Мила Бачурова
Полюс Доброты

Рэд

Выйдя с женщинами на крыльцо, Рэд уверенно объявил:

– Знаете, чья она дочь? Джека.

Лара ахнула. Даша побледнела.

– С чего ты взял?

– С того, что Жека мне рассказывал, каким макаром тогда пропуск в хранилище раздобыл.

– Каким? – Даша смотрела на него во все глаза.

Рэд вздохнул:

– Уверена, что хочешь знать?

– Да… Нет. – Даша замолчала и отвернулась.

Лара тоже молчала.

– Джек… и Елена, – наконец медленно, не оборачиваясь, произнесла Даша. – Так?

Рэд развел руками:

– Выходит, так. По возрасту совпадает. И внешне она на Жеку, если приглядеться, похожа. Хотя больше на лохматую, конечно.

– И правда, – ахнула Лара.

У Даши задрожали губы.

– Даш. – Рэд положил руку ей на плечо. – Это было восемнадцать лет назад! Блин, да Жека с тех пор столько баб передрал, сколько ты картошки не съела! Тоже мне, событие… Успокойся.

– Я спокойна. – Даша сглотнула.

– А почему ты девчонку выгоняешь? – торопливо вмешалась Лара. – Чем она тут мешает?

– А ты не почувствовала?

– Что?

– То, как она людей под себя гнет, вот что.

Рэд смахнул с перил террасы снег. Сел на расчищенное место.

– Жека чувства только слушать умел, а эта – видать, еще и свои внушать. Вы как хотите, а мне такое счастье на хрен не сдалось. Неизвестно еще, между прочим, что там у них в Бункере на самом деле произошло. Может, Вадя ее выгнал? Может, она их всех на головах ходить заставила? Или танцевать с голой жопой?

Лара фыркнула:

– Если в Жеку уродилась, запросто могла.

– Вот, то-то и оно… Вернется Жека – пусть сам со своим отродьем разбирается, а у меня без того есть о чем башке трещать.

Лара вздохнула:

– Жалко девчонку. Хорошая.

Рэд прищурился:

– Да? А ты уверена, что тебе ее жалко потому, что тебе ее жалко? А не потому, что она хочет, чтобы ты ее жалела? И что она хорошая – не потому, что хорошая, а потому что внушать это умеет? И что ей кому в следующий раз внушить захочется – ты знаешь?

Лара нахмурилась.

– Вот, сейчас ты от нее отошла, – продолжил Рэд, – тебе ее все так же жалко? Или уже поменьше? А тебе, Даш?

Даша тоже нахмурилась, прислушиваясь к себе.

– Это… пожалуй, и впрямь может быть опасно, – нехотя согласилась она. – А вдруг девочка не контролирует свои способности? Что будет, если она, к примеру, возненавидит кого-то? Ей ведь у нас нелегко придется. По себе помню…

– Дак, об чем и речь. В общем, пусть валит, – категорично подвел итог Рэд. – Был бы Жека здесь – не вопрос, сообразил бы, поди, как с дочуркой справиться. А без него – хрен знает, чего от нее ждать. И вообще, мы ж ее не в лес на мороз гоним, а обратно в дом родной. К нашей жизни она непривычная, потом еще спасибо скажет.

Серый

Серый и Мрак рванули догонять Сталкера сразу, как только Лара вернулась в дом: оказалось, что наблюдать за тем, как бункерная дурочка потихоньку – думая, видимо, что никто ее уловок не замечает – вытирает катящиеся по щекам слезы, невыносимо.

Под уговоры Лары: «Ну, не расстраивайся! Вернешься в Бункер, поговоришь с Вадимом. Скажешь, что Рэд согласен тебя принять – если он даст разрешение. Без разрешения Вадима ты никак не можешь остаться, понимаешь?..» парни похватали с вешалки куртки и слиняли. Серый догадывался, что сон Лара девчонке обеспечит, найдутся у мачехи нужные травки.

Сталкер нашелся на заднем дворе – взялся разделывать лосиную тушу. На Серого и Мрака посмотрел недовольно:

– Сказал же, нет! И не уговаривайте.

– Да почему? – Отец с сыном друг друга стоили – Мрак глядел так же упрямо, как Сталкер. И глазами, когда надо, сверкал не хуже. – Ее ведь соплей перешибешь! Чего она такого может натворить, если останется?

– А я не говорил, что может натворить. – Сталкер отложил топор. Прислонился к козлам для распилки дров, закурил. – Я говорю – с Вадей нам собачиться не с руки, вот что. Думаешь, порадуется, что мы его девку пригрели?

– Дак, мы ж ее не звали? Она ж сама?

– А какая разница? Слышали ведь, что она сказала: Вадя закрывает Бункер.

– Так это и ты говорил.

– Ну да. А она, видать, подслушала, как мы терли.

– Между прочим, я бы от такой жизни тоже сбёг, – вклинился Серый. – Десять лет безвылазно под землей сидеть – это ж опухнуть можно!

Сталкер хмуро пожал плечами:

– Вадя сказал, что никак по-другому. Что сейчас, из-за холодов, приходится тратить лишнюю энергию на обогрев теплиц, питомников, и что там у них еще на поверхности находится. Старики почти не мрут – они ж там, в Бункере, живучие, – а молодняк подрастает, и все жрать хотят. Вадя что-то там считал-считал и решил, что с нами ему связываться по нынешним временам – сплошной убыток. Товары для нас производи, лифт включай, да еще территорию вокруг Бункера в порядке держи. И на колючку вдоль забора напряжение подавай, и снег расчищай, и лампы в прожекторах меняй… Возни, говорит, много, а толку мало. Я, говорит, эту электроэнергию лучше на свои оранжереи да крольчатни пущу. Законверсируемся, говорит, внутри…

– Законсервируемся, – машинально поправил Серый.

– Ну, неважно; а через десять лет вылезем да посмотрим, что тут. Если потеплело, так в обратку отыграем. А если нет…

– Потеплело или нет, Вадим и не вылезая может узнать, – снова вмешался Серый. – Если, например, не через десять лет, а в следующем году потеплеет. У них в рубке целая метеостанция стоит, мне отец рассказывал. И температуру на поверхности показывает, и атмосферное давление…

– … и сколько у каждой кобылы зубов. – Сталкер выдохнул дым. – Думаешь, не знаю? Я просто Ваде говорить не стал. Ясно было, что он все решил и теперь повод ищет – с нами разойтись.

– Да и пошел он, – буркнул Мрак, – нужен больно.

– Вот и я подумал, что насильно мил не будешь. Окей, говорю, стало быть, через десять лет увидимся. Если доживем.

***

Историю о консервации Бункера Серый уже слышал – весть о том, что на ближайшие десять лет Вадим закрывает люк, Сталкер привез три ночи назад. В поселке новость пообсуждали, погалдели, да и плюнули. Что у нас, лекарств своих нету? Или батарей, или спреев для защитных тканей?

Отец Серого, Кирилл, полжизни положил на то, чтобы максимально перенести производство необходимых вещей на поверхность, продукты на обмен в Бункер возили больше по старой памяти, чем по реальной надобности. Теперь Вадим решил, что традиция устарела… Что ж, вольному воля, спорить не будем – примерно так рассуждали жители поселка во главе со Сталкером.

Серый тоже не спорил. Чего спорить, если все правильно? Но в глубине души почему-то чувствовал: будь отец здесь, он бы не позволил закрыть Бункер. Всё, вроде, правильно – но в то же время нет.

«Так нельзя» – слова отца. Те, что Серый впитывал с самого детства.

И отчего-то был уверен, что консервацию Бункера отец отнес бы именно в эту категорию. И нашел бы способ договориться с Вадимом. А Сталкер этот способ даже не искал – просто потому, что не хотел. Разрыв с Бункером его устраивал, точно так же, как Вадима. А теперь сбежавшая девчонка вынуждает Сталкера снова общаться с Бункером. Ясно же, что просто так Вадим ее побег не оставит. Уже, небось, спохватился, только ночи и ждет – на поиски идти, по светлому-то даже Серому с Мраком передвигаться надо осторожно, а бункерные по этой части вовсе нежные.

Стремление Сталкера вернуть девчонку в Бункер раньше, чем в поселок явятся гонцы Вадима, понятно. Они с Вадимом пришли к решению, устраивающему обоих – а тут вдруг падает на голову чокнутая девка, из-за которой Вадим запереться в Бункере не сможет! Даже если ему тридцать раз на эту Эри наплевать, демонстрировать заботу, интересуясь, как там наша девочка, придется. Ну и Сталкеру только ее не хватало, он с Вадимом мысленно уже распрощался.

Все это Серый понимал.

Но понимал он и то, что спорить со Сталкером бесполезно. Объективно – командир прав, и ничего тут не поделаешь. Как бы ни было жаль зареванную дурочку, ее стремление найти отца выглядит скорее капризом, чем серьезным решением. Вот, что бы было, если б Серого с Мраком не оказалось рядом, когда на нее волки напали? Разорвали бы на части вместе с лосем, и всех делов. У нее ведь не то, что карабина – паршивого ножа или спичек, и то с собой не было!

Делать этой бункерной неженке в поселке нечего, тут Сталкер прав. Кто ее кормить-то будет, и с какого рожна? Откуда Сталкеру или Даше знать, кто ее отец? И с чего она взяла, что Кирилл это может знать? А может, она вообще навыдумывала всё, чтобы Серого с Мраком разжалобить?.. Непохоже, конечно, но черт их, бункерных, разберет. И вообще, им с Мраком завтра уходить, не до девок тут.

– Ладно, Мрак. – Серый потянул друга за рукав. – Пошли за дровами.

Парни ушли.

Рэд проводил их взглядом, докуривая и дожидаясь, пока скроются из виду. Потом отшвырнул сигарету, выругался и со всей дури врезал кулаком по козлам.

– Ну, Жека! Наворочал дел… Папаша хренов.

Глава 6.

Эри. Лес

Эри ехала в адаптских санях. Прежде ей было бы жутко интересно, никогда ведь раньше в них не ездила, извертелась бы вся. А сейчас казалось, что в груди сжался холодный комок. Эри свернулась калачиком на дощатом сиденье и рассеянно следила за убегающим из-под полозьев следом. В горле стояли слезы.

Она – чужая. Она везде чужая. У адаптов ее боятся так же, как в Бункере.

Во дворе перед домом Сталкер отвел укутанную, заботами Лары, в целый ворох теплых одежек Эри в сторону и предупредил:

– Вот что. Фокусы свои брось. С Сашкой – не дурить. Поняла?

Сашкой звали мальчишку лет тринадцати, младшего сына Сталкера – его выделили Эри в провожатые. О том, что неприветливый Мрак – старший сын командира, а Сергей-Серый – сын Кирилла, Эри уже знала.

Выдавить: «Какие фокусы?» она не смогла. Поняла, что Сталкер догадался о ее способностях – потому и выгоняет. Его слова о том, что Вадим Александрович должен дать разрешение, всего лишь предлог. Никогда Вадим разрешения не даст, а Сталкер именно на это и рассчитывает.

Эри закусила губы, чтобы не разреветься.

– Скажи честно. – Сталкер, глядя на нахохлившуюся девушку, кажется, немного смягчился. Сам, больше Эри в его эмоции лезть не смела. – Зачем ты пришла?

– Я сказала правду, – через силу выговорила Эри. – Почему вы не верите?! Я действительно хочу найти отца! Я думала, что он… такой же, как я. И что он меня поймет.

Сталкер помолчал. Глухо обронил:

– Он бы, может, и понял.

– Вы… – вскинулась Эри, – так вы его знаете?!

– Да не выкай, блин, – поморщился Сталкер, – терпеть не могу… Знаю. Фигня в том, что его здесь нет.

– А где он?

– Ушел. Вместе с бун… с Кириллом. Не повезло тебе.

– А когда вернется?

Сталкер развел руками:

– Хотел бы я знать. Восемь месяцев – ни слуху, ни духу… Ладно. – Он потрепал Эри по укрытой шапкой макушке. – Ты не кисни, ага? Держись. Как вернется папашка – расскажу про тебя, обещаю. И уж он сумеет дочку из Бункера выцепить, хоть Вадя на люк сто замков вешай, про это не волнуйся. А мне тебя стремно оставлять. Некому с тобой возиться, понимаешь? Зима на носу, заняты все. Пацаны, Серый с Мраком, и те сегодня уйдут. А вдруг не уберегу тебя?

– Я сама уберегусь, – робко предположила Эри.

Сталкер усмехнулся:

– Убереглась одна такая… Нет, красавица. Сиди уж в Бункере, а там разберемся.

И Эри поняла, что возражать бессмысленно. Оттого, что Сталкер перестал смотреть на нее с недоверием, решение он не изменил. И не изменит. Ну и гордость, в конце концов, у нее тоже имеется.

Эри шмыгнула носом и полезла в сани.

***

Сейчас лежала, глядя на две серебрящиеся под луной, уходящие за горизонт полосы, и пыталась прикинуть время, через которое адаптские сани встретятся с посланниками Вадима.

Часа через три уже встретятся, наверное. И надо будет что-то объяснять. Вадиму Александровичу, Елене Викторовне, Григорию Алексеевичу… Эри зажмурилась.

Ох, какой же простой и понятной жизнь была вчера! Когда Эри ясно видела цель: добраться до адаптов. Шла к ней – по колено в снегу, сквозь метель, удирая от волков верхом на лосе. Как была рада, когда встретила Серого и Мрака! Если бы судьбу Эри решали они, ее бы ни за что не выгнали, это девушка знала точно. Сталкер осторожничает, как все взрослые. А парни просто знают, что Эри ничего плохого никому не сделает, вот и всё.

– Послушай. – Эри придвинулась к Сашке, правящему лошадью. – А твой брат и Серый – куда они пошли?

– На кудыкину гору, – с наследственной приветливостью отозвался мальчишка. Но, заметив насупленный взгляд Эри, сжалился: – На разведку, на юг. Место нам для жилья искать. Бункерный-то ушел – не вернулся пока. Вот батя Мрака с Серым и отправил.

– То есть… – медленно начала Эри. Паззл в голове постепенно складывался. – Ты хочешь сказать, что они пойдут туда же, куда ушел Кирилл?

– Ну да.

– И, возможно, его встретят?

– Дак, а чё бы нет? Может, и встретят.

– А… а Кирилл ведь не один ушел, так? С ним ведь еще кто-то?

Сашка кивнул:

– Их целый отряд собрался. Сам Кирилл, наших двое, ну и Джек с Олесей.

– А из «ваших» – кто? – Эри вдруг поняла, что имя ее отца Сталкер не назвал, а сама она не спросила.

Сашка по-сталкеровски наморщил лоб, вспоминая:

– Эрик, который с отцом в отряде ходил, когда меня еще не было… И Леха-охотник.

Имя «Эрик» отозвалось в сердце радостным предчувствием. А вдруг Вадим Александрович сказал тогда неправду? Учитывая то, как старательно оберегали от Эри тайну ее рождения, запросто мог. Может, и не было в Бункере никакого переполоха, и ей просто-напросто дали имя, созвучное с именем отца?

«Это он. Эрик. Наверняка!»

План созрел мгновенно. Серого и Мрака надо догнать и идти с ними. Вот он – шанс увидеться с отцом! А заодно избежать возвращения в Бункер.

Нда… План-то хорош. Эри покосилась на Сашку.

«С Сашкой – не дурить», – вспомнилось строгое напутствие Сталкера.

Ага, ему-то хорошо – не дурить! Он взрослый, сильный, вон какой властный. Его кто угодно послушается. А ей, маленькой и слабой, что делать? Если нет у нее другого выхода?

Уговорить мальчишку ехать догонять Серого с Мраком не получится, это Эри ясно понимала. Упрямством Сашка, похоже, пошел в отца – расшибется, но сделает то, что велел Сталкер.

Эри могла бы его усыпить – самый простой и безболезненный для совести вариант. Но тогда придется самой править лошадью, а это только у героинь приключенческих фильмов хорошо получалось, Эри от одного взгляда на сложную систему опутывающих лошадь ремней стало не по себе.

Оставалось одно.

Эри вздохнула. Осторожно звякнула в сторону Сашки, пока обычной симпатией. Потянулась к поводьям в его руке:

– А как вот эта штука называется?

Через полчаса у Эри худо-бедно получалось поворачивать. На команды «Тпру!» и «Но!» – поначалу они звучали вежливо и робко, Сашка хохотал в голос: «Да чего ты с ней, как с девкой на танцах?» – лошадь вроде тоже реагировала.

Пора, – решила Эри.

«Ты хочешь спать, – зазвенела она в сторону Сашки, – ужасно хочешь. Глаза сами закрываются». Мальчишка украдкой зевнул. Потом еще раз. И еще… Звону он поддался на удивление легко, не то что папаша. Эри подумала, что Сталкер, угрожая ей, о таком эффекте, вероятно, догадывался.

«Я вынуждена это делать, – сердито, чтобы заглушить уколы совести, сказала себе Эри. – Ни один мальчик еще не умер от того, что случайно заснул!»

Скоро Сашка сонно пробормотал:

– Срубает меня что-то, – попытался разлепить веки и не сумел. Едва не свалился с высокого сиденья.

Эри подхватила его – надо же, какой тяжелый! – осторожно оттащила туда, где недавно лежала сама. Поспешно взялась за выпавшие из Сашкиных рук поводья.

Так. Что он там рассказывал…

Пока Эри заставила лошадь развернуться в обратную сторону, с нее сто потов сошло. Пришлось распахнуть куртку, сдвинуть шапку, размотать вязаный платок на шее. В поводьях Эри едва не запуталась. Когда старая каурая кобыла затрусила наконец по своему следу назад, Эри шумно выдохнула. Полдела сделано. Осталось найти следы Серого и Мрака.

Эри знала, что парни ушли на лыжах – значит, должен остаться след, уходящий на юг.

В какой стороне находится юг, она представляла довольно смутно. Что делать, если лыжных следов, ведущих в разных направлениях, у поселка окажется много, тоже пока не придумала. Решила, что будет разбираться на месте, и, как могла, торопила кобылу. По накатанному следу та бежала чуть быстрее, чем раньше. А парни должны были выйти позже, чем Сашка увез Эри – им давал последние наставления Сталкер, рядом суетились Лара, Даша, еще какая-то женщина. Эри надеялась, что далеко уйти адапты не успели.

Сашка, подложив под щеку кулак, сладко посапывал на дне саней. Сколько он проспит, Эри не знала. Но понимала, что нужно спешить.

Серый

Как ни старались Серый с Мраком уйти из поселка в договоренное время, не получилось.

Сперва оказалось, что пропали запасные лыжи, они собирались взять с собой пару на всякий случай. Пока сообразили, что лыжи уехали в санях, на которых Сашка повез домой бункерную девчонку – во вчерашней суете забыли их вытащить, – времени на поиски потратили немало. Пока придумали, где взять другую пару, пока за ней сбегали – ни с того ни с сего разнюнилась мамка, она специально приехала из Вязников на проводы. Вроде молодцом держалась, и вдруг как давай причитать!

Серый краснел, переминался с ноги на ногу. Бормотал: «Ну, мам… Ну, ладно тебе… Ну, хватит…», Мрак терпеливо пыхтел рядом.

Концерт оборвал Сталкер.

– Всё, Свет! Уймись. Не на войну провожаешь.

К мамке подошла Даша, обняла за плечи, уводя в сторону, что-то зашептала на ухо.

Мрака мать не провожала. Пять лет назад Марина объезжала дикого жеребца – их тогда в округе много развелось, – а тот попер в дурь и сбросил наездницу. Марина сломала позвоночник. Когда к ней подбежал Сталкер, еще дышала. А когда принеслась перепуганная Лара, умерла.

Больше Сталкер не женился. Растил троих сыновей сам, бездетная Лара помогала по-соседски.

– В добрый путь, – глядя на парней из-за мамкиного плеча, сказала Даша.

Лара кивнула, сумела улыбнуться. Никто, кроме Серого, не знал, как отчаянно ждет она отца. Как подрывается иной раз среди сна, садится к окну – и долго-долго смотрит.

– В добрый путь, – всхлипнув, пробормотала мамка.

Снова попыталась броситься к Серому, Даша удержала. Негромко попросила:

– Езжайте, ребята.

– Счастливо. – Сталкер, двумя руками, хлопнул по спинам обоих.

Вот теперь точно можно было ехать. Серый и Мрак дружно оттолкнулись палками и покатили.

***

Из поселка выбрались быстро, встали на лыжню, уходящую в южном направлении. Поселковые охотники «юг» не жаловали, ходили в эту сторону не часто: полузасыпанная вчерашним снегопадом лыжня в темноте едва виднелась. А притормозили раньше, чем планировали – глазастый Мрак первым разглядел на снегу лыжные следы, идущие навстречу и резко сворачивающие налево, в лес. Свежие, часа два-три как оставленные.

Мрак поднял руку, останавливаясь. Серый тоже остановился, следы уже и сам разглядел. Спросил:

– Южане?

Мрак молча кивнул.

«Южанами» в поселке называли людей, чьи поселения начинались километрах в пятидесяти к югу от Цепи. До недавних пор жители поселка с южанами сталкивалась редко, и, как правило, случайно – лес большой. Иной раз заблудившихся грибников и охотников приводили в поселок, чтобы отдохнули и набрались сил перед обратной дорогой… Так было до похолодания. А в последние годы ситуация изменилась.

Зимняя охота – не та, что летняя. Зверь злой, голодный. И встречается куда реже, чем летом. Бывает, что и ночь ходишь, и две – все попусту. В поисках добычи охотники уходили все дальше и дальше в лес. Промышляют ли на чужой территории свои, Серый и Мрак предпочитали не спрашивать. Чужих же по нынешним временам, если случалось встретить у себя, принято было гнать в шею. А расставленные ими капканы освобождать от добычи.

– Проверим? – предложил Серый.

Мрак кивнул. Парни свернули с дороги и встали на чужой след.

Расставленные южанином капканы обнаружили через час. Капканов было два, из второго довольный Мрак вытащил зайца с перебитой шеей. Прицепил к рюкзаку.

Возвращаться не стали, двинули по следу дальше – он вел в нужном направлении и скоро вновь свернул к дороге.

– Опа. – Мрак остановился. В месте поворота к следу присоединился еще один.

Серый, увидев второй след, выругался.

– Нет, ну нормально?! Ладно бы один… Чую, скоро у нас тут демонстрации гулять будут.

Парни, не сговариваясь, прибавили ходу.

– Так, – обалдел Серый. – А это что?!

Поверх лыжни по дороге проехали сани. Сомнений быть не могло: широкие следы полозьев от полос, оставляемых лыжами, разительно отличались.

– Они сюда еще и сани пригнали? Совсем охренели?

Мрак пожал плечами.

– И идет-то след от поселка… – Серый повертел головой. – Или, наоборот, в поселок?.. Мы ж с тобой, пока ехали, никаких саней не видали. Так?

Мрак кивнул. Подумав, выдал:

– Дома, если что, с южанами без нас разберутся. Поехали, – и решительно направил лыжи в сторону, противоположную поселку.