Марк Лид
Лимит. Серая мгла
Интерлюдия II. Стрелок
Март, 2033 г.
Румыния, к северо-западу от Тыргу-Муреш
За 19 часов до
Агент под кодовым именем Адонис[3] бежал через леса и горы уже более суток, сторонясь населенных пунктов и дорог. Он больше не решался брать автомобиль. После того, как ему довелось услышать номер своей машины и описание внешности по нескольким радиостанциям, пришлось окончательно отмести этот вариант. Теперь было очевидно, что либо они сами подключились к дорожным камерам, либо спецслужбы дали им доступ, или же вовсе были на их стороне. В любом случае, посты полиции устанавливались теперь повсюду, а все машины подлежали досмотру. Использовать попутку, чтобы проскочить в багажнике, тоже не было вариантом. В последний раз это закончилось экспансивной пулей для доброго самаритянина. Тогда беглец окончательно осознал, что преследователи не будут считаться с жертвами в попытках добраться до него.
Времени на отдых он почти не тратил, но и преследователи были отменно подготовлены, а потому не отставали. Пробираясь сквозь темный вымокший лес, он случайно сделал неосторожный шаг и тут же по голень провалился в глубокую лужу. Тихо выругался. Обжигающе холодная вода с яростью хлынула в ботинок. В это время года дожди в этом регионе были частым явлением.
Черный армейский плащ, рубашка и штаны неоднократно вымокли и отсырели. Его одежда совершенно точно не была рассчитана на работу в режиме продолжительного выживания в дикой местности. Перемещаться на длительные расстояния с минимальным риском обнаружения он мог только ночами. Днем же пытался прятаться в камнях, буреломе и зарослях. Стрелок размял онемевшие пальцы, чтобы вернуть им гибкость. Левая рука не замедлила ответить пронзительной болью. Адонис скривился и проверил импровизированный жгут, наспех сооруженный из галстука. Пуля застряла где-то в области бицепса, но главное, что кровотечение, кажется, прекратилось. Попытайся избавиться от нее сейчас, не пройдет и часа, как он истечет кровью. Походная аптечка осталась в багажнике машины, скоротечно брошенной в чаще недалеко от того злополучного городка, где он наделал столько шума. Сейчас ему позарез была нужна медицинская помощь, не помешала бы и новая одежда, а для этого придется выйти к деревням. И тут, словно прочитав его мысли, в темноте сзади хрустнула ветка. «Твою мать!» Мужчина сгорбился еще сильнее и медленно, стараясь не отрывать ботинки от земли, повернулся и посмотрел в сторону, откуда услышал звук. Ничего. Он с величайшей осторожностью продолжил движение, ежеминутно сверяясь с навигатором, тусклый экран которого старался прикрывать больной рукой. Даже такое свечение могло запросто выдать его в беспросветной тьме. Однако он не успел полностью запомнить десятки километров необитаемой территории, поскольку его задание не предполагало бегства по пересеченной местности.
Адонис решил не разбираться, был ли это хруст чьей-то ноги, наступившей на сухую ветку, или звуки здешних лесов, в которых, как гласят путеводители, пропадают люди, и творится черт знает что. От окружающих звуков он все сильнее погружался в паранойю. А еще идти и идти, ведь добраться надо было до границы с соседней Венгрией, где его ожидает связной, который довезет до самолета, и дальше можно будет расслабиться. А возможно, даже выспаться. Мечтам все возрасты покорны.
Задача преследователей была предельно проста – во что бы то ни стало не позволить ему добраться до границы. Если информация, которой завладел агент, выплывет наружу, это полностью изменит правила игры. К этому не был готов никто. «Включая правительства», – подметил он не без удовольствия. Он не был террористом или анархистом. Ему не хотелось свергать режимы, убивать политиков или подвергать угрозе жизни мирных граждан. Хоть это и было частью недавнего прошлого, уже год как он старался забыть про подобного рода деятельность. Собственно, именно желание никогда больше не давать власть имущим возможности бряцать оружием и играть чужими жизнями послужило стимулом, из-за которого он присоединился к проекту. Хочешь изменить мир, начни с себя, так говорят, вроде. В некотором роде он смог это сделать, переквалифицировавшись из убийцы в профессионального вора. Очевидно, этого мало, чтобы изменить мировой порядок, но пусть хотя бы у стран останется их обычное оружие, к которому люди успели привыкнуть.
Пару раз он не выдерживал и пытался вновь передать информацию, используя коммуникаторы, но сигнал всякий раз глушили. Смирившись, перевел планшет на автономный режим и стал использовать его только в качестве навигатора. По осторожным прикидкам после города его преследовала команда от пяти до десяти человек, постепенно сжимая кольцо и отрезая выходы к любого рода населенным пунктам. Насколько он мог судить по карте, впереди его ждала скальная гряда, к которой, видимо, его старались прижать преследователи. Оторваться от убийц там будет невозможно. Дело осложняли дроны, которых регулярно поднимали в воздух для разведки. Один он умудрился сбить с помощью винтовки. Патронов было мало, но агент не мог побороть искушение. Все-таки он был отличным стрелком, который просто не желал терпеть подобной наглости преследователей, бесцеремонно подпустивших аппарат всего на семьсот метров к нему.
Он шел быстрым шагом, вновь и вновь анализируя свое положение. Хорошо, допустим, он продержится еще несколько километров в таком темпе, но, вероятно, они уже скоро пустят в ход квадроциклы или просто подтянут вертолет, устав травить его подобно волку. Нужно укрыться где-то, где можно переждать и хотя бы немного отдохнуть. Тут он остановился. «А что, если?…»
Судя по тому, что он слышал на брифинге и сам знал не понаслышке, по всей Европе агенты центра, да и другие разведки и полулегальные организации, периодически находили и использовали небольшие тайники, где хранили одежду, оружие и паек. Таких схронов осталось довольно много после последних приготовлений человечества к новой мировой войне несколько лет назад, которой, сюрприз, снова не случилось. Параллельно с активным строительством бомбоубежищ и бункеров, во многих местах, и особенно около скал, в расщелинах и старых катакомбах в срочном порядке обустраивались подвалы и укрытия на случай потребности в быстрой эвакуации важных лиц из крупных городов и муниципальных учреждений, если пути в бомбоубежища будут отрезаны. Спустя годы те из них, какие были плохо спрятаны, подверглись разграблению, а оставшиеся негласно поделили между собой спецслужбы, контрабандисты, мигранты, охотники и другие группы, вынужденные перемещаться по здешним гиблым лесам в силу различных обстоятельств. По идее, в Румынии такие тайники должны были наличествовать в большом количестве.
Он принялся изучать цифровую карту рельефа местности. Нужно было найти неприметную черную точку на схематичном изображении скальной гряды. Да, вот здесь! Судя по навигатору, в нескольких километрах впереди был вход в подходящую сеть пещер общей протяженностью с десяток километров, которая уходила к городу Клуж-Напока, административному центру уезда Клуж. Если повезет, где-то там должен быть один из тайников. А даже если нет, извилистые туннели пещер и узкие, в несколько десятков сантиметров лазы, куда с трудом может протиснуться человек средней комплекции, дадут ему преимущество.
Адонис потратил еще несколько минут на запоминание карты, чтобы больше не отвлекаться на планшет, и побежал дальше. Он считал себя человеком цели, ему необходимо было понимание, куда идти и что делать. Отныне в его голове наконец сформировался маршрут к точке недалеко от города, где у него может появиться призрачный шанс оторваться и перевести дух.
Позитивные мысли внезапно захлестнули стрелка, позволив на несколько минут предаться приятным фантазиям. «Быть может, кто-то из мигрантов или бомжей любезно оставил там недоеденную банку консервов или дырявую пару обуви. А если там обнаружится какое-то сухое тряпье, в которое можно было бы обернуться, я буду считать себя самым счастливым человеком». Его раскисшие ботинки вот-вот были готовы рассыпаться, наглядно продемонстрировав, что холодная вода и сырая погода делают даже с самой качественной кожей. Черт его дернул не надеть армейские берцы, а взять любимые черные мартинсы, которые он надевал на важные операции. Они уже были хорошо подпорчены возрастом и многими сотнями километров, но задание, как он был уверен, исключало возможность долгого перехода, а уж тем более многодневного бега, поэтому он решил пойти на поводу у своей привычки. Зря.
Внезапный приступ кашля прервал его грезы. Мгновенно прикрыв здоровой рукой рот, стрелок согнулся пополам и несколько секунд боролся с желанием откашляться полной грудью. От холода, сырости и нервов мотор организма начал работать на предельных оборотах. Последнюю часть пайка он прикончил полчаса назад, но не ощущал и малейших признаков насыщения. Он медленно и бесшумно отдышался, успокоив сердцебиение, и быстрым шагом двинулся дальше.
Глава 5. Дэниел
Апрель, 2033 г.
Госпиталь Шоненбург, пригород Цюриха
Очередной апрельский день не предвещал ничего нового. Погода стояла приятная, около двадцати градусов. По утрам воздух на территории был особенно свеж. Дэн смотрел на симпатичный внутренний дворик из окна своей палаты. Внезапно он поймал себя на мысли, что пытается вспомнить сон, который видел прошлой ночью. Из-за лекарств и восстановительных процедур большую часть времени он спал без сновидений или практически их не запоминал, за исключением являющихся ему во сне вспышек, словно его голова угодила в огромный стробоскоп. Все это сопровождалось жуткими звуками взрывов. В этот же раз было нечто другое, и он хотел восстановить увиденное. Но чем больше думал, тем сильнее остатки сна ускользали от него. Парню удалось смутно припомнить, как он вышел из своей палаты и направился по коридору в сторону улицы. Ему очень хотелось глотнуть свежего воздуха. Проходя мимо гостевой комнаты, служившей основным местом проведения досуга и общения пациентов, он услышал шум и заметил яростную перепалку между медбратом и каким-то странным человеком. Было достаточно темно, и потому лиц спорящих Дэн не различил, однако отметил белый халат медбрата на фоне слегка подсвеченного ночной иллюминацией коридора. Он запомнил, что тот был молодым худосочным парнем, по-видимому, стажером, которого бросили на ночное дежурство. Это редко предвещало нечто сложное, скорее служило наказанием для проштрафившегося молодняка, но, видимо, сегодня ему действительно «повезло». Новичку противостояла грозная фигура в черной одежде, размахивающая руками, скрытая тьмой комнаты. Лица Дэн не мог вспомнить, однако ему отчего-то казалось, что фигура кричащего была смутно знакома. Возможно, из-за длины его волос или формы бороды. Вроде, один из больных, ветеран боевых действий в Юго-Восточной Азии, и Дэн наверняка пересекался с ним во время физиотерапии, обеда или каких-то других мероприятий.
Накал перепалки стремительно нарастал. Внезапно человек в черной одежде подскочил к врачу и ударил того в лицо. Парня отбросило к стенке, и он издал крик боли. Дэн вспоминал, как озирался по сторонам в поисках других дежурных, но, как назло, никого не было. Тогда он выступил вперед, громко окликнув «человека в черном». И вновь он не мог вспомнить, что сказал и как отреагировал буйный пациент, но последующая сцена отпечаталась у него в голове достаточно детально: как его руки сжимаются на горле незнакомца, а тот хрипит что-то невнятное в ответ. И как кричит медбрат, отчаянно зовя на помощь по громкой связи своих коллег.
Дэн нахмурился. Чем могло быть навеяно подобное сновидение? Он сразу попытался реконструировать детали последней операции, но в голове, как обычно, было пусто, даже несмотря на то, что он принимал непосредственное участие в стадии планирования, к которой его начали привлекать в последний год. Однако мозг словно блокировал эти воспоминания. Ему показалось, что это не совпадение, и провал в памяти связан именно с этим сном. Он взглянул на часы: без четверти десять. Время для утренней прогулки. Позднее он вновь вернется к этому инциденту.
Даск уже хотел было начать обуваться, однако произошло нечто интересное. В дверь палаты постучали. Обычно никто не стучит в больничные палаты, так как туда заходят только врачи или населяющие их пациенты. Других гостей он не видел уже несколько недель. Но этот стук, как позже выяснится, был всего лишь формальностью. Не дождавшись ответа, порог пересек высокий человек в квадратных прозрачных очках. Аккуратный нос, высокий лоб, короткая стрижка, выдающая небольшую залысину, и волевой подбородок придавали ему внешность актера или участника телешоу. Одет он был по-деловому: темный костюм-тройка с галстуком, брюки и начищенные до блеска туфли. Однако Дэн машинально приметил и другие черты – выправка и манера держать осанку безошибочно выдавали в нем армейского. В руках мужчина держал черный портфель, в таких обычно носят папки с документами. Мужчина остановился в нескольких метрах от пациента. Ростом он был похож на Дэна, если не выше.
«Может, страховой агент? – подумалось ему. – Пришел вежливо справиться о здоровье? Или убедить в том, что травма ноги не такая уж и страшная, а шрамы вообще мужчину украшают? Надеюсь, они не заставят оплачивать часть лечения из собственных средств».
Не так давно в палату дальше по коридору заходил весьма похожий тип. По словам Артура, парень, проходящий в ней лечение, был настолько растерян в связи с тем, что итоговая компенсация едва могла покрыть период нахождения в госпитале. Причем с не самым лучшим питанием.
– Дэниел Даск? – учтиво уточнил гость.
– А кто спрашивает?
– Меня зовут Аш, – представился мужчина, снимая очки. У него были глубоко посаженные голубые глаза, а голос, необычайно контрастирующий с внешностью, был мягкий и хорошо поставленный. «Взводом таким не покомандуешь, – прикинул про себя Дэн. – Значит, точно страховой агент…»
– Просто Аш?…
– Да.
– Пусть так. Вы хотите обсудить вопрос страховых выплат? Если вы общались с моим доктором, а я уверен, что да, то должны знать, что мне крепко досталось, и я не готов обсуждать снижение компенсации, положенной в таких случаях.
– Приношу свои извинения, если произвел впечатление страховщика, – гость вскинул руку и улыбнулся уголками рта. – Но я не от них. Видите ли, я пришел обсудить продолжение вашей карьеры.
– Где ж вы были последние дни? А впрочем, что тут обсуждать. Вроде все ясно, – он похлопал себя по ноге. – Я не могу принимать участие в операциях, и вряд ли вам нужны хромоногие инструкторы. А работать армейским клерком или «группой поддержки», уж извините, я не собираюсь.
Возможно, получилось несколько грубее, чем он рассчитывал, но Дэн уже прокручивал в голове такого рода диалоги и не мог найти ни одной причины, по которой смог бы продолжить карьеру в войсках. На самом деле, в глубине души он ждал подобного гостя, хоть и боялся услышать правду. В его стране не было обязательного призыва, а потому армия была укомплектована исключительно контрактниками и солдатами удачи, которых привлекали к выполнению опасных или грязных заданий. Попасть туда для стороннего значило пробиться в своего рода элиту. Когда Дэниел, с минимальным образованием, смог пробиться в военное училище, то был вне себя от радости. Отец бы гордился, ведь сам происходил из семьи потомственных военных. О, какую карьеру мог бы Дэн построить после выпуска, став кадровым военным… И будь у него терпение и воля. Но в тот непростой период, после выпуска, он пытался найти наиболее простой и быстрый путь к месту под солнцем.
Потерпев поражение в делах обустройства собственной жизни, он, как блудный сын, снова вернулся в армию и сразу вытащил лотерейный билет – через знакомого попал в ряды солдат специального назначения, где сразу принялся выполнять работу с утроенным усердием, завоевав положительную репутацию у командования. Но это была каста воинов, уникальных в своих навыках и почти безупречных. И определенно им не нужен будет хромой старший сержант, который и по лестнице не способен подняться без посторонней помощи, чего и говорить про марш-бросок с винтовкой наперевес. Работа на любой другой штабной должности была, по его убеждению, унизительной и просто не вписывалась в его мировоззрение. Пусть он и примерял на себя роль аналитика по планированию операций, эта функция быстро ему наскучила, хотя и помогала прокачивать мозги. Возвращаться к подобной работе он не решился бы. Что ж, видимо ему предстояло снова попытать счастье и устроиться кем-то на гражданке.
На гражданке… Впервые он отчетливо себе в этом признался. Признался в том, что после того, как пробыл в элите несколько лет, он более не испытывал сакрального благоговения от воспоминаний былых заслуг. Наоборот, в такие минуты его стало охватывать неприятное чувство, а руки – покрываться потом. Картины боевых действий, крови на руках и лицах своих погибших товарищей отныне вызывали приступ удушливости и желание немедленно заняться чем-то другим, чтобы развеять их.
Когда это осознание пришло к нему? Неужели всего за четыре недели, проведенных на койке? Спроси его кто про это, и он не задумываясь ответил бы, что да. Однако если покопаться глубже, то, вероятно, ответ формировался месяцами. Он просто выгорел. Дрова, дававшие силы мчаться вперед подобно локомотиву, охотно берясь за контракты любой сложности, прогорели до золы, попутно закоптив все в том месте, где по обыкновению находится душа. Реальная вероятность потерять ногу и пуля, буквально прошедшая рядом с виском, избавили его от иллюзорности собственного бессмертия. Принадлежность к спецам более не ассоциировалась с синонимом удали и удачи. Адреналин и азарт уступили место мучительной усталости. Психическое пресыщение однотипными миссиями по спасению новых режимов и свержению старых и уничтожению врагов, которые на самом деле являлись друзьями, но в одночасье превращались в повстанцев, террористов и фанатиков, резко поубавили его пыл. Само слово «армия» внезапно вызвало у Дэна неприятные чувства, будто бы он вспомнил о каком-то стыдном проступке, совершенном в прошлом. И именно сейчас, когда, казалось бы, забрезжила возможность вернуться в знакомую ему стезю, он понял, что теперь это не его путь. Он оказался не готовым снова связать себя с понятием «армия» во всем ее многообразии.
– Вижу, вы пока не готовы обсуждать это, и я вас не осуждаю. Это нормальная ситуация для человека, пережившего подобный кризис. Но я пришел к вам не для того, чтобы пробовать вернуть обратно в строй. Могу задать вам личный вопрос?
– Допустим, – посмотрел Дэн на него. Этот Аш стал пробуждать в нем подозрения, однако пока граничащие и с неким любопытством. Ему хотелось посредством разговора узнать чуть больше об этом человеке, коль скоро он не из армии и не пришел к нему по страховым вопросам. – Пока не совсем понимаю цель вашего визита, но валяйте. У нас тут развлечений не много, сами видите, – сказал он, надеясь, что нотки иронии, прозвучавшие в голосе, сообщат визитеру, что он не горит желанием продолжать разговор.
– Благодарю. Расскажите, каково было «там»?
Дэн нахмурился. Вопрос застал его врасплох. Его формулировка показалась ему нелепой, особенно в контексте разговора двух военных.
– «Там»? В боях? Ну… судя по вашей выправке, вы и сами хорошо знаете… Грязь, стрельба… все кричат и бегут. Ты бегаешь за ними или от них, гадая, подстрелят ли сегодня тебя, или все пройдет, согласно плану. Вам нужны конкретные примеры?
– Хм, вы меня не совсем правильно поняли. Я, как вы верно предположили, пообщался перед приходом сюда с вашим лечащим врачом. И он рассказал мне удивительную историю о том, как один из его пациентов провел более десяти минут в состоянии клинической смерти. И вышел оттуда целым и невредимым. Я не самый большой специалист в медицине, но, признайте, подобный случай не может не заинтересовать. Исключительно из профессионального интереса, мне хотелось бы чуть подробнее узнать, что именно вы чувствовали, находясь там… гхм, как бы сказать, за гранью. Может, вы видели или слышали что-то, или даже чувствовали?
Любопытство в его голосе трудно было не уловить.
– Да кто вы такой, и какое вам до этого дело? – Дэн начал закипать. – Вы приходите сюда, представляетесь непонятно кем и задаете странные вопросы. А кем вы работаете, и где? Может, визитку хоть покажете или хотя бы адрес конторы назовете? – его голос все повышался. – И что за имя такое, Аш? Словно персонаж из кинофильма. Не говорите, я понял! Вы из тех дурацких ток-шоу для домохозяек, куда приходят блаженные сумасшедшие, которые видят духов, или недоучки-экстрасенсы, делящиеся секретом вечной потенции? Ну давайте, только учтите, что если вы хотите предложить поучаствовать в чем-то подобном, мой гонорар за эту историю будет очень высок!
Последние слова он почти выкрикнул в лицо собеседнику на одном дыхании, в конце сам понимая, как глупо и оскорбительно это прозвучало. А если этот джентльмен выкатит чек, не раздумывая, и отказаться будет вдвойне глупо? Если Дэн просто неправильно его понял, а посетитель представляет какой-то медицинский университет, и они предложат ему сотрудничество и, взамен на изучение его феномена, смогут попутно вылечить хромоту? Врач же говорил ему, что этот случай тянет на полноценное научное исследование! Идиот! Эта мысль заставила его еще больше смутиться и внезапно с огромным интересом начать изучать какое-то пятно на полу в углу, что не ушло от взора Аша. Тот следил за всей этой тирадой с нескрываемым удовольствием, а под конец откровенно улыбался. «Возможно, я зря столь быстро выбросил те цветные таблетки, был бы не таким буйным сейчас».
Аш выждал еще несколько секунд, взглянул на новенькие часы на руке и продолжил бодрым голосом, ничуть не смутившись.
– Знали бы вы, молодой человек, насколько далеки от истины. Давайте еще раз, я не страховой агент, не военный в том смысле, в каком вы могли себе представить, и не имею отношения к развлекательной индустрии. Но область моих интересов правда находится в медицинской плоскости. Поэтому мне хотелось бы услышать о том опыте, который вам довелось пережить. Уйдя от вас, я не побегу сию же минуту продавать эту историю кому бы то ни было. Слово скаута. Да и послушайте, я запросто мог бы получить информацию от своего коллеги, доктора, который наблюдает за вами. Но мне очень хотелось бы услышать ваши переживания из первых уст.
– Прошу прощения. Я не хотел вам грубить, не знаю, что на меня нашло. Просто знаете, это не та история, которой хочется делиться. Нет, я не про то, что я очень чувствительный, и мне тяжело эмоционально, – Даск сосредоточился, чтобы предельно точно передать свои мысли. – Признаться, я столько раз сам пытался понять, что со мной было. Весьма непросто описать словами, что я чувствовал. Последнее, что помню – как нога подкашивается, и приходит боль. И я бы хотел сказать, что после этого сразу же очнулся в больнице, ведь я не очень верю во все эти сказки про свет в конце тоннеля и жизнь, проносящуюся перед глазами. Да и у меня не было ничего подобного. Но, сказать по правде, я отчетливо помню серый цвет. Не черный, как когда ты закрываешь глаза, а асфальтово-серый, похож на насыщенный и густой туман на утро, после холодной ночи. Мне казалось, что этот цвет окружает меня. А еще я очень хорошо помню ощущение своего тела. Рук и ног я не видел, но с точностью понимал, что они у меня есть, и я могу ими управлять. Ну а потом настала боль, и я проснулся в этой комнате. Очень странный сон, признаться, несколько напугал меня не столько своим содержанием, сколько глубиной ощущений. Сильная штука. Я такого не испытывал ранее, даже когда глотал пригоршню местных таблеток, которыми меня пичкают, – он презрительно указал на пару капсул, валяющихся на тумбочке рядом с подушкой.
Потом взглянул на Аша. Тот смотрел в окно палаты и о чем-то раздумывал. Казалось, он был не слишком удовлетворен услышанным. Дэн хотел было уточнить, достаточно ли сказанного, как гость вдруг посмотрел ему прямо в глаза и спросил:
– Очень интересно, мистер Даск, весьма… Скажите, а когда вы находились в этом, если можно так выразиться, пространстве серого, вам не показалось, что за этим цветом, или, как вы выразились, туманом, было что-то еще?
От вопроса Дэниел снова напрягся. Он никак не ожидал, что его россказни не только не усыпят интерес собеседника, но и заинтересуют его еще больше. «Почему он задал такой странный вопрос. Писатель он, что ли?» Он по-прежнему не до конца понимал, что они сейчас обсуждают, и к чему может привести такой разговор. К тому же был уверен, что Ашу на самом деле было наплевать на его рассказ.
– Что вы имеете в виду? Не понимаю.
– Вам не казалось, что этот туман как бы скрывает от вас всю перспективу, что пространства вокруг вас было гораздо больше?
– Откуда мне знать. Не понимаю, какое отношение это имеет к продолжению моей карьеры, о которой вы упоминали? – перебил его Дэн.
– Когда вас выписывают? – ответил вопросом на вопрос Аш.
– Сказали, на следующей неделе. Хотя, будь моя воля, я бы уже срулил отсюда сразу после того, как затянулись последние швы, – на последних словах он машинально потрогал первую ногу. Дэн не любил смотреть на рану и понимал, что в шортах теперь ходить противопоказано.
– Хорошо, вот как мы поступим. Выписывайтесь, немного освойтесь, вам есть где остановиться в Цюрихе? Если нет, могу посоветовать отель, меня там хорошо знают, и проживание для вас будет стоить символическую сумму. Отдохните какое-то время. Как поймете, что готовы выслушать мое предложение, приезжайте по этому адресу. Только предупреждаю, что придется еще несколько раз ответить на мои странные вопросы, – улыбаясь, Аш протянул ему визитку, на которой были только имя и адрес, судя по которому ехать Дэну придется за пределы города. – Вы сможете добраться туда с восточного вокзала. По воскресеньям с одиннадцатого перрона отходит поезд. В восемь утра, так что советую не сильно веселиться накануне. Не утруждайте себя покупкой билета на кассе, просто отдайте проводнику эту визитку.
В этот момент в палату вальяжно зашел Артур, держа под мышкой тетрадку с комическими диалогами, с которой он не расставался ни на минуту. Судя по довольному выражению его лица, минуту назад он выдумал очередную шутку о том, как непросто ему было подтирать задницу левой рукой. Он пересекся взглядом с Ашем, который встал, протягивая руку Дэну для прощания.
– Ожидаю скоро вновь вас увидеть, мистер Даск.
– Откуда мне знать, что все это не розыгрыш и не попытка снять шоу?
Выходя из палаты, визитер повернулся и снова посмотрел ему в глаза.
– Мистер Даск, вы уже поняли, что я достаточно серьезный человек. Я видел, как вы оценивали меня в ходе нашей беседы. Исходя из медицинских прогнозов, работать вам только на гражданской службе. Боюсь, полученная боевая травма сократит число вакансий до неприемлемого уровня. Буду рад ошибаться, но это со мной происходит редко. До встречи.
Артур подождал, пока незнакомец выйдет, и спросил.
– Надеюсь, ты не отдал им половину своей страховки?
– Этот был не из страховой. Я вообще не имею представления, кто это был. Он задавал странные вопросы про мое состояние и, видимо, что-то знает про меня. Говорит, доктор его коллега. Намекнул на то, что может помочь с продолжением карьеры.
– Из спецов, не иначе, – покачал головой тот. – А может и все-таки из телешоу? Так или иначе, повезло, брат. Всяко лучше, чем раскладывать товары по полкам магазина. Я слышал, это частое занятие среди ветеранов, – невесело ухмыльнулся Артур.