Майя Максимова
Три цвета солнца
– Это розыгрыш? – мне стоило неимоверных усилий вновь совладать с эмоциями и обрести дар речи. – Не представляю, кому могло прийти в голову изготовить такую фальшивку.
– Перед тобой подлинник, – невозмутимо ответила Линда.– Там сзади…
Я послушно перевернул фотографию и прочел безучастным ко всему голосом:
– Любимой Сьюзан с наилучшими пожеланиями в память об испанских каникулах.
Ниже стояла моя собственная подпись и дата – восьмое августа прошлого года. Пожалуй, впервые в жизни я почувствовал себя идиотом, не способным объяснить элементарные вещи. Мир моего сознания обратился в хаос, и сотни ужасных догадок принялись атаковать шокированный новостями мозг, не сохранивший никаких фактов об отдыхе в теплом раю Средиземноморья.
– Ты намерен продолжать отпираться или готов раскрыть карты? – вопрос прозвучал в форме угрозы, которой следователи пугают подозреваемых. – Учти, я не отстану, пока не услышу подробностей. Мы со Сьюзан были почти как сестры, и человек, причинивший ей боль, ни в коем случае не избежит расплаты.
– Ты что, считаешь меня законченным негодяем, способным обидеть беззащитную женщину? – я едва не вскипел от негодования. – Господи, Линда… Я никогда не ездил в Испанию, не встречался с мисс Паркс и не подписывал эту дурацкую фотографию. Мы познакомились в минувшую пятницу и успели обменяться лишь парой невинных фраз, не содержавших ни малейшего намека на оскорбление.
– И ты думаешь, я поверю пустой болтовне, когда у меня в руках неоспоримое доказательство вашего романа?
– В эпоху технического прогресса клочок бумаги с напечатанной на ней картинкой – весьма сомнительная для большинства улика. При нынешних возможностях монтажа и копирования даже ребенок в состоянии сотворить нечто подобное, скрестив два кадра, снятые в противоположных концах планеты. А подделка чужого почерка и вовсе не требует специального оборудования – достаточно отыскать профессионала средней руки и заплатить ему смехотворную сумму за пару строчек. Спорим, к утру понедельника я достану похожее фото с тобой и… Сэмом Ричардсоном?
Девушка презрительно усмехнулась и отрицательно покачала головой.
– Сэм и я были близки на протяжении пяти с половиной месяцев. В шкафу есть целый альбом, подтверждающий наш тайный союз, не попавший в поле зрения вездесущих шпионов. Вероятно, вы со Сьюзан действовали по аналогичной схеме, пока форс-мажорные обстоятельства не заставили вас расстаться. Она улетела в Рим, но в спешке забыла кое-какие вещи на старой квартире, а добродушная хозяйка не посмела выбросить их в помойку и переслала находку мне в надежде, что я найду способ доставить ее в Италию. Тетушка Маргарет и не догадывается, что поспособствовала рождению мегасенсации, тщательно оберегаемой некогда влюбленными друг в друга глупцами.
– Ты жаждешь моего раскаяния с целью поведать обо всем массам? – я демонстративно сжал кулаки, не побоявшись неадекватной реакции собеседницы. – Или пытаешься утолить ненасытное женское любопытство, чтобы крепко уснуть сегодня ночью?
– Я собираюсь вернуть утраченную подругу. И ты либо поможешь мне в этом, либо окажешься в полном дерьме – благо, есть сотни способов раздавить мелкую букашку вроде тебя.
– Хорошо. Тогда давай попробуем рассуждать логически. Судя по фотографии, примерно год назад мы со Сьюзан совершили авантюрное путешествие в Испанию. Но послушай… То лето я провел в Лондоне, а из поездок у меня были только пикники с приятелями. Ты же сама присутствовала на тех мероприятиях и общалась со мной, не помышлявшим о южно-европейских странах. Неужто плод чьей-то больной фантазии правдоподобнее, чем собственные воспоминания?
Линда всерьез призадумалась, плотно сжав губы и обхватив колени руками. Ей было непросто отказаться от предъявленных обвинений и поверить в другую правду, но у девушки не оставалось выбора. Таинственный шутник едва не поссорил нас из-за ерунды, и теперь мы оба горели желанием вычислить автора фальшивого снимка, чтобы понять мотивы его странного поведения.
– Очевидно, мисс Паркс заинтересовалась мной именно после того, как получила эту фотографию, – предположил я, выстраивая гипотетическую цепочку событий. – Каким-то образом ей удалось выяснить личность изображенного на снимке незнакомца и напроситься в гости к Франклинам, не вызвав твоих подозрений. Вероятно, она сочла меня стеснительным, но оригинальным поклонником, и решила прощупать почву, прежде чем навсегда исчезнуть из Англии.
– В таком случае ты не оправдал ее ожиданий, и Сьюзан классифицировала фотографию как бесполезный хлам, который люди часто выбрасывают на свалку, переезжая на новое место.
– Звучит убедительно, – согласился я, печально глядя на тусклый ночник у кровати. – Но это не объясняет главного. Зачем устраивать спектакль, где есть актеры, но нет зрителей? Затраченные усилия подразумевают конечный результат, так или иначе выгодный организатору, но кто выиграл от диалога, прошедшего без свидетелей и состоявшего из малосодержательных фраз об отважных рыцарях и беспощадных драконах?
Линда закрыла глаза и принялась барабанить пальцами левой руки по полу. Простенький мотив некогда популярной песни разнесся по комнате, проникнув в каждую щель и успокоив взбудораженное сознание. На спрятанный шторами подоконник упали первые капли начинающегося дождя, и где-то в параллельной вселенной заскулила обделенная кровом собака. Я подумал о струившихся по тротуарам потоках воды, о спешащих укрыться от непогоды прохожих и испытал глубокое отвращение к необходимости возвращаться домой, где меня ждали сломавшийся накануне телевизор и ностальгия по ускользающему лету.
– Похоже, я зря позвала тебя сюда, – сказала девушка, уловив течение моих мыслей. – Погоня за свежими сплетнями, пусть и помноженная на боль утраты близкого человека – не повод портить пятничный вечер тем, к кому испытываешь искреннюю симпатию. Раньше я с легкостью ломала чужие судьбы, соблазняла мужчин и разрушала женское счастье. Одни презирали меня за обман, другие любили за стервозность, а третьи просто старались проскользнуть мимо, боясь обжечься от случайного прикосновения. И только ты на протяжении семи лет сохранял перманентное равнодушие, наблюдая за тем, как я кручу необременительные романы, выжимая сок из молодых и наивных жертв, готовых перевернуть целый мир ради страстного, но холодного поцелуя. Ты ведь, наверняка, помнишь день нашего знакомства? Боб запал на меня с первого взгляда. Он нес несусветную чушь, но я делала вид, что очарована его мудростью и красноречием. Мы были полными противоположностями друг другу, но это не помешало бурному развитию отношений, которые продолжались почти год и сопровождались моими бесчисленными изменами. Ослепленный сиюминутными чувствами вечный неудачник в обольщении женщин воспарил к небесам, не замечая подводных камней, разбросанных в его райской гавани. Он упивался мнимой победой, а я украдкой смеялась над ним и наслаждалась ненаказуемой вседозволенностью. К сожалению, появление Памелы совпало с чередой неизбежных размолвок на почве жизненных интересов, и Боб не устоял перед зовом сердца, всегда безошибочно выбирающего истинную любовь. Конечно, я могла удержать его рядом, но во мне вдруг проснулась дремавшая с рождения совесть, заставившая впервые в жизни подумать о благополучии другого человека. Пришлось найти какой-то дурацкий предлог и расстаться с ним, сохранив в себе самые теплые воспоминания о нашей близости. Он обрел семейный покой, а мои скандальные похождения стали достоянием общественности, остро нуждавшейся в объекте для порицания. Я никогда не стремилась работать на публику, но окружающие сами возвели меня на олимп славы, провозгласив королевой обольщения и разврата. Список моих жертв ширился с каждым годом, в него попали известные деятели кино и театра, политики и спортсмены, капитан круизного лайнера и летчик-испытатель, норвежец, поляк, чех и даже Патрик Райс, который был готов променять всех женщин Земли на круглосуточные научные исследования. А ты по-прежнему общаешься со мной как с невинной девочкой, избегаешь намеков на интимные темы и делаешь вид, что это естественный стиль твоего поведения. Скажи, неужели я совсем не привлекаю тебя как представительница прекрасного пола?
В воздухе повисло нешуточное напряжение, троекратно усиленное оглушительным раскатом грома.
– Мы друзья, – осторожно заметил я, тщательно подбирая нужные выражения. – Не буду спорить – однажды ты произвела на меня неизгладимое впечатление. Но в тот вечер твой выбор пал на Боба, и порыв первого волшебного чувства быстро угас, наткнувшись на стену безжалостной безответности. С тех пор я воспринимаю тебя как хорошую приятельницу, надменную и своенравную, но заслуживающую доверия и уважения. Однако у меня нет потребности вливаться в многотысячную армию твоих поклонников и тайно мечтать о мифическом завтра, когда ты оценишь мою скромную персону.
– Жаль, – на полном серьезе ответила Линда. – Из нас получилась бы неплохая пара. Ты всегда казался мне эталоном порядочности, с которым я безуспешно сравнивала своих кавалеров, пока однажды не осознала – взбалмошная вертихвостка не достойна снисхождения чистокровного джентльмена.
– И поэтому ты предпочла англичанину француза? – пошутил я, нарушая данное мисс Паркс обещание.
Расширившиеся от удивления глаза девушки на миг превратили ее в героиню аниме, ошеломленную моим простым вопросом.
– Какого француза? – рассеянно пробормотала она, безостановочно хлопая ресницами.
– Того самого, что предложил тебе руку и сердце. Вообще-то я не собирался предавать Сьюзан, но раз уж мы заговорили о чувствах, прими мои поздравления с грядущей свадьбой и будь уверена – ни одна живая душа не пронюхает про вашу помолвку раньше положенного срока.
– Ты бредишь. Во-первых, никто не звал меня выйти за него замуж, а во-вторых, разве я похожа на идиотку, спешащую связать себя узами брака с уроженцем континентальной Европы?
– Но мисс Паркс… Я думал, она обладает достоверной информацией о твоей личной жизни.
– Тебе не кажется, мы окончательно запутались во всем, что касается Сьюзан? Внезапное бегство в Италию, поддельная фотография, рассказы о никогда не планировавшейся свадьбе – все это наводит на весьма серьезные размышления.
– Полагаешь, она искала в обмане выгоду? И теперь, сидя в каком-нибудь пляжном кафе на Сицилии, посмеивается над наивными англичанами, принявшими ее шоу за чистую монету?
– Какая разница, – подойдя к окну, Линда нырнула между занавесками. – Хватит того, что мне доказали одно – я тоже умею ошибаться в людях.
Открывшийся моему взору кусок неба перечертила зигзагообразная вспышка молнии, и лампочка в ночнике погасла на пару секунд, словно испуганная этим капризом природы. Перед глазами промелькнул сюжет традиционного фильма ужасов, где маньяк кромсает своих жертв топором на фоне разбушевавшейся вокруг стихии. Я едва не затрясся от страха, и тут в коридоре послышались чьи-то шаги, сопровождаемые протяжным завыванием ветра.
– О, черт! – воскликнула Линда, оборачиваясь к распахнувшейся настежь двери, из-за которой возникла величественная как богиня Стелла Беннинг. Пожалуй, ее появление в комнате дочери шокировало нас не меньше, чем сюрприз, преподнесенный изобретательностью мисс Паркс, однако я постарался сохранить внешнюю невозмутимость и даже поприветствовал хозяйку дома учтивым кивком головы, нередко спасавшим меня в особо пикантных ситуациях.
– Дорогая, что это значит? – сурово спросила мать, нисколько не стесняясь присутствия посторонних. – Кажется, мы договаривались не принимать гостей за исключением особо оговоренных случаев.
– Прости. Я совершила ошибку, но на то были веские причины. Сьюзан, фотография, свадьба… – Линда запаниковала, судорожно ища сколько-нибудь логичное оправдание. Промедление грозило неминуемой катастрофой, и я рискнул вмешаться в семейную драму, призвав на помощь свое умение ладить со старшими.
– Видите ли, миссис Беннинг, наша общая подруга улетела в Италию, а сегодня всплыли кое-какие интересные сведения из ее прошлой жизни. Мы попытались докопаться до истины, но зашли в тупик, столкнувшись с целой серией весьма противоречивых фактов. Поэтому убедительно прошу вас не устраивать сцен, сменить гнев на милость и присоединиться к расследованию.
Оторопевшая от такой наглости женщина уже собиралась испепелить меня взглядом, как вдруг настойчиво зазвонил телефон, и ее внимание вновь переключилось на дочь, крепко прижавшую свой мобильник к уху.
– Привет, па, – лицо Линды расплылось в широкой улыбке. – А мы уж отчаялись получить от тебя весточку. Как Лос-Анджелес? Говорят, у вас разгар пляжного сезона? Восхитительно! А ты еще не был в Голливуде?
– Скажи ему, чтобы поменьше гонялся за местными юбками, – Стелла растаяла как мороженое в микроволновой печке и почти ласково потрепала меня по шее. – И пусть не забудет взять автограф у Кирстен Данст. Твоя кузина грезит о нем с позапрошлой осени.
Я с изумлением наблюдал за происходящими метаморфозами, покуда Линда передавала отцу слова матери. Чрезмерная импульсивность Беннингов не вписывалась в рамки стандартных фамильных отношений и не выдерживала никакого сравнения с занудной академичностью тех же Франклинов. Пожалуй, эта троица могла претендовать на звание самой парадоксальной семейки в Лондоне, хотя я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь в Англии устраивал подобный конкурс.
– Они заключили контракт с «АФ Юнайтед»! – крикнула Линда, швыряя на кровать мобильный. – Сумма сделки – тридцать два миллиона долларов! Признаюсь, я не особо верила в па, но идея слияния с американцами оказалась на редкость перспективной. Наконец-то мы заставим заткнуться дядюшку Сэма и купим тот замечательный коттедж в пригороде, который так приглянулся Агате. Боже, неужели мои мечты станут явью?
Миссис Беннинг схватилась за сердце и едва устояла на ногах, ошеломленная известиями от мужа. Я помог ей присесть на импровизированное кресло, поднял с пола многострадальную фотографию и дипломатично откланялся, намереваясь вызвать такси.
– Вы уходите? – разочарованно спросила женщина. – И не разделите с нами эту историческую победу?
– Оставайся, – поддержала мать Линда. – Давайте спустимся вниз и откроем бутылку из папиной коллекции. Обещаю не пить лишнего и вести себя как подобает настоящей леди.
Я капитулировал перед настойчивыми уговорами дам, и мы переместились в гостиную, уютно устроившись на огромном диване напротив камина. Толстые кирпичные стены вкупе с наглухо закрытыми окнами создавали усыпляющую атмосферу умиротворенности, решительно контрастировавшую с царящим на улице ненастьем. Сделав пару глотков из принесенного Стеллой бокала, я потерял всякое желание покидать гостеприимных хозяек и начал гадать, хватит ли у них смелости выставить меня за дверь среди ночи.
– Так что натворила ваша подруга? – поинтересовалась миссис Беннинг, когда эйфория от сказочной удачи уступила место расслабленности. – Полагаю, речь идет о Сьюзан?
– Мама, давай не будем упоминать это имя. Пусть катится к черту, а мы лучше подумаем, как потратить свалившиеся на нас миллионы.
– Но, дорогая, полчаса назад тебя заботили совсем другие проблемы. Друзья и деньги – взаимоисключающие понятия, а потому я требую безотлагательных объяснений. С учетом нынешного положение твоего отца, ты можешь рассчитывать на родительское участие.
– Боюсь, с тайной мисс Паркс не справится и отряд детективов-профессионалов. – вмешался я, усмиряя пыл Стеллы. – Кроме того, мы не совсем уверены в ее причастности к происшедшему.
– Она сочинила какую-то идиотскую историю о моей свадьбе! – взорвалась Линда. – Прекрасно зная, что я скорее уйду в монастырь, чем добровольно взвалю на себя невыносимое бремя супружества. А в ее вещах обнаружилась поддельная фотография. Та самая, которую прислали сегодня вечером.
– Значит ли это, что вы и Сьюзан не состояли в близких отношениях? – упорству миссис Беннинг позавидовал бы любой репортер глянцевого журнала, специализирующегося на интимных подробностях светской жизни. Пришлось ввести женщину в курс дела, попутно рассказав ей о Франклинах, Найтли и прочих участниках наших тусовок, а заодно ответив на полсотни абсолютно неуместных вопросов. Стрелки настенных часов неторопливо перевалили за двенадцать, и только тогда Стелла умерила свой пыл и высказала несколько соображений, породивших сомнения в чистоте помыслов мисс Паркс.
– Обычно люди не сжигают мосты, если их не мучает совесть из-за совершенного злодеяния. Бегство – средство для трусов, предавших друзей и не сумевших найти в себе силы открыто признаться в обмане. Убеждена, вам следует опасаться бомбы замедленного действия, чей взрывной механизм был запущен еще до отбытия Сьюзан в Италию.
– Но как мы можем предотвратить катастрофу? – Линдой овладел первобытный страх перед неизвестностью. – Ведь единственное вещественное доказательство ее коварства – жалкий огрызок искаляканной фотобумаги.
– Гениальные сыщики справлялись с задачами и посерьезнее. Сейчас в нашем распоряжении технологии будущего, которые существенно упрощают дело. Если нет возражений, завтра с утра проведем лабораторный анализ и выясним, когда и как изготовили поддельный снимок. У меня есть кое-какие связи в сфере судебной экспертизы, и я воспользуюсь ими по максимуму, чтобы обеспечить безопасность моей дочери.
Мы не рискнули оспорить решение миссис Беннинг и, покончив с вином, разбрелись по комнатам, уставшие после богатой на неожиданности пятницы. Осенний дождь не прекращался ни на секунду, но, засыпая, я вспоминал не о нем, а о знаменитой коллекции Стеллы, навязчивая идея увидеть которую преследовала меня до рассвета.
III
Нежные губы коснулись моей щеки, и ненавистный с детства аромат кофе проник под тяжелое одеяло, растревожив каждую клетку не успевшего отдохнуть тела. Я проурчал что-то себе под нос, открыл глаза и застыл в положении инвалида, навсегда прикованного к больничной койке. Рядом со мной, грациозно облокотившись на правую руку, полулежала Линда Беннинг, и шаловливый ветер, проникавший в комнату через распахнутое настежь окно, нежно трепал ее волнистые локоны, спадавшие на безупречные голые плечи. Девушка выглядела как живое воплощение юношеской мечты, сошедшее с полотна талантливого художника, и я побоялся открыть рот, желая растянуть сладостное мгновение неземного блаженства.
– Привет, – она чмокнула меня в губы, и ощущение реального мира отозвалось глухой болью в области сердца. – Ты спал дольше обычного. Кэтрин уже приготовила завтрак. Правда, я не вытерпела и выпила кофе в одиночестве. Зато тебя ждут твои любимые тосты с сыром. Так что вперед – в три дня мы должны быть у Франклинов. Вряд ли им понравится наше опоздание.
– Тосты с сыром, – озадаченно пробормотал я и потянулся к висящей на стуле рубашке. – А кто такая Кэтрин?
– Ах да. Мама еще не рассказывала о новой горничной? Она работает с прошлой среды. Милая девушка. Весной ее родители погибли в авиакатастрофе над Индией. Бедняжка бросила университет, чтобы позаботиться о младшем брате. Печальная история, но я уверена, с помощью нас она оправится и вернется к жизни.
Линда откинула одеяло и вылезла из кровати, ничуть не смущаясь своего обнаженного тела. Конечно, ее поведение и раньше не отличалось особой скромностью, но сегодня творилось нечто совершенно невероятное. И потом, разве Боб звал кого-нибудь в гости?
– А как же фотография? – спросил я, восстанавливая в памяти события вчерашнего вечера. – Кажется, твоя мать обещала отвезти нас в лабораторию.
– Какая фотография? Дорогой, не пора ли прекратить пить эту гадость? После нее тебе начинает сниться всякая чепуха.
– Но… – не оформившееся в слова возражение повисло в воздухе и улетучилось, подхваченное очередным дуновением ветра. Вокруг творилось нечто очень странное, и я решил не торопиться с выводами, избрав выжидательную стратегию. К счастью, Линда была настолько увлечена утренним туалетом, что не заметила моей растерянности и быстро забыла про диалог, не представлявший для нее особого интереса. Потратив четверть часа на прическу и макияж, девушка нацепила простенькое однотонное платье, и мы спустились в гостиную, где нас встретила высокая брюнетка с большими грустными глазами.
– Ваша мать просила передать, что вернется не раньше ужина, – сообщила Кэтрин тихим приятным голосом. – Ей позвонил какой-то мужчина и пригласил на загородную прогулку.
– Она уехала на такси? – поинтересовалась Линда, присаживаясь за накрытый на две персоны стол.
– Нет. Миссис Беннинг ужасно не хотела испортить вам уик-энд, но взяла «тойоту», так как «форд» ее кавалера находится в автосервисе.
– Проклятье! Мама так заботится о своих ухажерах, что порой забывает про собственную дочь. Между прочим, отец оставил машину мне. А она ведет себя как семнадцатилетняя дурочка, хотя в ее возрасте давно пора научиться отличать искренность от обмана. Этим альфонсам плевать на чувства – они делают все, чтобы охмурить какую-нибудь богатую даму, а потом веселятся за чужой счет, кормя жертву пустыми обещаниями.
– Негоже наговаривать на родителей за их спинами, – не выдержала Кэтрин и выбежала из комнаты, закрыв лицо ладонями. Раздался глухой удар захлопнувшейся двери, и наступила тишина, нарушаемая безучастным тиканьем настенных часов. Я сел напротив Линды, повертел в руках остывший тост и укоризненно произнес:
– Пусть в твоих словах не было злого умысла, но разве допустимо говорить такое в присутствии девушки, лишившейся семьи в результате несчастного случая? Тебе не следовало открыто обвинять мать в невежестве. Вполне вероятно, Стелла разбирается в людях не хуже других, а ее новый поклонник – человек чести и совести.
– Прости. Не понимаю, что на меня нашло. Видимо, все дело в Сьюзан. Ее вчерашняя выходка до сих пор не укладывается в моей голове. Не будь мы хорошими подругами, я бы сама влепила ей пощечину. Думаешь, после такого скандала она рискнет появиться у Франклинов?
Тост разломился надвое, и я едва не взвыл от бессилия перед творившейся вокруг чертовщиной. Прошлое все больше походило на сон, а настоящее выглядело абсурдом, противоречащим здравым законам мироздания. Сотни вопросов кружились в моем сознании, но никто не мог дать вразумительного объяснения тому, как одна ночь изменила историю, сделав меня героем совершенно другого романа. Знакомые персонажи облачились в чужие маски, а сюжетная линия утратила всякую связь с теми главами, что были прочитаны мной за последние десятилетия. Я чувствовал себя пришельцем на далекой планете, и желание вернуться домой перевешивало неистребимую человеческую страсть к увлекательным приключениям и удивительным открытиям, почти исчезнувшим из повседневности двадцать первого века. Однако неведомый шутник не торопился исполнять мою прихоть, с улыбкой взирая на тщетные попытки личности как-то привыкнуть к перевернувшейся вверх дном действительности.
– Почему ты не ешь? – Линда стряхнула с платья хлебные крошки и протянула руку к лежащему в вазе яблоку. – Волнуешься за Кэтрин?
– Я не голоден. Просто не могу отделаться от ощущения, что это утро – плод игры больного воображения. Скажи, у тебя когда-нибудь случались провалы в памяти?
– Один раз. В детстве. Я упала с качелей и забыла примерно неделю жизни. Врачи не нашли никаких отклонений от нормы, хотя инцидент существенно подпортил мою школьную успеваемость. Мама даже собиралась отправить меня на обследование в Германию, но все обошлось. Я быстро наверстала упущенное и к концу года вновь стала лучшей ученицей в классе.
Линда аккуратно разрезала яблоко на пять частей и протянула мне самую большую дольку.
– Коли мы решили пожениться, я обязана следить за твоим здоровьем. Иначе проведешь старость в больнице как мой покойный дядюшка Сэм, который всегда предпочитал фруктам виски и сигару.
Известие о нашей свадьбе произвело эффект разорвавшейся бомбы – я подскочил на табуретке, потерял равновесие и грохнулся на пол, больно ударившись локтем о край стола. Такой поворот событий заставил всерьез задуматься о многих вещах, казавшихся незначительными пятью минутами ранее. Из потрясенного фантастическим сюжетом зрителя я превратился в непосредственного участника событий, обязанного хранить молчание и воплощать в жизнь чужие замыслы. Отныне мои желания принадлежали другому миру, а написанный кем-то сценарий стал судьбой, неотвратимой как отшумевший накануне дождь.
– Дорогой, ты в порядке? – Линда помогла мне подняться на ноги и заботливо погладила ушибленную руку. – Пожалуй, я сглупила, начав рассуждать о пристрастиях брата матери. Его погубила не зависимость от алкоголя и табака, а чрезмерное высокомерие и заносчивость перед окружающими.
– Пустяки. Во всем виновата бессонница и жуткие ночные кошмары, – подозрения девушки в мой адрес вызвали неконтролируемый приступ смеха. – Или ты впрямь считаешь, что я выпил лишнего?
– Бутылка коньяка – достаточная доза для среднестатистического человека. Мы с мамой еле дотащили тебя до кровати. Кстати, она просила передать – в следующий раз будешь спать на улице. Извини, но даже у ангельского терпения есть свои четко установленные границы.
Я молча проглотил новую порцию разочарования в этом мире и с ужасом представил себе, какие сюрпризы ожидают меня в обозримом будущем. Роман с Линдой, привязанность к выпивке и смерть дядюшки Сэма были первыми пунктами длинного списка различий, безболезненно привыкнуть к которым не смогло бы ни одно разумное существо во вселенной. Тем не менее, сценарий не предусматривал путей к отступлению, и я поспешил вперед, намереваясь исправить ошибки, допущенные моим безответственным двойником.
– С тобой, и правда, творится что-то странное, – девушка отступила назад и присела на стол, скрестив ноги в лодыжках. – Обычно ты вымаливаешь прощение, ползая на коленях, а потом даешь обет трезвости и благополучно забываешь о нем в тот же вечер.
– Теперь все будет иначе. Пора заменить клятвы поступками и доказать свою способность сдерживать обещания. Сегодня я проснулся другим человеком, и очень скоро ты убедишься в этом.
Побледневшее лицо Линды не выражало ничего, кроме испуга. Она наклонилась вперед, приоткрыла рот и не проронила ни слова. Воспользовавшись удобным моментом, я схватил ее за руку, набрал в легкие побольше воздуха и выпалил:
– Давай начнем все с нуля. Забудем прежние разногласия, наплюем на фокусы Сьюзан и просто поверим в то, что мы способны обрести совместное счастье. И пусть другие завидуют нам, ища идеалы в сказках, где у каждой принцессы был единственный и неповторимый рыцарь.
– Но… – девушка сделала робкую попытку оспорить мою идею и не нашла достойного продолжения, склонив голову набок в знак согласия.
– Поехали ко мне, – подвел я итог забуксовавшему разговору. – Нам обоим не помешает проветрить мозги, прежде чем отправляться к Франклинам. Ты не против?
Возражения не последовало, однако, очутившись на улице, я почувствовал себя идиотом. Меньше всего на свете этот Лондон напоминал город, где прошли лучшие годы моей молодости. Окрашенные в небесно-голубой цвет стены домов, причудливые формы проносящихся мимо авто и сверкающие на солнце тротуары создавали диковинную картину иного мира, не похожего на привычную мне Землю. Возле нас остановилось открытое четырехместное купе, и одетый в строгий черный костюм таксист услужливо открыл дверь, рассыпая изыскано подобранные комплименты в адрес Линды.
– Куда едем? – бодро поинтересовался он, едва мы устроились на мягких как перина сиденьях.
На мое счастье, девушка среагировала первой.
– Пятнадцатый квартал, дом тридцать шесть. И, пожалуйста, не гоните слишком быстро.
Получив необходимые инструкции, мужчина полностью сосредоточился на управлении машиной и не приставал к нам до самого конца поездки. Прижав к себе будущую жену, я с ужасом всматривался в мелькавшие по сторонам пейзажи, напрасно надеясь отыскать хотя бы одно сходство с канувшей в небытие реальностью. Безлюдные улицы, утопавшие в зелени, шестиполосные авеню, расчертившие город в аккуратную клеточку, и прозрачные мосты через Темзу – таким было новое лицо столицы Соединенного Королевства. Здесь пахло летом, и на миг мне показалось, что я переместился в будущее, хотя наручные часы, прихваченные с ночного столика, утверждали обратное.
– Давай проведем медовый месяц в Париже, – сказала вдруг Линда. – Конечно, там нет экзотики Латинской Америки, но разве в амазонских джунглях присутствует дух средневекового романтизма, созвучный биению двух влюбленных сердец?
– Как хочешь, – я поцеловал ее волосы, но не избавился от неприятного ощущения фальшивости происходящего.
– А еще надо аннулировать приглашение Сьюзан. Она должна научиться контролировать свои эмоции и не лезть туда, куда не положено. Я не намерена всякий раз наблюдать ее сцены ревности и извиняться перед друзьями за эти глупые шалости. Пусть лучше летит в Неаполь к родителям и устраивает цирк там. Клянусь, я не подпущу ее к алтарю и на километр.
Машина притормозила возле восьмиэтажной башни, и Линда протянула таксисту пятидесятифунтовую бумажку.
– Сдачи не надо, – объявила она, распахивая дверцу и самостоятельно покидая салон. – Спасибо за сервис и до свидания.
Щедрость и вежливость мисс Беннинг пробудили во мне странную симпатию к девушке, привлекательной прежде лишь за счет сногсшибательной внешности и вызывающей манеры поведения. Я начал находить в ней неуловимую внутреннюю красоту, которая покорила моего двойника из параллельного мира и подтолкнула его к принятию решения, не пользующегося популярностью среди мужчин, склонных к свободным отношениям с женщинами. На мгновение я испугался, что влюблюсь в чужую невесту, но быстро взял себя в руки и зашагал следом за Линдой к подъезду, утопавшему в зеленых ветвях растущих рядом шиповников.
– Почему ты никак не переберешься отсюда поближе к нам с ма? Твоя привязанность к футуризму не оправдывает ежемесячной платы в размере тысячи с лишним фунтов за жалкие тридцать квадратных метров жилплощади с видом на обмелевшую до неприличия Темзу. Или тебе жаль расставаться со звездным соседством? Я слышала, Элеонора Ромс покупает поместье в Шотландии и собирается покинуть Лондон как только ее нотариусы оформят сделку.
Мы поднялись в холл по широкой каменной лестнице и очутились в абсолютно прозрачном лифте, буквально парящем внутри стеклянной шахты. За три секунды взлетев на седьмой этаж, он выпустил нас прямо напротив двери. За ней обнаружилась просторная студия с двумя огромными окнами, легко пропускавшими достаточное количество света, чтобы выращивать какую-нибудь тропическую культуру. Впрочем, хозяин квартиры не питал особой любви к садоводству. Среди царившего в помещении хаоса я не нашел цветочных горшков, зато наткнулся на груду пестрой одежды, беспорядочно разбросанной по полу вперемешку с измятыми газетами и журналами.
