Мария Гарзийо
Гастролерша

Пятница

Ну, поехали!

Я просыпаюсь, когда нахальный луч солнца пробирается без приглашения ко мне в комнату и начинает ползать по лицу. Я жмурюсь и открываю глаза. Заставляю себя улыбнуться. Это – мое правило. Каждый день должен начинаться с улыбки, даже если улыбаться совсем не хочется. На сей раз, выходит мучительная гримаса. Еще только пол девятого. Я не доспала заслуженных пол часа. Я думаю о том, что завтра мне придется проснуться в пол пятого, потому что самолет у меня около семи. Зря Марк купил билет на такое время. Я не проснусь. Ни за что не проснусь. Солнце щекочет кожу, и я улыбаюсь, теперь уже по-настоящему, от души. Как хорошо, что солнце вернулось. Его не было видно несколько недель. Рига окунулась в густую беспросветную мглу, все цвета вокруг померкли, как будто художник взял черно-белую палитру. А в это утро мир опять заиграл красками. Отлично. Я встаю с кровати и шлепаю в ванну. За завтраком по обыкновению прослушиваю ролики про магнитные ленты, Пасту Про, надувные матрасы, чудо-ножи и прочие невероятные достижения человечества. Интернет тоже не радует новизной. Мальчик на десктопе сменился пальмами. Я не стала возражать. Мужчины, даже красивые, рано или поздно надоедают. То ли дело пальмы. Итак, что тут у нас. Заманчивое предложение от полного молодого человека в трусах:

ПРИВЕТ ТИ ОЧЕН КРАСИВА Я БЛЮБИЛ У ТИБЯ ТИ МОЖНА ПРИЕДИТ У МИНЯ НА ГОСТИ У СОФИЯ ОТДИХ ПРЕКРАСНИ ЗАБАВЛЕНИЯ ДЕНГИ НЕ ПРОБЛЕМ ПОЗВАНИ НА МОИ ТЕЛ- ГЕОРГИ. Закрываю поскорее фото и стираю сообщение. Ишь какой, блюбил бы он меня! Прекрасные забавления! Деньги не проблем. Если деньги не проблем, купил бы себе лучше нормальные трусы, а то позирует на весь мир черти в чем. Следующее сообщение более оригинально. «Не хотите познакомиться с молодой парой?» С молодой парой хомячков, почему-то хочется закончить мне. Да, по истине велик Божий зоопарк. «Красивые фотки. Может, познакомимся?» это пишет девушка. Мда, утро богато извращенцами. Мне становится как-то противно. «Amore mio! Te amo!!» орет между тем плешивый итальянец и сыпет сердцами. «Я занята» отвечаю я и отправляю его в игнор. «Ты приедешь ко мне?» обнаруживается голландец, с которым я общалась на днях. «Не знаю. Пока занята» Что-то встречаться мне с ним уже неинтересно. Хотя может быть, когда-нибудь.… Оставим как вариант. «Salut» прорезается голос незнакомого француза. Апатично нажимаю на фото, чтобы посмотреть, кто он такой. Француз оказывается неожиданно симпатичным. Высокий, темноволосый, темноглазый, в целом в моем стиле. Мне становится интересно. Завязывается беседа. Он рассказывает, что живет на Cote D’Azur. Еще интереснее. Весьма преуспевает, квартира, машина. Хм, как говорится в игре, еще теплее. Лет ему 26. Мой любимый возраст. Теплее. Он неженат и ни с кем не встречается. Почти горячо. Я устраиваюсь поудобнее за монитором в предвкушении многообещающего знакомства. И на пятой минуте понимаю, что ошиблась. «Понимаешь», говорит он, «У нас на юге Франции очень мало женщин. По этому женщинам тяжело хранить верность своему бойфренду. Вокруг столько соблазнов». «Какие могут быть соблазны, когда любишь человека?» я мысленно устанавливаю надо головой нимб и стараюсь держать равновесие, чтобы он не упал. «Да, но все равно. Много других мужчин вокруг. Девушка начинает сравнивать». «Если по-настоящему любишь, не сравниваешь» нимб поблескивает. «Но ведь все равно будешь сравнивать» настаивает он. «Я не буду, я не такая» еще и крылья на спину. «Хорошо. Представь, что мы с тобой живем вместе». Я представила. Мысленно сосканировала картинку из Сан-Тропэ. Получилось неплохо. «У тебя есть дом, машина, и мы с тобой любим друг друга». «Отлично» «Теперь представь, что я на работе, а ты идешь на пляж». С воображением у меня никогда проблем не было. Я шагаю по набережной Сан-Тропэ в легком платье, через плечо пушистое полотенце, в руках сумочка, волосы развиваются за спиной. «Ты плаваешь в море, а когда выходишь, находишь в сумочке листик со стихами. Что ты будешь делать?». Поправлю нимб и выкину записку. «А на следующий день к тебе подходит молодой человек и предлагает поиграть с ним в волейбол» продолжает сказочник. «Я откажусь» гордо отвечаю я. «Неправильно!» Ну, вот, ответ неверный. Я – самое слабое звено. Нимб покачнулся и скатился на пол. «Почему это неправильно?» француз мне уже разонравился. С виду симпатичный, но гнилой внутри. Такие тоже нередко попадаются. Он чего-то бормочет, сам себе противореча. Я заблуждаюсь в лабиринте его принципов и комплексов. «Тебе скучно со мной» делает вывод он. «Да, нет, что ты» вяло отрицаю я. Однако, яркие пейзажи Сан-Тропэ постепенно расплываются и исчезают в дымке. Ну, и черт с ними. «И все-таки тебе скучно» настаивает француз. Вот зануда! «Еще десять раз это повтори, и я соглашусь» вздыхаю я и закрываю окно.

Служба уведомляет меня о получении письма. Очередной виртуальный поклонник. Каким простым стало знакомство благодаря достижениям техники. Легкое нажатие клавиши, и в вашей жизни появляется новый человек. Вам не приходится краснеть, бледнеть, ломать голову, с чего бы начать беседу. Если вам не отвечают, вы тоже не чувствуете себя отвергнутым. Ну и Бог с ней/с ним, вокруг полно других вариантов. Это, конечно, положительная сторона. Но в то же время легкодоступность знакомств уничтожила ореол романтичности и загадочности. Новые знакомства перестали восприниматься всерьез. Я, например, получив очередное письмо, едва пробегаю строчки глазами и, не усмотрев никакой интересной информации, отправляю в корзину с мусором. Я выбрасываю эти стереотипные письма, вместе с их стереотипными создателями. Мне они неинтересны. Их слишком много, и они все похожи, как браться близнецы.

Да, и вообще, не следует забывать, что уже завтра я встречаюсь с Марком. Надо хоть за день до встречи проявить некоторое подобие лояльности. Он мне недавно рассказывал, как к нему на работе приставала сотрудница, но он заявил ей, что у него есть девушка. Я ему, конечно, ответила похожей историей, которую сочинила на ходу. Итак, мне становится стыдно за свое поведение, и я выключаюкомпьютер.

Надо убить еще несколько часов. Живучие часы никак не хотят умирать и отчаянно сопротивляются. Время тянется отвратительно медленно. Не помогает ни чтение Ремарка, ни разгадывание кроссвордов. Наконец, наступает время обеда. За едой я краем глаза смотрю ежедневную женскую передачу. «Я приехала к нему в гости, ни о чем не подозревая. Меня тут же отвезли в какой-то дом и заперли. Всю следующую неделю меня били и насиловали» повествует женщина в парике и темных очках. «Куда это она поехала?» вяло интересуюсь у бабушки, которая в курсе душещипательной истории. «В Италию» И зачем я спросила? «Может, переключим?» предлагаю я. А то у меня аппетит что-то совсем пропал. «Нет, дай досмотреть. Представляешь, девушка поехала к заграничному жениху, и вот что вышло. Смотри там осторожнее в Интернете». «Ну, в Интернете со мной точно ничего не случится» успокаиваю ее, откусывая лаваш. Не лучшее время, чтобы сообщить, что как раз завтра я отправляюсь на встречу с заграничным женихом именно в Италию. Интересно того «принца» звали не Марк? «Вас изнасиловали инопланетяне? Ваш муж оказался гермафродитом? Тогда мы ждем вас у нас в студии!» брызжа энтузиазмом, приглашает ведущий. Дальше после очередного блока рекламы идут новости. «От пропавшего в среду вертолета все еще нет никаких вестей» монотонным голосом сообщает диктор с парафиновым лицом. «Террористы взяли группу заложников на границе с Чечней. В результате пожара в подмосковной школе погибло двадцать четыре ученика. Число больных атипичной пневмонией стремительно растет. Сегодня на пятьдесят первом году жизни скончался известный композитор.… Сразу после программы «Время» смотрите премьеру триллера «Кровавый ад». Меня передергивает. Зачем смотреть триллер. По-моему и новостей вполне достаточно. Я выключаю телевизор и вытаскиваю из шкафа чемодан. Пора собираться. Бабушка отрывается от газеты. «Чего ты тут пыль трясешь?» Я скромно пожимаю плечами.

– Смотаюсь в Милан на пару дней.

– Куда-куда?

– Милан – город на севере Италии.

– Ты что шутишь?

– Нет, я серьезно. Мой самолет вылетает завтра в семь утра.

Бабушка ошарашено хлопает глазами.

– И кто он?

Легкомысленно махаю рукой

– Да, так, один американский миллионер.

– Ты все-таки меня разыгрываешь, – облегченно вздыхает она.

– Да, нет, же. Как ты думаешь, какую одежду лучше взять?

Следующий час уходит на выбор одежды, глажку и упаковывание. Бабушка, свыкнувшись с неизбежным, пересказывает историю древнего Рима (она – историк) и перечисляет места, которые я непременно должна посетить. Я слушаю ее в пол уха. Где-то в глубине просыпается волнение. Что за человек встретит меня завтра в аэропорту? Чем обернутся для меня эти пять дней? Романтическим приключением или мучительной пыткой? Как по заказу звонит Марк. «Я уже вылетаю» говорит он, «завтра в десять сорок я буду ждать тебя в аэропорту Линате. Если вдруг мы не встретимся, запиши название отеля и адрес». «Давай лучше встретимся» капризничаю я. «Ну, мало ли что. Запиши». «Хорошо» соглашаюсь и, решив, что и так запомню. Вскоре с работы возвращаются мама с папой. Бабушка встречает их сообщением о моем отъезде. Мама меняется в лице, из папиных ослабевших рук выскальзывает дипломат. Они сразу как-то стареют на несколько лет. Мне становится стыдно за свой разложенный чемодан. Немного придя в себя, мама заваливает меня вопросами. Кто такой этот Марк? Почему он не мог сам прилететь в Ригу? Чем она занимается? Кто его родители? Папа тем временем отправляется в ближайший банкомат снимать деньги для непутевой дочурки.

Вечером мы все сидим у телевизора. У родителей такой вид, как будто они отправляют единственно дитя на войну. Я чувствую себя виноватой и потому сворачиваюсь в клубочек и стараюсь не маячить перед глазами. На экране телевизора всенародный любимец дядя Леня в костюме аквалангиста и папахе на голове. «Вот вам огурчиков привезла» лепечет сухонькая старушка «и хлебца». Дядя Леня с презрением смотрит на жалкие приношения. «А больше в вашем Заболотном ничего не нашлось? Ну, водки хотя бы?» «Как же, как же, Леонид Аркадьич, конечно!» спохватывается старушка. И вот они уже разливают деревенский самогон по рюмкам, и знаменитый шоумен театральным жестом вытирает свои знаменитые усы. «Я хочу вам спеть» вызывается захмелевшая бабулька. «Конечно» дядя Леня радуется, напевая что-то себе под нос и покручивая барабан. «А теперь я вас расцелую» в конец раскрепощается старушка

«Можно я переключу?» робко спрашиваю я. «Нет. Интересно же что там за слово» противится бабушка. Слово там одно – «убожество». Но спорить с бабушкой я не решаюсь и ретируюсь в свою комнату. Чтобы не думать о предстоящей поездке и не волноваться, беру с полки первую попавшуюся книгу и открываю на середине.

«Ты уверен, что бумаги похитил Коврижкин?» спросила она, поправив выбившийся из прически локон.

Он не ответил ей, подошел ближе и сжал в объятиях. Она подпрыгнула, обхватила коленями его талию, укусила за ухо и тонко пискнула».

Я откладываю книгу и представляю себе эту картину. Подпрыгнула и укусила за ухо. Точно так же ведет себя наш щенок, когда хочет проявить свою щенячью любовь. Я бросаю взгляд на фамилию писательницы и вспоминаю, что имела счастье видеть ее в одном из популярных ток-шоу. Это была здоровая бабенция килограммов за сто. Бедный Коврижкин, или на кого там она запрыгнула. Я пролистываю вперед. Коврижкин оказывается крепким малым и не смотря на пылкость возлюбленной доживает до конца книги. «Мы назовем наших тройняшек в честь тебя» хихикает героиня на последней странице. Мне становится в конец жалко этого бойца неведомого фронта и я захлопываю книгу. «Не смей брать мой тональник и тени» доносится из соседней комнаты. Это любимая сестричка провожает меня в дальнюю дорогу. Я желаю всем спокойной ночи (при этом лица родителей искажает гримасса – ты что издеваешься? Какое тут спокойствие?) и отправляюсь спать. Перед сном накручиваю волосы на бигуди. Удобнее спать от этого не становится. Я верчу головой вправо, влево, пытаясь выбрать положение поудобнее. Наконец, мне удается заснуть. И тут сквозь тонкую пелену сна пробивается назойливый писк мобильника. Проклиная все на свете, а прежде всего изобретателей мобильной связи, вылезаю из-под одеяла и тыкаюсь носом в экран телефона. «Ты спишь?» вопрошает неизвестный номер. Это по истине самый умный вопрос, который можно задать человеку в 2 часа ночи!

Суббота

Would you marry me, marry me, marry me?

Как же мне хочется спать! В голове, кажется, образовались вмятины от бигудей. Глаза не открываются. Я с трудом выкатываюсь из постели. Шлепаю босыми ступнями по полу и, не рассчитав траекторию, стукаюсь лбом о зеркало. Оттуда на меня взирает помятая заспанная физиономия с щелочками-глазами. «Я мечтаю любоваться тобой утром, когда ты только просыпаешься и открываешь глаза» вспомнились мне слова какого-то поклонника. Знал бы он, о чем мечтает. Ледяная вода из-под крана немного приводит меня в чувство. Я накидываю халат и плетусь завтракать. Потом краситься. «Ваши ресницы точно лапки паука?» звенит в помятой бигудями голове рекламная фраза. «Да-а» мысленно отвечаю я, щедро намазывая ресницы тушью. Лапки паука толстеют и вытягиваются. На часах пол шестого. На шесть у меня заказано такси. Завершив макияж, остаюсь вполне довольна. Мама с папой уже проснулись и дают мне последние напутствия типа «веди себя хорошо, с чужими дядями на улице не знакомься». С чужими дядями все продвинутые девочки давно уже знакомятся в интернете. Сестра спит, что позволяет мне беспрепядственно уложить в чемодан заветный тональник и тени. Щенок вылезает проводить меня. «Поедешь в Милан?» спрашиваю я. Он радостно виляет хвостом и начинает прыгать вокруг меня. Слова «поедешь», «пойдешь» он понимает отлично и всегда готов составить компанию. Мама ругает меня, что я зря раззадориваю собаку. Таксист сообщает, что приехал. Мы садимся на пару секунд, потом вскакиваем, и папа помогает мне стащить чемодан вниз к машине. Мама машет из окна. Я сажусь на переднее сидение рядом с водителем и машу им вслед. Машина выезжает со двора. Я улыбаюсь. Приключения начинаются!

– В аэропорт? – уточняет таксист.

Я молча киваю. Разговаривать с ним мне не хочется. Он совсем несимпатичный, и вообще я неочень люблю таксистов.

– Куда летим?

Очень не люблю это обращение от первого лица. Так и подмывает сказать «Вы – никуда».

– В Милан.

– О-о, – потягивает он со знанием дела, – А почему без друга?

Это уже попахивает хамством. Я вспоминаю, где выкопала этого таксиста. Кажется, нашла номер в телефоне. Кто-то советовал его, как дешевого. Лучше бы, в агенство позвонила.

– Мы с ним там встречаемся, – нехотя признаюсь я. Подумает еще, что нету у меня друга, и можно предложить свою кандидатуру.

– А, ясно. Он —итальянец наверно.

Вот, блин, любознательный какой выискался. Я упорно молчу. Надо было с самого начала притвориться глухонемой. Мое молчание, однако, его нисколько не смущает.

– Итальянцы, они такие. С ними надо осторожнее. А то ходят, вон, пристают к девушкам, а потом уехал и поминай как звали.

Таксист говорит с таким чувством и знанием дела, как будто сам неоднократно становился жертвой ветренных итальянцев.

– Вообще, не понимаю, что наши девушки так на иностранцев зарятся? Что в них хорошего? Их, конечно, на деньги развести легко. Лохи лохами. Одной моей знакомой американец машину купил. Ну, не лох?

Действительно, чтобы купить женщине машину надо быть полным лохом.

– Мы, конечно, не такие. Меня вчера в баре пыталась какая-то мартышка на выпивку раскрутить. Не тут-то было!

Мне становится противно до тошноты. Я отворачиваюсь к окну и стараюсь не слушать этого кретина. Если он среднестатестический местный мужчина, то ловить здесь точно нечего. Надо брать Марка в оборот и перебираться в Америку.

– Ну, вот приехали.

– Сколько? – мрачно спрашиваю я.

– По счетчику. 7 лат.

От моего дома до аэропорта 15 минут. Обычно мы ездим за 3—4 лата. Но, спорить я не хочу. Он и так испортил мне все настроение. Я вылезаю из машины. Он выкидывает из багажника мой чемодан и кричит вслед «звоните еще!». Непременно. Каждый день буду звонить.

Зарегестрировавшишь, отправляюсь на паспортный контроль. Таможенник с интересом изучает мой паспорт. Разве что на зуб не пробует. Потом обращается ко мне по латышски.

– Куда летите?

– В Милан через Стокгольм, – честно признаюсь я, размышляя правильный ли пол я присвоила Милану.

Латыши извратили все географические названия до такой степени, что порой угадать что есть что оказывается просто невозможно. Переправив весь мир на свой лад, они на этом не остановились и взяли в оборот даже имена собственные. Однажды я стала свидетельницей забавного телефонного разговора. Секретарь одного британского бизнесмена звонила в парикмахерскую, чтобы договориться о визите для босса. Говорила она на латышском, который подразумевает, что каждое мужское имя должно заканчиваться на с. «Да, да – щебетала она в трубку, – на десять часов, запишите – Маркс!» Тут взбунтовался сам шеф, который явно не являлся почитателем коммунистических теорий Карла Маркса. На чем они в конце концов порешили история умалчивает.

У моей бабушки, которая пренадлежит к маленькому северному народу коми, в паспорте написана национальность комиете. Комета, короче. И таких примеров можно привести бесконечно много.

Таможенник еще некоторое время мусолит в руках мой паспорт, размышляя о чем-то своем. Я терпеливо жду. Наконец, он возвращает мне документ, и я отправляюсь на металодетектор. В моей сумке не обнаруживается ничего запретного, и вот я уже внутри терминала. Первым делом нужно преобрести успокоительное. Я все-таки нервничаю. Как говорил «человек в футляре» – кабы чего не вышло. Наличие в сумке маленькой бутылки Джек Дэниелса значительно успокаивает меня. Примерно через пол часа, я поднимаюсь на борт самолета скандинавских авиолиний SAS. Меня охватывает удивительное чувство восторженности. Уровень адриналина несется вверх. Хочется расправить руки и полететь самой далеко за облака в неведомые страны, где живут люди непохожие на нас, где говорят на непонятных языках, и где растут мои любимые пальмы. Вперед туда, в прекрасное далеко и будь, что будет!

Стюардесса нудно повествует о том, как правильно застегивать ремень безопасности и спасательный жилет, который находится под сидением. Большинство пассажиров мало интересуют меры предосторожности, они за свою жизнь слышали все это ни раз и ни два. Хотя могу поспорить, если что-то ни дай Бог случится, все они запаникуют и не найдут никакой жилетки под сидением. Впрочем, что может случиться. Рядом со мной сидит рыхлый скандинав в жилетке, как две капли воды похожей на спасательную. Стоит ему усесться на сидение, которое ему немного мало, как он тут же закидывает голову назад и начинает храпеть с мошью истинного викинга. Я затягиваю ремень покрепче, чтобы меня не снесло. Самолет медленно, как-то неохотно катит по взлетной полосе. Он сонный и ему вовсе не хочется никуда лететь в 7 часов утра. Что поделаешь, такая работа. Когда шасси отрываются от земли, мой грузный сосед дергается и валится на бок. Мне вспоминается статься в газете про то, как жирный американец задавил сидевшего ряжом пассажира почти до смерти. Я отпихиваю нахального скандинава и отворачиваюсь к окну. Сверху зимняя Латвия похожа на запущенное кладбище. Снег, одинокие кляксы построек …. Я достаю из сумочки Джек Дэниелс и прошу стюардессу принести мне Колу. В дополнение мне приносят пластиковый подносик с чем-то с виду несъедобным завернутым в полиетилен. Толстяк просыпается, с удовольствием разворачивает свой сверток и с причавкиванием уплетает за обе щеки нечто, что при жизни было вареным яйцом. Запах этого нечта не вызывает у меня энтузиазма и я отодвигаюсь подальше. Наконец, самолет начинает снижаться. Уши закладывает, и я едва различаю шум двигателей. Шасси ударяются о землю. Гурман на соседнем сидении слегка подскакивает и издает нечленораздельный звук. Через несколько минут я уже шагаю по терминалу в Стокгольмском аэропорту Арланда. Указатели ставят меня в тупик, и я вглядываюсь в таблоиды, силясь сообразить, что есть где. Рядом со мной останавливается женщина.

– Вы не в Милан?

– В Милан, – радостно соглашаюсь я, рассматривая попутчицу. Она чуть ниже меня ростом и лет на 5 – 6 старше. Симпатичная блондинка в дубленке цвета морской волны и такого же цвета тенями на веках. Мне достаточного одного взгляда, чтобы распознать в ней родственную душу. Мы вместе отыскиваем дорогу в лабиринте шведских терминалов и останавливаемся у кабинки «Паспортный контроль». Из-за стекла нас с интересом осматривает истинный скандинав – темноволосый и темноглазый с кофейного цвета кожей. Он безразлично штампует паспорта, едва взглянув, и просит нас оставить ему свои телефоны. Я не слышала, чтобы проверка паспортов включала в себя обмену телефонами и адресами. Но сопротивляться должностному лицу вроде как не положено, и я послушно черчу на бумаге первую пришедшую на ум комбинацию цифр. Моя попутчица следует моему примеру. Минут через сорок я занимаю свое место на борту самолета Стокгольм-Милан. Последний отрезок моего пути. Уже совсем скоро я увижу Марка. От этой мысли мои внутренности хоть и пропитанные Джек Дэниелсом болезненно сжимаются. Да, я авантюристка, я люблю приключения, риск и все прочее, но иногда это бывает так волнительно. На сей раз моим соседом оказывается мужчина лет 30 с бордовых брюках. Когда самолет оказывается в воздухе, у нас неизбежно завязывается беседа. Он, оказывается из Лондона, летит на два дня посмотреть футбольный матч.

– А я за покупками, – не моргнув глазом вру я. Не признаваться же, что я лечу на встречу неизвестно с кем из интернета. Совсем убого звучит. А блефовать мне не привыкать. Я вспоминаю порой те годы, когда мы с подругой звездили в местном клубе. Политика клуба предполагала, что посетитель без единой бирочки Ферре или Версаче за человека не считается вообще. Дизайнерской одежды у нас в ту пору не было, а бирочки были (их можно было купить в магазине за 60 сантимов). Таким образом рукодельные способности моей подруги позволяли нам щеголять в оригинальных Дольче Габбанах и Шанелях. Помнится даже, какой-то крутышка предлагал купить мой костюм-зебра за 300 лат. Себестоимость сего шедевра составляла 15 лат, и я бы не задумываясь продала его прямо на месте, будь мне во что переодеться. Правда после этого о клубе пришлось бы забыть, потому что можно представить себе гнев крутышек, когда рассмотрев при свете лохматые швы псевдо Дольче и Габбаны, они бы сообразили, что либо великие дизайнеры были совсем не в себе, производя на свет это художество, либо, что более вероятно, они вообще не имеют к нему ни малейшего отношения.

Однако вернемся к ангичанину. Он не усомнился в моей честности и согласно закивал головой.

– Милан – отличный город для покупок. Я уверен, назад вы будете возвращаться с огромными сумками.

И он прав. Буду. Только не в этот раз, а через несколько лет, но об этом я пока не знаю. Я предлагаю ему Джек Дэниелс. Он вначале вежливо отказывается, что уже скоро меняет свое решение и с удовольствием заглатывает добрую третью часть бутылки. Неправда, что только русские любят халяву. Ее любят все, но только у русских хватило изобретательности и смелости придумать для этого особое слово. Мы выпиваем за мир во всем мире, и разговор заходит о политике. Мой сосед (как же его зовут?) тоже не поддерживает политику Буша – Блээра. Но на вопрос – а зачем вы такого выбрали- ответа дать не может. Мы расстаемся друзьями. Он пишет мне свой имейл, который я почти сразу же теряю. Итак я приближаюсь к финишу. Где же мой приз – Марк? Аэропорт Линате очень маленький. Тут невозможно потеряться, заблудиться, выйти нетуда. Я выхожу в зал ожидания, оглядываюсь по сторонам. Никто не бежит мне навстречу, никто не окликивает меня, никто не смотрит мне в лицо, сравнивая реальность с интернетной картинкой. Так и есть. Меня никто не встречает! Ну, чтож, я не паникую. Со мной Джек Дэниелс, он меня согревает изнутри и придает смелости. Не встречает и черт с ним, очень надо! Возьму такси и поеду в отель. Деньги у меня есть, название отеля я помню… Помню ли? Марк просил меня записать, а я решила, что запомню. Ну, и запомнила, конечно. Что-то на У! Смело шагаю к выходу, у которого толпятся таксисты. Пытаюсь объяснить одному из них, что за отель мне нужен. Категорически не понимает. Следующий понимает еще меньше. «Адрес?» кричит он и запихивает в салон другогоо пассажира. Отлично. Что дальше? В отель я поехать не могу. В аэропорту Марка нет. Или, может быть все-таки есть? Я возвращаюсь назад. Марка не вижу, зато замечаю мою попутчицу из Риги. Она разговаривает с каким-то итальянцем. Судя по всему она приехала к нему. Мои предпроложения насчет нее оправдались. Я подхожу к ним и объясняю ситуацию. Одновременно чувствую себя полной идиоткой. Итальянец проникается сочувствием и предлагает обзвонить все отели на У и узнать где у меня резервация. На это уходит минут 20, но он таки находит мой отель. Я благодарю их, и мы прощаемся. Ну вот, теперь у меня есть адрес. Таксист-коротышка запихивает мой багаж в машину, я плюхаюсь на сидение рядом с ним. Он очень плохо говорит по английски, но поговорить ему явно хочется. Спрашивает меня, кто я и откуда. Нехотя отвечаю. Он переодически восклицает «capito» (что значит «понял» или, как говорил тот Леонид «ясненько») и пытается положить мне руку на колено. На мой взгляд он старый и совсем непривлекательный. Я стряхиваю руку и говорю, что у меня есть друг. Это его ничуть не смущает и в конце пути он предлагает мне провести ночь с ним. Мне приходится призвать на помощь силу воли, чтобы отказаться от сего заманчивого предложения. Мой отказ очевидно больно ранит самолюбие низкорослого мачо. Чтобы возместить моральный ущерб он требует за проезд 50 евро. Я вылезаю из машины, но мое облегчение мгновенно сменяется новой тревогой. Вблизи нет никакого отеля. Зато есть блошиный рынок, на котором негры бойко торгуют сумками Гуччи. Первое знакомство с Италией с каждой минутой становится все приятнее. Я тащу свой тяжеленный чемодан через рынок, не обращая внимание на оклики. Я устала. Я злая как черт. Я готова убить Марка, если в конце концов его встречу. Отель оказывается сразу за рынком. У него не одна звезда, как я предполагала по месторасположению. Но и не пять, как обещал Марк. Четыре. Я протягиваю рецептионисту свой паспорт.

– Вас уже искали, – улыбается он мне.

Я устало киваю и, получив электронную карту-ключ, отправляюсь в свой номер. Там вполне приемлимо. Большая кровать, мебель из цельного дерева, просторная ванна. Я раздеваюсь и достаю из холодильника бутылку шампанского. С Марком или без, я собираюсь получить удовольствие от этой поездки. В сумочке у меня все еще лежит листочек с дюжиной телефонов и адресов. Некоторые из этих итальянцев очень даже ничего.

В пузыристой ванне с бокалом пузыристого шампанского я расслабляюсь и думаю, что жизнь все-таки прекрасна. Я в Милане. Я молода, если верить зеркалу, достаточно привлекательна, и в следствии отсутствия Марка – свободна. Что еще надо для счастья? Разве что миллион на личном счету. Помнится в детстве (лет этак в 15) я как все продвинутые девочки моего поколения мечтала выйти замуж за старого миллионера, и чтобы он сразу умер. Желательно не дождавшись брачной ночи. Потом мечты о богатом и ветхом старце отодвинулись на второй план, заслоненные реальностью, в которой мужчины были помоложе и победнее. Они не собирались умирать, впрочем как и жениться на мне. Однако спустя годы судьба все-таки столкнула меня с миллионером. Марк был почти на двадцать лет меня старше, но выглядел он на фото вполне приемлимо. Может, и жаль, что он куда-то запропастился.

Стоит мне подумать об этом, как раздается стук в дверь. Я набираю в легкие побольше воздуха и отправляюсь открывать.

– Привет, – сияет с порога Марк, – Наконец-то я тебя нашел!

Не успев толком разглядеть настоящего Марка, я оказываюсь у него в объятиях. Он бормочет что-то о том, что видел меня в аэропорту, но не был уверен, что это я, потому что я с кем-то разговаривала. Я только киваю «да, да». Он на голову выше меня. Темные вьющиеся волосы, большие карие глаза. Разве что на фото он был без очков. Впрочем их почти не видно, они модные, без оправы. В целом я нахожу, что Марк хоть и не герой моих девичьих грез, но вполне симпатичный. Марк еще раз обнимает меня, говорит, что я отлично выгляжу, спрашивает, как я добралась. Рассказываю ему про нахального таксиста. «О, ты потратила деньги!» ужасается Марк и мгновенно извлекает из кармана бумажник. «Нет, нет, не надо» вяло отмахиваюсь я, но он уже кладет на столик несколько купюр. «Давай отдохнем немного и пойдем в ресторан обедать» предлагает он. «С удовольствием!» реагирую я. Он уходит, и я остаюсь одна в номере. Подмигиваю своему отражению в зеркале и пересчитываю деньги. Там около 150 долларов. В то время евро и доллар держатся практически на одинаковом уровне, следовательно я получаю сто долларов чистой прибыли. Куплю в дьюти фри подарки для своих.

Я тщательно собираюсь в ресторан. Надеваю брючный костюм леопардового окраса и сапоги на шпильке. Вскоре раздается стук в дверь. Марк делает мне комплимент и, зайдя в номер, пытаеться приобнять меня. Я мягко отстраняюсь. Тогда он вынимает футляр и протягивает мне. На бархатной подушечке блестит элегантный золотой браслетик с часами.

– Спасибо, очень красивые, – искренне радуюсь я.

– Вот еще для твоей мамы и сестры, – продолжает Марк, взявший на себя роль Деда Мороза.

Я пытаюсь благодарно поцеловать его в щеку, но Дед Мороз подставляет губы, явно не собираясь довольствоваться дружеским поцелуем. Тогда я ограничиваюсь улыбкой и поднимаюсь с кровати. В отельных номерах неприлично большие кровати, они занимают всю комнату. Больше и присесть некуда. Марк нехотя поднимается следом за мной.

– Пойдем ужинать? – спрашиваю я.

Он кивает, и мы спускаемся вниз. Рецепсионист насмешливо улыбается, поглядывая на нас. Чтоб ему провалиться!

На улице Марк оглядывается по сторонам.

– Я думаю, мы можем прогуляться, поблизости наверняка есть хороший ресторан.

Ну, да, конечно, я просто в этом уверена. Этакое дорогущее заведение «У блошиного рынка». Однако сразу спорить не хочу и покорно следую за ним.