Майкл Морс
Неандертальцы. Недооцененные конкуренты Homo sapiens
Окаменевшие человеческие останки – это фрагмент нижней челюсти и нижний зуб. Люди, вероятно, собирали крупные гальки в пределах нескольких километров от стоянки и раскалывали их в пещере, используя в качестве молота куски твердой породы, чтобы получить простые острые отщепы, которыми разделывали туши животных. На некоторых костях, найденных на стоянке, видны следы от подобных инструментов, а также следы от ударов, которыми эти кости раскалывали, чтобы добраться до костного мозга. Фауна и микрофауна свидетельствуют о том, что стоянка использовалась во времена, когда климат был теплым и влажным, что отвечает общему представлению, согласно которому люди в столь ранний период еще не умели постоянно пользоваться огнем и не могли справиться с сезонными холодами.
Свидетельства из Гран Долины богаче, чем в Сима-дель-Элефанте, и дают убедительное представление о жизни и сознании этих первых европейцев. Например, в Гран Долине в слое возрастом около 960 тысяч лет были найдены кости животных, каменные орудия и ископаемые кости гоминидов, принадлежащие по меньшей мере шести взрослым и детям. Анализ пыльцы показывает, что это место использовалось в то время, когда климат был влажным и умеренным. Как и в Сима-дель-Элефанте, каменные орудия, найденные вместе с окаменелостями, были изготовлены из местного материала и представляют собой простые мелкие отщепы, некоторые из них были изменены и усовершенствованы, например, добавлением зазубренного края.
Наиболее интригующий аспект находок в Гран Долине связан с вопросом о том, как человеческие останки оказались перемешаны с остатками пищи. Человеческие кости очень фрагментарны, и большинство их, независимо от возраста человека, имеют следы надрезов, сделанных каменными орудиями в процессе удаления мяса. Они были найдены вместе с костями крупных растительноядных млекопитающих, и кости обеих групп, похоже, очищались одинаково и отбрасывались в сторону. Другими словами, Гран Долина, похоже, представляла собой место переработки пищи, и люди здесь были съедены другими людьми. Как это произошло, можно только догадываться. Беглый взгляд на практику каннибализма у нашего собственного вида указывает на некоторые вероятные сценарии.
Каннибализм задевает наши чувства, потому что в процветающем современном обществе он остается почти исключительно уделом девиантов, психопатов или людей, оказавшихся в крайне тяжелом положении. Некоторым сама идея о том, что наши предки практиковали каннибализм, кажется оскорбительной. Например, Эрик Тринкаус и Пэт Шипман в книге «Неандертальцы» (1992) рассказывают, что ученые, которые хотели отдалить неандертальцев от современного человечества, часто обвиняли их в каннибализме. Но каннибализм не должен удивлять нас ни у неандертальцев, ни у более древних гоминидов, потому что это хорошо подтвержденная часть поведения нашего вида.
Возможно, самый известный современный пример человеческого каннибализма был разыгран в фильме «Живые» (1993). В 1972-м самолет, на котором летела уругвайская команда по регби и их друзья, разбился высоко в Андах. Оказавшимся в отчаянном положении людям, до своего невероятного спасения более двух месяцев отрезанным от каких-либо источников пищи, пришлось есть тела погибших при катастрофе. Известно, однако, что современные люди едят друг друга не только при подобных критических ситуациях. Такое поведение также наблюдается при хронической нехватке белка.
Если мы оглянемся в далекое доземледельческое прошлое, то увидим, что доступ к мясу зависел от времени года, успеха в охоте, местонахождения диких стад и других факторов, не зависящих от человека. Можно провести параллель с народом форе в Папуа – Новой Гвинее, о чем говорится в классическом антропологическом исследовании Ширли Линденбаум, проведенном в 1960-е и опубликованном под названием Kuru Sorcery («Колдовство Куру») в 1978 году. Форе обитают в очень отдаленном районе, где традиционное натуральное хозяйство и каннибализм просуществовали дольше, чем в других местах региона. Когда кто-то умирал от причин, не связанных с инфекционными заболеваниями, практически все его тело разделывали с помощью бамбуковых и каменных орудий и затем съедали. Это происходило в строго ритуализированных формах, как акт почтения памяти умерших (из уважения к их семьям), при этом определенные части тела предназначались для близких родственников. С каннибализмом было покончено лишь после того, как народ форе поразила эпидемия прионной болезни, сходной с болезнью Крейцфельда – Якоба (человеческий вариант «коровьего бешенства»), передающейся при поедании человеческого мозга.
Возможно, употреблявшиеся в пищу человеческие останки из Гран Долины в Атапуэрке, которые археологи, производившие раскопки, сочли принадлежащими новому виду, Homo antecessor.
Мы не знаем причины каннибализма в Гран Долине. Случилось ли нападение другой группы, отражал ли он простую потребность в пище или же был обычным способом почтить память тех, кто скончался, не выдержав тягот жизни. Можно сказать, что каннибализм не отдаляет, а скорее приближает жителей Гран Долины к людям. Кроме того, это указывает, что избавление от мертвых путем каннибализма, вероятно, предшествовало намеренным захоронениям и погребальным ритуалам на сотни тысяч лет. В пятой главе мы вернемся к этому вопросу в связи с очевидными случаями каннибализма у неандертальцев и обсудим продолжающиеся по этому поводу споры.
Первые жители Британии[4]
Пейкфилд, расположенный на восточном побережье Англии, был известен своими окаменелостями еще до того, как в 1863 году неандертальцы были названы так, как мы называем их сейчас. Но только в первом десятилетии XXI века Пейкфилд и близлежащий Хапписбург прославили этот район Восточной Англии как одно из немногих мест, где были найдены следы древнейшего пребывания людей в Европе.
Судя по материалам с этих двух стоянок, спустя примерно 100 тысяч лет со времен каннибалов, обитавших в Гран Долине, первые европейцы продвинулись на север дальше, чем когда-либо заходили представители рода Homo. Свидетельства скудны – десятки, а не сотни грубых каменных орудий, – но этого достаточно, чтобы доказать, что гоминины достигли широт, лежащих севернее Монголии или юга Канады. В это отдаленное время – которое, по мнению археологов, составляет около 700 тысяч лет назад для Пейкфилда и от 800 тысяч до миллиона лет назад для Хапписбурга – Ла-Манш еще не сформировался и Британия соединялась с Европой сухопутным мостом. Местность между Пейкфилдом и Хапписбургом – единственный участок восточного побережья Англии, который вплоть до наших дней не покрывался морем. Счастье, что стоянка в Пейкфилде, расположенная у подножия прибрежного клифа, который быстро размывается морем, вообще уцелела. Когда в 2005 году археологи обнаружили здесь несколько десятков каменных орудий, им пришлось внимательно следить за приливами и отливами, чтобы оставаться в безопасности. Это напоминает о том, как много важной информации о древних людях уже поглотили океаны.
Некоторые орудия из Пейкфилда, представлявшие собой простые отщепы, изготовленные из речной гальки, были отретушированы (обработаны посредством заточки по режущей кромке). Также среди находок оказались ядрища, или нуклеусы (остатки камней, от которых откалывали отщепы). Эти орудия фактически были такими же простыми режущими инструментами, как и орудия из Атапуэрки. Их было гораздо проще изготовить, чем ручные рубила, которые уже давно использовались за пределами Европы.
Кремневое орудие, найденное в Саффолке, Англия. Подобные орудия указывают на древнейшие признаки присутствия человека столь далеко на севере.
Пейкфилд, вероятно, был заселен во время межледниковья с умеренным климатом. По остаткам конкретных грызунов и растений ясно, что стоянка являлась обитаемой в то время, когда лето было теплее и суше, чем сейчас, а зима была влажной и без морозов. А во время учебы в близлежащем Кембридже мы на себе почувствовали, что с ноября по февраль людям там приходилось сталкиваться с очень ограниченным световым днем.
В Европе осталось не так много крупных млекопитающих, и сегодня их обилие ассоциируется у нас с заповедниками Африки. Однако в то время, несмотря на высокие северные широты, Англия была домом для множества впечатляющих зверей. Пейкфилд изначально находился в болотистой пойме устья реки, недалеко от лесов и пастбищ. Это было идеальное место, где кормились бегемоты, носороги, бизоны, мамонты, слоны и олени – все эти виды идентифицированы по костям животных, найденным при раскопках. Это, в свою очередь, привлекало хищников, в частности людей, у которых была и другая причина приходить сюда – наличие кремневых галек для изготовления каменных орудий.
Самым поразительным аспектом найденных в Пейкфилде каменных орудий был их неожиданно древний возраст – около 700 тысяч лет. В настоящее время это является достаточно доказанным благодаря способу датировки, прозванному «часы полевок» (форма зубов различных видов полевок развивалась в темпе, удобном для датировки археологических слоев). Орудия из Пейкфилда связаны с Mimomys savini, видом полевок, который также присутствовал в Гран Долине, наряду с Mimomys pusillus, другим видом, который, похоже, вымер около 650 тысяч лет назад[5]. Таким образом, мы знаем, что люди изготовили такие орудия немного раньше этой минимальной даты.
До открытия Пейкфилда считалось, что люди в это время все еще были в основном тропическим или субтропическим видом, который не мог жить так далеко на севере. Теперь мы знаем, что они оказались способны выживать в высоких широтах, и, возможно, не только тогда, когда климат был очень теплым.
В 2005 году находки в Хапписбурге также поставили под сомнение то, что, как нам казалось, мы знали о древних людях. Стоянка, расположенная на берегу реки, предшествовавшей современной Темзе, до 2010 года за пять сезонов раскопок дала около восьмидесяти каменных орудий. Как и в Пейкфилде, их возраст определен по вымершим полевкам. Но другие способы датировки указывают на то, что они еще старше. Орудия найдены в слое песчаных отложений, сформировавшихся в эпоху, когда магнитные полюса Земли менялись местами. Мы знаем по другим местонахождениям, что это произошло 780 тысяч лет назад, что дает нам минимальную дату для Хапписбурга. В Гран Долине человеческие останки также происходят из слоя обратной полярности.
Следы пыльцы, обнаруженные в слое, указывают на то, что этот район покрывал лес и что климат был холоднее тропического, в котором до этого жили люди. Археологи считают, что в Хапписбурге было достаточно прохладно, чтобы людям, изготовлявшим орудия труда, понадобилась одежда и, возможно, огонь, чтобы пережить зиму. Означает ли это, что первых бриттов можно также считать и первыми людьми, которые носили одежду? Предполагать такое, вероятно, было бы слишком смело, особенно потому, что некоторые археологи полагают, что Хапписбург может оказаться не таким старым, как думают те, кто вел раскопки. Но урок Хапписбурга и Пейкфилда состоит в том, что наше представление о человечестве в эти древние времена быстро меняется.
Кто были первыми европейцами?
Самый надежный способ определить, что за люди первыми заселили Европу, – это взглянуть на то единственное, что от них осталось, – на их кости. Но в данном случае, как и почти во всей истории неандертальцев, окаменелые свидетельства достаточно противоречивы, и согласия относительно их значения еще нет. И здесь перед нами встают два вопроса. Были ли первые европейцы ветвью азиатского Homo erectus или же частью более поздней волны миграции из Африки? И были ли они предками неандертальцев?
Самые ранние ископаемые останки человека в Европе найдены только в тех местах, которые мы уже упоминали: Сима-дель-Элефанте и Гран Долина в Испании. В общей сложности это фрагменты около десятка особей, включая мужчин, женщин и детей. В Хапписбурге в 2013 году обнаружили несколько десятков отпечатков ног, но они не очень помогли в определении вида. У нас нет человеческих костей с британских стоянок этого периода, поэтому резонно предположить, что люди там принадлежали к одному из видов, обитавших на юге Европы.
По сравнению с Homo erectus первые европейцы были более современными по ряду признаков. Их мозг был немного больше, телосложение их было не таким мощным, зубы были меньше. Эти признаки, как правило, более тесно связывают первых европейцев с африканцами, которые эволюционировали в направлении людей современного вида, а не с азиатской линией Homo erectus. Ситуация осложнена тем, что окаменелости из Атапуэрки, особенно из Сима-дель-Элефанте, имеют некоторые общие черты и структуру костей с китайскими окаменелостями примерно того же периода.
Из всех европейских окаменелостей того периода самая поразительная – череп ребенка из Гран Долины. Его мозг больше, чем у взрослого Homo erectus, а скулы выдаются вперед (в отличие от плоских лиц Homo erectus). Производившие раскопки ученые считают, что этот ребенок выглядит очень современным, и утверждают, что первые европейцы относятся к предковой линии Homo sapiens. Учитывая древность окаменелостей, специалисты пришли к выводу, что люди из Гран Долины были последними общими предками неандертальцев и людей современного вида.
Однако всегда трудно сравнивать юных особей одного вида человека со взрослыми особями другого. Есть мнение, что современные люди в некотором смысле представляют собой «одомашненный» вариант наших более свирепых предков, подобно тому как домашние собаки сохраняют во взрослом возрасте черты игривых волчат. Может ли быть, что мы, современные взрослые люди, внешне походим на детей наших предков? Останки людей, которых съели обитатели Гран Долины, кажется, указывают на это.
Так кто же были эти первые обитатели Европы? С тех пор, как Homo erectus и, возможно, также Homo habilis покинули Африку, существует по крайней мере дюжина определенных учеными видов, взаимосвязь которых далеко не ясна. Если оставить за скобками миры фэнтези в духе Толкиена, нам кажется естественным, что на Земле одновременно существует только один вид человека. Однако последние 30–40 тысячелетий можно считать исключением, поскольку почти все это время кроме нас на планете не было других приматов с крупным мозгом. До этого мир людей был гораздо более разнообразным.
Многие из ранних видов человека известны только по одной особи или из одного места, и неясно, сколько было видов на самом деле. Десяток – завышенная или заниженная оценка. Это классический спор между «объединителями», которые склонны видеть множество вариантов в рамках скрещивающихся популяций или считают, что эта вариативность отражает нормальные различия, вызванные возрастом, полом и болезнями в пределах вида, и «дробителями», считающими подобные различия признаками разных видов.
Раскопки в Хапписбурге (Саффолк, Англия), чуть выше на берегу от Пейкфилда, давшие около восьмидесяти каменных орудий возрастом не менее 780 тысяч лет.
С учетом этой неопределенности ученые в Атапуэрке пошли по единственному оставшемуся пути и в 1997 году назвали новый вид Homo antecessor. В переводе с испанского это слово означает «предок», или «первопроходец». Чтобы запутать ситуацию, существует еще одна возможность, которая заключается в том, что первые европейцы могли принадлежать к тому же виду, что и обитавший в Алжире и идентифицированный в 1954 году как Homo mauritanicus, известный по трем челюстям и нескольким зубам. Но данные о нем слишком фрагментарны, чтобы их можно было сопоставить с европейскими материалами.
Что касается происхождения Homo antecessor, то современные черты ребенка из Гран Долины свидетельствуют о том, что он унаследовал признаки, которые развились в Африке позже первой волны распространения человека в Азии. Однако некоторые находят параллели с азиатскими популяциями, так что этот вопрос кажется далеко не решенным.
Не менее спорной кажется и первоначальная идея, что Homo antecessor является общим предком Homo sapiens и Homo neanderthalensis. Аргументы против этого включают относительную «современность» антецессора по сравнению с неандертальцами. К тому же, судя по небольшому количеству стоянок этого периода, антецессор был не очень успешен и, вероятно, не пережил первое крупное оледенение Европы. Однако последние генетические данные указывают на период от 700 тысяч до 900 тысяч лет назад как на вероятное время расхождения двух популяций. Homo antecessor оказался в нужном месте и в нужное время, чтобы стать кандидатом в общие предки. По крайней мере, он мог быть в близком родстве с популяцией, давшей начало и неандертальцам, и современным людям. В следующей главе мы сосредоточимся на Атапуэрке, где познакомимся с популяцией, представители которой с большими основаниями претендуют на то, чтобы считаться прямыми предками неандертальцев.
Глава 3
Побеждая холод
600 000–250 000 лет назад
Чуть более 650 тысяч лет назад Европа вступила в самый холодный и продолжительный ледниковый период с момента появления человека. Оледенение длилось почти 40 тысяч лет. Для приспособленного к тропикам рода Homo это, вероятно, стало концом первых робких попыток заселения континента.
После таяния льдов в Европе появился новый вид человека с такими орудиями, как ручные рубила и деревянные копья. Эти люди конкурировали с другими серьезными хищниками за крупную добычу – например, носорогов. К следующему ухудшению климата люди смогли удержаться в Европе, пережив все более продолжительные и жестокие оледенения. Вторая волна европейцев эволюционировала в новую форму человечества, которая около 250 тысяч лет назад обрела явно неандертальские черты.
Кто были эти более успешные европейские поселенцы, давшие начало неандертальцам? Три черепа из Эфиопии, Замбии и Южной Африки дают ключ к разгадке. Датируемые периодом, о котором пойдет речь в этой главе, они демонстрируют сходство с видом, впервые появившимся в Европе чуть более полумиллиона лет назад и, вероятно, имевшим общего недавнего предка. Ряд ученых определяют этот вид в Африке как Homo rhodesiensis, Homo bodoensis или «архаичный» Homo sapiens. Некоторое время их считали тем же видом, что и европейский, а поскольку приоритет отдавался первому названному ископаемому виду, и африканские, и европейские ископаемые назвали Homo heidelbergensis. Сейчас, когда ситуация в Африке кажется более разнообразной, чем предполагалось ранее, большинство исследователей относят Homo heidelbergensis только к европейской разновидности. Имя их общего предка пока не определено, но может быть чем-то вроде Homo antecessor, с которым мы познакомились во второй главе. Даже в Европе есть сомнения в том, что heidelbergensis представляет собой какой-то отдельный вид, и вскоре его могут назвать просто неандертальцем. Мы будем продолжать использовать это название, которое было в ходу на протяжении нескольких десятилетий.
Расположение упомянутых в этой главе основных стоянок Homo heidelbergensis в Европе и Homo rhodesiensis или Homo bodoensis в Африке.
Из-за того что два знаменитых вида древнего человека названы в честь мест в Германии, легко забыть, что эволюция человека протекала в основном в Африке. Неандертальцы, как мы уже говорили в первой главе, названы в честь долины Неандер, расположенной недалеко от Дюссельдорфа. Далее по шоссе E31, менее чем в 300 километрах, расположен Гейдельберг, древний университетский город Европы, в последние десятилетия ставший пристанищем военных штабов США и НАТО на континенте. Именно в честь Гейдельберга назвали вид человека, определенный по челюсти, найденной в карьере в районе близлежащего Мауэра в 1907 году.
Мало кто слышал о гейдельбергском человеке (Homo heidelbergensis), несмотря на его заметную роль в истории нашего вида. Если неандертальцы – ближайшие родственники современного человека, то Homo heidelbergensis – кто-то вроде любимого дяди. Ископаемые находки говорят о том, что этот вид произошел от популяции, обитавшей в Африке и Европе более 600 тысяч лет назад. Некоторые исследователи, основываясь на окаменелостях из Китая и Индии, считают, что он проникал и в Азию.
Если рассматривать все в мировом масштабе, возможно, что Homo heidelbergensis был частью второй крупной волны миграции из Африки, последовавшей за первоначальным исходом Homo erectus. Ко времени последней волны – когда из Африки вышли наши предки Homo sapiens – европейская популяция гейдельбергского человека превратилась в неандертальцев. В этом сценарии первоначальная колонизация Европы Homo antecessor, вероятно, представляет собой незначительную, менее успешную миграцию из Африки в период между распространением Homo erectus и Homo heidelbergensis. Другая возможность заключается в том, что Homo antecessor эволюционировал в Homo heidelbergensis в Евразии, а три африканских черепа хотя и похожи на этот вид, но лежали на эволюционном пути к Homo sapiens. Небольшие группы, вероятно, входили и выходили из Африки на протяжении большей части последних двух миллионов лет, и лишь несколько раз эти события совпадали с эволюционными изменениями и оставляли свидетельства, которые мы можем прочитать в каменной летописи.
Пребывание гейдельбергского человека в Европе связано с двумя крупными изменениями в технологии изготовления каменных орудий. В отличие от простых галечных орудий и отщепов, которые применял Homo antecessor, гейдельбергский человек использовал ручные рубила. Примерно 250 тысяч лет назад, когда, по мнению большинства исследователей, появились неандертальцы, произошло еще одно изменение: режущие инструменты стали меньше и сложнее. Как мы увидим в следующей главе, этот поздний технологический сдвиг, похоже, произошел одновременно в Европе, Западной Азии и Южной Африке.
В отличие от более раннего вида Homo antecessor, населявшего Европу, свидетельства о гейдельбергском человеке широко распространены, и мы знаем гораздо больше о его эволюции, анатомии и поведении. И, как и в отношении Homo antecessor, наши знания о Homo heidelbergensis расширяются благодаря множеству новых открытий. За последние несколько десятилетий велись раскопки богатейшей в мире стоянки гоминидов в Атапуэрке, в Шенингене (Германия) обнаружены древнейшие деревянные предметы – по-видимому, копья, а в Англии в Боксгроуве в ходе раскопок найдено хорошо сохранившееся место разделки животных.
Изготовление ручного рубила с помощью кости или рога.
По мере того как наши представления о непосредственном предке неандертальцев становятся полнее, поражает, насколько он похож на них по поведению и внешнему виду. В Европе полмиллиона лет назад существовал разумный, изобретательный и даже способный к тонким чувствам вид людей. Homo heidelbergensis тесно связан с нами, и его современные черты не должны нас удивлять. Интереснее другое: как неандертальцы развивались от Homo heidelbergensis, в какой степени они следовали параллельным курсом с нашими непосредственными предками и чем отличались? Эта глава посвящена нашей общей стартовой позиции. Следует помнить, что находок той эпохи в Европе гораздо больше, чем в Африке, и поэтому именно здесь мы обнаруживаем наиболее ясное понимание нашего собственного происхождения.
Найденные в Англии заостренное рубило из Сванскомб и овальное из Боксгроув (длина – около 140 и 160 мм).
Помпеи палеолита
В карьере Боксгроув на юге Англии археологи раскрыли поверхностный слой земли возрастом 500 тысяч лет, сохранившийся настолько хорошо, что удалось определить точное место, где древний человек сидел, чтобы сделать рубило. С 1985 года за десятилетия раскопок было найдено не менее 300 рубил, а также остатки крупных животных, таких как слоны, носороги, лошади, бизоны и олени.
Почему там так хорошо сохранились следы разделки животных и кремневые орудия? Боксгроув расположен под клифом – крутым склоном, который когда-то образовывал южный берег Британии. Сегодня он оказался довольно далеко на суше. Когда уровень моря начал снижаться в результате роста ледникового покрова, освободившаяся территория превратилась в солоноводную лагуну, а возникшая прибрежная низменность привлекла стада животных. Между тем сам клиф был хорошим источником кремня для изготовления ручных рубил. Наличие крупной дичи и сырья для изготовления орудий труда на ограниченной территории превратило Боксгроув в место, словно специально созданное для жизни человека.
Место это хорошо сохранилось благодаря лагуне. Подобно тому, как жизнь в Помпеях навеки зафиксировал вулканический пепел извержения 79 года, полмиллиона лет назад в Боксгроуве (хотя и не столь драматическим способом) сохранился ряд мест обработки кремня и разделки животных. Они были погребены под накапливающимся илом лагуны. Ее мелководье позволило нам увидеть результаты деятельности, которая, вероятно, продолжалась всего около пятнадцати минут (не более часа). Возможность увидеть такой моментальный снимок древней жизни – невероятная редкость, но в Боксгроуве это еще и свидетельство невероятно далекого прошлого.
Однако самый большой ажиотаж вызвала не сама сохранность находок в Боксгроуве, а тот факт, что они опрокидывают некоторые давние представления о возможностях наших предков. По костям животных ясно видно, что люди были первыми хищниками, добравшимися до них. К тому времени, когда падальщики, такие как гиены и волки, питались костями и оставляли на них следы зубов, на них уже были следы рубил. И из этих костей можно составить полный скелет животного, то есть туши были еще целы, когда люди начали их разделывать.
Другими словами, независимо от того, охотились ли люди на таких крупных зверей или нет, они, по крайней мере, могли отогнать конкурирующих хищников и получить свою долю мяса и жира. Вполне возможно, что наши предки могли загонять животных в лагуну, чтобы те оказались в ловушке, и убивать их там. До недавнего времени некоторые исследователи считали, что неандертальцы были всего лишь второстепенными падальщиками, питавшимися объедками животных, убитых другими хищниками, поэтому для них стало неожиданностью, что даже предшественники неандертальцев, вероятно, охотились на крупных животных, таких как слоны и носороги, и могли отгонять львов и волков, кости которых также были найдены в этом месте.
Вопрос о том, были ли древние люди падальщиками или также охотились, решился, когда ученые нашли ясное свидетельство охоты – лопатку лошади, пронзенную копьем. В 1997 году нашлось и яркое тому подтверждение, когда на стоянке Шенинген в Германии ученые обнаружили реальные образцы таких копий возрастом около 340 тысяч лет, некоторые из них так и застряли в остатках лошадей. В конце этой главы мы обсудим практику охоты из засады на коротких дистанциях, применявшуюся европейскими гейдельбергцами, и задумаемся, могло ли это стать решающим фактором в эволюционном расхождении между неандертальцами и современными людьми.
Ближе к завершению раскопок в Боксгроуве новое открытие вновь потрясло археологический мир. В мае 1994 года журнал Nature опубликовал сообщение, что найденная в Боксгроуве берцовая кость была того же возраста, что и челюстная кость из «образцовой» гейдельбергской стоянки в Мауэре, что делало ее одной из самых древних окаменелостей в Европе, известных в то время. Прозванный «Роджером» (в честь первооткрывателя Роджера Педерсена), обладатель этой берцовой кости до сих пор считается древнейшим британцем. Через год в Боксгроуве были найдены два зуба, подтвердившие, что люди из Боксгроува принадлежали к виду Homo heidelbergensis.
Реконструкция мужчины, прозванного Роджером, из стоянки Боксгроув, основанная на найденной там мощной берцовой кости, а также на других окаменелостях Homo heidelbergensis. Он вооружен деревянным копьем, похожим на обнаруженные в Шенингене в Германии.
По этим немногим ископаемым останкам можно представить несколько иной моментальный снимок жизни в Боксгроуве. По сохранившимся останкам мы знали, чем занимались люди на этом месте. Теперь мы больше знаем о том, как они выглядели. Берцовая кость принадлежала человеку атлетического сложения, скорее всего, мужчине лет сорока. Оценки его роста и веса (180 см и 90 кг) удивительно близки к данным боксера-тяжеловеса чемпиона Майка Тайсона. Что касается зубов, то их износ указывает на то, что обладатель их был правшой и работал ими как тисками или резцом.
Виды животных со стоянки Боксгроув относятся к теплому периоду, предшествовавшему похолоданию, известному как Английская стадия оледенения[6], когда большая часть Северной Европы была покрыта льдами или представляла собой полярную пустыню. В Британии в таких условиях людям выжить не удалось, но они выжили на континенте.
Первое массовое захоронение?
В темной и мрачной пещере Атапуэрка есть, казалось бы, бездонная дыра. В 14 метрах вниз от узкой шахты находится небольшая камера. Впервые она была исследована палеонтологами в 1970-е, а в 1990-е здесь собрали наилучшую в мире коллекцию окаменелостей древних людей – как по количеству, так и по сохранности. Удачно названное Сима-де-лос-Уэсос («Костяная яма»), это место представляет собой двойную загадку: кто те несчастные, что упокоились в этом колодце, и как они туда попали?
Первоначально возраст этих останков определили в 250 тысяч лет, но благодаря последующим достижениям в технологии датирования он постепенно отодвигался в прошлое. Недавняя датировка указывает на период около 430 тысяч лет назад. Человеческие останки в Симе уже демонстрируют зарождающиеся неандертальские черты, что делает их одними из самых ранних, которые мы можем с уверенностью отнести к предковой линии неандертальцев. Некоторые исследователи, такие как Крис Стрингер, заходят так далеко, что утверждают, будто это и есть ранние неандертальцы. Данная точка зрения получила распространение в 2016 году, когда группе из Института эволюционной антропологии Макса Планка в Лейпциге (Германия) под руководством Маттиаса Мейера удалось извлечь ядерную ДНК из костей на месте раскопок. Учитывая возраст костей и тот факт, что их морфология не была полностью неандертальской, другие исследователи, такие как Хуан Луис Арсуага (испанский археолог), считают, что они принадлежат позднему Homo heidelbergensis. Поскольку сторонники обеих точек зрения согласны с тем, что гейдельбергский человек эволюционировал в неандертальца, это можно в некотором смысле считать вопросом терминологии.
Раскопки на дне тесной ямы были трудными, но плодотворными. В этом месте ученые обнаружили более 6500 ископаемых костей и зубов гоминидов, представляющих около тридцати особей, а также ископаемые кости сотен пещерных медведей и других хищников, таких как львы, волки и лисы. Как столько людей оказалось в таком маленьком месте? В отличие от соседней Гран Долины, здесь нет остатков животных, которые можно было бы считать пищевыми отходами. Это была не просто мусорная яма.