Марина Серова
Голливудская улыбка демона

Глава 2

Я сидела в «Пробке», в новом кафе, открывшемся недавно в центре Горовска, и ждала Веронику. Мы договорились с ней о встрече по телефону. Девушка охотно согласилась поделиться со мной всей имеющейся у нее информацией, но почему-то опаздывала. Однако времени, проведенного в этой «Пробке», а не в автомобильной, было совсем не жалко. Кафешка показалась мне по-домашнему уютной, там звучала приятная музыка, а сервис был ненавязчивым. Я битый час просидела с одной чашкой эспрессо, и это никого не смутило. Официанты не доставали меня вопросами о том, не хочу ли я заказать что-нибудь еще, или того хуже, не пора ли мне выписывать счет.

Мое терпение было вознаграждено. Вероника все-таки пришла.

– Это вы Полина? – спросила высокая девушка в короткой искусственной шубке и обтягивающих джинсах, заправленных в красные сапоги.

– Да, это я. Присаживайся, пожалуйста.

Девушка скинула шубку, повесила ее на спинку стула, затем, присев, затараторила:

– Извините, что я опоздала, просто замок в двери заклинил. После вас мне тетя Лена позвонила и просила ничего не скрывать. Но я что-то не очень поняла, вы частный детектив, да?

– Что-то в этом роде, – уклончиво ответила я. – Давай что-нибудь закажем, а потом поговорим.

– Давайте, – кивнула девушка.

Я махнула рукой, подзывая официантку. Когда мы сделали заказ, я начала, как говорится, с места в карьер:

– Какие отношения были у Ксении с шефом? Она спала с ним?

Девушка от неожиданности часто-часто заморгала глазами, но юлить не стала:

– Да. Вы сами догадались, или Ксенькины родители тоже в курсе?

– Сама догадалась. Слушай, Вероника, давай перейдем на «ты». У нас не такая уж большая разница в возрасте…

– Я не против, – моя визави улыбнулась, потом начала рассказ: – Ксюха была влюблена в него без памяти. Бывало, как встретимся, она сразу начинает мне про Щербакова рассказывать – Игорь то, Игорь се, меня это даже раздражать стало. Ну не верила я, что такое в жизни бывает!

– Какое?

– Ну, любовь с первого взгляда, причем вроде как взаимная… Нет, ну с Ксюшей-то все ясно, она всегда была романтической дурочкой. Как ни банально, но она ждала принца на белом «Мерседесе» – и получила его.

– Значит, сработала визуализация мечты?

– Вот именно, – подтвердила Вероника. – Как Ксенька устроилась в «Астру», так Щербаков сразу на нее запал. Думаете, через пару дней в койку потащил? Нет. Он стал красиво готовить для этого почву. Называл на «вы» и по имени-отчеству, в то время как другим сотрудницам тыкал и даже кричал на них. Потом Игорь ошибки ей легко прощал.

– Какие ошибки?

– Ну, Ксюха данные со страховых полисов в компьютер вбивала и что-то там напутала со схожими фамилиями, и эти данные в Москву, в головной офис ушли. Она потом сама эту оплошность обнаружила и несколько дней пребывала в полуобморочном состоянии. За такую же ошибку другую девчонку уволили без зарплаты. В конце концов, Ксения сама во всем Игорю Дмитриевичу призналась. А он совершенно спокойно сказал ей, что это пустяки, что все можно исправить. Потом он как-то в дождь подвез ее до дома. Она думала, босс приставать к ней будет, но ничего такого не произошло, и это еще больше подняло его рейтинг. Примерно с месяц моя подружка тихо умирала от своей любви, а потом Щербаков вызвал ее к себе в кабинет. Она вообразила себе невесть что. А он стал ее расхваливать, а затем сказал, что повышает в должности. И, заметь, Полина: опять ничего личного. Ксюха решила, что она не в его вкусе, что Щербаков никогда не обратит на нее внимания как на женщину. Представляете, каково мне было чуть ли не каждый день выслушивать, что ее любовь безнадежна?

– Представляю, – посочувствовала я. Моя подружка Алина тоже любила доставать меня подобными рассказами. Иногда это выводило меня из себя. – Выходит, сначала босс был к Ксении равнодушен?

– Как бы не так! Он просто не торопил события. Месяца через два Игорь Дмитриевич пригласил Ксюшу в ресторан, вроде на деловую встречу. Потом выяснилось, что партнер по каким-то причинам прийти не сможет. Деловое свидание превратилось в романтическое, причем с продолжением. Ксенька была к этому уже морально готова. Игорь не просчитался…

– Ясно, значит, по этой части Щербаков стратег. Выстраивание любовно-служебных отношений не пускает на самотек, а действует по плану…

Вероника оставила мое замечание без внимания, сказав:

– Мне пришлось отмазывать Ксюху перед родителями, говорить, будто она ночевала у меня.

– И тебе потом приходилось это делать еще не один раз? – спросила я, вспомнив, что, по мнению матери, Ксения частенько ночевала у подружки.

– Да, – подтвердила Сударкина. – Ее предки такие несовременные, Ксюха боялась сказать им правду. Игорь Дмитриевич ни за что не прошел бы через их фильтр.

– Это заблуждение. Щербаков понравился Курниковым. Показался им душевным, внимательным…

– Потому что таблетки, чуть ли не просроченные, дяде Мише принес. От его умершей тетки остались. В мусорку выбросить жалко, так он нашел им удачное применение. – Вероника замолчала, наблюдая, как официантка ставит на стол тарелки. Когда она отошла, девушка продолжила: – Курниковы ведь не рассматривали Игоря в качестве любовника их дочери, да и своим будущим зятем его тоже не видели. Щербаков лет на пятнадцать старше Ксюхи, к тому же женат.

– Ах, он еще и женат!

– Да, поэтому Ксюша не могла признаться предкам, что спит с боссом. Говорила, это все равно что взорвать их патриархальные устои. Она ждала развода. Игорь уверял ее, что обязательно разведется с женой. Медлит только из-за сына. Моя наивная подружка в это верила. А я ведь ее предупреждала, что не стоит так обнадеживаться, но она слушать меня не хотела. Говорила, что ей с Игорем так хорошо…

Такие интимные подробности меня мало интересовали. И вообще, с практической точки зрения, история, рассказанная Вероникой, только выиграла бы, если бы удалось сорвать с нее романтический покров.

– Ясно, у Ксюши с родителями было хроническое несовпадение ментальности, с шефом – постель… А как насчет работы, а конкретно – «откатов»?

– Да Ксюха была без понятия насчет того, что Щербаков переманивает у своих конкурентов автопарки и особо опасные объекты, требующие обязательного страхования, делая эти самые «откаты». Во всяком случае, я от нее ни разу об этом не слышала. А когда мне Ксенины родители рассказали, в чем ее обвиняют, я сразу поняла, что босс Курникову подставил. Удивляюсь, как это дядю Мишу второй инсульт не ударил. Первый-то он получил, когда его на работе сократили. Знаете, Ксюшиного отца ведь полностью парализовало, – трещала девушка без умолку, – врачи говорили: нет почти никаких шансов, что он встанет. А тетя Лена его выходила…

История болезни Ксюшиного отца мне была малоинтересна.

– Вероника, а ты уверена, что подружка была с тобой абсолютно откровенна? – спросила я, помня, как ловко та обманывала своих родителей.

– Уверена, – твердо заявила Сударкина. – Она мне доверяла. Это точно.

– Ну, наверное, Ксения понимала, что в процессе привлечения корпоративных клиентов допускает значительные нарушения. Не стоило это афишировать.

– Она мне обо всем рассказывала без утайки. Я подробности ее интимной жизни знаю, так неужели не знала бы обо всех рабочих моментах? Только Ксеня ни разу не упомянула об «откатах».

– Вероника, а о каких рабочих моментах Ксения тебе рассказывала?

– Так, ничего особенного. Когда оператором ПК работала, все восемь часов из-за компьютера не вставала. Надо было план по введенным полисам выполнять. А зарплата была маленькой. А когда стала менеджером, то работы стало меньше – собрать данные у агентов, позвонить по телефону, ну и еще какие-то необременительные мелочи… Зато зарплата стала выше. Когда же Щербаков назначил ее начальником отдела, то она оказалась в полном шоколаде. Ксюха либо сидела в маленьком, но отдельном кабинете и играла в «Косынку», либо ездила с шефом на деловые встречи. Причем Щербаков сам вел все переговоры, а Ксеня ничем особо не заморачивалась. Он от нее ничего и не требовал.

– Так, кажется, мы подошли к самому интересному.

Вероника бросила на меня скептический взгляд и буркнула себе под нос:

– Да что там может быть интересного? Скукота! Шоколад и тот быстро надоедает.

Я смотрела на девушку, с аппетитом жующую кусочек трюфельного торта, и пыталась понять – искренна она со мной или пытается выгородить свою подружку. Пока мне это было неясно.

– И все-таки? Что Ксения рассказывала тебе про эти самые деловые переговоры.

– Откровенно говоря, она не понимала, почему босс встречается с директорами не в офисах, а в ресторанах, да еще ее таскает с собой. Вопросы-то Щербаков решал сам. Она слова вставить не успевала, хотя тоже могла бы рассказать о преимуществах страховой компании «Астра».

– Да? И какие это преимущества?

– Ну, несмотря на то что горовский филиал открылся совсем недавно, «Астра» уже давно существует на российском рынке. У нее высокий рейтинг. Выплаты по страховым случаям производятся оперативно, – Вероника запнулась. – Ну, в общем, в таком духе и дальше. Если клиент проявлял интерес, то разговор переключался на количество машин, их марки, лошадиные силы и так далее. Босс доставал свой смартфон и начинал считать, сколько будут стоить страховки. А Ксюша сидела и скучала. А после таких встреч они с Щербаковым обычно ездили на его вторую квартиру. Она толком не обставлена, но кровать имелась…

– Адресок случайно не знаешь?

– Знаю, – Вероника назвала улицу и дом, – а квартира где-то на втором этаже. Номер не знаю.

– Ладно, это детали. Значит, босс водил туда Ксению в рабочее время под видом деловых встреч. Хорошее прикрытие.

– Да, они все успевали за несколько часов. Но иногда они и ночевали там. Ксюха говорила своим предкам, что остается у меня, а Щербаков врал жене, что уехал в командировку.

– Выходит, Курникова присутствовала на переговорах с потенциальными страхователями, очарованно заглядывала в рот начальника, но не слышала, о чем он говорит, потому что ждала момента, когда они наконец останутся вдвоем?

– Да, так, – подтвердила Вероника, будто она незримо присутствовала на всех этих встречах.

– Ну, допустим, Игорь Дмитриевич мотивировал контрагентов «откатами», а Ксения пропускала это мимо ушей или просто не подозревала, что это противозаконно. Интересно, почему в тот день она одна отправилась на встречу с Костенко? Или миссию по раздаче этих «откатов» выполняла она? Как говорится, с «откатом» по накатанному.

– Мне кажется, что тот случай был первым и последним. – Сударкина глубоко задумалась, потом подтвердила: – Да, так и было.

– С чего такая уверенность?

– Так мы с Ксюхой встречались как раз перед тем, как ее взяли в «Сытом слоне». Я ей еще утром позвонила и сказала, что пришла помада, которую она у меня заказывала. Я дистрибьютором в одной косметической фирме работаю, – пояснила девушка, – так вот с утра получила посылку и стала обзванивать клиенток. Но Ксеня-то у меня на привилегированном положении. Я ей в первую очередь все отвожу. Хотела к ней в фирму заскочить, а она сказала, чтоб я не спешила. Щербаков через два часа уедет, тогда мы у нее в кабинете поболтать сможем. Потом она мне перезвонила и сказала, что все переигралось. На деловую встречу придется ехать ей, причем без Щербакова, поэтому мы можем с ней в городе пересечься. Помада ей была нужна позарез.

– И что, вы пересеклись?

– Да. Щербаков дал Ксюхе машину с водителем и сказал, что надо сначала встретиться с директором «Автотранса» и передать ему какой-то пакет документов. Он сам будто бы отлучиться из офиса не может, так как возникли другие срочные дела. Ксеня мне сказала, что она впервые одна едет по делам, к тому же на машине. Она даже волновалась…

– Ксюша случайно не показывала тебе тот «пакет документов»?

– Нет. Мы спешили. Ее ведь машина ждала, «Калина» кофейного цвета. Я прямо на улице отдала Ксене помаду, она мне – деньги. Немного поболтали и разошлись. Если бы я знала, чем закончится ее деловая встреча, то ни за что бы не отпустила ее в ресторан, – посетовала Вероника. – Обязательно бы что-нибудь придумала, какую-нибудь отмазку…

– Неужели Ксюша на самом деле думала, что ей предстоит передать документы, а не деньги? И почему ее не удивило, что это надо сделать не в офисе, а в ресторане?

– Как раз таки удивило! Она, как бы между прочим, сказала мне, что полисы уже отвезли, а что в пакете, непонятно… Впрочем, ее больше не это волновало, а странное поведение шефа. Он был то ли чем-то напуган, то ли сильно озадачен. Она Игоря Дмитриевича таким раньше еще никогда не видела, поэтому не стала его ни о чем расспрашивать. Ксенька даже предположила, что он рискнул заговорить дома о разводе, но ничего хорошего из этого не вышло.

– Скажи, Вероника, а ты говорила следователю или адвокату, что встречалась с Курниковой перед ее задержанием и она сказала тебе, что не знает о содержимом пакета?

– Нет, меня никто не вызывал. А разве должны были?

– По-моему, ты очень ценный свидетель. Не понимаю, почему Ксения не рассказала на следствии о вашей встрече.

– Да я вообще Ксюху не понимаю. Зачем она взяла всю вину на себя? Можно подумать, это она все организовала! Ее-то дело было маленькое – передать пакет, и все, – вскипятилась Сударкина.

– Это у курьера дело маленькое, он не обязан знать, что находится внутри посылки. А у твоей подружки была высокая должность – начальник отдела по работе с корпоративными клиентами. И эта должность предполагает определенные обязанности. Разумеется, не в «Косынку» в отдельном кабинете играть, а вести с этими самыми корпоративными клиентами переговоры о страховании.

– Я не понимаю, ты тоже обвиняешь Ксению?

– Пока только в одном! Что она не отдавала себе отчет в том, чем ей грозят особые отношения с шефом.

– Вот именно! Нашла кого выгораживать! Думает, Щербаков оценит ее самопожертвование… Ой, Полина, ты меня все расспрашиваешь и ничего не ешь!

Это было справедливое замечание, потому что за напряженной работой мысли я как-то совсем забыла о еде. Но, честно говоря, аппетита у меня совсем не было. Елена Ивановна ушла сегодня от меня такой обнадеженной, а я пока не была уверена, что ее надежды оправдаются. Курниковы совершенно не знали свою дочь, которая была не такой уж «невинной овечкой». Ксеня тщательно скрывала от родителей, что крутит амуры с шефом. У нее получалось им врать. С подружкой Ксюша была намного откровенней. Но, кажется, она больше обсуждала интимные подробности своей жизни, чем рабочие моменты. Да и Вероника может быть не так проста, как кажется на первый взгляд. Вдруг она сидит тут передо мной и с упоением рисует образ безвинной жертвы? Лучшая подруга все-таки…

Я задала девушке еще несколько неожиданных вопросов, пытаясь поймать ее на лжи, но она ни разу не попала впросак.

– Ну и последний вопрос. Как сотрудники реагировали на служебный роман босса с Ксенией?

– Никак. В «Астре» никто не знал про их отношения.

– Такого не бывает, – возразила я.

– Они тщательно конспирировались. В офисе – ничего личного. Уезжали вместе исключительно по делам. Потом, как я уже говорила, заезжали на квартиру, но об этом никто не должен был знать… Во всяком случае, Ксюхе никто никогда не намекал на ее связь с боссом.

– Значит, стремительную карьеру Курниковой все восприняли как должное. А их совместные поездки в рабочее время тоже не наталкивали никого ни на какие смелые мысли, – заметила я не без скепсиса. – Конечно, работа прежде всего…

Сколько служебных романов было на кирпичном заводе, где я работала! Амурные похождения требовали столько энергии, что порой на выполнение должностных обязанностей ее уже не хватало. И никакая конспирация не спасала любовников от всевидящего коллективного «ока». А уж в такой небольшой фирме, как страховая компания «Астра», спрятать личные привязанности за служебными полномочиями наверняка было еще труднее. Да что там труднее, практически невозможно!

– Ты напрасно так улыбаешься, – Вероника попыталась меня разубедить. – Да, карьера у Ксении была стремительной, но охотников получить ее последнюю должность не нашлось.

– А что так? Ты же говорила, что это – зефир в шоколаде! Высокая зарплата, отдельный кабинет, и ничего делать не надо, так как шеф все вопросы сам решает…

– Ну, в общем, эта должность какая-то заколдованная. Ксюха говорила, что до нее три человека с нее уволились. Потом Щербаков Котину это место предложил, а тот отказался. Так что назначение Курниковой только всех обрадовало, а не расстроило.

– А кто такой Котин? – уточнила я.

– Менеджер того отдела. Он всю жизнь в страховом бизнесе проработал. Больше мне ничего о нем не известно.

– А про других сотрудников?

– Тоже очень мало.

– И все-таки?

– Ну, штатный коллектив, в основном бабский. Возраст разный, но все тетки замужние или разведенки с детьми. Среди агентов есть мужчины, но они в офисе редко появляются, в основном находятся в свободном поиске клиентов. Правда, есть еще один парнишка. Колей зовут, он тоже агент, но числится в штате. Выполняет разные поручения. Ксюха говорила, что он вроде как к ней неровно дышит, но он ей совершенно безразличен. Николай из тех, кто всю жизнь в «шестерках» ходит. В общем, совершенно бесперспективный. То ли дело босс! Ксения была зациклена на Игоре Дмитриевиче и про него мне все уши прожужжала. А, вот еще вспомнила! До моей подружки руководила отделом какая-то Эвелина. Фамилии я не помню, а скорее всего, не знаю. Так вот Щербаков сам ее привел в фирму, они вместе учились то ли в школе, то ли в институте. Она проработала в «Астре» несколько месяцев, а потом неожиданно уволилась.

– Может, Игорь Дмитриевич и с ней амуры крутил?

– Не думаю. Ксенька говорила, что у них были дружеские отношения. Хотя моя подружка могла не замечать очевидного. Знаете, она была так боссом очарована…

Повествование о служебном романе подруги пошло по второму кругу, и мне пришлось остановить Веронику.

* * *

Я возвращалась домой из «Пробки», мысленно отделяя мух от котлет. Это у меня не очень-то хорошо получалось. Степень Ксюшиной вины по-прежнему представлялась мне величиной неизвестной. Я не исключала, что двадцатилетняя девчонка глубоко окунулась в пучину своей страсти и не замечала никаких подводных камней. Босс-искуситель сознательно заманил ее в теневой финансовый водоворот и бросил. Непонятно только, зачем Щербакову это понадобилось? Неужели все донельзя банально? Ксюша достала его с женитьбой, и он решил вместо ЗАГСа отправить ее на зону… Жестоко, цинично, но не так уж нереально. Потом он пожалел девочку и подсуетился с адвокатом. Или испугался, что Курникова может любимого начальника за собой потянуть…

Если такая подстава имела место, то Ксению действительно надо спасать, а Игоря Дмитриевича – наказать. Я отдавала себе отчет, что тогда мне придется соперничать с очень уважаемым человеком – с адвокатом Портновым, легендой местной адвокатуры. И такая перспектива меня совсем не вдохновляла.

Стоп! Я нажала на тормоз. Загорелся красный свет. А в голове продолжали роиться мысли. Все могло развиваться совсем по другому сценарию. Курникова была в курсе «откатной» технологии, применяемой Щербаковым для переманивания корпоративных клиентов. Ее предшественники не хотели брать на себя ответственность, а Ксения рискнула, потому что доверяла Игорю Дмитриевичу, как слепая своему поводырю. В тот злополучный день Щербаков на самом деле был занят. Он отправил Ксению рассчитаться с Костенко, даже не подозревая, чем это может для нее закончиться. Но раз уж судьба дала ему шанс остаться чистеньким, то почему бы им не воспользоваться? Девчонка в СИЗО раскисла и ухватилась за предложение адвоката взять всю вину на себя.

Интересно только, кто настучал о взятке в органы? Неужели Костенко? Хотя стукачом мог оказаться кто-то из сотрудников «Астры». Неважно, если явных выпадов с их стороны прежде не было. Возможно, удар нанесла женщина. Из чувства ревности. Или какая-нибудь страховая компания бросила заяву в антимонопольный комитет. Всегда приятно продать конкурента… Допустим, «Астру» взяли в оперативную разработку, тогда Костенко тут совсем ни при чем, а выпустили его под залог… В этом случае Ксению, конечно, жалко. Ослепленная любовью девчонка оступилась. Наверняка она на самом деле во всем раскаялась, а общения с грубыми сокамерницами следственного изолятора ей уже хватило на всю оставшуюся жизнь. Один только плюс – Курникова лишилась сказочных иллюзий насчет принцев-работодателей. Впредь она будет умнее…

Уже сворачивая в сторону коттеджного поселка, я поняла, что возможен еще один вариант. И он был совсем уж не в пользу Ксении. Никто до нее не справлялся со своими должностными обязанностями, а Ксения Михайловна преуспела, предложив боссу воплотить в жизнь практику «откатов». Где она этому научилась? Читала сказки и делала правильные выводы. Поймав золотую рыбку, одно желание надо ей «откатить». Мало найти перспективного клиента, заинтересованного в страховании, нужно его как-то заинтересовать в сотрудничестве. Щербаков ухватился за эту идею и стал лично выступать на деловых переговорах с достойными финансовыми предложениями. И культ наличности сработал! В этом случае Ксюша выступала инициатором преступного сговора и, разумеется, была в курсе того, что несет в своей сумочке «откат». А Вероника подредактировала факты, обеляя свою подружку. В пользу этой версии свидетельствует и то, что адвокат Портнов посоветовал Курниковой во всем признаться…

А что же делать в этом случае мне? Похоже, что ничего, кроме как принести извинения Елене Ивановне. Ну, Борщинская, ну и удружила мне с клиенткой! Тоже мне психолог! Повелась на жалостливые речи вахтерши и решила напрячь меня решением ее проблем. Интересно, она осознает всю безмерность своей просьбы? Похоже, что нет. Откровенно говоря, я на Светку сильно разозлилась. Хотела выплеснуть свои эмоции на Аришу, но его дома не оказалось. Чтобы как-то отвлечься, стала играть на саксофоне.

Сыграв две или три пьески, я вдруг вспомнила, что дело Курниковой ведет Ужова Наталья Валентиновна. Возникло смутное ощущение того, что она мне знакома. Ужова… Ужова… Нет, эту фамилию я впервые услышала только сегодня. Но Елена Ивановна сказала, что она примерно моего возраста. А ведь в городской прокуратуре работает следователем моя однокурсница Наташка Коломиец. И отчество у нее, кажется, то же – Валентиновна. Точно на букву «В».

Я отложила сакс в сторону и стала искать в записной книжке номер телефона Светланы Лапшиной. Светка была старостой нашей группы и до сих пор не сложила с себя этих обязанностей. Она на добровольных началах собирала сведения о наших одногруппниках – адреса, телефоны и прочее. При этом Лапшина охотно делилась этой информацией. Вот такое у нее было сомнительное хобби.

– Алло! – послышался знакомый голос.

– Света, здравствуй! Это – Полина Казакова.

– А, Поля, привет! Ты хочешь сообщить какие-то данные о себе? Поменяла работу? Переехала? Вышла замуж?

– Нет, Светуля, у меня все без изменений, – я умолчала про увольнение с кирпичного завода. – Я у тебя хотела кое-что выяснить.

– Что именно?

– Ты случайно не в курсе, Наташка Коломиец замужем?

– В курсе. И не случайно, – поправила меня вечная «староста». – Коломиец была замужем, но недолго. Даже года не прошло, как она разошлась. Причину развода не знаю, это какая-то мутная история…

– Меня, собственно, интересует, какая у нее сейчас фамилия.

– Фамилия? Полина, подожди минуточку, я посмотрю свои записи, – попросила Лапшина и вскоре произнесла то, что я и ожидала от нее услышать: – Ужова.

– Спасибо, Света. Пока.

– То есть как это «пока»? Мы же еще ни о чем с тобой толком не поговорили. Может, тебе про кого-то из наших что-то новенькое известно?

– Нет, мне ничего ни о ком не известно. Хотя… я осенью Таньку Турковскую видела. Она сына родила.

– Минуточку, сейчас сделаю пометку… Значит, у нее сын… Как зовут? Сколько ему лет?

– Нисколько. Всего несколько месяцев от роду. А зовут, кажется, Артемом. Света, а зачем тебе такие подробности?

– Ну мало ли… Любая информация может оказаться для кого-то полезной. Вот ты, например, Коломиец интересуешься, в смысле, Ужовой. Кроме того, что она в прокуратуре работает, мне, например, известно, что детей у нее нет, зато есть такса, которую она по утрам и вечерам вокруг своего дома выгуливает…

– Света, а ты никогда не думала, что раздача такой информации о следователе прокуратуры может обойтись тебе боком?

– Да, брось ты, Полина! Каким боком? Я же только своим сведения даю, а не всем подряд. Поначалу звонки с вопросами частенько раздавались, а в последнее время ко мне все реже стали за информацией обращаться. Как ты думаешь, почему?

– Наверное, все поголовно сидят на «Одноклассниках», – я запоздало вспомнила про этот сайт.

– Возможно. Неужели мои труды скоро совсем никому не нужны будут? – опечалилась Лапшина. – Раньше мы на все праздники встречались, а теперь, наверное, и не соберешь всех вместе в реале. Ты как думаешь, Полина?

Я не стала вдаваться в глубокую полемику о том, вытеснит ли виртуальное общение общение живое, а поспешила свернуть разговор с «вечной старостой». Но прежде чем позвонить Ужовой, надо было найти какой-нибудь предлог. Откровенно говоря, мы все ее недолюбливали. Наташка была не только зубрилкой, но и жуткой занудой. Не помню, чтобы она хоть раз пришла на студенческую дискотеку или приняла участие в наших невинных розыгрышах. Даже в ресторане, в котором мы дружно обмывали наши «синие» дипломы и взрывали в коллективном экстазе танцпол, Коломиец сидела бука букой. С ее «красными корочками» можно было сделать лицо и попроще.

Между прочим, Наташка могла бы и не получить диплом с отличием. Одна дисциплина давалась ей с большим трудом, и мне до сих пор непонятно, как она умудрилась получить «пятерку» по физкультуре. Несмотря на то что лишних килограммов у Коломиец не наблюдалось, неспортивная она была студентка. Какая-то медлительная, неловкая, не прыгучая. Всегда найдется тот, кто посмеется над чужими недостатками. У нас в группе тоже были такие остряки. Наташка жутко стеснялась их насмешек, поэтому всеми правдами и неправдами игнорировала занятия физкультурой.

Однажды мы сдавали зачет по лыжному кроссу. Коломиец впервые не стала предъявлять какие-то справки. Она, как ни в чем не бывало, переоделась и встала на лыжню. Наши остряки переглядывались, но молчали, оставив язвительные шуточки на финал. Никто не сомневался, что Наташка придет последней. Однако вдоволь посмеяться над нашей «черепашкой» не пришлось. Метров через десять сломались крепления ее лыж. Преподаватель проявил гуманность, поставив Коломиец зачет за одну лишь попытку участия в кроссе. Только я своими глазами видела, что Наташка еще на базе собственноручно испортила институтский спортинвентарь, но, естественно, никому об этом не сказала…