Мелисса Дефи
Объятия перламутра

Пролог

Все утро Мирана пребывала в задумчивом настроении. Накануне прошел дождь, и нужно было бы отправиться по грибы, побольше запасти на зиму. Но выходить из дома не хотелось. Травница сидела за столом и помешивала отвар из калины, все глубже погружаясь в воспоминания. Прошло ровно пятьдесят лет с тех пор, как она прибыла на остров. Ровно пятьдесят лет, как она занимается лечением жителей маленького города, отказавшись от шума материка. Нет, она не жалела об этом решении. Мирана получила здесь то, что искала: тихую жизнь и крепкую дружбу. Жители острова привыкли заботиться друг о друге, сообща борясь со стихиями и болезнями. А потому очень ценили ремесло травницы и уважали ее. Семьи охотников, рыболовов и рудокопов всегда были рады видеть Мирану в гостях и благодарили за советы. Травница же в ответ никогда не жалела для соседей снадобий и настоек.

Но все же… Все же иногда она скучала. Прошло уже полвека, как Мирана не виделась со своей семьей. Рожденная от оборотня и ведьмы, она унаследовала от матери лишь долголетие да вьющиеся волосы. А вот кровь отца была сильна. Травница хорошо помнила свои пятнадцать лет. Первое превращение в волчицу. Слезы радости на щеках бабушки. Спокойный голос старшего брата, помогающий ей справиться с болью и страхом, пока ее кости менялись. Крепкие объятия отца, когда все закончилось. Семья гордилась юной волчицей и праздновала это событие весь следующий день от рассвета до заката.

Однако частью стаи Мирана так и не стала, хоть и очень старалась. Оборотница, предпочитающая охоте собирательство, не могла быть своей среди хищников. Тогда мама предложила ей посетить ведьмовской ковен. Ведьмы по своей сущности – одиночки. Живя уединенной жизнью, они, как правило, передавали свои знания только кровным дочерям. Каждая семья развивала свою, особую магию. У одних лучше получалось управляться со стихиями, другие работали с иллюзиями, третьи могли читать чужие мысли. Мать Мираны, к примеру, умела разговаривать с лесом. Но в последние столетия жить поодиночке стало тяжело. Необходимость защищаться от врагов и торговать с союзниками заставила ведьм объединяться в ковены. Со временем у каждой ведьмовской общины появилась своя территория, которую жительницы оберегали и охраняли сообща. На берегах возникали ковены речных ведьм, лесные общины селились глубоко в лесах, ведьмы воздуха предпочитали горы, где царили снега и ветра. Мирана пошла по стопам матери и вступила в лесной ковен, как только достигла совершеннолетия. Ковеном, как правило, руководил Совет из старших ведьм. Они не всегда были самыми сильными, но всегда ― опытными. Недостатка работы в общине никогда не случалось, поэтому Мирану с готовностью приняли к себе. Но жизнь среди одаренных и талантливых подруг казалось полукровке слишком безрадостной. Тем, кто не обладал даром, доверяли лишь грязную работу да подготовку ингредиентов и не позволяли создавать собственные сборы из трав.

В мире с таким большим разнообразием рас Мирана не была диковинкой. Каждый полукровка перенимал от родителей что-то свое. Кому-то доставались острые уши от эльфов и вредность от ведьмы. Кому-то перепадали сила орка и тело человека. Кто-то перенимал трудолюбие гномов и способность превращаться в зверя от оборотней. Но каждому ребенку от смешанного союза приходилось искать свое место в мире. Исключением были лишь драконы. Эти существа были наделены не только способностью превращаться в огромных летающих тварей, но и обладали собственной, особой магией. Драконята же рождались не часто, а потому сородичи особенно их берегли и редко отпускали из семьи.

После пары лет, проведенных с лесными ведьмами, Мирана попыталась ужиться в большом людском городе. Но там оказалось тесно и волчьей, и ведьмовской сущности.

Другое дело остров. Ишур славился суровой природой, но добрым нравом жителей. Ведьм здесь никогда не было, а оборотни надолго не задерживались. Так что особые знания тогда еще юной девушки пришлись очень кстати. Травница быстро стала своей среди островитян и всей душой полюбила это место.

Из воспоминаний Мирану вырвал нетерпеливый стук в дверь. На пороге оказался незнакомый мужчина.

– Тут живет травница? ― Едва получив кивок в ответ, мужчина оттолкнул женщину от двери и ворвался в дом. ― Помогите, умоляю! ― Незнакомец нервно тер рукав рубашки, на лбу блестела испарина.

– Что случилось? ― Мирана прошла к окну и посильнее раздвинула шторы, впуская в комнату солнечный свет.

– Рука, сыпь, ― почти невнятно бормотал посетитель, продолжая потирать правую руку и в целом напоминая медведя-шатуна. Разум мужчины был сильно затуманен. Чудо, что он вообще смог добраться до дома травницы.

Мирана достала с полки перчатки из телячьей кожи и специальную повязку на лицо, пропитанную чередой. К ней часто приходили больные, поэтому травница всегда держала защитный комплект наготове. Закатав рукав рубахи своего гостя, травница увидела, что рука его расчесана до крови от запястья до локтя. Вот только ни одного прыщика или волдыря не было.

– Вы вчера прикасались к чему-то необычному? ― спросила она посетителя. ― Быть может, трогали незнакомое растение или пробовали новую приправу?

– Нет, ничего такого не было, ― ответил мужчина и снова принялся чесать руку.

– Когда это у вас началось?

– Вчера, я шел с рынка, ― мужчина опустил обратно рукав, продолжая гладить руку сверху по ткани в попытке унять зуд. ― Прошу, помогите! Я заплачу.

– Мои мази тут бессильны, ― пожала плечами Мирана. ― Нужно искать источник.

– Источник? ― Мужчина наморщил лоб, всеми силами стараясь понять, о чем говорит знахарка.

– Порчи, ― спокойно ответила травница. ― Вы кого-то обижали в последнее время?

– Нет, ― ответил гость. ― Я моряк. Два дня как прибыл на остров. ― Взгляд посетителя едва фокусировался на лице Мираны. ― С командой у нас все гладко.

Сомнений не было: на мужчину наслали порчу. Но как это могло произойти? Чтоб добраться до ближайшей ведьмы, нужно переплыть суровое море, а пострадавший говорит, что симптомы появились на островном рынке. Мирана нахмурилась. Одна подозреваемая у нее была, и травница всем сердцем желала, чтобы та девушка оказалась ни причем. Но проверить все же придется. Та жила всего через пару домов от травницы. Придется вести пострадавшего туда.

Дом прошлого градоначальника стоял на склоне горы, у самого леса. Сейчас в нем жила его единственная дочь ― добрая и порядочная. Вот только в последнее время с ней стало твориться что-то странное.

Травница привела несчастного мужчину к дому и постучала в дверь.

– Лили, ты дома?

– Сейчас выйду! ― послышался веселый голосок из сада. Спустя минуту на пороге появилась молодая девушка в синем фартуке и с тяпкой в руках.

– Мирана, добрый день! ― лучезарно улыбнулась хозяйка. ― Ты на чай? Проходи скорее!

– Спасибо, только я не одна, ― ответила травница и кивнула на мужчину, стоявшего за кустами. Милое лицо девушки тут же преобразилось, выразив недовольство этим неожиданным появлением. ― Значит, вы знакомы, ― подтвердила свою догадку Мирана.

– Мы с милашкой виделись вчера днем, ― сказал мужчина, не переставая теребить руку. На рубашке уже проступили кровавые пятна.

– И лучше бы мы не встречались, ― ответила девушка. – Что с ним такое?

– Ты лучше впусти нас в дом, нечего такие разговоры на улице вести, ― посоветовала Мирана, и Лили нехотя пригласила их внутрь. ― Так почему ты злишься на этого мужчину?

– На Чона, ― вставил посетитель. ― Мое имя Чон, ― несмотря на зудящую руку и испарину, покрывавшую все тело, Чон попытался игриво подмигнуть Лили.

– Вы шлепнули меня ниже спины, словно легкодоступную девчонку! ― воскликнула девушка и в защитном жесте скрестила руки на груди.

– Я бы еще и ущипнул, ― пробормотал Чон, немного пошатнувшись и, потеряв остатки контроля, принялся яростно терзать руку.

– Значит, оскорбленная девичья честь, ― задумчиво произнесла Мирана. ― Лили, а о чем ты подумала в тот момент?

– Что он неотесанный мужлан, ― ответила девушка с подозрением осматривая посетителя.

– Это безусловно, ― согласилась травница. ― А еще?

– Что пусть бы рука у него отсохла, ― обиженно пробормотала хозяйка дома.

– Понятно, ― вздохнула Мирана, потом подошла к бедняге и опять закатала рукав его рубашки. ― Теперь посмотри на это. Через пару дней он дочешет руку до кости.

– А причем тут я? ― удивилась девушка. ― Он, наверное, в крапиву залез или еще куда.

– Ты видела, чтобы кто-нибудь из-за крапивы себя так истязал? ― спросила травница. ― Тащи стул и веревку.

– Зачем?

– Нужно связать беднягу, чтобы не чесался, ― разъяснила знахарка.

Путем уговоров и угроз Мирана таки смогла привязать Чона к деревянному стулу. Но сидеть спокойно пострадавший не мог. Он все время ерзал, словно сидел на гвоздях. После того, как травница обезопасила Чона от дальнейших самоистязаний, она обработала пострадавшую руку заготовленной для подобных случаев мазью и отвела Лили в кухню. Она часто бывала в этом доме и, не стесняясь, сама налила молока из глиняного кувшина в две кружки. Лили непонимающе приняла молоко из рук травницы, ожидая разъяснений. А Мирана и не знала, как завести такой сложный разговор, но с чего-то нужно было начинать.

– Я помню тебя еще светловолосой малышкой. Помню, как в этот дом пришла беда, ― на этих словах Лили еще сильнее нахмурилась: девушка никогда не говорила о смерти своей матери. ― Помню, как твой отец запивал горе моими сборами, а через четыре года не стало и его. Милая, тебе всего двадцать лет, а ты уже столько всего пережила. А теперь еще и эти чудеса…

– Не понимаю, ― прошептала Лили. ― К чему ты все это?

– Вчера ко мне заглянул ежик с рыжими иголками, ― произнесла травница, и на щеках Лили проступил румянец. ― Забавный ежик, такой пятнистый, словно над ним кто-то поколдовал. А неделю назад, в грозу, зажглись все факелы на нашей улице. ― Девушка смотрела в пол, ничего не отвечая, так что травница продолжила: ― Все разом, представляешь?

– Я тоже это видела, ― пробормотала девушка.

– А в прошлом месяце ты приходила ко мне в гости, помнишь?

– Я честно не знаю, что тогда произошло! ― воскликнула Лили, теряя самообладание. ― Я только повернулась, а малина вдруг стала крыжовником!

– Зато я знаю, ― мягко произнесла травница. ― Лили, в тебе проснулась ведьмовская сила. ― Девушка молча отвернулась к окну и обхватила себя руками. Слова соседки лишь подтвердили ее собственные опасения. Мирана сзади подошла к девушке и тихо продолжила: ―Так иногда бывает. Очень редко. Когда у ведьмы нет преемницы и род прерывается, ее магия ищет чистую душу и остается с ней. Так сохраняется баланс силы.

– Я об этом не просила, ― пробормотала девушка.

Минуту на кухне царила тишина, только за окном пели лесные птицы, а в прихожей раздавался скрип стула.

– Что же это получается? Это я его так? Но я же не хотела. То есть хотела, но не всерьез, ― забормотала Лили.

– Нужно все исправить, ― заявила травница.

– Но как?

– Я не ведьма, милая, ― развела руками женщина. ― Но, думаю, если ты лишь захотела, чтобы его рука отсохла, то будет достаточно всем сердцем пожелать обратного.

Лили, тяжело вздохнув, кивнула. Собравшись с силами, она вернулась назад, в прихожую. Мирана тихонечко последовала за ней. С первого раза ничего не получилось, не получилось и с пятого. Чон скулил, жаловался, просил его развязать, а его затуманенный разум тем временем наконец осмыслил, что же такое произошло.

– Так это ты! ― прошептал мужчина. ― Ты навела порчу! За что?

– За то, что руки распускал, ― ответила за девушку травница. Мужчина медленно моргнул, пытаясь собрать крупицы разбегающихся мыслей.

– Прости меня! Я же не знал, что ты ведьма.

– Если бы я не была ведьмой, мне бы все равно это не понравилось, ― ответила Лили.

– Я больше не буду! Я больше никого не трону! ― взмолился Чон. ― Пожалуйста, прости меня! ― Зуд сводил мужчину с ума. Если ему не помочь, он может лишиться не только руки, но и рассудка. Но Мирана не подгоняла Лили: она прекрасно понимала, что нельзя давить на ведьму, тем более необученную.

Девушка долго смотрела в глаза мужчины, и в конечном итоге смогла-таки найти нужную струну в своей душе.

– Я тебя прощаю, ― твердо сказала Лили и присела рядом с Чоном. Затем развязала руки мужчины, взяла его ладони в свои и зажмурилась. Лицо Чона просветлело, морщины на лбу разгладились, и Мирана вздохнула с облегчением.

– Помни, Чон, ― строго проговорила травница, ― Ты больше никого не тронешь!

– Конечно! ― закивал энергично моряк. ― Спасибо вам! Спасибо!

Теперь Чон лучился счастьем и еще сто раз поблагодарил за спасение. Затем моряк пригладил перед темным окном волосы, поправил жилетку и рубаху. Ему не терпелось отпраздновать свое исцеление в таверне, куда он пригласил и травницу, и молодую ведьму.

– Мы останемся, ― ответила за двоих Мирана. ― А ты Чон, если и правда нам благодарен, держи язык за зубами. О произошедшем не говори никому, ни единой душе!

Когда же они проводили гостя, на город уже опустился вечер. Лили пригласила Мирану на ужин ― им еще было, что обсудить.

– Тебе будет непросто, милая, ― проговорила травница, пока девушка накрывала на стол. ― Маленькие ведьмочки учатся управлять своими силами с самых ранних лет и всегда находятся под присмотром наставниц. Могущество, или резерв, постепенно растет вместе с девочкой. Проходит не один год, прежде чем у ведьмочки получается вырастить первый цветок. Тебе же силы досталось много, и резерв ее уже прилично разросся.

Они еще долго проговорили в тот вечер. Лили задавала много вопросов. Травница старалась рассказать как можно больше, даже поведала, как однажды ее матери удалось за одну ночь восстановить выжженный драконами лес.

– К утру мама вычерпала свой резерв досуха, ― сказал травница. ― А на месте пепелища выросли свеженькие березки в два моих роста. После ей пришлось целый месяц восстанавливаться и обходится без магии.

Однако сколько бы Мирана ни старалась, ее знаний о ведьмах было недостаточно.

– Как же мне контролировать эту силу? ― спросила Лили, водя ложкой в нетронутому мясному рагу.

– Не знаю, ― тихо ответила травница. ― Я росла в надежде, что силы во мне проснутся, и задавалась лишь вопросом, как помочь им раскрыться. Контроль меня не интересовал.

Мирана ушла домой за полночь, оставив Лили обдумать все произошедшее. А на следующее утро весь город уже знал, где живет ведьма. Чон на радостях напился да и выдал все свои приключения собутыльникам из трактира. Веселая байка быстро разлетелась по ночным улицам, а затем, рано утром, добралась и до городского рынка.

С тех пор с Лили почти никто не общался, опасаясь попасть под недобрый взгляд ведьмы. Люди острова ценили тишину и покой. Они, конечно, знали о других расах, часто встречали на улицах приезжих гномов и оборотней. Недавно город даже начал сотрудничать с драконами. Но обычно с ними разговаривали лишь глава города да его помощники. Обычный же люд предпочитал обходить стороной все необычное, вносящее беспорядок в их размеренную жизнь.

Так людской город, который когда-то с легкостью принял полукровку, стал чужим для человечки.

Глава 1. Дорога к морю

ЛИЛИ

Ступени, брусчатка, опять ступени и опять брусчатка. Я мчалась вниз, к гавани. Хотя, нет. Мчалась я несколько лестничных спусков назад: встречный бриз трепал мои светлые волосы и путал юбку, а в подошвы впивались острые камни, неоправданно называемые этим ласковым словом ― «брусчатка». Теперь же башмачки, словно превратившиеся в чугунные, из последних сил вели меня в сторону гавани, а в кармане юбки лежала записка, текст которой подгонял меня, словно плеть.

«Уважаемая Лили Вейс!

По приказу градоначальника наш корабль должен покинуть гавань. Вынужден изменить время отбытия. Мы отплываем до обеда. Торопитесь, если хотите покинуть остров вместе с командой «Журавля».

Капитан Морт».

Мы договаривались отбыть на материк сегодня на закате, но, как известно, планам свойственно рушиться, особенно когда ты ведьма. Уж не знаю, проклятие это или благословение, но только госпожа Фортуна всегда смеялась над моими попытками разложить жизнь по полочкам.

О плате за каюту на «Журавле» мы с капитаном Мортом договорились пару дней назад. Он авансом запросил с меня почти все накопленные сбережения. Без денег другого варианта покинуть остров этим летом, а, возможно, и следующим, у меня не будет. Поэтому, когда я получила письмо, горевать и злиться времени не оставалось. Быстро покидав дорогие сердцу вещи в небольшую кожаную сумку и заперев дом, я понеслась на пристань.

Наш город располагался на склоне горы. Улочки петляли и поднимались вверх, словно следы, оставленные гигантской змеей. Дом моих родителей располагался почти в самой высокой точке города, что не раз спасло его от шторма, но никак не могло помочь мне сейчас.

Из-за поворота показалось красное здание школы для девочек. А за ней начиналась торговая аллея. Мимо мелькали торговые лавки с мебелью и садовыми инструментами, посудой и одеждой, рыбацкими сетями и изделиями из розового мрамора.

Если я сверну направо у булочной на параллельную улицу, то попаду на продуктовый рынок. Дорога через рынок короче, и мне не составит особого труда проскочить между очередями, выстроившимися за свежей селедкой и новым урожаем крыжовника.

И совсем не грустно, что меня никто не провожает. Близких у меня нет, а остальные жители острова теперь побаиваются новоиспеченной ведьмы. Я чистокровный человек, но год назад, после смерти родителей, во мне пробудились колдовские силы: когда нервничаю, зажигаются все свечи в доме, однажды на мой зов пришли белки и ежи, а пару раз чай в моих руках становился водой. Сначала все выглядело, как совпадение, ― мало ли, зачем приходили эти маленькие хитрые носики, мало ли, какой ребенок решил меня разыграть, поменяв напитки, пока я отвернулась.

Как-то на рынке проезжий моряк шлепнул меня ниже спины. Было так обидно, что я в сердцах пожелала, чтобы у него рука отсохла. На следующий день этот моряк заявился ко мне домой вместе с травницей. Обидчик расчесывал руку до крови и умолял снять порчу. Я уже хотела закрыть дверь на засов перед безумцем, но травница, добрая соседка Мирана, мне все разжевала. Оказывается, она сразу почувствовала пробуждение во мне силы и уже некоторое время присматривала за мной. Вот только снимать порчу она не умела. И я не умела. Мы промучились до самого вечера. Я пыталась концентрироваться, пыталась желать моряку обратного, и в конечном итоге мне таки удалось избавить несчастного от зуда.

Урок он хорошо усвоил и распускать руки больше не станет, но все же я не учитель и не судья. Я не хочу и не должна решать, кто заслуживает наказания, а кто ― нет.

Мое ядовитое пожелание навредило человеку. Нельзя было допустить, чтобы подобное повторилось. Контролировать руку или ногу легко, но как контролировать мысли, шуршащие в голове?

С того дня я живу в страхе, редко выхожу из дома, а единственным моим гостем стала та самая соседка-травница. Нужно было учиться управлять силой и эмоциями. Однако на острове ведьмы почему-то не прижились, и учиться мне было не у кого. От Мираны я узнала, что на материке есть ковен ― община ведьм. Раньше ее члены обитали около прибрежного города, но травница давно не получала от них вестей. Моряки тоже не смогли рассказать о нем побольше. Выходило, путь на материк должен был стать единственной ниточкой к раскрытию моих сил. С тех пор найти ведьм, а с ними ― и свое место в мире, ― превратилось для меня в заветную мечту. Возможно, я даже смогу общаться с животными. Приходили же ко мне белки!

Но сейчас, с трудом преодолевая очередную лестницу, я больше прочего грезила о собственной летной метле, которая, возможно, когда-нибудь у меня появится. Солнце стояло уже почти в зените, а берег был еще далеко.

– Раз денег нет, ну-ка, кыш отсюда! ― донесся окрик со стороны булочной.

Я обернулась и увидела, как пекарь гонит полотенцем от прилавка мальчишку лет восьми. Приглядевшись, я поняла, что ребенок ― не человек: золотистая кожа, змеиные глаза, дым изо рта. Мальчик был драконом!

– Говорю, иди, откуда пришёл! Не хватало мне ещё, чтобы ты превратился и разнес мое порядочное заведение!

Ребенок отошел от воинственно настроенного пекаря и понуро сел на траву у обочины. Прохожие обходили маленького дракона по широкой дуге ― боялись его или того, что объявятся родители в своей крылатой ипостаси. На острове давным-давно не видели настоящих летающих драконов, но пару лет назад наш город начал налаживать торговлю с драконьей империей. Тогда эту новость обмывали в каждом трактире. Всем известно, что драконы очень богаты и регулярная торговля с ними сулит процветание. Ведь если именно наш остров станет основным поставщиком розового мрамора в империю, город сможет отстроить новый торговый флот, а также значительно увеличить запасы провизии на грядущие зимы. Наверное, поэтому маленького дракончика никто не трогал, но и помогать ему побаивались.

Несмотря на нарядную золотую чешую, на ребенка было жалко смотреть. Голова опущена на колени, плечи подрагивают, всхлипы становятся все громче. Не знаю, что победило: любопытство, доброта или совесть, но точно не целеустремленность, так как ноги повели меня обратно к булочной, а гавань осталась за спиной. Купив два имбирных пряника, я плюхнулась рядом с мальчиком и с наслаждением вытянула уставшие ноги.

– Привет, ― начала я. ― Хочешь пряник?

Маленький дракон всхлипнул в последний раз, поднял на меня удивлённый взгляд, молча кивнул и впился зубами в угощение. Когда последний кусочек скрылся за острыми зубами, кожа ребенка начала меняться. Сначала золотые чешуйки превратились в мурашки, а затем мурашки разгладились, и вот на меня уже смотрел обычный с виду ребенок с гладкой кожей и голубыми глазами.

– Ого! Так ты не дракон? Это на тебе проклятие какое-то?

– Дракон, ― ответил ребенок. ― Обычно мы без чешуи, а вторая ипостась просыпается только при сильных эмоциях: страх, голод, счастье… Но папа говорит, что мне ещё нельзя оборачиваться. Пока я расту, превращения бывают болезненными, ― мальчик тяжело вздохнул. ― Голод ― мой злейший враг! Спасибо, что помогла.

– Как тебя зовут?

– Никджин, но лучше Ник, мне десять лет. А тебя как? ― Мальчик рассматривал меня с не меньшим любопытством, чем я его.

– Лили, ― представилась я и улыбнулась. ― Ник, как же ты оказался тут совсем один?

– Я искал школу для леди и заблудился, ― вздохнул ребёнок.

– Ты знаешь, где твои взрослые? ― Я очень торопилась и хотела быстрее отвести ребёнка к родителям, чтобы успеть на корабль.

– Нет, мы с папой, дядей и нашими друзьями приплыли на встречу, но она оказалась безумно скучной, и я попросился на свежий воздух. Но это было уже давно, встреча наверняка закончилась, ― мальчик заозирался по сторонам. ― Наверное, они тоже бродят по городу и ищут меня. Влетит же, когда найдут, ― нахмурился Ник.

– А где вы остановились, знаешь? ― Я то и дело бросала взгляд в сторону гавани и молилась судьбе о том, чтобы фрегат чуть-чуть задержался.

– Утром наш корабль пришвартовался у пристани, ― кивнул мальчик.

– А дальше? На постоялом дворе останавливались? ― пыталась разобраться я.

– Нет, а что такое «постоялый двор»? ― спросил ребенок. ― После совещания дядя Джефф обещал мне показать торговую аллею, а потом мы бы вернулись на корабль ― там кормят вкусно.

А вот это большая удача! Если оба наши пути ведут на берег, то я почти не потеряю время, а заодно и ребёнку помогу.

– Хочешь, я отведу тебя на пристань? Ты сможешь узнать корабль, на котором приплыл на остров? ― Я встала на ноги и отряхнулась.

– Да! ― подскочил ко мне Ник, а затем, краснея, добавил: ― У него на носу голая женщина прибита!

Я усмехнулась. Многие суда украшали деревянными фигурами. Часто можно было встретить голову виртуозно вырезанного грифона или феникса, но тела красивых девушек все же попадались чаще прочих.

– Ну тогда давай поспешим! Я тоже надеюсь сегодня отправиться в плавание, ― я подобрала с травы свою сумку, и мы направились к морю через продуктовые ряды.

– А кто прибит на носу у твоего корабля? ― спросил мальчик, стараясь идти в ногу со мной.

– А знаешь, я и не обратила внимания! Кажется, там маленькие птички. ― Капитан Морт был единственным, кто не побоялся взять меня на борт, поэтому вид его судна волновал меня в последнюю очередь.

– Наверное, чайки! Они так весело рыбачат! ― похихикал Ник.

– Ты имеешь в виду, охотятся за рыбой? ― Я не разделяла симпатию ребенка к белым пернатым. Для жителей города чайки были наглыми воришками, вечно таскающими выловленную рыбу.

– Нет. Охотятся в лесу, а в море ― рыбачат, ― уверенно заверил меня ребёнок.

– Папа часто берет тебя с собой в путешествия? ― спросила я, когда мы проходили мимо сырной лавки.

– В первый раз взял. Это дядя Джефф уговорил, ― ответил Ник. ― Он считает, что мне пора посмотреть мир.

Рынок остался позади. А по бокам от дороги выросли дома рыболовов. У обочины сушились плетеные сети и проветривались высокие сапоги. Почти во всех окнах шторы были плотно задернуты. В это время года многие рыболовы предпочитали выходить на мелководье рано утром и поздно вечером, а днем отсыпаться.

– Хороший, наверное, у тебя дядя, ― заметила я, по-доброму завидуя новому другу.

– Не очень, ― поджал губы Ник. ― Он обещал быть на моём дне рождения, а затем пропустил целых два! Почти два года ко мне не приезжал! Представляешь?

– Представляю, ― грустно вздохнула я. Мои друзья тоже не пришли на мой последний праздник, у всех нашлись неотложные дела. ― А у него была веская причина?

– Что может быть важнее дня рождения? ― воскликнул Ник. ― Теперь он снова хочет со мной подружиться, вот даже папу убедил взять меня в путешествие.

– Так это же замечательно!

– Ага! А потом снова уедет! А я буду скучать, ― Ник скрестил руки на груди и вжал голову в плечи.

Какое-то время мы шли молча. Признаться, я опасалась сильных эмоций маленького дракона и дала ему время успокоиться. Ник любил дядю, ведь только на любимых можно так сильно злиться. Я тоже злилась на отца, когда он меня оставил.

Но все же упускать возможность узнать больше о драконах не хотелось.

– А твои папа и дядя, ― начала я, не зная, как подступиться к ворочавшемуся в голове вопросу, ― У них есть вторая ипостась? Они летают?

– Да, по нашей империи взрослые драконы обычно перемещаются на крыльях, ― ответил мальчик, вертя головой по сторонам.

– А они страшные? ― спросила я, спускаясь по очередной лестнице.

– Что может быть страшного в золотом драконе? ― засмеялся Ник, перепрыгивая через ступеньки. ― Папа очень большой, но даже в драконьей ипостаси у него добрые глаза, и у Джеффа такие же. ― У нижней ступени мальчику на глаза попался небольшой камушек, и теперь Ник с азартом пинал его по дороге. ― А наши друзья Рей и Кайл ― перламутровые драконы! От них вообще невозможно глаз оторвать, ― восхищенно вздохнул мой случайный попутчик.

– Клыки и когти могут напугать, ― заметила я. Городские дома остались позади, открывая вид на высокие корабельные мачты.

– На самом деле опасаться нужно хвоста! ― Мальчик похлопал себя по пояснице.

– Правда? ― удивилась я, перехватывая сумку в левую руку.

– Да! Один раз мама разозлилась на папу и нечаянно снесла сарай для домашних животных, ― сообщил Ник и погрустнел. ― Она потом так сильно переживала…

– Вот это да! ― Я попыталась представить размеры хвоста, который смог бы снести сарай, но выходило с трудом. Быть может, лучше вернуть мальчика так, чтобы не сталкиваться с взрослым драконом.

– Вон он, мой корабль! ― воскликнул Ник и побежал вперёд, позабыв про свой камушек.

– Подожди меня! ― Я припустила следом. Всё же хотелось убедиться, что ребенок окажется под защитой и присмотром. Ник так торопился, что по дороге едва не снес один из уличных факелов, которые зажигали под вечер.

Пробежав мимо нескольких мореходных судов, мы оказались у огромного фрегата с высеченной из дерева богиней красоты на носу. Сооружение чудом поместилось в гавани, но было прекрасно: идеально отшлифованное и окрашенное дерево, величественная мачта с убранными белыми парусами, резной штурвал и разноцветные стекла в окнах на корме. Я искренне усомнилась в реальности чудо-судна ― оно словно сошло с одной из картин, висевших когда-то в приемной у отца.

– Добрый день! Можно ли увидеть капитана? ― спросила я у первого попавшегося на глаза моряка.

– Он прямо за вами, ― раздался мелодичный голос за моей спиной. Я обернулась и увидела мужчину средних лет с кипой бумаг в руках и красной капитанской треуголкой на голове. Хотя чрезмерно отросшая борода придавала его лицу суровый вид и старила, глаза капитана по-ребячески сверкали.

– Господин Никджин, мы ожидали вас вместе с отцом! ― удивился мужчина, заметив ребенка.

– Я вышел погулять и заблудился, ― пробормотал маленький дракон.

– Ясно… Тогда вам лучше подождать в каюте, я сейчас же отправлю кого-нибудь к вашему отцу.

– А можно я посажу Лили на ее корабль? ― спросил ребенок.

– Ага, а потом я буду думать, как поймать твой золотой хвост? ― Нет-нет, пусть остается под присмотром.

– А зачем его ловить? ― удивился капитан.

– Чтобы не махал им, где не нужно, ― проговорила я, надеясь, что скрещенные на груди руки и задранный подбородок придали мне вид знатока драконьих выходок.

Кажется, капитан ничего не понял, но все же подтолкнул ребенка в сторону корабля.

– Спасибо, что вернули мальчика, ― мужчина снял треуголку и склонил голову в поклоне. ― Где вас можно будет найти? Уверен, господин Найлим захочет лично вас поблагодарить.

– В море, я надеюсь, ― улыбнулась я. ― Тоже сегодня ухожу в плавание. Прощай Ник, мне было ужасно интересно с тобой познакомиться.

В порыве чувств мальчик обнял меня, крепко стиснув мои ребра:

– Приезжай ко мне в гости! Я Никджин Дансейн, все знают, где я живу.

– Запомнила, ― кивнула я. ― Если Фортуна улыбнется нам, я навещу тебя, Николас Дансейн, ― Я еще раз обняла обаятельного мальчугана и отправилась на поиски собственного корабля.

Я прошла вдоль всей гавани в надежде, что фрегат еще ждет меня, но тщетно. Пятки мои были стерты в кровь, руки ныли под тяжестью сумки, а мечта попасть на материк откладывалась на неопределенный срок. На обратный подъем до дома сил уже не было. Наткнувшись на небольшую скамейку, стоящую на берегу, я села и вытянула ноги. Было тошно смотреть на то, как величественные корабли превращаются в маленьких жуков на горизонте. На одном из них уплывали мои деньги, оставляя меня заложницей острова ещё на год.

Вдруг вспыхнули несколько факелов, расположенных вдоль дороги. Сами собой! Точнее, не сами, ― кажется, это я их зажгла. В последнее время силы все чаще вырывались наружу, а совладать с эмоциями становилось сложнее. Стоило себе признаться: мне страшно. Кто знает, что я успею натворить за год?