Мария Николаевна Сакрытина
Конь в пальто и Попаданка в бронелифчике

Глава 3. Волшебная лошадь

…Встретилась прекрасная принцесса Аделаида со своей волшебной помощницей – великолепной говорящей лошадью, – с которой ей предстояло провести долгие дни путешествия. И очень ей обрадовалась.

…– Какой ещё мир?

Лошадь посмотрела на неё, как на маленького, непонятливого ребёнка, живо напомнив Алине мать.

– Как какой? Так этот же!

Сидя на траве, Алина огляделась. Мир вокруг цвёл и пах: темнели сосны и пара берёз, догорало на небе солнце, облака живописно синели… Всё это не выглядело нуждающимся в спасении.

Так она лошади и сказала.

– Ха! – фыркнула та. – Трижды «ха»! Много ты понимаешь! Тебя, знаешь, впереди какие приключения ждут? Закачаешься!

«Злишься? Бесит работа? Вокруг одни идиоты? Начинай считать», – советовала Алине психолог.

Вдох. Выдох. Счёт до двадцати. Вроде полегчало.

Лошадь с улыбкой (что в лошадином исполнении выглядело жутковато) наблюдала за ней.

– Ну как – прониклась?

Алина перевела взгляд на неё и встала. Лошадиная морда оказалась как раз у её плеча, красиво подсвеченная золотыми солнечными лучами.

– Елена, правильно? Я очень вас прошу оставить эту фамильярность. Не помню, чтобы я разрешала вам звать меня на «ты». Пожалуйста, прекратите.

Лошадиная морда вытянулась, хотя она и так была длинная.

– Чё?

– Мы с вами взрослые люди, где ваше воспитание?

Лошадь фыркнула… А потом обидно заржала.

– Вот так меня герои ещё не посылали!

Алина вежливо дождалась, когда она успокоится.

– Елена, не будете ли вы так любезны объяснить мне – понятно, – что происходит, и где мы с вами находимся?

– Обязательно, – с достоинством отозвалась лошадь. – Но сначала не будете ли вы так любезны назваться.

Алина улыбнулась. Когда-то на тренинге по коммуникации коуч объяснял ей: собеседник перенимает нашу манеру общения. Кроме исключительных случаев, конечно. Хорошо, что этот случай оказался рядовым.

– Алина Владимировна. Приятно познакомиться.

Лошадь фыркнула.

– Прекрасно. Тогда, Алина Владимировна, обозначим-ка рамки. Это мой роман, и правила будут тоже мои. Вы – моя героиня и подчиняетесь мне. Поэтому если я хочу звать вас на «ты», вам придётся смириться. Я считаю, что раз расписываю вашу дальнейшую жизнь, то имею права на некоторую фамильярность. Вам понятно?

Случай всё-таки оказался исключительным.

– Понятно, – вздохнула Алина. И с сожалением добавила: – Вы невоспитанная хамка.

Лошадь заржала ей в лицо.

– И ничего вы мне не сделаете, – добавила Алина. – Писатель вы или нет.

– О, ещё как сделаю, – лошадь отошла на пару шагов. – Смотри.

И исчезла.

Алина моргнула и огляделась.

Лошади – Елены, Оливии, или как там её? – нигде не было. Куда она?… И как?..

И тут за спиной раздалось… Нет, не насмешливое ржание – рычание.

Алина застыла.

Ломая ветки, из кустов на поляну выбрался… медведь. Огромный рычащий медведь – абсолютно настоящий. Пахло от него как-то… неприятно, словно он давно не мылся. И глаза у него были чёрные, усталые. Но в остальном – совершенно настоящий! И смотрел она на Алину очень плотоядно.

– Видала? – раздалось рядом. – Сейчас он тебя съест.

Алина оглянулась на ухмыляющуюся лошадь. Как она так быстро появи… Ах ты ж, тварь!

– Если, конечно, ты сейчас же не извинишься и не пообещаешь во всём меня слушаться, – добавила Елена-Оливия.

Алина закрыла глаза и по привычке снова принялась считать. Имела места форменная манипуляция. «И я на неё так просто не поддамся!» – подумала девушка.

Медведь с интересом принюхался.

«Это всё ненастоящее!» – повторила себе Алина. Ну конечно, люди же не могут переместиться из ноябрьской Москвы во дворец в середине лета. Не могут надеть другое тело, как новое платье. Не могут из этого дворца шагнуть сразу в лес. И не могут заставить других окаменеть, не могут внезапно исчезнуть. Это всё или сон, или действительно помешательство – другого объяснения быть просто не может.

«А раз сумасшествие моё – правила будут мои», – подумала Алина.

И шагнула навстречу медведю.

– Эй! Ты что делаешь? – в голосе лошади послышались истеричные нотки. – Проси прощения!

– Да пошла ты, – выдохнула Алина, глядя на медведя.

Страшно было – до ужаса. Тряслись коленки, дыхание участилось, что плохо – от медведя несло… зоопарком. «Ну точно не настоящий, – подбадривала себя Алина. – Настоящий не может так вонять».

Медведь как будто опешил, тоже Алину обнюхивая. А потом встал на задние лапы и заревел.

– Чёрт! – завопила ему в унисон лошадь.

И снова исчезла. Правда, этого Алина уже не видела. Она закрыла глаза, убеждая себя, что сейчас проснётся в своей квартире под будильник, и снова придётся идти на работу, встречаться с постылыми коллегами, объяснять начальнику, кто здесь идиот… Мысль показалась очень притягательной.

Её обдало очередной порцией медвежьего «аромата» – от неожиданности Алина открыла глаза.

Медведь замахнулся когтистой лапой.

Алина застыла с открытым ртом. Горло свело, даже сипа не получилось.

Чёрные, безумно острые когти сверкнули на романтичном фоне закатного неба…

И медведь исчез.

Алина упала в траву.

– Блин, – нарушила тишину снова появившаяся лошадь. – Я подозревала, что ты рисковая. Но не настолько же!

– К-ку… – попыталась выговорить Алина, но голос слушался плохо. Она прочистила горло и начала снова: – Куда он делся?

Лошадь совершенно по-человечески вздохнула.

– Я его стёрла. – И добавила, словно оправдываясь: – Ты главная героиня! Ты же не можешь умереть в схватке с медведем! А силу и… ну, вот это всё я тебе ещё не прокачала.

– Стёрла, – повторила Алина. Из всей лошадиной речи она поняла только это.

– Ну да. Я его написала – я его и стёрла.

Алина обернулась, сжимая травинки в кулак. Наощупь они казались ворсом ковра, что странно.

– Стёрла… А… Почему он так вонял? – вырвалось у неё.

Лошадь фыркнула. Помотала головой и призналась:

– Потому что я медведя раньше видела только в зоопарке. А там он… ну… пах. Не виноватая я, что запомнила его… таким. Вот.

– Таким, – пробормотала Алина. И, отдышавшись, уточнила: – То есть… это всё… Это… – Она погладила траву и окинула взглядом деревья, – это ненастоящее?

– Ну… Я, честно, не очень знаю, как это работает, но… – Лошадь запнулась. – Ты фантастику не читаешь?

Алина покачала головой. Лошадь досадливо махнула хвостом.

– Хреново. Ладно. Это, короче, проекция. Моего воображение, что-то вроде. Я сама не знаю, откуда всё это… В смысле, как я это придумываю, я знаю, а вот как ты сюда смогла попасть… Ну… Понимаешь, моя тётка – ведьма. Прям вот настоящая. Я у неё на день рождения подарок загадала: хочу лично в своём же мире побывать, в своих же приключениях поучаствовать. Я пишу романтическое фэнтези, считай, любовные романы в сказочном антураже. Ну какая дура от такого подарка откажется? А тётка такая: «Окей, сделаю». Найду, говорит, тебе героиню. Выходит, нашла.

Алина потёрла виски. Голова гудела.

– Ничего не понимаю.

Лошадь посмотрела на неё практически с сочувствием. Во всяком случае, уже не ехидно.

– Голова болит?

– Ага…

– Ща, погодь.

И снова исчезла.

Алина огляделась. Мир вокруг казался настоящим. Нормально догорали краски заката, нормально замер вечерний воздух, нормально чернел лес. Всё было… обычным.

Но – доспехи. Рози без шипов. Волшебство (а как ещё назвать эти… как их? А, порталы). Трава под руками – да она даже пахла пылью, как ковёр.

И ненормально узкая талия. Да и весь новый облик.

Не говоря уж о поведении некоторых Кощеев и королей.

Исчезающая лошадь опять же.

Голова внезапно, словно по волшебству, прошла – Алина даже задохнулась от удивления.

И успела заметить, что лошадь возникла буквально из пустоты. Именно что буквально.

Алина резко выдохнула.

– Что… ты сделала?

– Проверила, какой идиот загадал тебе головную боль. – Лошадь тоже посмотрела на закат. – И стёрла её. Потом как-нибудь отбрехаюсь.

– В смысле?.. Погоди! – Алина снова посчитала до десяти, потом продолжила. – Оливия, да?

– Да пусть уж буду Леной, – вздохнула лошадь, глядя на неё с некоторой даже опаской.

– Лена, – её голос дрожал. И к чёрту вежливость, Алине уже было не до того. – Давай… проясним. Твоя тётя – ведьма… Правильно?

– Ага. Ты же с ней наверняка знакома. В смысле, она бы не стала брать первую попавшуюся женщину и пихать её в мой роман, да? Хотя она могла…

– А ты – писательница. Так?

Лошадь горделиво тряхнула гривой.

– Ага.

– И всё это, – Алина кивнула на небо и лес, – придумала ты.

– А то!

– Это всё, – повторила Алина. – Твоя история и твоя книга. Твой любовный роман. Правильно?

– Ну… Вообще-то он твой, ты же будешь влюбляться. В смысле… Да, я его пишу. А что?

Алина поискала глазами латы.

– Ты в курсе, что доспехи такими не бывают?

Лошадь нервно хлестнула себя хвостом.

– Ой, да пожалуйста! Ещё ты мне будешь капать на мозги, что мат.часть надо читать. Читаю я, читаю! Просто медленно! А пишу быстро, ясно? Мой мир – что хочу, то и придумываю! И вообще это фэнтези. Какие у тебя претензии к волшебному миру?

Претензий к миру у Алины как раз не было.

– Значит, ты придумала свою героиню… такой, – продолжила она, рукой указывая себе на грудь.

– Ну… да… А что? Красавица ведь, разве нет?

С этим Алина бы поспорила, но проблема была даже не во внешности.

– И ты придумываешь сюжет, правильно? Повороты, действие, всё… это, да? Как медведя только что? Правильно?

Лошадь снова хлестнула себя хвостом. И нервно переступила копытами.

– Ну… Да…

Теперь пришла очередь Алины смотреть на неё, как на дурочку.

– И… Что же там дальше по сюжету?

Мгновение царила тишина, потом лошадь снова тряхнула гривой и не без самолюбования начала:

– Обычно я никогда такое заранее не рассказываю, но… О-о-о! Там такой сюжет, такой сюжет! Ты у-па-дёшь! Короче, смотри: сначала ты поступишь в волшебную академию, и в тебя там влюбится ректор. Потому что какая волшебная академия без влюблённого ректора, да? Во-о-от, а потом…

– А после того, как твоя история закончится, я попаду обратно – в своё тело и в свой дом? – перебила Алина.

Лошадь взглянула на неё обиженно, но ответила:

– Да. Конечно. А что?

Алина улыбнулась. Чёрт, ну вот, всё же просто.

– Тогда… Иди и пиши мне счастливый конец сейчас же! Вот прямо сейчас!

Лошадь снова потопталась на месте.

– Что… И без приключений?

– Да! Я хочу домой! Немедленно!

Лошадь фыркнула.

– Не-а.

Алина изумлённо посмотрела на неё.

– В смысле?

– Слушай, ты же героиня, – как маленькой, принялась снова объяснять лошадь. – Так вот, книги так не пишутся. Нельзя просто взять и приписать где хочешь счастливый конец, а потом радоваться жизни. У меня, знаешь ли, есть читатели. Они ждут интересную историю. Страстный роман о любви! А ты…

– Да мне плевать, что они ждут! – потеряла терпение Алина. – Я. Хочу. Домой!

Лошадь посмотрела на неё и отступила на шаг.

– Ты это… Успокойся.

Успокаиваться Алина и не думала. Она принялась ходить вперёд-назад по поляне, и её трясло.

– У меня презентация! У меня проекты горят! Меня с работы вот-вот уволят! Ты хоть представляешь, сколько я по этой карьерной лестнице лезла?! Сколько времени ты роман пишешь?

– Ну… Я вообще… быстро… Это… Месяц, наверное. В смысле, сама понимаешь, дети, муж. Работа…

Алина не понимала.

– Месяц?! Я не могу торчать здесь месяц! Лена… Войди в моё положение, мне нужно вернуться!

Лошадь вздохнула.

– Слушай, я понимаю. Правда. Но тут такое дело… Короче, это интерактивный роман. Я не могу его бросить. И сюжет, в общем, ну… Ты же понимаешь?

Алина покосилась на неё.

– Нет. Что это?

Лошадь снова вдохнула.

– Это сейчас модная штука. Короче, пишешь роман вместе с читателями. В смысле, у меня есть группа ВКонтакте, и они там… как бы… выбирают сюжетные повороты, короче. Или предлагают варианты, а они, похоже, сразу в текст ложатся. Тёткина магия, значит. Ну, как головная боль, которую я тебе вылечила. В смысле, ты это… Я тебя расстраивать не хочу и всё такое, но если они выберут для тебя сейчас смертельную опасность, мне придётся её написать, и ты… эм… Ну как-нибудь выкрутись, ладно? И не умри. Я тебе способности-то ничего такие прописала, но ты, знаешь, и не совсем Мэри Сью… Эй, ты куда?

– Приключаться, – бросила через плечо Алина, которая уже добралась до края поляны. – Чем быстрее всё это закончится, тем лучше.

– Эм… Ночью? В лесу? Слушай, а ты правда рисковая!

– Уйди, – бросила Алина.

– Эй, я же твой помощник. Я тебе нужна.

– Уйди, я сказала!

Лошадь потопталась-потопталась, потом вздохнула.

– Ладно, пойду теперь фонарик пропишу, что ли?

И действительно исчезла.

А Алина пошла куда глаза глядят. Так справиться с обидой показалось ей проще всего. Учитывая, что кусты и деревья с её пути услужливо отскакивали, это, наверное, действительно был правильный ход.

Почему какие-то ведьмы смеют врываться в её жизнь?! Да Алина ей кота спасла! И так ведьма потом отплатила? Несправедливо!

Но чем дальше она бежала, а потом шла, тем приятнее становился лес и меньше – обида. Сумрак сгустился вокруг ласковый, фиолетовый, и в нём звёздами то там, то тут вспыхивали светляки. Они кружились в воздухе, и Алина, завороженная этой красотой, не могла отвести взгляд. Наверное, лошадь Лена так замаливала грехи – или нет? – но всё равно это было волшебно.

И мысли повернули совсем в другую сторону. «Ну застряла я здесь на месяц, – думала Алина. – Потеряю работу? Да пожалуйста, я всё равно собиралась увольняться. Пусть подавятся там выходным пособием. Что ещё я теряю? Кто станет меня искать?» Выходило, что никто. Немного волновало Алину только её родное тело – получается ведь, что сознание её здесь, в книге. А тело, выходит, там, в квартире. Алина не верила, что ведьма решила её убить – значит, наверное, снова магия?

А раз так, то… Почему бы и не побыть в шкуре прекрасной девы с любовными и, наверное, другими приключениями?

«Другие за подобные квесты кучу денег платят, – думала она. – А я всё равно в отпуск собиралась».

Следующие полчаса, пока не пришла к перекрёстку, она составляла список: что писательнице Елене… Или как её там? Оливии? Нужно поменять, чтобы жизнь её героини стала окончательно комфортной. С талией однозначно надо что-то делать, это просто нездорово. Ещё нижнее бельё – это даже номер «один», в штанах неудобно. Хм, машину бы сюда – Алина давным-давно столько пешком не ходила, устала.

И, пожалуй, суши. Алина любила азиатскую кухню, и если появилась возможность бесплатно отъесться – почему нет? Здесь за весом следить не надо…

В мыслях о супе фо, она машинально выбрала левую дорогу.

А потом ноги сами принесли её обратно, к перекрёстку.

«В чём дело?» – удивлённо подумала Алина и снова пошла по левой дороге.

Опять её развернуло и вернуло к началу перекрёстка.

– Зачем тогда перекрёсток, если пойти можно только направо? – вздохнула она.

С этой дорогой всё получилось. Правда лес перестал быть дружелюбным, и светлячки мало-помалу исчезали. Сумерки сгустились, посинели, а воздух посвежел.

Алина стала чаще оглядываться и невольно старалась идти потише. Мало ли. Приключения приключениями, но встретиться с новым медведем или кем-то похуже ей не улыбалось.

А потом и вовсе началось нечто странное. Лес стал терять запах. Алина подумала было, что это у неё что-то с носом, но тут выключился звук – правда, ненадолго. Ощущение было, как будто она находится в машине с неисправным оборудованием.

Налетел ветер, очень холодный, и принёс наконец запах – гари.

Сначала Алина подумала о пожаре и действительно вскоре увидела проблеск света между деревьями. Конечно, животные оттуда не бежали, да и птицы похоронно молчали, но теперь она знала, что этот лес ненастоящий, а Лена – тот ещё писатель: может, просто забыла это продумать? Сбоили же только что звук и запах.

Алина попыталась повернуть назад – и наткнулась с разбегу на невидимую стену.

– Да что б вас всех!

Тогда она свернула с дороги в кусты. Идти на огонь не хотелось, может, хоть так удастся его обойти?

Удалось бы, но метров через сто лес не просто кончился – возникла всё та же невидимая стена.

Алина снова выругалась, но на этот раз про себя. Ей вдруг пришло в голову, что это может быть совсем не пожар. Какой ещё пожар в любовном романе? Это же не книга о катастрофе? Разве что неподалёку расхаживает герой-любовник, который брутально её сейчас спасёт? Но из рассказа Лены Алина поняла, что кроме любви в романе будут и приключения. А значит… Это вполне могут быть разбойники.

Она старалась ступать как можно тише – и то ли звук снова отключили, то ли у неё неожиданно получилось.

Запахло жареным мясом – очень вкусно.

Алина прижала руки к животу и подумала, что зря, наверное, бросила сумку с продуктами во дворце. Хотя кто эту Лену знает, может, там всё было отравлено? Тоже ведь приключение. А ещё – что пока пила с Тёмным Кастором, надо было закусывать.

Между деревьев и впрямь замаячило кострище и силуэты вокруг него. Облизываясь, Алина подошла ближе, пригляделась.

Разбойники были одинаковыми. То есть… Совсем. Сложно быть разными, когда ни у кого из вас нет лица.

Пожалуй, не знай Алина, что всё это – больное воображение одной лошади, она бы не на шутку испугалась. А так, только снова выругалась про себя: тоже мне, писатель! Не могла им лица придумать?

Одеты разбойники были тоже одинаково – Оливия… Лена вдохновлялась, очевидно, Робином Гудом: на каждом были плащи с капюшонами. А больше, кажется, ничего.

Один из разбойников жарил чью-то ногу. Нога эта магическим образом висела в воздухе над костром, а разбойник её только поворачивал… странным образом. Алина не стала это обдумывать: видно же, что логика тут и не ночевала.

Неподалёку к дереву был привязан… Кто-то. Точно не разбойник – одет иначе. А точнее не скажешь: голову и грудь пленника закрывал длинный тканный мешок, наверное, из-под картошки.

Алина в который раз подивилась воображению некоторых лошадей.

Пройти мимо ей бы всё равно не дали. Постояв немного в тени, но так и не придумав о чём общаться с безликими разбойниками, Алина стала продираться сквозь кусты.

Разбойники не оборачивались до последнего.

– Здрасьте, – выдохнула Алина, подходя к костру. Что делать дальше, она не представляла. – Эм-м-м… Огоньку не найдётся?

Вот теперь они обернулись. И словно она смотрела сквозь запотевшее стекло – на их лицах стали проступать черты. Это было так жутко и… нелепо, что Алина на минуту забыла обо всём на свете. Она просто стояла и таращилась, как идиотка. У правого разбойника был нос картошкой, у второго – поросячьи глазки, а третьему не повезло со ртом – он казался жабьим. И это действительно было жутко.

– Если собрать вас вместе, получится один уродливый человек, – вырвалось у Алины. – Ох! П-прошу прощения…

Разбойники отреагировали странно. Они переглянулись… И… э-э-э… Как бы это описать… Слились в одного действительно очень уродливого и высокого… великана. Алина поражённо смотрела, как он скидывает плащ и играет мускулами.

А потом перевела взгляд вниз и снова дар речи потеряла. Разбойник был полностью гол. И возбуждён.

– О господи! – раздалось изумлённое ржание. Алина машинально оглянулась. Позади неё стояла лошадь-писательница и тоже таращила глаза на великана. – Алина, честное слово, это не я! Это наверняка кто-то из подписчиков дурацкую идею предложил. Пойду-ка я кое-кого забаню к чёртовой матери. Извращенцы!

И, махнув хвостом, исчезла.

А Алина осталась.

Великан смотрел на неё и улыбался уродливым лягушачьим ртом.

Алина сглотнула и попятилась.

Великан сделал шаг навстречу. Потом ещё. И ещё.

Алина остановилась, как вкопанная. Она знала эту тактику: чем больше жертва отступает, тем сильнее становится нападающий. Алина сама так порой поступала, когда требовалось пробить идею у руководства.

Великан тоже замер и принялся рассматривать Алину. Весьма… откровенно.

Она откашлялась. Потом нахмурилась и вежливо напомнила:

– Так что там насчёт огонька?

Великан нахмурился.

А потом удивлённо поинтересовался:

– У?

Алина хихикнула от неожиданности.

– Алина, дорогая, – снова раздался позади лошадиный голос. – Я очень пыталась стереть этого… Это. Но мои подписчики уже за него проголосовали. Короче, у тебя два пути: или ты с этим громилой спишь…

– Что-о-о?!

–… Или ты его убиваешь, пока он пытается тебя… эм-м-м… изнасиловать. Я клянусь, я уже забанила того кретина, который это предложил, но другим идея понравилась, так что…

Алина хотела ответить, но от изумления у неё даже мат из головы вылетел – что о чём-то говорило.

– Зато он идиот, – добавила лошадь. – Извини!

И исчезла.

Великан направился к Алине.

Она отпрянула к костру. Там, словно в оружейной лавке, лежали потенциальные орудия убийства: меч, кинжал и даже булава.

Алина посмотрела на них, потом на великана. И выдохнула:

– Я не буду тебя убивать.

Великан расплылся в довольной улыбке:

– Е-е-е!

– Ты милый, – сказала ему Алина. – Честное слово. Но не в моём вкусе.

Великан пожал плечами и потянул к ней неожиданно длинные руки.

– Стоп! – приказала Алина.

Великан замер.

– Ты сам-то этого хочешь?

Великан нахмурился.

– Вот мне, как герою, не нравится, что нам предлагают всего два варианта на выбор. Как насчёт третьего? Судя по запаху там приготовлена отличная… чья-то нога. Как насчёт перекусить?

Великан нахмурился ещё сильнее. Потом моргнул. Тишину леса нарушил ворчащий звук из его живота.

Алина вздохнула.

– Давай-ка одевайся, а я раздобуду нам тарелки. Или хотя бы шампуры… Ага, вот. Как думаешь, эти ножи сойдут? Очень острые, ешь аккуратнее. Кстати, ты умеешь говорить?

– У-а, – откликнулся великан.

– Бедняга. Жертва писательского произвола. Тебе какой кусок? С копытом? Ты уверен? Тебе такое нра?.. Ого!..

Когда лес окончательно почернел, огонь почти погас, а вся нога была съедена, великан торжественно пожал Алине руку и сказал:

– У.

– Ты тоже ничего, – откликнулась девушка. – Хочешь, я заставлю эту… писательницу сделать тебя нормальным героем?

– У-а! – категорично покачал головой великан.

– Как я тебя понимаю! – вздохнула Алина. – Какой-то ненормальный роман.

– Уа, – согласился великан и встал. – Уа.

– Прощай, – кивнула Алина. – И спасибо за ужин. Ты классно готовишь.

– Уа, – улыбнулся великан и потопал в лес.

Алина поискала взглядом салфетку или хотя бы платок – вытереть лоснящиеся от жира руки.

– Эй! – раздалось изумлённое ржание. – Великан! Ты куда? Эй, стоять! Ты же должен был её изнасиловать! Или помереть! В смысле, помереть в процессе изнасилования! А ну стой!

Передумав, Алина взяла один из ножей.

– Знаешь, кто сейчас умрёт? Возможно даже в процессе изнасилования?

– Чего? – уставилась на неё лошадь. – Слушай, ты, своенравная героиня! То спаиваешь мне Тёмного Властелина, а теперь устраиваешь посиделки с великаном? А ну кончай менять сюжет!

– Слушай, ты, писатель, – отозвалась Алина, неожиданно сноровисто поигрывая ножом. Наверное, это было прописано в характеристиках её героини. – Угадай, куда я сейчас эту штуку засуну? Твои читатели хотят, чтобы было погорячее? «18+»? Сейчас я им это устрою.

Лошадь попятилась.

– Эй! Ты знаешь, что я сейчас исчезну и сделаю так, чтобы ножей тут не было.

– Валяй.

Но лошадь почему-то осталась. На нож в руках Алины она по-прежнему смотрела с опаской, но тем не менее не уходила.

– Послушай… Я понимаю, тебе тяжело…

– Убивать? Или стать жертвой насильника?

– Алина, ну пожалуйста! Это же любовный роман! У героини должна быть подобная история! Иначе как читатели будут ей сочувствовать?

– Но ты же у нас великий писатель. Ты и придумай, как.

– Алина…

Она последний раз крутанула нож.

– Никаких изнасилований. Или я найду, как испортить тебе жизнь… Лена.

Лошадь вздохнула.

– Слушай, нам правда надо поговорить. Но… Я честное слово не хочу тебя отвлекать, но у тебя там привязанный мужик у дерева чахнет. Ты не хочешь его освободить?

Про пленника Алина совершенно забыла: в сумраке и с мешком на голове он совершенно слился с пейзажем.

И ни черта он не чах. Когда Алина сняла мешок, под ним оказался действительно юноша, помятый, словно после попойки, которая закончилась дракой. От него и правда несло перегаром.

В данный момент выпивоха бессовестно дрых. И даже храпел.

Алина посмотрела на него и стала надевать мешок обратно.

– Ты что делаешь? – изумилась лошадь.

– Знаешь… По-моему, ему и так хорошо.

– Да что ж за день сегодня такой! – выдохнула лошадь. – Ладно, сейчас проснётся.

И исчезла.

Пленник действительно проснулся – в тот самый момент, когда Алина развязала верёвки и кое-как уложила его на землю.

Это и впрямь был молодой мужчина, симпатичный, точнее, миловидный. Что-то в его чертах – то ли изгиб рта, то ли задорно вздёрнутый нос – кого-то Алине напомнили. Она только никак не могла вспомнить, кого.

Пленник открыл глаза, посмотрел на Алину с нежностью влюблённого и шепнул:

– Прелесть моя…

Алина, не раздумывая, отвесила ему пощёчину.

– Да что с тобой не так? – раздался откуда-то слева лошадиный голос.

А пленник вытаращился на Алину, как будто впервые увидел, и хрипло выпалил:

– Женщина! Вы что себе позволяете? – Потом посмотрел куда-то ей через плечо с прежней нежностью. – Прелесть моя…

И кинулся к брошенной у дерева лютне.

– Радость моя, ты цела! Они ничего тебе не сделали! Маленькая моя, любимая, хорошая…

Алина смотрела, как он обнимает лютню и чувствовала себя вздорной истеричкой.

– А, ну да, – сказала лошадь. – Я ж забыла: он не из этих.

– Из кого? – невольно спросила Алина.

– Ну этих, любовников твоих. – Лошадь презрительно смотрела на объятия с лютней. – Это герой френдзоны. В смысле, твой спутник. Вангую: сейчас вообще выяснится, что он гей.

Алина потёрла лоб.

– Как мне надоел этот абсурд…

– Уже? – хмыкнула лошадь. – Тебе ещё десять авторских листов его терпеть.

Алина отмахнулась. Она подошла к лютнисту и выдавила улыбку.

– С вами всё в порядке или я могу чем-нибудь помочь? – И тут же, не дожидаясь ответа, добавила: – Я прошу прощения. Я приняла вас за… э-э-э… другого.

Парень наконец отвёл глаза от лютни и посмотрел на Алину. Длинно, от широких бёдер до, эм, декольте.

– Сейчас опять врежу, – предупредила Алина.

Парень улыбнулся и встал.

– Не надо.

«Что, правда гей?» – невольно подумала Алина.

– Вы моя спасительница, – высокопарно продолжал тем временем лютнист. – Бард Цветик к вашим услугам!

Алина посмотрела на лошадь.

– Точняк гей, – пробормотала та. – Что? Это не я его так назвала! Это они проголосовали! Я по фану это в опрос вписала, кто ж знал?

Бард Цветик тем временем смотрел на Алину, и взгляд его делался подозрительным.

– Госпожа, вы так переглядываетесь с вашим конём, как будто вы его понимаете.

Алина в упор посмотрела на него.

– А что, вы – нет?

– У меня много талантов, – скромно ответил Цветик. – Но лошадиный язык я не знаю. Между прочим, прекрасный жеребец…

– Кобыла, – в унисон поправили Алина с писательницей.

Бард усмехнулся.

– Ну что вы, госпожа, уж жеребца от кобылы я точно отличу. Посмотрите на изгиб шеи, на круп…

– Твою мать! – выдохнула Лена-Оливия. – Даю честное слово: с этого момента я точно буду читать мат.часть! – Она попыталась заглянуть себе под хвост. И даже что-то там увидела. – Мать твою, я и правда жеребец! Всё. Это конец. Я ничтожество. Бездарность. Из меня никогда не выйдет великого писателя. Я сгину молодой на просторах Интернета. Меня забу-у-удут!

– Что это с ним? – удивился Цветик, отпрянув от лошади. Точнее, жеребца.

– Расстроился, – пожала плечами Алина. – Бывает.

– А-а-а! – заржала лошадь. И исчезла.

– Он волшебный! – обомлев, выдохнул Цветик. – Это же волшебный конь!

– Да если бы, – откликнулась Алина. – Скоро снова появится.

Бард повернулся к ней, прижимая к груди лютню.

– Госпожа… Вы… Вы… Я чувствую от вас дух приключений!

Алина принюхалась. Тщетно: в этой истории в который раз пропали запахи.

– Разрешите мне стать вашим спутником, – продолжал Цветик. – Я буду путешествовать с вами и напишу о вас балладу!

«Да пошёл ты!» – уже рвалось у Алины с языка, но она вдруг вспомнила, что про Цветика говорила лошадь. Она назвала его помощником. И френдзоной. Значит, это было не завуалированное предложение залезть ей под юбку.

– Бери, – снова раздалось рядом лошадиное ржание. – Это твой проводник в волшебный мир. В смысле, он тебе нужен, он тебе всё расскажет.

– Снова появился, – выдохнул Цветик. И, вытащив из-за пояса записную книжку, принялся что-то быстро в ней строчить тонким грифелем.

– Пропиши ему в следующий раз нормальную ручку, – мрачно заметила Алина, глядя на это.

– Ты что, это ж Средневековье, – отозвалась лошадь. – Где ты там ручки видала?

– Да ты что? А пластиковые доспехи?

– Как ты меня достала! – Лошадь хрипло выдохнула и топнула копытом. – Значит так! Я к тебе с разговором! Ты теперь героиня любовного – поняла? – любовного романа. Не вздумай отлынивать от своей работы, ясно? Ты должна переспать как минимум с тремя мужиками, а лучше… Чем больше, тем лучше, понятно?

Алина вздохнула. Опять…

– Понятно. А теперь ты слушай сюда, великая писательница. Будешь изгаляться – и когда я вернусь домой, я сделаю так, что от тебя отвернутся все издатели. А то и сядешь ты за развращение, например, малолетних. Я придумываю, как это устроить. Я тоже, знаешь ли, изобретательная. Ты уверена, что ты этого хочешь?

Лошадь оскалилась.

– Посмотрим. Ты героиня, а здесь мой мир, и никуда ты не денешься. С великаном я сама виновата, не прописала его как следует. Но главных героев – пропишу. Решай сама, будет это изнасилование или нет.

На мгновение над поляной повисло тяжёлое молчание.

Алина встретилась взглядом с бардом. Тот закончил писать и удивлённо смотрел теперь то на неё, то на лошадь.

– Господин Цветик, если вы готовы, то я бы очень хотела отсюда уйти, – выдавила Алина. – Знаете ли вы дорогу через лес?

– Конечно, – улыбнулся бард. – Куда вы хотите попасть?

– В академию, – заржала лошадь. – Ты пойдёшь в волшебную академию!

– Здесь есть дорога в волшебную академию? – поинтересовалась Алина.

– О да! Тогда нам нужно на юг…

– Нет не нужно. Я хочу куда-нибудь, кроме академии, – перебила Алина.

Бард удивился, но ничего не сказал.

– Никуда ты больше не сможешь пойти! – кричала некоторое время спустя им вслед Лена-Оливия. – Я тут главная, ясно? Я решаю! Ты героиня, и ты будешь меня слушаться!

Бард оглянулся.

– А ваш волшебный конь с нами… не пойдёт?

Алина покачала головой, а потом поинтересовалась:

– А как думаете, господин… Цветик, как дорого дадут за волшебную лошадь на конном рынке?

Бард обалдело посмотрел на неё, но объяснил: получалось, что за такую ценность можно прикупить полкоролевства.

– Неплохо, – решила Алина. А сама подумала: «Ещё раз появится, продам первому встречному, пусть он мается».

…Так долго ли, коротко ли шла принцесса Аделаида по лесу вместе с бардом Цветиком…

Эта стерва ещё не знала, что все дороги здесь ведут в волшебную академию!