Марина Серова
Черный пояс по соблазну

Выслушав ребят, я решила, что это не тот случай, чтобы пойти на преступление. Мне кажется, что у Юры Сазанова было больше оснований отомстить Вячеславу, нежели Валерию Михайловичу. Но я все равно Юру Сазанова обязательно проверю. Чужая душа – потемки, это я точно знаю. И бывает, что незначительная на первый взгляд обида доводит человека до убийства.

– Ребята, скажите, а с тем Славой ничего не произошло за последнее время, вы не в курсе? – решила уточнить я.

– Мы его давно уже не видели. После того случая в походе он со своей Аней несколько раз появлялся у нас на тренировках, а потом они пропали.

– У вас есть его координаты? Может, следует связаться со Славой и поинтересоваться, все ли с ним в порядке, – предложила я.

– Вы думаете, что Юра мог и ему отомстить? – спросила Анжела.

– Я только предполагаю. Судя по вашему рассказу, у Юры был очень веский мотив отомстить Вячеславу.

– У меня есть его телефон, – сказала Анжела. – Я ему сегодня позвоню, заодно расскажу о случившемся. Может, они с Аней захотят прийти на похороны.

– Когда будут похороны? – спросила я.

– Завтра в двенадцать. Вы придете?

– Да, – ответила я. – Скажите, у вас есть телефон Юры Сазанова или его адрес?

– У меня есть, – снова ответила Анжела. – Я же в группе вроде старосты, всегда всех обзваниваю, если что. Поэтому у меня есть все номера, даже тех, кто уже давно не ходит. А вот точный адрес Юры мы не знаем.

– Хорошо, тогда скажете потом мне его номер. И еще, у Валерия Михайловича ведь была семья?

– Да, – опять же ответила Анжела. – У него жена и маленький сын. Сереже недавно исполнилось два годика. – После этих слов Анжела снова не сдержалась, всхлипнула и закрыла лицо руками.

– Кстати, Татьяна, – сказал Михаил и вновь приобнял Анжелу. – Вашим непосредственным клиентом является супруга Валерия Михайловича. Точнее, вдова. Сегодня днем мы ее навещали, обрисовали ситуацию. Она согласилась и готова оплатить пятьдесят процентов ваших услуг, остальные пятьдесят – наши. Мы с ребятами решили сложиться. Татьяна, – Михаил выразительно глянул на меня, – нам главное – результат.

– Результат будет, – заверила я. – Как зовут вдову и как мне с ней связаться?

– Вероника Николаевна. Я сейчас ей позвоню и уточню, может, она примет вас сегодня. Хотя днем она была никакая, еле разговаривала.

Михаил, достав сотовый, отошел в сторону. Поговорив пару минут, он вернулся.

– Вероника Николаевна сегодня не в состоянии вас принять, просила перенести встречу на завтра. После похорон она готова с вами поговорить.

Я кивнула в знак согласия и записала номера вдовы, Юры, Славы, а также всех присутствующих, создав для них специальную папку в записной книжке своего сотового.

Попрощавшись с ребятами и пообещав прийти завтра на похороны, я покинула ДК химиков, села в свой «Ситроен» и отправилась домой.

* * *

На следующее утро я поднялась гораздо раньше, чем позволяла себе в предыдущие два дня. И это естественно – ведь теперь у меня была работа, требующая боевой готовности в любой момент. Правда, пока особой необходимости в срочных действиях не наблюдалось, надо было съездить к Андрею Мельникову в отдел, затем на похороны, а также встретиться и пообщаться с вдовой – Вероникой Николаевной. Еще я предполагала познакомиться с Юрой Сазановым и, возможно, с Вячеславом и его супругой Аней. Таков был план на сегодня, а дальше уже будет видно по ходу дела…

Почти каждое утро я начинаю своим обычным тренингом, заменявшим мне утреннюю гимнастику. Я предпочитаю всегда быть в форме и заранее готовиться ко всяким неприятным сюрпризам. А таких в силу моей профессии бывает немало. Мое жизненное правило – полагаться исключительно на себя. И оно меня, надо сказать, ни разу не подводило, ведь я все еще жива и вполне довольна собой. Не спорю, мои верные друзья из правоохранительных органов не раз выручали меня из щекотливых ситуаций, и я им за это благодарна. Но сколько раз мне самостоятельно приходилось выпутываться из совсем безнадежных передряг и в одиночку раскрывать запутанные и сложные дела и вступать в схватку с опасными преступниками!

Я растерла ладони и почувствовала, как живительное тепло разлилось в каждой клеточке моих рук. То же самое я проделала с лицом и шеей, а затем перешла к животу и пояснице. Сделав легкую растяжку, я поняла, что готова к любым физическим нагрузкам.

В моей квартире есть тренажеры, которые легко извлекались на время занятий, набор гантелей, мини-штанга и груша. Я могла отрабатывать удары, причем до автоматизма, который не раз выручал меня из беды. Я всегда стараюсь, в меру возможностей, конечно, методично оттачивать свое мастерство.

Выполнив все манипуляции, я выпила стакан воды и взбодрилась контрастным душем, после чего отправилась на кухню сварить себе кофе.

Я кофеманка. Обожаю кофе, не суррогаты, расфасованные в красивые жестянки с яркими наклейками, а нормальный зерновой кофе. Я достала недавно купленную «Арабику» с неповторимым жестковато-обволакивающим вкусом кофейной горечи и бесподобным ароматом. В моменты, когда в моей квартире витает терпкий кофейный аромат, мне кажется, что жизнь прекрасна и удивительна.

Когда на поверхности кофе в джезве стала появляться пухлая пенка и начала подниматься к краям, стремясь затопить плиту, я быстро отключила газ. Оставив свежесваренный напиток на плите – пусть отстаивается, – я прошла в комнату и выудила из сумки замшевый мешочек с гадальными «костями». Нежно прикоснулась пальцами к мягкому материалу. Из мешочка я высыпала три двенадцатигранника, на которых красовались числа от одного до тридцати шести.

Это еще одна моя слабость. Додекаэдры, отполированные прикосновениями пальцев нескольких поколений индийских и индонезийских колдунов. Они не раз предупреждали меня о всевозможных неприятных ситуациях. Двенадцатигранники – они никогда не лгут. Вот только трактовка выпавших сочетаний достаточно сложна, ошибку допустить проще простого.

Итак, что нам скажут высшие силы по поводу моего нового дела? Сжав гадальные косточки в ладонях, я сосредоточилась на вопросе и кинула их на стол. Выпала комбинация: 5 +20 + 27 – «Близятся трудности, но вы сумеете совладать с ситуацией».

Вот таков был ответ, гадальные кости явно намекали, что мое дело будет непростым, но я, как всегда, справлюсь.

Убрав магические косточки в замшевый мешочек, я налила себя чашку ароматного кофе. Затем, пожарив омлет и сделав два бутерброда с сыром, я поела и побрела собираться.

Программа на сегодня намечалась обширная, поэтому одеться мне следовало практично. Я надела темно-синие джинсы, черную футболку и выглянула в окно. Там хоть и царило бабье лето, но уже все равно осень, поэтому я дополнила свой туалет джинсовой курткой. После чего вышла в прихожую, где у меня стоит большое зеркало, расчесала длинные светлые волосы и показала язык очаровательному зеленоглазому отражению.

Бросив в сумку замшевый мешочек с гадальными костями и зашнуровав кроссовки, я открыла дверь и покинула свою квартиру.

Доехав до места, где трудился мой приятель Андрей Мельников, я поставила «Ситроен» на сигнализацию и вошла в здание.

В Андрюшином отделе меня знали, мне не раз приходилось бывать здесь, поэтому дежурный встретил меня как старую знакомую. Я беспрепятственно прошла «вертушку», поднялась на третий этаж и зашагала по ярко освещенному коридору. Дойдя до кабинета Мельникова, я постучалась, а потом вошла.

– А, Татьяна, привет! Проходи, если честно, не ждал тебя так рано, – пригласил меня Андрей. – Кофе будешь?

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я. – Я уже дома попила.

– Ах, ну да, я забыл, что Танечка у нас пьет только вареный кофе, а не бурду.

– Значит, ты пьешь бурду? – Я села на стул напротив него.

– Еще какую! Но мне нравится. Ладно, мать, – отмахнулся Андрей, – ты, как я понял, пришла за дополнительными сведениями. Ты же взялась за дело?

– Конечно. Вчера встретилась с ребятами. И вот с утра у тебя, как и договаривались.

– Прекрасно. И как тебе эти ребятки?

– Милые. Мне их жаль, если честно. Они потеряли своего учителя, который был для них, судя по всему, почти идолом и примером для подражания. А теперь они такие растерянные, словно слепые котята. Но ребята старались держаться молодцом, это похвально.

– Знаешь, а мне они показались немного странными. Не знаю почему, как бы это объяснить… В общем, Тань, ты же помнишь, как мы занимались в одной группе по карате, какие там ребята были, активные, энергичные, глаза горят. А эти… не очень-то похожи на спортсменов, вялые какие-то. Не знаю…

– Андрюша, не забывай, что у них горе. Они потеряли своего наставника. Вероятно, это и отразилось на их внешнем виде. Какой может быть блеск в глазах, когда дорогого тебе человека убили.

– Возможно, ты и права. Ладно… Татьяна, уточни, что тебя интересует, а то, сама знаешь, дел у меня невпроворот.

– Хорошо. Для начала мне нужно пробить один адресок. Некто Юрий Сазанов, номер сотового имеется, записывай. – Я продиктовала номер. – Орудие убийства обнаружено не было? – задала я вопрос.

– Нет, видимо, убийца унес его с собой.

– Каково заключение патологоанатома? Меня интересует, были ли следы борьбы на теле?

– Нет, Татьяна, свежих следов борьбы на теле не было. Есть незначительные царапины, вполне соответствующие роду деятельности нашей жертвы. Без легких ушибов и ссадин не обойтись. А убит он был четко, лезвием прямо в солнечное сплетение. Вот так вот, – закончил Андрей, скрестил руки на груди и уставился на меня.

– Ясно, что ничего пока не ясно, – констатировала я и глубоко вздохнула. – Ладно, Андрюша, разберемся. Мне бы побывать на месте преступления. Свидетели имеются? Вы их допрашивали?

– Нет, Татьяна, до свидетелей мы не добрались, да и сомневаюсь я, что они будут. Наш Тарковский был убит рано утром. Вряд ли на школьном дворе еще кто-то был, кроме него и убийцы.

– А я вот склоняюсь к мысли, что свидетели есть всегда, главное – суметь их найти.

– Ищи, Татьяна, ищи! У тебя на это больше времени…

– А у вас возможностей…

– Наши возможности всегда в твоем распоряжении. А на место преступления я тебе дам сопровождающего. К тому же Ершова ты знаешь.

Симпатичного лейтенантика Николая Ершова я знала. Не один раз приходилось с ним сталкиваться в процессе расследований. Получив, как выразился Андрей, «во временное пользование» Ершова, мы покинули кабинет и отправились на место преступления.

Это была одна из школ Заводского района. Старенькая, обшарпанная, ничем не примечательная.

Пройдя школьный двор, мы вышли на разбитый стадион, наполовину заросший травой. Чуть в стороне – турник и покосившиеся брусья. Рядом росли кусты и чахлые деревья. Ершов провел меня через эти заросли, и мы оказались на небольшой площадке, где едва угадывались очертания старого асфальта, сквозь который уже вовсю пробивалась растительность. Вокруг – кусты и высокая трава. Даже саму ограду справа, утопавшую в зарослях сирени и лебеды, не было толком видно.

Именно тут убили Валерия Тарковского.

Место, надо сказать, почти идеальное для совершения преступления. Я осмотрелась вокруг. Недалеко отсюда располагались пятиэтажные дома, но из их окон вряд ли можно было что-либо увидеть.

– Кто обнаружил тело? – спросила я у Николая.

– Один дедок. Точнее, его собачка. Они иногда прогуливаются по школьному двору утром. Гуляли обычно в другом месте, бывало, что и вообще на территорию школы не заходили. А тут дедку вздумалось прогуляться со своим псом на школьном стадионе. Пес заволновался, затявкал, потом вырвался и побежал в кусты, вот сюда. Хозяин, разумеется, за ним.

– Понятно. С этим дедком мне тоже не мешало бы пообщаться.

– Мы с ним беседовали, он вряд ли тебе скажет что-то стоящее. Весь такой растерянный, ничего не видел и не слышал.

– Во сколько он обнаружил труп?

– Примерно в половине восьмого.

– Интересно, а что сам Тарковский тут делал? Смею предположить, что он просто имел привычку каждое утро, а может, и не каждое, здесь тренироваться. Это первый вариант. А второй – он специально пошел сюда на встречу с человеком, который его и убил.

– Мы пытались пообщаться с его женой, но она была в таком подавленном состоянии, что ничего толком не смогла нам объяснить. Может, вы, Татьяна, поговорите с ней более продуктивно.

– Обязательно, – отозвалась я. – К тому же она является моим клиентом. Сегодня я запланировала встретиться с ней.

Я внимательно и тщательно осмотрела место преступления. Трава в некоторых местах была сильно примята и даже истоптана. Так что, скорее всего, Тарковский тут действительно тренировался, а его убийца знал об этом. Возможно, Валерий боролся со своим убийцей, о чем говорят характерные следы на траве.

В подобных ситуациях я часто вспоминаю всем известного Эркюля Пуаро. Конечно, его архаичность и беззлобность порой вызывают у меня ностальгическую улыбку. Сейчас не то время и не те люди, поэтому независимое расследование частного сыщика требует от тебя решительных действий. Но в одном известный герой Агаты Кристи был прав всегда. Он очень тщательно и детально осматривал место преступления, и это помогало ему безошибочно выйти на преступников. Когда он с задумчивым видом ходил и внимательно все изучал вокруг, то взывал недоумение у присутствующих. И на вопрос: «Что вы тут так долго делаете?» – он отвечал: «Я ищу ошибки, которые оставил преступник». И всегда их находил.

Я старалась не забывать об этом принципе, и он не раз мне помогал. Бывало, находила то, что правоохранительные органы не замечали, делая свою работу небрежно. Вот и в данный момент я пыталась найти те самые «ошибки», совершенные преступником. Но не нашла ничего стоящего, за что мог бы зацепиться мой взгляд. Даже помощник Мельникова стал подозрительно глядеть на меня, мол, что это тут наша Татьяна высматривает, вынюхивает, лазает на коленях, шарит в кустах и траве.

Покинув это место, мы сели в мой «Ситроен», оставленный неподалеку от школы. Я не стала сразу выезжать на основную дорогу, а проехалась вокруг здания, потом прокатилась около тех пятиэтажек. В голове у меня промелькнули некоторые мысли, но я решила, что оформлю их окончательно чуть позже. Сейчас мне нужно отвезти обратно в РОВД симпатичного Ершова, а затем пора уже было отправляться на кладбище.

* * *

Кладбищенский пейзаж всегда вызывал у меня удручающее состояние, хотя на подобных мероприятиях мне приходилось бывать довольно часто: этого требовала моя работа.

На кладбище уже служили панихиду. Я встала на почтительном расстоянии от могилы.

«Преступника всегда тянет на место преступления», – пронеслось у меня в голове.

Я стала рассматривать присутствующих, их было много. Большая масса людей в черном сливалась в одно темное пятно, отчего в глазах начинало рябить. Чуть в стороне, недалеко от меня, стояли несколько женщин и метрах в четырех от них – двое мужчин. Я подошла ближе и только тогда смогла различить Анжелу, Михаила, Юлию… Михаил и Дмитрий стояли рядом с женщиной среднего возраста. «Это, скорее всего, вдова», – предположила я.

Я не решилась подойти близко к гробу, когда началось прощание с покойным, да и незачем мне это было.

Женщины, стоявшие чуть в стороне, тоже влились в общий поток, чтобы проститься с Тарковским.

Безучастными остались только двое мужчин. Они продолжали стоять поодаль и о чем-то увлеченно разговаривать. Такое ощущение, что смерть для них была неким обыденным эпизодом в жизни.

Интересно, кем они приходятся покойному Тарковскому?

Когда все начали потихоньку расходиться, я подумала о том, когда бы мне поговорить с вдовой. Конечно, тут, на кладбище подходить к ней было неуместно, но и оттягивать разговор надолго мне не хотелось. Поэтому я подошла к ребятам, с которыми вчера общалась. Так как Михаил и Дмитрий шли рядом с Вероникой Николаевной, то я подошла к Анжеле, молча кивнула ей и попросила ее помочь мне. Она поняла меня с полуслова, подошла к Михаилу, отозвала его чуть в сторону, переговорила с ним, и Михаил тут же оказался около меня.

– Татьяна, я постараюсь сейчас поговорить с Вероникой Николаевной насчет вашей встречи. А вам я потом позвоню. Вы поедете с нами поминать?

– Нет, я буду ждать от вас звонка. Я понимаю, в каком сейчас состоянии эта женщина, но чем быстрей я с ней поговорю, тем быстрее начну свое расследование.

– Я понял. Ждите звонка, – пообещал Михаил и быстрым шагом направился к своим ребятам, шедшим около вдовы.

Я осмотрела пространство и покидающих кладбище людей – пыталась найти тех двух мужчин, стоявших в стороне, чтобы спросить у Михаила и других ребят, не знают ли они, кто это. Но двух этих субъектов так и не увидела.

Интересно, через сколько мне позвонит Михаил? Конечно, я могу не тратить время и поехать к Юре Сазанову, с ним мне надо пообщаться обязательно. Только стоит ли это делать, когда я еще даже не познакомилась с вдовой и не заключила контракт на детективные услуги? Хотя ребята меня как бы заочно уже наняли и я могу начинать свою работу. Ладно, не буду попусту тратить время, не в моих это правилах. Сев в «Ситроен», я достала телефон и открыла сообщение, пришедшее мне недавно от Мельникова, он прислал адрес Сазанова – это недалеко от ДК химиков. Я завела двигатель и отправилась в сторону Заводского района.

В это время я люблю ездить по городу, дороги относительно свободные, пробок не бывает. Я беспрепятственно и быстро доехала до нужного мне места. По дороге мне позвонил Михаил и сообщил, что Вероника Николаевна ждет меня часа через два-три, сразу после поминок, и что я могу к ней явиться без предварительного звонка. Ну что ж, замечательно. А сейчас я держала путь к первому подозреваемому.

Остановившись у панельного девятиэтажного дома, я вышла из машины. По идее, мне надо бы позвонить Юрию Сазанову и сообщить о моем желании с ним встретиться. Но я этого специально делать не стала, решив, что в данном случае лучше неожиданно увидеться с этим субъектом. Хотя сейчас будний день, в это время большинство граждан трудятся на своих рабочих местах, поэтому не факт, что я застану человека дома.

Но мне повезло, в домофоне откликнулся хрипловатый мужской голос. Мне сразу не открыли, переспросив два раза, кто я и что мне надо. Но вот дверь «запищала», и я вошла в подъезд. Нужная мне квартира находилась на четвертом этаже.

– Детектив?! Интересно! Ну, проходите! – Внимательно меня осмотрев, хозяин распахнул дверь и впустил меня внутрь.

Юра Сазанов оказался мужчиной лет тридцати трех – тридцати пяти, высокий, жилистый, с короткой стрижкой, худым сосредоточенным лицом и пронизывающим подозрительным взглядом. Он был в трико и фланелевой клетчатой рубашке.

– Ну надо же, баба детектив! Чего только не бывает в этом мире. А документик у вас имеется? Присаживайтесь.

Мы оказались на кухне, я присела на предложенный мне стул. Слово «баба» я пропустила мимо ушей – уже привыкла, мне и не такое приходилось слышать.

– Меня зовут Татьяна Иванова, и я частный детектив. Вот моя лицензия. – Я протянула ламинированный документ.

– Ну что ж… И что вас привело ко мне, детектив? – спросил хозяин квартиры, вернув мне лицензию.

– Вы слышали о смерти Валерия Михайловича Тарковского?

– Слышал. Его убили, – сухо ответил Юрий.

– Кто вам об этом сообщил? – поинтересовалась я.

– Вчера вечером на тренировке наш тренер сообщил нам.

– А что за тренировка?

– «Хапкидо». Знаете про такое?

– Да, конечно, – ответила я. – А ваш тренер знал Тарковского?

– Разумеется, да кто его не знал. И я знал, даже занимался у него. Все, кто в этой сфере крутятся, на слуху. Наш Евгений Александрович даже хотел на похороны сходить, кажется, сегодня.

– Да, сегодня. Похороны уже прошли. А почему вы не были на похоронах?

– А что мне там делать?! – повышенным тоном ответил Юрий и пристально посмотрел на меня.

– Вы же занимались у него.

– И что?

– Как что! Проводить в последний путь своего бывшего наставника, у которого когда-то тренировались, – спокойно проговорила я и тоже пристально глянула на своего собеседника.

– Да какой он мне наставник! Ничему научить не мог, только строил из себя. Ладно… О мертвых нельзя плохо… Кстати, мадам, – Юрий снова вонзил в меня свой пристальный взгляд, – я так и не понял, почему вы здесь и так ловко задаете мне вопросы?

– Я расследую убийство Тарковского, – ответила я.

– А-а-а, вот оно что! Тогда понятно. И кто же, интересно, вас нанял?

– Его вдова и ребята из группы.

– Понятно, эти болваны решили выяснить, кто же посмел убить их ненаглядного Валерия Михайловича. Вот это новости! – Юрий закинул ногу на ногу и усмехнулся.

– Почему в ваших словах столько сарказма? – спросила я и повторила движение собеседника – закинула ногу на ногу.

– Да потому, что они там все смешные. Вы же видели ребят? Ну и как вам эти гаврики? Они же ничего толком не умеют, ничему их не научил покойный наставник, царство ему небесное.

– Дело не в том, научил он их чему-то или нет. Они уважали его и ценили, и нет ничего смешного в том, что ребята хотят выяснить, кто же убил их наставника.

– Да ради бога, пусть выясняют. Мне-то что? И чего вы хотите от меня?

– Юрий, мне известно, что произошло в походе в августе. Вы подрались с неким Вячеславом, а потом вас выгнали из группы.

– А-а-а, вы и об этом знаете, вам уже все рассказали. Неудивительно. Хотя я рад, что это случилось. Все, что ни случается – все к лучшему. Я имею в виду тот случай в походе. Тогда я уже и сам подумывал покинуть этот гнилой коллектив с их традиционными штучками – я ж туда пошел, чтоб чему-то научиться, узнать что-то новое. Пополнить и разнообразить, так сказать, свой боевой арсенал. Я и карате занимался, и теквондо, в спецназе служил, рукопашный изучал. А тут, смотрю, название экзотическое, описание школы такое заманчивое. Схожу-ка, думаю, посмотрю, что там и как. Сходил, пообщался, записался, стал заниматься. Вначале даже нравилось, особенно с шестами и палками упражняться. В этом деле Тарковский шарил, не спорю. Но с ножами явно отставал. Я думал, вьетнамские боевые искусства дадут мне новые знания в этой области, а ни фига! Я-то на ножах собаку съел, и Тарковский это видел, я даже его превосходил. А он от этого бесился. Ну, короче, я разочаровался в этом стиле, в наставнике, да и ребята там тоже не те. И вообще, не пойму, зачем я пошел тогда в этот поход, ведь собирался же уходить из группы. Но подумал, раз поход, типа сборы, значит там и тренировки будут частые, авось что новенькое покажет наш наставник. И знаете, что я вам скажу?

– Что?

– Валерий Михайлович сам толком не разбирался в этом стиле. Он его недавно стал осваивать, и его куцые знания, возможно, подходили для тех ребят, которые ничем подобным раньше не занимались. А для таких, как я, этого было мало, слабоват для меня был наставник. Я не спорю, сам стиль этой школы, может, и неплох, но тренироваться надо у настоящего мастера, такого как мастер Бинь, который с детства этим занимался. Вот у такого человека я бы тренировался. А сам Тарковский… да, может, он был и неплохой боец, хотя я в этом сомневаюсь, он тоже в свое время много чем занимался. Но как наставник в данном стиле он был никакой.

– Значит, окажись вы с ним в схватке на ножах, вы бы одержали победу? – спросила я и внимательно посмотрела на Сазанова.

– Думаю, что да. Подождите… Я не понял! А-а-а, ну все ясно! Тарковского же зарезали ножом, и вы меня подозреваете.

– Да, Юрий, вы правильно поняли. И вы только что сами рассказали, что вы хорошо владеете техникой работы с ножом и что Тарковский вам в этом уступал. И мотив у вас имеется.

– Мотив?! Какой мотив, вы о чем, сударыня? Да зачем мне его убивать?

Юрий подался чуть вперед, его глаза из узких превратились в круглые и даже немного покраснели. Я не дернулась, но внутренне вся подобралась.

– У вас обида на Тарковского. Он вас выгнал из группы, это было для вас, думаю, унизительно.

– Да, это было унизительно, но это не повод, чтобы его убивать. Зачем мне это надо? Конечно, я был зол, хотелось их всех там порвать… в общем, показать, кто они и кто я. Особенно хотелось накостылять этому Славе, ведь из-за него все началось и из-за его стремной тупой бабы. Правда, там, в походе, он и так слегка получил. Я потом хотел, не скрою, поговорить с ним уже по-другому, без лишних глаз. А потом отошел немного и думаю: на хрен мне это надо? Руки еще марать о всякую мразь. Потом проблем не оберешься. Такие, как он, сразу в полицию побегут, заяву напишут.

– Но тем не менее, Юрий, вы первый подозреваемый в этом деле. Если вы не виноваты, то я буду только рада. Скажите, где вы были в момент убийства? – спросила я и назвала дату и время.

– Так, постойте. А я ведь, кажется, дежурил. Мне сегодня на смену заступать, а в тот день меня попросили заменить человека. Сейчас возьму календарь, чтобы точно посмотреть.

Юрий выбежал из кухни и растворился в недрах квартиры. До этого момента я сидела спиной к коридору, но сейчас тут же встала около мойки – рядом был второй стол, на котором лежала разделочная доска. Мои пальцы едва коснулись ее. При необходимости я могла бы доску сжать в руке и оказать сопротивление.

Юрий появился в дверях кухни, немного удивленно глянул на меня, затем ухмыльнулся.

– Сменили позицию? Довольно грамотно. Только я не собираюсь на вас нападать и доска вам не понадобится.

– Какая доска? – спросила я невинно, будто ничего не поняла. – У меня просто затекла спина от долгого сидения.

Парень явно непрост, вот что значит – служил в спецвойсках. В наблюдательности ему не откажешь. Но я привыкла всегда подстраховываться, иначе бы уже давно получила смертельный удар в спину.

– Вот, смотрите, точно, в этот день я дежурил, – проговорил Юрий, заглядывая в маленький календарь. – Давно убедился: что ни случается – все к лучшему. Надо же – в этот день меня попросили подменить другого работника. Теперь у меня хоть алиби есть.

– Где вы работаете?

– Я работаю охранником на одном строительном предприятии под названием «ВОЛМА».

– Значит, там найдутся те, кто подтвердит, что вы находились в тот день на дежурстве?

– Фых! – Юрий фыркнул. – Конечно, найдутся. Да и мы в журнале отмечаемся, расписываемся. И на смене нас трое. У каждого свой объект, но мы, как положено, переговариваемся, особенно ночью, иногда пересекаемся. А вообще, можете связаться с моим начальником, это он попросил меня выйти внеурочно.

– Обязательно свяжусь. Вы мне дадите его координаты?

– Да запросто, записывайте. Его зовут Анатолий Слабый. Сейчас телефончик продиктую.

– Слабый – это его фамилия? – уточнила я.

– Да, Слабый – это его фамилия, – хмыкнул Юрий. – Но он совсем не слабый. Черный пояс по карате плюс второй дан. В свое время вместе занимались. Он тоже тренером был одно время, с детьми занимался, но потом бросил это дело. Сейчас начальник службы безопасности у нас на предприятии. Записывайте его номер.

Я решила, что мой разговор с Юрием подошел к концу.

– Татьяна, я смотрю, вы собрались уходить, но я хочу вам кое-что рассказать. Не знаю, вдруг вам это пригодится в вашем расследовании.

– Слушаю вас. – Я приостановилась в дверях кухни.

– Тарковский был не такой уж святой, каким его описывают ученики. Они просто глупцы и слепцы, мало чего повидали в этой жизни, совсем не разбираются в людях, мажорики, одним словом, которым захотелось экзотики. В общем… я не удивляюсь, что Тарковского убили, не очень-то он был хороший человек.

– Поясните.

– Татьяна, я постараюсь пояснить объективно, основываясь на фактах. А дело в том, что Тарковский спал со своими ученицами.

– Вот как. Откуда вам это известно?

– Известно, и не от одного источника.

– Вы считаете это большим пороком?

– Это аморально! – почти выкрикнул Юрий. – Спать со своими ученицами, при этом имея жену и ребенка. К тому же он выбирал тех, кто помоложе. Знаете, сколько за это время прошло молодых девчонок через его «вьетнамскую школу»? И почти всех он… соблазнил. Вот умел это как-то делать, гад. Да и девчонки дуры, видимо, не могли отказать своему любимому наставнику. Я еще удивляюсь, как ему все это с рук сошло, никто из родителей ничего не узнал.

– Спасибо за сведения, Юрий. Но все же их надо чем-то подкрепить.

– Татьяна, я вам советую пообщаться с Алевтиной. Это одна из учениц Тарковского. В начале весны ушла из его группы. Нормальная баба, но со своими заскоками. Я думаю, она вам многое может рассказать. Вы ее поспрашивайте, разговорить вы ее сможете, у вас это неплохо получается.

– И как мне найти эту Алевтину? – поинтересовалась я.

– Я могу описать, где находится ее дом и подъезд, но квартиры не знаю. Как-то провожал ее несколько раз после тренировок до подъезда, но домой не заходил. Номер телефона был, но недавно удалил, не видел смысла хранить. Не люблю захламлять сотовый номерами, которыми не пользуюсь. После того как она ушла, мы созванивались, потом как-то встретились, причем по ее инициативе. Тогда-то она мне и рассказала кое-что. Открыла, так сказать, глаза на нашего наставника. А недавно я ей позвонил, но она так сухо со мной поговорила, видите ли, замуж собралась. Да пожалуйста, хозяин – барин. Поэтому-то я ее номерок и удалил.

– Хорошо, Юрий. Думаю с этой Алевтиной я пообщаюсь. Как только надумаю, так позвоню вам и уточню, где она живет. Вы ее фамилию, случайно, не знаете?

– Нет, не знаю. Да найдете вы ее так, главное, подъезд известен, а там дело техники, вы ж детектив.

– Согласна. Ладно, Юрий, не смею вас больше задерживать. Если вам больше нечего мне сказать, то я пойду. – Я поднялась со стула и пошла в коридор обуваться.

– Татьяна, извините, даже не предложил вам чаю. Ваш визит и ваши вопросы были так неожиданны, что немного растерялся.

– Ничего страшного, это лишнее. А на растерянного вы не больно-то похожи. – Я завязала шнурки на кроссовках и встала с пуфика.

– Татьяна, я смотрю, вы не простая баба… пардон, девушка. Умная, красивая, да еще и детектив. Вы не замужем? – При этом вопросе он снова, как вначале, прищурил свои подозрительные глаза.

– Нет, но у меня есть возлюбленный, – солгала я.

– Жаль. А чем вы занимались? Только не говорите, что не поняли мой вопрос.

– Я занималась карате, у меня черный пояс, – ответила я и скромно улыбнулась.

– Здорово. Уважаю таких баб… ох, пардон…

– Ничего страшного. Спасибо за комплимент.

– Татьяна, приходите к нам на «Хапкидо», – вдруг предложил Юрий. – Уверен, вам понравится.

– Благодарю. Я буду иметь в виду. Но только сейчас мне некогда.

– Ну, как только будете свободны – приходите. И удачного вам расследования. Обязательно мне потом сообщите, кто же убил Тарковского.

– Обязательно, – пообещала я.

Выйдя на свежий воздух, я подошла к машине и щелкнула брелоком, отключив сигнализацию. Итак, с первым подозреваемым, «подкинутым» мне ребятами из группы, я пообщалась. Мог бы Юрий убить Тарковского? Судя по всему, смог бы, но вряд ли это сделал он. Мотив у него и правда слабоватый, плюс имеется алиби, которое я проверю. Конечно, при общении с человеком можно сделать немало полезных выводов. И интуиции своей я доверяю. Но я привыкла все проверять до конца, чтобы точно «списать» одного подозреваемого и начать разрабатывать другого.