Марина Серова
Смертельный конкур

Глава 3

Во время нашего вчерашнего телефонного разговора Жанна сообщила, что индивидуальное занятие длится один час, с учетом времени на подготовку лошади. Подготовка – это чистка коня и седловка. Тренер вывела из второго от выхода денника приземистую невысокую кобылу – Надя оказалась права, лошадь звали Таволга. Неожиданно лошадка мне понравилась – она казалась уютной и совершенно безопасной, ни дать ни взять плюшевый мишка. Шерсть у Таволги была серой в крапинку (такая масть называется «в яблоко»), грива – немного светлее, а глаза серо-голубые. Жанна ловко надела уздечку, попутно быстро называя мне термины, означающие разные части амуниции. Я запомнила только, что держится человек за повод, а во рту у лошади находится металлический трензель. Так же быстро инструктор закрепила кобылу на развязки (веревки, которые держат голову животного), а затем браво почистила лошадь двумя щетками – жесткой и мягкой. Вроде одна из них – скребница, а другая – смахивалка.

Когда лошадь была готова, Жанна принесла из быташки седло. Глядя на то, как быстро и ловко тренер все делает, я подумала, что амуниция ничего не весит, но потом убедилась, что на самом деле седло довольно тяжелое и состоит из множества частей. Жанна называла мне все детали, но я мало что запомнила – да и немудрено запутаться в таком количестве незнакомых терминов. Я быстро оставила попытку вникнуть во все обозначения составляющих седла и успокоила себя тем, что хотя бы знаю, как выглядят и для чего служат стремена. Мне показалось, что это – самое главное в седле, а без знания остальных частей я как-нибудь обойдусь.

Жанна накинула вальтрап на спину Таволги – я-то всегда считала, что тряпочка под седлом называется попоной, а затем легко затянула подпругу.

– Сегодня я тебе показываю, как чистить и седлать лошадь, – пояснила инструктор. – Пока занимаешься индивидуально, готовить коня за тебя буду либо я, либо кто-то из девочек. Но если станешь ходить в группу, все будешь делать сама, поняла?

Я покорно кивнула, хорошо, слово тренера – закон.

Жанна прикрепила к металлическому кольцу на уздечке Таволги длинную веревку под названием корда, и мы втроем покинули конюшню.

Если я ожидала, что тренер поведет нас с лошадью на манеж, то сильно ошибалась. Жанна отправилась в центр большого ипподромного круга, на котором по-прежнему никого не было. Одинокая лошадь, запряженная в качалку, видимо, отбегала положенное расстояние и теперь спокойно жевала свой овес в конюшне. Две другие ученицы Жанны занимались на манеже – я издалека видела, как они ловко выполняют на рыси какую-то гимнастику.

Жанна остановилась аккурат в центре поросшей травой площадки и посмотрела на меня, прежде чем дать следующие инструкции. Убедившись, что я внимательно ее слушаю, а не смотрю по сторонам, она быстро объяснила мне технику посадки в седло. На словах все казалось достаточно просто – требуется только опереться одной ногой в стремя, а другую перекинуть через спину животного. Я постаралась не перепутать ноги, чтоб не оказаться сидящей задом наперед, и благодаря своей великолепной растяжке быстро справилась с поставленной задачей. Жанна, похоже, оказалась довольна моим первым успехом, и, если так пойдет дальше, мой план удастся, и я смогу продолжать брать у нее уроки и попутно охранять Марину, которую я пока так и не увидела.

Следующие двадцать минут я занималась тем, что обучалась правильно управлять лошадью на ходу. Принцип тот же, что и при вождении автомобиля – если надо повернуть вправо, то руль, а в данном случае повод, натягивают в правую сторону, и аналогично поступают при повороте влево. Педали тормоза, конечно, у лошади нет – чтобы остановить животное, попросту натягивают на себя повод. Не обошлось и без различных тонкостей, в частности, раньше я считала, что всадник держится при помощи рук, тогда как на самом деле самое важное – это крепко сжимать седло ногами.

– Не тяни повод, – строго инструктировала меня тренер. – Испортишь лошадь – будешь ее покупать. Вообще, брось повод на холку.

Самое веселое началось, когда Жанна решила перевести Таволгу в рысь. Даже несмотря на мою отличную физическую подготовку, держаться в седле плотно и не вылетать при каждом подскоке оказалось трудной задачей. Как я ни старалась вжаться в седло, меня таки подбрасывало вверх и я неуклюже шлепалась на пятую точку, отбивая себе все, что можно. Инструктор пояснила, что сейчас я изображаю учебную рысь, а к строевой, или облегченной, мы приступим только тогда, когда я перестану плюхаться, точно тяжелая поклажа. Я тоскливо ждала, когда Жанне надоест издеваться надо мной и она остановит Таволгу. Но тренер спокойно держала веревку в руках, а лошадь по-прежнему рысила вокруг инструктора. Я разозлилась на себя: мастер единоборств, боевик экстра-класса, а не могу справиться с упражнением, которое выполняют даже сопливые девчонки на манеже! То ли моя злость помогла, то ли сказалось умение владеть своим телом, но вскоре я с изумлением заметила, что меня больше не трясет так сильно и я вполне сносно держусь в седле. Жанна тоже удивилась и похвалила меня.

– Обычно люди долго осваивают учебную рысь, – заметила она. – У тебя получилось уже на первом занятии, это очень неплохо. Если так и дальше пойдет, ты можешь быстро научиться основным аллюрам. Скажи, ты спортом занимаешься?

Я была полностью сосредоточена на езде, поэтому вопрос Жанны застал меня врасплох, и я чуть было не проболталась про восточные единоборства. Но вовремя спохватилась – не нужно тренеру знать про меня ничего лишнего, и у меня вырвалось первое, что пришло в голову:

– Да, танцами. Этими… – срочно надо придумать вид танцев, чтоб не попасть впросак. – Восточными. Танцем живота.

– А, ясно, – как ни странно, Жанна не удивилась моему ответу. – У людей, которые занимаются какой бы то ни было физической активностью, обучение верховой ездой проходит гораздо быстрее. Я сразу подумала, что ты ходишь либо в спортзал, либо на фитнес. По человеку видно, какой образ жизни он ведет.

На то вы и инструктор, хотела сострить я, но вовремя сдержалась. Жанна осталась вполне удовлетворена успехами своей новой ученицы и в завершение первой тренировки заставила выполнить меня гимнастику верхом на лошади. Я уже привыкла к своему весьма шаткому положению на спине у лошади – когда под тобой находится животное, которое потряхивает головой, наклоняется вниз, отгоняет мух и вообще проявляет всевозможную активность, начинаешь сильно тосковать по твердой земле под ногами. Я утешала себя тем, что если быстренько выполню все, что потребует от меня инструктор, то скоро смогу покинуть спину Таволги и насладиться спокойным передвижением на своих двоих. Поэтому я не возмущалась, когда Жанна велела мне нагнуться к шее лошади, повернуться к крупу, наклониться в одну и в другую сторону, одним словом, проявить чудеса равновесия и не слететь вниз. Правда, под конец тренер обнаглела – потребовала вытащить ноги из стремян (господи, а держаться я как, по-вашему, буду?!) и помахать ими взад и вперед. Но на мои нелепые «я боюсь» Жанна сурово заявила, что если я хочу учиться, то должна побороть свой страх. Бояться-то я не боялась, если даже и упаду – то ничего себе не покалечу. Умение падать – неотъемлемая составляющая любого вида боевых искусств, но мне совершенно не хотелось начинать свой день с аварийного спешивания со спины лошади. Но тренера, по крайней мере, Жанну, не переспоришь, и я молча выполнила все, что она от меня потребовала. Единственным утешением служило щедрое вознаграждение, которое не пожалел выплачивать Иван Андреевич за мою работу. Я мысленно представляла себе, как на деньги, полученные за мои мучения, смогу купить себе новый ноутбук, и это придало мне сил. Я изобразила все, что потребовала моя мучительница, и наконец первая тренировка подошла к концу. Да, теперь у меня есть стимул выяснить, кто пытается убрать Марину, как можно скорее. Ведь чем дольше я буду искать злоумышленника, тем больше занятий Жанны мне придется посещать. Что поделаешь, во всем надо искать положительные стороны…

Я нарочно долго не уходила с ипподромного круга – тянула время, расспрашивая Жанну обо всем, что касалось верховой езды, моих уроков и соревнований. Убивала двух зайцев – с одной стороны, давала ясно понять инструктору мои серьезные намерения относительно своих тренировок, а с другой – пыталась отследить появление Марины. За время моего занятия и беседы с Лебедевой ипподромный круг пересекло несколько человек – одна женщина, как мне показалось, тренер или работница конюшни, да две девчонки, обеим лет восемь-десять, судя по невысокому росту. Марина явно запаздывала.

Наконец Жанне надоело со мной болтать, и она заявила, что ей некогда, поэтому я не стала больше надоедать инструктору и покорно пошла в сторону конюшни. Вот и мой пакет с сухарями пригодится – буду специально медленно кормить лошадок, чтоб не упустить свою подопечную. Марина наверняка сначала пойдет в быташку переодеваться, это мне можно спокойно ехать на ипподром без сменной одежды. А профессиональная наездница даже в собственном автомобиле краги наденет только в раздевалке.

По дороге я еще раз посмотрела в сторону манежа – вдруг Кузнецова каким-то образом проскользнула мимо моего внимательного взора и уже выполняет тренировочную программу? – но среди препятствий по-прежнему рысили две уже знакомые мне всадницы. Жанна не повела расседлывать Таволгу – скорее всего, лошадь ей нужна для следующих учеников. С чего я взяла, что тренер будет заниматься только с одной Мариной? Наверняка у такого «крутого» тренера еще как минимум пять подопечных, и вряд ли все они одного уровня. Может, после меня записан другой новичок…

Уже подходя к конюшне, я внезапно остановилась. Мой взгляд приковала странная, необычная картина. Я сперва подумала, что это какой-то обман зрения. Но глаза не обманули меня: я действительно видела эту поразительную картину.

Навстречу мне выезжала красивая, точно сошедшая со страниц исторического романа, карета. Она не имела ничего общего с яркими повозками возле площади, на которых катают детей и взрослых. Карета сверкала белизной и была щедро украшена узорами и лепниной в стиле какого-нибудь рококо или барокко. Окна закрывали красные бархатистые занавески, точь-в-точь такие рисуют на иллюстрациях к сказкам братьев Гримм или Шарля Перро. Наверняка внутри должна восседать какая-нибудь прекрасная дама, тоже гостья из прошлого. Запряженные белые лошади, как на подбор, были вычищены до блеска, грудь каждой украшала золоченая перевязь с красивым орнаментом.

Дверца кареты отворилась, и, подтверждая мои предположения, оттуда выпорхнула красивая стройная девушка, одетая в светло-голубое пышное платье с корсетом. Ее блестящие шелковистые волосы были забраны в какую-то сложную прическу, и только непослушный, но явно завитый локон красиво падал на грудь. Голову «принцессы», как я ее назвала про себя, венчала алмазная диадема, в тон которой было подобрано сверкающее ожерелье. Дама подобрала свои многочисленные юбки, подошла к первой лошади и, обернувшись назад, капризно проговорила:

– Я хочу фото с лошадкой, рядом с каретой! Только фон мне совершенно не нравится! Вы же обещали фотосессию в лесу, а тут только поле и эти… эти стойла! – она недовольно махнула рукой в сторону конюшни. Кучер (я его сначала не заметила, разглядывая карету и лошадей) оказался парнем в обычных джинсах и легкой рубашке. На груди его висел фотоаппарат, небольшого размера, но, насколько я могу судить, профессиональный, как раз для фотосессий. Точно, и как я не догадалась! Сейчас ведь модно фотографироваться, любая конюшня готова предоставить фотографа и лошадей, и за кругленькую сумму можно получить красивые снимки верхом или, как в данном случае, в повозке. Ничего удивительного, просто я никак не ожидала, что на ипподроме можно увидеть такое зрелище.

– Так мы и поедем в лес, – спокойно сообщил фотограф. – Сейчас Сашу дождемся, он повезет. Вы не беспокойтесь, все будет в лучшем виде, как вам и обещали. Вы же видели фотографии в Интернете?

– Да, видела! – надула губки барышня. – Если б не видела, пришла бы не сюда, а на частную конюшню, у вас цены побюджетнее. Но там-то красивый лес, с березками! Это фотошоп?

– Нет же, говорю вам! – терпеливо повторил парень. – За территорией ипподрома – поля, где проходят верховые прогулки, и совсем рядом – березовый лес. Подождите еще немного, увидите все своими глазами! Там и с лошадками вас снимем, а если захотите – то верхом!

– Хочу! – заявила спесивая красавица. – Мне нужны хорошие, качественные фото! Я каждый день в Сеть выкладываю, так что будьте добры, постарайтесь! Я вам деньги не просто так плачу!

– Садитесь в карету, там прохладнее, – посоветовал фотограф. – Саша уже идет, он объектив с собой возьмет и светоотражатель.

– Да уж, я совсем запарилась по этой жаре! – пожаловалась любительница селфи. – И почему нельзя было назначить время пораньше? Мне сказали, что все занято, но я сильно сомневаюсь!

И, не дожидаясь ответа, разгневанная особа удалилась в свою карету, всем своим видом выражая оскорбленное негодование. Мне осталось только подивиться железной выдержке фотографа – какое надо иметь самообладание, чтоб выслушивать подобные жалобы. Хотя это его работа – наверняка ему попадается куча таких требовательных клиентов.

Я не стала ждать, когда появится Саша с объективом, надо как-то найти Марину. Посмотреть на фотосессию, конечно, интересно, но я не за тем пришла на ипподром.

Войдя в быташку и убедившись, что там никого нет, я, не теряя времени, установила миниатюрную прослушку на стенку, аккурат за жердью, на которую вешали седла. Мой расчет был прост: седлом «жучок» не собьют, а за перекладиной его не видно. Остальные «жучки» распределю по конюшне.

Я не торопясь взяла свой пакет с сухарями, предусмотрительно оставив в раздевалке сумку, чтобы был повод вернуться. Хорошо, что взяла с собой пакетики чая, кофе и какую-то второпях купленную упаковку печенья – будет повод задержаться в быташке, и никто не посмеет ничего мне сказать. Обед – дело святое, а после тренировки у любого человека должен разыграться аппетит.

У меня в голове уже был готов план моих действий на ипподроме. Пока я зависла на пункте «А» – дождаться Марину Кузнецову. И лучше всего это делать в непосредственной близости от раздевалки и по совместительству – столовой.

Увы, с сухарями я просчиталась: пакет, довольно увесистый, оказался пуст так быстро, что я не успела обойти и половину лошадей. «Ну вы и обжоры!» – искренне изумилась я прожорливости милых созданий. Мало того, в деннике каждой лошади едва ли не стог сена, так еще и каждый посетитель, поди, угощает разными вкусностями. Да, несправедливо вышло – оставшиеся без лакомства животные тут же продемонстрировали свое возмущение и негодование, а некоторые даже стали громко бить копытами. Я растерялась. Надо срочно что-нибудь придумать, а то кто-нибудь услышит шум и выгонит меня как нарушительницу порядка на конюшне…

Я судорожно огляделась вокруг. Не бежать же мне в поисках магазина, дабы загладить свою вину перед несчастными голодающими лошадками, так и Марину упустить можно. Ага, мой внимательный взгляд приметил висящий рядом с выходом черный пакет – может, повезет, найду там сухари или яблоки?

Я открыла мешок и заглянула внутрь. Отлично – похоже, кто-то из девчонок оставил на конюшне угощение в виде оранжевых, аккуратно нарезанных кусочков моркови. Возьму несколько штук, чтоб было незаметно, и скормлю оставшимся лошадям, решила я.

Моя рука щедро зачерпнула овощное лакомство, и, убедившись, что пакет по-прежнему выглядит полным, я направилась к крайнему деннику. Огромный бирюзовый глаз с черным бездонным зрачком требовательно вперился в меня, а весь облик красивой вороной лошади так и говорил: «Ну, что у тебя там? Давай, не видишь, жду с нетерпением!»

Я протянула кусочек моркови, но когда к моей руке приблизился громадный черный нос и показались серые крупные зубы, я немного испугалась и выронила угощение. Конь с недоумением воззрился на меня – «что дразнишься-то?». Я поспешила исправить свой проступок, и следующий кусок не выпускала из рук, чтобы лошадь схватила его и не уронила.

То ли животное, уже наученное горьким опытом, решило действовать наверняка, то ли я сделала что-то не так, а может, мои пальцы оказались похожи на кусочки оранжевой морковки, но в следующий момент я пронзительно взвыла от нестерпимой боли: вместо сладкого овоща конь мертвой хваткой вцепился в фалангу моего среднего пальца. Зубы у лошадей не острые и треугольные, как у хищников, а округлые и тупые, что делает укус их крайне болезненным. При порезе хорошо наточенным ножом человек сразу не замечает травму, а вот если как следует садануть по руке затупившимся предметом, ощущения ждут пренеприятные. Хуже всего было то, что конь не собирался выпускать мой палец из крепкого захвата, явно намереваясь откусить его напрочь. Я орала как потерпевшая, но на лошадь мои вопли не действовали – я чувствовала, как зубы сжимаются все крепче и крепче, а боль становилась все нетерпимее.

Не знаю, чем окончился бы сей инцидент – возможно, несчастной Жене Охотниковой пришлось бы лишиться своего пальца, – но, на мое счастье, в конюшню быстро кто-то вошел. Этот некто тут же сообразил, что происходит, и чьи-то руки ловко нажали на боковые зубы лошади, точнее на место, где зубов не было. Мертвая хватка мгновенно ослабела, мой покалеченный палец оказался на свободе, и я тут же убрала руку.

Коню удалось прокусить кожу и добраться чуть ли не до мяса – всю руку залило кровью, и я только удивлялась, что ноготь волшебным образом оказался на месте. Осмотрев рану, я перевела взгляд на своего негаданного спасителя, а точнее, спасительницу, которая стояла рядом с денником и разговаривала с конем.

– Смерч, бери угощение осторожней! Нельзя же так!

Ничего себе – «осторожней!» – про себя возмутилась я. Да это чудовище едва меня без пальца не оставило, калекой чуть не сделало! А тут с ним так ласково беседуют, благо, что не хвалят!

Смерч. Это же Маринин конь надо мной так поиздевался! Я еще раз внимательно осмотрела вновь прибывшую на конюшню девушку: высокий (практически мои 180 сантиметров) рост, стройная, немного худощавая фигура, темные волосы под зеленой кепкой, традиционная одежда наездников, нет только краг на ногах. Да, передо мной стояла Марина Кузнецова собственной персоной, которая не обращала на меня ровно никакого внимания и была всецело поглощена своим драгоценным конем.

– Э, простите, что отвлекаю, – ненавязчиво прервала я их задушевный диалог – не монолог, так как конь что-то отвечал хозяйке похрапыванием и сопением. – Мне бы руку обработать, знаете ли, палец того и гляди отвалится…

Марина наконец-то повернулась ко мне и спокойно осмотрела рану.

– Пойдемте в быташку, – позвала она меня. – Там должна быть перекись водорода. Только сначала промойте палец под холодной водой, вон там кран.

По крайней мере, хоть что-то положительное во всей этой ситуации есть – я познакомилась с Мариной и могу поспорить на что угодно, девчонка поверила в случайность нашей встречи. Стараясь не обращать внимания на неугасающую боль, я сунула травмированный палец под струю холодной воды, надеясь, что это принесет мне облегчение. Куда там – от ледяного компресса стало только хуже, и я с трудом удерживалась, чтобы снова не взвыть. Даже пулевое ранение и то не такое болезненное, как укус «милого» создания… Была б моя воля – ноги моей на конюшне не было бы. Затребую с Кузнецова денежную компенсацию за физический и моральный ущерб. Куплю ноутбук и еще что-нибудь…

Успокаивая себя подобным образом, я проследовала за своей спасительницей в быташку. Марина деловито открыла ящик, в котором пестрело огромное разнообразие всевозможных мазей, тюбиков и флакончиков, предназначенных не только для лошадей, но и для людей. Наконец она извлекла маленькую бутылочку, на которой значилось название – «Перекись водорода», и зеленый тюбик с надписью «Спасатель».

– Вот, сначала полейте палец перекисью, а потом помажьте мазью, – проинструктировала меня девушка. – Сейчас поищу бинты, подождите…

– Меня Женя зовут. – Я решила не терять время зря и наладить с Мариной общение. – А вас как? Спасибо огромное, что помогли… Ой, больно-то как!

Тот, кто не лил перекись водорода на кровоточащую рану, меня вряд ли поймет. Скажу одно – ощущение далеко не из приятных, удивительно, как я не потеряла сознание от болевого шока. Давала о себе знать боевая закалка и привычка к огнестрельным ранениям…

– Марина, – девушка посмотрела на меня с жалостью, но потом строго сказала: – Ничего бы не случилось, если б вы соблюдали технику безопасности при кормлении лошади. Вы угощение как давали? Пальцами кусок держали?

Не в силах отвечать членораздельно, я утвердительно кивнула.

– А надо класть кусочки овощей или сахар на раскрытую ладонь, вот так, – Марина со знанием дела продемонстрировала мне, как правильно кормить лошадь. – А если конь вас укусил, нужно надавить на боковые стороны челюсти, туда, где зубов нет. Тогда лошадь раскроет рот. Вы в первый раз на конюшне, так я понимаю?

Я снова кивнула, как китайский болванчик. В другой ситуации никогда б не позволила какой-то сопливой малолетке учить меня, но сейчас, во‐первых, у меня не было ни малейшего желания спорить, а во‐вторых, надо втереться к Марине в доверие, поэтому пусть говорит что хочет.

– Вот журнал по технике безопасности, – Кузнецова вытащила большую тетрадь альбомного формата с черной обложкой. – Пока вы обрабатываете рану, прочитайте, а лучше – сфотографируйте на телефон. Это нужно знать обязательно, если вы занимаетесь у Жанны Константиновны, она вам даст теорию на первых занятиях.

Ну уж нет, дорогуша, подумала я про себя, для вида листая книжку. Ты от меня не отделаешься – буду ходить за тобой как привязанная, наговоримся с тобой и о технике безопасности, и обо всем, что хочешь. Для отмазки я все-таки сфотографировала текст, который рекомендовала мне девчонка, а потом с невинным выражением лица посмотрела на Марину.

– Да, я и правда так мало знаю, – сокрушенно произнесла я. – А вы давно занимаетесь на конюшне? Может, перейдем на «ты»?

– Как хотите. Хочешь, – тут же поправилась девушка, однако энтузиазма в общении не проявила. – В технике безопасности все написано, там и про правила поведения на конюшне, про кормление лошадей, даже про езду. Мазью палец помазать не забудь. Мне сейчас некогда, я и так опоздала, тренер ждет.

Я судорожно принялась соображать, как бы мне за ней увязаться. Ничего умного не придумав, заныла:

– А можно я посмотрю, как проходит твоя тренировка? Ты ведь конкуром занимаешься, да? Если у Жанны Константиновны?

– Конкуром, – спокойно подтвердила Марина. – Жанна Константиновна не только конкур ведет, еще выездку для желающих и простые занятия для новеньких. Иппотерапией Мария Дмитриевна занимается.

Иппотерапия – это еще что такое? Ладно, плевать на новый незнакомый термин, меня никакая Мария Дмитриевна не интересует. Я щедро выдавила мазь на свой несчастный палец и вскочила с табурета, собираясь составить Марине компанию.

– Я не очень люблю, когда кто-то смотрит на мои тренировки, – осадила меня девушка. – Хотите увидеть конкур – приходите на соревнование, там все будет интереснее.

– Приду, – тут же пообещала я. – Но мне очень хочется знать, как готовятся к таким сложным состязаниям. Я мешаться не буду, честно, ты даже меня не увидишь. Сяду в сторонке где-нибудь, на манеж даже не зайду.

Марина оставила мои заверения без всяких комментариев. Точнее, она вообще перестала обращать на меня внимание, как будто моей персоны в быташке не было. Девушка застегнула замки на кожаных крагах – у нее они были красивые, не такие простые, как у других девочек, фирменные, схватила каску и хлыстик и открыла дверь быташки. Я наспех перебинтовала палец, который и не думал переставать болеть, и уныло поплелась за своей подопечной, искренне надеясь, что сегодня никто на ее жизнь покушаться не будет. Как-то неохота совершать подвиги с покалеченной рукой. Я не жалуюсь, но демонстрировать боевые навыки приятнее с целыми, нетравмированными конечностями.

В конюшне толпился народ – вернулись с тренировки две девочки, которые теперь расседлывали и хвалили лошадей. Пакет со злополучной морковкой принадлежал Наде – я заметила, как она протягивает лакомство своей лошади, по всем правилам, как и показывала мне Марина. Последняя даже не поздоровалась с наездницами – сухо кивнула, те ответили таким же сдержанным приветствием. Зато со Смерчем Марина разговаривала так, как будто он – самый лучший и преданный ее друг. Меня даже удивило, как она трепетно относится к своему коню. Когда-то тетушка Мила принесла домой бездомного котенка, сообщив мне, что у нас появился новый член семьи. Тетя животных очень любит, с котенком она возилась так, как будто это ее новорожденный ребенок. Но Марина «переплюнула» даже мою тетушку. Честное слово, мне кажется, была б ее воля, так она б памятник Смерчу поставила. Может, поэтому она такая необщительная, зачем ей другие люди, если есть такой замечательный конь? Марина и амуницию ему какую-то дополнительную взяла, ноги зачем-то перебинтовала. Даже щетки для чистки шерсти – и те были ее собственные, а не общие.

Я старалась не попадаться девчонке на глаза и стояла в сторонке, молча наблюдая, как она обихаживает свою лошадь. Внезапно я услышала трель телефона – Марининого. Прежде чем ответить, Марина вышла из денника (наверно, рядом с лошадью по телефону разговаривать нельзя) и только потом поднесла трубку к уху.

– Привет, папочка, – нежно заворковала она. О, вот и нашлось еще одно существо, которое дорого Марине в нашем мире. Конечно же, единственный ребенок единственного родителя, легко догадаться, что отношения между отцом и дочерью должны быть доверительные. Хотя… Мне это понять трудно. Со своим отцом я не общаюсь, но на то у меня есть свои причины. Если б он в свое время не женился на какой-то вредной тетке, возможно, и моя жизнь сложилась бы иначе. Но не об этом речь, я – скорее исключение из правил. Насколько могу судить, в семьях дочь обычно обожает отца, а сына, напротив, часто чрезмерно опекает мать. Этакий закон противоположностей, и в данном случае с Мариной он работает.

Разговор девушки с отцом никакого интереса для меня не представлял – судя по ответам Марины, Иван Андреевич интересовался, как она добралась до конюшни, все ли в порядке. Волнуется за дочку, понятное дело. А может, ждет, что Марина расскажет про знакомство со мной, ему же надо знать, приступила ли я к работе. Но девушка ни словом не обмолвилась про инцидент со спасением моего пальца из пасти Смерча – ограничилась банальным «со мной все хорошо, не волнуйся, папуля». Просто удивительно, сколько выводов можно сделать из обычного, ничего не значащего разговора: например, я составила свое мнение о характере Марины, точнее, о ее жизненных приоритетах. Насколько могу судить, главный авторитет для нее – отец и, возможно, тренер (об этом я узнаю на манеже). Ну а любит она своего несравненного Смерча, и больше ей ничего не нужно.

Я подождала, пока Марина дочистит и подседлает коня, а затем вышла вслед за своей новой знакомой из конюшни, стараясь держаться от нее на некотором расстоянии, дабы не смущать девушку своим присутствием.