Марина Серова
Преступные мелочи жизни

– Конечно, не стоит! – тут же подтвердила Вика. – Просто поменьше реагируйте, если вам что-то покажется не очень приятным, – бабушка своеобразный человек.

– Ничего, мне не привыкать к разным характерам – я человек психологически закаленный. Во всяком случае, истерики со мной из-за этого точно не случится, – усмехнулась я, принимаясь за рассольник, оказавшийся очень горячим и вкусным.

Как я успела понять, в доме Ясеневых не было упора на роскошь. Видимо, Аркадий Николаевич и впрямь не стремился к показухе. Несмотря на высокий уровень обеспеченности, держался он совершенно нормально, не напыщенно, и дом свой оборудовал соответственно. Здесь не было золотых унитазов; дурацких и абсолютно ненужных статуэток; бьющих фонтанов, нелепо торчащих прямо посреди комнаты; армии бестолково толкущейся прислуги и прочих атрибутов «шикарной» жизни.

Конечно, быт явно не бедного человека, но всего ровно столько, сколько необходимо. Ну, может, чуть больше, но без излишков. Много современной бытовой и оргтехники – одних ноутбуков я насчитала четыре, лежащих на диване, на столе, а то просто забытых в кресле. И это не считая персональных компьютеров, которых также было несколько. Разумеется, телевизоры, совмещенные с ди-ви-ди, наличествующие почти в каждой комнате. И даже в ванной находился один небольшой жидкокристаллический телевизор. Сотовые телефоны у всех членов семьи также были дорогими и последних моделей – видимо, Ясенев тяготел именно к хорошей технике. Мебели в доме было немного, но вся качественная и исключительно английского производства. Мягкая мебель выполнена из специально состаренной кожи – этакий винтаж.

Не скрою, мне понравилось то, как оборудован дом Ясенева. Не люблю, когда намеренно пускают пыль в глаза. Работать с людьми, которые постоянно рисуются и не могут заснуть, если не произвели на кого-то умопомрачительного впечатления, очень трудно. Они, как правило, капризны и истеричны, и приходится постоянно терпеть их закидоны и перепады настроения. С Ясеневым все по-другому. Даже его жена и дочь выглядели довольно обычно, по-домашнему.

Обед также был без особых изысков, но все блюда мне понравились – как первое, так и второе, представлявшее собой куриные котлетки с гарниром из овощей и риса. Парочка легких салатиков также меня порадовала, поэтому, когда пришла очередь десерта, я решила, что после столь сытной трапезы без него можно и обойтись. Но домработница подала ароматный творожный кекс с изюмом, и я подумала, что в сочетании со свежесваренным кофе это будет изумительно, и не стала отказываться.

Едва я взялась за чашку, как наверху послышался шум. Я заметила, что Лариса сразу же навострила уши, домработница тоже как-то напряглась, и только Вика продолжала невозмутимо есть кекс, периодически слизывая творог с пальца.

На лестнице раздались шаги, а затем мы услышали голоса. Один из них, немного картавый, говорил быстро, почти взахлеб, и напомнил мне воробьиное чириканье:

– И не забудьте, Алевтина Робертовна, добавлять пять капель гераниевого масла! Я вас уверяю, лучшего рецепта от кашля просто не существует! Вот вы когда-нибудь слышали, чтобы я кашляла?

– Честно говоря, никогда не обращала внимания, Анна Васильевна, – отвечал густой, низкий голос.

– Вот и я говорю, не слышали, – продолжала чирикать невидимая Анна Васильевна. – А от боли в суставах нужна мазь с красным перцем, я вам записывала рецепт.

– Да суставы у меня не болят, – возразила Алевтина Робертовна.

– Правда? Жаль… – с искренним огорчением откликнулась Анна Васильевна. – Этот рецепт непременно бы вам помог!

– Я жаловалась на головные боли, – напомнил низкий голос.

– Ах да! – воскликнул чирикающий голосок. – В следующий раз я непременно принесу вам мелиссу. Будете заваривать ее и пить три раза в день – все боли уйдут! Сами не заметите, как привыкнете к этому настою, и станете пить его вместо обычного чая, это гораздо полезнее. Все мои знакомые, которые хоть раз пробовали его, переходят на этот настой…

– Клавдия Федоровна! – Низкий голос решительно прервал непрекращающееся щебетание. – Напоминаю, что следующее наше заседание состоится в среду, в шесть часов. А то вам свойственно путать даты и часы.

– Я прекрасно помню, Алевтина Робертовна! – Третий писклявый голос прозвучал обиженно. – И мне это вовсе не свойственно! Это обычно Анна Васильевна все путает.

– Зачем же вы говорите, Клавдия Федоровна, что я все путаю, когда у меня прекрасная память? – возмущенно зачирикала женщина. – Это вы всегда все в записную книжечку заносите, а я ею даже и не пользуюсь. У меня все в памяти!

– Вот потому вы и путаете, что не записываете! – Тонкий голосок задрожал, но тут в перебранку решительно вклинилась Алевтина Робертовна со своим грудным контральто:

– Девушки, не спорьте! Я просто напоминаю, что мы встречаемся в среду здесь же, в шесть часов. Буду рада видеть вас обеих. Хорошо, если вы отыщете кого-то из единомышленников и тоже приведете. Не забывайте, что наша главная цель – привлечение новых людей, открытие для них столь нужного и важного дела.

– Мы всегда об этом помним, Алевтина Робертовна! – прозвенела Анна Васильевна, затем последовали слова прощания и наконец звук захлопывающейся двери.

Все это время Вика немного рассеянно слушала разговор с едва заметной улыбкой, а Лариса несколько раз обеспокоенно повернулась в сторону прихожей. Когда же дверь закрылась, она невольно подобралась и села на стуле с абсолютно прямой спиной. Практически тут же в столовую не спеша вплыла дородная женщина явно далеко за семьдесят, но не дряхлая, в строгом сером платье с приколотой на груди брошью. Ее пышные волосы, черные от природы, но с обильной сединой, были уложены в высокую прическу, придававшую ей еще более внушительный вид. Светло-серые глаза смотрели на нас троих пронзительно и несколько надменно, то же самое выражали и плотно сомкнутые губы, тронутые темно-бордовой помадой. Женщина неторопливо обошла вокруг стола, охватив все взглядом, грузно опустилась на стул и посмотрела на стоявшую перед ней тарелку. Тарелка была пустой. Женщина выразительно окинула взглядом Ларису, затем Вику и поджала губы, уголки которых поползли вниз.

– Мы не знали, когда вы освободитесь, Алевтина Робертовна, – заговорила Лариса. – Поэтому не стали наливать вам суп, чтобы не остыл. Ешьте рассольник, он сегодня особенно удачный!

Алевтина Робертовна не удостоила невестку ответа, сидя с демонстративно недовольным видом, и Лариса, приподнявшись на стуле, сама взялась за половник и, зачерпнув рассольник, наполнила тарелку своей свекрови. Та взглянула на нее и пару раз окунула ложку в суп.

– Рассольник на мясном бульоне? – вопросила она.

– Конечно, – развела руками Лариса. – Очень вкусный, наваристый.

Алевтина Робертовна отложила ложку.

– Мало того, что вы сами ежедневно совершаете преступление, так еще и меня хотите втянуть в это же безобразие! – гневно проговорила она. – Если вы не имеете ни капли жалости к несчастным животным, то далеко не у всех такое каменное сердце!

Лариса хотела было что-то ответить, но тут вмешалась Вика. Посмотрев на бабку снисходительно, она, чуть усмехнувшись, произнесла:

– Бабуль, да ладно тебе придираться! Не начинай снова одно и то же. Мы уже сто раз это обсуждали! Ну, не хочешь ты есть мясо – не ешь, пожалуйста, дело твое! Можешь ограничиться салатиками и кексом с изюмом. Или несчастные трупы виноградин тебе тоже жалко?

И она подмигнула бабушке. Алевтина Робертовна подавила вздох, но неожиданно сменила тон на гораздо более мягкий.

– Тебе, Викуша, конечно, можно есть мясо, – разрешила она. – Ты молодая, у тебя организм растет, требует энергии, белка… Но другие могли бы и отказаться от его употребления!

Не назвав никого конкретно, Алевтина Робертовна явно подразумевала Ларису, а до кучи и меня.

– Вот считай, что ты за нас за всех и отказалась, – примирительно улыбнулась Вика. – У тебя поистине вселенское милосердие, нам никогда такого не достигнуть!

Сердце Алевтины Робертовны явно растаяло от столь льстивых слов, и она, улыбнувшись внучке, проговорила:

– Ладно, положи мне, пожалуйста, риса с овощами. И салатик.

Вика выполнила просьбу бабушки и тут же добавила, переключив ее внимание с набившей, видимо, оскомину темы:

– Бабуль, кстати, познакомься, это Женя. – Девушка повела рукой в мою сторону. – Она теперь будет заботиться о моей безопасности.

– Вот как? – Алевтина Робертовна не без любопытства повернулась в мою сторону: – А я думала, вы всего лишь подруга Ларисы. Что ж, очень мило. Значит, вас зовут Женя? Мое имя Алевтина Робертовна, думаю, вы уже поняли.

Я любезно кивнула, ничего не отвечая и подливая себе кофе.

– Так, так, – заинтересованно кивая, продолжала Алевтина Робертовна. – И вы что же, Женя, уверены, что сможете защитить нашу Викушу?

– Думаю, да, – скрывая улыбку, ответила я.

– Но вы прошли какую-то подготовку? Получили специальное образование? – не отставала бабка.

– Конечно, – не вдаваясь в подробности, проинформировала ее я.

– Бабуля, Женю нанял папа, и он, конечно же, навел о ней все необходимые справки, – заступилась за меня Вика, хотя я совершенно в этом не нуждалась.

– Надеюсь, вы получили хорошую аттестацию? – вонзила в меня прокурорский взгляд Алевтина Робертовна.

– Отличную, – предельно кратко ответила я.

– Бабуля, разве ты не видишь, какая у Жени прекрасная спортивная форма? – снова вступила Вика, явно стараясь предотвратить возможность конфликта.

– Это еще ни о чем не говорит, – возразила бабулька, подняв указательный палец с острым ногтем и сверкнув перстнем с красным камнем. – У твоей матери тоже спортивная форма, однако она не в состоянии никого защитить, даже самое себя. И спортивной карьеры так и не сделала, хотя могла бы.

– Вы же знаете, Алевтина Робертовна, я занимаюсь бизнесом, – мягко вставила Лариса.

– Знаю! – резко отреагировала свекровь, и вместе с камнем сверкнули и ее глаза. – И мое отношение к этому тебе также прекрасно известно!

– Каждый занимается тем, что у него получается, Алевтина Робертовна, – терпеливо проговорила Лариса, не споря с бабкой.

– Вот именно! – холодно произнесла Алевтина Робертовна и снова переключилась на меня, демонстрируя безразличие к невестке. – Значит, мой сын обратился к вам… А почему именно к вам?

– Видимо, счел меня самой подходящей кандидатурой, – сказала я, уже утомленная этим допросом.

– Надеюсь, вы имеете достойные рекомендации? – нахмурила брови Алевтина Робертовна.

– Самые что ни на есть, – ответила я, поднимаясь и отодвигая стул. – Спасибо, все было очень вкусно. Вика, если тебе что-то понадобится, я в своей комнате. Не мешало бы обсудить твои дальнейшие планы.

И я поспешила покинуть столовую. В коридоре я услышала брюзгливое замечание, брошенное старухой неизвестно кому:

– На месте Аркадия я бы более тщательно занималась отбором обслуживающего персонала!

Можно было, конечно, вспылить и, позвонив Ясеневу, четко изложить, что я разрываю заключенный между нами договор, так как не терплю, когда меня причисляют к обслуге. Но я недаром сказала, что являюсь психологически закаленным человеком. Не поддаваться на провокации и сохранять хладнокровие – лучшая тактика, которую можно применить в отношении родственников клиентов, нарывающихся на скандал. Поэтому я лишь сладко потянулась после сытного обеда и проследовала к себе.

Минут через пять мое уединение было нарушено коротким стуком в дверь, а следом в нее просунулась голова Вики. Девушка улыбалась, но была несколько смущена при этом.

– Не обижайтесь на бабушку, ладно? – попросила она, проходя и усаживаясь в кресло. – Она, конечно, любит всех доставать, но, как я уже говорила, на это не стоит обращать внимания. По-моему, вы выбрали правильную манеру общения с ней.

– Я тоже так думаю, – кивнула я. – Не бери в голову. Лучше скажи, что ты собираешься делать сегодня. Это чтобы я знала, к чему быть готовой.

– До вечера я никуда не собираюсь, – сказала Вика. – Так что можете спокойно заниматься чем хотите. Можете даже съездить куда-нибудь – дома я вполне обойдусь без охраны. Да и вообще, честно говоря, мне кажется, что папа здорово преувеличил степень грозящей мне опасности. Я думаю, что мне лично ничто не угрожает.

– Почему ты так уверена? – насторожилась я.

– А кому я могу стать поперек дороги? – просто развела руками Вика, глядя мне в лицо. – Это все глупости. Но раз папе хочется быть спокойным, ради бога. Не стану ему мешать.

– Я смотрю, тебе удается быть покладистой дочерью и внучкой, – заметила я. – Ты умело избегаешь острых углов.

– Может быть. Но при этом то, что для меня действительно важно, я все равно делаю по-своему. Только порой это не сразу заметно, – засмеялась Вика. – Видимо, как раз потому, что я не спорю в открытую и не встаю в позу.

– Что ж, разумно, – похвалила я. – Но мне показалось, что твоя мама тоже старается не спорить с Алевтиной Робертовной. Тем не менее к ней та относится далеко не так благосклонно, как к тебе.

– Очень скоро вы поймете, что бабушка ни к кому не относится благосклонно, кто не разделяет ее жизненных убеждений.

– А ты разделяешь? – удивленно приподняла я бровь.

– Нет, но я исключение, – не стала кривить душой Вика. – Я же внучка. Родная кровь. А мама – чужая. Ну, в смысле, по мнению бабушки, – пояснила она. – Это же очень распространенная позиция. Знаете, как в анекдоте? Женщина рассказывает о своих детях и говорит, что дочери ее крупно повезло: муж ей и завтрак в постель подает, и за детьми следит, и посуду моет. А вот сыну не повезло с женой – бедному мальчику приходится подавать ей завтрак в постель, заниматься детьми и даже мыть посуду! Понимаете?

– Конечно, – улыбнулась я.

– Хорошо еще, что у мамы хватает терпения игнорировать бабушкины замечания. Хотя не всегда хватает, – вздохнула Вика. – Порой и папа не выдерживает, дает бабуле жару, когда она совсем переходит границы.

– А в чем состоят жизненные принципы твоей бабушки, о которых ты упомянула? – поинтересовалась я. – В вегетарианстве?

Вика снова усмехнулась.

– Думаю, очень скоро она вас лично с ними ознакомит, причем во всех подробностях. Да еще и подвергнет тщательной экзаменовке. И если убедится, что вы не ее единомышленница, автоматически окажетесь на стороне противника. То есть там же, где и все остальные люди, за редким исключением.

– Да что же это за убеждения такие? – Я была уже заинтригована. – Секта, что ли, какая? А твоя бабушка ее возглавляет?

Вика рассмеялась и отбросила со лба длинную прямую челку.

– Нет-нет! – проговорила она, качая головой. – Бабуля вовсе не мнит себя новоявленным гуру. Она всего лишь возглавляет общество охраны животных. Она его председатель. Собственно, она сама его основала, сама, соответственно, и возглавила.

– Вот даже как? А каковы функции этого общества?

– В помощи животным. Бездомные собаки, кошки, птицы со сломанными крыльями, отбившиеся от стаи, ежики, каким-то чудом попавшие в черту города… Ну, и остальная бесхозная живность.

– Так она реально им помогает? Или только твердит о том, как бесчеловечно есть мясной суп?

– Нет, она, конечно, помогает, – поспешила Вика поднять авторитет бабушки в моих глазах. – У них есть помещение, где содержатся животные, они ухаживают за ними, кормят, лечат…

– Они? То есть единомышленники у твоей бабушки все-таки есть? – уточнила я.

– Конечно, единомышленники найдутся практически в любом деле. Вопрос в их количестве и степени отдачи делу. Видели сегодняшних бабушкиных посетительниц?

– Скорее, слышала, – поправила я.

– Так вот, это они и есть. Активный комитет общества защиты животных. Авангард, – с улыбкой пояснила Вика. – Каждая из старушек в отдельности довольно любопытная, хоть и со своим приветом. Анна Васильевна, к примеру, помешана на всяких народных средствах исцеления. Постоянно пытается лечить от всех болезней сразу – как все человечество в целом, так и каждого отдельно встречающегося на ее пути человека. Все время снабжает нас какими-то рецептами, травами, настоями и растирками, хотя никто ее специально об этом не просит.

– Но делает она это из самых добрых побуждений? – вставила я.

– О, разумеется! – закатила глаза Вика. – Только очень назойливо. А Клавдия Федоровна в свободное от возни с животными время активно занимается эзотерикой. Порой мнит себя ясновидящей и даже магом или кем-то еще очень могущественным. Есть еще Надежда Тимофеевна, та живет исключительно по фэн-шуй. Ну и ладно бы, на здоровье. Но она при этом считает, что и все должны жить именно так! И попробуйте с ней не согласиться!

– Я не собираюсь ни соглашаться с ней, ни спорить, – ответила я. – Надеюсь, что мне вообще не доведется с ней сталкиваться при всем заочном уважении к этой особе.

– Старушки искренне увлечены своим делом, – продолжала тем временем Вика. – Они сами дежурят в помещении, по очереди. Держать целый штат сотрудников для них было бы очень накладно. Конечно, у них есть свой ветеринарный врач, но у него постоянная работа в другом месте. Они сами возят к нему животных на прием.

Разговаривая с Викой о делах ее бабушки, я и в самом деле просто коротала время, попутно пытаясь поближе познакомиться со своей подопечной и установить с ней доверительные отношения. К счастью, кажется, пока это удавалось. Вика и впрямь производила впечатление вдумчивой и здравомыслящей девушки.

– Но ведь весь этот зверинец все равно требует денежных вложений, – заметила я. – На одном энтузиазме не продержишься. Животных ведь нужно как минимум кормить, я уж не говорю о том, чтобы оплачивать аренду помещения. А все это стоит денег, и немалых. У этих бабулек-активисток есть спонсоры?

– Ага, – усмехнулась Вика. – Наш папа. Нет, они, конечно, пытаются ходить по всяким инстанциям, писать длинные петиции, даже митинги устраивают. И иногда им и в самом деле удается выбить несколько тысяч на помощь животным. Но это все сущая мелочь. Им дают, скорее, чтобы отвязаться. Кинут чуть-чуть и знать их больше не желают. Зато потом статью в газете можно дать о том, как милосердные чиновники выделили огромную сумму нуждающимся животным. Если бы не папа, их фонд давно бы загнулся. Кстати, за аренду они не платят – папа когда-то выкупил для них древнее здание, оставшееся не у дел. Конечно, ремонт какой-никакой там сделали, из оборудования кое-что закупили. Старушки и этому были безмерно рады.

– А папа не возражает против… м-м-м… такого хобби своей матери?

– Он считает, что чем бы дитя ни тешилось… – махнула рукой Виктория. – При этом ведет себя примерно так же, как другие спонсоры: дает деньги, чтобы отвязаться. При всех изъянах бабушкиного характера папа ее любит и жалеет: дедушка давно умер, она осталась одна, и ей особо некуда приложить свою энергию. Тоже распространенная ситуация, как вы понимаете. Кстати, какие бы обидные слова бабушка ни говорила, ничего плохого она никому не сделает. В поступках она безобидна.

– Ну, будем надеяться, – свернула я тему. – А скажи мне, Вика, у тебя самой нет соображений, кто мог с тобой так недружелюбно поступить?

– Это вы о машине? – вскинула Вика голову.

– Ну да… Если, конечно, не было чего-то еще.

– Я даже не знаю, кто мог до такого додуматься, – медленно произнесла Виктория, качая головой. – Среди моих знакомых нет таких придурков.

– А тебе никто не угрожал как-то еще? Может быть, слали какие-то нехорошие письма?

– Весь спам я сразу же удаляю, если вы об этом, – пожала плечами Вика.

Я не совсем об этом говорила, но все-таки, видимо, угроз по почте Вика не получала.

– А ты ни с кем не ссорилась в последнее время?

– Нет, ни с кем, – удивленно ответила она и тут же спросила: – А что, если ссоришься с кем-то, то обязательно сразу начинаешь вредить этому человеку?

Я ответила ей серьезным взглядом.

– Конечно же, так поступать не только не обязательно, но и совершенно не стоит. Но, к сожалению, далеко не все это понимают и уж тем более придерживаются этого мнения. Вика тоже посерьезнела и сказала:

– Нет, я не думаю так. Никто не мог затаить на меня зла.

В дверь тихонько постучали, а затем на пороге появилась Лариса.

– Я вам не помешала, девочки? – спросила она от двери и, получив отрицательный ответ, продолжила, извиняясь: – Я хотела предложить проехать ко мне в магазин. Мне надо там кое с чем разобраться, а ты бы мне помогла, Вика. Я решила заказать новую партию товара, и мне нужен твой совет как представителя молодого поколения. И Женя, конечно, поедет с нами, если ей интересно.

– И даже если неинтересно, – кивнула я. – Аркадий Николаевич пожелал, чтобы я сопровождала Вику везде. Без моего присмотра она может оставаться только дома.

– Я постараюсь, чтобы это не заняло много времени и не наскучило вам, – пообещала Лариса, направляясь к двери. – В общем, собирайтесь, девочки!

– Вряд ли это надолго, – посмотрев на меня, не очень уверенно сказала Вика.

– Да ладно, все равно делать нечего, почему бы и не прокатиться, – пожала я плечами. – А что за магазин у твоей мамы?

– Бутик женской одежды, а также сумки, белье и прочие принадлежности женского туалета.

– А почему Алевтина Робертовна столь негативно отозвалась о ее бизнесе? – удивленно спросила я. – Чем он ее не устраивает?

– Ой, бабушку не устраивал бы любой бизнес, которым занимается мама! – поморщилась Вика. – Но тут ситуация усугубляется тем, что в мамином магазине торгуют еще и шубами. Из натурального меха. Сами представьте, какая это для бабушки больная мозоль!

Я неопределенно поиграла бровями, так как не являюсь ярой защитницей животных и мне было сложно понять оскорбленные чувства Алевтины Робертовны.

– К тому же она частенько напоминает, что в юности мама была подающей большие надежды спортсменкой, но, после того как вышла замуж за папу, оставила занятия спортом. Бабушка в своих упреках доходит до того, будто мама упустила олимпийские медали по собственной глупости и слабоволию. Хотя я уверена, что это не так. И вообще, у нее вскоре родилась я, и ей было не до покорения олимпийских вершин. Разве было бы лучше бросить ребенка в погоне за рекордами?

Я не ответила на этот риторический вопрос, лишь неопределенно пожала плечами.

– Ладно, я пойду одеваться, – поднялась Вика с кресла и пошла к себе.

Я тоже сунулась в свой гардероб и, облачившись в джинсы и фиолетовый джемпер в обтяжку, сочла себя вполне готовой.

Обе дамы ждали меня внизу, в машине Вики – в том самом белоснежном «Фольксвагене Гольф», о котором говорил мне господин Ясенев. Я мимоходом оглядела ее, но никаких следов краски на капоте не заметила. Видимо, их замазали очень тщательно. За рулем сидел коренастый мужчина лет пятидесяти, с простоватым и несколько насупленным лицом. Он осмотрел меня исподлобья снизу вверх без особого интереса и ничего не сказал.

– А это Женя, – подмигнув мне, с улыбкой обратилась к нему Вика. – Познакомьтесь, Владимир Сергеевич!

– Степанов! – буркнул водитель, неодобрительно покосившись в сторону девушки. – Куда едем-то?

– В магазин, – скомандовала Лариса, сидевшая рядом с ним на переднем сиденье. Мы с Викой устроились рядышком сзади.

Водитель Степанов снова ничего не ответил, лишь молча направил машину вниз по дороге. Через некоторое время он постепенно прибавил скорость, так что на очередном витке мы уже буквально неслись вниз. Я видела, что Вика непроизвольно схватилась рукой за сиденье и как побледнело лицо Ларисы.

– Осторожнее, Владимир Сергеевич! – не выдержав, все-таки крикнула она, когда Степанов особо лихо зарулил на одном из крутых поворотов.

Водитель слегка усмехнулся, но скорость сбавил. Вскоре мы выехали с территории ущелья на городскую трассу, где было оживленное движение, и Степанов так и так лишился возможности лихачить.

– С вами ездить – нужны нервы и нервы, – закурив сигарету, произнесла Лариса. – С Вадимом куда спокойнее. Берите с него пример.

– Это Вадим пусть у меня поучится, – сварливо откликнулся Степанов. – Я за руль сел, когда он еще пешком под стол ходил.

– Завидуете, дядя Вова? – улыбнулась Вика.

– Это чему еще? – недоуменно покосился на нее Степанов.

– Его молодости, чему же еще! Поэтому и злитесь! – продолжала она улыбаться.

– Еще чего! – огрызнулся Степанов. – Это я потому говорю, что Вадим больно много о себе воображает. А сам без году неделя водитель.

Во время этой перепалки я обратила внимание, что Степанов вел машину очень уверенно и грамотно. Он совершенно не нарушал правил, но умудрялся ехать в нормальном темпе, не застревая на светофорах и не создавая заторов. Видимо, задетое по причине предпочтения второго водителя самомнение заставляло его прибегать к таким хулиганским приемчикам, который он показал нам на спуске из Белогорского ущелья.

«Фольксваген» катил по центральным улицам, я поглядывала в окошко, особо не прислушиваясь к тому, о чем говорят между собой Лариса и Вика, да и разговор их было не назвать слишком содержательным. Автомобиль проехал Сенной рынок, направился вверх по дороге, ведущей в аэропорт, но поехал прямо, а не направо, к территории НИИ «Юго-Восток».

Там, попетляв по улочкам, вилявшим между пяти- и девятиэтажными домами, он наконец подъехал к стоявшему буквой «Г» кирпичному дому, первый этаж которого был приспособлен под сдачу в аренду различным фирмам и офисам. Я вначале подумала, что магазин Ларисы Ясеневой находится здесь же, но оказалось, что это отдельно стоящее строение – небольшой одноэтажный павильончик неподалеку.

Лариса первой вышла из машины и, повернувшись к нам, провозгласила:

– Ну, прошу в мои апартаменты. Владимир Сергеевич, не хотите составить нам компанию?

– Нет, – с категоричным откровением буркнул Степанов.

– Может быть, для своей супруги что-нибудь подберете? Я вам сделаю очень хорошую скидку! – продолжала уговаривать Лариса.

Водитель Степанов смерил ее выразительным взглядом и произнес:

– У моей супруги все есть! А роскошью нечего баловать! Все, чем вы торгуете, не для нас.

– Напрасно вы так принижаете свою жену, – протянула Лариса. – Каждая женщина достойна быть красивой.

– Моя жена и так красивая, – ответил Степанов.

– Но я совсем не то имела в виду, – начала было Лариса, но Вика решительно потянула ее к входу в магазин, давая понять, чтобы она оставила несговорчивого водителя в покое.

– У вашего Степанова, должно быть, характер не сахар? – полюбопытствовала я, пока мы шли к двери.

– Да нет, дядя Вова хороший! – засмеялась Вика. – Немного ворчливый, правда. Но в душе добрый. И нам иногда нравится его поддразнивать. А водитель он просто отличный.

– Да, я заметила, – согласилась я, проходя вслед за Ясеневой в ее владения.

Магазинчик, несмотря на небольшие габариты, был поделен на несколько разных отделов. Все товары были расположены компактно и в то же время на виду. В магазине находились три женщины-продавца лет около тридцати, о чем-то беседовавшие между собой, которые при нашем появлении поспешили принять соответствующий вид, быстро разойдясь по местам и нацепив на лица дежурные улыбки.

– Привет, девочки! – стремительно проходя в глубь помещения и оглядывая все по сторонам, сказала Лариса.

Мы с Викой проследовали за ней. У дверей кабинета Лариса обернулась к залу и сказала продавщицам:

– Все летние вещи, пожалуйста, уберите на склад до весны. Нужно освободить место, на днях должна прийти партия нового товара.

– Хорошо, Лариса Александровна, – откликнулись девушки.

Мы расположились в кабинете хозяйки, довольно маленьком, но уютном, и Лариса тотчас достала из ящика стола несколько каталогов.

– Вот, – она протянула журналы Вике, один из них достался и мне. – Я отметила там галочками страницы, на которых есть вещи, меня заинтересовавшие. Что скажете?

Вика принялась перелистывать журналы, я от нечего делать тоже посмотрела. Все представленные на страницах новинки – юбки, блузки, пиджаки и платья – показались мне стандартными, что я и сказала, когда Лариса спросила мое мнение.

– Я тоже так считаю, – откладывая стопку своих каталогов в сторону, откликнулась Вика. – Практически повторяют фасоны прошлого сезона. Эти модели, мама, если ты их приобретешь, пополнят твою коллекцию нераспроданных с прошедшего года вещей.

– Да? – расстроенно спросила Лариса. – Как жаль… Что же делать?

– Искать другого производителя, – пожала плечами Вика. – Давай я попробую посмотреть в Интернете? Мне кажется, ты слишком увлеклась этой фирмой, у тебя уже был печальный опыт общения с ними. К тому же отпускные цены у них явно завышены. И вообще, я думаю, тебе стоило бы нанять человека, который занимался бы исследованиями конъюнктуры рынка. Нужно провести мониторинг, изучить модные тенденции…

– Я предлагала тебе работать у меня, но ты отказываешься! – с легким укором сказала Лариса дочери.

– Ну прости, – развела руками Вика. – Просто я чувствую, что это не мое. Мне было бы не очень интересно всю жизнь заниматься торговлей, мне интереснее мировая экономика.

Лариса едва заметно вздохнула и убрала свои каталоги обратно в стол.

– Тогда посмотрите вот это, – она протянула какую-то брошюру, напечатанную на глянцевой бумаге.

Вика раскрыла ее, я из вежливости заглянула ей через плечо. На страницах красовались изящные женщины в меховых шубках, манто и куртках. Все модели были разными, ни одна не повторялась, да и мех – по крайней мере на фото – выглядел богато и в то же время без расфуфыренности.

– Вот это вещи! – тут же уверенно кивнула Вика. – Это действительно стоящий товар!

– Правда? – расцвела Лариса. – Думаешь, стоит заказать? Но тут цены тоже недешевые…

– Ничего, все окупится, – уверенно сказала Вика. – Поторгуйся еще с поставщиками, скажи, что платишь наличкой, к тому же обеспечиваешь самовывоз: по-любому дешевле обойдется, так что не раздумывай! И еще есть смысл торговаться, поскольку ты берешь товар гораздо раньше начала сезона. Это тоже учтется.

– Как мне не хватает такого грамотного специалиста, как ты, – снова вздохнула Лариса. – Вместе бы у нас с тобой дело здорово пошло!

– У тебя и так идет неплохо, не переживай! – поддержала Вика мать.

– Ладно, значит, на этом остановимся, – сказала Лариса. – Но ты мне поможешь хотя бы оформить заказ?

– Помогу, – улыбнулась Вика. – Но это можно сделать и дома.

Она поднялась со стула и пошла к двери. Лариса рассеянно убрала все бумаги обратно в стол и тоже встала. Девушки в зале как по команде снова заулыбались. Лариса остановилась в центре и задумчиво осмотрела свои владения.

– Да, товар выглядит устаревшим, – пробормотала она. – Нужно менять все, абсолютно все!

И решительно повернулась к своим подчиненным:

– Девушки, освободите все вешалки! Эти остатки распродадим по точкам за полцены, а весь ассортимент будет новым.