Михаил Михайлович Сердюков
Неидеальный Джон против неидеального мира
Исповедь миссис Рид. Часть 3
Отец Паоло выглядывал в окно у входа в церковь. Когда подъехал очередной автобус, он выпрямился, но, увидев, что миссис Рид не вышла, посмотрел на часы. Женщина никогда не опаздывала на исповедь, а сегодня задерживалась. Из-за этого он нервничал и грыз ногти на руках. Он стал читать молитву про себя, чтобы затушить шквал мыслей, но остановился, когда из следующего автобуса вышла невысокая женщина. Она быстрыми шагами пересекла улицу. Увидев, как Оана приближается к церкви, священник поправил волосы и убрал руки за спину. Паоло глубоко выдохнул, ему стало беспокойно, но уже не оттого, что миссис Рид опаздывает, а оттого, что она тут.
– Святой отец, – торопливо начала Оана Рид, только открыв дверь, – меня не отпускали с работы! Давайте не будем терять ни минуты.
Женщина забежала в исповедальню. Мужчина прошаркал за ней. Он не успел сесть на свое место, как слезы градом потекли по лицу женщины.
– Я плохая мать, плохая, – застонала она. – Я не могу уберечь Джона от неприятностей, у меня не получается защитить его от этого сурового мира. И даже Лукас не может, раз на его ферме моему сыну досталось от хулиганов.
– Вы не виноваты, что с ним поступили так. Это грех не ваш, это грех их – детей, совершивших злодеяние, и их родителей, не следящих за ними. И это им нести кару, не вам, – сказал отец Паоло.
– Святой отец, это моя кара и мой грех, – мать Джона пронзительно посмотрела через отверстия в сетке прямо в глаза священника. – Я переспала с Лукасом снова, чтобы он больше не приводил этих хулиганов к себе. Сперва я не хотела этого делать. Я сопротивлялась, говорила, что не стоит выгонять детей с фермы, но, когда он объяснил, что так будет лучше, я согласилась. Я согласилась и не заметила, как оказалась в его объятиях, как оказалась с ним в одной кровати. Он делал со мной что только вздумается, а я плакала. Я плакала, а он возбуждался все больше и больше. Он становился все тверже и тверже, мне было еще больней от этого, но я терпела. Я прошла это испытание до конца. И все ради моего сына, чтобы его больше никто не обидел.
Энн моет голову
– Куда ты так нарядилась?
– А разве я раньше плохо одевалась? – спросила Энн.
Молодой человек не придумал ничего в ответ и промолчал. Мисс Росс посмотрела на себя в зеркало: и вправду, сегодня она выглядела хорошо. Вытянутые плойкой свежевымытые волосы, белая рубашка со стоячим воротником, плотно облегающая юбка темно-синего цвета и черные туфли на небольшом каблуке.
– Да, ты раньше одевалась хуже, – все же вырвалось из уст ее бойфренда. Он стоял в коридоре и смотрел с ревностью. – У тебя кто-то появился на работе?
– Дорогой, не говори ерунду, кто там может появиться? Ты же знаешь, все сотрудники MetLife такие зануды, а, как ты помнишь, я не люблю зануд.
– Тогда почему ты так вырядилась?
– Я постирала всю свою одежду. Осталось только это. – Энн еще раз посмотрела на себя в зеркало.
Энн была много старше своего парня, хотя казалось наоборот. У него были короткие волосы, черные глаза и кривой нос. С такой внешностью он запросто мог бы сниматься в криминальных фильмах и составить конкуренцию Джейсону Стейтему, но сейчас он смотрел на девушку, как неуверенный подросток. Энн обняла на прощание своего парня и выбежала из квартиры, оставив его наедине с ревностью.
27 ноября
Если Энн сегодня придет в той же одежде, что и вчера, если она снова будет с немытой головой и в тех же обшарпанных кедах, то я снова пойду просить перевода в другой кабинет.
Из всех возможных вариантов меня подсадили к самой неприятной девице в компании. Раньше был мистер Лонг, теперь эта замызганная Энн. Быть может, Бог дает мне тот самый клин, чтобы выбить дрянной клин, который зудит во мне острой занозой? Возможно. Пусть отец Паоло думает обо мне что хочет, но такого я больше терпеть не собираюсь. Я и так преодолел много испытаний и не намерен тренировать выдержку еще двадцать четыре года. Мне хватило детства. Теперь я хочу нормальной жизни. И если за это право мне нужно побороться, я готов!
***
Энн: Салли, дорогая, если бы ты видела лицо Джона!!!
Салли: Скорей рассказывай.
Энн: Раньше он не мог на меня смотреть, а теперь постоянно косится.
Салли: Что же ты делаешь с рыжим Стивом Джобсом???:)
***
– Держите его, парни, сейчас я с ним потанцую, – прорычал Майкл и ударил Джона в живот. Тот попытался согнуться, но дружки Майкла ему не дали. – Посмотри, что ты сделал с Тони. – Майкл схватил Джона за волосы и поднял голову парня, подтянув к своей груди. – Родителям не понравились твои художества на его лице.
Джон молча стиснул зубы.
– Тони, твоим родителям понравилось, что с тобой сделал Джон?
– Им это совсем не пришлось по вкусу, Майк.
– А тебе?
– Мне тем более.
– И что ты теперь хочешь сделать с этим придурком?
– Порезвиться как следует.
Полный Джо и Тим держали рыжего пацана за плечи. Он не дергался, лишь смотрел в пол. Тело Джона размякло и висело, как мокрое пальто на вешалке. Тони согнул правую руку, чтобы нанести «удар кобры», но замешкался. У него пробежала мысль, что он не хочет бить своего соседа. Мысль была дурная. Неприятная. Растерянный взгляд Джона что-то сделал с ним, и Тони засомневался. Но страх быть отвергнутым взял верх, и, чтобы не упасть в глазах приятелей, Тони все-таки размахнулся и выкинул руку вперед. Из глаз Джона посыпались искры. Хулиганы засмеялись и бросили подростка на пол. Тот свернулся калачиком. Дружки гоготали во все горло, лишь Тони, сделав вид, что ему весело, вспомнил своего старшего брата, который не упускал возможности дать ему подзатыльник.
***
– Джон, надеюсь, вы уже освоились за эти два дня? – в офис вошел Лиам. Он приветственно кивнул Энн и продолжил: – У нас есть первое задание для вас, – мистер Стюарт провел руками по своим гладким волосам, – тестовое.
Джон вскочил на ноги. Рукава на его рубашке были закатаны по локоть, а серые брюки отутюжены так, что стрелки делили каждую штанину ровно пополам. Он молчал и, не двигаясь, ждал дальнейших указаний. Энн смотрела на коллегу – тот вел себя как рядовой, впервые увидевший генерала.
– Переработайте буклет. Он неплох, кроме расположения элементов, – мистер Стюарт протянул листовку Джону. – Информация – хорошо, стиль – хорошо, а вот расположение – плохо.
Энн тихо фыркнула.
– Мисс Росс, я понимаю, что это ваша работа, но указ сверху, – он выразительно поднял палец. – Боссы хотят посмотреть, каким этот буклет представляет мистер Рид.
Джон, не моргая, стоял неподвижно, как живые статуи на улице Рамблас в Барселоне.
– Мистер Рид, продемонстрируйте свое видение и сделайте что-то уникальное, – он хлопнул парня по плечу. – Справитесь?
– Да, – уверенно ответил Джон и сел за стол, рассматривая буклет.
Мужчина, кивнув на прощание Энн, вышел из кабинета. Энн почувствовала напряжение.
– Кстати, – вернулся Лиам, – мисс Росс, вы хорошо выглядите.
Глаза девушки засияли, и напряжение сняло как рукой.
Джон не видел никого вокруг. Энн показалось, что он даже не заметил короткого возвращения мистера Стюарта и не слышал его слов, хотя ей хотелось ошибаться.
– Мисс Росс, вы сегодня выглядите определенно лучше, чем вчера и позавчера, – не отрываясь от изучения листовки, произнес мистер Рид.
Энн спряталась за монитором, чтобы не показывать, как она улыбается. Ее охватил какой-то детский восторг. Девушка давно не чувствовала ничего такого.
***
– Я поговорю с Лукасом, чтобы он разобрался с этими хулиганами, – мама Джона сидела на краю кровати и нежно гладила сына по голове.
Джон лежал с закрытыми глазами. Его лицо опухло.
– Мама, они просто хотели немного внимания, – прошептал Джон.
– Это неправильно, сынок, – она прижала его к груди. – Я была не права, – слезы вырвались из глаз женщины.
Джон не ответил на объятия матери. Он все так же держал глаза закрытыми и повторял про себя: «Они просто хотели немного внимания». Это было его мантрой. Это было его обращение к Богу. Этими словами он убеждал себя, что все хорошо, что не стоит переживать, и если немного потерпеть, то Господь наградит его любовью и подарит лучшие игрушки из Macy’s.
– Забудь, сынок, забудь о том, что я тебе говорила. За себя нужно уметь постоять. Так нельзя. Слышишь, нельзя. Я поговорю с Лукасом, он поставит этих негодяев на место. – Миссис Рид беспрерывно всхлипывала. – Он поговорит с ними, и они больше никогда не тронут тебя даже пальцем.
– Если мистер Лукас поговорит с ними, они будут еще больше меня задирать. Лучше не трогать их, лучше не лезть в пчелиное гнездо с палкой, чтобы пчелы не покусали. Ты же мне всегда так говорила сама.
Джон держал руки вдоль туловища, пока мама все сильней сжимала его в объятиях. Парень просто говорил это в потолок, словно он в комнате один и разговаривает сам с собой.
Вдруг он оттолкнул мать и холодно посмотрел ей в глаза:
– Я не хочу, чтобы ты ради меня спала с мистером Лукасом. Пускай меня бьют, но только не спи с этим стариком.
Миссис Рид убрала руки от сына. Вытерев слезы, она долгим взглядом посмотрела на Джона и, резко вскочив, выбежала из комнаты.
Джон делает умопомрачительный дизайн
– Мистер Рид, вы раньше точно не работали дизайнером?
– Не работал, – сухо ответил Джон.
Джон сидел за большим столом перед людьми в деловых костюмах. Руководители были приятно взбудоражены, но старались не показывать этого. Перед ними лежал распечатанный буклет, который Джон сдал вчера вечером. Солнце заполняло кабинет светом, а мистера Рида теплом.
– Я никогда не видел ничего подобного, – неуверенно сказал Лиам мистеру Хиллу, сидящему слева от него, – тут все элементы так аккуратно расположены, веет легкостью.
– Вы удивили нас, – подключилась единственная в кабинете девушка. Джон попытался вспомнить, как ее зовут, но не смог.
– Как вы это сделали, если никогда не работали дизайнером? – Лиам поправил зализанные волосы и попытался что-то добавить, но мистер Хилл прервал подчиненного.
– Коллеги, мы же не просто так взяли Джона в команду. – Он откашлялся в кулак. – Его анкета была аккуратно заполнена, буквы выведены по линейке, в описании отсутствовали лишние слова. На собеседовании этот парень выглядел так, словно вышел из фильма Гая Ричи. Черт, у него есть вкус, и мы просто дали возможность ему его раскрыть. Я верил в этого парня – надеюсь, теперь и у вас не будет сомнений насчет него. – Финансовый директор самовлюбленно откинулся на спинку кресла, хлопнув мистера Стюарта по плечу.
– Да, Джон справился восхитительно, у него получился такой простой и такой блестящий результат! – воскликнул мистер Стюарт.
Джон посмотрел на свою работу, на мистера Хилла, потирающего руки, на строгую девушку, а потом на Лиама.
– Я не мог сделать по-другому, – тихо сказал Джон.
– Простите? – спросил мистер Хилл.
– Я не мог иначе, – Джон перевел глаза на финансового директора, – если бы я сделал хоть что-то по-другому, мне было бы плохо. Неприятно. Понимаете? Если бы я расставил элементы иначе, мне просто было бы не по себе. Это как звук пенопласта об стекло. Такое мучительное чувство, от которого хочется съежиться.
– Вы это сделали таким красивым, чтобы не испытывать отрицательных эмоций?
– Да. Мне больно, если я вижу что-то несимметричное, неаккуратное. Мне плохо, если я вижу беспорядок, и тот буклет, который вы мне дали вначале, вызывал у меня неприятные чувства, а мой буклет мне нравится.
***
Энн: Салли, он сказал, что мой буклет отстой.
Салли: В смысле?
Энн: Джон, этот рыжий выскочка, сказал мистеру Хиллу, что мой буклет полное дерьмо. Он теперь у них любимчик и такая важная птица, что они его слушают так же, как ты The Rolling Stones.
Салли: Вот говнюк.
Энн: И я про то же. Кажется, он хочет меня подсидеть, стать главным. И так ему уже купили новый компьютер, а я работаю на допотопном ведре. Он просто поменял пару элементов в моем буклете и тут же стал чертовым Миком Джаггером.
Салли: И что ты думаешь делать?
Энн: Если он объявил мне войну, будет ему война.
28 ноября. День
Я не ожидал, что они будут в восторге. И это всего на четвертый рабочий день. Впервые с того момента, как дядя Лукас прогнал Майкла с дружками со своей фермы, я чувствую себя по-настоящему счастливым. Мне хорошо, я будто победил на Олимпийских играх. Кто же знал, что мое увольнение и злость на мистера Итана приведет к таким результатам? Должно быть, это судьба, я просто сделал то, что у меня получается лучше всего, и это понравилось боссам MetLife. Если не замечать грязные улицы и неопрятных людей, то жизнь перестанет быть дерьмом.
Бунт Энн
– Почему ты сказал, что мой буклет отстой? – на Джона смотрела взъерошенная Энн в синих нестираных джинсах и белой вытянутой футболке.
Джон поднял глаза и тут же опустил их на ноги. Он скукожился.
– Не молчи, мистер Рид.
Джон крепко стиснул зубы, его скулы заиграли. Он приковал взгляд к своим кожаным ботинкам и не шевелился.
– Джон, – произнесла девушка с такой интонацией, с какой обычно произносят слово «дебил», – тебе стыдно?
Парень не реагировал на Энн и вообще не сильно понимал, что она несет. Он боролся с приступом, вызванным внешним видом Энн. Слова мисс Росс звучали очень далеко, словно Джон нырнул в ванну с головой, держа уши закрытыми.
– Салли и мой Майкл правы – ты обыкновенный выскочка.
Где-то вдалеке мистер Рид расслышал имя Майкла, и перед ним снова вспыхнули детские воспоминания, так же ярко, как светит фоторамка в его квартире. Только в рамку были закачаны снимки архитектурных решений, которые его восхищали, а вот детские флешбэки вызывали в нем совсем другие эмоции.
***
– Джон, ты тут? – в сарае раздался голос дяди Лукаса. – Джон?
Парень вылез из своего укрытия в земле и, отряхнувшись, встал. Он боялся поднять глаза на дядю, изучая свои коричневые башмаки.
– Майкл с дружками больше не появится здесь.
Сын миссис Рид двумя быстрыми движениями подтянул длинные гольфы, а затем опустил руки вдоль туловища, точно по швам.
– Дошли слухи, что они тебя подначивали, а я не люблю хулиганистых задир. – Лукас плюнул под ноги. – Родители этих мальцов в курсе, что детский садик закрылся, пускай теперь сами разбираются, что им делать со своими отпрысками.
Сосед ждал хоть какой-то реакции от рыжего парня, но тот молчал, словно воды в рот набрал.
– Теперь ты можешь не прятаться и заниматься тем, чем хочешь.
Мальчишка наконец-то оторвал взгляд от башмаков и посмотрел на Лукаса. Как только их глаза встретились, он тут же их отвел.
– Всем? – тихо произнес Джон.
– Да, – ответил дядя Лукас.
– Тогда можно я поправлю чучело, которое стоит за сараем? – он указал на окно за своей спиной. – У него пальто и тазик на голове висят криво, а это меня злит больше, чем Майкл со своими дружками.
***
– А у вас есть бойфренд? – Джон сам не поверил, что произнес это. – И его зовут Майкл?
Мистер Рид оцепенел, вспомнив о том, что главный задира с родителями переехал в большой город. Тогда Джон пропустил это мимо ушей, и только с запозданием в несколько лет этот факт вызвал в нем озноб. Он ощутил, как острое шило уперлось в его ребра.
– Майкл? А какая у него фамилия? – эхом раздались его собственные слова.
Джон тонул все глубже и глубже. Он уже был не в ванне, наполненной водой, теперь ему казалось, что огромный осьминог тянет его в недра бездонного океана скользкими щупальцами.
– Вместо того чтобы извиниться, ты лезешь в мою личную жизнь?
– У Майкла есть фамилия? – Джон, изо всех сил сопротивляясь морскому чудовищу, оторвал глаза от пола и посмотрел на Энн. Она почувствовала его тяжелый взгляд. Лицо мистера Рида напряглось, на лбу вздулась вена, а кожа стала такого же цвета, как железная банка кока-колы.
– Браун! – выкрикнула Энн. – Его фамилия Браун!
***
– Майкл Браун, что вы скажете по поводу избитого вами Джона? – Тони поднес воображаемый микрофон к своему приятелю.
В сарае стояла пыль, а перед ребятами лежал Джон. Он не хныкал, он молчал, закрыв лицо руками и прижав ноги к животу.
– Он получил по заслугам и теперь может приняться за уборку в качестве половой тряпки.
Парни засмеялись.
– Мистер Браун, и что вы думаете делать дальше? – не отставал Тони.
– Я планирую съесть еще один Hershey's и снова повеселиться с этим недоумком.
– О, Майкл Браун, а вы серьезный человек, – заключил Тони.
Джо и Тим, оскалившись, стояли напротив и наблюдали импровизированное интервью, похихикивая над вопросами Тони. Майкл выдавливал из себя ответы, но ребята не замечали этого. Лицо Тони было в синяках от недавней потасовки с Джоном, поэтому он не мог сильно улыбаться, но после каждого вопроса улыбка все же проступала на его лице.
– Это был специальный корреспондент Тони Джонс с места вендетты. – Тони повернулся к Джону, будто у него была камера в руках, и опустил воображаемый микрофон. – И мы прощаемся до следующего включения. – Тони еще раз пнул лежащего Джона и засмеялся.
***
– Майкл Браун, – тихо произнес Джон.
Энн отвернулась и села за рабочее место.
– Мне неприятно, что ты так сказал про мой буклет, – призналась она.
Мистер Рид держал глаза закрытыми. Внутри него шла война.
– А мне было неприятно держать его в руках, и не потому, что он плохой, а потому, что в нем не было порядка, – через силу прохрипел Джон.
Девушка сжала кулаки от злости.
– Я люблю порядок и обрадовался, когда вы пришли в офисной одежде, – глубоко дыша, произнес Джон. – Она вам очень идет, – парень сделал еще один внутренний рывок.
– Пытаетесь загладить свою вину?
– Я не чувствую себя виноватым.
Бойня внутри Джона затихала.
Энн снова фыркнула, но она не представляла, какое сопротивление преодолевал коллега, чтобы выдавить из себя такие короткие фразы.
– Если нам приходится работать вместе, я хочу, чтобы вы меня поняли.
– А ты, мистер Рид, – протянула Энн, – ты не хочешь понять меня? Читай по губам: мне не нравится, как ты отзываешься о моей работе.
– Но…
– Никаких но. Ты хочешь, чтобы я понимала тебя, но не хочешь понять меня. Тебе не кажется, что ты слишком эгоистичен?
Внутри мистера Рида кипел свинец, но он держал себя в руках, не давая возможности обжигающему металлу перелиться через край.
– Мне плохо, когда я вижу беспорядок.
– У тебя заела пластинка? Ты это везде трезвонишь как оправдание своей бестактности и твердолобости.
У Джона закололо в груди, словно Энн бросила в него дротик для дартса.
– «Меня не смейте обижать, я хороший, а вы все должны быть опрятными и жить по гребаному распорядку» – да, мистер Рид?
Джон спрятался за моноблок и боялся поднять глаза, чтобы не сцепиться взглядом с Энн.
– Ты просто маменькин сынок, который решил, что весь мир должен плясать под его дудку. Тебя, наверное, так залюбила мамка, что ты не можешь принять, что у этого мира есть правила и в нем не все так, как ты хочешь. А если ты не можешь с этим ужиться, то незачем мучаться и издеваться над людьми вокруг. Окно открыто!
Энн кричала и не видела, как Джон закрыл лицо руками. Она не понимала, что он чувствует в этот момент. За темнотой его закрытых глаз проскальзывали воспоминания о коротких, но крепких ударах Майкла. Джон сидел, зажмурив глаза так же, как он зажмуривал их в сарае, так же, как он зажмуривал их в песочнице, когда разбивали его куличики, и так же, как в те моменты, когда ребята дразнили, что его мама спит с дядей Лукасом.
– Меня не сильно баловала мама, – кинул Джон.
Энн хотела сказать что-то еще, но не стала.
– Меня воспитывал дядя Лукас, сосед из дома напротив. Меня воспитывали ребята, которые издевались надо мной и били всякий раз, когда я попадался им на глаза. Меня успокаивал святой отец, говоря, что клин клином вышибают. Но я до сих пор иду по городу, держа глаза в расфокусе, чтобы не видеть весь хаос, который меня окружает. – Он сделал паузу. – И вы правы, я не должен просить у вас понимания, но сказать правду куда важней, чем выдавать себя за того, кем я не явлюсь. Я не здоров. Мне больно. Я потерян, и моя новая работа – единственное, что меня греет. В меня поверили, мне показали, что можно делать что-то интересное, что-то, что мне нравится, и я хочу этим заниматься. Если вам это причиняет боль, то я прошу прощения.
В голове Джона звучала сотня голосов: мамы, дяди Лукаса, Майкла, священника, но среди них ярче всех звучал монолог Энн. Девушка задела его, тронула за живое, надавила на кровоточащую рану, и Джону снова стало больно.
Они знакомы
– Джон знает тебя, – вскочила Энн.
Было раннее утро, но город за окном уже шумел, его было слышно даже за закрытыми окнами.
– Джон знает тебя, – повторила девушка.
Майкл спал спиной к ней. Он не слышал Энн, пока та не стала трясти его за плечо.
– Майкл, Майкл, – возбужденно говорила Энн, – Джон, новенький с моей работы, он знает тебя! Я только что поняла это!
Майкл недовольно застонал и, схватив подушку, накрылся ею.
– Когда я сказала твою фамилию, он занервничал.
Мистер Браун укутался в одеяло и, ногами натянув его, закрыл свои уши. Сонный парень не желал ничего слышать и всеми силами показывал это. В конце концов она повернула его к себе и тот неохотно открыл глаза.
– Ну, что тебе?
– Он знает тебя! Джон знает тебя!
– Что ты такое говоришь, что за Джон? – Он посмотрел на свой телефон, лежавший на тумбочке у кровати. – Ты с ума сошла? Четыре утра. Через три мне вставать на работу.
– Джон знает тебя. Новенький с моей работы.
– Что за Джон? Ты о чем? Спи давай!
Но Энн не успокаивалась. Она была возбуждена, как будто разгадала головоломку и спешила поделиться ответом. Мисс Росс чувствовала себя детективом из «Агентства „Лунный свет“». Маленькой она любила этот сериал и мечтала распутать какую-нибудь таинственную историю. Энн даже следила за подружками на переменах, чтобы узнать, сколько они выкуривают сигарет. За своей бабушкой, чтобы выяснить, как долго она разговаривает по телефону. И за отцом, пытаясь узнать тайну его постоянных дел в гараже. Оказалось, что, кроме ремонта своего Ford Mustang 1969 года, он ничем секретным не занимался.
– Такой рыжий, с карими глазами.
Майкл понял, что Энн не отстанет от него. Он хорошо знал ее: если девушке в голову залетала какая-то идея, она ни за что не отступит от своего. Сперва мистеру Брауну это не нравилось, и он даже подумывал забить на эту сумасшедшую, но не мог: у них был слишком убойный секс. Майкла заводила упругая грудь Энн и тонкая талия. Он любил, когда она ходила в его футболке по дому. Соблазнительная фигура просматривалась через тонкую ткань, а короткий подол оголял попку. Парень боялся признаться себе и тем более Энн, что он с ней только ради секса, и поэтому соглашался терпеть ее выходки.
***
– Джо, смотри, с какой девчонкой я только что познакомился, – Майкл указал на девушку на танцполе.
В ночном клубе музыка играла громко, поэтому Джо не расслышал и переспросил. Когда Майкл повторил, Джо глянул и одобрил:
– Нормальная телка!
– В темноте не видно, но, кажется, у нее прыщи на все лицо, – крикнул Майкл.
– Зато глянь, какая задница. Повернешь ее спиной, и прыщи не будут помехой.
Джо и Майкл засмеялись.
– И как ее зовут?
– Салли, – сказал Майкл.
– А что за девчонка с ней? Она поаппетитней, посмотри, какие сиськи.
– Она какая-то молчунья, танцует и делает вид, что никого рядом нет.
– Может, я смогу ее раззадорить?
Мистер Браун улыбнулся и кивнул в сторону танцпола. Парни, пританцовывая, подошли к девушкам. Молчунья тут же отвернулась, а Салли повисла на Майкле и стала тереться о его ногу, словно на нее напал нестерпимый зуд. Парень не был против и пустил свои руки в дело. Он обнял Салли за талию, а потом жадно сжал округлые ягодицы. Майкл посмотрел на Джо и подмигнул ему. Толстяк понял, что он не ошибся: у Салли была добротная задница.
– Девушка, как вас зовут? – спросил Джо у подруги Салли, но та лишь шагнула от него еще дальше.
Джо скривил рот, посмотрел, как Майкл, закрыв глаза, мацает Салли, понял, что ему тут не место, и вернулся к барной стойке прикончить еще один стаканчик шотландского скотча.
***
– Что за Джон? – неохотно переспросил Майкл.
– Новенький с работы. – Энн придвинулась к нему поближе и взглядом предложила приподняться. – Когда я сказала твою фамилию, он замялся. Сперва я не обратила на это внимания, потому что была злая: он меня обидел.
Мистер Браун ухмыльнулся.
– А сейчас меня как холодной водой окатили. Он тебя точно знает!
– Как выглядит этот тип?
– Такой высокий, рыжий и вечно опрятный, аж тошно.
– Вечно опрятный?
– Ага. Говорит, что его трясет, если видит беспорядок.
– Джон, значит?
– Да, Джон, у меня есть фотка, я отправляла ее Салли.
Энн побежала за телефоном в другую комнату. Она обычно оставляла его в гостиной, потому что знала: положит рядом с собой – залипнет в нем на целый вечер.
– Смотри, – Энн протянула телефон и показала фотографию мистера Рида.
– Значит, этот парень теперь работает с тобой? – загадочно спросил Майкл.
