Галилей и отрицатели науки – Марио Ливио

Ливио М. Галилей и отрицатели науки / Пер. с англ. – М.: Альпина нон-фикшн, 2022. – 332 с., ил. – (Серия «Книги Политеха»). – Тираж 3.000 экз.Марио Ливио, «признаватель науки», и обложка оригинального (англоязычного) издания его книги о Галилее. 2020 г.У нас не переводилось фундаментальное исследование Антонио Фаваро о жизни и научных трудах Галилея, да и вообще русскоязычной литературы о нём немного. К сожалению, книга астрофизика Марио Ливио этот пробел не заполняет. Собственно Галилею отведены 218 страниц (с. 33-251), остальное – рассуждения автора на тему научной свободы. Особенно достаётся от него отрицателям изменения климата: выпады в их адрес несколько раз проскакивают даже в основном массиве текста, посвящённом Галилею (в основном мелкие, но есть и филиппика размером в целую страницу, см. с. 123-124).Научный редактор русскоязычного издания – Игорь Сергеевич Дмитриев, известный российский популяризатор науки, сам написавший две книги про Галилея (мне они пока не попадались). Он даёт некоторые важные уточнения в разделе «Комментарии научного редактора» (с. 311-324). Банальные промахи Ливио у Дмитриева не отмечены, но это не значит, что их нет; читателю малокомпетентному, вроде меня, они даже виднее.Прежде всего, я полагаю, что Ливио напрасно уклонился от изложения основных особенностей космогонических моделей Клавдия Птолемея и Коперника. Предполагается, видимо, что это общеизвестно, то это не так. Как минимум следовало сравнить представления Коперника о двух видах движения Земли, годичном и суточном, с представлениями Птолемея. Хотелось бы понять, принимал ли Птолемей хотя бы идею суточного вращения Земли вокруг своей оси, высказанную Гераклидом Понтийским ещё в глубокой древности, во времена Александра Великого. А если не принимал, то по какой причине. И очень интересно было бы знать, как Птолемей и Коперник объясняли смену времён года.«Диалог о двух главнейших системах мира»,1632 г. Фронтиспис и титул.В биографическом разделе не обсуждается автором странная семейная жизнь Галилея: жена у него была, и дети были, а между тем в брак он не вступал! В понятиях Церкви это могло трактоваться только как многолетнее блудное сожительство: венчания-то не было! Но, похоже, с этой стороны к Галилею претензий никто и никогда не предъявлял. Этот феномен, мне кажется, требует объяснения, но в книге Ливио мы его не найдём.В формулировках автору следовало быть осторожнее. Сизумлением прочитал я о том, что у Галилея, оказывается, была теориягравитации: «… Ньютон использовал его теорию гравитации» (с. 158). О как! А мы, простачки, со школьной скамьи считаем Ньютона создателем теории гравитации:)Но хуже всего выглядит автор книги в роли защитника научной истины (как сам он её понимает) и научного свободомыслия (которое de facto рекомендуется ограничить рамками консенсуса авторитетных учёных-экспертов). По наиболее болезненной для автора теме, о глобальном потеплении, такой консенсус экспертов («около 97%», с. 265) вроде бы достигнут: «чрезвычайно вероятно, что влияние человека явилось господствующей причиной наблюдаемого с середины XX в. потепления» (с. 266). Автору следовало бы вспомнить, что научные проблемы не решаются голосованием, а также обратить внимание на осторожность формулировки экспертов: «чрезвычайно вероятно». Но Марио Ливио считает вопрос закрытым:Не должно больше быть никаких споров (курсив мой.– А.Г.) о том, что изменение климата реально, о его причинах и о том, можно ли ничего в связи с этим не предпринимать.(с. 123)То есть, другими словами, немножечко научной инквизиции нам не помешает. А суд над Галилеем – это другое:)Не меньше, чем отрицатели изменения климата, раздражают автора креационисты. Он пишет, что накоплены «убедительные доказательства эволюции путём естественного отбора» (с. 262). Здесь смешиваются понятия «убедительные доказательства эволюции» (что истинно) и «убедительные доказательства эволюции путём естественного отбора» (что по меньшей мере спорно). Поскольку автор – астрофизик, вполне закономерно, что он даже не подозревает о существовании альтернативных дарвинизму эволюционных теорий, не признающих естественный отбор её движущей силой. Но и в рамках дарвинизма взгляды Ливио мне представляются не совсем адекватными. Он утверждает, что «существуют многочисленные примеры текущего естественного отбора – от приобретения бактериями резистентности к определённым типам антибиотиков до эволюции цвета берёзовой пяденицы в Англии XIX в.» (с. 264). Но оба примера говорят всего лишь о внутривидовой изменчивости под давлением отбора. А Дарвин говорил о возможности происхождения видов путём естественного отбора… Считается, что наши обезьяноподобные предки имели тёмную кожу; вышедшие из Африки эту черту утратили, появился «белый человек»; но сей эволюционный факт остаётся в рамках внутривидовой изменчивости, и разница в цвете кожи отнюдь не делает еврея Ливио и африканских негров представителями разных биологических видов. Похоже, что Ливио не знает даже основ той научной теории, которую агрессивно защищает. Да с биологией вообще у него проблемы; так, например, он употребляет выражение «симбиоз с окружающей средой» (с. 265), что в прямом противоречии с понятием «симбиоз». А микробы, по мнению Ливио – «биологический вид» (с. 274).С медициной закономерным образом дело обстоит ещё хуже, чем с биологией. В первой половине книги утверждается, что у Галилея был ревматоидный артрит, а ближе к концу книги – что реактивный артрит. Но это два совершенно разных заболевания (причём реактивным артритом старики в принципе не болеют).Есть и ещё парочка мелких ляпов, довольно забавных:– датчанин Тихо Браге по воле Ливио стал голландцем (с. 71);– Паоло Гуальдо, друг Галилея, оказывается, был «архиепископ Падуанского собора» (с. 105). Архиепископ собора, ясно вам? )Язык русского перевода книги в целом гладкий, если не придираться к единичным странным выражениям (например, «появление новых (звёзд? – А.Г.) и комет», с. 136). Особенно вот это выражение мне понравилось: «… с этой попыткой герметичной компартментализацииразных отраслей науки». Даже с учётом контекста понять смысл мне так и не удалось. Но здесь, возможно, и в оригинале выражение не слишком удачное.А вот случай, где переводчица, скорее всего, оригинал исказила:Новая версия Международного закона о религиозной свободе гласит…(с. 293, прим. 24)Что-то я слыхом не слыхивал о существовании такого закона, да и возможен ли он в международном праве, учитывая существование теократических государств? А вот что реально существует, так это Комиссия США по Международной Религиозной Свободе, созданная Конгрессом и предназначенная… впрочем, это за рамками нашей темы.Книга хорошо издана: бумага белоснежная, в тексте есть качественные чёрно-белые иллюстрации, а на вклейке из 4-х листов даже цветные.Одна из ил. на вклейке (в книге качество лучше): Тито Лесси (1858-1917). Галилей и его ученик Вивиани. Картина 1892 г.Имеются также примечания, библиография, предметно-именной указатель. Опечаток я не увидел (что большая редкость и должно быть ценимо). Но от содержания книги я не в восторге, и рекомендовать её не решаюсь. Не исключено, что Дмитриев лучше про Галилея написал. Надо будет поискать его книги в библиотеке (из продажи они давно вышли).