Мария Лунёва
Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви
Быстро разгадали мои мысли!
– Гур-р-р. – Голубь остановился и захлопал крыльями.
– Вот, послушай его, Гаспар дело говорит. – Мой похититель, кажется, веселился. – Это почтовый голубь рода Валынских. Найдет кого угодно и где угодно. Бабуля с ним письмо отправила. Да и не пристало мне бегать по людскому городу за девушкой, облаченной в коротенькую футболку и трусики в горошек. Так что давай не будем усложнять.
* * *
Минуты тянулись, а я продолжала сидеть на кровати и таращиться на незнакомца. Странно, но рыжина ему шла. Волосы с темным бронзовым отливом доходили до весьма мощных плеч. Мужчина казался каким-то нереальным. И дело даже не в вычурной одежде. Сама манера держаться, толика высокомерия, словно он герой романа.
«И все же я сплю», – шепнул разум.
Могла бы предположить, что передо мной маньяк, но как быть с этой донельзя странной тряпицей на моих губах? Снова коснулась пальцами рта. Ну нет ее! Но ведь вижу…
– Смотрю, ты в волшебство-то не особо веришь, – усмехнулся незнакомец, – а зря. Советую срочно проникнуться магией. Ведьмы, ведуны, маги-стихийники, проклятия и зелья… – Я приподняла бровь, как бы восклицая: «Да ладно!» – Да-да, и даже оборотни есть! – Я одарила господина Совершенство таким взглядом, что он, кажется, смутился. – А между тем, Алевтина, у меня для тебя подарок. Его передал человек, которого ты никогда не знала, но ты ему очень дорога. Кулон!
Он вытащил из кармана украшение. На тонкой цепочке из крошечных звеньев в форме сердца висела объемная овальная подвеска с прозрачным голубым камнем на конце, словно капля.
Красиво. На мгновение я замерла, рассматривая эту прелесть.
– Голубой бриллиант – редкий камень, – пояснил рыжеволосый красавец. – Он универсальный накопитель магии и служит своему хозяину всю жизнь, а после него – детям и внукам… И детям внуков. Этот камень был отшлифован и заговорен на служение тебе, Алевтина.
– М-м-м, – замычала, пытаясь выведать, для чего украшение мне.
Я ведь ни разу не маг, зачем мне накопители? Хотя… Бриллиант так чарующе сверкал, что взгляд не отвести.
– Ты ведь чувствуешь его? В нем часть души дарителя, его магия. И он готов отдать ее тебе. Просто так. Потому что любит и желает тебе лучшего. Примешь его, и тебе перейдет сила, что хранится в камне.
Я недоверчиво прищурилась. Ну да, кто в наше время магическими силами разбрасывается. Бракованный дар, зуб даю. Какой-нибудь темной ведьмы.
Некстати вспомнились мама со своими травками и прабабка, которую всей деревней черной ведьмой величали. Ой, не к добру это. Чует моя пятая точка – не к добру…
– Никто не знает, что за дар здесь. Готова рискнуть? – Незнакомец довольно улыбнулся.
Я активно помотала головой, намекая, что совсем не готова. Абсолютно… Ни капельки…
– Что? Нет… – Он понял меня правильно. – А зря. Скучная ты, Алевтина, никакого в тебе азарта. Ну не хочешь по-хорошему, придется одаривать по-плохому. Выбора-то у тебя нет. – С этими словами он двинулся ко мне.
Скинув на пол одеяло, я, собрав всю смелость, резко подняла ноги и пнула чужака в живот. Он пошатнулся и сделал два шага назад.
– Ах ты маленькая зараза! – простонал. – А говорили, степенная серьезная девушка, пироги печь любит. Хозяюшка!
Я, не теряя времени, вскочила с постели. Рыжий поймал меня на ходу, но споткнулся об одеяло. Я резко ударилась о его грудь, выставив локоть. Незваный гость странно крякнул и разжал руки. Рванув в коридор, я запуталась все в том же злосчастном одеяле и повалилась навзничь на пол.
– Алевтина, ну что же ты? Больно, девочка? – Мужчина снова попытался меня поднять, но я не сдавалась и, повернувшись на спину, принялась лягаться. – Вот неугомонная! – Он легко ухватил мою ногу и, крутанув, вынудил улечься на живот. В таком положении сопротивляться я уже не могла. – Ну и характер – огонь!
Засмеявшись, он за ногу потащил меня обратно в спальню.
Но нет! Я из последних сил цеплялась за пол. Схватив коридорный коврик, утянула его за собой вместе с обувью и веником.
– Ну, Алевтина, это уже несерьезно.
Я снова сидела на кровати, удерживая половичок, и мычала от злости.
Казалось, у меня пар из ушей пойдет.
– Сложно с тобой, даже опасно, – нависая надо мной, мужчина сложил руки на груди, выражая недовольство. – В общем, или сама надеваешь кулончик, или это делаю я. – Протестующе замычав, повторила его жест, демонстративно сложив руки на груди. – Так, да? Значит, по-плохому. Люблю трудности!
Бросив в него коврик, залезла на кровать с ногами. Живой не дамся! Меня так просто сомнительным даром не наградишь. Не на ту напали!
Зайдя сбоку, рыжий снова двинулся на меня. Завязался неравный бой. Я сопротивлялась, как могла. Крутилась, вертелась, брыкалась… А в итоге оказалась лежащей на животе на собственной кровати, а на мне верхом, как на мустанге, восседал рыжий здоровяк.
– А дело приобретает пикантный поворот. – Он зловредно усмехнулся, удерживая мои ладони за спиной. – Вот уж не думал, что окажусь сегодня в постели с красоткой.
– М-м-м, – взвыла я.
– Чтобы это значило, интересно? – Он отвел мои волосы в сторону. – Да ладно! Обычно в постели я дам устраиваю. Ты первая, кто высказал свое «фи».
Он откровенно веселился за мой счет.
– М-м-м, – завопила громче.
– Минуточку. Надеваем кулон, – он ловко протащил его через голову, – и все! Перед нами новый маг Шаливара. Снимать накопитель уже бесполезно.
Замерла, услышав знакомое слово. Происходящее перестало казаться дурным сном.
– Полдела сделано, – рыжий нарочно медленно слез с меня, – осталось доставить в особняк. И знаешь, Алевтина, ну их, вещи твои! Как я уже сказал, твоя матушка потом все перешлет. Напишешь ей завтра. Она будет думать, что ты поступила в людскую академию на провизора, но вынуждена уехать в другой город. Небольшое ментальное воздействие. Но это уже не моя часть работы. Так что кутаем тебя в одеяло – и на остановку. Времени уже ни на что не осталось. – Он действительно спеленал меня пледом и поднял на руки. – Ну что, Алевтина, с новой жизнью тебя!
– Гур-р-р, – напомнил о себе голубь, что все это время тихо сидел в сторонке.
– Гаспар, друг мой, лети домой. Оповести, что новоявленная студентка Миленина едет покорять академию Шаливара.
С этими словами мужчина вскочил на мой стол, оттуда на подоконник и в окно…
Я замычала от страха, но приземлились мы удачно, даже о ветки карагача не поцарапались.
Выйдя из палисадника, этот тип со мной на руках двинулся в известном только ему направлении. Навстречу нам попался лишь один поддатый мужичок. Проследив за нами сонным взглядом, он почесал затылок и шаткой походкой ушел в кусты.
А на небе появилась яркая алая полоса.
– Опаздываем, Алевтина. Провозилась ты, – задумчиво протянул рыжий похититель.
Его шаг ускорился, он практически бежал.
Впереди замаячил пустырь.
В начале XX века там был крупный купеческий торговый квартал. Двухэтажные деревянные дома, мощенные булыжником дорожки… Но в одну ночь всего этого не стало – пожар. И вот уже сто лет здесь пустошь. Пожухлая трава, покосившийся единственный уцелевший дом с прогнившей табличкой, указывающей его номер.
«Как есть маньяк!» – пришла в голову страшная мысль. Я закопошилась активнее, пытаясь высвободить руки.
– Алевтина, не дергайся. Знать бы, который час. Если дилижанс ушел, придется еще сутки во внешнем мире торчать.
– М-м-м!
– Да, – кивнул он в ответ на мое мычание, – и мне не хочется. Но что делать, если опоздали. И заметь, это не я бегал по стенам и лягался вместо того, чтобы быстренько собрать платьица и туфельки.
– Хм?
– Что? – Он усмехнулся, глядя на меня. – Не моя это вина. Так и поедешь в дилижансе в одном одеяле. Скажем, заболела. Миленины часть нашего рода, а портить репутацию – не дело.
Я лишь тяжело вздохнула. Маньяк!
Глава 4
Мы ждали. Вернее, похититель непонятно чего дожидался, а я, замотанная в собственное одеяло, с торчащими из него голыми ногами, вынуждена была молча восседать на его руках.
Вот же рыжая зараза! Куда меня тащить собрался? Неясно! Что там высматривает вдалеке? Тоже под вопросом. Главное, чтобы в высокую траву не поволок… или кусты… или еще куда.
Ух, как мне сейчас хотелось громко заорать, выдернуть руки из одеяла и врезать некоторым самоуверенным по физиономии! Но тряпка эта на губах… Я ее и зубами схватить пыталась, и между щекой и плечом зажать. Ничего не выходило. Не чувствовалась ткань, будто иллюзия. Но отчего-то же лишилась я способности говорить. Значит, лента вполне реальна.
Я еще раз попыталась поймать ткань губами.
– Что такое? – усмехнулся он. – Снять самой не выйдет. Или что? Есть что мне сказать?!
Оскалилась в улыбке. Ух, я бы сейчас рассказала все, что о нем думаю. В красках, с речевыми оборотами… Уши бы у кое-кого одного цвета с шевелюрой стали.
– М-м-м! – рявкнула.
Он склонил голову и прищурился.
– Злишься? – Я утвердительно кивнула и сделала очень страшные глаза. – Мстить будешь?
Ты смотри, какой догадливый!
Плотоядно усмехнувшись, закивала еще интенсивнее.
– Ведьма? Что-то в тебе такое родное, красавица. Я ведь ведун, свою не признать не могу. – Закатив глаза, отвернулась. – И все же, Алевтина Миленина, есть в тебе ведьминская кровь. Но это не моя забота. Протестируют в академии и выяснят, на что ты годишься – травки выпаривать будешь или грядки вспахивать…
– М-м-м?
Снова взглянула на него. Какие грядки? Где я, а где ботаника? Верните меня в постель, я на такое не подписываюсь! Мне и дачи хватает.
– Что за паника? Что за испуганное личико? Ну, Алевтина, рано переживать. Факультет бытовой магии готовит отменных спецов. Несмотря на то что туда поступают студенты с невысоким уровнем магии, они востребованы и без должностей уж точно не остаются. – Он замолчал и щурясь всмотрелся вдаль. – О нет, девочка, мы не опоздали. Наша карета подана.
Повернув голову, я узрела самый обычный «пазик».
Старый, дребезжащий, извергающий выхлопные газы как паровоз. Но это ладно, автобус как автобус, ничего примечательного. Но то, что творилось за ним…
Водила, не разбирая дороги, катил прямо по высокой траве. Вроде и пустырь, но стоило присмотреться внимательней, как буквально на глазах за автобусом появлялся старый город.
Дороги, тротуары, деревянные дома. Магазинчики, лавки, люди…
Мимо нас пробежал, материализовавшись прямо из воздуха, черноволосый мальчишка лет двенадцати в кепке и коротких штанишках. В руках он держал пачку газет.
– Новости! – донеслось до меня. – Свежие новости! Ректор академии магии много лет скрывал свою дочь во внешнем мире! Новости! Свежие новости Шаливара!
Старый покосившийся дом вдруг выпрямился. Стены, еще несколько мгновений назад черные и облупившиеся, преобразились и стали небесно-голубыми. Табличка с номером выровнялась. Трещины на разбитых окнах срослись как по волшебству, и даже осколок, что застрял в раме, встал на место.
Магия, не иначе…
Голубые шторки отогнулись, и в окошко выглянула молодая женщина в строгом платье под горло. Она как будто смотрела на меня из прошлого и смеялась. Рядом с ней появилась малышка с двумя косичками. Девочка ткнула пальчиком в приближающийся автобус и заулыбалась, демонстрируя ямочки на щеках.
За нашими спинами послышался необычный грохот. Выглянув из-за мужского плеча, уставилась на карету. Кучер, поймав на себе мой взгляд, приподнял шляпу и склонил голову в приветственном жесте. Я кивнула в ответ.
– Новости! – голосили мальчишки. – Ректор академии магии лишился единственного наследника!
Я вертела головой в разные стороны. Разве так бывает?! Я же в самом настоящем прошлом! Красивые женщины в украшенных перьями шляпках, мужчины в сюртуках, цветочница с корзинкой в руках…
И только автобус выбивался из этой картины. Поравнявшись с нами, несуразный, местами проржавевший монстр кашлянул выхлопными газами и замер. Дверь со скрежетом распахнулась.
Вереницей потянулись люди в привычной для меня одежде.
– Господин Валынский, рад вас видеть! – Из автобуса выскочил молодой смуглый парень в кожанке, эдакий байкер в бандане.
Склонив голову в приветствии, он мельком взглянул на меня.
– Давно не виделись, господин Рязульски, – голос моего похитителя приобрел важные нотки. – Слышал, у вас намечается свадьба.
– Да, нашел невесту во внешнем мире. Избранная! Теперь пытаюсь уладить этот вопрос со старейшинами, и еще нужно как-то любимую подготовить. А вы, смотрю, тоже не с пустыми руками. – И снова смешливый взгляд на меня.
Я замычала, но кто бы обратил на это внимание.
– О да, везу первокурсницу в академию. – Меня слегка подкинули на руках. – Так обрадовалась своему счастью, что пришлось усмирять.
– М-м-м! – завопила я протестующе.
– Эмес, вы ли это? Вот уж не думал когда-нибудь увидеть женщину на ваших руках. Она Валынская? Из вашего рода?
– Миленина, родственница нашей Златы.
– А-а, да-да, слышал ту историю. Девушка ведьма, – молодой человек натурально принюхался, – я порой чувствую их магический аромат среди людских женщин. Моя невеста тоже имеет капельку ведьминской крови, и это здорово облегчает мне жизнь.
– Конечно, Алевтина ведьма. Как же ею не быть, если она из нашего рода.
Я снова замычала, а мужчины лишь улыбнулись. У-у-у злыдни!
– Ну, счастливо довезти будущую студентку. – Парень раскланялся и поспешил с пустыря.
Водитель нетерпеливо просигналил. Мой пленитель, по совместительству – провожатый, не мешкая, вскочил на ступеньки, аккуратно занося меня в автобус.
Тут мой мир снова совершил сальто. Потому как таким огромным салон «пазика» быть не может! Я с трудом могла различить сидевших на задних рядах.
Таинственный Валынский важно прошагал вперед и наконец опустил меня на мягкое удобное кресло – сиденьем это никак было не назвать.
Я выдвинула вперед подбородок, пытаясь сдернуть неосязаемую тряпку, и требовательно помычала.
– Ага, сейчас! Я сниму, а ты начнешь верещать на весь дилижанс. Привезу, сдам бабушке, пусть она и стягивает. А я умою руки.
– Фыр, – выдохнула носом.
– Согласен, неделикатно с моей стороны, но нянькой девицам я не нанимался. И в сопровождающие не набивался.
– Фыр, – повторила, выражая крайнее неодобрение.
– Ничего, переживешь. – Зловредно улыбнулся и уселся рядом.
Автобус тронулся.
Прислонившись лбом к окну, я наблюдала, как стремительно меняется мир. Меня словно увозили по трассе времени в далекое прошлое: аккуратные деревянные дома с флюгерами на крышах, ровные заборчики; женщины в платьях на шнуровке, мужчины в котелках, многие с тростью. Чудно и немного страшно.
Поняв, что рыжий хам тряпку с моих губ не уберет, я притихла. Это я переживу. И что еду, простите, в одном нижнем белье и в футболке тоже. Ничего, я ему еще отомщу! Он еще попляшет, гад рыжий!
Как-то некстати вспомнился Андрей из магазина, или Андрэ, как он сам себя называл. Неужели он не обманывал и не придуривался?!
Таинственный Шаливар существует, и меня зачем-то тащат туда волоком. Учиться? Если это правда, то я, пожалуй, еще немного помолчу. Пусть сначала зачислят куда надо, а уж потом я им покажу, как девушек из кроватей воровать.
* * *
Изнывая от голода, я исподлобья зыркала на полную девушку, восседавшую напротив меня. Облаченная в красное, не к месту пышное бархатное платье, эта особа, никого не стесняясь, прямо у меня на глазах пожирала сочные бутерброды. Третий! В ход шел уже третий ломоть хлеба с толстой жирной котлетой, ломтиками помидора и сырым лучком…
От такого беспредела мой живот завопил, даже дремлющий рядом рыжий злыдень открыл глаза и покосился на меня.
– М-м-м! – промычала, взывая к его совести, хотя были у меня сомнения, что такая вообще существует в природе.
Мужчина призадумался… Мой живот снова громко высказался. Впереди сидящий старичок обернулся.
А что я поделаю? Последний раз ела ночью, а сейчас уже давно обед.
– Не покормил… – Мой доставщик почесал подбородок, на щеках мужчины наметилась легкая щетина. – А я им говорил, что сопровождающий из меня аховый. И неважно, что я жил во внешнем мире: внимательности к нуждам мелких пигалиц это мне не прибавило. – Я закатила глаза, намекая, что сам он пигалица. – Не бухти, – усмехнулся он, – еще час, и прибудем в городок при академии. Там у нас небольшой семейный особняк. Бабушка тебя и приоденет, и накормит.
Это ж сколько еще ждать еды!
Поджав губы, я снова послала злобный взгляд на пожирательницу бутербродов. Та, расправившись с последним кусочком, довольно вытерла руки салфеткой.
Живот снова предательски заурчал, жалуясь на вселенскую несправедливость.
– Так есть хочешь? – хмыкнул рыжий.
Я отвернулась. Не буду унижаться. А то будто не слышит, как у меня желудок на тромбоне играет!
– Алевтина, мы можем выйти на следующей остановке. Там харчевня. Хорошая. Ты, правда, не совсем при наряде… Но кого это волнует?! Я сниму с твоих губ красную заглушку, если обещаешь без истерик. Мы выйдем, поедим и как раз успеем на дирижабль. Он привезет нас на каких-то двадцать минут позже. Не критично, на мой взгляд. Ну так как? Обедаем?
Моя гордость требовала даже голову в его сторону не поворачивать, но живот… У него было иное мнение. Он вопил на весь салон, требуя сейчас же кусок хлеба с майонезом и шматом колбасы и чашку чая.
– Не факт, что мы успеем к обеду. Возможно, придется ждать ужина. А в харчевне такие хрустящие гренки, жаренное на углях мясо, бульон с зеленью и начиненные сметаной с чесноком томаты.
Я медленно повернула голову. Ну гад же! Знает, о чем с женщиной разговаривать надо. Чем ее соблазнять. Гренки. Шашлык. Помидорчики… Хочу!
– По глазам вижу, ты за «поесть», – тихо засмеялся мужчина. Надавив на гордость пяткой, кивнула. – Вот и договорились. – Протянув руку, он легко убрал ненавистную красную тряпку.
– Я это запомню! – не удержавшись, прошипела, глядя в его теплые светло-карие глаза. – Вот дождусь, чтобы вы забыли, и как напомню! Век вздрагивать будете, услышав мое имя…
– Ну и ладно. Можешь вставать в очередь мстящих, – хохотнул он в ответ, не впечатлившись.
– И встану! – зловредно усмехнувшись, я замерла… Ну нельзя же так! – Она ест четвертый бутерброд! – жалобно взмолилась. – Нагло, у меня на глазах.
– Так не смотри. – Рыжего мой праведный гнев веселил.
– Не могу я не смотреть, как люди едят. Я тоже хочу!
– Алевтина, ты же женщина! А как же фигура, стройность… – Я приподняла бровь и скептически усмехнулась. – Ну хорошо. – Он склонился ко мне и зашептал: – Пойми, это жрущее милейшее создание – оборотница. Ей просто физически нужно есть…
– А я вот ни разу не мохнатая, – тихо зашипела в ответ, – но тоже, представляете, люблю завтракать. И у меня стресс! Меня похитили из собственного дома! А стресс, как известно, лечится вкусняшками. Раз уж вы приперлись за мной, могли бы и озаботиться этим вопросом. Правильно говорите, сопровождающий из вас… Приличного слова нет, чтобы вас охарактеризовать.
– Можно и неприличными, – он пожал плечами, – разве я запрещаю?! Но прежде чем ты откроешь рот, сообщу, что я наследник рода и сейчас, когда мой дед отошел от дел, стал главой! Не советую со мной серьезно ссориться…
– Ой ли, какая птица широкого полета, – резко перебила. – А больше причин вас уважать нет? Вы, я смотрю, и сами это понимаете. Мол, я ж самый главный! Люби меня таким, какой я есть, иначе худо будет!
Он медленно кивнул и склонил голову еще ниже, касаясь моих волос.
– Молодец, Алевтина, правильно все поняла. Главное, запомни все, что сейчас сказала.
– Хлыстовск! – прокричал водитель.
– Наша остановка. Что-то и мне есть захотелось. Теперь и у меня стресс!
Встав, он поднял меня на руки, даже не крякнув от натуги.
Пока мы продвигались вперед, я старалась поджимать босые ноги, чтобы не зарядить сидящим пассажирам по лицу.
Пара ступенек, и мужчина ступил на пыльную дорогу.
Неподалеку от нас, буквально в паре шагов, стояло весьма примечательное здание. Двухэтажный сруб. Окна овальные, ставни резные. Над входом навес на мощных деревянных опорах. Крыша покатая. На самом верху торчал дымоход, из которого тонкой струйкой вился белый дым. Но самым примечательным была табличка, висящая на двух толстых цепях. Вырезанная в форме кабанчика, она сразу привлекала внимание. Присмотревшись, улыбнулась. На ней вручную было выведено название харчевни.
– Ого! – не удержалась. – «Пьяный поросенок»! Как-то непрезентабельно звучит.
– Нормально, – мой нерасторопный похититель пожал плечами, – сразу ясно – подают пиво, медовуху и жареную свинину.
– А если бы подавали благородную птицу? – Прищурилась, дожидаясь ответа.
– Ну тогда бы называлась «Нетрезвые перепелки» или «Пьяный гусь». Или…
– Поняла, логику уловила. – Размяла кисти и малодушно пожаловалась: – Руки затекли немного.
– Так ослабь одеяло.
– Не могу, не выходит. – Я скривилась.
– Сейчас.
Он поставил меня на ноги и дернул за край пледа. Футболка задралась, сверкнули трусики.
– Осел! – взревела. – Совсем страх потерял!
Он развернул одеяло, но замер, услышав мои вопли.
– Осади коней, мелочь. На мне рассеивающий внимание артефакт, никто и не взглянет в нашу сторону.
– Быстро вернул покрывало на место! – Отобрала свое единственное прикрытие и завернулась в него, как в тогу. – Болван рыжий, – огрызнулась, кипя от злости.
Еще не хватало, чтобы прохожие насладились видом моего нижнего белья.
– Полегче со словами, Алевтина. – Мужчина поймал меня за подбородок и повернул к себе. – Ты принадлежишь к моему роду, и порочить его я не дам. Всю одежку на тебе, и даже то, что под ней, я уже видел. Так что угомонись. Сейчас пообедаем, потом запрыгнем в дирижабль, а через какой-то час сможешь забыть о моем существовании.
Высокомерно задрав нос, я решила немного осадить этого «пупа Шаливара».
– Господин… Ах да, вы не представились. Пока вы не дадите хотя бы малейший повод вас уважать, не ждите от меня почтения. Просто за титул я вам улыбаться не намерена. И неужели во всем вашем роду не нашлось мужчины поделикатнее?
– Такие имеются, но во внешнем мире плохо ориентируются. А порталами ненадежно. Так что просто смирись, и все.
Взяв под руку, он потащил меня к харчевне.
Сумрак, царивший внутри, на время ослепил и дезориентировал. Я передвигала ногами, спотыкаясь о лавки. Наконец меня усадили. Немного поморгав, восстановила способность видеть.
– Держи меню, заказывай. – В руки мне всучили деревянную дощечку.
– Все что хочу? – уточнила.
– Ну конечно. Только долго не думай, а то опоздаем.
Довольно улыбнувшись подоспевшей к нам девушке, я принялась перечислять блюда, ориентируясь по названиям.
– Окрошку на кефире, жаренную свиную шейку, чесночные томаты. Еще гренки с хреном, баклажаны перченые, мясные рулетики с черносливом и…
– Чай, – закончил за меня несносный тип и отобрал меню. – Не лопнешь, деточка? – тихо прошептал, дождавшись, пока официантка уйдет.
– Не-а. Даже добавки попрошу. Господин, как вас там, вы же сами сказали – заказывай что хочешь.
– Господин Валынский. Эмес Валынский. Ты ведь слышала мое имя в разговоре.
– Могли бы и сами представиться, не переломились бы.
Он лишь тяжело вздохнул.
А кто говорил, что со мной легко? Своровал, вот и мучайся!
* * *
Дожевывая последний чесночный кусочек жареного хлеба, разве что пальцы не облизывала. Еще никогда не пробовала такой вкусноты. Шаря по тарелкам взглядом, с сожалением понимала, что обед закончен.
– Подавальщица! – прорычал господин Валынский, бросив салфетку на деревянную дощечку.
Рядом с нашим столиком вмиг нарисовалась тощая особа с впалыми щеками.
– Еще один стейк, господин? Мясо у нас особенно нежное…
Он поднял руку, призывая ее замолчать.
– В пакет положите гренков и сделайте несколько палочек с мясом на углях. Повторяю, забираем все с собой.
– Вам пришлась по вкусу наша маринованная вырезка?! О, я готова вам предложить куда больше…
– Не мне понравилось. – Эмес как-то странно поморщился.
– Девушке? – Подавальщица растерянно хлопнула ресницами и обернулась на меня. – Какая редкость! Обычно женщины предпочитают легкую пищу: салатики, вареные овощи, тертую морковь. Все же дамы… – Не закончив фразу, она послала мне неуместно снисходительный взгляд.
Я лишь пожала плечами. Это она пыталась намекнуть, что я слишком много ем?
Мой сопровождающий, не удостоив ее ответа, молча ждал немедленного исполнения просьбы.
– Конечно, господин. – До девицы наконец дошло, что реплики ее оказались не к месту.
Прижав к груди дощечку с меню, она спешно скрылась в помещении кухни.
Дверь в харчевню скрипнула, и вошли новые посетители.
– Нужно поспешить, Алевтина, иначе застрянем здесь до вечера.
Я оторвала взгляд от богато одетой дамы. Ее длинное серое платье в пол выгодно гармонировало с сумкой, на которой красовался лейбл известного итальянского дома моды.
– Тогда идем.
Я кивнула, разморенная сытной трапезой.
Нам принесли несколько бумажных пакетов. Рыжий кинул на стол медные монетки, и мы покинули харчевню.
* * *
Помимо нас на ничем не примечательной платформе таинственный дирижабль дожидались еще несколько дам. Они стайкой сидели на кованой лавочке и вели неспешный разговор. В какой-то момент я поймала на себе взгляд сначала одной из них, затем второй. Молодые женщины поглядывали на мое одеяние и, покусывая щеки, пытались сдержать улыбку.
Тяжело вздохнув, я примирилась с участью быть центром насмешек еще как минимум час, а то и больше, и поправила одеяло, завернув один его конец глубже, чтобы крепче держалось.
– Летит, – негромко произнес господин Валынский.
Подняв голову, без труда нашла в чистом небе точку. Она стремительно увеличивалась, пока не приобрела свои нелепые очертания, и эта конструкция была не похожа на то, что рисовали художники и ловили в кадр фотографы прошлого века. Создавалось впечатление, что на воздушном шаре невероятно огромных размеров подвесили автобус.
– Это и есть дирижабль? Несуразица какая-то.
– Не совсем. – Эмес прищурился. – Здесь имеют место небольшие временные завихрения. Корпус не смог принять облик цеппелина, соответствующий эпохе, вот и выглядит так странно.
Я подтянула одеяло, терзало меня нехорошее предчувствие.
Нелепая махина замерла над нашими головами и, кажется, приземляться не собиралась, если она вообще на это способна.
– А как в него попасть? – Я задрала голову, рассматривая днище. – Он же в воздухе.
Словно в ответ на вопрос перед моим носом появилась веревочная лестница.
– Это что, шутка? – Отступив на шаг, заметила, как наверху отворили двери в ожидании посадки.
– Нет. Вперед! – Эмес указал пальцем в небо. – И поспеши.
Проявив малодушие, отступила еще на шаг.
– Только после вас!
Сверху свистнули, и веревочная лестница качнулась.
– Не выйдет, Алевтина. Дамы вперед.
– Но почему? – Я вцепилась в свой наряд.
Ладони внезапно вспотели, и так остро захотелось жить.
– Во-первых, – ведун зловредно усмехнулся, – я не могу пойти вперед тебя, потому что мне нравится вид под твоим покрывалом. И я непременно еще раз его оценю, если начну забираться за тобой. А во-вторых, я обещал доставить тебя максимально живой. Опять-таки, это покрывало может помешать мне выполнить наказ любимой бабушки.
– Но…
– Ползи, я сказал! – рявкнул он.
Я бы, может, и поспорила, но на нас уже поглядывали остальные.
Поймав лестницу и мысленно молясь всем известным богам, осторожно начала восхождение, не зная, что страшнее: сорваться самой или потерять одеяло. На последней перекладине меня ухватили под руки стюарды и затащили в салон странного транспорта. Вслед без всякой помощи вкарабкался господин Валынский.
Я тяжело дышала и мысленно падала в обморок. Цела. И плед при мне. И вообще я герой!
Обняв за плечи, Эмес повел меня вперед. Сиденья здесь были такие же удобные, как и в предыдущем автобусе.
– Держи, – мне на колени легли бумажные пакеты из харчевни, – будет чем заняться. А я вздремну. Не люблю полеты.
Я растерянно пожала плечами и достала хрустящий хлеб. Такое путешествие мне нравилось больше.
Дирижабль тронулся и плавно заскользил в небесах, мягко касаясь облаков.
* * *
Восторг! Чистое, ни с чем не сравнимое счастье!
Внизу проплывали леса и желтые поля пшеницы, деревеньки, домики с черепичными красными и синими крышами и дымоходами.
Позади дирижабля раздалось громкое конское ржание. Ничего не понимая, я высунулась в открытое окно.
Пегасы! Настоящие белоснежные лошади с шелковыми гривами размахивали могучими крыльями. И не только белые, к небольшому табуну присоединились и пегие красавцы. Рыжий жеребенок. И черный…
От умиления я прослезилась. Такая грация. Как они парили… то вверх, то вниз…
Желая лучше рассмотреть чудо, я чуть ли не по пояс вылезла наружу, но меня тут же ухватили за плечо и вернули в прежнее положение.
Оконце захлопнулось.
– Эй, – насупившись, глянула на своего сопровождающего, – там же пегасы, я хочу посмотреть.
– Это опасно. – Он залез рукой в мой пакет и достал гренок.
– Чем? Что в летающем табуне столь совершенных созданий может быть опасного?
– Да много чего. – Эмес нагло уничтожал мой жареный хлеб. – Но главное, гадят они совсем не как божественные твари. И больше всего ненавидят, когда в их небе – а они полагают, что это их территория, – летают всякие шары. И свои протесты пегасы выражают крайне неделикатно и метко.
Я нахмурилась и покосилась на чудесных животных, пролетающих мимо дирижабля. Резвятся себе красавцы, никого не трогают!
– Вы даже лошадей не любите, – проворчала, не глядя на мужчину. – Хоть что-то хорошее в вас есть?
– Конечно… – Он выдержал паузу. – Рубашка из чистого шелка. Знаешь, какая хорошая?!
* * *
Съев последний кусочек жареного мяса, сложила пакетики. Убрать их было некуда. Не на пол же кидать!
Впереди виднелся город, а дальше на горизонте ровная синяя линия и высоченные башни. Замок прямо на островке в океане! Так сказочно и нереально, будто картинка. Острые шпили пронзали небеса. Внушительные башни с черными точками оконцев окружали массивные зубчатые стены.
И мост… Его можно было считать отдельным произведением архитектурного искусства. Казалось, он рос прямо из воды, частично опорами ему служили острые скалы. На пролетах – скульптуры. Отсюда я не могла точно сказать, кого они изображали, но отчего-то вспомнились гаргульи.
Мы подлетали ближе, статуи становились четче… Я ошиблась. Это драконы! Именно они «охраняли» мост.
Неописуемая красота!
– Мама, смотри, академия! – воскликнули позади меня, так что тревожить моего вредного сопровождающего вопросами не пришлось.
– Мамия, не забывай о приличиях! Молодым женщинам высшего круга не пристало в обществе вести беседу громче легкого шепотка. – Речь родительницы девушки просто сочилась высокомерием и чванством.
– Конечно, мамочка, я забылась. – Голос молодой особы стал значительно тише. – Как представлю, какое будущее меня там ждет! Сколько состоятельных ухажеров падут к моим ногам. Я буду разить их своей красотой направо и налево!
