Мария Лунёва
Контрабандистка с красным дипломом
– Объяснись, – Лэксар навис надо мной, бешено трясясь, – такого не было в твоем досье.
– Где, – опешила я, – в каком досье, ты, что информацию обо мне собрал? – вот это уже действительно интересно, и что он там разузнал. – Ах, ты вояка! И додумался же. А у меня самой о прошлом расспросить не догадался!
Лэксар виновато пожал плечами, насупился и признался:
– Да как-то неудобно было к тебе с расспросами лезть, а так хотелось узнать о тебе побольше. Вот и…Но в досье ничего не было о клоцках!
Великий Космос! Мы действительно стоим друг друга. Нет бы, разобраться по-нормальному, так он собирает досье, а я организовываю свои маленькие кошмарные секретки.
– Так, что там с клоцками, Астра, чего я еще не знаю? – он таким взглядом меня прожигал, что мне на мгновение даже стыдно стало, что ему не все обо мне донесли.
– Я думаю, там у тебя в досье много чего обо мне нет. Дашь на досуге почитать? Я подкорректирую твои данные, – эх, я его дразнила, вот отрывалась за все.
– Это невозможно – там все факты и данные верны, – возмутился этот, пусть и бывший, но солдафон.
– Ой ли, конечно-конечно, – мило улыбнулась ему и даже глазками похлопала, – и сколько мне лет?
– Двадцать шесть лет по земному исчислению, шесть лет по исчислению Цереры! – уверенно заявил он.
– Ну вот, а ты говоришь, что у тебя там все данные правильные. Мне двадцать два года по земному и почти 5 по исчислению Цереры, – счастливо припечатала я его, уличив в полнейшей неосведомленности по поводу моей персоны. – Мне было десять лет по земному, когда мама поехала с Петунией и Камелией в торговый сектор. Все бы ничего, но это был день, когда прилетал корабль с Земли и привозил на переработку электронные аппараты, гаджеты и даже автокары. Это был «тот самый день» для всей нашей компании, который мы ждали каждый месяц и к которому готовились. Не пойти в этот день в сектор доставки на свалке – это было для меня немыслимо. Поэтому, когда мама уехала, я одела Лилию и мы пошли на дело с соседскими пацанами, с которыми я дружила с самого раннего детства, – мой голос звучал сипло и виновато. – Ты себе даже представить не можешь, какое сокровище мы там нашли. Корабль! Целый! О, мы были в предвкушении. Шлюз открыли быстро, там уже до нас системе умельцы голову свернули. В общем, мы пару часов методично обыскивали корабль. Каюту за каютой, собирали разные мелочи – статуэтки, ремни, Лиля под шкафом в одной комнате нашла настоящую красивую зажигалку, которая даже работала. Это же раритет, ценность. Мы добрались до грузового отсека, когда послышался скрежет.
Сглотнув, я отчетливо вспомнила тот момент и тот противный звук, от которого мурашки бежали по спине. Лэксар внимательно следил за мной, ловя каждое сказанное слово.
– Продолжай, Астра, что случилось на том корабле?
– Мы услышали шуршание, словно кто-то ножом по обшивке водил. Мне этот звук ни о чем не сказал, но старший в нашей шайке вдруг побледнел и заорал: «На выход!». Мы понеслись по инерции, повинуясь какому-то стадному инстинкту. Выскочили, но остановится нам не дали мальчишки. Они погнали нас в сектор по добыче воды. Знаешь на Церере колоссальные запасы воды, это наше золото. Мы с Лилией залетели в цех по подаче сырья, мальчишки были впереди нас, поэтому они проскочили дальше. Я попыталась закрыть дверь, хотя, если честно, не понимала, что вообще происходит.
Замолчав, я снова собралась с мыслями. Воспоминания давались мне с трудом. Много лет я ни с кем не обсуждала эту тему. Не делилась тем ужасом, что тогда пережила. И теперь, спустя столько времени, раскрыться перед кем-то и вот так просто обличить себя, мне оказалось невероятно сложно.
– Что было дальше, Астра? Не молчи, мне надо знать все, это крайне важно. Что там случилось тогда? – Лэксар склонился и прошептал последний вопрос буквально мне на ушко.
– Я почти закрыла эту дверь, – продолжила я свой нелегкий рассказ. – Почти, но в последний момент мне помешал какой-то уродец. Оттолкнув меня, он впился когтями в ноги Лили. До сих пор в кошмарах снится ее крик. Детский. Надрывный и такой испуганный. Тварь была страной, похожей на лысого человека, только какого-то уродливого. Без волос, лысина аж сияла, глаза красные от лопнувших сосудов, настолько красных, что и зрачков-то не видно. Руки вывернуты, когти с мой палец. Тощие ноги и полное отсутствие одежды, а еще рот. Пасть усеянная множеством острых как бритва зубов. Мне было страшно до одури, а Лиля кричала и пыталась отползти, брыкала ножками. Там столько крови было, – не выдержав тяжести воспоминаний, я схватила Лэксара за плечи и прижалась к нему. – Я схватила первое, что увидела – пилу, ею работники ровняют края ледяных блоков, когда на конвейер ставят. Пила была тяжелой, но я ее подняла, врубила, вспомнив, как это папа делал, и искромсала в считанные секунды эту тварь. И тут же увидела вторую. Лиля дверь закрывала, ползком туда добралась, чтобы не впустить ее к нам. Она так храбро держалась. Мы захлопнули дверь вовремя. Там столько крови было, Лэксар. Позже, когда нас нашли, выяснилось, что это были клоцки, которых просмотрели, а, может, и не захотели увидеть, работники пограничного досмотра, когда корабль на утилизацию отправляли. Нас с Лилей лихорадило несколько суток.
Замолчав, я ждала реакции Лэксара. Я только что ему призналась в том, что будучи еще ребенком, смогла убить живое существо. Лично себя после того дня я считала монстром. Мне постоянно казалось, что меня боятся и за спиной тычут в меня пальцем, приговаривая: «Это – плохая девочка, она смогла убить». И уже неважно было, что я спасала сестру, ведь это именно из-за меня мы, вообще, там оказались. Я ослушалась маму и папу, которые велели сидеть мне дома, и потащила маленькую сестричку за собой, поставив какие-то железки и мусор выше ее безопасности.
– Вы заразились тогда, тебя где-то лечили? Мы даже и не предполагали, что хроны добрались и до вашей системы. Об этом необходимо сообщить. Почему ваши военные ведомства молчат. Прости меня за грубость, Астра. Это страшно осознавать свое бессилие. Не злись на меня, я не знал, что у тебя иммунитет, – его голос звучал ровно, безэмоционально.
Зажмурив на мгновение глаза, я решила рассказать все. А дальше пусть сам решает, как ко мне относиться.
– Нет, меня нигде не лечили. Врачей родители не вызвали. Если бы нас увезли, уже не вернули бы, были случаи, и об этом все знают. Папа отправил маму и девочек к соседям, а сам остался с нами. Он с ружьем сидел и плакал, когда я очнулась. Потом и Лиля перестала стонать и бредить. Вот только если я иммунитет приобрела, то сестричка моя еще и инвалидом стала. Мышцы на ногах сильно пострадали, и из-за заразы восстановиться не смогли. Папа тогда нас пристрелить был готов, если мутируем. Никогда до этого и после не видела, чтобы он плакал. Мой папа очень сильный мужчина. Смелый, а тогда плакал как ребенок. Мне после выздоровления ничего не сказали, не отругали за то, что сестру с собой потащила, даже словом не обмолвились о моей вине.
– Значит, ты действительно способна сопротивляться заразе? – тихо шепнул мой муж.
От тона Лэксара мне стало немножечко легче, хотя моя уверенность в себе таяла с каждой минутой. А, может, вся эта история с хроном – это расплата мне за то, что стала виновницей инвалидности сестры. Может, кто-то там, в глубинах Космоса, какие-то высшие силы теперь требуют с меня расплату за содеянное. Наверное, так оно и есть.
– Астра, откуда такая уверенность в том, что у тебя иммунитет?
– О том, что у меня иммунитет моему папе по большому секрету сказал доктор с Земли, после планового ежегодного осмотра, он пришел к нам домой, отдал результаты папе и взял кровь у Петунии, подменив ею нашу. С тех пор, у нас с Лилией запрет на сдачу крови для иммунологического обследования. Вот и вся история, Лэксар, – я неуверенно взглянула на него. – Ну, есть такое в твоем досье на меня?
– Нет такой информации, – четко произнес он. – Мне нужна твоя кровь на анализ, позже у тебя ее возьмет Нум.
– Бери все что хочешь, – проворчала я недовольно.
Лэксар ничего не ответил. За моей спиной загремела покореженная дверца шкафа. Наверное, починить пытается, зло усмехнулась я, и тут же взлетела в воздух прямо с одеялами. Лэксар, все так же молча, покинул мою каюту и направился со мной на руках и с сумкой с моими вещами на плече по одному ему известному направлению.
– Лэксар исдар Орш Мрок, вы меня, вообще, слышали. Я очень устала и потеряла прорву крови, у меня голова болит, я спать хочу. Куда вы меня тащите столь бесцеремонно! – конечно хотелось бы верить, что моя тирада имела хоть какое-той эффект, но по факту у него даже мускул на лице не дрогнул.
– Да отпусти уже меня!
Обида вышла наружу и обратилась в глухую ярость, я колотила по нему кулачками, выплескивая все свое негодование. А он, молча, с ледяной физиономией шел вперед, кажется, обратно в свою каюту. Ему было все равно, что я там говорю и что требую. Казалось, он вообще меня не слышит и не чувствует моих ударов. Его мысли явно витали где-то далеко. Выплеснув все свои негативные эмоции, успокоилась и я.
Мы почти дошли, когда прозвучал сигнал к отбою. Надо же, уже так поздно. А я даже не поужинала. Успокоившись, прислушалась к себе, есть не хотелось совсем. Добравшись до каюты, Лэксар бережно уложил меня в постель.
– Все, можешь спать, – уведомили меня. – И знай, я очень сержусь на то, что ты не сказала мне про кошмары? – шепнул Лэксар, поглаживая меня рукой по волосам.
– Да, не сказала. Не придала этому такого большого значения. Подумала что это просто стресс. Ну, откуда Лэксар мне было знать про этих ваших хронов, у нас населению Солнечной системы только о клоцках известно, мы и не подозреваем, что у этих тварей хозяева есть. Наши военные в известность мирное население не ставят. А сталкиваемся с этими монстрами, в основном, только мы на Церере, да рабочие заводов за орбитой Нептуна. Сам виноват, что не поговорил со мной и не объяснил.
– В этом ты права, Астра. Нам стоит больше доверять друг другу и больше разговаривать. Я знаю, что наделал проблем и осознаю степень своей вины перед тобой. А планшет куплю новый, – прямо глядя мне в глаза, ответил он.
– В новом не будет всех моих книг и фотографий, что я собирала много лет, – выдохнула я, глотая подступивший к горлу комок. – Ты повел себя грубо и толком извиниться не желаешь, Лэксар. А я перед тобой ни в чем не виновата.
– Верну я тебе все книги. Если нужно будет, слетаем на Марс и сделаешь там фото в каждом квадрате планеты, в каждом городке, у каждого фонаря. Никто тебя виноватой не считает. Ты обвиняешь меня в том, что я не ползаю по попу, посыпая голову пеплом, а пытаюсь разобраться, что к чему. Сейчас не время сокрушаться, Астра. У нас на хвосте логово хронов, с безумным уродом во главе. Я сильнее его, но он не подлетает ближе. Словно чует, скотина. А ты, вместо того, чтобы честно рассказать мне о кошмарных снах, зачем-то молчала. Что я тебе – враг? Что ты не доверилась мне. И к чему привело твое молчание, к тому, что ты навредила себе. Да я зол. Очень зол, Астра, но не на тебя, а на себя и всю ситуацию в целом. Если бы ты доверилась мне, малышка, то я с самого начала знал и о том, что ты уже была инфицирована клоцками, и о том, что у тебя иммунитет, и не пришлось бы мне терять контроль и срываться на тебя. А за планшет не переживай, я все исправлю. А пока отдыхай, ни о чем не думай, просто поспи немного.
Повернувшись на бок, я прикрыла глаза и почувствовала поцелуй в висок. Прав он был во всем, и это угнетало. Наконец, дверь тихо щелкнула, и я осталась одна. На душе скребли кошки. Вот так, недолго сказочка продлилась, еще и до постели не добрались, а уже разругались вдрызг. И главное, зачем, вообще, все это было. Неужели нельзя было мирно поговорить без моих психов, без пинания шкафов и всего прочего. Повели себя как два дурака. Обидно, взрослые люди, а первая трудность – и пошла ругань да демонстрация характеров. В этот момент я зареклась когда-либо что-то скрывать от своего орша. А то повела себя как обиженная деточка. Сама его вывела из себя и сама же разобиделась.
Так хотелось спать, закрыть глаза и забыться. И вот если мне сейчас приснится что-нибудь гаденькое, я там бегать и прятаться не стану. Найду их мостик и выскажу этому хрону с гадкой челюстью все, что о нем думаю, и пусть только попробует не впечатлиться, тварь такая. Заразил он меня, да пусть облезет, дожидаясь пока я мутирую, поседеет прежде. Нет, не поседеет! Он же лысый! Хотя, какая разница, обрастет и поседеет, тварь такая инопланетная. Сон окутывал и туманил разум. Как заснула, даже не заметила.
Глава 14
Пробуждение было болезненным. Голова тяжело тянула к подушке. Все вокруг гудело и кружилось даже с закрытыми глазами. Но было тепло, кто-то горячий прижимался ко мне со спины. Лэксар. Ругаться снова не было никаких сил, да и желания тоже. Ну, кто его знает, может, действительно были у него причины так нервничать и психовать.
Я лежала полностью разбитая и даже после, казалось бы, сна и отдыха бесконечно уставшая. Даже дышать тяжело. Опустошающее состояние, когда даже малейшее движение, да что там, сама мысль, что нужно будет совершить это движение, болезненно отражалась в мозгу.
– Проснулась, малышка, – негромко, словно щадя мою больную голову, прошептал Лэксар.
О, какие метаморфозы в его поведении. Похоже кого-то «отпустило».
– Я снова не Астра, а малышка? Это радует. Прости меня за те психи, Лэксар, не знаю, что в меня вселилось, – прошептала я сухими потрескавшимися губами.
– Ты всегда будешь моей малышкой, даже в моменты полнейшей ярости. Вид у тебя болезненный, я позову Нума, – он привстал и, нежно коснувшись моего плеча губами, потянулся за браслетом с аркором.
Я не вслушивалась в то, о чем он там говорит со своим братом, и даже мысль, что сейчас придет дар Орш Соод и увидит меня в нижнем белье, не беспокоила. Мне плохо, и я не встану одеваться, даже если сюда вся команда во главе с капитаном заявится. Пить хотелось очень, но вот проделать путь от каюты к столовой, я бы не смогла даже за последние капли влаги на этом корабле. В общем, мне было плохо как никогда.
Нум пришел очень быстро, Лэксар к тому времени успел только одеться. Краткий осмотр принес мне массу дискомфорта. В мои глаза зачем-то светили фонариком, били меня ребром ладони по коленям и локтям и вытворяли прочие зверства, не давая спокойно полежать. Минут через пять, вспомнив все крепкие выраженьица мужиков с родной планеты, я была готова послать Нума туда, откуда явился, но он уже закончил.
Потом мужчины ругались. Ну как, ругались… Они шепотом так, чтобы я не слышала, рычали друг на друга. При этом Нум явно брал верх, блондин так душевно скалился и полыхал гневом, что мне даже полегчало. Все же красивый мужчина и внешне, и душа у него под стать. Серьезный, ответственный. И наверняка, устраивать сцены, подобно Лэксару, не станет. Хотя кого я обманываю, даже сейчас сквозь пережитую обиду и злость, мое сердце начинало учащенно биться, стоило мне взглянуть на моего мужчину.
Вот, правильно гласит древняя поговорка землян: «Любовь зла, полюбишь и… орша».
А ссора, похоже, набирала обороты, и шипение братьев становилось все громче, как-то неприятно отзываясь в голове.
– Нум, Лэксар, хватит рычать, просто врежьте друг другу и, пожалуйста, затихните. У меня от вас звон в голове, – грубо пошутила я.
Да, невежливо! Да, грубо и невоспитанно. Но это меня сейчас не волновало. Мне чудовищно плохо, а значит, мне все простительно. Но вот, чего не ожидала, так это того, что недолго думая, после моих слов Нум реально развернется и отвесит брату мощный удар кулаком, но Лэксар даже не покачнулся, только чуть ухмыльнувшись, потер подбородок.
– Все Нум, ты мой герой навечно, но не надо так больше делать. Я пошутила, в общем-то, – не удержавшись, пробормотала я. А все-таки наш врач такой поразительный мужчина.
– Для тебя все что угодно, яниша, – с этими словами Нум удалился.
Надо же сестрой на оршанском назвал. Лэксар молча подошел и сел на край кровати. Нежно погладив меня по волосам, тихо шепнул:
– Тебе скоро станет легче, потерпи немного, малышка.
– Чего это вдруг ты снова такой ласковый, даже подозрительно, – простонала я.
– Успокоился, обдумал свое поведение и понял насколько был не прав. Почитал книги по психологии людей.
– Ого, какие жертвы, и что там написано?
– Что кошмары для вас – это способ избавиться от стресса, они позволяют выплеснуть вам негативные эмоции. Поэтому я понял, почему ты не стала говорить мне о плохих снах, ты решила, что это последствие психологической травмы?!
– Значит, обвинять меня больше не будешь?
– Я виноват перед тобой, я не учел ваши расовые особенности.
– Да я тоже виновата, и мне от этого как-то не легче. Но если ты и дальше будешь забывать их учитывать, то нам лучше расстаться сейчас, пока наши отношения далеко не зашли.
– Ты моя янита, наши отношения уже далеко зашли, и отказываться от тебя из-за мелкого недопонимания или ссор я не стану, и тебе не позволю.
– Для тебя наша ссора всего лишь мелкое недопонимание?! Тогда прости, Лэксар, но нам точно нужно разводиться, потому как крупное недопонимание я вряд ли переживу, – снова попыталась пошутить я, но вышло как-то не очень.
– Астра, малышка моя, не будет больше таких ссор, я обещаю. Если вдруг еще что-то случится, я сумею сдержать свой нрав, и не причиню тебе такого психологического дискомфорта. Ты, оказывается, такая нежная и ранимая.
– Ну, посмотрим, – незло прошептала я, – насколько тебя хватит.
– Спи, моя воинственная шаеши, тебе станет лучше.
Последнее что почувствовала, перед тем как погрузиться в гипнотический сон, это жаркий поцелуй в губы и тихое: «Прости меня, моя девочка».
* * *
И снова утро. Сколько я спала, непонятно. Все тело затекло, будто я отлежала каждую мышцу в теле, если такое, вообще, возможно. Лэксара в комнате не оказалось. Не желая больше оставаться в горизонтальном положении, я встала. Кровать автоматически заправилась. Душ немного помог прояснить голову. Обратила внимание, что швы на моей руке выглядят уже хорошо поджившими. Было такое чувство, что проспала я пару суток, как минимум. Потерев нос, решила пойти в столовую на разведку. Есть хотелось неимоверно. Живот утробно урчал на всю комнату. Одевшись в форму и натянув на себя еще и куртку с зелеными манжетами, я вышла в коридор. Никого.
Столовая тоже оказалась пуста, войдя в зону обработки пищи, обнаружила, что все контейнеры с овощами пусты, даже зелень подъели. Сколько же я спала! Решила наведаться в теплицу и если там кто-то хозяйничал без меня, то ждите беды. Я чувствовала себя выспавшейся, бодренькой и, как ни странно, но последние события придали мне некой смелости, так что, качать права по поводу неприкосновенности своих растений, я была готова.
С таким настроем шагала на свое рабочее место. Но, как оказалось, здесь все было в порядке. Все помидорки висели на своих местах. Такое чувство, что сюда вообще никто не заходил. Корабль ощутимо тряхнуло. И это меня насторожило. Странно все было. Никого в коридорах, все вокруг гудит, как будто у нас внешние щиты выставлены и еще этот толчок. Мысль еще не сформировалась окончательно, когда тряхнуло второй раз, еще сильнее. И в этот момент сработал сигнал на пульте управление воздушной системы.
В десятом секторе не только отключилась подача кислорода, там вышел из строя фильтр.
Комнату оглушал визг сирены. Я попыталась через аркор связаться с Кирроси, потом Даламом, но все тщетно, аркор лишь шипел. Никто не выходил на связь. Тем временем, вопли сирены тревоги становились сильнее. И уже красным горел сигнал из одиннадцатого сектора. Кислород! Мы теряли кислород в слишком большом количестве. Ну, должны же они на мостике отреагировать и заблокировать проблемный сектор. Корабль вновь тряхнуло, и в мою голову забралась страшная мысль – нас атакуют. Обойдя пульт, я сорвала боковую панель. Плата, отвечающая за связь с центральным пультом, была неактивна. На ней не возникала красивая цепочка искорок, оповещающая о том, что сигнал на мостик передан. То есть, они там ничего не знают. Аварию вижу лишь я одна!
Немедля больше ни секунды, я схватила свои инструменты и побежала в десятый сектор. По дороге преодолевая ступеньки и коридоры, пыталась связаться хоть с кем-то, по очереди активируя связь зума. Но в ответ слышала лишь нервирующее меня шипение. Связь вышла из строя, а это значит, долбанули по щитам.
По внешним щитам!
Но тогда откуда такая потеря воздуха, а не просто кислорода?! Была утечка именно воздуха. С такими мыслями добралась до нужного уровня. По дороге упала на лестницах. На космических кораблях в принципе был запрещен лифт в целях безопасности, ведь заблокируй его в момент аварийной эвакуации, и люди, оставшиеся внутри, автоматически считались бы покойниками. Но платформы-то подъемные на крайний случай установить могли бы. Не расшибаться же вот так в экстренных случаях на лестницах.
Чем ближе я продвигалась к поврежденному сектору, тем сильнее ощущалась нехватка воздуха. Начала кружиться голова, появилась слабость. Словно я в горы поднимаюсь. Не на устранение неполадок по лестницам бегу, а восхождение на Олимп совершаю.
Но это были такие мелочи по сравнению с картиной, которая предстала перед моими глазами, стоило мне войти в десятый отсек.
От шока я буквально упала на колени. Огромная трещина на всю стену. Нас подбили, повредили обшивку, и сейчас эта пробоина буквально на моих глазах расползалась трещинами в разные стороны. Из нее с шипением в космос вырывался воздух. Вырывался он с такой силой, что края разлома загибались, увеличивая ее размеры и открывая моему взору открытый космос.
Это конец!
Я судорожно сжимала браслет, пытаясь, подать, сигнал на мостик, но быстро поняла, что это бессмысленно. Поняла я и тот факт, что если немедленно не заблокирую отсек, то воздух будет уходить в космическое пространство и дальше. А это означает не просто локальную разгерметизацию, а гибель всего корабля. Это означало смерть! Вся беда и ужас лично для меня заключался в том, что заблокировать его можно только изнутри. Потому что сигнал с мостика не поступал, они там даже не понимают, в какой опасности находятся.
Решиться было сложно. Остаться здесь на верную и медленную смерть было для меня чудовищно, но перед глазами мелькали лица тех, кто погибнет, не сделай я этого. И почему-то более всего я не могла смириться со смертью не Лэксара, он уйдет вместе со мной. Мы погибнем вместе. Нет, я не могла позволить умереть Молоху, в ушах звучало его горделивое: «Я отец четырех детей!».
Слезы скатывались по моему лицу крупными каплями.
Подойдя к щиту внутреннего управления, я сняла крышку. Позади меня усиливалось шипение, и я почувствовала легкую тягу. Говорят, что вселенная не терпит пустоты. Странное утверждение, потому что космос – это и есть самая большая пустота, которая высасывает все, поглощая. И сейчас он пытался забрать все то, что находилось внутри отсека. Воздуха ему было мало.
Панель управления была активна. По платам бегали огоньки сигнала. Подключив резервный блок, смогла активировать только голосовую связь с центральным пультом. Моя последняя надежда рухнула. Они не смогут заблокировать сектор за меня. Трещина расползалась, превращаясь в дыру. Взяв трос для скрепления ящиков, я обвязала себя и пристегнула к двери. Мне «повезло», что разгерметизация оказалась в секторе хранения товаров и сырья. Хоть была возможность обезопасить себя и не улететь раньше времени во вселенную, умирать там было для меня страшнее. Я не хотела, чтобы мой труп парил в открытом космосе вечность.
Убедившись, что крепко привязана, набрала на панели личный код доступа, она предательски вспыхнула зеленым. Как хотелось мне сейчас увидеть поврежденную панель, и кинутся на мостик и переложить всю ответственность на них. Но, увы, на роль героя судьба выбрала меня. Руки тряслись, выдавая мою трусость и страх. Не думая больше ни о чем, не теряя остатков решимости, ввела вбитый в нас еще с первого курса код разгерметизации. Пальцы, как сотни раз во время практических занятий в академии, вводили цифры: «1», «1», «1», «3». Вот только на этот раз система не скажет мне, что тест я выполнила на «отлично». Нет, система заблокирует этот отсек, отрезая меня ото всех. Я останусь здесь за закрытыми дверями, отрезанная от всех остальных, умирать.
Глухо с шипением закрылись двери, такой же звук, донесся из шахт вентиляции. Введя еще три цифры, активировала щит, предотвращающий отключения гравитации, и последнее и самое страшное – вела запрет на разблокировку отсека. Я похоронила себя.
– Сектор десять, что происходит? – кажется, сигнал нашел до мостика.
Нажав пальцем кнопку связи, не скрывая слез, отрапортовала.
– Сектор десять, полная разгерметизация. Критические повреждения, быстрая утечка воздуха. Сектор заблокирован, внешнее вмешательство невозможно, – голос был хриплым от слез, то и дело срывался.
– Астра?! Опиши степень повреждения, – Молох, это был он. Видимо заменял Кирроси, который наверняка сейчас страхует ядро. Взглянув на трещину, которая из-за включенного щита теперь увеличивалась в разы медленнее, сделала неутешительный вывод.
– Повреждения критические, при первой же попытке открыть дверь отсека, стены попросту не станет. Я вижу космос, Молох. Мне конец.
– Не конец, никто тебя там не бросит. Ты все сделала правильно и вовремя. Сейчас привяжи себя максимально крепко. Там должны быть тросы, возьми несколько. Сбоку панель, за ней в стене кислородный баллон, знаешь, как им пользоваться? – в голосе Молоха не было паники. Он говорил жестко.
– Знаю, – ответила я.
– Значит, держишь при себе кислород и ждешь помощи. Все, что надо, ты уже сделала.
– Ты же знаешь, что меня отсюда не вытащить, Молох, – обреченно выдохнула я.
– Это приказ, Астра. Выполняй.
Он отключился, и я услышала там за дверью истошный сигнал тревоги, ну что же – лучше поздно, чем никогда. Обвязав себя за талию еще одним тросом, достала баллон с кислородом надела маску на лицо и стала ждать. Чего ждать, правда не знала. В голове прокручивала возможные варианты своего спасения, и ничего. Вытащить меня отсюда можно только на какой-нибудь станции, там, где разгерметизация не страшна. А до станции не дотяну, я даже эти сутки не переживу.
Время тянулось медленно. Хотя откуда мне знать, часов тут не наблюдалось, может, прошло пять минут, а может и полчаса. Становилось все холоднее, пока работает система отопления, не замерзну, но вот, сколько она продержится в автономном режиме.
Накатила какая-то апатия. Но жить хотелось безумно. Хотелось еще раз обнять Лэксара, прижаться к нему и простить ему все. Не стала обнимать его из-за какого-то планшета. Из-за такой мелочи. Книги – их можно купить, я помню все, что там были, а о тех, что не помню, значит, и беспокоиться не стоит. А фото! Да можно новые сделать. Слетать на Марс и вместе облететь его, оставив память на всю жизнь.
А еще родители! Они, наверное, беспокоятся страшно. Столько времени от меня ни слуху, ни духу. Сгину сейчас здесь, и они так и не узнают, что случилось с их дочерью. И так жалко себя стало.
Наверное, погруженная в свои мысли и страдая, от нехватки кислорода уснула. Даже не удивилась, увидя все тот же чужой такой ненавистный корабль. Но я больше не боялась, игнорируя бродящих вокруг клоцков, я нагло двинулась туда, где должен быть мостик. О, нашла я его быстро. Вот и место капитана на возвышении, где сидел этот инопланетный урод с челюстью на пол черепа. Ниже него были пилоты и еще кто-то там. Все бегали, изображали бурную деятельность. Атмосфера царила так себе. Пройдя выше, встала за спиной этого монстрического капитана. Он злился, ох, как же его что-то бесило. Интересно что? Увидела на табло какой-то огонек и поняла, это он нас атакует и, похоже, что ничего у него не выходит. Я считывала поток его мыслей. Его обстреливали, четко прицельно профессионально, а еще не давали ментально управлять червяками, которые посмели ему сопротивляться. Я прыснула со смеху, и этот хрон встрепенулся, видимо уловив мое веселье.
«Что такое? Негодники не падают ниц перед тобой, – мысленно пожалела я его, – как посмели только?»
«Ты, девка…»
«Но-но – прервала я его, – это невежливо.»
«Да, как ты смеешь?! Ничего, скоро ты станешь моей!»
«А вот это вряд ли, – усмехнулась я, – ты не в моем вкусе, урод, предпочитаю более высоких, мускулистых и темноволосых хронов.»
«Ты. Да как ты смеешь?!» – вопил этот, похоже, уже не только мысленно, но и вслух. Наводя ужас на окружающих.
«Тебя переклинило, что ли? – хмыкнула я, – Смею, конечно. Мой мужчина сильнее и, чего скрывать, лицом симпатичнее будет. Стонать под таким одно удовольствие.»
– Ты чиста! – ревел он вслух, вокруг него все уже натурально бегали, мельтешили видимо, чтобы он не успел зацепиться за них взглядом.
«Ну да, ты представляешь, какой он мужчина! Еще не тронул меня в полном смысле, а я уже готова стонать под ним, а что дальше будет…ммм» – я натурально издевалась над ним. Издевалась над этим хозяином какого-то логова.
– Я уничтожу вас, всех уничтожу! – так, кажется, довела я его до ручки. Эх, какая я молодец. Сейчас почему-то он не казался мне страшным, скорее жалким. Уродливый, лысый, с серой тусклой сухой кожей. Тоненькие ручки и ножки, коленочки такие острые, что из-под брючной ткани торчат. Ну а рожа, так слов нет. Черные глазки, носик с двумя дырочками вместо ноздрей. Пасть эта от уха до уха – гадость редкостная. И главное, выражение этой физиономии такое перекошенное, ручки трясутся, челюсть клацает. В общем, красота. С чувством выполненного долга пошла, искать выход из этого кошмара, не успела спуститься с мостика, как тут же очнулась.
Все тот же заблокированный десятый отсек, тот же кислородный баллон в руках и невыносимая слабость в теле. Что-то в последнее время на меня все несчастья сыплются. Сколько я тут? Посмотрев на шкалу на баллоне, поняла, что кислорода у меня осталось меньше трети. Улыбнулась сама себе. Никогда не думала, что так сложится моя судьба. Одного жаль – слишком мало времени мы провели с Лэксаром. Если выживу, сама его соблазню и заставлю меня невинности лишить. Обидно так умирать, даже не познав его любовь в полном смысле. Вспомнилось то, что произошло у нас в душе, чего я потом смущалась, дурочка.
И что, теперь вот так умирать?!
Нет, не хочется. Еще столько впереди. Муж, дом, дети и огород. А еще собака. Всегда мечтала о собаке, большой и пушистой, с длиной шерстью. И кота! Кота тоже хочу. И еще сад. Чтобы деревья росли большие и раскидистые. И там нужно будет привязать гамак, чтобы лежать и наслаждаться жизнью и грызть ну, например, яблочки. А еще бассейн. Научусь плавать, и будем там по вечерам с дочерьми плескаться. И дочери у меня будут, две, нет три и сын. Да сын, чтобы Лэксару род продолжил.
