Мария Перевязко
Старый домишко
Пашка поднялся с дивана и на цыпочках подкрался к маленькому окошку, выходящему на соседний участок. Блондинки там не было. Пес один лежал под деревом и тяжело дышал. Пашка раздраженно задернул занавеску и снова забрался на диван.
2
Пашка проснулся от голоса деда. Он с кем-то приветливо беседовал на первом этаже. Пашка потер глаза и сладко потянулся.
– Паш! Павел! Спустись, пожалуйста!
– Иду!
Пашка нацепил свои штаны, в которых он приехал, и ту же самую футболку: свои вещи он еще не разобрал. Перепрыгивая через ступеньку, он преодолел лестницу и завалился на кухню с улыбкой до ушей. Дед был не один. Улыбка Пашки медленно испарилась, рот опять по-дурацки приоткрылся. Настя сидела на стуле, поджав под себя ногу, и ела блинчик. Ее губы блестели от масла.
– Очень вкусно, дядь Петь, спасибо, – сказала она и только теперь посмотрела на Пашку.
– Это не меня надо благодарить. Это у нас Пашка постарался.
– Неужели? – подняла брови Настя и засунула остатки блина в рот.
– Именно так, – кивнул Петр Васильевич. – Павлик, у меня к тебе дело есть. Нужно купить молока, а у меня, как назло, с самого утра кости ломит. Поможешь старику?
– Да, конечно.
– Знал, что ты не подведешь. Поторопитесь, а то машина скоро уедет.
Блондинка зашагала к выходу, скрепя резиновой подошвой босоножек. Пашка раздосадовано оглядел себя в круглое зеркало у двери и торопливо пригладил ладонью взъерошенные волосы. Петр Васильевич заговорщицки подмигнул внуку и легонько подтолкнул его к порогу.
Сначала шли в тишине. Волосы Пашки липли ко лбу, стояла невыносимая жара, беспощадное солнце обжигало кожу. Затем Настя, идущая чуть впереди вдруг встрепенулась и бросилась через дорогу.
– Владик! – радостно воскликнула она и заключила в объятия какого-то широкоплечего высоченного парня в белой бейсболке.
Он лениво приобнял ее в ответ и наградил остановившегося Пашку заинтересованным взглядом.
– Кто такой? – спросил он у Насти.
– Это внук дяди Пети. Он попросил проводить его до фургончика, Паша тут впервые. Пойдешь с нами?
Пашке показалось, что Настя говорит как-то слишком уж быстро и прерывисто, как будто оправдывается.
– А. Ясно, – проворчал парень, подошел к Пашке и протянул огромную ладонь. – Влад.
Пашка ответил на рукопожатие. Ему показалось, что его ладонь по сравнению с лапой Влада крохотная и беззащитная.
До фургончика дошли быстро. Настя купила творог и две трехлитровые банки с молоком. Пашка старался не подавать виду, но он следил за тем, как поведет себя этот Влад. Возьмет ли ее сумки? Скажет ли ей что-то приятное? Приобнимет ли за талию? Ничего такого не заметил. У Влада был такой вид, будто бы он витает в облаках и земные проблемы его ни капельки не тревожат.
Пашка почувствовал, как его пальцы дрогнули, но он преодолел себя и ухватился за ручку сумки Насти. Он вдруг испугался, что не сможет поднять такую тяжесть и опозориться перед ними, но ничего такого не произошло. Сумка оказалась не такой уж тяжелой.
– Что ты делаешь?! – возмутилась Настя и выхватила сумку из Пашкиных рук. – Сама справлюсь!
Влад кривовато усмехнулся и покачал головой.
На обратном пути говорила в основном Настя. Она щебетала о какой-то научно-познавательной программе, которую видела по телевизору, и то и дело поднимала глаза, чтобы увидеть реакцию Влада. Его лицо было неизменно задумчивое. Слушал ли он ее вообще?..
Пашка шел, понурив голову и слушая Настино щебетанье. Он мечтал оказаться на месте Влада. Уж тогда бы он схватывал каждое ее слово на лету, задавал бы вопросы, а может, даже осмелился бы взять ее за руку. А сейчас… сейчас он был третьим лишним, и это чувство утомляло его сильнее, чем жара.
Когда они подошли к дому Петра Васильевича, Влад вдруг прервал Настю на полуслове и обратился к Пашке:
– Слушай, ты свободен на выходных? Мы собираемся на речку: Я, Настя, мой друг, еще несколько девчонок. Будет весело. Присоединяйся!
Пашка с удовольствием принял его приглашение, еще раз пожал его огромную руку и пошел в дом. Поставив пакет с молоком на стол, он бросился на второй этаж и осторожно отодвинул занавеску на окне. Настя стояла на дороге, провожая спину Влада грустным взглядом. Пашка уныло опустился на диван и схватился за голову. Тягаться с таким, как Влад, было глупо.
