Михаил Хохлов
Однажды в Тоцком. Записки контрактника. Год первый. Часть 1
Дизайнер обложки Максим Пастухов
© Михаил Хохлов, 2018
© Максим Пастухов, дизайн обложки, 2018
ISBN 978-5-4490-5106-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается моим армейским товарищам (2005 – 2008 г.)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Доброго времени суток, дорогой читатель! Перед вами сейчас уникальная книга. В ней описаны события, которые в основном происходили в Оренбургской области, в небольшом военном городке – в Тоцком.
Помню один забавный стишок, написанный на задворках казармы: «Армия – жопа, Тоцк в ней дыра! И все мы со свистом попали туда!» Смешно, конечно, так как под этот стишок можно подогнать любой другой город. На самом деле, не место страшит людей, а люди место. Сам по себе военный городок Тоцкое очень уютное и светлое место, но стоит вам попасть за заборы воинской части, как все меняется в одночасье. Примерный офицер семьянин становится жестоким тираном. Пьянчуга контрактник, что на гражданке скитается по кабакам, пройдя через КПП, начинает командовать вверенным ему отделением солдат. Вы словно проходите через некий портал двух, абсолютно разных, миров, где, вместе с переходом, меняется и личность человека.
Вы должны понять для себя одну вещь – в этой книге вы найдете больше неприятного, чем приятного. Вы узнаете то, о чем раньше никто и не заикался. Узнаете так же, что дедовщина не является, на самом деле, главной проблемой в армии. Почему офицеров называют «шакалами». Что такое армейская иерархия и армейские понятия. Вы будете ужасаться, и удивляться проступкам и поступкам людей носящих на своих плечах погоны.
Все, о чем вы узнаете со страниц данной книги, происходило не на полях сражений, а в мирное время на территории воинской части и за ее пределами. Я повторюсь – в мирное время! Уточняю я это для того, чтобы вы не путали армию в мирное с армией в военное время, так как одни и те же люди, в разное время, будут вести себя по-разному. Например, в мирное время какой-нибудь «перец-дедушка», может обделаться от трели пулемета над головой и зарыться в окопе не поднимая головы. А скромный солдатик, тихий и мирный, может проявить невероятное мужество в бою и, даже, отдать жизнь, но в мирное время он себя никак не проявляет! Я это к тому, что в военное время принято быть сплоченным всем ребятам, кто завтра пойдет в бой и будет прикрывать твою спину. В мирное же время все наоборот – от скуки, солдаты придумывают себе новые приключения и выдумывают все различные понятия, где у старослужащего есть всегда преимущество перед новобранцами. Так что не ждите в этой книге геройских рассказов, где все друг за друга и каждый солдат другому солдату брат. Все как раз наоборот – жадность, алчность, лицемерие, подлость и многое другое вы найдете на страницах этой книги.
Эта книга позволит вам пройти вместе со мной весь путь от начала моей службы и до самого дембеля. Я покажу вам свои взлеты и падения. Позволю вам переживать вместе со мной, плакать и смеяться. Я открою вам все тайны, которые таятся за забором воинской части и так тщательно скрываются. Вы сможете заглянуть в замочные скважины каптерок и посмотреть, что же там происходит по ночам. То, что я так долго хранил в себе, теперь станет известно всем. Вы, буквально, увидите, как молодой, «зеленый» юноша, постепенно превращается в мужчину. И я не буду вам рассказывать о том, какой калибр у какого орудия и на какое расстояние оно стреляет – оставлю эти вопросы любителям техники и истории. Тем более, что этой информации хватает на всех ресурсах – книги, интернет, телевидение. Я же вам расскажу про армейский быт – армия изнутри глазами солдата.
Книга «Однажды в Тоцком» будет состоять из трех частей – «Год первый», «Год второй» и «Год третий». Причем книга «Год первый» будет поделена также на две части – по полгода. Всего будет четыре книги.
Так же прошу меня понять, что в книге очень часто встречается нецензурная брань. Хочу отметить, что если я уж взялся за то, чтобы полностью передать вам читатель всю атмосферу, царившую в армии, то писать по-другому, не используя матерных слов, просто невозможно! В армии матерятся все – от офицеров до солдат. Я хочу, чтобы вы полностью окунулись в мою книгу с головой, а когда вынырнете, то скажите: «Я как будто сам побывал в армии!». И, чтобы такое произошло, я просто обязан писать так, а не иначе – заменяя матерные слова, на схожие по смыслу, но абсолютно далекими по эмоциональному соображению.
А теперь самое главное. Чтобы материал моей книги не использовали органы внутренних дел и большинство людей не пострадали и не загремели за решетку (я в том числе), я вынужден сделать книгу художественной, а не документальной. Некоторые имена, должности и звания я изменю. Не все события будут правдой, но суть я донесу, не сомневайтесь. Я постараюсь как можно меньше исковеркать факты, или же не исправлять их вовсе, но где правда, а где ложь смогут понять лишь немногие, посвященные в те события, люди. Поверьте, я не стану лишний раз запугивать бедную мать неправдоподобным рассказом, наоборот – если вам страшно, и вы не верите, то значит, вы читаете истинную правду!
И помните, несмотря на все, что я написал выше, в армии существуют ОФИЦЕРЫ и достойные люди. Я их видел!
Ну, что, вы готовы надеть на себя военную форму и окунуться в мир армии? Тогда переворачивайте страницу. Мы начинаем.
НАЧАЛО
Когда же все началось? Наверное, для меня, все начиналось с окончанием лицея. Наша строительная группа заканчивала третий год обучения и с нетерпением ждала вручения дипломов. Признаться, для нас это был большой праздник, и мы решили отметить его по полной программе. Но начнем по порядку.
Учились мы на мастеров столярного и плотничного производства. В группе было около 25 парней и, сам удивляюсь, одна девушка. Несмотря на такое количество мужчин Маша (так звали нашу одногруппницу), чувствовала себя как в своей тарелке. Ее не заботило, что в нашем лексиконе через каждые пару слов вырывалась нецензурная брань, напротив – иногда мне казалось, что она ругалась больше нашего. Если мы шли выпивать после учебы, она всегда составляла нам компанию и с удовольствием поддерживала любые темы разговора. Иногда даже встревала в перепалки между парнями и вносила свою лепту. В общем, для нас она была свой человек.
Коллектив в группе был довольно дружный. Мы всегда проводили весело время на практическом производстве, подшучивая над своими сверстниками. В столовой, где не всегда хватало порций, делились с ближним, только потом приступали к приему пищи, в то время как первокурсники влетали за столы как торнадо и сметали свою и соседскую порцию в мгновение! (хотя, признаться честно, мы на первом курсе были не лучше… ну, может, чуточку получше…) На переменах все бежали под лестницу курить, откуда нас всегда гоняла учительница физкультуры Галина Анатольевна. Все там же под лестницей, иногда, пили пиво, конечно же, рискуя своим отчислением, но такая уж мы дурная молодежь.
Помню, как стал модный в продаже напиток «Джин тоник», с виду газировка, а по шарам било будь здоров! И был у нас в группе Владимир, который иногда забывал про всякие человеческие комплексы. Он мог смело заявиться в лицей с утра пораньше с чекушкой водки в рукаве своего «пятизвездочного», как он его называл, пуховика, и начать пить прямо в лицейском помещении на лавочке. Веселый был парень! Так вот ему ничего не стоило сорвать этикетку с бутылки «Джина», принести ее с собой на урок английского языка, поставить на парту и пить как газировку на глазах у ничего не подозревающей учительницы! В конце концов, этот трюк «спалили» и в лицее стали проверять все подозрительные газировки. Иногда мы специально срывали с обычной газировки этикетку, накручивали крышку из-под «Джина» и сидели напротив учительской, демонстративно попивая маленькими глотками. Конечно же, это провоцировало заместителя по воспитательной работе, Татьяну Михайловну, чего мы и добивались. Она с гордым убеждением отбирала у нас бутылку и несла к медику на пробу количества спирта, при этом уверяя нас в нашем же отчислении, но на осмотре все складывалось в нашу пользу, и мы с глупым удовлетворением, что у Татьяны Михайловны все обломалось, шли обратно на пары. Что же до Владимира, до в 2018 году в феврале месяце его не стало – умер в возрасте 30 лет из-за осложнений туберкулеза.
Вообще-то, если полностью описывать Татьяну Михайловну, то не хватит и двух томов толстенных книг. Я лишь напишу, что это строгая женщина, которая своим присутствием заставляла обходить себя стороной, а это не мало! В этой книге, раз уж речь зашла о педагогах, я не могу не упомянуть о Галине Ивановне учительнице русского языка и литературы, учительница физкультуры Галину Анатольевну и учителя истории Дмитрия Владимировича. Эти две замечательные женщины были уважаемы всей нашей, и не только, группой, а Дмитрий Владимирович всегда умел рассказать так, чтобы его внимательно слушали. Огромное вам спасибо! Сразу даю понять, что и остальные хорошие учителя, однако я выделил тех учителей, которые относились к нам с большей теплотой, нежели остальные. В общем, много было задорного и смешного, печального и тревожного, но время все залечило, и наш третий курс подходил к концу, а с ним и обучение в лицее №18.
И так, на носу дипломная работа. Я выбрал две темы – это мебельный шкаф и дом (в макетах, разумеется). В столярной мастерской я соорудил небольшой шкаф-купе и построил из маленьких брусочков симпатичный домик, даже свет туда провел! В общем, сделал на совесть и получил за это оценку «отлично» и повышенный разряд.
После сдачи дипломной мы начали готовиться к выпускному. Хотя слово «готовиться» здесь, наверное, не подходит. Мы просто купили стакан анаши и перед торжественным вручением диплома дружно, всей группой, накурились, как бы свински это не звучало. В этой книге я не стараюсь скрыть какие-то факты порочащие меня или моих знакомых, напротив – я стараюсь максимально показать читателю какими мы были людьми и что за ветер гулял в наших головах. Мы были восемнадцатилетними дураками, для которых жизнь только начиналась. Курили через полторашку (удобно скрученная полуторалитровая пластмассовая бутылка в народе именуемая «бульбулятор»). На лицейском стадионе расселись в хоккейной раздевалке в кружочек и, передавая по кругу бульбулятор, каждый вдыхал по мере своих легких колючий дым. Почувствовав, что с нас хватит, мы заслали паренька с младшего курса на рынок через дорогу за шоколадками.
Через двадцать минут наша группа, обкурившись травы и объевшись шоколадок, пошла в актовый зал на вручение дипломов. О, это надо было видеть – вся группа пряча свои накуренные глаза от родителей и учителей не спеша пробиралась на задние ряды актового зала, словно мы шли в разведку! Конечно же, наши, так сказать, соотечественники по параллельным группам, поняли наше состояние и всячески пытались нас подколоть. Начался смех в конце зала (все-таки кто-то удачно пошутил) и все взоры обратились в нашу сторону. Мы же в свою очередь ускорили шаги и, наконец-то, расселись на последних рядах с плохим освещением. Испытав облегчение, что меня не «спалили», я осмотрелся: зал, рассчитанный на сто – сто пятьдесят человек, был практически заполнен людьми. На первых рядах разместились учителя, замы и т.д., за ними наши родители (моих там не было), а уже поодаль расположились учащиеся выпускных групп (всего выпускалось около пятнадцати групп).
Сам зал представлял собой подобие дешевого театра – небольшая сцена с пошарпаными полами, за кулисами пыльно и грязно, старый темно-красный занавес, сверху сцену освещали разноцветные лампы. Вообще зал мне нравился, я частенько оставался в нем после уроков и пробовал себя на сцене в роли актера (иногда у меня получалось). Мне безумно хотелось сыграть в спектакле «Ромео и Джульетта» в роли Меркуцио. Но за три года такой спектакль ни разу не поставили, хотя это уже отдельная история.
Итак, зал уже был полон народу, церемония начиналась! На сцену выходили учителя и поздравляли выпускников с окончанием лицея, между поздравлениями делались музыкальные паузы, на сцене пели наши учащиеся. Кому-то мы аплодировали, кого-то провожали со свистом, все зависело от исполнителя. Частенько мы взрывались громким смехом, и нас подхватывал весь зал. Не раз к нам подходила завуч и настоятельно рекомендовала быть по тише. Так продолжалось около получаса, пока не начались вручения дипломов. Называлась группа, ребята поднимались на сцену, выстраивались в одну шеренгу и каждого по фамилии объявляли и вручали диплом. Вручением занималась Татьяна Михайловна. Она крепко жала каждому руку, вручала диплом и… целовала в щеку. Вот чего мне не хотелось – так это ее поцелуев! Можно было только представлять, как мы опасались эту женщину, которая, как нам казалось, видела нас насквозь! А, тем более, сейчас, когда мы все обкуренные, нам предстоял выход на сцену – этого мы не ожидали. Начали волноваться, кто-то уже думал сбежать с церемонии, но боялся быть замеченным (да и подозрительно было бы, если б полгруппы сбежали с собственного вручения диплома). Очередь все ближе подходила к нам на последние ряды, в голову лезли дурные мысли – что если нас засекут, что если поднимут скандал прямо на сцене, или, того хуже – отчислят и т. д. Казалось бы, здесь не до шуток, но анаша в наших головах, кажется, этого не понимала, и мы все продолжали хохотать, глумясь друг над другом. И вот, наконец, в микрофоне прозвучало: «группа МСП-02!» (так сокращенно называлась наша группа). По залу прошлись бурные аплодисменты в нашу сторону, будто аплодировали не нам, а сборной России по футболу – таких оваций мы не ожидали! Пацаны свистели, девчонки кричали, и все это, провожая нас на сцену! Мы же широко улыбаясь пробирались между рядами обмениваясь на ходу рукопожатиями, с кем еще не успели за сегодня свидеться. Поднявшись по лесенке, мы выстроились подобно предыдущим выпускникам в одну шеренгу!
В глаза резко ударил свет прожектора, и только сейчас мы начали понимать, что на нас смотрит вся аудитория! Наступила небольшая пауза. Казалось, что все смотрят на наши глаза, что все уже знают, что мы курили анашу и готовы были нас пристыдить. Не знаю, догадались ли учителя с родителями о нашей тайне, но молодежь, выдержав небольшую пазу, взорвала зал громким смехом, видя наши смущенные лица. Не поняв беспричинного смеха, Татьяна Михайловна чуть подождала, зал утих, и она начала вручать нам дипломы. В целом все проходило довольно скучно – фамилия, рукопожатие, вручение, поцелуй… Тут я снова вспомнил, что вскоре буду поцелован Татьяной Михайловной и мне стало не по себе. Прозвучала моя фамилия. Предо мной предстала улыбающаяся Татьяна Михайловна и протягивала мне свою сухую руку. Я пожал. Взял диплом. И вот теперь ее губы потянулись в мою сторону. О, Боже! Я отвернулся как можно сильнее в левую сторону сморщив кислую гримасу, зал начал хохотать, однако Татьяна Михайловна все же дотянулась до моей правой щеки и поцеловала меня. Затем пристально взглянула мне в глаза таким прожигающим взором, что мне стало не по себе. Мне показалось тогда, что она все поняла – про анашу, и про смех в зале, но, почему то, она ничего не сказала и прошла к следующему выпускнику. Я вздохнул. Наверное, это был единственный случай, когда я был благодарен ей. Может она не хотела портить нам выпускной? А может своим взглядом она говорила – дурак ты Михаил, вступаешь во взрослую жизнь, а все туда же! Знаю одно – в тот день я был ей благодарен. Ну, а дальше все как у всех – море пива и посиделки до позднего вечера. Так я окончил учебу в восемнадцатом лицее.
БЕЗДЕЛЬЕ
Настала пора каникул, и я активно начал чесать в затылке – как провести лето и чем буду заниматься после каникул. Должен признать, что ответственности во мне, на тот момент, не было ни капли, а в голове гулял ветер. Я решил, что хочу поступить в московский институт культуры (ГИТИС или же ВГИК), в общем, замахнулся не хило. Собрал чемодан и поехал к бабушке с сестренкой в подмосковную квартирку в городе Пушкино.
Квартирка однокомнатная, маленькая кухонька, узкий коридорчик и совместный с ванной туалет. Как бы тесно там не было, мне всегда нравилось гостить у бабушки, тем более, что Москва в получасе езды на автобусе. С бабушкой жила моя старшая сестра Настена. После переезда с Украины родители решили Настюшку отправить жить с бабушкой, а меня забрали с собой жить в Тюмень. Так мы и жили порознь – Настя в Москве, а я в Тюмени. Виделись стабильно раз в год на летних каникулах. В общем, по приезду в Пушкино я, почему то, сразу забыл куда хочу поступить и вспомнил про другое – 14 июля мне исполняется восемнадцать лет и это надо отметить достойно!
Если честно, то из 18 своих дней рождений, на тот момент, я помнил только три (причем третий меня ждал впереди). Первый запоминающийся день рождения у меня был в одиннадцать лет – в этот день было много гостей и подарков. В общем, бабушка накрыла шикарный стол со сладостями и мы дружно все сметали, облизывая пальцы! В этом дне рождении был только один минус – на нем не было моих близких друзей, друзей детства! И не было на нем родителей. Так получалось, что каждое лето родители отправляли нас с сестрой к бабушке в Подмосковье, где мы неплохо проводили время, а так как мой день рождения летом, то, соответственно, справлять приходилось у бабушки. Второй день рождения уже проходил в Тюмени. Я справлял четырнадцатый день рождения дома на балконе с новоиспеченными друзьями, один из которых, был моим одноклассником Юра Еланцев (впоследствии мы с ним будем спать на соседних нарах в областном военкомате). А запомнилось оно мне потому, что у меня была сломана рука и нога. Вот так, загипсованный, я отметил свой день рождения – спасибо огромное моему отцу, за то, что помог организовать столь скромный, но важный для меня праздник.
Вернемся в Пушкино.
Как я уже писал выше – я забыл про институт и помышлял о праздновании своих именин. Когда я выезжал из Тюмени в Москву, отец с мамой подарили мне четыре тысячи рублей для организации моего праздника, и за это огромное им спасибо! В общем, с моими деньгами я решил поступить так, как уже хотел поступить пять лет – вернуться на Родину в Славянск и свидеться с дорогими мне друзьями детства! Такая же мечта лелеяла и мою старшую сестренку, которая, кстати, тоже скопила небольшой капитал. Мы решили поехать в Славянск на четыре дня. Позвонили родителям, они нашу идею одобрили, и, взяв билеты, тронулись в путь.
Ехали чуть больше суток. Чем ближе подъезжали, тем больше колотилось сердце. Мы оба переживали, и этого нельзя было скрыть. Нам так хотелось поскорей увидеть родные закоулки, знакомые лица, свой дом и многое другое, с чем связанно наше детство. Мне не стыдно признаться, как я, будучи еще пацаном, плакал вечерами в своей постели, тоскуя по этому городу, по друзьям, с которыми, казалось, никогда не разлучусь. И вот теперь мы в пути!
Поезд подъезжал к станции, казалось так медленно, что хотелось выпрыгнуть на ходу. Нашему взору потихоньку открывались родные сердцу места! Вот он – вокзал! Такой небольшой, требующий реконструкции наш родной вокзал. Эти люди, что в суете не замечают прикрас своего города, куда-то спешат, роняя сумки, бездомные, что попрошайничают у входа в вокзал, торгаши, ларечницы, дети, пенсионеры – все они в данный момент были для меня родными! Поезд остановился, лестничный трап опущен… Как только моя нога ступила на перрон, глаза мои стали мокрыми. Чувства, терзающие меня на протяжении пяти лет, нахлынули одним разом. Один только глоток воздуха заставил с головой окунуться в ностальгию. Солнышко обнимало нас как будто тоже скучало по нам, деревья кланялись, а птицы пели о нашем возвращении! Наверное, меня сможет понять только тот человек, который, истосковавшись по родной земле, вновь ее приобретал. Думаю не трудно догадаться, почему мой восемнадцатый день рождения мне запомнился. Я встретился почти со всеми своими друзьями и был безумно счастлив! Не удалось только встретиться с Гурамом Гогия и Виталиком Железняковым, о чем, конечно, сожалею. Тем не менее, те четыре дня, что мы с сестрой провели в Славянске, запомнились нам надолго.
Ребята организовали праздник прямо посреди двора. Мы пили, ели, играли на гитаре. Все было несказанно здорово! Друзья подарили мне красивый кинжал, а сестренке игрушечного котенка в корзинке. В последний вечер перед отъездом парни нас провожали до гостиницы. Перед входом были долгие прощания, где нас с сестрой благодарили, что мы приехали. Мы обнимались и обещали, что вновь приедем. Было тяжело расставаться. Настена еле сдерживала слезы, и мы поспешили к себе в номер на второй этаж. Уже, будучи в своем номере, когда Настюшка пошла умываться, я не сдержался и заплакал. На следующее утро мы сели на автобус до Красного Лимана, а оттуда уже сели на поезд до Москвы.
Сейчас прошло уже немало лет с той поры, когда мы были в последний раз в Славянске. Потом, про этот маленький городок узнает весь мир – в Славянск пришла война. Как больно было смотреть все эти новости! Семеновку, что стояла на окраине города, сравняли с землей. Большинство моих друзей иммигрировали в Россию, опасаясь преследования со стороны Украинской власти. Мой уютный, теплый, курортный городок стал эпицентром разрастающейся гражданской войны. И я не буду ничего писать про участие в этом конфликте Российской стороны, либо же США – все это я оставлю любителям посудачить, новостным каналам и прочим лизоблюдам, которым просто наплевать на то, что происходит на Украине на самом деле. Я очень люблю город, в котором я родился. Я люблю Славянск и всех его жителей! И я искренне надеюсь, что не только в Славянске, но и во всей Украине наконец-то наступит Мир.
И снова я в Москве. Мне уже ничего не хотелось делать. До Тюмени оставался еще целый месяц, и я решил просто отдохнуть – покупаться на речке, позагорать, посетить красную площадь и т. д.
Когда я учился в лицее, нас отправляли на практику в разные предприятия. Отец пристроил меня к себе на моторный завод, где на территории была небольшая столярка. Коллектив мне там понравился, я обжился и стал работать. Как то к нам пришел работать молодой парень лет на шесть старше меня. Когда мы переодевались в раздевалке, я не мог не заметить многочисленные татуировки на его теле. Проявив интерес к его абстракциям, он охотно мне рассказал, где и как ему их кололи и тут я загорелся! Парня звали Сергей, он пообещал, если я принесу моторчик от магнитофона, вторую струну гитары, блок питания и ручку, то он без проблем сделает для меня колющую машинку. Я все принес на следующий день и уже к полудню у меня в руках был готовый инструмент. Мне не терпелось сделать первую наколку. К счастью пацаны со двора нашли бедолагу, что изъявил желание наколоть себе абстракцию на плечо. Должен признать, что первый мой опыт был из рук вон плохим. Поэтому вторую наколку я решил наколоть сам себе на ногу. Всю ночь я прокалывал себе небольшой узор и к утру остался доволен результатом. Так я начал потихоньку увлекаться татуировкой. Рисую я не плохо, а потому с легкостью переносил нужный рисунок с бумаги на тело.
По приезду в Москву я решил сделать себе вторую наколку, чуть выше первой. В отличии от первого узора, вторая наколка была мордой орла вырывающейся из кожи. Эксперимент закончился удачей. Увидев мою наколку, сестренка попросила наколоть ей на ногу розочку. Я наколол. Затем ее подруга, которую тоже зовут Настя, попросила меня наколоть, чуть выше лобка, небольшую абстракцию – я выполнил ее просьбу. Затем еще одна подруга Мария, работающая с сестренкой в библиотеке, попросила сделать абстракцию на копчике, а потом и ее парню на плече – скорпиона. В общем, мое лето пролетело незаметно! Переколов всех кого мог в Москве, я вернулся в Тюмень, где меня ожидал выбор – учеба или армия.
По приезду в Тюмень я также не проявлял рвения поступить в институт. Один раз пробовал поступить в шестое училище, но оказалось, что они отсрочки от армии не дают. В итоге я призадумался всерьез о службе в армии. Что меня ждет дома, если я не пойду служить? В последнее время я только и делал, что выпивал со своим другом и одноклассником Юркой Еланцевым в подъезде, бренча до глубокой ночи на гитаре, что меня устраивало вполне. Кто-то из моего окружения начал принимать наркотики и, должен признать, это заманивало. Все говорили – попробуй уколоться один раз, тебе понравиться! Параллельно с этим я часто проводил время в «нахаловке» (соседний район) с местными парнями, где мы частенько собирались у девятой школы и курили анашу. Домой я возвращался после полуночи накуренным либо пьяным. Моя мама начала смотреть мои вены, проверяя, не кололся ли я, и это сильно меня огорчало. Отношения в семье осложнились и, под всем этим прессом, я твердо решил бежать!
Говорят, от проблем не убежишь, а я решил, что смогу. Реализовать это все довольно просто – проходишь медкомиссию и идешь служить на благо Родине. Так, одним выстрелом, я избавлюсь от искушения, нечистых помыслов и своих проблемах в семье. Взвесив все, я принял решение окончательно и бесповоротно – ухожу служить в армию!
Как и ожидалось, ближе к осеннему призыву, домой начали приходить повестки из военкомата. Первые две мама порвала, и мне пришлось чаще заглядывать в почтовый ящик, чтобы успеть перехватить третью. Я перехватил. Был конец октября месяца, в повестке говорилось, что я должен явиться в центральный военкомат. Параллельно со мной повестка пришла и Юрке, но на другой день. Я приехал, захватив с собой паспорт.
В военкомате толпилась кучка таких же, как и я доходяг. В повестке указывался кабинет, куда нужно прийти, как оказалось, все пацаны стояли в очереди именно туда. Я занял за крайним и пошел покурить. Очередь проходила быстро, когда дошла до меня, я прошел в кабинет, где сидела девушка. Молодая, черноволосая с круглыми очертаниями лица. Я отдал ей паспорт и повестку. Она задавала вопросы про родителей, про охоту служить в армии, про мою профессию и т. д. Опрос занял не более пяти минут. Все это время она записывала мои данные к себе в бумаги, после чего, эта милая девушка дала мне направления к врачам, коих мне предстояло пройти, и назначила дату следующего посещения. Потом нас собрали в кучку, и повели в класс проходить психолога. Насколько я помню, в первой анкете, что нам раздали для заполнения, было около двухсот вопросов на разные темы, некоторые из них повторялись в разных формах, чтобы запутать анкетируемого. На все вопросы я ответил в течении получаса, потом мне дали вторую. Точно не помню, но, кажется, там были вопросы на сообразительность и скорость мышления. В общем, я старался все делать правильно. На вопрос: где бы я хотел служить, я написал: «Пограничные войска»! На тот момент я весил 58 килограммов при росте 183 см – это недобор веса, как минимум, на 15 кг. Мне вежливо объяснили, если я хочу служить пограничником, то через неделю я должен весить не меньше 65ти кг. У меня загорелась надежда.
Наутро следующего дня, мы с Юркой начали проходить врачей и сдавать анализы. Параллельно моя мама собрала все мои справки за год о моих переломанных конечностях (за один год, в разный период времени, я умудрился сломать обе ноги, правую руку, нос и пальцы, причем левую ногу в трех местах плюс вмятина в кости). Мама надеялась, что по предъявлению этих справок меня не возьмут в армию, но я ее отговорил, мотивируя это тем, что если меня не комиссуют, то уж точно в элитные войска не отправят. Всю неделю я старался кушать как можно больше и к концу недели набрал целых два килограмма! Для меня это было достижением.
Собрав все нужные бумаги и анализы, я приехал в назначенный день в военкомат. Предстоял медицинский осмотр. Как всегда толпа народу, только на этот раз все раздеты до трусов. Тесные коридоры центрального военкомата заставляли прижиматься полуголым парням друг к другу, теснясь в очередях к очередному врачу. Я разделся и занял очередь к хирургу. Находясь в ожидании, я осмотрел окружающих – все о чем-то весело разговаривали, подшучивали над сверстниками, рассказывали, как их старшие братья достойно служили в армии и, конечно же, как достойно будут служить они. Вот только тогда ни они, ни я не знали – шанс выбиться в люди, остаться человеком, и не упасть в гряз лицом, довольно мал, а вся смелость, летающая по коридорам военкомата, исчезнет в первые же дни пребывания в воинской части.
Время тянулось медленно, точно также как и очередь. Кто-то уже начал возмущаться, где то возникал нешуточный спор – кто за кем занимал. Каждый норовил поскорей пройти комиссию и слинять домой. Начался бардак. Самые наглые влезали без очереди. Благо я успел пройти всех врачей, осталось лишь посетить последний кабинет, где должны сообщить дату прихода для дальнейшей службы в рядах российской армии. Как я уже писал выше, мой друг Юра получил повестку раньше на один день, а значит, еще вчера он прошел медкомиссию и получил повестку на 15 ноября в том кабинете, куда мне предстояло зайти. Мы с самого начала хотели служить вместе, поэтому, когда здоровенный полковник написал мне в повестке 23 ноября, я попросил исправить дату на пятнадцатое. Он поднял удивленно свои густые брови и спросил:
– Сынок, у нас тут люди об отсрочки просят, а тебе, значит, служить не терпится? – полковник был приятно удивлен.
– Моего друга призывают пятнадцатым числом, хотелось бы уйти вместе, если такое возможно – оправдывался я.
– Возможно. В армии все возможно. – с этими словами, он зачеркнул прям на повестке старое число и вписал новое. – Не забудь подстричься покороче, и возьми с собой рыльно-мыльные принадлежности.
Из военкомата я выходил с непонятным мне чувством, наверное, из-за того, что через неделю мне предстояло покинуть свой дом, родителей, друзей и расстаться с такими привилегиями как компьютер, гулянки с друзьями и сладким сном до обеда. Но это все было впереди, а пока нас с Юркой ждали проводы.
