Михаил Викторович Шинкин
Дети богов. Чемпионы
Глава 1
Преображенный спустился из своего экипажа, способного вызвать зависть у любого коллекционера редких автомобилей. Свита тихо сошла за своим господином. За их спинами тянулся огромный изогнутый туннель длиной не менее полутора километров, уходящий далеко вверх, на поверхность.
Встретить преображенного вышел человек в бежевой парке. Телосложение встречающего было достойно самого заядлого атлета, а волнистая темно-рыжая грива волос могла вызвать приступ зависти у любой девушки. Глаза излучали обманчивое добродушное приветствие. И хотя Нагал был весьма рослым для своего народа ‑ высотой со среднего мужчину поверхности, ‑ ему все равно пришлось немного приподнять подбородок, чтобы встретиться с человеком взглядом.
‑ Хеллоу, ‑ поздоровался потомок Геракла.
‑ Рад приветствовать вас, ‑ практически на идеальном английском ответил на приветствие Нагал.
‑ Я проведу вас через эти чертоги, ‑ грек указал на дверь, предлагая войти в лифт.
Далее предстоял спуск на массивном грузовом лифте, что мог выдержать несколько танков. Нагал находил это приспособление жалкой пародией на родное окружение. Даже этот туннель, что явно сооружали минимум год, вызывал лишь иронические нотки в его душе.
Внизу перед эскортом предстала типичная двадцатипятитонная дверь, далее внутренний шлюз и еще одна массивная дверь. Молодняк вокруг Нагала тихо посмеивался над подобным убожеством. Грек же никак не реагировал на высказывания спутников Нагала, да и вряд ли он знал их родной язык: какое-то щебетание на краю слуха!
Преображенный надменно брел вперед. Грек лишь умилялся этой напыщенной важности: Нагал словно пытался превзойти ростом потомка Геракла.
Преторианцы преображенного отставали от него лишь на шаг. Каждый из них был неописуем по-своему. Все они подверглись влиянию даров древних: того, что запретно, того, во что можно только верить!
Они, как и их учитель, нарушили наложенные табу на священную неприкосновенность наследия богов. И теперь их вера ‑ наука и продвижение всего вида вперед! К сожалению, данное рвение поддерживало крайне небольшое количество населения земного шара.
Сотрудники комплекса старались обходить мимо данную делегацию и не смотреть лишний раз на жителей подземного мира.
За последней дверью ждал воздушный проход, за коим виднелась система искусственных пещер. Несколько тоннелей размерами до полукилометра пересекались еще парой, формируя своеобразную сетку. В проемах сетки были размещены металлические здания, стоящие на массивных пружинах, объединенные специальными гибкими соединениями.
Преображенный заинтригованно ждал встречи с Саламандрой ‑ человеком, назвавшим своим именем целую организацию. Разумеется, Нагал, как и многие другие, не знал настоящего имени этого человека. И что больше всего будоражило преображенного: даже хладнокровные не смогли разузнать историю происхождения этого жителя поверхности.
Единственно, что с уверенностью можно сказать: Саламандра единственный, кто пошел гораздо дальше контакта с дарами древних и решил поднести данный подарок предков обществу. Жаль, но само общество активно сопротивлялось столь великому великодушию. И именно столь схожая проблема привела к сегодняшней встрече.
Разведка и шпионы передали много легенд о появлении Саламандры. Все они сходились лишь в одном: этот человек побывал там, куда лишь хладнокровные осмеливались заглядывать лишь на мгновение; он лицезрел кошмары космического масштаба, но и познал поистине райские наслаждения, что не могли оставить человека в здравом, привычном для общества уме. Путь его просвещения начался с испытания, давшего ему право получить божественный дар практически у самых ворот Ада, в жерле вулкана.
Нагал слышал об этой древней машине, охранявшей один из даров: нагаподобное существо, порождение самого жерла вулкана, обвивало деяние богов семью кольцами в полной тишине, что нарушало лишь успокаивающее хлюпанье магмы.
Кожа человека, что осмелился бы предстать перед защитником дара, должна была обуглиться уже на подходе к нему, а легкие почернеть. Любой намек на такие мучения заставлял повернуть обратно соплеменников Нагала и хладнокровных. Наверное, именно из-за этого институт и не завладел этим даром, буквально лежащим на блюдечке перед всеми.
Человеку стоило лишь коснуться дара, и дьявольский страж заключил бы его во все сжигающие объятия своего хвоста. Но Саламандра поднялся из жерла вулкана, окутанный шкурой убитого зверя.
«Истинна ли эта легенда? Даже у меня ушли минуты на познание дара богов! Жители поверхности переносят принятие дара гораздо тяжелее, зачастую летально. И к тому же сразу же сразить эту неустанную машину смерти? Можно ли это вообще сделать без помощи сил…» ‑ Нагал постарался выгнать опасные мысли из головы, дабы не привлекать к себе ненужного внимания. К тому же он подошел к брифинговому залу.
Зал, рассчитанный не менее чем на сотню человек, был устроен по принципу греческого амфитеатра, внизу которого находился стол для основных членов заседания.
В помещении находилось всего пять человек: два близнеца, что стояли неподалеку от кресла своего работодателя; лысый мужчина, что буквально укутался в свой макинтош, словно что-то пряча; загорелый мачо средних лет в рубашке нараспашку и сам Саламандра, восседавший во главе стола для переговоров.
Мягкое освещение достаточно расслабляло, но при этом не убаюкивало, настраивая на спокойный лад работы. К каждому креслу прилагались наушники с микрофоном; на центральном же столе находились классические микрофоны перед каждым стулом; пара бутылок газированной и простой воды стояли по обе стороны стола.
Верхние части трибун скрывались в легком сумраке, что резко перетекал в кромешный мрак, что даже Нагал не мог в нем ничего различить. Но преображенный все же на секунду сосредоточил свое внимание на тьме, о чем сразу же пожалел. Нежелательный взгляд был устремлен на него в ответ, от чего Нагал отступил на пару шагов от порога, а его свита опасливо посторонилась еще дальше.
Преображенный, морщась, потер висок и все же перешагнул невидимый предел, отделявший его от зала заседаний. Нагал также взял с собой пятерых своих последователей, остальным же приказал ждать за дверями.
Нагал знал, что у Саламандры гораздо больше приближенных, одаренных милостью богов, но в настоящее время здесь находилась лишь малая их часть.
Взгляды адептов Нагала и близнецов встретились и не расходились на протяжении всех переговоров. Загорелый мужчина блистательно улыбнулся, но заметя, что гости на него не реагируют, предпочел переброситься парой слов с человеком в макинтоше, от чего последний лишь тяжело вздохнул. Грек прошел прямо во главу стола и сел по правую руку от Саламандры, по левую же расположился человек в макинтоше, близнецы приблизились к стулу практически вплотную, словно гвардия. И лишь загорелый мужчина достал сенсорный телефон и стал на нем что-то оживленно тыкать.
‑ Благодарю, Эварист! ‑ Саламандра кивнул в знак признательности греку.
Нагал не спеша сел на свой стул, оценивающе рассматривая Саламандру. Все его тело было перебинтовано бинтами с целебными маслами и травами; одежда носила крайне свободный характер и по сути дела прикрывала лишь гениталии и могучую грудную клетку; лицо же скрывалось под маской прокаженного, по всей видимости, сделанной из кости и покрашенной в цвет восходящего солнца; саму же голову покрывала фиолетовая куфия, упирающаяся в чешуйчатый плащ.
Нагал отметил про себя, что, по всей видимости, легенды не до конца врали: этот человек явно получил страшнейшие ожоги, что до сих пор не позволяли восстановить кожу и требовали тщательного ухода.
Саламандра что-то сказал по-английски, и мужчина в макинтоше абсолютно пустым, безэмоциональным голосом перевел:
‑ Приветствую вас, просвещенный владыка подземного мира.
‑ Разрешите так же поприветствовать вас! Однако я не владыка. ‑ Нагал, явно польщенный данным началом переговоров, улыбнулся. Лучше. Я ученый! – преображенный нажал комбинацию кнопочек на небольшом приборчике, прикрепленном к нижней челюсти. ‑ Я думаю, мы обойдемся без услуг вашего помощника. Мой переводчик вполне хорошо синтезирует вашу речь в обе стороны.
‑ Хорошо, ‑ Саламандра облокотился на стол, сложив пальцы в замок. ‑ Тогда опустим все остальные любезности. Как я мог заметить, наши с вами цели не сильно различаются. Мы оба заинтересованы в совершенстве нашей расы.
‑ Вы верно заметили.
‑ Но и мы оба встречаем препятствия на своем пути. У вас ваши религиозные мотивы, что не позволяют пользоваться древними забытыми технологиями…
‑ Дарами богов! ‑ перебил Нагал.
‑ У меня же… юридические границы государств, ‑ словно, не заметив высказывания преображенного, продолжал Саламандра. ‑ Многие страны не позволяют моей организации проводить раскопки, объявив нас экстремистами. Ваши сородичи так же неохотно допускают нас до артефактов, что находятся на поверхности. И еще все осложняет семья. А вернее, ее младший представитель со своим институтом ТМ.
‑ Я, кажется, знаю, о ком вы говорите. И могу точно заверить, что это не его личные цели. Скорее кто-то из его подчиненных яро желает завладеть всеми возможными дарами богов!
‑ Да. И все еще осложняется тем, что институт заключил договор с «кротами»…
‑ Не самое лестное обращение к моему народу, ‑ поморщился Нагал.
‑ Русалами и ООН о том, чтобы все найденные артефакты, способные улучшить человеческую природу, были переданы в его собственность, ‑ закончил Саламандра, все еще продолжая не обращать внимания на вставки Нагала.
‑ Могу заверить, что письменного подтверждения ваших слов я не видел. Однако слышал неофициальный указ, способный послужить доказательством данного, не самого приятого события.
Наступила тишина, что нарушалась лишь активным постукиванием пальцев загорелого мужчины по экрану телефона. Нагал был даже не против его игры, поскольку этот звук позволял отвлечься от теней по краям зала, что то и дело пытались просочиться своими хищными членами к заседавшим. Последователи преображенного периодически отвлекались от своей немой дуэли с близнецами и настороженно оглядывались по сторонам.
‑ Остались лишь жалкие остатки, – Саламандра решил первым продолжить беседу. ‑ Одну из технологий недавно обнаружили в районе гор Унтерсберга. Я несколько удивлен, что эта территория не входит в вашу юрисдикцию, особенно если учитывать легенды о том месте.
‑ Я слышал ваши легенды о Карле Великом и его бороде, гномы… Если первое забавное предание, то второе ‑ весьма оскорбительное заявление о моем народе. Это место у нас считается священным из-за нахождения там дара богов! И действительно многие из моих соплеменников не осмеливаются приближаться туда, дабы не стать жертвами этого потрясающего наследия. В итоге, чтобы избегать лишних проверок местности и контакта, по документам эта территория не считается нашей. Но это лишь номинально. Многие из мест, где раньше находились дары, так же были запретны для нас.
‑ Да, а жителей поверхности тогда можно допускать до столь опасных артефактов и наблюдать, что с ними произойдет? ‑ в голосе Саламандры звучал укор.
‑ Моего народа в разы меньше вашего. Мы более значительно развиты. И стоим куда выше в иерархии власти, ‑ Нагал не оскорбился на столь нелестное замечание, поскольку и вправду зачастую еще в своих работах сравнивал жителей поверхности с лабораторными крысами; в лучшем случае с не самыми плохими рабами.
‑ Ваш Дар нашел институт. А вы прекрасно знаете, чем это заканчивается.
‑ Да, ‑ кисло подтвердил Нагал.
‑ К нашему великому счастью, эта зона теперь свободна от туристов уже три недели. Там вспыхнули некие «религиозные» волнения. Власти пока не справляются с ситуацией, поскольку это не единственный центр недовольства. У нас есть время на то, чтобы проверить, на что способна эта технология. Главное, чтобы институт не отреагировал слишком быстро. Если он заметит опасность использования артефакта, то может оставить на потом переговоры с государством и перейти к активным действиям.
‑ Я сделаю так, чтобы мои соотечественники также не обращали лишнего внимания на пересечение священных земель.
‑ И у меня будет еще одна просьба: мне необходима аудиенция у хладнокровных!
Нагал аж поперхнулся от такой наглости:
‑ Это будет нелегко организовать.
‑ Если мы хотим успеха в развитии нашей цели, нашей расы, то это требуется, ‑ настоял Саламандра.
‑ Я посмотрю, что смогу сделать…
‑ Хорошо! У нас времени не много. Эварист!
Эварист устало посмотрел на Саламандру. Ему не надо было слышать дальнейших слов. Он уже знал, что от него хотят.
Глава 2
Эварист закрыл за собой пассажирскую дверь-трап. Окинув взглядом тридцать восемь человек, что расположились на сидячих местах, «опасный» багаж, баки с топливом и заправочным шлангом, закрепленные у служебной двери-трапа, потомок Геракла направился в кабину пилота.
«Если повезет, то хотя бы несколько человек из них переживет слияние с технологией», ‑ Эварист не желал заострять свое внимание на тех, кого он скорее всего больше никогда не увидит, дабы лишний раз не чувствовать угрызений совести.
Буквально обрушившись на сиденье второго пилота, грек поздоровался с Хамилькартом.
Лысый мужчина в макинтоше, имеющий целый набор кибернетических улучшений, проронил линевую просьбу, что помехами вырвалась из-под его лицевой маски:
‑ Прошу, не изображай из себя пилота. Оставь это дело профессионалам, ‑ Хамилькарт протянул греку небольшую книжку. ‑ Основы управления самолетом в картинках.
Эварист кисло ухмыльнулся и, подержав брошюрку в руках, бросил ее себе за спину.
Первый пилот, как истинный фортепьянист, стал играть на всевозможных частях пилотажной панели. И под его дирижированием самолет ожил. Эварист не раз убеждался в том, что Хамилькарт искусен практически в любой технике.
Планировалось, что Airbus CN-235 долетит до Унтерсбергских гор за одиннадцать часов, с учетом двух посадок по пути для дозаправки.
‑ Полет будет долгий. Поспи.
‑ Отличное предложение, ‑ согласился грек и постепенно погрузился в забытье.
Эварист был счастлив отправиться вместе со своими коллегами на Сицилию. Он аккуратно положил чемодан в багажник автомобиля, тем самым оставив свой дом далеко позади на ближайшие полгода.
Стерев пот со своего лица, он почувствовал облегчение от того, что смог освободить руки от багажа, хотя Дамокльз с легкостью забросил в автомобиль и более тяжелую ношу. Он любезно уступил Эваристу место на переднем сиденье у водителя, зная его проблему с укачиванием.
Зозимос докурил тонкую сигаретку, ожидая напарников, и спрятал в маленькую коробочку, не желая мусорить. Как старший в этой компании он нес полную ответственность за данную археологическую экспедицию от Афинского археологического общества.
В этот раз приятелям предстояла не типичная для них работа. Обычно сфера их деятельности ограничивалась древними достопримечательностями Греции. В этот раз руководство Афинского археологического общества заключило договор с итальянской группой археологов и обещало им помощь своего персонала. По итогам данного соглашения Эваристу и двум его приятелям надлежало направиться на Сицилию.
Было решено воспользоваться паромом из Патры в Бриндзи. Эварист, конечно, изнемогал на борту судна. Выпив целую кучу противорвотных таблеток и даже больше, он все равно чувствовал предательский ком в горле, что давил из желудка.
После этого его ждала передышка в Бриндзи. И пока его коллеги пользовались некоторыми увеселительными услугами, что есть в каждом городе, Эварист отлеживался в номере, ожидая путешествия на автомобиле до Реджо-ди-Калабрии с последующей переправой в город Мессина.
Прямо в порту их встретил некто Камилло, который представился членом экспедиционной группы. Он не дал им отдохнуть, утверждая: «Время ‑ деньги». Правда, подобная спешка себя не окупила, поскольку пришлось пару раз останавливаться на ночлег, да и просто дать прийти в себя Эваристу.
Камилло оказался вполне себе милым человеком среднего возраста с венецианскими корнями. Во всяком случае, торговые нотки в его речи так и норовили показаться.
Эварист с разочарованием заметил, как вулкан Этна скрылся за поворотом и сменился на простую горную гряду. Она была завораживающая и грандиозная, но так и не смогла затронуть грека за душу. На второй день пути горы остались далеко позади, а местность приобрела холмистый характер.
Конечным их пунктом назначения являлся административный округ Кальтаниссета. Группа итальянских археологов располагалась именно там.
В группе состояло всего восемнадцать человек. И оборудование итальянцев вызвало приступ зависти у греков. О каких только вложениях могло говорить наличие грузовых автомобилей и броневика? Зозимоса, глядя на всю эту технику, лишь ласково провел рукой по дверце своей легковушки, словно пытаясь успокоить ее.
Но не только техникой могла похвастаться итальянская экспедиция: с ними здесь расположилось значительное количество обслуживающего персонала.
Руководитель итальянской группы представился именем Сесилио. Этот мужчина средних лет так же, как и простые рабочие, не стеснялся и ходил в одних шлепанцах и шортах, обвязав запачканную рубашку вокруг пояса, демонстрируя свой стальной торс. Черные очки «капелькой» и соломенная шляпа закрывали большую часть его лица. Пистолет удобно укрылся в кобуре справа.
Эвариста удивило, что здесь все при себе держали оружие. И многие могли похвастаться далеко не простыми пистолетами.
‑ Это для защиты от террористов и прочих экстремистов, ‑ на идеальном английском пояснил Сесилио. Зозимоса скромно признался, что тоже припрятал три мелкокалиберных пистолета у себя в рюкзаке, что всегда держал под рукой. Это открытие поразило Эвариста и Дамокльза.
‑ То, что мы находимся далеко от эпицентра событий, не отменяет меры простой предосторожности. Всего за прошедший месяц у нас в Греции было свернуто несколько агрессивных оккультных точек, некоторые из которых не относились даже к язычникам! ‑ попытался оправдаться перед коллегами Зозимоса.
‑ Это еще ничего! Лично я слышал, что сам Святой Престол обеспокоен столь ненормальной активностью и готов предпринять контрмеры. Ибо одно дело ‑ столкновение великих религиозных конфессий за столом переговоров и обсуждение их догм; другое же ‑ появление множества оккультных сообществ по всему миру с совершенно неясными мотивами! ‑ поделился слухами с коллегами Сесилио.
Место работы представляло собой древние раскопки, известные еще с начала XXI века, что в свое время забросили из-за изрядной загадочности и простого отсутствия финансирования. И буквально недавно, всего четыре месяца назад, появились деньги на их возобновление. К сожалению, источник финансирования оставался неизвестен.
Кто считал это стоянкой первобытных людей, кто древним лабиринтом, кто древней крепостью; самые смелые даже предполагали, что это древний бункер или метеостанция, уходящая глубоко в слои земли. Ответа не могли дать даже сейчас, в самый разгар работы.
Некоторое время греческая команда находилась на поверхности, знакомясь с планами и местностью. Затем она стала погружаться глубже и глубже в подземелье. В итоге товарищи буквально там и обосновались на ночлег.
Коридоры и залы поражали. Создавалось ощущение, что раньше все эти ровные стены не были голыми, возможно, даже носили облицовку на себе.
‑ Говорят, что здесь были древние и непостижимые технологии! Так, где же хотя бы какие-то следы? ‑ посмеивался над одной из теорий Эварист.
‑ А сколько, по-твоему, нужно времени металлическим или же каменным структурам, чтобы превратиться в пыль без реставрационной поддержки? – буркнул рядом сидящий незнакомый итальянец. Грек не нашел что ответить на это.
Иногда встречались настоящие чудеса: неясное свечение в конце туннеля, что отпугивало простых рабочих и привлекало людей с высшим образованием; или же переливающийся агрессивными цветами шар, пролетающий в центре стоянки. Именно из-за этих явлений раскопки и велись со столь медленной скоростью: большая часть рабочих отказывалась спускаться ниже «безопасной» отметки.
‑ Я смотрю, они вас не пугают, ‑ Зозимоса с вздрагиванием наблюдал, как стайка шаров размером с кулак в хороводе скрылась в потолке. Он даже не хотел знать, каких усилий ему стоило подавить тот первобытный ужас перед необыденным и не унести отсюда ноги.
‑ Никак нет, ‑ нарезая сыр, проронил Сесилио. Он достал из рюкзака фляжку с вином. Эварист и его товарищи уже пробовали его вино, но, к сожалению, не смогли достойно оценить все тонкие нотки дорогого напитка, чем немного расстроили Сесилио. За время экспедиции они все время удивлялись историям руководителя итальянской группы. Иногда казалось, что он рассказывает то, что видит прямо сейчас. Но его блистательная улыбка всегда переводила его повести в расслабляющую шутку.
‑ Они были всегда. До вас. Будут и после. Раз это есть, значит, так и должно быть. Не надо бояться естественного, ‑ дружелюбно высказал свою точку зрения о плазмоидах Сесилио.
Наконец они дошли до той глубины, куда воздух проникал с трудом. Пришлось использовать кислородные маски и специальные герметичные палатки. Понадобилось не менее трех заходов, чтобы собрать все необходимое у критичного уровня. Экспедиция двинулась дальше, внимательно записывая каждый свой шаг и снимая все на своем пути. Обстановка менялась крайне лениво: коридоры и залы носили тот же самый характер, что и ранее. Лишь изредка в некоторых местах они становились неоправданно высокими. Два раза группа наткнулась на места обрушений стен, что не выдержали напора грунтовых вод, и в итоге помещение становилось котлованом с заплесневевшей водой. Свет от фонаря отказывался достигать глубины этих озер.
В один прекрасный день группа исследователей наткнулась на вертикальную шахту, резко уходящую вглубь. В одной из ее стен виднелась ниша, идущая на всем протяжении вниз, при ближайшем рассмотрении в ней виднелись следы крепления лестницы, что, по всей видимости, за многие столетия сгнила.
Мало кто из членов экспедиции обладал навыком скалолазания. Опыт имелся у Сесилио, еще двух итальянцев и у Эвариста, что еще со времен института стал активно посещать скалодром.
Группа спустилась в пустоту. Тьма с трудом разрезалась лучами фонарей, неохотно демонстрируя древние ровные стены. Лишь редкое падение капелек воды с движениями людей нарушало многовековую тишину.
Как только ноги коснулись пола, археологи аккуратно огляделись, боясь сделать лишнее движение. Только после изучения обстановки они подали сигнал, чтобы к ним спускали дополнительные материалы.
Группа передала восторженные сообщения и фотографии своим коллегам наверху: гладкий пол, покрытый тонким слоем неясного налета с еле заметными зигзагообразными линиями, тоньше острия ножа. Данные узоры перетекали и на стены, внезапно обрываясь немного выше человеческого роста.
Впереди лежал всего лишь один коридор. Команда установила кислородную палатку и устроилась на привал.
‑ Насколько же велико желание зачерпнуть хотя бы кусочек этого материала! ‑ практически пищал один из итальянцев. ‑ Этого хватит, чтобы перевернуть мир!
‑ Даже не думайте, ‑ сурово приказал Сесилио. ‑ Безопасность прежде всего. Мы не знаем, что это за материал. Благо, нет никакого радиационного фона! К тому же не стоит разрушать чужие святыни.
‑ Чужие святыни?
‑ Не спорьте.
Эварист лежал на боку, стараясь задремать. Параллельно он пытался понять, что говорят потомки римлян на своем родном языке.
‑ Что же будем делать дальше?
‑ Пойдем по туннелю вперед. Если же запасы кислородных баков снизятся на треть, то повернем обратно и пошлем дронов вперед.
‑ Но у нас же нет больше дронов! Последний из них вышел из строя два дня назад!
‑ Верно, ‑ мрачно согласился Сесилио. ‑ Значит, придется покинуть пределы шахты и послать запрос на дронов военного образца с лучшей системой изоляции.
Как только группа археологов восстановила силы после спуска, она выдвинулась вперед. К их удивлению, путь в этот раз оказался гораздо проще и быстрей ‑ свет от фонарей через несколько метров уперся в огромную дверь высотой не менее двух метров. Прямо перед дверью появился неприятный тревожный свет, что резко исчезал, если пересечь некую невидимую линию.
Люди замешкались. Все чувствовали какую-то угрозу, что отзывалась на уровне животных инстинктов. И тут Сесилио смело пошел вперед.
‑ Стойте, сэр! ‑ постарался остановить его один из археологов. ‑ Вы же сказали, безопасность прежде всего!
‑ Это должен сделать кто-то! ‑ с силой вырвал руку руководитель из рук итальянца.
Все затаили дыхание. Сесилио остановился у двери и достал из кармана что-то, очень напоминающее стальную трубку с 12 отверстиями по бокам и двумя шестигранными основаниями.
Далее произошло нечто необъяснимое: все на мгновение потеряли зрение и слух, будто бы пятибалльная волна оглушила их.
Когда у Эвариста прояснилось в глазах, то двери уже не стало. Если бы не защитный шлем, то он явно потерял бы слух на ближайшие часы. Сейчас же в ушах стоял страшный звон, а все звуки доносились словно далекое эхо.
Сквозь слезы в глазах грек увидел Сесилио, что уже находился внутри огромного зала и приближался к маленькой пирамидке.
По шатающейся походке итальянца было видно, что он так же оглушен, а его левая рука повреждена, словно в ней что-то взорвалось.
Сесилио безбоязненно снял с себя шлем кислородного костюма; словно зачарованный он взирал на древний артефакт. Итальянцы, закричав, побежали прочь, Эварист же от ужаса упал назад, не имея способности двинуться.
Сесилио остановился и огляделся, словно ожидая кого-то увидеть в пульсирующем бирюзовом свете пирамидки. Но видимо, узрев нечто невидимое для грека, возложил целую ладонь на артефакт.
Эварист дальнейшего не видел: он бежал к тросам из шахты. Грек увидел, как в вышине мелькают лучи от фонарей двух более шустрых археологов. Правда, это было недолго: их от взора Эвариста закрыл целый рой мелких и крупных светящихся шаров, что горели агрессивно-ядовитыми цветами. Они целенаправленно спускались вниз.
Эварист смог перебороть себя и не закрывать от страха глаза. Он с практически нечеловеческим визгом понесся обратно в зал, ощущая себя загнанным животным.
Когда грек оказался в помещении с пирамидкой, то не смог найти Сесилио и другого выхода. Куда он пропал? Да важно ли это сейчас?!
Недружелюбно настроенные огоньки теперь двигались не только со стороны шахты, но также повылезали из стен. Бирюзовые ручейки пульсирующими движениями побежали от пирамидки, а металл, из которого состоял зал, начал дышать. Дуновения движений комнат отдавали жесткими барабанными ударами в ушах Эвариста; угрожающе светящиеся плазмоиды разъедали сквозь слезы глаза. Грек потерял опору под ногами от движений пола и упал навзничь, неловко ухватившись за артефакт.
