Мила Александровна Реброва
Похищенная невеста для мажора

Глава 1

Заур

– Немедленно открывай, паршивец! – заставляет меня замереть на месте стук в дверь, сопровождаемый гневным рыком отца.

Я только и успел затащить Галаеву в свою берлогу! Черт!

– Вот же подстава! – сжимаю я кулаки от злости и иду по направлению к входной двери.

– Отец, ты немного не вовремя…

– Где девчонка?! – отталкивает меня родитель, даже не дожидаясь того, чтобы я открыл до конца дверь.

– Какая девчонка? – приподнимаю я «в удивлении» брови. Хорошо, что запер рыдающую дрянь в спальне.

– Ты дурачка-то из себя не строй! Где дочь Бакира?! Ты совсем с ума сошел делать такое?! – негодует отец.

– Да с чего ты…

– Помогите! – руша все мои старания, кричит стерва из спальни, где я запер ее. Две минуты назад ведь рыдала, умоляя отпустить ее! Надо было заткнуть ей рот, чтобы не смела меня подставлять!

– Что ты с ней сделал?! – требует ответа отец, отталкивая меня со своего пути и идя на непрекращающийся зов девчонки.

– Она сама виновата! Довела меня, вот я и решил ее проучить! Да ничего я с ней не сделал! – закатываю я глаза в ответ на его шокированное выражение лица.

Отец у меня тот еще праведник. Взрывной, но чертовски правильный.

– Ты хоть понимаешь последствия своей выходки?! Тебе теперь придется жениться на ней! – как полному идиоту объясняет он мне.

– Это с какого перепугу?! – лезут уже мои глаза на лоб.

– А с такого, что вас видели! Бакир считает, что ты похитил его дочь, так как он никогда бы не согласился отдать ее за тебя! – взмахивает он руками.

– Отдать ее за меня?.. – не сразу догоняю я. – Да я в жизни бы не взял ее замуж!

– Теперь придется. И винить в этом кроме самого себя тебе некого! – отрезает отец и открывает дверь, в которую не перестает тарабанить Саида.

– Помо… – замолкает она на полуслове, когда видит моего отца. Серовато-зеленые глаза девчонки расширяются от шока, а я в очередной раз сжимаю кулаки, чтобы не стукнуть эту мелочь.

– Объяснитесь, юная леди! – напирает на совершенно бледную девушку отец. Она вжимается в стенку за спиной и дрожит, стискивая тонкие белые пальцы в кулачки. Губы трясутся, глаза как блюдца.

– Он меня похитил! – наконец вскрикивает она, вновь начиная рыдать. Вот ведь придурошная! Можно подумать, ее тут насиловали! Подумаешь, чутка попугал.

– Это я уже понял, – кривится отец, – я извиняюсь от лица семьи за этого несчастного. Но надо принять последствия, ведь ущерб уже нанесен, и фарш обратно не прокрутить. Вам придется пожениться.

– Пожениться?! – выдыхает Саида, гневно сверкнув глазами. Надо же, даже забыла на секунду про свои слезы. – Да я лучше умру!

Недолго дрожала как перепуганный заяц, зараза рыжая! Так бы и придушил за тонкую шейку!

– Да-да, отец, ты видишь, она не горит желанием выходить за меня, а я не хочу жениться на ней, – лениво замечаю, отвечая ухмылкой на бешеный взгляд рыжеволосой фурии. Сочетается же в ней несочетаемое. То испуганная мышка, то готовая наброситься львица. Хрен поймешь, где настоящая. Да мне и плевать. Еще бы я не разбирался в ее тонкой душевной организации.

– Что вы тут развели?! О чем вы?! – раскрасневшись, вновь размахивает отец руками. – Что за чушь и бред?! Вы ополоумели! Просто ополоумели. Совсем молодежь распоясалась. Жениться они не хотят! Думаете, шутки шутить с вами буду? Вы поженитесь, и точка!

– Отец! – кидаюсь я к нему, поняв, что дело запахло жареным. – Я не женюсь на ней. Я просто хотел проучить наглую девчонку.

– Не смей меня позорить и так говорить о своей будущей жене! – проявляет нетерпение отец, буравя меня убийственным тяжелым взглядом. – Ты сделаешь так, как я скажу, чтобы не опозорить род Юсуповых! Понял меня, мелкий паршивец? Что значит проучить? Я тебя как воспитывал?

– Давайте попробуем договориться, – выставляет она руки вперед, – я могу придумать, что ходила к подруге, он ничего со мной не сделал, я просто сидела запертая в спальне. Сделаем вид, что ничего не было. Никто не узнает.

– Ты вроде не выглядишь глупой, – перебивает Саиду отец, когда я уже начинаю радоваться, что выход найден и всё на мази. – Считаешь, что сможешь утаить шило в мешке? Да дело даже не в этом! Дело в чести и наших законах!

– Почему я должна подчиняться устаревшим законам и становиться пострадавшей стороной! Это несправедливо! – психует девчонка. – Я не виновата, что меня похитили, а страдать мне? В Европе никто уже не считается с подобными традициями!

– Ты, я смотрю, дерзкая и смелая, – смотрит на нее с интересом отец, – вряд ли ты будешь страдать. Ты не дашь себя в обиду в этом браке. А что до Европы, так ты не там, а здесь! А здесь мы чтим законы!

– Отец! – снова вклиниваюсь я. – Я думал, ты несерьезно. Ну накажи меня, я готов понести наказание, только не жениться! Я еще слишком молод для этого и попросту не хочу, тем более на ней.

Пренебрежительно смотрю на девчонку, и она отвечает мне точно таким же взглядом зеленых глазищ. Ух, ведьма!

– Цыц! – кидает он на меня гневный взгляд. – Прекратите истерику, дети! С того момента, как ты ее похитил, – тычет он в рыжую пальцем, – ты стал взрослым. Уже не получится сыграть в маленького мальчика. И кто, кстати, просил увеличить тебе содержание и допустить до активов компании для развития собственного бизнеса? Значит, для этого ты взрослый, а как жениться, так сразу в кусты? Так не пойдет, сын! А вы, юная леди, – переводит он серьезный взгляд на Саиду, – поверьте, вам не придется жалеть о замужестве. Если мой сын будет вас обижать, немедленно сообщайте мне, я найду на него управу!

Саида

В полнейшем шоке смотрю на отца Юсупова. Такого оборота событий я не могла представить даже в худшем своем кошмаре! Выйти замуж за этого неандертальца? Да худшей участи и быть не могло! Этот невыносимый мажор и так доставал меня по всякому поводу!

Что же будет, если его отец насильно женит его на мне?! Я вообще замуж не хотела! Не после того, как отец поступил с мамой! Для женщины нет ничего хуже брака, который делает ее беспомощной марионеткой в руках мужчины!

Только-только избавилась от Мирзоева, которого упорно пытался навязать мне отец, а тут… Отец! Боже! Он же убьет меня, когда узнает, что я связалась с сыном его врага. И даже слушать не станет, что в том нет моей вины! От этой мысли на глаза вновь наворачиваются слезы.

– Отец, послушай! Это же дочь Галаева! Помнишь такого? – словно прочтя мои мысли, говорит Заур. – Неужто ты хочешь породниться с ним?!

– Не важно, чья она дочь, главное, что ты ее тронул. А раз тронул, значит, женишься, и точка! Ты наши законы знаешь, – непримиримо отрезает Юсупов-старший. – Успокойся и прими всё как данность, сын. Раз успели доложить мне, то и Бакир в курсе твоего подвига. Нужно было думать о последствиях, когда ты заталкивал в машину дочь из приличного дома на глазах у главных сплетниц. А теперь вон отсюда! Я позвонил твоей тете, она будет с девушкой до вашей свадьбы. И не дай бог, тебе придет в голову выкинуть что-то, что опозорит меня еще больше! Ты меня знаешь. Свадьба будет через неделю, и это решенный вопрос.

Заур с рычанием вылетает из квартиры, громко хлопнув дверью, а я начинаю позорно рыдать, больше не сдерживая всхлипы. Одна мысль о том, что отец уже в курсе событий… Он же убьет меня! А мама? Ей теперь придется расплачиваться за мою ошибку! Так ведь всегда было: накосячу я, а отвечает мама. Ведь, как говорил отец, воспитание дочери – забота матери. И если дочь совершает ошибки, то виновата тоже мать.

– Хватит плакать, не конец же света, в самом деле? – к моему удивлению, совсем не злобно пробасил Юсупов-старший. – Вы, молодежь, такая нежная. В наше время жених и невеста даже не знали друг друга до свадьбы, и ничего, жили как-то, притирались.

На это я начинаю плакать лишь громче. Мне жутко стыдно за свое поведение, но жалость и страх так сильны, что остановиться я просто не в состоянии.

К счастью, вскоре, оставив меня на попечение своей сестры, мужчина уходит.

– Ну хватит плакать, дочка, – говорит мне тучная женщина за пятьдесят. Она не выглядит злой, что уже радует. – Лучше позвони домой и объясни всё. Вахид сказал, что лучше всего будет, если твои родные не узнают о том, что это нежеланная свадьба, – огорошивает она меня. – Скажи, что вы с Зауром влюбились друг в друга, но не смогли признаться в своих чувствах из-за вражды ваших семей.

– Но… Но зачем? – справившись с первоначальным шоком, выдыхаю я.

– Затем, что может разгореться война. Не хочу оскорблять вас, но все знают, что твой отец и двоюродные братья не отличаются терпимостью.

– Это еще мягко сказано, – качаю я головой. – Мужчины в моей семье были взрывными. – Если я так скажу, от меня откажутся, – вздыхаю я. Стоит ли говорить о том, что мне в жизни не хватит духа на то, чтобы сказать такое отцу? Признать свою вину в том, что сбежала с мужчиной, против которого вся моя семья?

– Они и так откажутся, милая, – грустно качает головой женщина. – Но, сказав, что ты согласна на брак, ты, по крайней мере, предотвратишь новый виток этой бессмысленной ненависти между нашими семьями.

Глава 2

Заур

Вылетаю из квартиры, с громким треском хлопнув дверью. Жениться? На рыжей ведьме с гадким языком? Да чтоб я сдох, если затяну удавку на шее. Я в принципе не намереваюсь в ближайшем будущем становиться чьим-то мужем, а взять в жены зеленоглазую заразу – худшей участи и не представить. Она и так попортила мне немало крови!

Как меня угораздило попасть в эту ловушку? Как всё так закрутилось? Черт! Всего-то хотел проучить Галаевскую девку за то, что распускала сплетни обо мне, и не только…

Наверное, у меня случилось помутнение рассудка. Шел бы себе по своим делам на той парковке, куда подъехала машина, на которой в супермаркет привезли дочку Галаева. Не выйди она наружу, не отойди ее водитель куда-то, не будь я так адски на нее зол…

– А ну-ка, пошли, – хватаю ее за руку, пока не передумал, и тащу за собой по парковке, подальше от любопытных глаз.

Зеленые глазищи расширяются, девчонка в шоке, явно не ожидала меня тут увидеть, и упирается изо всех сил. Но я должен с ней переговорить наедине, чтобы покончить с той темой, в которой она виновата. А то живет себе и в ус не дует, а я по ее милости отведал все «прелести» европейской тюряги, не говоря уже о том, что мне досталось от отца. Наказал по полной. И виновата она!

– Я не пойду! Откуда ты взялся? Что ты себе позволяешь?! С ума сошел? – шипит она, но мне всё нипочем, толкаю ее и довожу до ряда машин, где можно спрятаться и поговорить. Знаю, что нарушаю правила. Мне ее и касаться нельзя. Но я нахожу место вне пределов видимости, какой-то закуток между двумя грузовыми машинами, которые привезли товар.

У меня единственный шанс – другого не будет.

– Ты зачем про меня сплетни распускаешь? – смотрю на нее волком, охватывая взглядом рыжие волосы, милое личико и тонкую фигурку в закрытой одежде. А она красивая, только за каким чертом я вообще про это думаю?

– Сплетни? Какие сплетни? Ты сдурел? – трясется как заяц, испуганная моим напором.

– Это тебе лучше знать, какие сплетни! – злобно ухмыляюсь. – Лучше скажи, зачем ты это делаешь?

– Да что я делаю? Зачем ты говоришь загадками? Пусти! – кидается она мне наперерез, желая вырваться из плена, и я совершаю недопустимое, хватаю ее снова за руки.

– Стоя-я-ять! – гаркаю на нее так, что она столбенеет. Ее тонкие руки в моей жесткой хватке, хрупкие косточки готовы сломаться в тисках моих пальцев. Морщится от боли, но мне ее не жаль. – Ты меня послушаешь. Поняла? Кивни!

Кивает как болванчик, вызывая очередную мою ухмылку. В зеленых глазищах плещется страх. Но меня этим не тронуть.

– Благодаря тебе девчонки бегут от меня как черт от ладана, они меня боятся. Не одна и не две! Это не очень похоже на совпадение.

– Зачем ты мне на них жалуешься? – делает она вид, что не понимает.

– А кто рассказывал то, что они не могут знать? О Франции?

– О, – складывает она свои пухлые губки, и я вижу, как в ее глазах рождается понимание.

– Вот тебе и «о»! Поняла теперь?

– Ничего я не поняла! То, что там случилось, меня не касается! И твои девушки меня тоже не касаются!

– Видимо, касаются, раз ты не даешь мне завести нормальные отношения, рассказывая всем, какой я плохой!

– Я обязана была предупредить, вообще-то, – сдается девчонка, подтвердив мои догадки.

Ага, вот я и вывел ее на чистую воду. Но радости не испытываю. Одно лишь желание мстить и карать. Она поплатится за то, что сделала.

– Довольна теперь? – сжимаю еще крепче ее запястья.

– Чем же? – кривится она от боли.

– Тем, что лишила меня возможности мутить с девчонками!

– Я лишила? Это ты сам виноват, что ни одна нормальная девушка не свяжется с собой! Ты же дикарь, ты посмотри на себя! Ты поймал меня средь бела дня и не выпускаешь! – ярится она.

– Дикарь? Ни одна не свяжется? А ну, повтори! – рычу ей в лицо, взбешенный оскорблениями. – Не много ли ты на себя берешь? Мало того, что сделала?

– Да, дикарь! – пищит она. – Только так ты и можешь добиться девушки – силой!

– Уверена? – злобно сощурившись, чувствую, как меня накрывает гнев.

Да что она себе позволяет? Что за предъявы? Она решила стать моралисткой, которая решает, как и с кем мне быть и кого я достоин? Ну я ей покажу, как это, когда за тебя кто-то решает.

– Так, пошли, – принимаюсь быстро шагать, таща за собой упирающуюся девушку.

– Не трогай, урод! – беснуется она, но, несмотря на яростное сопротивление, я заталкиваю ее в свою машину.

– Ну ты же сама сказала, что это единственный способ для меня заполучить девчонку, – с ухмылкой легко сминаю ее попытки высвободиться, просто толкаю ее на середину сиденья и закрываю дверь.

Она не успевает даже дернуться, как я сажусь за руль и блокирую ей выход.

– Мой отец тебя прикончит! – летят мне в спину угрозы. – Ты хоть понимаешь, что он с тобой сделает, если узнает, что ты тронул меня?!

– Плевать я хотел! Тебя давно пора проучить, зараза мелкая!

– Сейчас же останови! Ты что, с ума сошел?! – начинает она бить меня кулачками с заднего сиденья. – Мой водитель кинется меня искать!

– Отлично! У твоего отца будет хороший повод для наказания, – хватая обе ее руки одной своей, ухмыляюсь я зло.

Пусть не рассчитывает, что сможет сбежать! На сей раз придется отвечать за свои поступки. Отталкиваю девчонку, нажимая на газ, и ее по инерции отбрасывает на спинку сиденья.

Всю короткую дорогу до моего дома рыжая выкрикивает проклятия и рыдает. Врубаю музон, чтобы заглушить кошачий визг, и заруливаю на парковку.

– Куда ты меня привез? Зачем? – ударяет она по подголовнику, привлекая внимание.

– Сейчас узнаешь, – не собираясь ей ничего объяснять, вытаскиваю из машины вопящую девчонку. – Замолчала, быстро! Иначе пожалеешь! Будешь слушаться – сделаю всё быстро и отпущу.

Сработало! Мои уши временно отдыхают, и мне удается затащить Саиду в подъезд, а потом и квартиру.

– У тебя есть две минуты! – заявляет она, стоит мне закрыть дверь и уставиться на нее.

– Да неужели? И на что же?

– На то, чтобы объяснить, зачем ты всё это сделал!

– Как зачем? – специально нагло шарю по ее телу взглядом. – Раз ты так отчаянно стараешься не подпустить ко мне никого, будешь сама за них отдуваться.

– Ты… о ч-чем? – растерявшись, спрашивает она.

– Именно то, о чем ты подумала. Хорошо соображаешь, рыжая. Может, ты это всё затеяла, чтобы привлечь внимание?

– Ты с ума сошел?! Как ты смеешь предлагать мне такую грязь? – бесится девчонка, размазывая слезы по щекам. – Я же… я же…

– Что? Уже не такая смелая, когда разговариваешь с тем, кому намеренно вредила?

– Пожалуйста, Заур, я не хотела, я не думала, – рыдает она, – я ничего такого не хотела!

– Именно, – говорю назидательно, – ты не думала, а я огреб проблем. Придется теперь отвечать, – надвигаюсь на нее, на самом деле не собираясь исполнять свою угрозу. Просто хочу попугать малахольную.

Но у страха глаза велики, и она пятится назад, упираясь спиной в дверь спальни.

– Иди готовься, – смеюсь я ей в лицо, хватая за руку и запихивая в комнату.

И не успеваю ее захлопнуть, как она начинает дубасить по деревяшке.

– Что, так не терпится, чтобы я присоединился? – поддеваю ее, раздумывая, что делать дальше, и тут слышу звонок в дверь…

***

– И что дальше? – присвистывает Ратмир, друг детства, с которым мы снова сдружились после моего возвращения.

– Свадьба, что же еще! Старик и так на меня взъелся из-за того случая в Париже, если сбегу, точно лишит меня всего.

– Зачем было похищать ее средь бела дня? – не понимает друг. – Тут ты, конечно, сглупил. Не знаешь, что ли, наших обычаев? Ненавижу эту тему с похищением невесты, – зло цедит он, заставляя задуматься.

– Ты же с таким вроде не сталкивался, – хмурюсь я, делая глоток пива.

– Лично нет, но была одна неприятная история. Но сейчас не об этом. Мой тебе совет – тихо соглашайся и женись…

– Ну спасибо, друг… – начинаю я возмущаться, но Рат останавливает меня взмахом руки.

– Да дослушай меня! После свадьбы что, нельзя развестись?

– Развестись? – словно он сделал открытие, выдыхаю я, чувствуя, как огромный груз сваливается с плеч.

– Ну да. Браки же рушатся. Поживете фиктивно пару лет и скажете, что ничего не вышло. Главное – держись от девчонки подальше и не наделай ей детей.

– Да я к ней и на пушечный выстрел не подойду! Нужна она мне! Рыжая истеричка!

– Ой и не нужна? Чего ж похитил тогда? – ржет надо мной этот придурок.

– Проучить хотел! Ты хоть знаешь, что она испортила мне все старания?! Только наступит пора тащить девчонку в койку, как мне приходит от ворот поворот! Мелочная сучка!

– О-о-о, по опасной дорожке ходишь, дружище, – понимающе усмехается друг.

– Это почему же? – не понимаю я его намеков.

– Да потому что и у меня была такая мелкая… хмм… зараза.

– И где же она теперь? Прикопал в лесочке? – спрашиваю я, ибо прямо сейчас это единственное желание, которое вызывает во мне Рыжуля.

– Да нет. Блины мне печет на кухне. Женился я на ней, Заурчик, – ухмыляется гад, используя ласкательное имя.

– Ну и дурак! Меня такая участь точно не ждет.

Саида

– Папа что-нибудь придумает, – говорит мне мама по телефону вечером того же дня. – Ты, главное, возвращайся домой. Скажем, что парень тебя украл против воли.

– Но я… – пытаюсь я возразить маме, но она и слова не дает мне вставить.

– Он говорил с Мирзоевым, уговаривал того взять тебя второй женой для своего сына, – словно в этом не было ничего плохого, рассказывает она, шокируя меня спокойствием в своем тоне.

– И что? – выдыхаю я, пытаясь сдержать ком в горле.

– Пока ничего, он отказался. Но у твоего папы много знакомых, кто-нибудь да согласится. Конечно, не каждый захочет для своего дома девушку, которую похитил другой мужчина, но всё же… – продолжает она говорить, но я слышу лишь обрывки фраз, не в состоянии поверить, что мама может быть так жестока.

Ведь она прекрасно знает, как я отношусь к многоженству!

Как женщина, которой причинили такую боль, может желать того же для своей дочери?! Да отец Юсупова отнесся ко мне с большим пониманием, чем моя родная семья!

– Скажи спасибо, что отец вообще готов с тобой знаться после того, как ты допустила подобное! – окончательно добивает она меня. – Я сейчас пришлю машину, и ты ускользнешь…

Мамина жертвенность в отношении отца просто добивает меня. Несмотря на то, что он практически сломал ее, она его любит. Больной, неестественной любовью жертвы к абьюзеру. Ей мало того, что он завел вторую жену без учета маминых интересов.

Захотел и завел! Моложе, ярче, здоровее. Мама была против, устраивала истерики, но ее единственный бунт, с помощью которого она хотела проучить отца и заставить его передумать, привел к тому, что она сделала его жизнь намного удобнее и сама решила все будущие проблемы многоженца.

Ненавижу его! Мама просто взяла и увезла нас с братом во Францию, чтобы папа приехал за ней, упал на колени и стал просить прощения, обещая любить одну лишь ее. Детская выходка, как по мне.

И он приехал. Только распорядился так, чтобы мы оставались во Франции, а его новая жена заняла мамино место в России… Он жил на две семьи, и мама это приняла!

И вот от этого человека я жду пощады? Жду, что она войдет в мое положение? Уверена, она осудила меня так, будто я никогда не показывала, что чту традиции, уважаю старших, храню себя для мужа…

Она меня выдаст за какого-то старика, второй, третьей женой… Выдаст против моей воли, лишь бы прикрыть мою оплошность и люди вокруг ничего не сказали. Какое мне до них дело? Моя жизнь рушится, моя!

От боли в сердце перехватывает дыхание. Задохнувшись до белых мушек в глазах, возвращаюсь в действительность. Мне надо срочно придумать что-то, как-то спастись… Заур ведь не хочет на мне жениться! Он сам убеждал в этом отца.

А я не хочу выходить за него замуж.

Может, нам как-то договориться? Идея еще точно не оформилась в моей голове, но мама ждет ответа, и я, взяв себя в руки, принимаю решение.

– Я выхожу замуж за Заура, – с несвойственной мне твердостью заявляю я. – Скажи папе, что я сама этого хочу, и никто против воли меня не похищал!

– Ты что такое говоришь, Ида?! – ахает мама. – Если отец узнает…

– Узнает что? Что я влюбилась и подговорила его похитить меня?

Только об отце она и думает. Что он подумает, что скажет, как отреагирует. Ей важен он один, и никто другой. Больно, но такова реальность.

– Так и было?! – ужасается мама. – Как ты могла, Саида? Ты же понимаешь, что мне достанется за тебя!

Сердце сжимается от привычной боли за маму. Она права. Ей придется расплачиваться за мою «неосмотрительность». Но я оправдываю себя тем, что даже без моих «грехов» отец нашел бы повод на ней отыграться, такой уж у них способ общения, и она это по своей воле принимает. Я уже не могу ее спасти и вытащить из этих унизительных отношений.

«Но себя спасти могу», – поднимает во мне голову эгоистичная часть меня. Хватит позволять ездить на себе! Сколько можно? Даже в том, что Мирзоев женился на другой, отец обвинил меня. Мало того, что я под влиянием мамы безропотно согласилась на свадьбу с незнакомцем, так еще и огребла за то, что не смогла вызвать его интерес!

Что же будет, если меня сейчас заберут домой? Папа же житья мне не даст!

Нет уж! Я умная, самостоятельная личность, способная на большее, чем становиться игрушкой мужчины! Второй мамой я не стану.

– Мама, прости, – выдавливаю из себя, – так получилось.

– Это твое объяснение, дочка?! Я так и скажу отцу, что я не виновата, а что это ты, наглая девица, отбилась от рук! Я не виновата, слышишь, Ида?!

«Я, я, я, только и думаешь о себе, мама», – вою внутри, но снаружи сохраняю спокойствие, чтобы выдержать этот ужасный разговор.

– Конечно не виновата. Я взрослая девушка и сама могу выбрать, за кого мне выйти замуж! И я выбрала Заура. Так и передай отцу! – бросаю я трубку и начинаю рыдать от свалившейся на меня несправедливости.