Марина Шевченко
Гостья. Мистические стихи и этюды

© Марина Шевченко, 2018

ISBN 978-5-4490-9110-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДОМ

Она вывешивала белье из окна мансарды. Теплые порывы ветра гоняли по ярко синей стене дома, ее лицу и обнаженным рукам стайки солнечных зайчиков. Увидела, что я гляжу на нее, светло улыбнулась и помахала рукой. Я хотел ответить, но кто-то позвал ее из комнаты и она исчезла в глубине.

Я с улыбкой на лице повернулся к другу, но он опередил меня:

– Чего застыл? У меня всегда так странно сосет внутри от вида этого дома. Гнилая облупившаяся развалина. Давно пора было снести. Да и продрог я уже от этой сырости и ветра. Похоже сапоги протекают и плащ промок.

Он отвернулся от дома, от меня и побрел по грязной расхлябанной дорожке навстречу сырому туману, придерживая за ремешок перекинутое через плечо ружье. Я присоединился к нему, но на ходу еще раз обернулся. Старый дом с провалами окон и дверей удалялся. Его застилала легкая серая дымка мороси.

И вдруг далекое сумрачное пространство вокруг окна мансарды прояснилось и осветило лучами синюю стену и трепещущее на ветру белье перед окном. Сквозь шелест стекающих капель дождя легкими переливами колокольчиков донесся далекий смех.

Я улыбнулся и зашагал вслед за своим товарищем по топкой грязи дороги. В спину мне светили и грели лучи невидимого солнца.

СОН?

Виктор резко очнулся от сна. Ощупал кровать рядом с собой. Серые сумерки за окном говорили, что еще рано, но жена уже поднялась. Видно ей не спалось. Виктор тоже выбрался из кровати и проследовал за ней на кухню. Она сидела за столом.

– Дорогая, тоже не спится? Мне черт знает, что приснилось. Сварить тебе кофе?

Он засыпал в кофеварку зерна и запустил процесс. За окном туман серым шлейфом окутал город. Виктор разлил кофе в чашки и поставил одну перед женой. С другой чашкой в руке отошел к окну, следя за тем, как крупные капли дождя ручьями слез стекали вниз. Пальцем коснулся стекла и проследовал тем же путем, что и выбранная им капля. И продолжил, отпивая из чашки кофе неторопливыми глотками:

– Была такая же вот погода. Морось дождя и облака густого тумана. Вдруг в свете фар мелькнула тень какого-то животного. Удар. Машину мотнуло вбок и снесло на обочину. В следующую минуту осветило дерево. Еще удар! Вспышка! О боже, страшно вспомнить! Дорогая, ты меня слышишь?

Виктор оторвался от окна и повернул голову. На столе одиноко дымился кофе в чашке. Стул был пуст.

О Времени

Время идет и берет свое, как бы нам не хотелось обратного. Оно не пожирает и не отнимает. Оно берет только то, что мы уже не в силах нести в своих одряхлевших руках. Время собирает эти потери, как плоды в саду, складывает в свой широченный подол, а нам выдает квитанции. Это квитанции памяти, которые некоторые хранят всю жизнь. А другие теряют и им выдаются другие взамен утерянных. И мы помним, что что-то забыли, но что забыли не помним.

Однажды любой из нас оторвется от ветки Жизни. И, как любая потеря, плод будет подхвачен Временем в свой подол и унесен в Вечность. А по саду разлетятся выпавшие из ослабевших рук охапки квитанций или аккуратные пачечки перевязанных ленточкой писем. И в колыбели Бесконечности начнется новое рождение. А у кого-то до тех пор все еще будут храниться смятые обрывки квитанций памяти в крепко зажатых кулачках.

Вот почему многих из нас посещают ощущения де жа ву, а кого-то даже преследуют.

Круговорот Жизни в бесконечной Вселенной. И только страж его, Время, вечен.

ТЕНЬ

 
Дрожала тень и мерзла,
как ржа вгрызалась в стену
и выла и лизала.
Разглядывала вену,
мечтала в плоть вонзиться
гниющими зубами.
Но плоть жила на солнце
и с крепкими ногами.
Как не стремился призрак
ночами с нею слиться,
в ней так стучало сердце!
Ему пришлось смириться
и спрятаться от солнца.
В тени всегда знобит.
У каждого червонца
есть собственный гибрид.
 

Мост

Годы идут, а мечты остаются мечтами. И с каждым днем все дальше и дальше от меня, все глубже погружаются в память, как в белый туман. Но иногда, вдруг вырвется из этой белесой мглы ярким осенним листком какой-нибудь случай или эпизод из жизни. И кружит, кружит перед глазами, мечется, подхваченный вихрем. Так настойчиво, трепетно и требовательно одновременно: «Не забывать, помнить!» Мгновение, еще… И нет уже его. То ли опять пропал в тумане, то ли в сторону занесло. А память взбудоражена, пытается воссоздать картину, раскрасить цветом и наделить ощущением тепла или холода. И уже пахнуло на тебя полузабытым ароматом-этим дыханием воспоминаний.

Чтобы вспомнить этот мост, мне совсем не нужно закрывать глаза. Я просто подумаю о нем и уже вижу его перед собой. Я вижу его одиноким, слегка раскачивающимся на ветру. Поскрипывают тросы, держащие мост. Слабое побрякивание металлического прута-перегородки усиливает чувство одиночества. И кругом все серо и уныло, как в позднюю тоскливую пору осени, когда все пусто и голо. Кругом ни души. Никто не идет мимо ограждения ремонтного комплекса или со стороны домов. Внизу невнятно журчит, бормочет речушка, потерявшаяся среди каменистых берегов. Я мысленно смотрю в одну сторону, словно ожидая чьего-либо появления. Потом поворачиваю голову в другую сторону и вижу перед собой за рядом низкорослых сливовых деревьев маленький саманный (глиняный) домик, пустой неогороженный двор перед ним. У стены пустая будка. И все жду: может хоть собака выскочит и залает? Но нет никого. Этот дом прилепился к задним выходам улицы и стоит один на пустыре у реки. Огород сзади него выглядит уныло. Разбитый на глиняной почве он и в лучшие времена выглядел тщедушным, даже сорняки на нем росли вяло. А сейчас он выглядит совсем опустевшим. Да, так оно и есть. Почему мне представляется такая картина? Возможно, кто-то продолжает жить в этом доме. Но трудно представить, что моста больше нет, а в доме все по-прежнему. Как-будто они единое целое и не могут существовать один без другого.

Лет семнадцать назад мостом уже не пользовались. Ниже по течению реки был построен массивный железобетонный мост. Стальные тросы все еще висели через реку, а вот дощатый настил был полностью снят и оторванные прутья болтались то там, то здесь. А тремя годами позже уже и тросов не оказалось над рекой. Только бетонные треугольники столбов стояли по берегам и сиротливо глядели друг на друга.