Марк Агатов
Пандемия. Спецоперация ЦРУ

Встреча с миллиардером в гостинице

Борис Абрамович Береза сидел за столом в люксовом номере гостиницы «Измайлово».

– Сразу скажу, книг я ваших не читал, но меня удивил появившийся в интернете сюжет, – продолжил разговор с Барским самый богатый олигарх России. – Ведущий представил вас как человека, предсказывающего смерть. Это правда?

– Я ученик Вольфа Мессинга, – ушел от прямого ответа Барский.

– Это я знаю, – нетерпеливо махнул рукой Береза. – Меня интересует мое будущее. Когда я умру, от чего, где?

– Зачем это вам? – удивленно посмотрел на Березу писатель.

– Просто так, хочу знать. Вы же можете предсказать будущее? – проглатывая окончания слов, спросил Борис Абрамович.

– Могу. Только вам это предсказание не понравится.

– А вы не бойтесь. Я приму любое. Это же так, игра, русская рулетка.

– Через тринадцать лет вас повесят в Лондоне, – глянув на карманный календарь, сообщил Барский.

– Где? Что вы сказали? – нервно уточнил Береза.

– Вы же собираетесь в Англию?! Я бы этого не делал.

Ученик Мессинга, не мигая, смотрел на олигарха. Березе показалось, что писатель его гипнотизирует.

– Вы владеете гипнозом? – спросил он.

– Не только. Мессинг научил меня телепатии, внушению наяву и кодированию на смерть.

– Я слышал, что людей кодируют от пьянства, наркотиков, но чтобы «на смерть»…

– Это новая технология, недоступная другим гипнотизерам. Что вас еще интересует?

– Где меня убьют?!

– В ванной комнате в вашем английском доме. Вас задушит охранник, но судить англичане его не станут, потому что вас признают самоубийцей. И у ваших родственников будут трудности с похоронами, из-за того что православных самоубийц хоронят за стеной кладбища.

– Этого не может быть. Я все понял. Вы никакой не предсказатель. Это шарлатанство чистой воды. Чтобы меня собственный охранник?! Прощайте, вы свободны. Только о нашей встрече нигде и никому. В противном случае, надеюсь, вы меня поняли! Ну, там линия жизни упирается в пульс, а вас завтра неизвестный киллер… Время такое, бандитское. Все может быть.

– А после смерти можно? – уточнил ученик Вольфа Мессинга.

– Что можно? После моей смерти? – от этих слов Береза просто потерял дар речи.

– Рассказать о нашей встрече читателям. Вы не будете возражать?

– Я – нет. Если все так случится, можешь написать, что встречались в гостинице «Измайлово». Книгу с автографом подарил и все такое. Это пожалуйста. Я не против, но только после…

Предсказатель достал из сумки свою книгу «Пятая колонна».

– Вам ее подписать?

– Это что? «Пятая колонна»? Нет, не надо. Меня тут самого считают «пятой колонной», агентом ЦРУ и Моссада. Я такие книги не читаю. Нет времени. Надо дело делать! Время – деньги!

– А после вашей смерти в Лондоне скажут, что вы банкрот и ваше имущество уйдет «с молотка».

– Я банкрот?! В Лондоне? Все, прощайте. Такого не может быть, потому что я Береза! Помяните мое слово.

– Помяну. Непременно после того, как вас повесят в Лондоне. Бойтесь чертовой дюжины, летучих мышей и людей в черных плащах, которые вас охраняют.

– Бред, я в чертовщину не верю.

Но прощаться с предсказателем Береза не спешил.

– Расскажите правду, откуда у вас эта информация? Может, кто-то решил таким образом сорвать мой отъезд в Лондон?

– В конце марта 2013 года о вашей смерти будут писать все кому не лень. Просто у меня есть возможность узнавать новости раньше других.

– И что напишут обо мне газеты через тринадцать лет?

– В газетах Великобритании я читал о том, что 23 марта 2013 года полиция долины Темзы начала расследование смерти 67-летнего мужчины в доме, расположенном в графстве Беркшир в сорока километрах от Лондона. Этим мужчиной оказался олигарх из России Борис Абрамович Береза. Он был задушен в ванной комнате. Рядом с трупом лежал его тонкий шерстяной шарф. Эксперты обнаружили в ванной отпечатки неизвестного человека.

– Этого не может быть! – неожиданно перекрестился Борис Абрамович. – И забудь обо мне. Мы с тобой не встречались и ни о чем таком не говорили.

– Вообще-то, это вы меня вернули в прошлое, а не я вас в будущее. Но я не в обиде. Человек не должен знать о своих последних секундах, тем более что спасти себя от будущей смерти никому еще не удавалось. Прощайте!

Особая миссия полковника Усова

В полночь частный Airbas приземлился в Тбилиси. Тут же к нему подкатили два американских джипа. В первом за рулем сидел Иван Павлович Комаров, бывший сотрудник шестого отдела МВД Украины.

– Как долетели? – протянул руку Комаров.

– Шикарный самолет для королей и принцев. Первый раз на таком летел. В салоне тишина. Стюардессы на цирлах, балакают на английском. Ни хрена не понял, но долетел вовремя. А пить на борту не рискнул. Я американцам не доверяю.

– Правильно делаешь. Отравят! – улыбнулся Комаров. – Сейчас поедем ко мне. Поужинаем, выпьем, поговорим. Я тебя сто лет не видел.

– И как тебе здесь живется, Иван? – усаживаясь в машину, спросил гость.

– Лучше, чем в Киеве. У меня жена – грузинка, а у нее папа – большой человек. Я у него вроде начальника охраны. А тебя что принесло сюда?

– Выпить со старым другом хорошего грузинского вина захотел, – улыбнулся Усов. – Мы же с тобой такие дела в Киеве крутили. А теперь все. Жена – грузинка, папа – начальник.

– Владлен, так ты же сам сказал, что надо валить из Киева, потому что к власти пришли бандиты. Вот я и уехал к друзьям в Тбилиси. Да и ты в Москве, похоже, не бедствуешь, – водитель выехал из аэропорта и, набирая скорость, направился в пригород. Охрана держалась на приличном расстоянии. – Так что тебя интересует? В машине можно говорить на любые темы.

– Сегодня я итальянский журналист русского происхождения. Пишу книгу «Убийцы в белых халатах».

– Все, что ли, убийцы? – удивленно посмотрел на Усова Комаров.

– Меня интересует американская лаборатория, в которой изучают вирусы и особо опасные болезни.

– За такой интерес в Тбилиси можно и на пулю нарваться. Тут не любят тех, кто сует свой длинный нос в чужие дела, – помрачнел Комаров.

– Несмотря на это, я бы хотел кое-что узнать. Любая помощь в расследовании будет хорошо оплачена. Человек, который отправил меня в командировку, хотел бы знать, есть ли в тбилисской лаборатории «летучие мыши» и чему их там учат.

– Странный вопрос. Все противочумные станции работают с мышами и крысами, а вот летают они или бегают, не знаю.

– А ты узнай, – улыбнулся Усов. – Цена вопроса – пять тысяч баксов.

– Узнаю, что еще?

– Мне нужны те, кто был уволен из лаборатории после громких разоблачений Гиоргадзе. Хочу встретиться с ними, поговорить. За каждого свидетеля – пять тысяч баксов.

– А ты хорошо поднялся, Владлен Викторович, – увеличив скорость, продолжил Комаров. – Самолет для миллионеров, деньги за свидетелей предлагаешь большие. Только все это пустые хлопоты. Чумой в Грузии руководят не грузины, а американцы.

– При чем здесь чума? Я говорю с тобой о лаборатории, в которой убили пятьдесят больных гепатитом.

– Раньше там располагалась противочумная станция. А после развала Союза ее прибрали к рукам американцы. И уже были случаи, когда слишком болтливые сотрудники умирали в муках от малярии и гриппа.

– Я обязательно буду мыть руки перед едой, – пообещал Усов.

– Не поможет. Там серьезные люди и охрана из ЧВК. Отморозки еще те, они все горячие точки прошли.

– И как называется эта ЧВК?

– Кооператив «Незабудка». Охрана детских садов, больниц и промышленных предприятий. Но это так, прикрытие.

– А кто реальный хозяин объекта?

– Министерство обороны США. Там раньше располагалась воинская часть. То, что наверху, больница и поликлиника. Можно обследование пройти и пролечиться за деньги налогоплательщиков США. Народ валом валит. Сама же лаборатория находится под землей в бомбоубежище. Чем они там занимаются, никто не знает. И чтобы ни у кого не было соблазна устроить в лаборатории теракт, люди из ЧВК слух пустили, что сразу же после первого выстрела они выпустят на свободу дрессированных кузнечиков, саранчу и прочих гадов. Так что у тех, кто первым выстрелит, проблем будет намного больше, чем у тех, кто все эти годы в Грузии дрессировал саранчу. Причем удар будет нанесен не только со стороны Грузии, но и с других подобных объектов. Дело в том, что вокруг России американцы разместили десятки подобных лабораторий с чумой, оспой, холерой.

– Испанка у них тоже на вооружении?

– Не знаю, не слышал, но то, что они работают с вирусом гриппа, никто не скрывает. Усов, я бы тебе советовал вернуться в Москву. Сюда уже приезжали журналисты, а вот вернулись ли они отсюда живыми, не знаю.

– Комаров, успокойся, я по закрытой территории гулять не собираюсь. На «Гринпис» и государство не работаю. У меня есть валюта, у тебя – информация. Поменялись пакетами и разошлись на долгие годы. Как предложение?

– Нормальное. Только твоя цена должна быть реальной. Эти лаборатории рыцари плаща и кинжала создали вокруг России не для того, чтобы бездумно тратить деньги американских избирателей. Бактериологическое оружие сегодня на втором месте после атомной бомбы. Ты только представь, что останется от России, если цэрэушники одновременно забросят через границу чуму, холеру, оспу и свиной грипп…

– Я в курсе. По деньгам решим, Комаров. Не обижу. Мне нужны те, кто работал с летучими мышами, с испанкой, и свидетели массовой гибели пациентов на территории бывшей воинской части.

– Не вопрос. Только на контакты сам ни с кем не иди. У американцев денег больше, чем у тебя. Перекупят свидетелей, и ничего не докажешь.

Массовку расстреляли у «Мосфильма»

Очнулся Гарик минут через десять в переполненной маршрутке. Рядом с ним стояла женщина в красном платке. В правой руке она держала тяжелую хозяйственную сумку. Барскому женщина показалась знакомой, но вспомнить, кто она такая, он так и не смог. Тем временем в салоне маршрутки пассажиры стали громко обсуждать ЧП у киностудии.

– Массовку расстреляли, – сообщила сухощавая старуха в старорежимной шляпе. – В кино сниматься хотели, а их из автомата кавказец на тот свет отправил.

– Ты что несешь, старая? Какой кавказец? Ты его видела?! – неожиданно возмутился стоящий рядом с Гариком мужчина с длинным орлиным носом, похожий на главного героя кинофильма «Мимино». Мужчина говорил с ярко выраженным грузинским акцентом, путая от волнения русские и грузинские слова. – Разжигаешь, бабка, межнациональную клевету прямо в маршрутке. Подумай своей головой бестолковой, кому на Кавказе твоя массовка из кино нужна?

– «Мимино» прав, – неожиданно вступил в перепалку лысый толстяк в роговых очках. – Кавказцы убивают только богатых. Они в массовку стрелять не будут. Вот, директора киностудии они могли бы грохнуть, а массовка – мимо кассы!

– Много ты понимаешь! – взвизгнула старуха. – Я своими ушами слышала, как гаишник докладывал начальству о массовом расстреле артистов.

– И про кавказцев он рассказал? – продолжил допытываться грузин.

– Полицейский так и сказал: ищите грузина, похожего на Мимино, – выскакивая на остановке из маршрутки, крикнула старуха. – Своих подельников он защищает, кавказцев. Не верьте ему, люди!

Дождавшись, когда от остановки отъедет маршрутка, старуха достала из сумки телефон и стала звонить в полицию.

– Слушай, – обратился кавказец к лысому пассажиру. – Что я не так сказал? Ну не будут мои земляки стрелять в какую-то массовку у киностудии. Зачем им массовка, когда все вопросы директор решает. Время не то уже. Сейчас денег занес директору театра – и твоя дочь – главная актриса Москвы. Зачем убивать? И не только здесь, даже в Голливуде так. Никому не известная актриса в Америке Вайнштейну дала – статуэтку получила. По красной дорожке пошла с «Оскаром» в руках за лучшую роль в его постели. Об этом весь мир говорит.

– Это в Америке, а здесь директору киностудии давай не давай, а «Оскара» все равно не получишь, – хохотнул в кулак лысый. – Но и ты готовься. Менты сейчас всех грузин шмонать начнут.

– Ты что сказал? Я что, бандит? – возмутился кавказец. – Я такой же москвич, как ты. У меня прописка московская! Жена дома с детьми сидит, а я на работу еду в офис. Я уважаемый человек на своей работе!

– Ты в этой маршрутке первый подозреваемый, потому что старая вешалка уже стуканула куда надо, – пояснил лысый.

Гарик в дискуссию не вступал, но на всякий случай отодвинулся подальше от грузина, чтобы полиция не перепутала кавказского террориста с порядочным человеком.

Серийный убийца

Тем временем полицейским удалось заблокировать самый спокойный в Москве киношный микрорайон, где при советской власти получали квартиры сотрудники «Мосфильма», знаменитые режиссеры и артисты. Осмотры многоэтажных домов полицейские начинали с чердаков и крыш, потом спускались на верхние этажи, чтобы опросить местных жителей.

Минут через тридцать на чердаке дома, который украшала памятная табличка, посвященная режиссеру Тарковскому, сыщикам удалось найти снайперскую винтовку. Капитан Полищук, высокий тучный мужчина в полицейской форме, уже хотел приподнять винтовку, чтобы записать номер, но его остановил громкий крик оперативника: «Ничего не трогать! Экспертов зови!»

– Я номер хотел записать, – обиженно буркнул участковый. – Сейчас вопросы начальство начнет задавать.

– Потом запишешь! Сообщи следователю, только не отсюда. Там леска афганская к мешку привязана, но взорвать мину могут и по телефону. Пусть отключают сотовую связь и поднимают на чердак взрывотехников. Все вниз, мы свое дело сделали. Уходим, пока живые! Мне посмертные ордена и благодарности от начальства не нужны.

Через десять минут началась эвакуация жильцов, а на самый верх ушла информация о самодельном взрывном устройстве, которое может сработать при малейшем прикосновении к снайперской винтовке. Дело о теракте в центре Москвы тут же взяли под особый контроль руководители Следственного комитета, а саму антитеррористическую операцию возглавил следователь по особо важным делам Геннадий Иванович Морозов.

На месте происшествия первый сюрприз ему преподнес судебно-медицинский эксперт, круглолицый толстяк Кириллов.

– В потерпевших стреляли из двух стволов. Продюсера и режиссера прикончили из снайперской винтовки. Пулевой канал идет сверху вниз. Похоже, что снайпер стрелял или с крыши, или с чердака. А вот третья пуля прилетела, скорее всего, с противоположной стороны улицы, снизу.

– Это как, снизу? – быстро отреагировал Морозов.

– Стреляли снизу вверх: из-под автобуса или какой-нибудь ямы с земли, но это, как вы понимаете, предварительные соображения. И еще одна деталь. У третьего покойника руки запачканы оружейным маслом.

– Вы хотите сказать, что третий покойник сделал первые два выстрела? – уточнил Морозов.

– Может, и третий, а может, и кто другой. Смывы с рук сделаем и узнаем, – пожал плечами эксперт.

– Фамилия убитого? – повернулся к стоящему рядом оперативнику Морозов.

– Волобуев, сотрудник СБУ в отставке. Так он представился дежурному, когда звонил в полицию. Но никаких документов при нем не обнаружено.

– Час от часу не легче, убийцы из СБУ нам еще не хватало для полного счастья, – недовольно произнес Морозов. – А теперь слушай приказ, Кириллов, об оружейном масле никому ни слова, а то разнесут щелкоперы всякое вранье. На все вопросы один ответ: «Тайна следствия!» И еще, третий убитый для всех выжил. Загрузили в скорую и увезли. Пусть он «умрет» после того, как скажет что-то очень важное о преступниках. И ни одной фотографии с места происшествия! Ни одной! А то привыкли устраивать селфи на фоне трупов. Увижу в соцсетях хоть одно фото, башку оторву каждому.

Уйти от погони

Минут через двадцать маршрутный автобус затормозил у Киевского вокзала. Вначале Гарик хотел затеряться в толпе пассажиров на самом вокзале, но в последний момент передумал и отправился в торговый центр «Европейский». Там он, спрятавшись в кабинке туалета, сорвал с головы фуражку и надоевшую маску. После чего вытащил из рюкзака серую куртку и черную вязаную лыжную шапочку. Но главным в его новом облике стал длинный красный шарф. Барский несколько раз обмотал им горло, прикрыв нижнюю часть лица.

Это был проверенный шпионский трюк, который в книжных детективах всегда сбивал с толку свидетелей. Они запоминали красный шарф, а все остальное уходило на второй план.

Выждав несколько минут для того, чтобы сменились посетители туалета, Гарик не спеша вышел из кабинки и направился в ближайший бутик, торгующий мужской одеждой. Там он примерил длинный черный плащ и модную шляпу «с полями из фетра». Плащ Барскому понравился. В нем он был похож на иноземного сыщика из российских телесериалов.

– На вас как влитой, – быстро заговорил продавец с прилизанными редкими волосами на голове. – Женщины будут без ума от такого кавалера.

– Это Китай? – решил опустить на землю продавца Барский.

– Нет, что вы. У нас только лучшие вещи. Фирма «Летучая мышь», Соединенные Штаты Америки.

Продавец показал пришитый к внутреннему карману плаща товарный знак. На черной коже золотом была изображена широко раскрытая пасть летучей мыши.

– На стрекозу похожа, – пощупав «Летучую мышь», произнес Барский.

– Пятьдесят лет на рынке. Мужские плащи, костюмы, зимние куртки. Стопроцентное качество. Посмотрите, какой материал. У нас в Москве три фирменных магазина. Вы эту эмблему запомните. Прямые поставки из Нью-Йорка.

– Ладно, беру. Плачу наличными.

Продавец упаковал плащ в полиэтиленовый пакет с фирменным рисунком и надписью USA и выдал Барскому карту магазина «Летучая мышь».

– Следующая покупка – скидка 15% и галстук в подарок.

Размахивая фирменным пакетом, Гарик спустился в метро. Теперь он не отличался от большинства посетителей «Европейского». Но на душе у гостя столицы было тревожно. Чтобы не испытывать судьбу, Барский прошел к кассам и, став в очередь за билетом, украдкой стал наблюдать за работой полиции. Главную опасность для себя Барский увидел в кинологе с собакой.

– А что, если эту псину натаскали не только на взрывчатку, но и на оружейное масло и не отстрелянные патроны? Вот тогда мне будет полный песец, – Барский вспомнил свои манипуляции со снайперской винтовкой в съемной квартире. Но собака вела себя спокойно и никак не отреагировала на трех работяг в спецкостюмах «Мосгаз». В руках они несли сумки с инструментом. Не обратил на них внимания и полицейский. Он останавливал на обнюхивание только мужчин старше тридцати лет в кожаных кепках на голове, а вот к тем, у кого на голове были лыжные шапочки, собаку не подводил.

«Значит, снайпера ищут в такой же кепке, как у меня, – отметил про себя Барский. – Вовремя я прикид сменил, а то б уже замели».

Гарик протянул кассиру деньги и, получив одноразовый билет, направился в сторону полицейского, но тот, увидев в руках пассажира пакет из «Европейского», пропустил его мимо собаки.

– Не задерживайтесь, проходите, не создавайте толпу, – властным голосом проговорил кинолог.

«При таких сыщиках никогда они никого не найдут, – отметил про себя Гарик. – Убийце и прятаться не надо. Зашел в магазин, купил что-то большое – и ты уже вне подозрений».

Через минуту плотная толпа потащила Барского на Кольцевую линию. Оказавшись у эскалатора, он уже занес ногу над движущейся железной лентой, но в этот момент кто-то грубо схватил его за левую руку, в которой он держал пакет из «Европейского».

Барский мгновенно сунул правую руку в карман и резко обернулся. Рядом с ним стояла женщина в красном платке.

– Так вот, где ты прячешься! – произнесла она, пристраиваясь на следующей ступеньке эскалатора.

Теперь он ее узнал.

– Если не ошибаюсь, Алиса из страны чудес?

– Она самая, – игриво произнесла женщина. – А ты, как всегда, вооружен и очень опасен.

– Мне оружие не нужно, я могу и по старинке, кулаками разобраться.

– Помню, как ты людоеда на моих глазах убивал. Он после твоего удара говорить перестал и до суда не дожил.

– Не велика потеря, людоед пятерых детей убил и сожрал. За такие дела расстрел полагается. А то, что псих он невменяемый или нормальный – сути не меняет. Людоедов стрелять надо без суда и следствия.

– Поэтому ты никогда не расстаешься с пистолетом, – показала Алиса глазами на оттопыренный карман гостя столицы.

– Детская игрушка «Убей педофила», – расплылся в улыбке Барский. – А ты что, следишь за мной? В прошлый раз на этом вокзале меня нашла и сейчас.

– Мы с тобой в одной маршрутке ехали от «Мосфильма».

– И что?

– Да вот, думаю, пригласить тебя в гости или нет.

– Борщом накормить хочешь?

– Нет, при чем здесь борщ. У меня есть более изысканная закуска под хороший коньяк.

– Песня есть у Шнура про борщ, когда баба мужика к себе на борщ приглашала. А ты коньяком соблазнить пытаешься? Я столько не выпью!

– Анекдотами заговорил, – обиделась женщина. – Так и я отвечу. Для постельных сцен мне дряхлые и потасканные одноразовые любовники не нужны. Моему мужу девятнадцать лет, двухметровый сибиряк, охотник. Фотографию показать?

– И зачем я тебе нужен при таком раскладе? Беги к своему охотнику.

– Поговорить хотела, прошлое вспомнить. Неужели писателю не хочется пообщаться с героиней своего романа?

«Врет она все, – услышал в голове мужской голос Барский. – В маршрутке ты канал под старика. Как она узнала? И про мужика врет. Она же старая, кто на нее теперь позарится?»

– Я все понял, глюк, – чуть слышно ответил Барский. – А теперь заткнись, я хочу поговорить с дамой без ансамбля. Сам, бля. Один, бля!

– Ты что-то сказал? – спросила женщина. Она, не отрывая глаз, следила за его губами, но понять, о чем он говорит, не смогла.

– Повторяю для инвалидов по слуху. Я тебе не верю! Через двадцать лет просто поговорить под коньяк за жизнь без борща ни одна баба не согласится.

– Я же с писателем пообщаться хочу, с инженером человеческих душ, а не с бывшим любовником. Так пойдешь со мной?

– Почему б и нет?! Если ты ответишь на один вопрос.

– И вопрос твой будет о том, как я тебя узнала? Ты же в маске Сороса был.

– Предположим.

– Я милого узнала по походке. Ты на себя напялить мог что угодно, а про походку забыл. Это тебя и погубило.

– А если бы хромал и спину выпрямил, то прошла мимо?

– Скорее всего. Так идешь со мной?

– И где ты живешь?

– Тут, недалеко, две остановки по «Кольцевой».