Марьяна Сурикова
Отыщи меня

Глава 2

Негромкий стук привел меня в чувство. Я лежала на полу, так и не рискнув упасть в кровать в мокрой одежде. Ничто не мешало снять ее, сырую и холодную, кроме страха вновь испытать те же мучения. А в кувшине воды уже не осталось.

– Зоя, – из-за двери доносился голос Ирэн, – ты там? Меня арис Нейтон послал узнать, все ли в порядке. В лазарете он тебя не нашел. Ты сегодня пропустила все уроки.

Я с трудом оттолкнулась от пола, чувствуя дрожь в каждой мышце – даже глаз подергивался, привстала на коленях, дернула за ручку двери – и вспомнила, как выкинула в окно ключ.

– Ирэн, – голос прозвучал слабо и тихо, но девушка расслышала.

– Что? Ты заболела?

– Нет, – хотя здоровой я себя не ощущала, – я ключ потеряла. Он где-то там, в траве под окном. Теперь не могу выйти.

За дверью замолчали. Спустя пару секунд Ирэн уточнила:

– Потеряла, но знаешь, что он под окном? А когда потеряла?

– Рано утром.

– Весь день в комнате просидела? И в столовой не была?

Как-то мне было совсем не до еды.

– Подожди, я посмотрю.

Куда же я денусь, конечно, подожду.

Вздохнув, прижалась спиной к стене и прикрыла глаза. В окно подул холодный ветер, и дрожь снова охватила тело. Спустя довольно продолжительное время в замке заскрипело, и раздался щелчок. Ирэн отворила дверь и, заглянув внутрь, увидела меня на полу.

– Плоховато выглядишь, – проговорила она.

– Ты тоже, – удивилась я.

И хотя в мокрой одежде со слипшимися волосами и бескровным лицом я точно представляла собой жалкое зрелище, бледная и измученная Ирэн выглядела немногим лучше.

– Могла бы и промолчать. – Девушка зашла в комнату и огляделась. – У тебя просто каморка, даже душевой нет.

– А у тебя есть душевая? – Я с трудом поднялась на ноги.

– Думала, у всех она есть. – Ирэн обернулась. – Переоденься да ступай к Нейтону, он просил тебя на консультацию. Если ты здорова.

Я устало поплелась к шкафу, а девушка осторожно присела на стул.

– А ты сама здорова? – Я потянулась за одним из собственноручно связанных свитеров.

К моему удивлению, девушка пожала плечами.

– Понятия не имею, – ответила она. – Даже не знаю, можно ли назвать болезнью влечение к человеку. Или не совсем к человеку. Главное, абсолютно неясно, как так случилось. И самое странное, что оно не проходит, невзирая на обстоятельства. Испытывала нечто подобное?

Стоя спиной к девушке и стягивая через голову мокрую одежду, я лишь неопределенно хмыкнула, задумавшись над тем, прошло ли мое увлечение Треном после сегодняшнего происшествия, но вдруг со вздохом констатировала, что чувствами управлять намного сложнее, чем разумом.

– А еще меня мучают угрызения совести, – добавила девушка.

– Почему тебя? Не ты же помолвку расторгла.

Пока я поспешно натягивала свитер, Ирэн резко сказала:

– Ты нас подслушивала?

– Я просто шла мимо, Ирэн, услышала голоса… извини.

Этот день внезапно оказался полон бесконечных извинений.

– С твоей стороны это было некрасиво. Так не поступают. Следовало сразу уйти. Считается, слух о помолвке распустили журналы, а после его опровергли, и мне не нравится, что ты была очевидицей моего срыва. Я себя не контролировала, не подумав о возможных свидетелях.

Она резко прервалась и поднялась со стула.

– Да зачем я тебе объясняю?

– Мне кажется, он непременно пожалеет, что расстался с идеальной будущей парой, – проговорила я искренне, а выражение лица Ирэн смягчилось.

– Я тоже виновата, – произнесла она. Подозреваю, ей все же хотелось выговориться. – Проявила личную заинтересованность, а с ними так нельзя. С ними вообще, – она замялась, подбирая слово, – непросто. Существует масса правил и условий, их мне объясняли родители, когда обсуждалась только возможность помолвки. Но кто откажется породниться с защитниками? Сугубо деловой проект, куда не стоит вмешивать чувства. Я же с собой дважды не справилась. Вчера еще оскорбила, а сегодня написала письмо, что хочу извиниться при личной встрече. Так надеялась, что он придет.

– Я думала, ты не хотела его видеть.

– В том-то и проблема, – она вздохнула громче, – говоришь одно, желаешь другого. Видишь, совсем расклеилась, даже выболтала тебе все.

– Я никому не расскажу.

– Никто и не поверит, даже слушать не станут, – она пожала плечами, что оставило неприятный осадок. Она выговорилась мне, поскольку не нашла более подходящего объекта. – Сегодня день потерянных ключей и заклинивших дверей, – продолжила Ирэн. – У Трена тоже что-то приключилось в общежитии, парни сказали учителю, когда он спросил об отсутствующих. В общем, ты иди, Нейтон ждет.

Учитель и правда с нетерпением ожидал моего прихода и обрадовался, стоило переступить порог кабинета. Только мне эта встреча не добавляла энтузиазма, поскольку начали проявляться последствия выпитого зелья: напала слабость и стало морозить, да и голод усилился стократ.

– Зоя, у меня потрясающая новость!

Я присела возле стола, заваленного свитками, брошюрами и книгами, так или иначе упоминавшими разнообразных чудовищ и методы борьбы с ними.

– Сегодня я получу в руки уникальный дневник! Вещь раритетная, очень ценная, и, конечно, не в моих силах взять ее на долгое время, но нужно, чтобы ты посмотрела рисунки.

– А чей дневник? – я потерла ноющий лоб.

– О, – выдохнул арис Нейтон, пока я пыталась согреть ладони, – личная реликвия защитников. Лучше спроси, как я ее добыл. Невероятная удача! Вчера столкнулся нос к носу здесь, на территории гимназии, с Арриеном тен Лораном. Ты ведь знаешь, он брат энсгара Эсташа тен Лорана, который и подписал наше разрешение на поездку в пустыни?

– Нет, я не…

– Так вот, мы заговорили о чудовищах, об экспедиции, и этот приятный молодой человек упомянул в разговоре о дневнике, а когда понял, насколько ценной может оказаться для нас подобная вещь, согласился сегодня лично его принести. Это заставляет нервничать не на шутку. Мне даже страшно прикасаться к дневнику. Мы, конечно, собирали материалы повсюду, но дойти до самих защитников! Я полагал, подобный шанс представится лишь в пустынях. В общем, Зоя, ты единственная, кроме меня, кто сможет взглянуть на эту ценность.

– А он принесет ее прямо сюда? В кабинет?

– Да. И я бы, конечно, не посмел просить ни о чем подобном, но он сам предложил. Обещал вечером, когда будет свободен, ко мне заглянуть. И я ужасно взволнован.

Арис взглянул на часы и прошелся по кабинету, а я отчетливо представила, как он бродит так уже долгое время, поскольку невероятно нервничает и очень ждет встречи. Оно и понятно, поведать подробности о чудовищах из первых уст могли именно защитники, ведь они боролись с монстрами испокон веков, начиная с первого оплота защиты – башен Царима на границе страны.

– Арис Нейтон, может, я пойду, а взгляну на дневник в другой раз?

– Зоя! Ты плохо меня слушала?

Нет. Просто плохо себя ощущала, совершенно не в состоянии вновь увидеть защитника. Ведь опять могу наброситься, сморозить очередную глупость или выкинуть чего похуже. Мало отката, так и нервы совсем на пределе.

– Не будет другого шанса взглянуть на дневник. Я не могу взять на себя ответственность хранить столь ценный артефакт в собственном кабинете. В моих планах изучать его всю ночь, а утром вернуть. Тебе же достаточно просмотреть рисунки.

– Я сегодня вообще не в состоянии, арис…

Да и перед глазами плыло.

– Зоя, ты в полном порядке, выглядишь как обычно, это все нервы. Я сам волнуюсь.

От стука в дверь мы оба синхронно вздрогнули, да еще и посмотрели друг на друга с такими выражениями, словно обоих вот-вот хватит удар: учителя от радости, а меня от предчувствия очередного конца света.

– Добрый вечер, – оказывается, арис уже распахнул дверь и теперь обеими ладонями ухватил и тряс руку защитника. Я мгновенно отвернулась, надеясь стать максимально незаметной.

– А это Зоя! Моя уникальная помощница, – тут же представил арис.

Мне пришлось подняться и развернуться лицом к защитнику.

– Вы меня, наверное, не помните, – пролепетала и спрятала за спиной вспотевшие от волнения ладони, вместо того чтобы протянуть их галантному мужчине. Ему пришлось заменить привычное приветствие легким поклоном.

– Я вас помню, – со спокойной и непоколебимой уверенностью ответил защитник.

– Очень досадно, – сорвалось у меня с языка.

– У Зои отличная, просто феноменальная память, – тут же вмешался учитель, говоря о своем и не замечая ни моего состояния, ни легкого удивления защитника моим ответом.

Вздох сам собой сорвался с губ. Ну вот, началось.

– Зоя! – арис Нейтон вскричал с таким надрывом в голосе, что я не на шутку испугалась и думать забыла о нормах поведения. – Мои очки, где мои очки?

Только сейчас я обратила внимание, что, пока прятала от защитника руки и пятилась в дальний угол комнаты, учитель пытался вывернуть наизнанку собственный стол.

– Их здесь нет!

От подобной скорби могло бы дрогнуть любое сердце. Вновь отсрочить драгоценную минуту прикосновения к дневнику из-за такой мелочи, как очки. А ведь без них не разглядеть в деталях вожделенные строки и иллюстрации.

– А где вы ими пользовались в последний раз? Может, на уроке?

– Подождите, – умоляюще сложил руки учитель, обратившись к защитнику, – только не уходите, не оставляйте дневник без присмотра. Я мигом!

– Арис Нейтон, давайте… – начала я – и закончила в захлопнувшуюся дверь: – схожу.

Преподаватель улетел так скоро, словно у него выросли крылья, а порыв воздуха от двери усилил озноб. Спокойный и невозмутимый защитник прошелся вокруг стола, остановился неподалеку, достал из внутреннего кармана мягкой замшевой куртки книжку в кожаной обложке и положил ее на столешницу. Затем он вдруг стянул куртку с плеч и подал мне:

– Возьмите.

Я перевела ошеломленный взгляд на его руку. Мне? Он предлагал ее мне? Я представила, как закутываюсь в теплую ткань, крепко сжимаю на груди полы куртки, так крепко, что потом никто не вытряхнет из этой чудесной вещи. И отшатнулась, словно он протягивал по меньшей мере змею.

– Не надо!

– Прошу прощения, – мужчина опустил руку, – не хотел напугать вас… курткой.

– Мне она ни к чему.

Я снова сжала руки покрепче, чтобы ни в коем случае не вцепиться в заманчивый предмет, совершенно не представляя, как девушкам положено вести себя в подобных ситуациях, а потому добавила, скрывая собственную неловкость:

– Здесь не холодно!

– Тогда почему вы дрожите?

– Я дрожу от озноба, а не от холода.

– Разве одно с другим не связано?

Удивительно, но в его голосе не было и намека на насмешку, затаенную жалость к человеку с явно ограниченными умственными способностями или досаду, когда люди находят поведение собеседника неадекватным. И он точно охарактеризовал мой жест, назвав его испугом, словно мог считывать эмоции.

– В данном случае не связаны. Просто оставьте вашу шикарную вещь на собственных плечах. Я в порядке. В полном-преполном порядке.

Он слегка наклонил голову, будто отстраненно изучая нечто интересное, а потом, абсолютно не меняя выражения лица или тона голоса, ответил:

– Нет, не в порядке.

Я растерянно замолчала. Обычно мне доводилось всех шокировать, а теперь меня саму выбили из привычной колеи. Он как-то не так реагировал, вел себя не так, но оставался исключительно вежлив. Пришлось опустить глаза и сосредоточиться на изучении кончиков его туфель, поскольку для полноты душевного смятения не хватало только нашивки в виде очертаний крыльев, что виднелась на плече его рубашки.

Напрочь проигнорировав его абсолютно верное утверждение, на которое я не нашла ответа, и рискуя вновь оскорбить воспитанного мужчину, я молча плюхнулась на стул и стянула со стола дневник, открыв его резко и совершенно без должного уважения. Учитель бы руки оторвал, увидев.

Вот сейчас изучу и пойду, и он тоже пойдет и унесет свою куртку с собой. Мало ведь идеального поведения, защитник еще и одевался с безупречным вкусом. Сам красивый, и вещи красивые и, наверное, ужасно удобные. Я громко вздохнула и перелистнула страницу. Перелистнув, вдруг осознала, что абсолютно ничего не уловила на предыдущей. Попробовала всмотреться в строчки, которые плыли перед глазами. Почему так сложно разобрать смысл? Неужели книжка написана на древнем языке?

– Если перевернуть дневник, читать станет удобнее, – прозвучал совет.

Я перевернула, и все встало на свои места, теперь непонятные значки складывались в слова, но, странное дело, то тут то там недоставало черточек. Стоило присмотреться к буквам, как часть черт начинала куда-то уплывать или перескакивать. Словно оживали. Я потерла лоб, передернула плечами, которые вновь сжало в холодных тисках, и перевернула еще одну страницу. Здесь была картинка, она изображала одно из чудовищ, но стоило попробовать уловить детали, как части рисунка опять куда-то перескочили. Я нервно захлопнула дневник.

Взгляд сам собой метнулся к красивой нашивке из золотых нитей на плече у защитника. Это схематическое изображение крыльев я разглядела и запомнила вчера, но теперь в нем тоже недоставало фрагментов.

Мужчина как раз склонился над столом, заинтересовавшись одним из рисунков, выполненных мной для ариса Нейтона. Я же поднялась и быстро протянула руку, коснувшись нашивки. На ощупь она оказалась цельной, никаких оборванных нитей или недостающих частей.

Откат! Будь он неладен! Рухнули все планы учителя. В теперешнем состоянии я ни одного изображения правильно не запомню.

Арриен тен Лоран повернул голову, проследил за моими пальцами, выводившими плавные линии на его плече, потом взглянул на меня, отчего я осознала, что ощупываю не просто нашивку, но, в общем-то, самого защитника.

– Простите, – севшим голосом пробормотала я, собираясь тут же отдернуть руку. Но вместо этого стиснула ткань в кулаке, слегка покачнувшись. Защитник даже не поморщился от щипка, но накрыл ладонью мой кулак, крепко прижав к своему плечу, чтобы не вздумала снова рвать чужую одежду, и осторожно уточнил:

– Хотите взять нашивку на память?

В шоке от самой себя я вскинула голову, успела поразиться тому, как же близко прильнула к нему, такому ужасно красивому, к какому девушки, наверное, льнут довольно часто, и попыталась отобрать руку.

– Разожмите для начала ладонь.

Разжала. Он отпустил. Точно канатоходец на представлении, покачиваясь в стороны, я отступила и запнулась о ножку стола. Защитник рефлекторно дернулся ко мне, но, предупреждающим жестом выбросив ладонь: «Я не буду падать», – я тут же приземлилась на ловко подставленный стул. Скрип ножек по полу еще звучал в ушах, к тому же я успела заметить быстрое движение мужской ладони. Надежной и широкой. Ее тепло до сих пор ощущалось кожей.

– Вы все еще в полном-преполном порядке? – уточнил защитник.

– Всего лишь в полном – и то не до конца.

– Не лучше ли отправиться домой и отдохнуть? – спросил он, проявляя чудесное умение невозмутимо поддерживать беседу абсолютно с любым собеседником и в любом состоянии, но ответить мне не довелось. Дверь распахнулась, и в нее влетел счастливый арис Нейтон.

– Нашел!

Он лихорадочно зашарил взглядом по столу и остановился на моей руке, которая неуважительно сжимала древний дневник, заложив пальцем страницу. Какое счастье, что не уронила, пока качалась и ощупывала защитника.

– Ты уже читаешь?

Право слово, судя по выражению учительского лица, лишить ребенка желанной конфеты было более гуманно, чем прежде преподавателя раскрыть этот чудесный дневник.

– Просто взглянула на рисунки, – я быстро переложила книжку на стол.

Учитель мигом сцапал ее, придвинул к себе и, сбив на кончик носа очки, трепетно перевернул первую страницу.

– Арис, – я кашлянула, пытаясь привлечь внимание.

– Дам тебе посмотреть, но попозже, – отмахнулся Нейтон.

– Арис, там все черточки на месте или каких-то не хватает?

– Какие черточки? – учитель так удивился, что даже оторвал глаза от дневника.

– В буквах, – почти шепотом поинтересовалась я.

Мужчина взглянул вниз и пожал плечами:

– Буквы как буквы, – он прицокнул языком, досадуя, что не даю ему сосредоточиться. – Зоя, не отвлекай. Ты задерживаешь уважаемого гостя. Простите нас, – обратился он к Арриену, – достало и беглого взгляда. Разобраться в написанном не составит труда. Здесь все доступно изложено.

Молча наблюдавший за нами защитник слегка склонил голову.

– Тогда оставлю вас. – И вдруг повернулся ко мне: – Вас проводить?

Я ощутила себя точно так же, как и в момент с курткой.

– Меня? Проводить?

– Зою? – повторил не менее удивленный учитель. – Зачем провожать Зою? Она же не заблудится. Да и не пойдет никуда, она тоже хочет посмотреть дневник. Мы вместе будем изучать его до утра! – Его глаза засверкали ярче драгоценных камней. – А иначе она просто не успеет запомнить рисунки.

– В ваших планах изучать его всю ночь?

– Конечно! Да разве можно уснуть? Я понимаю, что подобное удивляет, но вы владели этой вещью всегда!

– У меня нет намерения лишать вас удовольствия изучить его подробнее в любое удобное время.

– Я не могу оставить его без присмотра! И носить с собой тоже опасно! А если потеряю! А если украдут? Нет! Нет! Завтра же утром его верну!

Защитник перевел на меня задумчивый взгляд и, наверное, не углядел в лице того же воодушевления, каким светился мой учитель. Он снова посмотрел на Нейтона.

– Все дело в возможности потерять?

– Конечно!

Арриен тен Лоран, не размениваясь более на лишние фразы, склонился над столом и провел по раскрытой книге ладонью, после чего выпрямился.

– Теперь я заберу его, когда вы в полной мере ознакомитесь с содержанием.

– А что вы сделали? – не понял учитель и даже закрыл книгу, посмотрел на обложку, потом заглянул с обратной стороны, но ничего не увидел. Перелистнул пару страниц, и опять ничего.

– Попробуйте поднять, – проговорил Арриен.

Последующие минут пять я наблюдала, как с упорством истинного ученого арис Нейтон тщетно отдирает дневник от стола.

– Это как же? – запыхавшись, поднял он голову.

– Никто не унесет его отсюда, пока я лично не заберу.

Я с облегчением перевела дух. Все это время сидела, чувствуя себя ужасно виноватой, что физически не в состоянии справиться с возложенной задачей, а когда мой излишне шумный вздох привлек внимание учителя, поднялась, слегка опершись на стол:

– Арис, я тогда пойду, не стану вам мешать, а изучу его завтра.

– Завтра? – не поверил Нейтон.

– Да, – ответила, немного смутившись.

– Ты сможешь ждать до завтра?

– Полагаю, ваша помощница просто нуждается в отдыхе, – ответил за меня защитник, когда я промолчала, покраснев от осуждающего взгляда преподавателя, возлагавшего на будущую замену в экспедиции столь огромные надежды.

– В отдыхе? Разве с ней что-то не так? – уточнил почему-то у защитника Нейтон.

– Почему бы не спросить у нее? – Арриен с легкой улыбкой невозмутимо открестился от чести заявлять от чужого имени.

– Зоя, что с тобой не так? – потребовал ответа Нейтон.

– Просто устала, арис.

– Устала! – Он фыркнул, словно ниже пасть в его глазах после этой фразы было некуда. – Ну что же, иди тогда. Буду ждать тебя завтра после уроков. Надеюсь, завтра прогулов не будет?

– Нет.

– Хорошо.

Он великодушно махнул в сторону двери, а сам снова схватился обеими ладонями за руку защитника.

– Благодарю вас, это такая честь…

Точно зная, что последует долгая фраза, ведь в короткой попросту не вместится вся переполнявшая ариса благодарность, я быстро выскользнула за дверь.

Держась за стеночку, спустилась по ступенькам и вышла на улицу. Холод снаружи просто сбил с ног. Умом я понимала, что температура вовсе не упала ниже нуля, но никто не смог бы втолковать это моему дрожащему, страдающему от отравления телу.

– Бр-р, – я обхватила себя за плечи, – вот т-теперь не прост-то озноб.

Я попробовала ускорить шаг, чтобы хоть немного согреться, но тут тропинка начала двоиться перед глазами, и пришлось замереть, чтобы определиться, какое же из двух направлений верное. Встав посреди тропы, услышала тихий шелест шагов за спиной.

Я обернулась и увидела неторопливо идущего за мной защитника. Уже? Учитель еще минут пятнадцать должен был его благодарить.

– Так б-быстро? – вырвалось у меня.

– Не люблю долгих прощаний, – ответил мужчина и замедлил шаг.

– Меня н-не нужно провожать, – повторила я.

– Я иду к воротам, разве они не в той стороне?

Он указал направление, я проследила за рукой и наконец поняла, которая из дорог верная. Кивнула и отвернулась, ощутив себя глупее некуда, ведь замерла у него как раз поперек пути. Я поспешно продолжила путь, а защитник пошел следом, не ускоряя и не замедляя шаг.

Тропинка перед глазами неожиданно растрои́лась, и я опять остановилась. Пришлось отрывать взгляд от земли и искать впереди очертания строений. Холод пробрал до самых костей. Отличная была идея отплатить Трену его же монетой. Хуже затеи выпить отраву был только поход к арису Нейтону.

В этот момент мне пришло в голову, что своими маневрами я определенно мешаю защитнику, мельтешу перед глазами и загораживаю путь. Я чуть-чуть сдвинулась в сторону, но проблема с координацией в теперешнем состоянии сыграла злую шутку, и с тихим вскриком я повалилась в кусты. Наверное, так бы в них до утра и ночевала, и большего позора уже невозможно было представить. Все воображаемые неприятности, которые я предчувствовала, едва учитель упомянул о визите защитника, произошли.

Мужчина свернул следом столь хладнокровно, словно сюда и лежал его путь. Он присел на корточки и принялся выпутывать меня из цепкого кустарника.

– Вы отлично себя чувствуете, – произнес Арриен тен Лоран, выуживая меня из ломких веточек пострадавшего растения, – и предпочитаете идти по тропинке зигзагом, чтобы дольше наслаждаться прогулкой.

Я сделала вывод, что в теперешнем состоянии лучше вообще молчать, но тут же нарушила зарок, протестующе замычав, когда он начал укутывать меня в собственную куртку.

– На ней тоже есть крылья, – мягко увещевал защитник, явно приравняв меня в исследовательских устремлениях к арису Нейтону, – можете их изучить.

– Где?

– Здесь, – мужская рука указала на выдавленные на коже линии. Но уговаривать уже не было необходимости, поскольку сопротивление угасло в зародыше, едва на плечи легла мягкая ткань. Она совершенно нереальным теплом для обычной с виду вещи окутала тело. Я судорожно ухватилась за отвороты и вцепилась в них точь-в-точь как воображала это в кабинете.

Куртка чудесная, а день ужасный – закономерное продолжение вчерашних жестоких слов Трена.

– Идемте.

Он помог мне встать и отпустил мои плечи, но остался рядом.

Мне прежде казалось, что истинные защитники – это некие идеальные божества, слишком возвышенные для проявлений земных эмоций. Они поддерживали людей, поскольку их предназначение в том и состояло – защищать, но манера обращения, которую демонстрировал Арриен тен Лоран, совершенно сбивала с толка.

– Зачем вы мне помогаете? – вероятно, стоило сформулировать четче, но он и так уловил смысл.

– Видел ваш рисунок, – словно продолжая прерванный разговор, произнес мужчина, мягко направив по правильной дороге, – идеальное изображение. Можете представить, если на нем вдруг поменять местами хвост и голову чудовища? Какие у вас возникнут ощущения?

– Премерзкие, – я поморщилась.

– Такое же чувство.

– У вас? Рядом со мной?

Я чуть не задохнулась от нового взрыва эмоций, но попросту не успела, поскольку защитник продолжил:

– Рядом с тем, кому нужна помощь.

И все. Коротко, без подробностей, но очень понятно для меня он обрисовал эту их главную особенность, предназначение – защитить любого, кто пострадал. Я крепче сжала пальцами мягкую кожу, а второй рукой украдкой погладила оттиск крыльев.

Когда впереди показалась освещенная дорожка, ведущая прямиком к общежитию, защитник остановился.

– Благодарю за чудесную компанию, – он подхватил мою опущенную руку и, пока я ошарашенно моргала, легонько прикоснулся к ней губами, – приятного вам вечера.

Повернулся и скрылся из виду, прежде чем я сообразила ответить и тоже его поблагодарить. Я опустила изумленный взгляд на ладонь и слегка покрутила ею в воздухе, ощущая все нарастающее тепло в том месте, которого едва коснулись его губы. Сперва жар поднялся выше к локтю, плечу, горлу, стало сложнее дышать, потом тепло заполнило грудь, сменяя въедливый холод, затем и вовсе испарина проступила на висках, а ветер сдул ее. Сделав несколько быстрых вдохов, я развернулась лицом к дорожке и поняла, что вижу теперь более отчетливо, чем прежде, да и шатать стало меньше.

О том, что куртка осталась на моих плечах, я вспомнила только у самого крыльца и вновь развернулась, торопливо направившись обратно, но оказалось, что спешить не следовало. Голоса защитника и Ирэн звучали из-за ближайшего дерева, перед которым я затормозила. Похоже, мужчина столкнулся с девушкой у общежития, поскольку ему пришлось меня провожать.

– Значит, твой приход не связан с моим письмом? Но я же хотела извиниться.

– Прийти на встречу лишь ради того, чтобы вынудить девушку извиняться?

– Я повела себя неправильно…

– Ирэн, – он говорил совсем негромко, но она мгновенно замолкла, – не стоит.

Чего именно не стоит, защитник не пояснил. Но понять было просто. Не стоило рубить хвост по частям. Ирэн сама признавалась, что письмо было попыткой заставить его явиться на новую встречу. Девушка, вероятно, все же надеялась на что-то, а он это понял. Признаюсь, прежде я и не подозревала в ней подобной эмоциональности. Ирэн вновь сорвалась:

– Значит, так вы поступаете? Вы, защитники? Подобным образом проводится грань? Барьер, за который нам, простым смертным, не шагнуть в ваш мир? Вежливо, но жестко, да, Арриен?..

Она продолжила говорить, но мне наконец достало ума сообразить, что ситуация повторяется. Я вновь подслушивала их разговор, хотя вовсе этого не хотела. Нет. Нужно поскорее уходить, а куртку можно будет оставить у ариса Нейтона. Защитник унесет ее с собой, когда заберет дневник.

Я торопливо отступила и вернулась на дорожку. Оказавшись в собственной комнате, аккуратно повесила куртку на стул, стянула свитер, а после легла на кровать. Стоило умыться, но едва легла, как не осталось сил на то, чтобы подняться. Умоюсь утром, а пока…

Я заснула, не успев додумать эту мысль. А ночью впервые за очень и очень долгое время увидела старый кошмар. Мельтешение безликих фигур, крики, страх и быстрые тела чудовищ, снующих среди людей. То тут, то там резко обрывающиеся вопли. Тонкие руки, обхватившие мои плечи, и дрожащий шепот: «Девочка моя. Прости нас, милая, не смотри». А потом эти хрупкие, но укрывающие меня объятия вдруг исчезли, и резкий удар сбросил меня вниз с песчаной кручи. Я покатилась и остановилась у подножия, а там все-таки вскинула голову и посмотрела. Вот тогда первая картинка намертво отпечаталась в моем мозгу, и после проявилась феноменальная способность запоминать изображения в деталях с первого брошенного взгляда. А потом я закричала, а чудовище с окровавленной пастью бросилось вниз. Его зубы почти сомкнулись на моей шее, но в это мгновение путь монстру преградил человек. Лицо мне не довелось увидеть, только исполосованную спину, разорванную рубашку и лоскут ткани на изодранном плече, где виднелись линии причудливого рисунка, скрещивающиеся и складывающиеся в схематичное изображение крыльев. «Беги!»

Я проснулась, задыхаясь, дрожь била с такой чудовищной силой, что по кровати пришлось буквально ползти. Кое-как дотянувшись до спинки стула, я стащила куртку и закуталась в нее вместо одеяла, уткнувшись лицом в выдавленный на коже рисунок. Сердце постепенно переставало бешено колотиться, а я плотнее завернулась в мягкую теплую замшу и провалилась в новый сон уже без сновидений.