Марина Серова
Смертельное лекарство

ГЛАВА 3
В отсутствие хозяина

Выйдя из автобуса, я огляделась. То ли погода была виновата (хотя был март, но падал снежок, дул мерзкий сырой ветер), то ли вообще у людей в этот вечер не было настроения гулять, но во всяком случае на проспекте Смелых не наблюдалось ни души. Прямо против меня возвышалось неуклюжее здание, вероятно, казавшееся своим создателям величественным. Это был региональный Институт проблем материнства и детства. Именно здесь располагался офис господина Митрохина, лунинского компаньона.

Здание производило впечатление необитаемого – в окнах не было света, возле подъезда сиротливо жались несколько машин. Видно, дирекция института сопротивлялась новым временам и неохотно сдавала помещения в аренду коммерсантам; Митрохин оказался в числе немногих, кому разрешили переступить священный порог.

Переступила его и я. И тут же была остановлена грозным окриком вахтерши:

– Вы, женщина, к кому?

– В фирму «Файл».

– У нас тут не фирма, а институт. Здеся таких нету.

– Да нет, есть. На втором этаже. Вот их телефон.

– У меня нет указания кого ни попадя пропускать. У вас пропуск есть?

– Какой же в фирму пропуск?

– Ничего не знаю. Давайте пропуск.

На лице вахтерши читались неподкупность и патриотизм, замешанный на идиотизме. Напрасно я пыталась бы всучить ей деньги – хотя могу поспорить, что в последний раз она видела зарплату месяца два назад (институт бедствовал). Она неколебимо будет сидеть на своем посту, пока не разморозится отопление и рухнут неремонтируемые стены. Пока есть что охранять – она будет охранять.

Я поняла, что мне придется прибегнуть к последнему средству. Достав заветную книжечку, я стальным голосом изрекла:

– Я, товарищ, из органов. Нахожусь на спецзадании. Разоблачаю спекулянтов.

– Да что ж вы сразу не сказали! – всплеснула руками вахтерша. – Идите, идите, работайте! Гоните их поганой метлой из нашего института! Развели тут ворюг с телефонами!

Я миновала вертушку и стала подниматься по лестнице. Спиной я чувствовала взгляд вахтерши, поэтому старалась идти, печатая шаг. При подъеме делать это было сложно, но, пока не скрылась за поворотом стеклянная будочка вахты, я старалась.

Книжечку я сразу спрятала в карман куртки. Это было временное удостоверение стажера облУВД – я получила его, когда в институте проходила практику в органах. Ксива была настолько ненадежная, что я не рисковала доставать ее даже в общественном транспорте и пользовалась удостоверением лишь в самых крайних случаях.

Через несколько минут я стояла перед синей дощечкой с надписью «ТОО „Файл“» – точно такой же, как та, что висела на двери детского сада. Постучав, я вошла. В этом варианте офиса «Файла» все было не так, как в первом. Здесь было опрятно, уютно, компьютеров не было вовсе, а вместо увлеченного юноши за столом сидела миловидная девушка примерно моих лет. Как я сразу заметила, девушка пребывала в состоянии сильнейшего замешательства.

– Могу я видеть господина Митрохина? – как можно любезнее спросила я.

– Его сейчас нет, – ответила секретарша. По ее тону я поняла, что с моей стороны будет уместна настойчивость, даже настырность – девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке.

– А когда он будет? У меня к нему дело исключительной важности, – начала я настаивать.

– Я не знаю…

– Может, мне стоит подождать?

– Вы знаете, его сегодня, видимо, уже не будет…

– Он уехал?

– Кажется, да…

Она готова была заплакать, и я смягчилась и сменила тон:

– Да что у вас стряслось? На вас лица нет!

Как мало нужно, чтобы завоевать доверие человека! Иногда хватит ласки – меньше, чем на кошку, – и он твой. При моих словах, в которых слышалось сочувствие, из глаз девушки хлынули слезы.

– Уехал он! Совсем! Скрылся! – говорила она сквозь рыдания. – И деньги все из сейфа забрал. Прямо при мне, даже отсылать никуда не стал – спешил очень. И из кабинета кучу каких-то документов унес. А другие сжег в пепельнице.

При этих словах я поняла причину неприятного запаха, стоявшего в приемной.

– А вам он что сказал?

– А мне… сказал: «Сиди, жди визитеров». И больше ничего… А ведь мы с ним вроде не чужие!

Слезы текли по юному миловидному лицу. Мне стало искренне жаль ее.

– Может, никаких визитеров и не будет, – предположила я.

– Не знаю… Он как узнал, что Олега Евгеньевича забрали, сразу так испугался! Я его никогда таким не видела. Может, у них с Луниным долги были. Вот он сбежал, а придут кредиторы и меня вместо него заберут, – она заревела еще сильнее.

– Что ты выдумываешь! – возмутилась я. – Нужна ты кредиторам! Что они – идиоты, не понимают, что ты хозяину – не дочь и не жена, что он ради тебя и палец о палец не ударит.

Кажется, мои слова ее не утешили, а, наоборот, расстроили еще больше. И то правда – кому приятно услышать, что тебя просто использовали и ничуть тобой не дорожат.

– Тебя как звать? – спросила я ее.

– Лида…

– Вот что, Лида. Давай мы с тобой вместе кофе выпьем. Я тут посижу пока. Вдвоем не так страшно, верно?

Это мое предложение Лиде очень понравилось. Слезы сразу высохли, и она, захватив кофейник, отправилась в туалет за водой. Я предусмотрительно осведомилась, далеко ли туалет. Лида ответила, что не очень – на этом же этаже, только в другом крыле. Я заверила ее, что подожду.

Мой интерес к здешнему туалету носил достаточно специфический характер. Как только Лида скрылась за дверью, я ринулась в кабинет исчезнувшего господина Митрохина.

Да, по всему было видно, что хозяин тщательно заметал следы. Пепел от сгоревших бумаг устилал ковер. Все ящики стола были выдвинуты, один из них даже валялся на полу. Скорее всего, найти мне ничего не удастся. Так, в этом ящике пусто, в этом тоже… Лида сейчас дошла до туалета и набирает воду. В моем распоряжении еще минуты две. Так, тут старые газеты, которые хозяин кабинета зачем-то хранил. Нет ли на них подчеркиваний? Вроде нет. Тут тоже ничего… А это что такое?

Из очередной газеты неожиданно выпал и закружился, опускаясь на пол, небольшой листок. Сразу видно – какой-то документ, и печать стоит, и подпись. Бумажка исчезла в кармашке, который я специально для таких случаев сделала на поясе платья. Так, внимание: Лида уже возвращается. Пора смываться. Я бросила последний взгляд на кабинет… и заметила небольшой лоскуток, зацепившийся за боковую сторону одного из ящиков. Это был не документ – просто бумажка, кажется, оторванная от обычного листа писчей бумаги. Несколько слов, цифры… Туда же их!

Я пулей выскочила из кабинета и плюхнулась в кресло, где сидела до этого, как раз в тот момент, когда Лида с кофейником в руках отворила дверь приемной. Я поспешила ей на помощь. Вскоре кофе закипел. Лида достала чашки, сахар, какие-то печеньица, и мы уютно устроились за столиком.

Однако не успела я сделать первый глоток, как дверь без стука открылась, и в приемную вошли двое, мне было достаточно беглого взгляда, чтобы понять, кто они. Мое предположение тут же подтвердилось.

– Следственный отдел горУВД, – хмуро бросил первый, махнув перед нашими глазами красной книжечкой. – Где Митрохин?

– Он ушел два часа назад, – пискнула Лида. Было видно, что ею вновь овладела паника.

– Куда?

– Не знаю…

– Не сказал?

– Нет… Он все деньги из сейфа забрал и документы…

– Ты секретарша?

– Да…

– А это кто?

– Я тут к Лиде зашла кофе попить, – поспешила я, опережая хозяйку приемной. Раскрываться сейчас мне ой как не хотелось. Лида промолчала – может, не придала значения моей поспешности, а может (чем черт не шутит), не захотела меня выдавать. Она ведь даже не спросила меня, кто я и по какому делу зашла!

– Подружка может идти, кофе попьете в другой раз, – скомандовал вошедший. – А ты покажи кабинет, сейф, и потом у нас будут к тебе вопросы. Проедешь с нами в отделение, составим протокол. – Лидочка послушно кивала. Я поспешно набросила пальто и покинула приемную.

Когда я проходила мимо вахтерши, та окликнула меня:

– Слышь, а вы молодцы! Здорово взялись за спекулянтов! Только ты зашла, как тут же еще двое из милиции. Давайте, выведите их на чистую воду!

ГЛАВА 4
Заблудившаяся цистерна

Дома я вынула бумажки, тщательно расправила их и разложила на столе. Первая действительно оказалась документом. Это была накладная на цистерну с соляной кислотой, отправленную в начале марта из города Запорожье (Украина). Получателем значилась фирма «Риони» (Кутаиси, Грузия). Однако до Грузии цистерна, судя по всему, не дошла. В левом верхнем углу наискосок стояла надпись: «Переадресовка по требованию получателя. Новый получатель – фирма „Файл“ ч/з гр. Митрохина». И внизу стоял штамп станции Тихорецкая.

Значит, «Файл» торговал отнюдь не вычислительной техникой, а соляной кислотой? Но что тут такого криминального? Как это может быть связано с убийством Вязьмикина? Что можно получить из соляной кислоты?

На все эти вопросы ответов у меня не было, и я занялась второй бумажкой. Она была наспех оторвана от листа писчей бумаги. Вверху был написан адрес: «Маркса, 9. Заходить с переулка». Где, в каком городе находилась улица Маркса, не было написано. Зато ниже помещалась схема, по которой приезжий человек – как видно, не знакомый с городом, должен был найти искомую улицу. Путь шел от железнодорожного вокзала через парк, затем через площадь к какой-то волнистой линии. За ней и располагалась искомая улица. Я долго разглядывала бумажку, пытаясь найти какое-то указание на то, где искать эту улицу. Видно, тот, для кого адрес предназначался, название города знал и писать его не имело смысла. Мне было крайне досадно. В моих руках находились две ниточки, но распутать клубок я не могла. Мне срочно была нужна чья-то консультация. И тут меня осенило, кто мне может помочь. Конечно же, Илья!

Илья был журналистом нашей газеты. Вообще-то он писал о политике, что меня совершенно не интересовало, но время от времени выдавал статьи о темных делишках наших местных воротил. После одной из них на него в подъезде напали какие-то подонки, сильно избили, он долго лежал в больнице, но свое опасное занятие не прекратил. Мне было известно, что Илья собирает картотеку на всех сильных мира сего в нашем крае. Я уже несколько раз прибегала к его помощи, и всегда он давал дельный совет. В свою очередь, натыкаясь на что-то интересное в криминальном мире, я по мере возможности делилась с ним информацией.

Сказано – сделано. Я набрала телефон редакции и кратко сообщила Илье, что он мне срочно нужен. Вскоре он появился – как всегда, взъерошенный, будто только проснулся. Он внимательно оглядел мои находки и заявил, что сразу ничего сказать не может, нужно подумать, свериться с картотекой. Мы условились встретиться вечером.

До вечера делать больше было нечего, и я решила заняться хозяйством. Но тут услышала тихий стук в стену. За стеной жила Ольга Павловна, занимавшая соседнюю двухкомнатную квартиру. Жила одна, в прошлом году похоронив мужа. У Ольги Павловны пошаливало сердце, и у нас с ней было условлено, что, когда станет совсем невтерпеж, так что и встать нельзя, она будет стучать мне в стену. Ключ от своей квартиры соседка предусмотрительно передала мне – как раз для таких случаев. Видимо, сейчас был именно такой случай.

Я поспешно отыскала ключ и вошла в тесно заставленную мебелью квартиру Ольги Павловны. Соседка лежала на кровати. Она уже не могла пошевелить рукой, да и губы плохо слушались.

Но я и так знала, что надо делать. Открыв тумбочку, я вместо привычного нитроглицерина увидела флакончик с незнакомой яркой этикеткой. Я нерешительно открыла его. Там лежала единственная, последняя таблетка. Заметив слабый жест Ольги Павловны, я налила воды и дала ей лекарство, после чего поспешила к себе – вызывать «Скорую».

Минут через двадцать на щеки соседки вернулся слабый румянец, она глубоко вздохнула и сказала:

– Спасибо, Танечка. Я уж думала – все, конец.

– Вы лежите, лежите. Сейчас «Скорая» приедет, укол сделают…

– Да что толку от их уколов! Они мне мало помогают. Вот это снадобье – другое дело.

– А что это такое? Никогда раньше у вас не видела.

– Новое лекарство врач прописала. Американское. Там в бумажке написано: «Поддерживает деятельность сердечной мышцы и восстанавливает кровообращение». И правда, очень помогает. Приму одну таблетку – и потом дня два здоровой себя чувствую. Один только недостаток у этого лекарства.

– Какой же, Ольга Павловна?

– Дорогое очень! Восемьдесят три тысячи такой пузырек, представляешь? А пенсию – сама знаешь, как выдают. Там еще что-нибудь осталось?

– Нет, я вам последнюю дала.

– Вот как… Что ж, придется возвращаться к нитроглицерину. Не знаю только, поможет ли…

– Не знаю как нитроглицерин, а я помочь могу, – сказала я, вспомнив о полученном от Кати авансе. – Вот тут у меня есть немного…

– Ой, Танечка, огромное тебе спасибо! Только когда же я тебе верну?

– Вот получите пенсию сразу за три месяца и вернете.

– Ну да – ведь президент обещал к лету расплатиться! Значит, деньги будут.

Соседка оставалась преданной сторонницей Ельцина. Ее преданность не поколебала даже невыданная пенсия.

Раздался звонок в дверь – приехала «Скорая». Я впустила врачей и отправилась к себе. Моя помощь пока не требовалась.

Илья, как и обещал, приехал вечером. Разложив на столе мои находки, он еще сильнее взъерошил волосы и заявил:

– Интересная штука получается с этой накладной! Пришлось мне из-за нее побегать, но зато и надыбал я кое-что весьма интересное.

– Ну и что же? Из этой кислоты делали взрывчатку? Или травили ею конкурентов?

– Может, и травили, но не конкурентов, а простых обывателей, вроде нас с тобой.

– Как это?

– Видишь ли, в Запорожье действительно существует комбинат, означенный в накладной. Только соляную кислоту он не выпускает. А выпускает он в основном пищевой спирт. Очень дешевый. Спирт был в этой цистерне, понимаешь? Мне удалось выяснить, что существует целая отработанная технология производства «левой» водки. С Украины гонят цистерны со спиртом якобы в Закавказье. Но до Грузии или Армении цистерны не доходят. Где-нибудь в Тихорецкой или в Ростове их отцепляют и тихонечко переправляют куда надо.

– А куда надо?

– В основном в Осетию. Там в одном поселке Беслан действуют свыше ста заводов по производству дешевой водки. Но судьба твоей цистерны иная. Ее, по всей видимости, пригнали к нам в область. Значит, здесь и делали водку.

– То есть «Файл» выступал в роли поставщика. Кто же был получателем?

– Получатель, несомненно, был, но кто он, еще предстоит установить, и знаешь, я готов принять в этом участие. Может получиться такая статья – просто закачаешься!

– Но как же мы найдем получателя?

– А вот тут пригодится вторая бумажка.

Илья разгладил загадочный план.

– Знаешь, чем я занимался большую часть дня? Искал карты городов области или сам рисовал их по памяти – тех, где бывал. И представь – я нашел план, как две капли воды совпадающий с этим! Вот, смотри!

Он развернул на столе красочный атлас, выпущенный, судя по всему, к какому-то юбилею.

– Вот вокзал, вот парк… А вот и река.

– Река?

– Ну да! Эта волнистая линия не что иное, как река. В нашем случае – речка Павловка. А город, как ты догадываешься, – Павловск.

– А улица?

– Вот она – улица Маркса. И я не сомневаюсь, что дом номер 9 на ней имеется.

– Что же там расположено?

– А вот это нам и предстоит установить.

– Нам?

– Да, нам. Я же сказал, что горю желанием подключиться к твоему расследованию. Я не знаю, что ищешь ты, но я ищу материал. Мои цели совершенно ясны. Разумеется, я его опубликую только в том случае, если это не помешает твоему расследованию, – ты же меня знаешь. И потом – тебе ведь все равно понадобится помощник. Ну так что, договорились?

ГЛАВА 5
За высоким забором

– Ну и денек выбрали мы для поездки, хуже не придумаешь, – пожаловался Илья.

– Не скажи, – возразила я. – Для наших целей такая погода как раз подходит.

Мы ехали уже четыре часа. Вообще-то до Павловска машиной можно было добраться за три, но Илья вел старенький «Москвич» с предельной осторожностью. Стоял густой туман, с неба что-то сыпалось, залепляя стекла, да и «дворники» на «Москвиче» работали так же лениво, как работали бы в это время их живые коллеги. К тому же Илья, согласно его собственному признанию, водитель был «не по призванию, а по суровой необходимости» – ездил он на машине отца по доверенности и водить научился только недавно, когда отцу врачи категорически запретили управлять автомобилем. Тогда и пришлось Илье стать «чайником», чтобы возить родителей на дачу. Ехали мы медленно, такая езда меня усыпляла.

Зато было много времени на размышления. Правильную ли линию расследования я выбрала, начав копаться в деловой жизни моего подзащитного? Я достаточно легко выяснила, что весь его бизнес был с двойным дном. Фирма «Файл» и торговля вычислительной техникой были лишь прикрытием, а настоящие деньги приносила, по всей видимости, поставка спирта и изготовление «левой» водки. Но есть ли тут связь с покойным Вязьмикиным? Не лучше ли было пойти с другого конца – заняться самим убитым, проверить все его связи? Пожалуй, этим я и займусь, как только вернусь из поездки.

В Павловске мы оставили машину возле вокзала и пешком направились по маршруту, указанному в схеме. Пересекли парк, прошли по площади… Улица шла под уклон, и вскоре перед нами открылся красочный вид – внизу лежали домишки частного сектора, виднелась речка Павловка, а за ней – поля и леса. Впрочем, мы приехали сюда не любоваться пейзажами. Потому мы отправились разыскивать улицу Карла Маркса. Вскоре она обнаружилась. Шла она вдоль реки и отличалась от других таких же улочек хорошим дорожным покрытием.

Илья тоже обратил внимание на это обстоятельство.

– За улочкой кто-то следит, – заметил он. – Смотри, все остальные – ухаб на ухабе, а тут асфальт.

Дом под номером 9 мы увидели издалека. Среди своих соседей он был словно баобаб, чудом выросший среди хилых акаций. Собственно, самого дома почти не было видно. Его загораживал высокий забор, замыкавшийся не менее величественными воротами. Никакой калитки рядом с воротами не наблюдалось. Ворота, естественно, были наглухо закрыты. Из-за всего этого редута виднелась лишь железная крыша да чердачное окно.

– Как же сюда заходят? – недоумевал Илья. – И звонка не видно…

– Смотри сюда, – ткнула я пальцем в бумажку. – Тут ясно написано: «Заходить с переулка». Пошли искать этот переулок.

– Слушай, давай на всякий случай придумаем хоть какую-нибудь легенду, – предложил Илья.

– Ну… давай так: мы с тобой муж с женой, приезжие, ищем квартиру. Идет?

Мы обогнули дом. Между железной стеной «нашего» дома и хилым заборчиком дома под номером 11 оставалась щель, в которую с трудом мог протиснуться один человек. По всей видимости, это и был переулок, о котором писалось в бумажке.

– Знаешь, Илья, не нравится мне это, – прошептала я. – Не надо туда лезть. Кому мы там будем объяснять, что ищем квартиру, если нас вдруг спросят? А у меня такое чувство, что за нами все время кто-то следит.

– Да, у меня тоже кошки на душе скребут, – признался мой спутник. – Знаешь, а давай действовать по легенде.

– Как?

– А так. – И он уверенно направился к калитке дома под номером 11.

Калитка оказалась незапертой. Мы подошли к покосившейся двери. Илья уверенно постучал. Вначале на стук никто не отозвался, затем в окне мелькнула отодвигаемая занавеска, за дверью раздались шаги, и она открылась.

Хозяин был невысок ростом, худощав, лысоват, хотя не так уж стар. Старила его борода – жиденькая, не слишком внушительная, какая-то интеллигентская. Под стать бороде была и речь владельца развалюхи.

– Заходите, коль пришли, – произнес он, делая приглашающий жест. – Чем обязан?

Я изложила нашу легенду. Выцветшие глаза из-под густых бровей смотрели на меня проницательно, но весело. У меня сложилось впечатление, что хозяин не верит ни одному моему слову.

– Сдать комнату, – произнес он, когда я закончила. – Почему бы нет? Живу я один… Дорого не возьму, живите на здоровье.

Цель достигалась слишком легко. Комната нам была нужна меньше всего. Тут пришел на помощь Илья.

– А ваши соседи, – он кивнул в сторону зеленого забора, – они комнату не сдают? У них-то небось все удобства.

– Соседями интересуетесь? – хозяин усмехнулся. – Насчет удобств не знаю, не бывал. А вот комнату они вам точно не сдадут. И интересоваться не советую.

– А что так?

– Да люди больно суровые.

– Как же вы с ними соседствуете?

– Нормально соседствую. Я в их дела не лезу, а они мне не мешают. Улицу вон заасфальтировали. Кругом грязь, ноги не вытащишь, а у нас благодать. Ну что, будете комнату снимать или вы и так все узнали?

– Мы еще походим, поспрашиваем, – заявил Илья. – Если что, зайдем.

Тут я наконец решилась и спросила:

– Вы знаете, мне все кажется, я вас где-то видела. Мы раньше не встречались?

– Встречаться – это вряд ли, – охотно отозвался владелец дома. – Разве что в телеэфире.

И, видя наши удивленные взгляды, он пояснил:

– По телевизору меня часто показывали одно время. Я, можно сказать, достопримечательность нашей области – последний политзек.

Тут меня осенило:

– Так вы – Александров?

– Он самый.

– А почему же вы здесь, а не в областном центре?

– Удалился от суеты мирской и наслаждаюсь покоем.

– А работаете где?

– В котельной здешней школы. Тепло детишкам даю. Да еще в больнице тем же занимаюсь по совместительству. А вы, я полагаю, работаете в органах дознания и следствия?

– Вот и не угадали, – буркнул Илья, недовольный тем, что наша легенда была так легко разгадана. – Мы совсем по другому ведомству.

– По тому, не по тому, а соседями интересуетесь.

– Скажите, а до нас ими уже интересовались? – осторожно спросила я.

– Как же, интересовались, – ответил знаменитый в прошлом хранитель запрещенной литературы, а ныне истопник. – Ходили тут разные.

– Из органов? – прямо спросила я.

– Ну нет, к органам они никакого отношения не имели, – заявил наш собеседник. – Скорее к конкурентам. Вы первые, кто на милицейских похож, или, точнее, на гэбистов, – приемы у вас потоньше.

– А вы, как видно, никого не боитесь, раз так откровенно с нами беседуете! – довольно зло произнес Илья, которого хозяин почему-то раздражал.

– Вы, молодой человек, абсолютно правы, – ничуть не обидевшись на злой тон, ответил хозяин. – Я действительно никого и ничего не боюсь. Ни потери имущества этого (он обвел рукой сени), ни смерти. В чужие дела, как уже сказано, не лезу, секретов не выведываю и не выдаю. Ну, полагаю, наша беседа подошла к концу. Квартирантов в вашем лице мне, я так понимаю, не видать.

Когда мы оказались на улице, я спросила Илью:

– Чего ты на него взъелся? Прямо волком смотрел.

– Не люблю юродивых. Человек может работать на интересной работе, жить по-людски – я знаю, что его приглашали и в нашу газету, и в другие, – а он, видите ли, работает истопником и живет в Павловске рядом с бандитами. Да еще разговаривает с нами, словно какой-то мудрец!

– Каждый имеет право жить так, как хочет. Во всяком случае, мы от него узнали немало нужной информации. Во-первых, что дом бандитский. Во-вторых, что ими кто-то интересовался.

– Да уж, прорва информации. Скажи лучше, что дальше делать будем?

– Дальше? Думаю… думаю, мне срочно необходимо подкрасить губы.

С этими словами я достала из сумочки зеркальце и помаду и принялась прихорашиваться.

Илья с недоумением уставился на меня:

– Ты что, собралась кого-то совращать?

– Угу, может быть… Ты, главное, не оборачивайся.

– А что такое?

– А то, что к нашему домику машина подъехала. Ага, вот ворота открываются. А мне очень хочется посмотреть, что там, за воротами.

За моей спиной взревел мотор, затем раздался металлический лязг. Массивные ворота распахнулись, впуская тяжело груженную машину, и затем закрылись. На секунду я увидела в зеркальце внутренность двора, охранника, бросившего внимательный взгляд в нашу сторону, – и снова глухая стена скрыла двор.

– Ну вот, теперь не спеша пойдем отсюда и больше сюда – во всяком случае днем – не покажемся, – сказала я, беря своего спутника под локоть.

Как мои слова, так и действия крайне удивили Илью – он знал, что я терпеть не могу прогуливаться под руку.

– Что с тобой? Устала?

– Да нет. Просто нас с тобой отметили. И возможно, продолжают наблюдать. Так что до первого поворота будь добр разыгрывать роль заботливого супруга.

– Ничего не имею против, мог бы разыгрывать ее и дальше.

– Дальше не надо.

– Знаю, знаю. Так что ты там увидела в свое зеркальце?

– Ничего особенного. Двор как двор. Сараи у них там мощные – не сараи, а лабазы купеческие, и еще деталька: встречали машину два мужика с автоматами.

– Да ну?!

– Початки гну. Ты не дергайся, а веди даму внимательно, любезно. Тоже мне кавалер.

– Извини. Так что все-таки будем делать?

– Сейчас пойдем куда-нибудь перекусим и будем ждать вечера. А там посмотрим.