Михаил Владимирович Поборуев
Игры, в которые играют люди
– В столовке? – Изумилась девушка. – В игре не было никакой столовки…
– Да??? – В свою очередь удивился Виталий. – А что вообще там было?
– Ну, я… то есть ты.. – Поправилась игроманка. – Брал задание по доставке и ехал его выполнять. Там разные погодные условия, скорость доставки, дружелюбие клиента… Довольно захватывающе.
– А между доставками я что делал?
– Между? – Девушка задумалась. – Понятия не имею. В промежуточных видеороликах ты вроде учился где-то, но деталей никаких, так, вскользь, чисто чтобы оправдать легенду твоего заработка…
– Понятно… – Протянул курьер.
– А как ты жил? Что делал?
– Учился в универе, бегал по утрам, готовился к зачетам… Ел у нас в студенческой столовке, мечтал о временах, когда закончу универ, куплю машину…
– Да…. Обычная жизнь… А в игре этого не было, только курьерская доставка. И вот на последнем задании уровня я и запнулась. Ты никак не хотел подниматься в лифте. – Рассказывала девушка, с удовольствием уминая пиццу из виртуального мира.
– Да, я заметил. Только это не я. Это лифт не хотел никуда ехать. А когда я все кнопки понатыкал, он понесся вверх. Или это ты понатыкала?
– Кнопки? Нет, я только кнопку этажа в лифте нажала. Он должен был поехать, но…
– А дальше? – Виталик пододвинул последний кусок пиццы поближе к девушке. Он никак не мог привыкнуть к ее худобе и подсознательно стремился накормить.
– Что дальше? Ничего. Лифт не поднимался, время заканчивалось, миссия провалена. Все. Гружу сохраненку и переигрываю.
– Ясно. А я в этот момент испытываю де-жа-вю. Когда ты в очередной раз пытаешься завершить уровень. А другие кнопки нажать не пробовала?
– Так там не предусмотрено ничего другого нажимать. Там даже выбирать нечего. Просто тыкаешь в панель и все.
Виталий задумался. «Интересно получается. Значит, я не полностью подконтролен был. Часть моей жизни принадлежала только мне. Или нет? Или другой частью управлял кто-то еще? Еще какой-то игрок, уже в другой игре, «Студент», например?» И вдруг парню пришла в голову страшная мысль.
– Слушай, если я у тебя в игре был. Вдруг ты тоже в чьей-то игре?
Варька чуть не подавилась своим же кофе, вспомнив шутку для брата про повышение сложности, когда игра нравится.
В кухне воцарилось подавленное молчание. Пицца съедена, кофе выпит. Быть куклой неприятно. Точнее, неприятно осознавать, что ты кукла в руках кукловода. Ну а вдруг кукловод и сам кукла в чьих-то руках? Возможно ли это?
– Кажется, я знаю, как можно попробовать проверить. – Наконец произнес будущий системный аналитик. Девушка подняла на парня полные надежды глаза.
– Вот смотри. Я в лифте сделал не то, что предусматривала программа. Так?
– Получается, так. – Согласилась Варя.
– Значит, и нам сейчас нужно сделать что-то, что не вписывается в установленный алгоритм.
– Например? – Возможность действовать воодушевила вынужденную затворницу.
– Ну вот ты говорила, что у вас сейчас карантин, выходить никому нельзя. Только службам жизнеобеспечения и волонтерам. Так?
– Да, так нам официально объявили. Для перемещения по городу нужен пропуск. Но его просто так не получить, его еще неделю проверять будут, прежде чем выдать.
– Вот! У нас такого нет, никто этим идиотизмом не занимается. Да и пандемии никакой нет. А вот вам нельзя. А мы возьмем, и выйдем!
– Ну, если попадемся ментам, то оштрафуют. В чем смысл, я не поняла?
– Смысл в том, что в любой компьютерной игре прорисовываются только те локации и действия, которые предусмотрены алгоритмом. Вот в случае твоего брата, который как волонтер может перемещаться по городу, окружающий мир прорисован подробно. А для тебя прорисовали только метель в окне. Это делается для экономии ресурсов компьютера, они ж не безграничны.
– И что? Вот мы вышли на улицу, там снег, дубак, риск штрафа. Что мы получим? – Не понимала Варька.
– Ну, если, как ты говоришь, снег, дубак и менты, то, скорее всего, ты это ты, тобой никто не играет, ты сама строишь свою жизнь. А вот если ты такой же персонаж, как и я, и тобой кто-то играет, то там будет что угодно, но не снег, дубак и менты. Просто потому что в твоей сюжетной линии они не предусмотрены. Ферштейн?
– Чего? – Не поняла девушка.
– Ну, это «понимаешь» по-немецки…
– Ааа….
Ребята не стали полагаться на лифт и пошли пешком. Чем ниже они спускались, тем более невзрачными, тусклыми и невнятными становились стены, ступени, перила. Вот и первый этаж. Тройная дверь из непонятного материала, пробивающийся сквозь щели свет и холод. Варька поежилась в своем тонком трико и толкнула дверь. Та не поддалась. Девушка толкнула еще раз, сильнее – дверь даже не шелохнулась.
