Михаил Евгеньевич Московец
Великий Жо
– Может, частного детектива нанять?
– Я не знаю никого.
– Я могу поискать.
– Поищи. Только мне платить нечем.
– Родителям не хочешь позвонить?
– Мы не общаемся.
– Откуда же у тебя деньги?
– Наследство от дедушки.
– Осталось что-то?
– Почти все было в рюкзаке.
– Зачем снимал?
– Вложиться.
– Нелегальное, что ли?
– Типа.
– Много денег было?
– Тысяч десять долларов.
Ваня покашлял и принялся копаться в телефоне в поисках детектива.
– И выпить ничего не осталось? – промямлил я после вечности в тишине.
– Сейчас принесу, – Ваня поднялся, не отрываясь от телефона.
Через пару минут он принес бутылку виски. Я открыл и стал хлестать прямо из горла.
Вскоре я забылся, а затем очнулся в темноте. Не было телефона, чтобы глянуть время, и я не понимал, утро ли еще или уже вечер. Жуткий сушняк пожирал изнутри. Я доковылял до раковины и стал пить холодную воду из-под крана. Идиотское решение, потому что после этого стало еще хуже и меня вырвало. Я уселся, опершись на стенку. Голова жутко гудела, почти как после новоселья. В квартире был я один. Ваня ушел. Я разделся, залез в душ и стал отмокать. Спустя время кто-то хлопнул моей дверью, и я невольно вздрогнул.
– Ты в душе?
Это Ваня.
– Ага.
– Мой отец вызвал частного детектива.
– Который час?
– Шесть вечера.
– Долго мы вчера пили?
– Я почти не пил и ушел часов в одиннадцать. Видимо, ты допил всю бутылку.
– Ага.
– Детектив придет через час, чтоб свежим был.
– Так быстро нашелся?
– Да.
– Ладно.
– Выползай давай.
Минут через пятнадцать я стоял у открытого окна и жадно вдыхал свежий воздух, осушая бутылки с газированной водой и понемногу приходя в себя. На глаза я напялил любимые (чужие) солнечные очки.
– Здравствуйте, – проговорил кто-то за моей спиной.
Без стука вошел худощавый высокий мужчина в костюме. Он поздоровался с Ваней, очевидно, понимая, что отец этого паренька и напряг его. Потом подошел ко мне, тщательно разглядывая.
– Расскажите, что случилось.
Я глянул на Ваню и рассказал, что мы репетировали, потом я вернулся к себе в квартиру, рано заснул, а вечером следующего дня меня разбудил Ваня – и тогда уже все вещи были вынесены. Непонятно было, удовлетворил ли я детектива, но он что-то записал.
– То есть вы не видели, как к вам заходили?
– Нет.
– И сами никого не приводили?
– Нет.
– Охраны на входе в общежитии нет, я правильно понимаю?
– Формально есть, но охранник редко там сидит, – вставил Ваня.
– Спасибо, Иван, – детектив любезно кивнул ответившему.
– А камеры?
Я переглянулся с Ваней. На входе в здание висела камера, но я не знал, записывает ли она. Совсем забыл про нее.
– На входе висит, но она не работает, – снова помог Ваня.
– А, понимаю. По бумагам установили, но половину денег прикарманили.
– Примерно так.
– Полицию вызывали?
– Да, но они ничего толкового не сказали.
– Соседи не могли вас обокрасть?
– Мы дружим.
– Деньги иногда дороже дружбы.
– Не думаю, что они могли.
– Хорошо. Однако я все же поговорю с ними.
Он поднялся, пожал нам руки и пошел по соседним квартирам.
– Интересно, какой в расследовании смысл, если я не хочу впутывать Марго? – буркнул я себе под нос.
Ваня нахмурился.
– Надо было рассказать ему про нее. Он бы тебе просто адрес ее нашел, а ты бы делал, что хочешь.
– Это не она.
– Хорош уже повторять.
Я помолчал. Наверно, Ваня прав.
– Пусть детектив расследует пока. Может, так найдет мои вещи.
– А если он узнает про Марго?
– Тогда скажу ему, что она была здесь.
Мы опять помолчали.
– Странный ты тип.
– Есть охота.
– Ага.
Мы вышли из квартиры и встретили в коридоре детектива, стучащегося в квартиру напротив.
– Что-то узнали?
– Пока нет. Я вам сообщу.
– Хорошо.
– Поехали в центр, – предложил я, когда мы вышли.
– У тебя ведь денег нет, – пробубнил Ваня.
– Поэтому платишь ты.
– Окей.
Мы заказали такси и поехали в кафе.
– Что с концертом?
– Проведем. Без клавиш получится?
– Наверно, но надо весь репертуар менять.
– Поменяешь. Концерт надо провести.
Ваня в первый раз широко улыбнулся.
Мы дико объелись. Я откинулся на диванчике и пялился в потолок, а Ваня стал продумывать новый репертуар, потягивая из трубочки лимонад. Долго он копошился, вспоминая и продумывая песни, что-то и я подсказывал. В итоге сет-лист был примерно готов, надо было только разок прогнать с барабанщиком. Ваня снова был счастлив как слон.
После еды нас потянуло пить, для души, конечно. Был один знакомый бар, где качественно наливали, где нас знали и откуда мы редко уходили рано: как правило, мы оставались до самого закрытия и соглашались покинуть заведение только после дижестивов со всеми барменами.
Так было и в этот раз: вернулись мы поздней ночью. Я сразу залез в душ и проторчал там минут тридцать. Сил почему-то вообще не было. Ну как почему-то – ясно почему: обокрали меня, и сделала это девушка, которая мне нравилась. Я был опустошен, в точности как показывают в фильмах. Даже не опустошен, а равнодушен, апатичен ко всему вокруг. Был бы я компьютером, стоило только перезагрузиться. Но я человек.
Я еле дополз до кровати, плюхнулся на нее и почти сразу вырубился.
Надоедливое шуршание разбудило меня. Было еще темно, но понемногу я стал различать очертания квартиры. Пусто. И шуршание прекратилось. Галлюцинация, что ли? Было тихо.
Я снова закрыл глаза, но уснуть не получалось. Ненавижу, когда так выходит. Тупо лежишь и ворочаешься. Вроде спать хочешь, но сон не приходит. В итоге я сел на кровати и выглянул в окно. Ни о чем не думал, просто таращился.
Захотелось есть. В кармане оказались пару сотен. Ваня сунул, наверно. Я умылся, оделся в спортивный костюм и вышел в коридор. Очки не стал надевать, ночь все-таки. Хотя для понтов можно было бы, ха-ха.
В здании ни звука. Я спустился на лифте до седьмого этажа, а дальше машинально побрел по лестнице. Казалось, каждый мой шаг отдавался гулким эхом по всему «колодцу». Охраны на входе не оказалось, как и всегда.
На улице темно. Видимо, еще далеко до рассвета. Но свежо, ветерок неприятно поддувал. Я сунул руки в карманы и поджал плечи. Один несчастный фонарь подсвечивал тротуар. Даже машины не проезжали. Но путь до магазина я уже успел выучить, так что дошел бы и вслепую.
