_Merryland_
Из забвения в предательство
Глава 20
Джессика
Мы примчались домой как можно скорей. Если бы мне кто-то сказал бы, что моя недомать решит прийти на день рождение дочери, я бы подумала, что общаюсь с самым наивным человеком на планете.
Но, видимо, мне придется купить розовые очки, так как Алисия действительно сидит в моей гостиной и пьет дорогущий кофе Скотта. А еще она кривит лицо будто хуже этого кофе только грязь под её ногами.
Знаете, я бы не имела ничего против неё, если бы она бросила меня и папу ради осуществления своих мечт (работы, к примеру, или кругосветного путешествия), но она бросила нас ради кошелька. Так что эта женщина отправляется в наш черный список.
– Ты собираешься говорить или пришла ко мне, чтобы послушать тишину? – съязвила я.
Алисия положила кружку на стол и натянуто улыбнулась.
– Ты так на меня похожа. Наверное, Горден тебя ненавидит.
– Что ты сделала Гордену, что из-за нашей внешней схожести он ненавидит и меня?
Она пожала плечами.
– Украла сердце его сына? «Ограбила», – показала кавычки в воздухе, – его семью на 20 миллионов долларов? Не знаю, Джессика. Я ему никогда не нравилась.
– Неудивительно, – пробормотала я. – Зачем пришла-то?
Она повернулась к Скотту (он стоял на кухне) и спросила:
– Ты её парень?
– Сосед, – ответила вместо него я. От Скотта исходил какой-то холод, я бы даже сказала ненависть.
– Красивый, однако. Эти татуировки, пирсинг. Мне всегда нравились такие парни, – она опустила голову и покачала. – Жаль такие парни небогатые или богатые, но уже женаты.
У меня дернулся глаз. Я серьезно. У меня дернулся глаз.
– Ты понимаешь, что ты несешь? – Алисия вопросительно на меня посмотрела. – Ты приходишь в мой дом и говоришь о таких вещах так просто словно ни моего отца, ни меня никогда не было в твоей жизни.
– Я всего лишь говорю о своих вкусах. А если подумать, то ты всегда была обузой, а Джаспер был милым, добрым, но самое главное – богатым.
Из меня вырвался истерический смех.
– Успокойся, – строго произнесла золотоискательница. – Я сюда пришла не за этим. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.
– Ты пришла сюда, назвала её обузой, а потом просишь об её переезде? Ты чокнутая? – Скотт задал все интересующие меня вопросы. – Нет, стоп. Это не вопрос. Ты реально чокнутая.
Она снова повернулась к нему:
– Ты богатый?
Скотт холодно улыбнулся.
– Для тебя я самое бедное существо на этой планете, женщина.
– Он еще и дерзкий. Моя тринадцатилетняя мечта наяву, – её голос стал соблазнительным. – Дашь номерок, а?
Скотт издал звук рвотного позыва. Он просто читает мои мысли.
– Перестань, – мой голос начал дрожать от гнева и ярости. – Перестань, черт возьми. Он старше меня на два года. Он тебе в сыновья годится, – я встала и, оперевшись о журнальный столик, потянула её за волосы. Её насмешливые зеленые глаза встретились с моими. – Говори, что нужно, и проваливай.
– Ай-яй-яй, дочка. Так ты обращаешься с собственной матерью? Я от тебя даже на стакан воды в старости рассчитывать не смогу, да?
– Алисия, – я мило улыбнулась, – в последний раз я принесла тебе стакан воды, и ты настолько сильно поперхнулась, что аж забыла как дышать. Не надо приходить ко мне и взывать к моим чувствам брошенного ребенка, ясно?
Она усмехнулась.
– У тебя наверняка припрятан яд в доме. Так что я лучше продолжу, а то у меня чувство, что ты меня отравишь. Ты мне нужна для моего рейтинга. Слезливое воссоединение матери и дочери взбудоражит весь мир, дорогуша.
– «Рейтинга»? В журнале Forbes? – переспросила я.
– Дело в том, что мои рейтинги упали. Точнее они и так начали падать после моего интервью о тебе пару лет назад, но сейчас всё становится хуже и хуже. Я, конечно, могла бы воспользоваться своим пасынком, но этот ублюдок решил стать потеряшкой, – брезгливо сказала она.
– Я даже рад, что он потерялся. Ему не нужно участвовать в этом идиотизме.
Я подняла глаза на Скотта и увидела его довольную улыбку. Он просто сиял от удовольствия так сильно, что вызвал у меня улыбку.
– Я тоже рада за него. Жаль, что эта мегера, – Алисия зашипела, когда я дернула её за волосы, – нашла меня и подумала, что я соглашусь на этот фарс.
– Эй! Не смей меня так называть! Я та, кто дала тебе эту никчемную жизнь. И вот твоя благодарность? Я двенадцать лет заботилась о тебе. Не забывай о том, кто перед тобой! – зашипела она.
– Проваливай, – я толкнула её. – Тебе здесь не рады. Забудь адрес этого дома, ясно? Если еще раз здесь появишься или упомянешь меня или папу где-нибудь в своем никому ненужном мире, я выйду и пролью свет на всё твое грязное белье.
Мегера встала и поправила свой костюм.
– У тебя нет доказательств, детка, – попыталась защититься она.
На моих губах заиграла хитрая улыбка.
– У тебя прекрасный почерк, дорогая. Прекрасней всего он, конечно, в твоем дневнике. Помнишь его? Тот, который с замочком, – её глаза испуганно распахнулись. – Помнишь. Это радует. Сломать этот дешевый замόк было проще некуда. Так что в следующий раз, когда придешь, помни, что у меня в руке все твои секреты.
– Ты мне больше нравилась будучи послушным щеночком, – ядовито произнесла она и, громко топая, подошла к двери. Остановилась, видимо, желая что-то сказать, но, передумав, вышла и хлопнула дверью.
Я села на диван и устало выдохнула. Если у меня с ней будет еще одно подобное день рождение, то следующее я проведу у неё на поминках. Без шуток.
Глава 21
Джессика
После ухода Алисии я поднялась на крышу и смотрела на звезды. Во-первых, это успокаивает; во-вторых, мне как-то не хотелось плакать в своей комнате, имея такой прекрасный вид (увы, при звездах слезы не хотят литься). Я такая жалкая. Даже сейчас я прикрываюсь юмором лишь бы не заплакать.
– Почему не идет дождь? – пробормотала я.
– А зачем он тебе? – спросил Скотт и прилег рядом со мной.
– Я бы могла спрятать в нем свои слезы, – из меня вырвался смех, но я постаралась прикрыть его кашлем.
– Богиня Остроумия, – парень закатил глаза и замолчал.
Между нами долго стояло молчание. Хоть я и рассказывала Скотту об Алисии, но мне немного стыдно за неё.
Насколько я знаю, она замужем, но эта женщина в открытую флиртовала со Скотт, с человеком, который годится ей в сыновья.
Надо бы как-то извиниться перед ним.
Скотт
Алисия… Эта женщина… Господи, она действительно ужасна, как её описывала Джесс. Я не могу подобрать нужных слов, не знаю, как утешить её. Алисия не имеет границ. Ради денег она готова на всё. Знаете, я бы мог сказать, что сожалею о своих словах, сказанных четыре года назад, но, черт возьми, нет.
Она замужем. Замужем! А ведет себя так словно ей 18, и она впервые пошла на мастер-класс какого-то пикапера и сейчас тренирует свои новообретенные умения. Мой бедный отец. Видя, как она заигрывала со мной, и слыша, как эта мегера назвала Джесс «обузой», я ощутил резкое ни с чем неоспоримое чувство отвращения. Оно выросло до неощутимых размеров после её прихода.
Но кое-что не дает мне покоя: узнала ли она меня? Да, я пытался изменить интонацию, не говорить с ней как обычно; старался не смотреть ей в глаза, чтобы она не прочитала меня, но всё-таки… Возможно ли, что я скоро покину Джесс из-за моей оплошности? Черт! Надо было подняться наверх и подслушивать оттуда. Идиот!
Моя соседка лежит, не издавая ни звука. Её прекрасные зеленые глаза устремлены вверх, её рот постоянно дергается, и она часто моргает. Она же не заплачет, да?
– Я сожалею, Скотт.
Джесс
– Я сожалею, Скотт, – набрав в легкие больше воздуха, продолжила: – за то, как она вела себя, за всю ненужную драму. Я сожалею из-за того, что у меня есть такая мать. Знаешь, я с детства хотела, чтобы у меня была мама. Да, она была у меня до 12 лет, – я грустно усмехнулась, – но всё-таки хотелось бы иметь её чуть подольше. Всё время в школе я училась на отлично, участвовала в различных концертах, ходила в кружки, чтобы она заметила меня, обняла и гордо улыбнулась. Я всегда хотела думать, что моя мать гордится мной.
Однажды, когда у меня было день рождение, Алисия решила позвонить мне (хотя я ей звонила до этого несколько раз). Я смотрела её интервью, и что в интервью, что в жизни она сказала одну вещь: «Я покинула вас из-за денег. Твой папа обеднел».
Её никогда не интересовала семья, её всегда интересовали деньги. Сейчас она поедет домой, позлится и забудет обо мне. А я… я буду пытаться сдержать себя от ненужных слез и думать: «Почему моя собственная мать считает меня обузой?»
Я судорожно вздохнула и замолчала.
– Джесс, послушай меня. Алисия гнилой человек, из-за которого не стоит убиваться. Если хочешь, можешь плакать, можешь кричать. Тебе полегчает. А то это дерьмо будет копиться и копиться, и в итоге…
– Тот поцелуй в клубе, – прервала я его, потому что устала слушать об этой мегере. – Он был хорошим, но для меня… для меня он не был фейерверком из чувств, не вызвал бурю эмоций или что-то в этом роде.
Я осмелилась взглянуть ему в глаза.
– Прости, я обозналась. Ты для меня действительно не больше, чем друг.
Скотт просто улыбнулся.
– Всё в порядке, Джесс. Ничего страшного. Ты не можешь испытывать то, что я испытываю к тебе. Это нормально.
– Точно всё в пор…
– Да, Джесс, – он призадумался. – Ну, мне немного обидно и больно, но насильно мил не будешь, так ведь?
– Да, – прошептала я.
Мы остались на крыше до самого утра, разговаривая на разные темы, стараясь забыть свою боль.
***
Днем Скотт уехал к Нику обговорить кое-какие вопросы насчет наркоманов, которые встречаются на наших вечеринках.
Я стояла на кухне нарезала фрукты для фруктового салата, как вдруг наверху зазвонил телефон Скотта. Подняв голову, я прислушалась: вызовы не прекращались. Кто-то настойчиво пытался дозвониться до парня.
– Неужто ли до него пытается дозвониться одна из его подружек? – буркнула я.
Через пару минут мне надоело слушать этот ужасный рингтон, и я, бросив нож на стол и вытерев руки, взяла ключи с полки и поднялась по лестнице в его комнату.
Дверь была как всегда закрытой. Не знаю, зачем Скотт её запирает. Он даже запрещает мне убирается в его комнате, когда моя очередь прибираться.
Я зашла внутрь и первым делом обратила внимание на фотографию на тумбочке: на ней были запечатлены я и он на одной из наших вечеринок. Самое главное – на ней мы были запечатлены целующимися. Видимо, я была настолько увлечена этим моментом, что даже не запомнила его, а также не заметила вспышку камеры.
На кровати звонил телефон. Я подошла к нему и взяла телефон в руки – звонила его мама. Прочистив горло, я ответила на звонок:
– Здравствуйте!
– Сын… – голос его матери изменился на более строгий. – Простите, Вы кто?
– Меня зовут Джессика. Я соседка Скотта.
– Скотта? – переспросила она. – Кто такой Скотт?
Я опешила от этого вопроса. Нет, я понимаю, что имя ребенка может не нравиться, но не признавать его из-за этого как глупо.
– Я имела в виду Оливера, мэм. Он забыл телефон дома, и я не думаю, что он скоро вернется. Мне передать ему что-нибудь? – я пыталась быть дружелюбной, но, черт, мое отношение к ней немного испортилось из-за этой ситуации с именем.
– Передай, пожалуйста, что я звонила, – вежливо попросила она и сбросила вызов.
Я убрала телефон от уха, кинула его обратно на кровать и недовольно буркнула:
– Обязательно, мэм.
Прежде, чем уйти, мне захотелось еще раз взглянуть на нашу фотографию. Из-за этого я взяла в руки рамку и улыбнулась.
– Ах, Скотт. Ты действительно ничего не забыл, да? Даже вон фотогр…
Тут я заметила, что наша фотография задралась и из-под неё немного выглядывала другая. Мне стало любопытно, и я, открыв рамку, вытащила её. Сзади были написаны очень нежные слова: «Моему любимому Оливеру. Я так рада, что именно ты мой сын». Перевернув её, я не смогла сдержать удивленный вздох.
– Что за?..
На ней были запечатлены маленький Скотт и его мать. Меня не поразил факт того, что у него всё-таки есть фотография с мамой или что у него при себе имелась детская фотография. Меня поразили его глаза. Они не были серыми, а зелеными. Ясными зелеными. Цвета травы, зеленых листьев деревьев и прочей зелени, которую я когда-либо видела в своей жизни.
– Твою мать…
– Что ты здесь делаешь?
Я вздрогнула от холодного голоса Скотт и оторвалась от его зеленых глаз на фотографии. Я повернулась к нему и посмотрела в его – как я уже догадалась – фальшивые серые глаза.
Единственные вопросы, которые крутились в моей голове были: кто это? Действительно ли его зовут Скотт? С кем я жила последние два года?
Его взгляд переместился на фотографию и рамку в моих руках. Подняв глаза, я четко осознала две вещи: его глаза ничего не выражают, и сейчас мне очень страшно.
Глава 22
Джессика
Скотт делает шаг ко мне навстречу, а я отступаю.
– Что это у тебя? – спрашивает невзначай он.
Доказательство твоего вранья, – подумала я.
Скотт склонил голову набок.
– Джессика?
Я сжала его детскую фотографию в руке, только сейчас поняв, что она дрожит. Точнее, я дрожу и не могу вымолвить ни слова.
– Давай, я посмотрю, – Скотт протянул руку, пытаясь взять не рамку, а фото.
– Нет! – испуганно крикнула я и спрятала её за спиной. – Нельзя!
– И почему же, м?
В горле у меня образовался ком. Мне душно, меня трясет, я слышу шум в ушах. Кажется, приближается паническая атака.
– Потому что… – мой голос охрип. – Это мое.
– И что «твое» делает у меня в комнате?
Я постаралась мило улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.
– Ничего. Я была в комнате родителей, хотела взять фотографии и сжечь все свои воспоминания с Алисией. А потом вспомнила, что я у тебя оставила свою рубашку и решила зайти. Вот и всё, – из всего этого правдой является только «решила зайти». Если он врал мне целых два года, думаю моя маленькая ложь во имя правды ничего не изменит в нашей ситуации.
– Понятно.
Нихрена не было «понятно». Видно, что он мне не поверил. Наверное, его миленькая головушка с мозгом пытается выдумать очередную ложь и попробовать скормить её мне.
– Ну, я пойду к Эбби. Она уже должна была прийти.
– Слушание так быстро закончилось? – он взглянул на часы на своей руке. – Прошло всего два часа.
Черт возьми, отпусти меня! Мне страшно! Я хочу уйти!
– Мне всё равно по дороге нужно заехать в канцелярский магазин. Так что я пойду.
Я попыталась пройти мимо него, но он схватил меня за локоть и, посмотрев мне в глаза, очаровательно улыбнулся.
– Ты же от меня ничего не скрываешь?
Я повторила его улыбку.
– Ну что ты, Скотт! Между нами никогда не было никакой лжи и никогда не будет. Я точно не собираюсь нарушать это обещание.
– Я тоже, Джессика, – от отпустил меня и отодвинулся. – Передавай Эбби «привет»! А рубашку ты нашла?
Черт! Да закрой уже свой рот, Скотт! Я закатила глаза и ответила:
– Да, она уже на стирке.
– Я позже встречусь с Ником. Позвони мне, если я понадоблюсь.
Кивнув, я пулей выскочила из его комнаты и зашла в свою. Только сейчас я поняла, что утащила в руках не только доказательство его лжи, но фотку с вечеринки.
– Черт! – прошипела я. – Надо будет положить в гостиную.
Быстро накинув на себя куртку, собрав сумку, я выбежала из дома и села на свой мотоцикл, чтобы побыстрее уйти от него. Мне нужно подумать. Нет! Мне нужно найти правду. Настолько не оспоримую, что она даже перекроет его ложь, которую его мозг сейчас наверняка сочиняет.
***
Путь до дома моей подруги составил около тридцати минут. Учитывая, что она переехала и не желала мириться с тем, что в её доме слишком много воспоминаний с Итаном, Эбби решила внести в свою жизнь изменения.
Я громко и нервно постучала в дверь её дома, оглядываясь по сторонам: я боялась, что Скотт выскочит из какого-нибудь куста и – я сглотнула – убьет меня из-за того, что я узнала часть правды.
– Ну, давай! – моя паника уже доходила до максимального предела, как Эбби открыла дверь.
– Джессика, ты в порядке? – обеспокоенно спросила подруга и впустила в дом. Я сняла обувь и, облегченно выдохнув, прошла в гостиную.
– Эбби, со мной приключилось какое-то дерьмо, – я вытащила фото из кармана куртки и протянула ей. Она с опаской забрала его.
– Кто это?
– Скотт, – прошептала я.
Из неё вышел удивленный смех.
– Ты уверена? Здесь совершенно другой ребенок: у него другой цвет глаз и волосы чуть светлее, – Эбби перевернула фото и прочитала нежные слова от его матери. – И тут написано про какого-то Оливера.
Я села на диван, локтями уперлась в ноги и руками схватилась за голову.
– В том-то и дело, что его не зовут Скотт. Он говорил, что его матери не нравится имя «Скотт», но сегодня, когда она звонила, я взяла трубку. Я представилась соседкой Скотта, а она меня спросила о том, кто такой Скотт. Здесь есть всего два варианта:
1) она настолько сильно ненавидит это имя, что даже не признает его;
2) она не знает человека с таким именем.
Я посмотрела подруге в глаза. Она выглядела такой напуганной, какой я чувствовала себя в его комнате.
– Джессика, Господи! Я… – она пыталась вытащить из себя слова. – Надо пойти к Нику. Да! Он же полицейский! Он нам поможет.
– Нет! – крикнула я и покачала головой. – Они друзья. Ник точно расскажет ему.
Эбби призадумалась, но потом выдала прекрасную идею:
– Пойдем к Логану. Он может нам помочь.
Мы встали, и подруга подошла обнять меня.
– Кого я приютила? – крепко стиснув её, дрожащим голосом прошептала я.
Она погладила меня по спине, пытаясь успокоить.
***
Через пару часов ожидание Логан принял нас к себе в кабинет. Я рассказала ему об имени, о недавних зеленых глазах, которые я видела, а также отдала фотографию.
Адвокат внимательно выслушал меня и сейчас, нахмурившись, смотрел на фото.
– Джессика, это всё, конечно, хорошо, но мне нужны неоспоримые доказательства.
– Какие именно нужны? – поинтересовалась я.
– Отпечатки пальцев, ДНК-тест. Легче искать человека по биометрии. Так как такой человек как Скотт Уолкер может действительно существовать, а с биометрией мы быстро найдем его настоящую личность.
Я кивнула.
– Он носит линзы. Если я их принесу, то получится сделать тест?
– Да. Также если он коснется стакана или столового прибора, принеси мне это.
Я встала.
– Тогда я пойду домой. Спасибо за помощь.
Тут же вскочила Эбби.
– Нет. Я пойду с тобой. Возможно, он маньяк или псих. Не пущу тебя к нему.
Я покачала головой.
– Это будет слишком подозрительно. Тем более ты даже драться не умеешь. Я позвоню Адель и попрошу её о помощи. Я буду в безопасности.
Обняв подругу, я вышла из кабинета и позвонила Адель. Мы составили план, по которому ей нужно будет прийти с пистолетом спустя пятнадцать минут после моего прихода из-за того, что ей было интересно узнать обо мне и Бене. Медленно она вовлечет Скотта в разговор, а я буду пытаться найти его линзы или заставить прикоснуться к чему-нибудь.
***
Я вернулась домой полностью уверенной в себе.
Скотт спустился с лестницы и внимательно меня разглядел.
– Как дела у Эбби?
– Рада, что выиграла дело и хочет куда-нибудь съездить.
Ответив, я пошла в свою комнату и заметила гребаную рамку с нашим фото. Я раздраженно выдохнула. Какого хера я могла забыть о ней? Хотя это можно считать небольшой проверкой для Скотта. Значит, он даже не зашел в мою комнату… А, может, и зашел, но не забрал, чтобы не казаться подозрительным.
Переодевшись в домашнюю одежду, я вышла к нему. Он сидел в гостиной и смотрел новости.
– Есть что-нибудь интересное? – спросила я и прошла на кухню, чтобы занять себя чем-нибудь. Остановила свой выбор на фруктах.
– Кроме коронавируса ничего.
Мы поговорили еще немного, и я решила перейти к делу.
– Хочешь пить?
– Нет.
– Может, хочешь есть?
– Не голоден.
Я закатила глаза. Обычно он ест всё, что найдет, а теперь он у нас довольный волк? Что же дел… Точно! Линзы!
– Тогда… можно ли мне увидеть твои глаза?
Скотт повернулся ко мне и улыбнулся.
– Вот смотри.
Я покачала головой.
– Я имела в виду твои зеленые глаза. Раз это твой новый образ, мне нужно к нему привыкнуть. А-то я на многое способна, когда напугана, – я хохотнула, чтобы разбавить неловкость.
Немного подумав, он встал с дивана.
– Жди здесь.
Я подождала, пока он поднимется наверх. Мне тоже нужно подняться туда под каким-то предлогом, но каким?
Я опустила взгляд на ладони: в одной я держала яблоко, а в другой – нож. Идея пришла сама по себе: полоснула себя по указательному пальцу левой руки и поднялась за ним.
Ванная комната находилась напротив его комнаты. Тихо пройдя мимо, увидела, что его дверь немного приоткрыта. Я зашла в ванную, оставив дверь практически открытой, и начала подглядывать: он снял одну линзу, потом с большим трудом снял вторую, дальше закрыл и положил в туалетный столик. Только там сбоку была потайная полка, которую он открыл сильно нажав.
Я прикрыла дверь и открыла шкаф в поисках аптечки.
– Скотт, ты не знаешь, где аптечка? Не могу найти.
Он зашел в ванную и посмотрел на мой порезанный окровавленный палец.
– Ты же делала фруктовый салат, Джесс. Я же говорил, ты просто пускаешь пыль в глаза, а, на самом деле, готовить умеешь на таком же уровне, что и я, – он закатил глаза и помог мне.
Когда мы вместе спустились вниз, зазвонил звонок.
– Пойди посмотри, кто там.
Он кивнул и открыл дверь, а я осталась стоять на лестнице.
– А вот и наши голубки! – воскликнула Адель и зашла в дом. – Как жизнь проходят пупсы?
– Конечно, ты можешь пройти. Чувствуй себя как дома.
Она села в кресло и присмотрелась к Скотту.
– Что с глазами? Подумал, что краска может изменить глаз?
– Ты такая остроумная.
– Тебе так больше идет, знаешь. Ты стал похож на человека, а не на ледяную фигуру. В следующий раз принесу тебе целую канистру зеленой краски, – Адель подмигнула.
Скотт раздраженно воскликнул:
– Да это линзы!
– Охотно верю, учитывая, какой ты у нас мозговитый.
Её взгляд переместился на меня.
– Рассказывай о своих похождениях, детка.
– Пошли в мою комнату, – я дернула щекой.
– Не хочу. Я устала быть в замкнутых пространствах. А гостиная у тебя большая, так что я буду болтать с тобой здесь.
Я потрясла порезанным пальцем, намекая.
– Что случилось с твоим пальцем, детка? – нахмурилась Адель.
– Порезалась, – грустно сообщила я и ахнула. – Мы забыли там убраться.
– Я потом приберусь там, – сказал Скотт, когда я прошла в свою комнату за ключами и линзами, которые я купила по дороге домой, также накинула на себя объемную кофту, чтобы спрятать линзы. Тихо взяв всё, что мне нужно, я включила своё обаяние и уговорила Скотта.
Поднявшись наверх, я первым делом немного прибралась и беззвучно открыла дверь в его комнату. Нажав на тайник, я перчатками забрала его линзы и поменяла на купленные. Быстро выбежала из комнаты и закрыла дверь, полностью убрала ванную и спустилась вниз. Потом соврала насчет встречи с Эбби и вышла из дома, оставив Адель со Скотт.
Я отдала Логану линзы моего соседа и через час вернулась домой. Я подпрыгивала, ожидая звонка адвоката. Скотт пытался поговорить со мной и всё время ходил с зелеными глазами. Признаюсь, ему так больше идет.
Уже вечером мне позвонил кузен Эбби. Его голос был напряженным и уставшим.
Услышав всё, я вышла из комнаты и посмотрела на улыбающегося Скотта.
– Представляешь, я не поджог сковородку! – гордо объявил он. – Я так…
Остальной лепет я не слышала, так как в голове звучал голос Логана:
Такого человека как Скотт Уолкер не существует. Его настоящее имя Оливер Стилл. А его мачехой является Алисия Стилл, известная нам как Алисия Хантер – твоя мать. У него есть невеста Челси Грейман.
Джессика, это тот парень, которого ищет два года Даниэль Стилл – глава компании «Аддлер».
Словно в дрему я подошла к нему, взяла нож со стойки, прижала парня к стене и приставила нож к его горлу.
– Джессика… – испуганно пробормотал он моё имя. – Ты что делаешь?
– Вытягиваю из тебя всю ложь, Оливер Стилл.
Его глаза широко распахнулись.
– Я не Оливер Стилл. Ты что-то пут…
Он заткнулся, когда я чуть сильнее нажала ножом на его горло.
– Парень, я даже ДНК-тест сделала, а ты смеешь врать? Ты два года занимался этим дерьмом и хочешь продолжить? – из меня вырвался истерический смех.
В этот момент зазвонил его телефон. На экране большими буквами было написано «МЕГЕРА».
– Ооо, значит, не только я раскрыла твою маленькую ложь, – пропела я и, взяв телефон со стойки, передала ему. – Ответь на звонок, Оливер.
Он подчинился моему приказу.
– Не зря ты у нас актер, Оливер, – из динамиков раздался ядовитый голос Алисии. – Два года крутился-вертелся рядом с моей дочерью, чтобы мне насолить? Признаюсь честно, это был чудесный спектакль, Оливер Стилл. Но пора его закончить, не думаешь?
Это был единственный раз, когда я была абсолютно согласна с Алисией.
