скулам и красному отпечатку от огромной руки на щеке. На пухлых губах трещина с потеком крови от удара. Капля дошла до самого подбородка с ямочкой и уже успела обветриться да засохнуть, но парень еще не успокоился.
Он тяжело дышал, пропуская мимо ушей, наставление отца.
– За что я такие суммы выкатываю в институте? За то что бы ты деньги на репетиторов тратил на гульки и тройку в начале четверти получил? Е-м-а-е. Ты конец второго курса закончил плохо. Неужели мало тебе этого? Сначала тройка, потом обман. Ты уже по наклонной катишься.
Чувствуя себя школьником, а не взрослым парнем оскорбленно выдавил,
– Чего орешь? Я не маленький мальчик,– а потом более тихо буркнул,– подумаешь тройка, пересдам.
Тут включилась мама,
– А ты не ерничай, слушай отца. Он как лучше желает.
– Да, – засмеялся сквозь зубы,– потому и руки распускает.
– А ты заслужил,– пригрозил большим кулаком отец,– если бы я так поступил в твоем возрасте. Ты знаешь, как бы твой дед меня отделал? Живого места не осталось бы. Спасибо скажи, что так легко обошлось все.
Они уже вошли во двор, тут всегда проезжало много машин и не только соседские, удобное расположение дороги позволяло сократить не хилый отрезок объезжая светофоры.
– Ну что же, спасибо,– хмыкнул, просматривая темную иномарку на въезде,– наверно потому вы бабе меня сплавили, а сами в другой город укатили. А приезжая только и можете пилюлей выписывать.
Мама за-возмущалась.
– Да что ты такое говоришь? Мы работаем, для того, что бы у тебя все было.
– Неблагодарный,– добавил отец,– Ди, а ну извинись, а не то!
Паренек выскочил на дорогу перед остановившейся прямо перед ним, темной иномаркой.
– А не то что?
– Денег больше не дам,– пригрозил отец, но быстро понял, за рулем машины были друзья его сына и когда двери открылись, а фигура ребенка скрывалась в салоне, попытался испугать,– из дома выгоню.
Но Ди ехидно улыбнулся.
– Так ты уже! А бабушка не выгонит,– на самом деле он так не думал, да и никто его не выгонял собственно, просто обида от того, что его не взяли с собой в столицу и еще определили к бабушке, а не сняли квартиру, очень горячила его.
– Ах, ты ж сопляк,– попытался выхватить его из машины.
Но сын закрыл за собой двери,
– Поехали,– попросил знакомого, засматриваясь за окно на оставшихся родителей в бешенстве.
Посмотрев на ситуацию со стороны из окна отъезжающей машины немного остыл. А за углом совершенно успокоился, и поток мыслей пошел в нужное русло. А ведь, несмотря на дотошность родителей, постоянные советы и поправки, они все же были абсолютно правы. Деньги он считай украл, используя не по назначению. Но если бы они появлялись в городе чаще одного раза в неделю. О нем ведь пеклась бабушка. А где там набрать здоровья в восемьдесят лет, что бы говорить спокойно, да должно настроить взрослого детину на правильный путь. Там бы за давлением уследить да за квартирой. А осталось всего ничего, бакалавр и магистратура. Именно сейчас нужно напрячься, что бы выбить стажировку, а может и направление от профессоров, куда-то в более, рыбное и нагретое место. Хотя и родители были лицами не нижнего сословия, то есть без хорошей работы не останется, о чем постоянно напоминалось, от этого только и хотелось самому добиться результата. Давление высокопоставленной семьи удручало Ди, еще немного досаждало и их отношение. Он все же не был пятнадцатилетним мальчиком, чтоб у репетиторов заниматься. Он созревающий молодой мужчина с головой и своими целями на жизнь, а тут ворчание и условия. Да и эти циферки, из-за которых и начался сыр бор, ну подумаешь, не дотянул бал. На кой черт ему вообще высшая математика? Что он такого будет измерять этими уравнениями, поход от дома до работы?
– Ох, и влетит же тебе,– мысли развеял молодой коротко-стриженный водитель.
Произнес он это очень наигранно, но пытался быть убедительным.
– Ничего переживу,– грубо ответил он.
– Так, а когда они из города валят?– Шеф отвлекаясь на друга.
Родители скоро должны были уехать, но посвящать знакомых не хотелось.
– На дорогу смотри,– облокотился о мягкое сидение,– выпить бы, расслабиться…
В салоне сидело еще несколько парней, они были немного постарше, но выглядели не на свой возраст, прожжённые такие.
Один из них был совсем лысый и голос такой хриплый, как у бывалого мужика.
– Так можем устроить,– он достал из кармана какие-то таблетки в пакетике,– будешь?
– Иди ты,– откинул его руку,– давайте лучше по старинке, водки,– достав из скрытого кармана внушительную пачку скопленных бумажек.
– Ну как знаешь,– захрипел первый.
– Так куда едем? Любой каприз за ваши деньги, – откинув голову назад,– давайте в деревяшку.
Это был единственный бар, открытый в это время суток. Не самое лучшее место и контингент, но для того что бы напиться лоска и не нужно. И через некоторое время компания собутыльников собралась за липким деревянным столом в злачном темном месте с брезентовыми стенами. Там все курили, проветривалось только сквозняком, так что воняло дымом и дешевым пивом. Зато все собравшиеся под этой крышей и мужики за соседними столиками собирались в этом месте по одной причине, напиться. Так что лицемерных взглядов и повышенного внимания к своим персонам можно было избежать. В течение одного часа на четверых, была распита первая бутылка литровой водки, за второй вторая. Под шашлык лучше бы вина или пива, но выставляющийся барин. К вечеру включилась музыка и здесь началась настоящая дискотека, куда приходили либо зеленые девчушки без денег, либо совсем отчаявшиеся найти свою второю половину женщины в соку. Посетителей стало еще больше, шумно. Уже хотелось уйти, но открылась четвертая бутылка водки. Как быстро распили третью, парень даже не заметил. Но поить и кормить друзей дальше душила жаба, так что в закуску пошли соления и мясная нарезка, а потом кто-то придумал шлифануть пивком и понеслась. Пониженный градус сразу дал о себе знать и Ди быстро скосило. Желудок закрутило, а туалет был на улице. Идти лень, но что поделать. Приподнявшись, он тут же понял, насколько переоценил свой организм. Как-то поплыло перед глазами и лица собутыльников смазались, а потом и всех остальных. Вертолетов без дезориентации не бывает, ноги запутывались, но шатаясь, он все-таки смог выйти наружу. В парке было много людей, еще пела не ушедшая осенью летняя погода и звала на пешие прогулки. Силуэты прохожих никак не играли на руку. Хоть от чистого воздуха и стало легче, но картинка продолжала размазано двигаться. Он шел вперед, не замечая компаний проходящих мимо, случайно толкнул одного из них плечом.
– Смотри куда прешь,– донесся голос незнакомца.
– Иди на хер,– отговорился Ди и получил в голову кулаком.
Во время падения агрессор испарился в неизвестном направлении, а когда борзый пострадавший упал. Попытался встать, но учитывая состояние, вы понимаете – это было почти невозможно. И скорее всего, он бы еще несколько минут тщетно пытался оказаться на ногах. Корчился на коленках и веселил бы проходящих мимо. Так бы и было, если бы судьба не подкинула маленький сюрприз.
Компания проходящих мимо ребят и девчонок при виде пьяного засмеялась.
– Посмотрите,– одна из девушек была не очень воспитанной и даже ткнула пальцем.
Он видел ее размазано, только то, что девчушка была светловолосой.
– Хм, курица,– прорычал не трезвый молодой человек, пытаясь встать.
– А ну не тыкай пальцем,– примерно оттуда же донесся довольно знакомый голос и очень расстроено,– Ди? Это ты?
– Ден,– увидел очерки беловолосого парня,– не трогай меня, я сам,– горделиво отказывался от помощи, представляя, как на него сейчас смотрит его друг.
Остро своими голубыми и впалыми глазами на остром лице. Этот вечно выглаженный по строчке мачо, с уложенной прической из светлой копны волос. Интересно улыбается ли он сейчас своими устами или кривит уголки к подбородку?
– Вставай, Ди. Вставай, – подобно учителю его знакомый журил его и поднимал за руки,– ты снова с этими придурками напился? Не надоело тебе?
– А ты не лезь,– бормотал он, случайно прикусив язык,– и сам пьешь не меньше.
– Да пьем, но не так, да и как не лезть? Твоя мамка мне звонила, искала тебя, ищут тебя,– сопереживающей интонацией оповестил Ден,– а ты тут.
– А чего это она тебе звонит? Хочет нянькой тебя ко мне приставить? – подняться не получалось,
– Стас! Иди сюда,– понимая, что поднять его самому не удастся, беспокойно подозвал товарища.
«И этот тоже тут»,– только и успел подумать он, как услышал отклик,– иду,– мелкий с глазами бусинками и острым подбородком, быстро оказался рядом,– дружище, вставай,– перехватывая своими худенькими, но жилистыми конечностями руку друга со второй стороны.
– Дружище? Я года два с вами не виделся, как переехал к бабке, вы как звать меня, не забыли, не понятно. Так что, пошли на хер.
– Ты чего грубишь? Мы тебе звонили и приезжали к тебе на район, но ты морозился сам,– маленький силуэт Стаса разглядывался лучше всех, из-за его роста и свет хорошо попадал, освещая его физиономию, непропорционально густые брови нахмурились, морща переносицу недоумения, он смешно приподнимал нос картошкой.
– Плохо звонили, значит,– отталкивая от себя и с трудом сдерживая смешок от моськи двоящегося лица друга.
– Так пойдем с нами,– попытались взять с двух сторон под руки.
– Да щас,– каким-то чудом Ди вырвался, со всех ног уносясь в сторону с трудом удерживая равновесие.
Ден попытался догнать, теряя друга в темноте,– да иди ты, я бегать за тобой не буду. Отрезвеешь, звони!
Перед глазами Ди, словно медленно закрывалась занавесь, еще немного и включиться автопилот, но он сопротивлялся, как мог. Звук сердца отдавал в уши, давило голову и ему даже становилось страшно. Темнота пыталась утащить его куда-то очень глубоко. И он не сдался, только моргнул.
– Стоять,– пробормотал он, открывая глаза уже в горизонтальном положении лежа на спине,– что за фигня?
Рассвет встречал его розовыми красками, не высоко летали ласточки и пищали. Присев на пятую точку оглянулся. Чисто поле вокруг, травка да полевые цветочки. Ни домов не зданий, опознавательных знаков тоже. Ветерок обдувал мокрую одежду на замерзшем теле. Трусясь от холода, он взялся растирать себе предплечья и посмотрел вниз.
– Что? – Штаны были в крови, от испуга он даже подпрыгнул на ноги.
– Где,– посмотрел на руки и одежду, он весь был в ней, полностью.
– Вспомнить бы что, но ничего, пусто. Подумал, может быть пырнул кто, в поисках глубоких ран, но порезов не было, так пару царапин,– бля, бля,
Ни как попал сюда, ни что делал. А когда пронизывающий его уши стон донесся с расстояния двух метров, вообще чуть деру не дал, но сохранил самообладание.
– Мама, мамочка,– из высокой травы еле слышался голос девушки.
Там лежала голая девчушка в грязи лет наверно семнадцати. Ее белые волосы были в крови, все тело в резаных ранах, от страха ему показалось, что она была чуть ли не разорвана. С трудом удержал рвотный рефлекс, но присмотрелся и понял, это были не глубокие порезы.
– Эй, ты как? Давай помогу,– успокаивая себя, присел возле нее и хотел бы снять с себя разодранную куртку, но она открыла глаза.
– А-а-а-а-а!– ее пустой взгляд голубых бусинок смотрел бешено, даже сумасшедше и как заорет,– Маньяк! Спасите,– последнее почти шепотом.
– Какой маньяк? Дура! Что тут произошло?
– Спасите! Помогите!– девица бросилась на него, как кошка на адреналине.
Бьет, царапает, кусает и орет в промежутках.
– Да не ори ты,– от реакции любой испугался бы, – да замолчи ты,– прикрыл ей рот, что есть силы и придавил к земле.
Девушка немного побарахталась и замерла, а он сморит на нее и не поймет, чего она не моргает. Глаза застыли, как стекляшки и смотрят в одну точку.
– Э-э,– тормошил ее,– вставай. Э-э, ты чего?– Ди еще не понял, что случилось, убрал руку со рта.
А на губах синева и не дышит. Тут-то Ди и понял, что случилось. Как ему страшно стало, он убийца. Но как? Нужно было позвонить в скорую, или полицию. Это ведь произошло случайно. Но случайно ли? Как он попал сюда? Что будет объяснять? Нет, позвонить им, облегчить работу и все нераскрытые убийства на него повесят. Накинут ему имя маньяка и доблестно перестанут искать настоящего виновника. Бредовые мысли вдруг полезли в голову. А вдруг он и есть настоящий маньяк. Может у него раздвоение личности, а что бывает ведь так? Больной может и не знать о второй личности и жить много лет в неведенье, не замечая ничего. А ведь Ди замечал. Сколько он помнил себя, его всегда мучало происходящее. Поначалу, это были короткие моменты провалов. Например, в лет пять он мог сесть за стол и вдруг, словно очнуться от сна на детской площадке с родителями скатываясь с горки. Или в восьмилетнем возрасте выйти из класса и оказаться в своей комнате поздно вечером рисуя за столом. Что в промежутке Ди конечно не помнил и как любой нормальный ребенок, он испуганно рассказывал родителям про случившееся. Но они словно были глухие, сбрасывали все на усталость, потом объясняли сами себе, что у ребёнка дефицит внимания и у него бурная фантазия. А бабушка, да она очень насторожилась от рассказов и предложила сводить ребенка к психологу, но тут включился отец семейства с криками,– эти психологи вообще не врачи, лечить начнут не пойми от чего, в дурдом закроют и сделают из ребенка растение.
Что такое сделают растением, Ди конечно тогда не понял, но очень испугался и осознал, что лучше об этом больше не говорить. И не говорил, по сей день. Но стоило бы, сейчас бы он точно не оказался в такой ситуации. Он и думать забыл про девушку, все ходил кругами вокруг ее тела и думал, думал. Выхватил из кармана телефон, стекло побитое, но работает. В поисковике мама, нет плохая идея. Родителям звонить нельзя. Но кому? Образ Дена всплыл в его голове. Раньше они были, не разлей вода. Вместе всегда, ночевки, футбол, с первого класса до выпуска за одной партой.
Набрал давно забытый номер, гудок, второй.
– Ну, возьми трубку, возьми,– друг отбился.
Смотрит на девушку, она лежит не шелохнётся, глаза тускнеют, а кожа такая белая, но разницы между живой и мертвой нет, совсем. Страх куда-то исчез, – «наверно еще теплая»,– подумал он, присаживаясь рядышком. Ткнул пальцем в грудь и неожиданно для себя понял, что больше не боится. Происходящее переживалось как в кинотеатре. Девушка была чужой. Он ее не знал даже. С чего ему грустить? Притупленные чувства не вызывали ничего, абсолютно. Ни грусти, ни радости, ничего. Кроме необходимости срочно привести себя в порядок. Он еще раз встал, смотря на жертву с высоты, набирая еще и еще номер друга.
– Алле, – наконец-то абонент ответил
– Алле. Ден,– из травы блеснуло лезвие раскладного ножа, мысли тут же собрались, – «орудие убийства? Нужно забрать, вдруг на нем мои отпечатки»,– нагнулся за ним и брезгуя кровью на нем бросил в карман.
– Что ты хочешь? – сонный голос в трубке
– Слушай, мне помощь нужна,– его голос еще дрожал, но уже не от страха, а от холода.
– в пять утра? – удивленно.
– Не ложи трубку,– очень настойчиво попросил Ди, на ходу придумывая достоверную историю,– ты был прав, слышишь? Нафиг этих друзей, я тут напился, подрался, весь в кровище. Домой идти в таком виде не могу.
– И что ты от меня хочешь?
– Мне бы помыться, проспаться и переодеться. Выручай. А?
Долгая пауза, но Ден любил их держать, для интриги.
– Давай, только с одним условием.
– Да, да, все что скажешь,– он обычно так не говорил, но сейчас решил подыграть.
Друг знал характер Ди и был удивлен и возможно поверил, что в голосе была нота отчаяния, потому и надавил.
– Я просто прохожим не помогаю. Только если блудный друг решил вернуться в нашу родную компашку, подумаю.
Секундная пауза.
– Ну ты хрен белобрысый, хуй с тобой. Поможешь, погуляем пару раз, как в старые – добрые.
– Видать серьезно тебя переформатировало после вчерашнего, раз согласен. Давай, жду тебя.
– Хорошо,– собирался бы положить трубку.
– А через сколько будешь?
Ди оглянулся по сторонам.
– Понятия не имею,– там поле и там и вокруг, и где то почти на горизонте маленькая отдаленная полоска, похожая на дорогу.
– В смысле?
– В коромысле,– посмотрел на заряд батареи, двадцать процентов,– слушай, мне навигатор нужен, а телефон разряжается. Дрыхни пока, только домофон включи на звук. Буду, как буду
– Хорошо,– короткие гудки.
А бездыханное тело смотрело на него. Что это был за взгляд? И почему он так манил его? Притягивая к себе. Что за чувство вообще вызывает чужая смерть? Горе? Страх? Отвращение? Что? Когда тело лежит перед вами? И вы видите безжизненный мешок с костями обтянутый кожей, который еще недавно был человеком. Я вам скажу, ничего. Когда привыкаешь к мысли и к виду трупа становиться довольно сносно и даже интересно. Да и встреча со смертью вообще всегда такова, непонятна, завораживающе прекрасна. А главное напоминает о том, что мы все смертны. И если вы не думали о жизни и смерти, хотя это вряд ли, почти все подростки проходят через эти мысли, но все же если нет, задумайтесь. Сколько в этот самый миг умирает людей, пока вы читаете, спите или работаете? Сколько из них умерли от старости или болезни, в аварии или от убийства? А я вам скажу, на данный момент, прямо в это время, число умерших во всем мире таково 8.656, рожденных в этом году 25.338.285, а сегодня 7.738. Вы представляете? Пока мы заняты чем то и еще живы, кто-то появляется на свет, борется за жизнь или умирает. Возможно, кто-то зовет на помощь, или убегает, в тот момент, когда вы спокойно спите в своей кровати. Возможно, вы даже могли бы помочь, но вы не знаете. И не подозреваете, что вы среди того числа людей, которым просто повезло дышать. Наверно такие мысли и не посещали вас никогда и это хорошо. Но Ди, больше не мог не думать, все его мысли были об этом. Так в состоянии заторможенности и какого-то собственного прозрения паренек добрел к дороге. Потом еще долго плелся вдоль нее, что бы найти табличку с названием села и вызвать такси. У друга он был к одиннадцати, а приведя себя в порядок, уснул к двум. И сегодня, ему наконец-то приснился сон. И он был прекрасным. Вид города сверху, словно бы он порхал птицей над крышами бетонных коробок, освобождённый от мирских правил и законов. Вне всего человеческого, как сама жизнь и бытие. И что такое сон? Некоторые народы верили, что засыпая наш разум, переселяется в бодрствующего. И быть может в этот самый момент Ди, на самом деле видел глазами птицы, летящей высоко, совершенно в другом конце города. И чтобы там не было правдой, именно сейчас в этом самом районе в одном из домов. В реальном времени и наяву, решалась судьба еще одного человека. В высокие окна Екатериненки просачивался солнечный свет, его лучи мягко ложились на аккуратные гладкие стены мятного оттенка. В белых рамочкам вдоль огромной комнаты, висели выцветающие фотографии. Их было настолько много, что можно было сложить их в толстый альбом и не просто, а по хронологии. Вот-например, выше дивана стиля реверанс снимок папы с дочерью на плечах. Похожие, как две капли воды, вырванные из разного времени, с белой кожей, черными волосами и острым карим взглядом. Их лица светились от счастья, да что уж, этот кадр с легкостью можно выставлять на обложку глянцевого журнала, так он манит к себе своей энергией. Немного дальше в шахматном порядке серия военных снимков с горячих точек. Там он с группой ребят на фоне вертолета, ниже он на вершине горы со снайперской винтовкой. Тут вам и пески под ногами с укрытой головой армейским бафом от палящего солнца. А дальше степи и леса, резко сменяющие серьезное настроение к отдыхающему. Вдоль кресла ряд семейного альбома с беременной блондинкой женой смотрящими синими глазами, а после из роддома перетекая к прогулкам с коляской и на природе. Насыщенные фотографии гордой истории открывались и на другой стороне зала. Где красавица жена дирижирует хором или поет на сцене. Коллаж детских фотографий с двойней на велосипедах и в песочнице и по возрастанию садик школа. Череда из трех треугольником старшей черноволосой девчушки с выпускного. Завершая парой снимков семьи в полном сборе. Например, над белым фортепиано с матовой бумаги улыбается семья из пяти человек. Уже суровый седой отец с морщинистым лицом, матерью похудевшей в щеках и троих детей. Все в обнимку, счастливые и радостные, прямо эталон отдельной ячейки общества. Атмосфера счастья и идиллии мгновенно сменилась врывающимися в комнату женщинами.
Высокая мама с красными от ванны щеками, в красном халате и с полосатым полотенцем на голове пыталась ухватить взбалмошную дочь за руку.
– Ну, зачем тебе общежитие дорогая? К институту одна остановка. Пешком максимум пятнадцать минут. И кто место в комнате не иногородней даст то?
Тельце низенькой девчушки облегал черный спортивный костюм, ее хрупкая фигура юрко отпрыгнула в сторону.
– Джулии дали,– черные и огромные глаза скрывали за блеском отчаяние,– мама, ну пожалуйста.
– Родненькая,– шагнула в тщетной попытке обнять,– у нее ситуация такая. Мама, папа пьют, драки постоянные. Жития ей там нет. А у тебя что? Рита!
Пышные губы дочери затряслись на узеньком подбородке.
– Что? Да как можно тут оставаться? По-хорошему, нам всем переезжать нужно,– задергала кукольным носиком от ярости,– на нас на всех, как на прокаженных смотрят! Как вообще мимо соседей ходить?
Женщина остро посмотрела на растрепанные пасма, торчащие из гульки ее ребенка.
– Так, как учил тебя твой отец.
Черные густые брови нахмурились над веками.
– Что мне взять палку и поразбивать им всем головы?– уверенно бросила.
– Эти детские обиды не туда,– материнское сердце екнуло, побуждая сделать шаг навстречу,– ты же понимаешь, он хотел, что бы ты выросла сильной…
Опустила густые ресницы щеткой.
– Я же была маленькой девочкой. И мне просто хотелось, чувствовать себя защищенной, за его широкой спиной.
– Дорогая моя,– голос матери приобрел уверенные и жесткие нотки,– если бы он разбирался с твоими обидчиками вместо тебя, ты бы выросла нюней,– целенаправленно возвращаясь к теме,– и не знала бы, что иногда просто нужно гордо поднять голову и молча отстаивать правду и справедливость.
Губы Риты сжались, но через зубы выдавила.
– А в тот раз, что?
– Нет, доченька, ты не права,– жалостливо молила взглядом.
– Мама очнись! Он в тюрьме, он убийца,– подбежала впритык, проедая ее глазами,– разве его справедливость стоила этого?
С трудом удержав ладонь от пощечины, матушка разочарованно бросила.
– Ты стоила,– отвернулась и очень ровно,– уйди с моих глаз.
– Ну прости,– подбегая к маме сзади, упираясь веснушками в спину,– прости. Мамочка. Мне просто очень нужно уйти из этих стен. Поменять обстановку. Пожалуйста.
Но женщина спокойно вышла из комнаты, возвращаясь в считаные минуты с двумя дорожными сумками.
– Будет тебе общежитие,– бросая их в ноги Риты,– собирайся, видеть тебя не могу…
НАЙДИ МЕНЯ
Говорят, погода не умеет шептать, но она умеет петь и говорить, громко заявляя о своем настроении. Подстраивая под себя не только людей, но и все сущее вокруг себя. Когда светит солнце вам хорошо и много сил, а когда тучи покрывают небо своей тяжестью, вы можете чувствовать даже уныние. А если идет дождь, который выпадает еще и на ваш выходной, хочется посидеть дома под пледом с хорошей книгой или перед телеком с вдохновляющим фильмом, да еще и с какао в придачу. Красота. Сегодня был именно такой день, но к вечеру тучи рассосались и еще теплый осенний ветер просушил улицы города. А свежесть после долгого лета освобождала от жары своей легкостью. И так небо слегка темнело, а синева заполняла город ультрамариновыми красками, зажигались огни и витрины, фары ярко освещали дороги с мокрыми трещинами на них. Живой густо заполненный район с массивом магазинов и кафе у остановок с громко играющей мелодией из музыкальной лавочки, поднимающей настроение прохожим. Кого-то музыка радовала и придавала сил, а кого-то торопила домой, подбивая ритмом к движению ног. Но у общежития молодым и оторвавшимся от материнской груди взрослых детей она наполняла энергией и заставляла притоптывать такту. Небольшая компания девчонок только что покинула свору мальчишек и направилась в сторону остановки. Вечер был теплым позволяя одевать, кожаные куртки поверх легких нарядов. Такие молодые и такие красивые с ясными глазами и широкими улыбками. Одна из красавиц особо выделялась, пышные шоколадные волосы, смуглая кожа яркие зеленые глаза с кошачьим вырезом. Ее черты лица придавали вид коренной американки, и платье цвета песков напоминала ту самую из поселений индейцев, только стилизованную для современности. И говорю точно, если бы в волосах торчало перо, то осталось только выкрикнуть кличь знакомый всем нам с детства из вестернов.
– Катя, уже пятнадцать минут восьмого, они опаздывают, может, наберем их?– она улыбнулась своими белоснежными ровными зубками и обратилась к одной из подруг.
Вторая пониже ростом и пухленькая с прилизанными, но накрученными к концам волосами, похожая личиком на маленькую крыску с маленькими серыми глазками и торчащими под тонкими губками зубами. Ее платье было обтягивающим и однотонным цвета граната, в целом цвет красивый, но обтягивающая ткань сильно открывала, где же придавливало белье и наряд, так и норовил слезть с гусеницы. Но ее пятый размер, идущий впереди всей этой красоты, заставлял забыть все эти недостатки.
Она достала телефон из маленькой сумочки, свисающей с плеча.
– Вот они звонят как раз,– занервничала, обращаясь к первой,– Джулия, ответь, пожалуйста.
– Да ты что, это же ты договаривалась. Джулия замахала руками
– А давайте трубку не возьмем? – третья подруга, о которой почему то все благополучно забыли, выхватила телефон.
Девчушка метр в прыжке с кепкой, худощавая такая и одета в обычные джинсы и толстовку черного цвета с розовыми надписями. Она прыгала своими мокасинами вокруг подружек, дразня как собачек. Черные волосы, собранные в высокий хвост от движения растрепывался в разные стороны, а карие большие глаза с подводкой от смеха уже слезились.
– Рита, угомонись, опозоришь нас!– Джулия воспользовалась моментом и выхватила телефон обратно.
– Да ладно, не больно и хотелось,– телефон уже перестал звонить.
– Ну не надо было ее брать посмотри, как она оделась, попросили же приличнее,– Катя повернулась к смугляшке.
– Ну а что, я не собираюсь разряжаться подарком для каких-нибудь,– Рита собиралась бы оскорбиться.
– Для каких таких?– со спины прозвучал приятный голос молодого человека.
Рита мгновенно обернулась и первое увиденное волосы парня, блондин с голубыми глубоко посаженными глазами, такой эталон красоты с экранов телевидения. С широкими скулами и легкой щетиной. Девушка сама не ожидала от себя и начала молча обсматривать его светлое одеяние, выглаженных светлых брюк и рубашку укрытую накинутой на плечи коричневой курткой.
– Так ты не ответила,– протянул руку,– я Ден кстати.
Рита сглотнула и увидела из-за его спины еще двоих, не менее симпатичных ребят.
– Это Ди,– продолжил новый знакомый.
Да и Ди был тем еще красавцем, вытянутое лицо, пышные губы и отвлекающие массивные челюсти и с такими красивыми глазами серо-зеленого цвета с темным ободком. Его взгляд смотрел не на них, мимо, куда-то вдаль и будоражил фантазию. Его черная одежда не была броской, но выглядела дорогой. Третьего Рита уже не рассматривала, ее сердце было занято Ди, она не могла оторваться от него, ощущая внизу живота такой сильный жар и возбуждение. Рассматривая, приподнимающуюся от дыхания накаченную грудь. Длилось это не долго, вернее до того момента, как он открыл рот.
Прекрасное лицо ее принца исказила омерзительная гримаса отвращения, он так и заявил Дену, не стесняясь новых знакомых.
– Так, пойдем отсюда,– театрально прикрываясь руками от девушек.
Третий подхватил шутку, стало даже обидно, от непонимания как он то мог то подключиться. Да он был симпатичный, но эта красота была так, на любителя. Удлиненная челка прикрывала широкие брови и узенькие серенькие глазки. Большой нос картошкой нависал над тоненькими губками красующимися на тонком подбородке, а рост, сам он был не выше Риты. Тем не менее, он подключился к другу и выдавал еще более жестокие шутки. Постоянно поправляя свою куртку с вышитыми черепами на коже. Эти двое вместе обсмеивали новых знакомых, неосторожно пришедших на тройное свидание, пренебрежительно откидывая замечания друга. Дену ситуация не понравилась, он по-джентельменски попытался усмирить шквал неприличных слов из ртов друзей. Но те, к сожалению, не слышали его доводов, подпитываясь реакцией девчонок, которые смеялись с их шуток, словно их разговоры не были оскорбительными. Рита не вслушивалась и не запоминала всего, пропуская мимо ушей, но ее лицо уже давно залилось красными румянами, а кулаки крепко сжались. Омерзительно, одна эмоция, льющаяся в сознании. Она готова была наброситься на него как хищная кошка и выцарапать глаза.