Мария Петрова
Вишенка на торте
– Не заперто.
Рони толкнула дверь вперед и застала Найджела за чтением книги. Такое случалось часто, но не дома. Дома он обычно проводил время с друзьями или просто одиноко рубился в видеоигры. Найджел вопросительно смотрел на Рони, ожидая от нее каких либо действий.
– Проходи, Ви.
У Вероники начало складываться мнение, что в нем тоже сидит какой-нибудь монстр, Найджел никогда бы не назвал Веронику «Ви». Лучше уж «Вий».
– Что это ты тут делаешь? – спросила она, проходя и закрывая за собой дверь. В голове крутились разные мысли, а глаза бегали по комнате, будто бы она впервые видела Найджела и пыталась понять его сущность по оформлению и самому интерьеру.
– Читаю. Мне читать нельзя?
– Можно. А что? Только не говори, что любовные романы. Ты когда-то баловался этим.
– К счастью, это было давно и не факт, что правда, – Найд всячески пытался как можно реже вспоминать об этом, потому как это было сейчас постыдным для него. – я читаю «Поглотители Разума». Интересно на самом деле. Советую и тебе тоже.
Он протянул Веронике книгу. Увидев только обложку, сердце Рони дрогнуло и забилось медленней. Для обычного человека это всего лишь иллюстрация. Но для нее это самый страшный враг и кошмар.
– О чем книжечка? – спросила она, сдерживая подкатывающие слезы и отползая назад по кровати.
– Рони, что случилось? Опять твои детские травмы?
– Что это? Где ты, черт возьми, это взял?
– Да в каждом книжном это продается. Что тебя так напугало? Это всего лишь Зубоскал.
– Какой тебе Зубоскал?! Ты идиот, Найджел? – она выхватила книгу из рук Найджела. Шестой на обложке таки прожигал ей пальцы. – Ну и кто еще это читает?
– Много кто. Все, кого я знаю. Кроме Тони. Он, почему то, отказался брать.
– Тупые малолетки! Вы знаете, на что вы напоролись?!
– На литературу русских авторов 21-го века. А вот ты сейчас не знаешь, на что можешь напороться с последствиями.
– Найджел, пообещай, что выбросишь это дерьмо.
Найд выхватил книгу из рук Рони и выставил за дверь.
Глупый. Он не знает, какую допускает ошибку. Никто пока не знает.
Вероника сразу позвонила Дону.
– Это нельзя так оставлять.
– Естественно нельзя. Что будем делать?
– Не знаю. Но как он смог пробраться за пределы наших мыслей?
– Не думаю, что это мог сделать монстр. Он слаб, а значит, его возможности ограничены. Может быть, это альтернатива.
– Угу, или кто – то, например автор или иллюстратор знает об Убежище и просто делится глупыми впечатлениями. – Дон немного помолчал.
– Знаешь, Рони. Мне кажется, они все еще имеют к нему доступ.
– Что? Ты это о чем?
– Ноутбук – это вирус. И он такой не один. Их много и это не обязательно просто ноут. Это может быть все, что угодно. Я почитал об этом, и некоторые люди имеют с этим реальные проблемы. Они не могут спать и есть. У них настоящие проблемы. А самое главное это то, что они не могут от этого избавиться. Он не преследует их, но они сами не могут оторваться. Знаешь, авторы книг, похоже, малость психи.
– В каком именно смысле?
– В том, что они… в общем я процитирую. – Дон зашелестел страницами. – «Шестой не является врагом главного героя. Он лишь порождение его собственного видения, проявление настоящей сущности героя. Монстр по факту не монстр, монстра делает из него тот, кто хочет видеть его таким. Да, его появления и действия не зависят от того, каким хочет видеть это герой, но сам себя он не строит. Шестой – зеркало. Пока Вы видите в нем пугающего Вас монстра, он не уйдет, пока Вы не исправитесь…» Думаю, этого достаточно.
Так что же такое Шестой? Марионетка он или, все-таки, самостоятельное лицо? Он, как и сказали авторы книг, зависит полностью от существа героев. Есть ли шанс ему измениться? Есть, но он есть только тогда, когда этого хочет сам главный герой. Шестой может стать хорошим другом. Он не злой. Злые люди. Бывало ли такое, что Шестой представал перед игроками в добром свете? А что для них добрый свет?
– Если мы сможем изменить Шестого, думаю, для нас это все кончится.
– Неплохо бы. Но… хватит ли нам сил забыть все, что с нами было?
– Боюсь, все только начинается.
Глава 6. Не всегда все будет сахарно.
Мир далеко не идеален. Нам не сложно это понять. Так устроен человек. Временами нам плохо, временами лучше. Одни проблемы решаются, а над другими мы сидим ночами и ломаем голову. Именно этим сейчас занималась Лотти, в очередной раз, проснувшись от своего же гулкого крика, с силой вырвавшегося из груди. Сейчас она сидела над книгой из Убежища и пыталась что-то понять. Но слова не лезли на сонную голову и, в общем – то, ничего стоящего она там не нашла. Уже закрыв книгу и встав со стула, Лотти замерла, увидев в дальнем краю комнаты куколку в неестественной позе и голубом платье. Это не сон и не Убежище, и это уже точно. Но тогда почему она тут?
Шарлотта медленно подошла к углу и взяла куклу в руки. Она, трясущимися руками, начала выпрямлять ей ноги. Сначала одну, потом другую, и все время она ожидала почувствовать новую невыносимую боль, ей даже казалось, что она вот-вот нагрянет, но боли не было.
Никакие психотропные препараты, психотерапия и их бесполезные тренинги не сравнятся с тем, что может делать Убежище. Шарлотта не сомневалась, что дело, непосредственно, в этом, но каким способом – не важно. Главная проблема ее жизни решена. Неужели это повод? Повод вернуться в колею, вернуть себя и перестать заниматься бессмысленными попытками вернуть прежнюю Шарлотту? Нет, Лотти знала, кому это может не понравиться. Оно лишь хотело подарить ей радость к жизни. Значит, лучше принять это и не выпендриваться, иначе это может навредить не только ей.
Обычно школьное утро Лотти страдала от болей в новом месте после ночной схватки с ужасом, но сегодня, в пятницу восемнадцатого, она сидела на школьной скамье, официально принадлежащей ей и ее друзьям, и строила просто ГРАНДИОЗНЫЕ планы на день. День обещает быть насыщенным.
– Планирование дня? – в один момент Лотти не заметила, как на школьном дворе появились ее друзья. Дон сел первым, заглядывая в ежедневник Лотти. – С каких пор ты этим занимаешься? – к ним присоединились Род и Рони.
– Мне не нравятся, как горят твои глаза. – заметила Вероника. – Что – то произошло. Да, что то явно произошло. Так что же?
Лотти, молча улыбаясь, достала из рюкзака куклу.
– Я вам рассказывала, что эти куклы – причины всех проблем. Вчера у меня случилось то же самое, но я не уснула. Я попыталась прочитать об этом в справочнике, но это мало что мне дало. Тогда я заметила эту куклу, валяющуюся в комнате. И ничего не произошло!
Ребята долго говорили на этот счет в школе и по дороге в «Радость», но так ничего и не решили, кроме того что проникновение вещей из Убежища началось с того, что оттуда сбежал Шестой, а значит, он причина того, что Лотти смогла вынести из библиотеки книги и позже найти попавшую в реальность куклу. Но соль была не в этом, а в том, что если сбежал Шестой, то из Убежища в реальность может просочиться все что угодно, а значит, есть риск стереть границы реальности с Убежищем.
– Ладно, чтобы узнать об Убежище как можно больше нам надо как можно больше там находиться. – сказал Дон, ставя ноутбук перед собой в кладовой.
Они были там почти все свое свободное время. До школы и после школы, во время перерывов и даже ночью вплоть до летних каникул, которые были уже не за горами. Вместо того, чтобы готовиться к подступающим контрольным и экзаменам, Рони, Дон и Род как раз тренировали новый навык «Продолжение истории», то есть попадать в Убежище именно на то самое место, на котором остановился ранее. Однажды оно просто не захочет выпустить их и миру придется попрощаться с азартом, который так едко исходил от ребят. Шестой молчал. Исправившиеся хорошие дети были ему не интересны, он их оставил. Тони он, похоже, есть перестал, потому что одного оленя в неделю было достаточно. Можно сказать, все стало как прежде. Все было нормально. Но ничто не вечно. И это до тех пор, пока кто-нибудь что-нибудь не скажет. Или не сделает. Все началось с того, что пропал ноутбук. К счастью, когда он был украден, все находились в реальном мире, но ситуация от этого лучше не становилась. Дон пытался выследить его по GPS, но что, черт возьми, там выслеживать? В полицию заявлять было нельзя, так как у них обязательно будут вопросы, поэтому оставалось лишь одно – вести собственное расследование. Рони, выросшая на детективных сериалах, отлично разбиралась в этом и знала, с чего начать. Все было бы хорошо, она уже почти привела их к цели, но вот только… все факты вели в полицейский участок, а значит, к проблемам.
– Идти туда с претензиями нельзя, иначе претензии будут к нам, – рассуждал Дон. – просто так взять и украсть мы тоже не можем, там повсюду камеры и он наверняка под охраной. У кого какие предложения?
Все молчали, уставившись в точку. Рони хлюпала коктейлем.
– Тогда я готова идти на радикальные меры. – сказала она, спрыгивая со стола. – Кто со мной?
– Если мы будем пытаться изо всех сил украсть ноутбук, им что угодно в голову может вбрести, а вдруг они захотят его открыть и посмотреть, за что же так пекутся их детишки?
Род опять включил пессимиста.
– Тони, а что бы сделал ты?
Тони все это время сидел с ними, потому как все проблемы подростков он теперь разделял с ними.
– Пошел бы им навстречу. – ответил он. – Надо понять, что им нужно, тогда уже пытаться себя защитить.
– А что если нам и вправду сделать вид, что мы идем у них на поводке, и прийти с тупыми лицами?
Дон, как всегда, дышал безумными фантазиями. Идея была не такой уж и плохой. К тому же, с адвокатом они работали, если придется прибегнуть к таким действиям, хотя словами они владеют. Это же игра слов! Учитывается все, как ты скажешь, что ты скажешь и даже с какой интонацией.
Будто бы собравшись на войну, четыре подростка, грозы города, шли в полицейский участок на произвол судьбы, на спасение мира мечтаний и полной власти собственного мозга, на спасение Убежища.
Этот жест Вероники знают все. Она подходит к двери и стучится. Звонко и торопливо, что услышать ее стук можно в другой комнате. Стук Монтегов знали все. За дверью слышатся шаги. Шериф открывает дверь, в комнате Вероника видит мать, родителей ее друзей, книги Лотти на столе, ее дневник, где она точно описывала все события, происходившие в ее жизни и Убежище с момента появления ноутбука. Для того, чтобы понять всю сложность ситуации ей хватило не больше 0,2 секунды.
– Бегите! – крикнула она и, все понявшие ребята, ринулись в рассыпную. – Простите, шериф Ментен! – сказала она и в следующее мгновение больно пнула мужчину в голень, от чего ему пришлось схватиться за ногу и согнуться пополам.
Представьте себе ситуацию: Вы идете по коридору, ничего не предвещает беды и вдруг на Вас вылетает четверо подростков, сбивают Вас с ног и бегут дальше, пуская в воздух свои жалкие извинения. Вы смотрете им вслед, но они уже далеко. «Что то случилось»-пролетает у вас в голове и вы идете, ошарашенно, дальше, уже забыв, зачем сюда пришли.
Дети бежали… они сами не знали, куда бежать и где прятаться. Выход был один: «Радость».
– Мистер Лавгуд! – прокричала Рони, влетая в кафе. Из кухни вышел Роджер.
– Что случилось, ребятки? – спросил он, взволнованно, протирая тарелки. – Гигантский таракан напал на школу?
– Лучше бы да. Мистер Лавгуд, нам надо где – то спрятаться, чтобы нас никто не нашел. И, лучше бы, если бы мы могли остаться там ночью.
– Тони, отведи их к нам домой.
Тони сделал недовольное лицо и говорящие глаза «Опять проблемы».
– Идем. – сказал он и они вместе вышли из кафе. Вдалеке слышался звон сирен. – Это они за вами охотятся?
– Ну да.
Тони прибавил шагу.
– Что они нашли?
– Они нашли мои книги.
– И дневники и куклу.
– Черт! Куда вы вообще смотрите?! – вспыхнул Тони. – Что мне теперь с вами делать?!
– Любить, кормить, и никогда не предавать. – Рони первая запрыгнула на деревянное крыльцо и дернула дверь. Дом был двухэтажным, красиво покрашенным в небесно-голубой, даже раскрашенный облаками, но на всю эту красоту смотреть времени не было. Дети быстро забежали в дом. – Будете сидеть тут пока вас не найдут. Ни в коем случае не высовывайтесь, иначе он меня сожрет заживо. – Тони закрыл входную дверь и дети остались в тишине. Первые пять минут они не знали, что им делать, ходили по дому кругами, потом сели за круглый стол в столовой (в доме Роджера кухня была отдельна от места, где принимались трапезы, он считал, что так это будет правильней, то, что он держал кафе, никак на это не влияло).
– Что ж, – вымолвил Дон. – нам остается только украсть ноутбук, иначе мы больше не попадем в Убежище.
– Меня одно только беспокоит: как они узнали?
– Видимо, там все – таки стояли камеры!
Вот такие злые шутки обычно и случаются по нашей халатности к мелочам. Мелочи складываются в нечто большое, поэтому с ними надо быть как можно аккуратней.
Снова наступила тишина.
– Мы ведь не вернемся домой? – спросила Лотти.
– Конечно, нет. У вас же больше нет того, к чему можно придраться?
– Нет.
– Вроде нет.
– Нет, наверное.
После паузы длиною в 10 минут Рони встала и прошла в кухню к холодильнику.
– Откуда тут столько бургеров? – послышалось с кухни.
– Рони, не трогай ничего. Мы будем есть только с хозяевами!
– Ох-ты, сколько колы!.. интересно, где он прячет от отца сырое мясо? – Рони рассмеялась в голос.
– В морозилке, наверное.
– Да не, его друзья подкармливают, наверняка. – Рони вышла и оперлась на косяк плечом. – В последний раз он был у нас неделю назад. Они жарили стейки, но, почему то, кровь оставили. Странно, почему это? – с сарказмом сказала она.
– Иногда меня выводит твоя невозмутимость.
– А меня твой пессимизм.
На этом они и закончили. Остальной остаток дня каждый занимался своим делом. Кто-то ходил по дому, Дон, к примеру, нашел какую-то старую и потрепанную книжонку в единственном книжном шкафу в доме и читал ее. Рони не отходила от холодильника, а Лотти смотрела в окно на стекающие по стеклу капли дождя. Она чувствовала за собой вину, ведь если бы она надежней прятала книги и куклу, ситуация была бы легче. К девяти часам пришли Тони и Роджер. К тому времени дождь уже кончился.
– Вау, как вам удалось не спалить дом? Я удивлен! – послышался воодушевленный голос из прихожей. Роджер, со слегка удивленным лицом, прошел в столовую, где все и были.
– Ну что ж, детки… – сказал он, садясь за стол, со вздохом. – Тони рассказал мне все о… вот этом вот всем. И я не пойду в полицию, потому что мне самому не нравится, что они сделали с вашими вещами. Можете оставаться тут столько, сколько захотите, пока все не разрешится.
– О, спасибо, Роджер, ты самый добрый человек, которого я знаю, – обрадовался Дон. – мы не займем много… – на глаза ему попалась Рони, жующая очередной твистер из холодильника Роджера. – еды…
– На счет этого не волнуйтесь. Можете приходить в «Радость» когда угодно, вам всегда там будут рады. И еду из холодильника тоже можете брать. Тони, – он повернулся к сыну, – неси все настольные игры, которые у нас есть. Наши гости не будут тут скучать. Устроим им «почти» семейный вечер.
Этот вечер был лучшим в жизни детей, которые и понятия не имели, как люди вообще проводят вечера с семьей. Те Нью-Йоркские вечера никогда не сравнятся с тем, какую радость настольные игры доставляли они Веронике. Она сама не ожидала такого от, на первый взгляд, скучных, непонятных правил и коробок. Когда ты радуешься и делаешь это искренне, принципы уходят на задний план, становятся ненужными, ты просто наслаждаешься моментом и не замечаешь, как летит время. Часам к двенадцати (в столовой не было часов и, думаю, именно потому что время тут не имело смысла), детей поклонило в сон, хотя обычно они сидели допоздна в гаджетах или же, в Убежище, но сегодня у них было слишком много потрясений и стресса.
– Надеюсь, ты отцу хотя бы про Рикмана не рассказал. – пониженным голосам сказал Дон, беря из шкафа в комнате Тони спальный мешок.
